22 Путем суфия (+христианство, иудаизм)

[просто Соня]

Глава 6
Страсть к невозможному

Первый вопрос:
Ошо, мне непонятно: быть суфием — это вопрос воли? Или это благословение? Или это что-то другое?

У суфиев есть очень красивая поговорка. Они говорят: «Бога нельзя найти, если вы будете его искать, и его нельзя найти, если вы его искать не будете».
Сначала человек должен искать, а затем он должен отречься и от своего поиска, потому что в поиске продолжает существовать ищущий. Ищущий — это эго. Конечно, если вы никогда не начнете искать, то никогда и не найдете. Вы должны жаждать Бога. Вы должны двигаться, нащупывать дорогу в темноте.
Но не привязывайтесь к своему поиску. Наступает момент, когда вы чувствуете, что ваша воля не имеет успеха. Конечно, этот момент приходит только благодаря воле, благодаря усилию, тяжелому усилию. Но наступает момент, когда вы чувствуете, что потерпели неудачу, что вы потерпели полное поражение. В этом абсолютном поражении и заключается победа. В этом абсолютном поражении вы сдаетесь. В этом абсолютном поражении вы начинаете плакать. В этом абсолютном поражении вы говорите: «Теперь я не могу больше ничего делать. Со мной кончено. Все, что мог, я сделал». В этот момент полного фиаско, этого чувства полного поражения вы исчезаете. Вас больше нет. Ищущий исчез — благодаря поиску.

Искать Бога значит искать невозможного. Поиском вы его не найдете. Если вы можете найти Бога с помощью поиска, тогда Бог будет чем-то, чем вы можете владеть, тогда Бог будет у вас в кулаке, тогда Бог будет вашей собственностью — тогда Бог будет не больше вас.
Вы не можете обладать бесконечным, вечным — это абсурдно. Но чтобы понять, что это абсурдно, нужно начать искать. Никак иначе вы этого не познаете. Человек начинает стремиться к Богу... это означает, что он движется, желает, стремится к невозможному. Поэтому я называю религию страстью к невозможному.

Рано или поздно поражение совершенно неизбежно. В этом поражении что-то видоизменяется, трансформируется. В этом поражении ищущий исчезает, воля исчезает — вы сдаетесь. Вы не можете сдаться без поражения. Как вы можете сдаться? Глубоко внутри вы продолжаете думать: «У меня могло получиться». Или вы даже можете думать, что эта сдача — очередной этап поисков, что этой сдачей вы продолжаете искать. Но тогда это не сдача. Сдача может произойти только после абсолютного поражения. Только абсолютное поражение готовит вас к сдаче — не остается ни единой надежды, ни единого луча света в темной ночи души. Вы поставили на карту все, проиграли, и теперь ничего не осталось. Вы пусты.

В этой пустоте... сдача. Эта пустота расцветает в сдаче. В этой пустоте вас нет, приходит что-то новое. Ищущего больше нет, воля исчезла, но осталось искание, осталось стремление — даже большее, потому что та энергия, которая была вовлечена в ищущего, тоже стала стремлением. Теперь вы просто жаждете, прекрасно зная, что ничего не можете сделать. Этот момент высшего отчаяния приносит милость — то, что суфии называют барака, а индуисты называют прасад.

Когда вы были маленькими детьми и падали навзничь, вы не могли самостоятельно сдвинуться даже на дюйм, вы плакали и кричали, призывая мать, и мать приходила и помогала вам. Вы должны снова стать маленькими детьми. Вы должны снова стать беспомощными.

Это важный вопрос. Ты спрашиваешь: «Мне не понятно: быть суфием — это вопрос воли?» Да, поначалу это вопрос воли. Каждое путешествие по направлению к Богу начинается волей, но никогда не заканчивается волей. Первый шаг должен быть волевым — и воля уводит вас далеко в направлении вашего окончательного поражения. Половина путешествия делается с помощью силы воли, а вторая половина — сдачей. Воля ведет к сдаче.
Для вас это выглядит парадоксально. Воля окончательно расцветает в сдаче, потому что именно воля заставляет вас осознать, что вы ничего не можете сделать самостоятельно. Вы кое-чего достигли. И вы увидели, как, несмотря на достигнутое, потерпели неудачу. Поэтому первый шаг — в воле, половина пути — это воля. А когда воля исчезла, возникает благословение, прасад, барака.
Поэтому, если ты попросишь меня определенно сказать, воля это или сдача, я скажу, что это и то и другое, и ни то и ни другое. Воля и сдача — как два крыла одной птицы. Они обе помогают, они дополняют друг друга. Сама их противоположность создает движение. Это так же, как две ваши ноги — они противопоставлены друг другу. Через это противопоставление создается энергия, и вы можете двигаться. Воля и сдача — противоположности, но глубоко внутри — части единого целого.
Каждый ищущий начинает с воли и заканчивает сдачей.

Второй вопрос: Почему философы говорят прекрасные вещи и при этом остаются в неразберихе?

Философы — как заборы: они все разграничивают, но никуда не ведут. Да, они в точности как забор: он идет кругом, но никогда никуда не приводит. Мысль — это порочный круг. Одна мысль ведет к другой и так далее, и так далее, но вы продолжаете двигаться по кругу. Вы много бегаете, но никогда ничего не достигаете. Мысль не дает завершенности. Мысль не может дать вам результата, она только притворяется. Результат приходит через опыт — поэтому ученые переместились в лабораторию, чтобы экспериментировать, а религиозные мистики переместились в сторону внутренней лаборатории, опыта. Религия — это наука внутреннего, а наука — это религия внешнего.
Философия же ... Человек сидит и думает, не экспериментируя, не переживая, хотя только опыт или эксперимент имеют результат. Эксперимент дает вывод об объективном мире — о том, который противоположен вашему субъективному миру, а религия — это переживание, эксперимент с внутренним, субъективным миром — тем, которым являетесь вы. Оба имеют итог. Философия же не имеет завершенности, это бесконечная игра. Впрочем, философы могут говорить прекрасные вещи. По сути, они только и могут говорить прекрасные вещи. Философы могут позволить себе говорить прекрасные вещи, но это только слова. В них может быть какая-то поэзия, в этих утверждениях. Да, эти утверждения могут быть прекрасными, они могут иметь логическую последовательность, логическую гармонию, но они никак не соотносятся с реальностью. Философ — это тот, кто застрял в уме.

Человек имеет три слоя: первый — тело; второй — ум; третий — душа. Это необходимо понять. Душа — это реальность, так же как и тело — это реальность. Ум — не что иное, как мост между двумя реальностями, но сам по себе он не имеет ценности. Мост не может существовать без берегов. Это просто функция, средство. Ум там, где пересекаются душа и тело. Там, где пересекаются душа и тело, создается новый тип иллюзорной реальности. Эта реальность — ум.

Ученый верит в тело, религия верит в душу, философия продолжает верить в ум, это игра ума. И помните: когда вы целиком сосредоточены на своем теле, ум исчезает. Точно так же, когда вы целиком сосредоточены на своей душе, ум исчезает. Если вы по-настоящему занимаетесь любовью, вы целиком сосредоточены на теле; на короткое время ума нет. Вы настолько вовлечены в реальность тела, что для ума просто нет места. Или, если вы глубоко погружены в медитацию, абсолютно сосредоточены на внутреннем, ум также исчезает. Чистая реальность — всегда без-умна; сосредоточены ли вы на теле или на душе, не важно, главное, что ум отсутствует. Ум — это майя, иллюзия.

Должно быть, вы слышали часто повторяющееся утверждение Веданты о том, что мир — это иллюзия. Это не совсем так — если под словом «мир» понимать мир предметов. Когда Веданта говорит, что мир иллюзорен, на самом деле она имеет в виду, что ум иллюзорен. Ум — это мир. Это то, где вы живете, ваш мир. Вы не живете в реальности, в реальном мире, вы живете в мыслях, желаниях, фантазиях, воображениях. Вы живете в мире ума. Этот ум — майя, это магическая вещь. Ничто не существует на самом деле — это почти как сон.

Каждую ночь вы видите сны, и когда вы видите сны, то думаете, что сон реален. Сколько раз вы оказывались обманутыми сном? Когда вы собираетесь понять, что сон не реален? Каждый раз, когда вы просыпаетесь утром, вы понимаете, что это не было реальностью. Но вы снова засыпаете, видите сны, и снова они становятся реальными. Когда вы спите, сон кажется реальным. Сон кажется реальным в той же самой степени, в какой вы пребываете в состоянии сна. Но если вы станете хоть немного бдительнее, тогда ум больше не реален, и сон больше не реален.
Когда человек становится совершенно пробужденным, когда человек становится буддой, тогда ум больше не реален. Наступило утро. Вы пробудились. В этом суть значения слова «будда» — тот, кто пробудился. Тело по-прежнему реально, душа реальна, но ум исчез. Ум — это сумеречное явление: ни тело, ни душа. Немного реальности придала душа, а настоящую реальность придало тело. Ум заимствован — что-то от души, что-то от тела. Он просто посередине, ни то, ни другое.
А философия живет в уме, поэтому философия живет в иллюзии. Но как сны могут быть прекрасны, так и иллюзии могут быть невероятно сладкими.

Ты спрашиваешь меня: «Почему великие философы и им подобные говорят прекрасные вещи и при этом остаются в неразберихе?»
Говоря прекрасные вещи, невозможно разобраться с путаницей, это не так легко и не так дешево. Если вы хотите разобраться с путаницей, если вы хотите выйти за пределы неразберихи, вам придется совершить реальную работу — как это называл Гурджиев. Он называл свою систему «работа». Нужна настоящая работа. Прекрасные желания, поэзия, прекрасная философия могут утешить, но это не поможет. Это так же, как если бы кто-то был голоден, а вы бы продолжали говорить об отменной пище, кто-то голоден, а вы даете ему прекрасно напечатанное меню, кто-то голоден, а вы даете ему почитать поваренную книгу.
Вот в точности то, чем является философия. Философия — это меню. Она так говорит о еде, что у вас начинает течь слюна. Даже при мысли о лимоне вы истекаете слюной. Но это не принесет удовлетворения. Философия воздействует на людей, потому что люди живут в уме.

Праздные рассуждения не помогут, это роскошь. Вы можете беззаботно болтать, вы можете строить теории, вы можете возводить воздушные замки, можете грезить о чем-то прекрасном. Но все это — ребячество.
Конечно, если вы умеете быть логичными, если вы умеете быть последовательными в словах, если у вас есть некоторая способность и умение обращаться со словами, вы можете чувствовать себя весьма удовлетворенно. Вы можете почувствовать, что у вас есть ключ, что вы все знаете.

Мальчик из службы доставки зоомагазина не отличался особой сообразительностью. Однажды его попросили доставить кролика для миссис Джонс, шоссе номер два, дом четыре.
«Лучше бы вы записали, чтобы я не забыл», — сказал мальчик.
Все шло гладко, пока он не угодил в яму на дороге. Грузовичок, на котором он ехал, влетел в канаву, кролик вырвался и со всех ног пустился бежать по открытому полю.
Мальчик взорвался смехом. Когда какой-то прохожий спросил его, что его так насмешило, он сказал: «Вы видели того сумасшедшего кролика, что мчится по полю? Он же не знает, куда бежать, ведь адрес у меня в кармане».

Вся философия такая. Она не связана с реальностью. Философы думают, что им известен адрес Бога. Они не понимают, что все что они знают - все их фантазии. Чтобы познать Бога, нужно стать религиозным.
Есть лишь два пути познания реальности: если вас интересует объективная реальность, станьте учеными, если вас интересует субъективная реальность, станьте религиозными. Поэтому философия постепенно исчезает.
Наука забрала большую часть. Многие вопросы, которые считались философскими, больше не являются философскими. Наука взяла их на себя. А вторая часть, другая часть, всегда была уделом мистиков — суфиев, хасидов, последователей дзен.
Мистик знает, что есть субъективная реальность, ученый знает, что есть объективная реальность, — что осталось философу? Осталось не так уж и много.
Из философии возникли две системы, которые являются более актуальными: наука и религия. Будущее — за наукой и религией, а когда-нибудь мы станем свидетелями появления нового подхода, который будет религиозно-научным. В будущем наука и религия встретятся и растворятся в новом виде системы, новом виде синтеза. Это будет величайшим днем в истории человеческого сознания.
это и есть то, что я могу назвать настоящей революцией, — когда наука и религия встречаются и исчезают в единой метафизике, в едином синтезе. Это приведет человечество к новому, небывалому рассвету. Это принесет в мир новую гармонию.

Это также поможет исчезнуть всей шизофрении, потому что тело и душа — это две реальности. Я говорю две, потому что наука и религия все еще отделены. На самом деле, они — не две. Тело — это видимая душа, а душа — это невидимое тело. Они на самом деле лишь кажется, что их две, потому что между ними стоит ум. Как только ум исчезает, исчезает разделение, тогда исчезает все разграничение, тогда невозможно решить, где заканчивается тело, и где начинается душа, тогда они сливаются и смешиваются в одном.
Это единство суфии называют Богом. Тело и душа исчезли друг в друге, они не существуют по отдельности. Ум, стоящий посередине, разъединяет их.
Как только уйдет философия, как только не станет ума, кто останется, чтобы разделять объективное и субъективное? Тогда внешнее и внутреннее будут едиными. Они едины. Внешнее — это внутреннее, а внутреннее — это внешнее. Разделение исчезает, двойственность исчезает.
Для этой будущей единой системы пока не существует названия, но я могу использовать индийский термин даршана.

Даршана — это не философия, как этот термин обычно переводят в индийских университетах. Хотя книги о даршане называются индийской философией, это очень и очень неправильно. Философия означает любовь к азмышлениям. София означает знание, мудрость, а фило означает любовь — любовь к знанию. Даршана значит не философия, но филосия — любовь к видению. Не любовь к размышлениям — любовь к реализации, усилие, направленное на достижение видения предельной реальности как она есть. В этой предельной реальности нет разделений. Это единое произведение, это одна мелодия.

Когда вы говорите «тело», «душа», вы разделяете человека. А когда вы разделяете человека, вы создаете конфликт, вы создаете напряжение. И внутри все время продолжается война.
Я бы хотел, чтобы вы научились тому, как отбрасывать эту непрекращающуюся войну. Тело есть вы, и вы есть тело. Уважайте свое тело, любите свое тело. Уважайте свою душу, любите свою душу. И не создавайте между ними конфликта. Слушайте тихо, и вы обнаружите, что у них один внутренний голос. С этим единым голосом к вам приходит мир, приходит благословение.

Добавлено спустя 25 секунд:
Третий вопрос:
Ошо, объясни, пожалуйста, в чем различие между следованием за тобой и сдачей тебе?

Сдавшись мне, ты исчезаешь. И это уже нельзя отменить. Некому отменять. Уже нет способа вернуться обратно. Когда ты просто следуешь за мной, всегда есть возможность повернуть назад. Но сдавшись мне, как ты можешь повернуть назад? Это уже необратимо.
Сдавшись, ты исчезаешь. А исчезнув, ты увидишь, что и меня никогда не было. В своем исчезновении ты также увидишь исчезновение мастера. Мастер является мастером только потому, что он уже исчез. Он не функционирует как эго. Поэтому иметь настоящий контакт с мастером возможно, только когда ты тоже прекращаешь функционировать как эго — таково значение сдачи. У мастера нет никакого эго. Если вы хотите с ним общаться, если вы хотите быть с ним в общении, если вы хотите быть в глубокой любви с ним, вы должны исчезнуть. Только когда вы тоже становитесь пустотой, будет встреча. Когда нет ученика, барьер сразу же исчезает.
Последователь — не ученик. Последователь — из головы. А ученик? Ученик не интеллектуально убежден в том, что мастер прав, что бы он ни говорил, ученик убежден, что мастер прав — не в том, что он говорит, но в том, чем он является. Это подход от сердца к сердцу. Это диалог — глубже, чем общение двух голов. Ученик сдается.

И красота — это очень парадоксально, — красота заключается в том, что, когда вы сдаетесь мастеру, вы впервые становитесь самими собой. Потому что сдача внешнему мастеру — это настоящая сдача внутреннему мастеру.
Каждый несет Бога где-то глубоко в самой сердцевине своего существа. Бог присутствует в вас, но вы не знаете, как к нему подойти. Вы забыли способы и средства прихода в свою собственную внутреннюю реальность. Вы заперли дверь и потеряли ключ. И на протяжении веков вы не бывали внутри. Вы не знаете, как вернуться внутрь. Вас парализовало. Вы видите только внешнее, поэтому нужен внешний мастер. Внешний мастер поможет вам выйти к вашему внутреннему мастеру, внешний мастер станет дверью. Вам придется пройти через внешнего мастера, потому что вы не можете пойти напрямую. Если вы можете пройти напрямую, вам не нужен внешний мастер.

Некоторые люди — это случается очень редко — идут без мастера. Да, иногда это возможно. Иногда случается так, что человек приходит прямо к своему существу — но это большая редкость. Это такие исключительные случаи, что их можно перечесть по пальцам, это такие исключительные случаи, что они только подтверждают правило. Поэтому ни одна традиция — суфизм, дзен, хасидизм — ни одна традиция об этом не говорит. Все они настаивают на необходимости мастера.
Но почему они об этом не говорят?
Люди думают, что Кришнамурти говорит об этом впервые, люди думают, что Кришнамурти в этом очень оригинален. Но это не так. Все мастера знали об этом, но они не говорили об этом по нескольким причинам. Причина в том, что если вам сказать, что самостоятельный путь возможен, само это утверждение станет препятствием для вашей сдачи.
Лишь один из миллиона может идти сам. Что же с остальными? Они тоже подумают, что могут идти — какая необходимость сдаваться? Их эго ухватится за эту идею. Их эго скажет: «Тогда все в полном порядке. Почему я должен кому-то сдаваться? Я могу идти сам». Чтобы защитить таких глупцов, этого никогда раньше не говорили.

Это одна из старейших, древнейших истин, что исключительный человек постигает все сам. Но это нельзя принимать за правило. И говорить об этом опасно, потому что эгоист набросится на это, немедленно примерит на себя.
Я говорю: «Кришнамурти говорит истину, но он говорит с глупцами. Это истина, но ему не следовало говорить ее вам». Это их очень обижает. «Почему? Если это истина, тогда почему ему не следует говорить ее нам? Неужели сорок лет потеряны, а может быть, и сорок жизней в будущем?» «Хорошо, чего вы достигли?»
Они начинают беспокоиться и говорят: «Допустим, мы ничего не достигли. Но ведь истина все равно остается истиной?» «Да, но вы к ней не готовы».

Истина есть истина, только когда вы готовы ее использовать. Нужно, чтобы она помогала. Будда сказал, что под словом «истина» понимается только одно — что она работает. Если нечто работает, оно верно, если оно не работает, какой смысл называть это истиной? Это бесчеловечно.

Истина Кришнамурти могла бы работать только в редких случаях. И человек, для которого в ней могла бы оказаться какая-то польза, не шел к Кришнамурти. Он мог идти напрямую. Зачем ему проходить через Кришнамурти? Люди, окружающие Кришнамурти не могли сдаться. Поэтому это была хорошая поддержка для их эго... им не нужно сдаваться, но мастер у них есть. Но вы не можете иметь мастера, не сдавшись ему.
Будда помог тысячам. Тысячи стали просветленными. Не только при его жизни, даже когда его не стало, цепочка продолжилась, силсила продолжилась. Даже сейчас, то тут, то там распускается цветок и склоняется в низком поклоне благодарности Будде — все еще, спустя две тысячи пятьсот лет.
Кришнамурти — человек того же калибра, что и Будда, человек того же разума, что и Будда. Он ни в чем не уступает Будде. Кроме идеи о том, что ученику не нужно сдаваться.... Они чувствуют себя очень хорошо, совершенно счастливы от этой мысли. Им не нужно ставить на карту свое эго. Но ничего не происходит. Я встречал многих из них — с ними ничего не происходит. Они стали очень, очень интеллектуальными, весьма рафинированными интеллектуалами. Они не изменились внутренне. Они так и не расцвели. Их эго этого не позволяет.

Только те, кто сдался мне, со мной. И я могу быть только с теми, кто со мной. Если вы не со мной, невозможно, чтобы я был с вами, как бы мне этого ни хотелось. Это невозможно по природе вещей. Только если вы сдались, я могу быть с вами, только тогда вы доступны, восприимчивы.
Вот о чем вся саньяса. Бросьте следовать — просто сдайтесь. Саньяса — это сдача. В тот день, когда вы принимаете саньясу, принимаете по-настоящему в своем сердце, вы исчезаете. Вы становитесь частью меня, или я становлюсь частью вас. Вы дышите за меня, или я дышу за вас. И вы не думаете о себе как об отдельном существе.
А парадокс заключается в том, что вы не становитесь зависимыми. Впервые вы становитесь независимыми индивидуальностями, потому что эго — это не то, что делает вас независимыми, эго — это тюрьма, уродливая тюрьма. Когда эго уходит, ваш огонь впервые вспыхивает так ярко.

Четвертый вопрос:
Ошо, почему религия создает столько чувства вины?

Религия не создает чувство вины, если она создает чувство вины, то это не религия. Да, мусульманство, христианство, иудаизм, индуизм — они создают чувство вины. Пусть это будет вашим определением религии: если она создает чувство вины, то это не религия. Это что-то другое, притворяющееся, что-то другое в обличье религии, принимающее вид религии, — но это не религия. Религия создает празднование, а не чувство вины.
Как это работает? Чтобы создать чувство вины, сначала вам нужно создать недосягаемый идеал. Вы должны предоставить недосягаемый идеал.
...Когда человек чувствует себя так, будто он делает что-то дурное, он внутренне дрожит. Он не может быть бунтарем. Он не может быть самостоятельным, он знает, что виноват. Он нехороший, он ничего не достоин. Он не может надеяться на счастье. Теперь вы можете манипулировать им, вы можете делать с этим человеком все, что захотите, он у вас на крючке. Это психологическое рабство. Вы забрали его самоуважение, вы забрали его достоинство. Он чувствует себя грязным — как он может любить себя? Как он может уважать себя? Он будет жертвой любого, кто захочет его контролировать: родители будут его контролировать, общество будет контролировать. Все будут его контролировать, потому что в нем разрушено нечто невероятно ценное — его самоуважение. Он его потерял. И он остается несчастным, постоянно несчастным. Как он может быть счастлив, если у него нет уважения к самому себе?
Так называемые религии заставляют вас бояться мучений в аду, вдобавок они делают вас жадными — вы получите свое вознаграждение на небесах, если будете следовать их диктату. Вот главное: жадность и страх... А между ними — чувство вины.
Если вы слишком боитесь — если вы слишком боитесь быть собой — вы становитесь ненормальными. Страх порождает ненормальность.

Вы уходите в монастыри... Люди живут в монастырях из страха, они усердно борются с сексом, с пищей, со сном. Это просто страх, страх перед адом. Или жадность — что есть другой аспект того же явления. Жадность и страх — две стороны одной монеты. Жадный человек — это боящийся человек, а напуганный человек — это жадный человек. По-настоящему смелый человек лишен и жадности, и страха. Он проживает свою природу естественным образом.
Люди религиозны либо из страха, либо из жадности, они не религиозны из осознанности или из любви. Именно религии, которые создают в человеке чувство вины, и породили нерелигиозный мир.
Остерегайтесь — потому что тот же механизм был запущен и в вас. Все несут в себе чувство вины, как будто вы от природы неправы, как будто быть естественным значит быть неправым. Злость — это неправильно, секс — это неправильно, насыщаться — это неправильно, смех — это неправильно... все хорошие вещи кажутся неправильными.
Но как бы ни подавляли человека, природа продолжает отстаивать свои права. Вы подавляете, а она защищает. Когда она защищает, и вы вынуждены что-то делать против вашего ума, тогда возникает чувство вины — тогда вы знаете, что вы снова пали, вы снова согрешили.
Освободитесь от вины. Если вы хотите действительно приблизиться к Богу, будьте свободными от вины. Принимайте природу, приветствуйте ее. Она совершенно прекрасна.

Все спонтанное прекрасно. Я не говорю, что нет состояний сознания, в которых гнев исчезает, — но он исчезает, только если вы спонтанны. Злость, жадность, страх, секс — все исчезает. Может наступить момент, — далеко не сразу, конечно, — когда вы приобрели опыт жизни в ее истине, в ее реальности, когда вы прожили все ее возможности, — и вот наступает момент, когда вы выросли из прежней жизни. Тогда все прежние вещи превращаются в игрушки, оставленные позади. Не то чтобы вы их осуждали, не то чтобы вы надеялись, что попадете в рай, — в них ничего нет. Вы ничем не жертвуете, нет никакой жертвы.

Если вы по-настоящему хотите быть со мной, отбросьте чувство вины. Та же энергия, которая превратилась в комплекс вины, освобождаясь, становится празднованием. Празднование — это верный подход. Празднуйте все, что дал вам Бог. Я обещаю вам, что, если вы можете праздновать все, что дал вам Бог, вы станете достойны большего.
Однажды секс исчезнет, и вы станете способными любить. Однажды любовь исчезнет, и вы станете способными к молитве. Однажды молитва исчезнет, и вы станете Богом самому себе. Но вы должны начать проживать то, что вам дано.

Вы можете превратить человека в клерка, и он всю жизнь будет перекладывать с места на место папки. Всю свою жизнь он будет просто перемещать папки, в его жизни не будет никакой радости. Но виноватый человек не может ожидать большего. Что бы ни случилось, слава Богу, что он вообще трудоустроен. Виноватых людей можно поместить в любую дыру, в любую темницу.
И люди не будут так сходить с ума из-за денег. Деньги — это заменитель любви. Когда вы не получаете любовь, вы пытаетесь заполучить побольше денег, больше денег. Деньги — это заменитель любви. Поэтому люди, которые очень скупы в том, что касается денег, это очень нелюбящие люди. Они не могут позволить себе быть любящими. Если они любят, они не могут быть скупыми — это взаимоисключающие вещи. Любящий человек никогда не скуп, скупой человек никогда не любит. Ему не нужна любовь. Его любовь — это деньги, его Бог — это деньги, он поклоняется деньгам. Этого достаточно.
Еще есть люди, зависимые от власти, которые проводят всю жизнь в попытках заполучить еще больше и больше власти. Зачем? Причина в том, что они не властны над собой. Им нужен заменитель. Они чувствуют себя счастливыми, только когда обладают властью над другими.
Человеку, который имеет власть над собой, не нужно беспокоиться. Зачем ему беспокоиться о том, чтобы иметь власть над другими? Этого достаточно, этого более чем достаточно, что у него есть власть над собой.
Поэтому в Индии мы зовем саньясина «свами». «Свами» означает тот, кто имеет власть над собой. Весь его поиск в том, что «я должен быть собой. Этого достаточно, это полностью удовлетворяет, что я хозяин самому себе». Этого достаточно. Зачем беспокоиться о том, чтобы быть хозяином над другими?

И религии не только осуждали это, они создали изощренный механизм, чтобы вы осуждали самих себя. они создали очень изощренный механизм, имплантированный в мозг, — они поместили в вас совесть, которая все время осуждает.
Я слышал, что в наши дни, особенно в Америке, родители слишком заняты даже для того, чтобы наказывать своих детей! Перед выходом из дома они просто говорят: «Сынок, мы оставили на двери ремень. Если ты провинишься, ударь себя шесть раз».
Может быть, на самом деле так и не делается, но это именно то, что пытается делать совесть. Ударь себя: каждый раз, когда ты делаешь что-то — как тебя учили — плохое, ударь себя, накажи себя. Это самое преступное действие, которое возможно по отношению к ребенку. Создать внутри него полицейского против него же самого — вот что значит совесть.

Все мое усилие здесь направлено на то, чтобы убить вашего полицейского. Я не говорю стать тем самым безответственным, я говорю — освободиться от полицейского. Вместо того чтобы иметь совесть, имейте сознание, которое является истиной. Позвольте сознанию решать, а не совести.
Совесть заимствована, она от родителей. Человек, обладающий совестью, это никогда не свободный человек. Он не находится в тюрьме, но тюрьма находится внутри него. Тюремщик сидит прямо в его сердце, дергая за веревочки.
Отбросьте этого полицейского. Попрощайтесь с ним навсегда. Станьте более бдительными, более любящими, станьте более естественными, станьте более обычными, отбросьте идеалы. Не пытайтесь быть выдающимися — так вас дурачат. И не пытайтесь стать идеальным подобием чего-то, чего не существует в реальности. Просто попробуйте быть собой — Бог хочет, чтобы вы были собой. Если бы он хотел Будд, он бы создал больше Будд. Он никогда не создает повторно, одного раза достаточно. Он создал вас как уникальное человеческое существо. Уважайте это уникальное человеческое существо, которым вы являетесь, и проживайте его подлинно. Отбросьте всю вину, страх, жадность. Наслаждайтесь каждым моментом жизни как великим благословением от Бога, как баракой.

Последний вопрос:
Ошо, что плохого в изучении религиозных писаний?

Кто будет изучать? Ты будешь изучать. Когда ты будешь читать высказывание Иисуса, кто будет его для тебя интерпретировать? Ты будешь его интерпретировать. Высказывание больше не будет принадлежать Иисусу, оно станет твоим. Ты притянешь его вниз, на свой уровень.
Как ты можешь читать писания, пока не достигнешь того сознания, из которого родилось само писание? Если ты хочешь понять Кришну, его Гиту, тебе придется дойти до уровня сознания Кришны. Другого пути нет, иначе ты исказишь писание.
я не против писаний, я пытаюсь их спасти, иначе вы их исказите. Если вы хотите понять Иисуса, вам придется прийти к сознанию Христа, по крайней мере, в той степени, когда в вашем сердце открывается маленькое окно, это дает вам видение неба, которое полностью доступно Иисусу, — только тогда. Иначе вы будете все время интерпретировать по-своему. Это то, что все время происходит. Вместо того чтобы изучать слова, учитесь способам быть более осознанными.

Добавлено спустя 29 секунд:
Глава 7
От робопатологии к осознанности

Наджрани сказал: «Если ты говоришь, что ты „примерно понимаешь“, то ты говоришь бессмыслицу».
Теолог, которому понравилась эта фраза, спросил: «Можно ли этому привести соответствие из обычной жизни?»
«Конечно, — ответил Наджрани, — это равносильно тому, что нечто является „почти кругом“».

Человек пока еще не человек. Он может им быть, но он им не является. Есть потенциал, но этот потенциал необходимо реализовать, он пока не является реальностью. Появившись на свет, мы можем только одно: расти. Само рождение еще не есть жизнь, а человек, который думает, что, родившись, он уже стал человеком, дурачит самого себя.
Это первородный грех. Это единственный грех, который существует, — думать, что вы уже являетесь тем, чем вы еще только можете быть.

Жизнь должна быть открыта, создана, реализована. Если вы этого не понимаете, вы остаетесь в той или иной степени машиной. Это один из базовых принципов суфизма: что человек, как он есть, является машиной.
Машина обманывает сама себя, веря в то, что она сознательна. Сознание — это обещание, но его нужно исследовать. Это также и задача. Сознание — это возможность, но вы можете и упустить ее. Не принимайте его как само собой разумеющееся: оно пока еще не является фактом. Вы являетесь семенем для него, но вы должны для него вырасти.
Семя может оставаться семенем, может никогда не стать деревом, может никогда не стать способным к цветению, может никогда не стать способным предложить себя божественному. Такая возможность совсем не исключена. И всегда помните, что многие упускают, лишь немногие достигают.

Это создает беспокойство: что человек — это обещание, что человек — это приключение, что человека еще нет. Это создает беспокойство в неправильном человеке, но в правильном человеке это создает радость.
Кого я называю правильным человеком, а кого неправильным? Трус — неправильный человек. В трусе это создает беспокойство. Только при мысли о том, чтобы отправиться на поиски приключений, в паломничество в неизвестное, трус сжимается. Он перестает дышать, его сердце больше не бьется, он становится совершенно глухим к этому призыву, к этому вызову. Вызов становится его врагом. Он начинает защищаться от него.
А смелого человека я называю правильным. Для него это не беспокойство, это трепет, это вызов, это приключение. Бог вызвал его вперед. Он начинает движение, он начинает поиск и исследование. Если вы ищете, появляется возможность найти; если вы не ищете, такой возможности нет. Если вы начинаете двигаться, тогда рано или поздно вы достигнете океана, как это случается с каждой рекой. Но если вы до дрожи испугались движения, динамизма, жизни, изменения, тогда вы превращаетесь в затхлый пруд. Вы умираете. Вы становитесь все более и более грязными, унылыми, несвежими, застоявшимися. Тогда вся ваша жизнь больна. Тогда вся ваша жизнь — это патология. И многие — большинство — живут в своего рода патологии.

Современный мыслитель, Льюис Яблонский, придумал правильное слово для этой патологии — он назвал ее робопатологией. А человека, страдающего ею, он назвал робопатом. «Робо» означает машина, автомат, тот, кто живет механистичной жизнью, однообразной жизнью, тот, у кого нет приключений, тот, кто просто перелистывает свои серые будни. Он удовлетворяет повседневные нужды, но никогда не реализует вечную нужду, вечный вызов. Он будет жить так, как будто он уже мертв.
Робопат — это прекрасное слово. Люди всегда говорили об этой патологии — они называли ее многими именами. Например, говорили, что человек — это машина. Гурджиев принес эту суфийскую мысль в западное сознание. Суфии говорят, что человек пребывает во сне. Суфии говорят, что человек мертв. Суфии говорят, что человека еще нет. Суфии говорят, что человек только верит в то, что он есть, но эта вера — своего рода мечта.

иногда во сне вам кажется, будто вы и не спите вовсе. Вам может сниться, что вы не спите,— и когда вы видите сон, в котором вы не спите, вы ощущаете себя так, будто вы бодрствуете. Только утром, когда вы по-настоящему проснетесь, вы рассмеетесь над нелепостью этого. Сон ввел вас в заблуждение.
Суфии говорят, что люди не бодрствуют, они лишь верят в то, что бодрствуют. И сама их вера является помехой для их пробуждения. Если человек чувствует, что здоров, зачем ему идти к врачу? Он ведь верит, что совершенно здоров.
Трусы верят, что они здоровы, потому что боятся лекарств, врачей, вмешательств, операций. Они всего боятся. Они просто существуют в страхе, глубоко внутри они все время дрожат. Они просто защищаются. Вся их жизнь — это длинная история защиты, обороны. У них нет времени жить, и у них нет энергии для роста.

Эту робопатологию необходимо понять. Это одна из основ суфизма.
Робопат — это человек, чья патология влечет за собой роботоподобное поведение и существование. Он только называется человеком. Робопат — это автомат. У него нет человеческой ценности.
Вот признаки этого заболевания. Поразмышляйте над ними, потому что они характеризуют вас всех. Пока вы не станете просветленными, эти характеристики будут преследовать вас как тень. Мы можем определить просветление как выход из робопатологии, первый приход в сознание, отбрасывание механического, когда вы становитесь свидетелем, осознанностью, пробужденностью.

Первый признак — это сон. Вы обнаружите, что робопат все время пребывает во сне. Он ходит, но ходит во сне. Он говорит, но говорит во сне. Он делает многие вещи, он стал идеально эффективным в выполнении обычных действий в жизни. Постепенно необходимость быть внимательным к своим действиям пропадает, вы можете их делать на автомате. Вам не нужно присутствовать в них.

Второй признак — это сновидения. Робопат все время видит сны даже днем. Он грезит наяву. Даже когда он что-то делает, внутри он грезит. Закройте глаза в любой момент и посмотрите внутрь: вы увидите, как перед вами мелькают мечты. Это как звезды — днем они не исчезают, они лишь становятся невидимыми, потому что свет солнца слишком ярок. Но звезды там, небо наполнено ими так же, как и ночью, — в точности так же, как и ночью. Когда солнце сядет, вы увидите, как звезды снова начнут появляться. Они никуда не уходили, они были там, просто ждали, когда сядет солнце. сны не исчезают днем, из-за того что вы вовлекаетесь в тысячу и одну заботу повседневной рутинной жизни, они продолжают скрываться в бессознательном. Закройте глаза, подождите одно мгновение, и вот он — сон. Сон присутствует всегда. Ваши глаза наполнены сном, а ваш ум наполнен сновидениями.

И третий признак — ритуальность. Робопат не выходит из ритуалов. Человек ритуалов не спонтанен, он не может себе позволить быть спонтанным. Если вы хотите быть спонтанными, вам придется быть бдительными. Если вы не бдительны, вы не можете быть спонтанными.
Поэтому творчество приносит столько радости. Творческий человек — счастливый человек, нетворческий человек — несчастный человек. Создавайте что-то, становитесь более спонтанными, отбросьте повторения. Пусть каждое утро будет новым утром, пусть каждый опыт будет новым опытом.
Эти ритуалы создают большие проблемы в мире. Люди все время враждуют, они продолжают спорить, чей же ритуал лучше. Все ритуалы — лишь ритуалы, не важно, который из них лучше, а который хуже.

Поэтому люди любят разгадывать головоломки, кроссворды и подобные вещи. Решение кроссвордов дает вам ощущение того, что вы действительно что-то решаете. Это глупо. Ничто не решается, когда разгадывается кроссворд. Ваша жизнь остается такой же нерешенной и такой же сложной и запутанной, что и всегда, но вы чувствуете, что, по крайней мере, что-то вы смогли решить. Иначе в этом нет нужды. Жизнь — такая великая головоломка, если вы хотите ее решить, решайте. Зачем создавать маленькие, крошечные, незначительные сложности и головоломки и решать их? Да, они позволяют вам хорошо себя чувствовать. Но они заставляют вас избегать самой жизни. Жизнь слишком велика и опасна, а решение кроссвордов не содержит в себе никакой опасности.

Столкнуться с настоящим мастером означает столкнуться со смертью и столкнуться с жизнью — они обе вместе, всегда вместе. Поклонение мертвому мастеру ничего от вас не требует. Вы можете склониться к стопам статуи и остаться прежними. Когда вы склоняетесь к ногам настоящего мастера, ваше эго должно быть немедленно отброшено в сторону. Ваше эго создаст тысячу и одну трудность для того, чтобы вы могли поклониться и сдаться.

Робопаты ничего не делают внезапно, не раздумывая. Они все время репетируют. Они всегда готовятся. И естественно, когда вы слишком подготовлены, вы упускаете момент.

Робопат очень догматичен. Он не допускает сомнений, сомнение вызывает дрожь. потому что, если вы сомневаетесь, тогда вам нужно задаться вопросом, и кто знает, куда вас заведет сомнение? Поэтому вы видите на земле так много верующих и полное отсутствие религии. Со столькими-то верующими мир должен расцвести в религии. Но эта вера — не доверие, не преданность, это чистый догматизм. Это всего лишь попытка уничтожить сомнения, это лишь попытка подавить сомнения. Если вы говорите с робопатом, вы должны быть очень бдительны, вы не должны задевать его веру, иначе он приходит в бешенство. Его бешенство не направлено на вас, он просто начинает бояться — ведь вы выбиваете почву у него из-под ног. Он верил в то, что он знает, а теперь здесь оказались вы, чтобы нарушить его покой.

Люди очень жестко фиксированы на своих идеях. Жизнь все время меняется, но их идеи не меняются никогда. Просто посмотрите... Вы все еще несете те идеи, которыми были наделены в детстве, — а той жизни уже нет. Жизнь сместилась, много воды утекло, а вы все еще верите в детские верования — детские, незрелые представления. Вы несете их с собой. Поэтому люди не растут.
Робопат всегда ориентирован на прошлое или на будущее. Он никогда не присутствует в настоящем. Прошлое хорошо, потому что вы ничего не можете сделать в прошлом. Прошлое закончено и завершено. Робопат чувствует сонастроенность с прошлым, о будущем он может желать и надеяться — но с настоящим ему очень некомфортно. Настоящее создает проблемы. Прошлое закончено, в нем нет проблем — оно уже успокоилось. Будущее не создаст для вас никаких неприятностей. Будущее не скажет, что это невозможно. Вы можете о нем безопасно мечтать.
Но настоящее — самое опасное место пребывания. Вы хотите одно, а жизнь дает совсем другое. Происходят постоянные столкновения. Будущее не может прийти и сказать «нет». единственная проблема возникает с настоящим.
Настоящее не слушает вас, у него свое собственное бытие, поэтому робопат все время избегает настоящего.
Есть две разновидности робопатов — старый тип остается с прошлым. А новый тип устремлен в будущее; католик остается в прошлом, а коммунист устремлен в будущее. Так называемые ортодоксальные религиозные люди думают, что золотой век был в прошлом — когда-то давно, до начала истории; а коммунисты и фашисты думают, что будущее принесет им утопию — те золотые вершины где-то впереди. Но они не очень отличаются.
Это два аспекта робопатологии. В одном они схожи — и те, и другие избегают настоящего. Никто не хочет иметь с ним дела, никто не готов встретиться с ним.
Вы по-настоящему живете, только когда встречаетесь с настоящим. Когда начинаете осознавать. Ваша жизнь начинает обновляться, когда вы откликаетесь на настоящее. И отклик должен быть совершенно чистым от прошлого и от будущего.
Робопат живет из прошлого, настоящего для него не существует. Нет ничего нового. Отклик робопата никогда не адекватен, он не может быть таким. Это не отклик на настоящую ситуацию, так как же он может быть адекватным? Он всегда неадекватен. Единственный способ быть подлинным и живым — быть здесь и сейчас. Это единственный момент, это единственная реальность.
Реальность существует здесь и сейчас. Все остальное — это ум. Ум живет в воспоминаниях или в воображении. Робопат живет в воспоминаниях, живет в воображении, но никогда не проживает реальность.
Когда вы обладаете сознанием, вы прежде всего доверяете своему сознанию. Тогда вы не следуете слепо за толпой. Индивидуальность имеет какую-то возможность пробудиться, у толпы ее нет. Иногда индивидуальность может стать пробужденной — Буддой, Кришной, Христом, Мухаммедом, Мансуром — но вы когда-нибудь слышали о том, чтобы толпа стала просветленной? Этого не случалось и не случится. У толпы нет души.
Только индивидуальности живут, но конформист ставит свою индивидуальность ниже толпы. У конформиста только одна идея — как убедить людей в том, что он живет согласно их идеям и идеалам, как получить от людей хорошее мнение о себе. Хорошее мнение со стороны других — это все его достоинство, вся его нравственность. Но толпы известны тем, что делают все что угодно. Большинство самых страшных преступлений были совершены толпой, отдельные люди очень редко решались на такое.
Помните об этом: робопат живет толпой, чтобы его не побеспокоила никакая ответственность. Он всегда может сказать «они». Он может растворить свое «я» в «они». Он может потеряться в толпе, стать безликим, безымянным. Никто не сможет его поймать.
Но вы несете ответственность.
Робопат живет вовлеченным в имидж: его всегда беспокоит, каков его имидж, что о нем думают люди — думают ли они, что он хороший, благородный, такой, сякой. Его на самом деле не беспокоит трансформация собственной жизни.

Добавлено спустя 32 секунды:
Понаблюдайте эти характеристики в себе и в других. Робопаты — идеалисты. Они избегают реальности. В их умах бродят великие идеи о том, каким следует быть человеку. Они не прислушиваются к факту того, каким человек является, «следует» гораздо более важно для них, чем «есть». Но именно «есть» реально, а «следует» — лишь воображение. Они живут в «должен», в их умах невозможные идеалы, которые не могут быть осуществлены, которые нечеловечны, — но они пытаются их реализовать. И в самом этом усилии они становятся все более и более ожесточенными и омертвелыми.
Робопат перфекционист. Он не бывает удовлетворен. Он всегда будет находить недостатки. Однако если вы хотите быть безукоризненными, вы не можете быть подлинными. Подлинное содержит изъян. Если вы хотите делать что-то новое, вы должны принять, что иногда будете ошибаться. Если вы хотите быть безукоризненными, у вас остается очень ограниченный набор действий, которые вы вынуждены повторять так много раз, что они превращаются в застывшие следы, по которым вы безошибочно можете идти шаг в шаг.
Поэтому многие люди живут на минимуме, они не могут дойти до максимума. На минимуме они могут оставаться совершенными, а максимум — это опасность, может произойти ошибка. Люди живут очень ограниченной жизнью. Они выбирают маленькую жизнь, а жизнь должна быть многомерной, только тогда она богата.
Робопат по-настоящему беден. Его жизнь одномерна. Он живет близко к минимуму.
Настоящий человек богат. Он совершает много ошибок — конечно, он никогда не совершает одну и ту же ошибку дважды — но он всегда отправляется на поиск новых приключений, ищет, выискивает новое. Он готов свернуть не туда.
Перфекционист не готов к такому. Дети этому еще не обучены, они готовы учиться. Но почему ребенок так готов учиться? Он готов совершать ошибки. Он может пробовать. Если он терпит неудачу, он готов к неудаче. Человек, не готовый к неудаче, никогда не будет пробовать.

Настоящий человек имеет способность смеяться в той же степени, что и плакать. Настоящий человек имеет способность быть счастливым и быть несчастным. В его страдании тоже есть некая жизнь. Робопаты несчастны, но даже их страдания безжизненны и мертвы, механичны. Даже в их страдании нет пульса.
Помните об этом и избегайте всех идей, который делают вас безжизненными.
Одна из самых больших проблем — как помочь людям полюбить жизнь, снова стать жизнеутверждающими, потому что, когда вы утверждаете жизнь, вы расслаблены, когда вы начинаете наслаждаться жизнью, вы оживаете. Ваши ноги снова танцуют, в вашем сердце снова звучит песня, снова начинает происходить что-то новое.

А у нас - это храм, в котором мы празднуем и благодаря празднованию быстро растем. Где мы празднуем сам тот факт, что Бог дал нам рождение, где мы благодарны за те немногие, но в высшей степени ценные моменты, которые дал нам Бог, за эту бараку, за этот прасад. Что еще мы можем сделать, кроме как благодарить Бога танцем, песней, любовью? Бог пролил на нас так много любви, что мы можем дать в ответ? Как мы можем отплатить? Мы можем проливать любовь на других людей, на деревья, на птиц, на животных, на мир. Мы должны отдавать и делиться всем, что бы ни дал нам Бог.

«Люди, не способные действовать спонтанно и творчески, наполнены подавленными очагами яда и враждебности. Они становятся жесткими, плотными и концентрированными». Никогда ничего в себе не подавляйте, иначе вы встанете на путь превращения в робопата.

***

Теперь эта история.
Наджрани сказал: «Если ты говоришь, что ты „примерно понимаешь“, то ты говоришь бессмыслицу».
Теолог, которому понравилась эта фраза, спросил: «Можно ли этому привести соответствие из обычной жизни?»
«Конечно, — ответил Наджрани, — это равносильно тому, что нечто является „почти кругом“».

Понимание невозможно разделить на части. Когда оно приходит, оно приходит как целостность. Либо оно есть, либо его нет. Либо вы пробуждены, либо вы спите. Либо вы просветлены, либо вы робопаты. Между робопатологией и просветлением качественное изменение, один резкий прыжок.
Но робопат верит, что, хотя он может и не быть таким просветленным, как Будда, он тоже немного просветлен. Эта вера помогает ему продолжать спать. Да, он может и не быть таким великим медитирующим, но он немного медитирует. Может он и не познал Бога, но он слегка к нему приобщился.
Утверждение Наджрани имеет колоссальную важность. «Если ты говоришь, что ты „примерно понимаешь“, ты говоришь бессмыслицу». Невозможно иметь почти понимающее состояние ума. Никто не может примерно знать истину. Это так, как если бы вы нагревали воду: при девяноста градусах это все еще вода, при девяноста пяти градусах это все еще вода, при девяноста девяти градусах это все еще вода. Вы не можете сказать, что теперь это в меньшей степени вода. Это все еще та же вода — нагретая, но та же вода. Тогда при ста градусах внезапно происходит скачок. Вода испаряется. Это качественное изменение, разрыв.
Дело не в том, что сначала вода становится немного паром, потом немного больше, потом еще немного больше, нет. До определенного момента это все еще вода, подходящая все ближе и ближе к ста градусам. При девяноста девяти градусах это все еще вода, но затем, спустя долю секунды она больше не вода, она стала паром. Фактически, говорить «доля секунды» не верно — это случается мгновенно. Этот момент практически вневременной. Когда я говорю вневременной, я именно это имею в виду. Нет никакого промежутка времени, это мгновенно. В этом суть качественного изменения.

Понимание неделимо. Подготовка к нему происходит постепенно, но само событие — это мгновенное озарение, как молния. В один миг кругом была темнота, в следующий момент все озарено светом — вот так. Понимание не является продолжением непонимания, между ними разрыв.
может быть накоплено, вы можете быть менее знающим или более знающим. Вы можете продолжать накапливать знания, вы можете становиться более и более знающим. Но мудрость не накапливается. Она радикальна. Это революция. Это взрыв — от известного в неизвестное, от видимого к невидимому, от материального к духовному, от временного к вневременному, от времени к вечности, от робопатологии к просветлению. Это поворот на сто восемьдесят градусов, который происходит вне времени — потому что время приносит градации, постепенность.
Момент просветления — это вневременной момент.

Знание — это одно, понимание — совершенно другое. Понимание так же свободно от знаний, как и невежество, оно больше походит на невежество, чем на знание. Оно так же пусто, как и невежество. Но в невежестве есть желание знания, в просветлении больше нет желания. Невежественный человек рано или поздно станет знающим, потому что у него есть такое желание.
Человек просветления узнал, что нет способа познать, что тайна абсолютна, что желание знать бессмысленно. Ничто не может быть познано. Ни единая вещь никогда не известна. В этот момент он становится невинным. Невежества больше нет, потому что невежество может быть только тогда, когда вы желаете знания. Только желание знания создает идею невежества. Когда желание знания исчезло, невежество исчезло тоже, человек полностью пуст и от невежества, и от знания. Он в предельном молчании, в благоговении. Все замерло, все исчезло, и впервые появляется сознание, целостное сознание.

Поэтому невозможно сравнивать Будду, Мухаммеда, Мансура, Христа, Лао-цзы, Заратустру — это невозможно. Вы не можете сравнивать, все они — круги, и все они цельны. Вы не можете сказать, что Будда в большей степени является кругом, чем Заратустра, или что Заратустра является кругом в большей степени, чем Лао-цзы. Вы не можете использовать слова «более» или «менее» в том, что касается просветления. Просветление никогда не бывает больше или меньше.
Человек просветлен тогда, когда «больше» и «меньше» исчезли. Человек просветлен тогда, когда все сравнения исчезли. Человек просветлен, когда человек исчез. Как два отсутствия могут быть больше или меньше? Когда меня нет в комнате, и когда вас нет в комнате, может мое отсутствие быть больше вашего отсутствия? Когда меня нет в комнате, комната настолько же пуста, как и когда в комнате нет вас.

Эго могут быть больше или меньше, безэговость не может быть больше или меньше. Это чрезвычайно важное утверждение.
Понимание — это вспышка молнии. Вы можете к ней готовиться, но во время подготовки вы остаетесь невежественными. Вы остаетесь невежественными до самого последнего момента. И внезапно все исчезает. Это случается без протекания какого-либо процесса, вне какого-либо промежутка времени. Это что-то абсолютно вневременное.
существуют две школы: одна школа учит постепенному совершенствованию, другая школа учит внезапному просветлению. И обе они правы, потому что те, кто учит постепенному совершенствованию, говорят только о подготовке — нагреванию воды, а те, кто говорит о внезапном просветлении, говорят о последней вещи — когда температура воды достигает ста градусов.
Обе они правы, конфликта нет, нет нужды создавать какой-то конфликт. Они абсолютно правы, обе правы, и обе правы одновременно. Одна делает акцент на подготовке — это верно, потому что какой смысл говорить о внезапном просветлении, если вы не подготовлены? Если вы холодны, ниже нуля градусов, какой смысл говорить об испарении?
Сначала нагрейтесь, станьте, по крайней мере, теплыми, начните двигаться к отметке в сто градусов. Те, кто говорит о постепенном росте, просто имеют в виду то, что подготовка должна быть постепенной.
Те, кто говорит о внезапном просветлении, говорят о конечном результате. Они утверждают: «Зачем говорить о постепенном совершенствовании?» Это— говорить о последнем, решающем прыжке, когда он происходит, он происходит вмиг. Он просто полностью стирает вас. Вы исчезаете, и тогда возникает понимание».
Я долго говорил вам о робопатологии по одной причине — потому что это то, где вы находитесь. И пока вы не выберетесь из своей робопатологии, вы никогда не узнаете благословения, именуемого пониманием, просветлением, нирваной.

[просто Соня]

Глава 8
Едва уловимое эго

Первый вопрос:
Ошо, почему ты даешь саньясу младенцам и детям?

Саньясу вообще можно давать только младенцам и детям. Сама идея о том, что вы взрослые, является барьером. Для получения саньясы нужен очень, очень бесхитростный ум — тот, который ничего не знает. Тогда мгновенно устанавливается контакт, и этот контакт — от существа к существу, от сердца к сердцу. Иначе контакт остается от ума к уму — а от ума к уму это на самом деле и не контакт. Это только похоже на контакт. На самом деле два ума пребывают в постоянном конфликте.
Ребенок понимает совсем по-другому. Прежде всего, ребенок не имеет знания. Когда нет знания, когда вы знаете, что вы не знаете, вы открыты. Когда вы знаете, что вы знаете, вы закрыты.
Когда ребенок задает вопрос, он действительно исходит из его незнания, когда взрослый задает вопрос, он исходит из его знания. Вопрос может быть сформулирован точно так же, но качество вопроса в корне отличается. Когда ребенок спрашивает, он чист. Он не знает, поэтому спрашивает. Когда взрослый спрашивает, он знает, он уже знает. Вопрос исходит из знания.
Когда вопрос исходит из знания, на него невозможно ответить. Когда вы уже думаете, что знаете, вы находитесь в конфликте со всем, что будет вам сказано. Вы чем-то рискуете — вашими знаниями, вашим прошлым. У ребенка нет ни одного из этих препятствий. Поэтому Иисус говорит: «Пока вы не уподобитесь ребенку, вы не сможете войти в царство Божие». Поэтому не беспокойтесь о том, почему я даю саньясу детям, лучше побеспокойтесь о себе. Если вы не ребенок, даже если я дам вам саньясу, вы не примете ее.

Я даю саньясу самым разным людям. Говорить «нет» — не мой путь. Я надеюсь даже вопреки надежде. Даже когда я вижу, что кто-то тверд как камень, когда я вижу его совершенно закрытым, и нет возможности проникнуть в него, тогда я тоже никогда не говорю «нет». Кто знает? Может быть, завтра он расслабится?
Просто оглядываясь на прошлое, — потому что человек — это только его прошлое, — отказать ему в саньясе из-за прошлого — значит отказать ему и в будущем, отказать ему в какой-либо возможности изменения. Кто я такой, чтобы отказывать? Поэтому всем, кто приходит, даже каменному человеку я говорю «да».

Для низшего высшее остается возможным. Нет способа уйти настолько далеко от Бога, чтобы нельзя было вернуться. Самая удаленная от Бога точка все еще находится внутри Бога, мы не можем выйти из него.
Когда приходит ребенок, я принимаю ребенка.
Я с радостью принимаю его в новый тип семьи, где мы не будем навязывать никаких догм, мы лишь дадим ему некоторое окружение. Это совершенно иное. Дать догму — это условия, дать окружение — не обусловленность, дать окружение — значит просто поделиться.
Если я что-то постиг, я могу сделать две вещи: либо я могу начать обусловливать вас, чтобы вы постигли то же самое, — но ничто никогда не постигается через обусловленность, или же я могу помочь создать среду, некую погоду, благодаря которой, если вы хотите открыться, вы сможете открыться. Это просто как утро: солнце появляется на горизонте. Оно не подходит к каждому цветку, не стучится во все птичьи гнезда, не приказывает: «Теперь начинайте петь — утро наступило. Теперь начинайте открываться — утро наступило. Теперь просыпайтесь!» Оно ничего не говорит. Солнце просто находится в небе. Оно создает погоду.
Это тепло, это дающее жизнь тепло распространяется по всей земле. В этом тепле деревья начинают открывать свои глаза, птицы снова начинают петь, цветы раскрывают свои лепестки. Ничто не сказано, нет никаких обусловленностей — это просто присутствие.

Когда я даю вам саньясу, ребенок вы или нет, что от этого произойдет? Я просто позволяю вам находиться в моем присутствии. Я просто позволяю вам подружиться со мной. Это просто дружба, в которой что-то возможно, если вы готовы двигаться.
А ребенок более готов двигаться, ребенок больше задается вопросами, у ребенка все еще удивленные глаза, ребенок все еще чист. На нем еще ничего не написано. Саньяса — это не какое-то тюремное заключение, наоборот, это намерение выйти из всех тюрем. У меня нет вероучения, нет догмы, нет катехизиса. Я — просто присутствие. В этом присутствии вы можете чем-то поделиться, можете воспользоваться мной. Я приветствую каждого — и трехмесячного ребенка, и девяностолетнего старика. Я приветствую каждого. Я рад любому, кто хочет отправиться в путешествие к неизвестному.
И все, чему мы здесь учим — если это можно назвать обучением, — это любовь и медитация. И та, и другая разобусловливает, они обе разгипнотизируют. Мы не учим философии о любви, мы просто создаем обстановку, в которой может расти любовь. И мы не даем ритуальную, формальную медитацию — но саму медитативность. Как только вы слегка отведаете медитативности, любви, у вас начнут расти крылья.

Саньяса — это не конец путешествия, это только начало. Это лишь первый шаг.
Я не спаситель. Я не собираюсь вас спасать. Вы должны сами спасти себя. Я делаю доступным все то, что есть во мне, вы же можете выбирать все, что вам нравится, что вы любите. Вы можете расти так, как подходит вам. Моя вера — в индивидуальность. И для каждого человека мой ответ всегда отличается, поэтому вы можете найти много противоречий. У меня нет ничего неизменного. Каждый раз, когда я сталкиваюсь с индивидуальностью, я отражаю ее. Я смотрю в нее. В моем уме нет ничего, что можно было бы навязывать. Я смотрю в нее, откликаюсь на нее.
Когда приходит ребенок, я откликаюсь его способом, когда приходит старик, я откликаюсь его способом. Каждая индивидуальность так уникальна, так предельно уникальна, что я не могу давать каждому один и тот же ответ.

Второй вопрос:
Ошо, может ли ученик трансцендировать, превзойти любую форму и непосредственно постичь саму сущность создателя?

Откуда это желание трансцендировать форму? Форма — это тоже создатель, форма — это тоже Бог. В форме он тоже существует. В форме нет ничего плохого.
Проблема возникает только тогда, когда вы начинаете думать, что форма — это все. Нет необходимости трансцендировать форму, необходимо понять ее. Форма совершенно прекрасна, тело совершенно прекрасно, просто не думайте, что тело — это все. Есть что-то большее, что-то невидимое глазу, что-то глубокое. Должно быть.
Тело — это поверхность, душа — глубина. Это не две отдельные вещи. Бог и мир — не две вещи... мир — это поверхность, а Бог — это глубина мира. Но глубина не может существовать без поверхности, помните, так же как и поверхность не может существовать без глубины. Они вместе, они целостность. Они едины. Разделение возникает только в языке, реальность остается невидимой.

Поэтому, прежде всего, не желай трансценденции. В этом нет необходимости — необходимо только понимание. Или же, если тебе нравится слово трансценденция, тогда ты можешь запомнить: понимание есть трансценденция. Но трансценденция — это не форма, трансценденция — это и поверхность, и глубина, потому что в тот момент, когда ты видишь все целостно, ты уже не можешь определить нечто как только поверхность и не можешь определить нечто как только глубину. В этом случае все определения бессмысленны. Ты сталкиваешься с неопределимым. Ты вышел за пределы двойственности. Но это приходит через понимание.
Само понятие трансценденции может породить проблемы. Вы начинаете подавлять, вы начинаете осуждать — вот как осуждение проникает в человеческое сознание. И это — величайшая из бед, от которых когда-либо страдал человек.
Просто поймите. Просто откройте глаза и увидьте. Смотрите без убеждений. Если у вас появляется идея что-то трансцендировать, вы всегда смотрите глазами предубеждения. Вы знаете, что это форма, и вы хотите трансцендировать форму. Как вы можете любить форму? Это тело, а вы должны любить только душу! Это мир, а вы должны любить только Бога!

Вы начинаете без надобности впадать в беспокойство, и созданное вами беспокойство будет таково, что вы никогда не сможете его разрешить — потому что форма всегда сосуществует с бесформенным. Форма принадлежит бесформенному — позвольте мне быть противоречивым, или парадоксальным, но это так. Форма принадлежит бесформенному, тело принадлежит бестелесному, и материя есть не что иное, как сконцентрированная не-материя; это проявление, материя — это проявление нематериального. Слово — это не что иное, как проявленное молчание.
Вместо того чтобы пытаться трансцендировать, начни думать о расслаблении в том, что есть. Ты быстрее достигнешь бесформенного — и без усилий с твоей стороны. Просто расслабься, и пусть тебя поглотит форма, а когда ты поглощен формой, ты начинаешь входить в бесформенное. Если ты можешь любить, если ты можешь кого-то любить, скоро ты увидишь, что форма существует не одна. Через форму проникает бесформенное. Когда ты касаешься руки того, кого ты любишь, это не только прикосновение кожи, соприкасается то, что находится за пределами кожи, за кожей. Какая-то пульсация, какая-то вибрация перескакивает от одной руки к другой, что-то духовное. Посмотрите в глаза того, кого вы любите: вы не только смотрите в глаза, открывается что-то более глубокое, открывается что-то бездонное. Мало-помалу тело начинает исчезать. Вы попадаете в духовное. Но тело — это дверь.
Это в точности как храм. Вы входите в храм... что вы подразумеваете под словом «храм»? Дверь, стены — что вы подразумеваете? Конечно, дверь и стены — это не храм, храм — это пустота внутри. Вот куда вы идете. Но эти двери и эти стены защищают пустоту, это святилище. Если эти стены и эти двери исчезнут, святилища не будет. Эти стены не против пустоты, эти стены поддерживают пустоту, эти стены защищают пустоту. Так что такое храм? Стены, двери или пустота? Нет. Вы не можете разделить таким образом, и то и другое есть храм. Стены и двери — это внешняя форма, а пустота, внутренняя пустота — это душа.

В точности так же обстоит дело и с человеком, с цветком, с деревом. Бог присутствует в разных формах, и Бог бесформен. Из-за того, что Бог бесформен, возникает мысль о том, чтобы трансцендировать форму. Но единственный способ трансцендировать ее — спуститься в нее. Единственный способ трансцендировать ее — принять ее настолько целостно, настолько любяще, чтобы никакого осуждения никогда бы не возникло.
Когда ты говоришь, что это только поверхность, ты уже осудил ее — так, будто бы поверхность — это что-то дурное. Ты прогуливаешься по пляжу, ты видишь миллионы волн в океане — на поверхности. Да, это поверхность, но можешь ли ты забрать у океана поверхность? И можешь ли ты войти в океан, не входя в его поверхность? Глубина и поверхность — две полярности одной энергии. И океан не будет походить на океан, если вы заберете у него поверхность, просто ничего не останется. Вы будете убирать поверхность прочь, прочь, прочь, и ничего не останется — потому что всякий раз, когда будет что-то появляться, это будет поверхность.
Видеть недвойственность — значит видеть. Тогда человек становится бдительным, впервые.

***

Третий вопрос:
Ошо, я хочу быть творческим. Что мне следует делать?

Стань снова ребенком, и ты будешь творческим.
Помните, творческий человек всегда пробует неверные пути. Если вы следуете только правильному пути в делах, вы никогда не будете творческими, потому что правильный путь означает путь, открытый другими.
И правильный путь означает, что, конечно, вы сможете что-то сделать, вы станете изготовителем, фабрикантом, вы будете техником, но вы не будете творцом.
В чем различие между производителем и творцом? Производитель знает, как правильно что-то делать, самым экономичным способом, с минимальным усилием он может достичь больших результатов. Он — производитель.
Творец дурачится. Он не знает, как что-то делать правильно, поэтому он продолжает искать и пробовать снова и снова в разных направлениях. Много раз он движется в неверном направлении, но, куда бы он ни двигался, он учится. Он становится все богаче и богаче. Он делает что-то, чего никто до него не делал. Если бы он следовал правильному пути, он бы не был способным этого делать.
....
Но только дети могут это делать. Вы испугаетесь делать так, вы будете выглядеть глупо. Творец не должен бояться выглядеть глупо. Творец должен рисковать своей так называемой респектабельностью. Вы когда-нибудь видели, чтобы респектабельный человек делал что-то творчески? Ему становится страшно. Если он сделает что-то неправильно, или если что-то пойдет не так, что случится с его престижем? Только те, кто готов снова и снова ставить на карту свой престиж, свою гордость, свою респектабельность, могут продолжать двигаться туда, куда, как все считают, двигаться не стоит...

Правое полушарие - полушарие хаоса, не порядка; это полушарие поэзии, это полушарие любви. У него огромное понимание прекрасного, у него великое понимание самобытности — но оно не эффективно, оно не может быть эффективным. Творец не может быть эффективным, он должен все время экспериментировать. Творец не может нигде осесть. Творец — это бродяга. Он не может обосноваться на одном месте, обосноваться для него значит умереть. Он всегда готов рисковать. Риск — это его любовное приключение. Все это правое полушарие. Правое полушарие функционирует в момент рождения ребенка, левое полушарие еще не работает.

Медитация делает то же самое: она смещает ваш ум из левого полушария в правое полушарие. Она высвобождает вашу внутреннюю способность к творчеству.
Большой беды, которая произойдет с миром из-за наркотиков, можно избежать только с помощью одной вещи — медитации. Иного способа вообще нет. Если медитация станет все более и более общепринятой, все больше и больше проникнет в жизнь людей, наркотики исчезнут.

Правильного ответа не должно быть. Его нет. Есть только глупый ответ и разумный ответ. Само разделение на правильное и неправильное неверно, нет правильных и неправильных ответов. Либо ответ глупый, повторяющийся, либо ответ творческий, чуткий, разумный. И даже несмотря на то, что разумный ответ может быть не идеально правильным, может не соответствовать старым представлениям, его нужно одобрять, потому что он новый. Он демонстрирует разумность.

Четвертый вопрос:
Ошо, почему так трудно найти себя?

Потому что вы повернулись вовне. Ваши глаза парализованы. Они могут видеть только внешнее. Вы не можете повернуться назад, ваша шея утратила гибкость. Вы не можете войти в свое существо, все, что вы знаете, вытаскивает вас наружу.
Вы очень, очень эффективны в думании — думание ведет вас вовне. Чтобы пойти внутрь, познать себя, требуется не-думание. Вам это кажется невозможным. Обучение думанию на протяжении всей жизни стало настолько фиксированной внутренней структурой, что, даже когда вам не нужно думать, вы продолжаете думать. Вам хотелось бы сидеть в тишине, но ум продолжает болтовню. Вы практиковали эту болтовню слишком долго, она проникла в вашу кровь. Поэтому это кажется сложным, хоть это самая легкая вещь в мире. Она должна быть самой легкой, потому что вы ближе к себе, чем к чему-либо еще. Если вы хотите узнать кого-то другого, это долгое путешествие. Если вы хотите узнать Бога, никому неизвестно, где он прячется, где его найти, какой у него адрес.
Но если вы хотите познать себя, не должно быть абсолютно никаких проблем. Вы есть вы сами. Если вы не можете познать даже этого — где вы уже есть, где вы существуете — тогда что еще вы можете сделать, что еще вы можете знать? Знание себя должно быть простейшей вещью.
Но это стало трудным, потому что вас обучили фокусировать взгляд на внешнем.

Да, знать себя очень элементарно. Это нетрудно — это не может быть трудным. Вам нужно просто разучиться привычному образу жизни.
Во-первых, вы должны разучиться беспокоиться о вещах; во-вторых, вам нужно разучиться беспокоиться о мыслях; а третье придет само — свидетельствование.
Позвольте мне сказать вам об этом так... Есть три уровня вашей жизни. На самом внешнем крае существуют вещи, мир, то, что последователи дзен называют «Мир десяти тысяч вещей». На самом внешнем крае — на периферии, на поверхности — вещи, миллионы вещей. Далее, между центром и поверхностью есть мысли, желания, мечты, воспоминания, воображения — ум. Если мир называют «Мир десяти тысяч вещей», то ум следует называть «Мир десяти миллионов мыслей».
И ключ к этому один: начните наблюдать за вещами. Сидя в молчании, посмотрите на дерево, просто будьте наблюдательны, не думайте о нем. Не окружайте его рябью из мыслей, просто продолжайте смотреть на дерево — это то, что медитирующие делали на протяжении веков. Они выбирали одну вещь — может быть, маленькое пламя светильника — и сидели, молча смотря на него. Что они делали? Пламя никак не связано с медитацией, оно лишь приспособление. Они пытались делать одно — непрестанно смотреть на пламя, чтобы достичь состояния, при котором не возникает ни одной мысли о пламени. Пламя там, вы здесь, а между вами нет ни одной мысли.
Вы можете делать это где угодно, наблюдать что угодно. Просто помните об одном: когда приходит мысль, отложите ее в сторону, оттолкните ее в сторону. Снова продолжайте смотреть на вещь. Вначале будет трудно, но спустя какое-то время в вашем бесконечном потоке мыслей начнут возникать провалы. Появятся моменты, когда вы смотрите на дерево, и при этом нет ни одной мысли — тогда вы почувствуете огромную радость, рождающуюся из этого простого переживания. Ничего вроде бы не случилось — просто исчезли мысли, но осталось дерево, остались вы, и между вами двумя свободное пространство. Пространству не мешают мысли. И тогда появляется огромная радость без видимой причины, совершенно без какой-либо причины. Вы обучились первому секрету.

Затем необходимо продвинуться еще дальше. Вещи хорошо ощутимы, поэтому я и говорю начинать с вещей. Вы можете сесть в своей комнате, можете смотреть на фотографию — единственное, что нужно помнить, — не думать о ней. Просто смотрите, не думая. Все будет происходить очень медленно. Смотрите на стол, не думая. С течением времени останется стол, останетесь вы, но между вами двумя уже нет мыслей. И вновь — радость.
Радость — это функция отсутствия мыслей. Радость есть всегда, но обычно она задавлена бесконечным множеством мыслей. И только когда мыслей нет, она начинает проявляться.

Начните с материального. Тогда, когда вы приспособитесь, научитесь чувствовать моменты, когда мысли исчезают, остаются только вещи, приступайте ко второму этапу. Теперь закройте глаза и смотрите на любую проходящую мимо мысль — без мыслей о мысли. Какое-то лицо появится на экране вашего ума, или проплывет облако, или еще что-то... просто смотрите, не думая.
Это будет немного труднее, чем раньше, потому что материальные вещи удерживать проще, а мысли едва уловимы. Но если первое произошло, произойдет и второе — нужно лишь время. Продолжайте смотреть на мысль. Спустя какое-то время... Это зависит от вас — это может занять несколько недель, может несколько месяцев, а может годы — все зависит от того, насколько тщательно, насколько всем сердцем вы делаете это. Затем однажды, внезапно, все мысли исчезают. Вы остаетесь одни.

Вместе с вещами исчезли и мысли... Поначалу были вы и были вещи, было субъективное и объективное, была двойственность. Когда мысли исчезают, вы просто остаетесь одни, остается одна субъективность. И возникает великая радость — в тысячи раз более сильная, чем первая радость, которая появилась, когда осталось дерево, а исчезла только мысль. В тысячу раз. Она будет такой безграничной, что вы переполнитесь ею.

Это второй шаг. Когда вы пройдете его, приступайте к третьему этапу — наблюдайте наблюдателя. Теперь нет вообще никаких объектов. Вещи отброшены, мысли отброшены, вы одни. Теперь просто наблюдайте наблюдателя, будьте свидетелем свидетельствования. Вначале это снова будет трудно, потому что нам известно только, как наблюдать за чем-то — вещью, мыслью. Даже мысль — это, по крайней мере, что-то, что можно наблюдать. Теперь нет ничего, абсолютная пустота. Остался только один наблюдатель. Вы должны повернуться к себе.

Вот что Иисус подразумевает под обращением — поворотом к себе. Вот что подразумевает Махавира, когда он говорит о пратикрамане — повороте к себе. Вот что Патанджали подразумевает под пратьяхарой — обращением к себе. И это то, что имеют в виду суфии, когда они используют слово шахада — свидетельствование свидетеля. Это самый секретный ключ. Вы остаетесь полностью в одиночестве. Отдыхая в этом одиночестве, вы почувствуете особый момент. Он неизбежно наступит. Если первые два этапа пройдены, третьего не миновать — вам даже не нужно об этом беспокоиться.

Когда это случится, вы впервые поймете, что такое настоящая радость. Все те радости, которые вы ощущали раньше: радость, когда осталось дерево, а мысль исчезла; радость, когда исчезли все мысли и вы остались одни... Да, вторая радость была в тысячу раз сильнее, чем первая, но теперь происходит что-то, что отличается не только количественно, но и качественно. Теперь впервые вы ощущаете то, что индуисты называют ананда — настоящая радость. Все радости, известные ранее, просто бледнеют, просто больше ничего не значат. Эти радости были чем-то, что приходило к вам, но эта радость абсолютно иная. Это вы сами, это свабхава, ваша внутренняя природа.
Это уже не то, что просто приходит к вам, поэтому его возможно отнять. Это вы сами в своем подлинном существе, это само ваше существо. Теперь это невозможно отнять. Теперь невозможно это потерять. Вы пришли домой.
Поэтому вам придется разучиться вещам и мыслям. Сначала наблюдайте все самое заметное, потом наблюдайте едва уловимое, а затем наблюдайте то, что находится за пределами и самого заметного, и едва уловимого.

Пятый вопрос:
Ошо, ты правда находишь анекдоты смешными, или ты стараешься угодить нашему чувству юмора? P. S. Мы их любим!

Для меня вся жизнь — это анекдот, я все нахожу смешным. Все так нелепо. Но я не стараюсь угодить вашему чувству юмора. Я никогда не стараюсь ничему угодить. Если я рассказываю анекдот, это просто хитрость, потому что только в тот момент, когда вы открываете рот, я могу помочь вам что-то проглотить. Это просто прием. Ваш рот открыт, а вы не осознанны. Тут-то я и могу забросить что-нибудь внутрь! Оно действительно проникает внутрь. Ведь ваш ум в это время не функционирует, ваших собственных мыслей пока нет.
Когда вы смеетесь, ум исчезает. В смехе ум не может существовать — на миг возникает промежуток, и я ищу этот промежуток. Этот промежуток имеет огромную важность, потому что только через этот промежуток я могу установить с вами контакт.

Последний вопрос:
Ошо, я хочу сдаться, и все же...

Вот как работает человеческий ум. Он всегда противоречив. Он хочет одного, и в то же время он боится. Ум никогда не может быть целостным. Существование ума слишком индивидуально.
Поэтому, если ты хочешь сдаться, пока твой ум не скажет стопроцентное «да», этого не произойдет. Максимум ты можешь надеяться на одно: если большая часть твоего ума говорит идти вперед, тогда иди вперед, слушай большую часть и не обращай внимания на меньшую. Принять саньясу — это выбор; не принять саньясу — это тоже выбор. Вы не можете выбрать не выбирать. Вы делаете выбор каждый миг. Вы вынуждены оставаться выбирающим.
Не ждите полной целостности. Ум никогда не целостен. Когда возникает целостность, ум исчезает. По сути, вы пытаетесь сдаться для того, чтобы получить возможность быть целостными. Но если вы требуете целостности в качестве условия для сдачи, то вы ведете себя совершенно нелепо.
Таков ум. Он продолжает мыслить противоречиями.
И ум всегда счастлив, если вы продолжаете думать. Сделайте что-нибудь, и ум пугается — потому что, когда вы что-то делаете, вы принимаете на себя обязательство, вы становитесь вовлеченными. Ум хочет полной свободы мечтать, желать, стремиться. Вы наблюдали это явление в себе? Если нет, тогда понаблюдайте за ним. Каждый раз, когда вы думаете что-то сделать, появляется тысяча и один вариант. Ум имеет огромную свободу.
Поэтому человек все время остается разочарованным. Все, что вы делаете, приносит расстройство, потому что делание всегда закрывает вашу свободу, оно становится обязательством. Ничего не делая, вы свободны выбирать, потому что вы выбираете только в уме. Вы можете продолжать играть.
Ничего не делая, невозможно достичь. Вам придется что-то делать. Вам придется иметь смелость взять на себя обязательства, во что-то вовлечься, иначе вы так и останетесь думать и мечтать. Но это чистая растрата энергии.
Поэтому либо реши сделать это, либо реши не делать, но не зависай посередине. Будьте решительными. Решительность — это хорошая вещь. Она создает цельность, она приносит цельность. Она делает вас более кристаллизованными.

Добавлено спустя 35 секунд:
Глава 8
Едва уловимое эго

Первый вопрос:
Ошо, почему ты даешь саньясу младенцам и детям?

Саньясу вообще можно давать только младенцам и детям. Сама идея о том, что вы взрослые, является барьером. Для получения саньясы нужен очень, очень бесхитростный ум — тот, который ничего не знает. Тогда мгновенно устанавливается контакт, и этот контакт — от существа к существу, от сердца к сердцу. Иначе контакт остается от ума к уму — а от ума к уму это на самом деле и не контакт. Это только похоже на контакт. На самом деле два ума пребывают в постоянном конфликте.
Ребенок понимает совсем по-другому. Прежде всего, ребенок не имеет знания. Когда нет знания, когда вы знаете, что вы не знаете, вы открыты. Когда вы знаете, что вы знаете, вы закрыты.
Когда ребенок задает вопрос, он действительно исходит из его незнания, когда взрослый задает вопрос, он исходит из его знания. Вопрос может быть сформулирован точно так же, но качество вопроса в корне отличается. Когда ребенок спрашивает, он чист. Он не знает, поэтому спрашивает. Когда взрослый спрашивает, он знает, он уже знает. Вопрос исходит из знания.
Когда вопрос исходит из знания, на него невозможно ответить. Когда вы уже думаете, что знаете, вы находитесь в конфликте со всем, что будет вам сказано. Вы чем-то рискуете — вашими знаниями, вашим прошлым. У ребенка нет ни одного из этих препятствий. Поэтому Иисус говорит: «Пока вы не уподобитесь ребенку, вы не сможете войти в царство Божие». Поэтому не беспокойтесь о том, почему я даю саньясу детям, лучше побеспокойтесь о себе. Если вы не ребенок, даже если я дам вам саньясу, вы не примете ее.

Я даю саньясу самым разным людям. Говорить «нет» — не мой путь. Я надеюсь даже вопреки надежде. Даже когда я вижу, что кто-то тверд как камень, когда я вижу его совершенно закрытым, и нет возможности проникнуть в него, тогда я тоже никогда не говорю «нет». Кто знает? Может быть, завтра он расслабится?
Просто оглядываясь на прошлое, — потому что человек — это только его прошлое, — отказать ему в саньясе из-за прошлого — значит отказать ему и в будущем, отказать ему в какой-либо возможности изменения. Кто я такой, чтобы отказывать? Поэтому всем, кто приходит, даже каменному человеку я говорю «да».

Для низшего высшее остается возможным. Нет способа уйти настолько далеко от Бога, чтобы нельзя было вернуться. Самая удаленная от Бога точка все еще находится внутри Бога, мы не можем выйти из него.
Когда приходит ребенок, я принимаю ребенка.
Я с радостью принимаю его в новый тип семьи, где мы не будем навязывать никаких догм, мы лишь дадим ему некоторое окружение. Это совершенно иное. Дать догму — это условия, дать окружение — не обусловленность, дать окружение — значит просто поделиться.
Если я что-то постиг, я могу сделать две вещи: либо я могу начать обусловливать вас, чтобы вы постигли то же самое, — но ничто никогда не постигается через обусловленность, или же я могу помочь создать среду, некую погоду, благодаря которой, если вы хотите открыться, вы сможете открыться. Это просто как утро: солнце появляется на горизонте. Оно не подходит к каждому цветку, не стучится во все птичьи гнезда, не приказывает: «Теперь начинайте петь — утро наступило. Теперь начинайте открываться — утро наступило. Теперь просыпайтесь!» Оно ничего не говорит. Солнце просто находится в небе. Оно создает погоду.
Это тепло, это дающее жизнь тепло распространяется по всей земле. В этом тепле деревья начинают открывать свои глаза, птицы снова начинают петь, цветы раскрывают свои лепестки. Ничто не сказано, нет никаких обусловленностей — это просто присутствие.

Когда я даю вам саньясу, ребенок вы или нет, что от этого произойдет? Я просто позволяю вам находиться в моем присутствии. Я просто позволяю вам подружиться со мной. Это просто дружба, в которой что-то возможно, если вы готовы двигаться.
А ребенок более готов двигаться, ребенок больше задается вопросами, у ребенка все еще удивленные глаза, ребенок все еще чист. На нем еще ничего не написано. Саньяса — это не какое-то тюремное заключение, наоборот, это намерение выйти из всех тюрем. У меня нет вероучения, нет догмы, нет катехизиса. Я — просто присутствие. В этом присутствии вы можете чем-то поделиться, можете воспользоваться мной. Я приветствую каждого — и трехмесячного ребенка, и девяностолетнего старика. Я приветствую каждого. Я рад любому, кто хочет отправиться в путешествие к неизвестному.
И все, чему мы здесь учим — если это можно назвать обучением, — это любовь и медитация. И та, и другая разобусловливает, они обе разгипнотизируют. Мы не учим философии о любви, мы просто создаем обстановку, в которой может расти любовь. И мы не даем ритуальную, формальную медитацию — но саму медитативность. Как только вы слегка отведаете медитативности, любви, у вас начнут расти крылья.

Саньяса — это не конец путешествия, это только начало. Это лишь первый шаг.
Я не спаситель. Я не собираюсь вас спасать. Вы должны сами спасти себя. Я делаю доступным все то, что есть во мне, вы же можете выбирать все, что вам нравится, что вы любите. Вы можете расти так, как подходит вам. Моя вера — в индивидуальность. И для каждого человека мой ответ всегда отличается, поэтому вы можете найти много противоречий. У меня нет ничего неизменного. Каждый раз, когда я сталкиваюсь с индивидуальностью, я отражаю ее. Я смотрю в нее. В моем уме нет ничего, что можно было бы навязывать. Я смотрю в нее, откликаюсь на нее.
Когда приходит ребенок, я откликаюсь его способом, когда приходит старик, я откликаюсь его способом. Каждая индивидуальность так уникальна, так предельно уникальна, что я не могу давать каждому один и тот же ответ.

Второй вопрос:
Ошо, может ли ученик трансцендировать, превзойти любую форму и непосредственно постичь саму сущность создателя?

Откуда это желание трансцендировать форму? Форма — это тоже создатель, форма — это тоже Бог. В форме он тоже существует. В форме нет ничего плохого.
Проблема возникает только тогда, когда вы начинаете думать, что форма — это все. Нет необходимости трансцендировать форму, необходимо понять ее. Форма совершенно прекрасна, тело совершенно прекрасно, просто не думайте, что тело — это все. Есть что-то большее, что-то невидимое глазу, что-то глубокое. Должно быть.
Тело — это поверхность, душа — глубина. Это не две отдельные вещи. Бог и мир — не две вещи... мир — это поверхность, а Бог — это глубина мира. Но глубина не может существовать без поверхности, помните, так же как и поверхность не может существовать без глубины. Они вместе, они целостность. Они едины. Разделение возникает только в языке, реальность остается невидимой.

Поэтому, прежде всего, не желай трансценденции. В этом нет необходимости — необходимо только понимание. Или же, если тебе нравится слово трансценденция, тогда ты можешь запомнить: понимание есть трансценденция. Но трансценденция — это не форма, трансценденция — это и поверхность, и глубина, потому что в тот момент, когда ты видишь все целостно, ты уже не можешь определить нечто как только поверхность и не можешь определить нечто как только глубину. В этом случае все определения бессмысленны. Ты сталкиваешься с неопределимым. Ты вышел за пределы двойственности. Но это приходит через понимание.
Само понятие трансценденции может породить проблемы. Вы начинаете подавлять, вы начинаете осуждать — вот как осуждение проникает в человеческое сознание. И это — величайшая из бед, от которых когда-либо страдал человек.
Просто поймите. Просто откройте глаза и увидьте. Смотрите без убеждений. Если у вас появляется идея что-то трансцендировать, вы всегда смотрите глазами предубеждения. Вы знаете, что это форма, и вы хотите трансцендировать форму. Как вы можете любить форму? Это тело, а вы должны любить только душу! Это мир, а вы должны любить только Бога!

Вы начинаете без надобности впадать в беспокойство, и созданное вами беспокойство будет таково, что вы никогда не сможете его разрешить — потому что форма всегда сосуществует с бесформенным. Форма принадлежит бесформенному — позвольте мне быть противоречивым, или парадоксальным, но это так. Форма принадлежит бесформенному, тело принадлежит бестелесному, и материя есть не что иное, как сконцентрированная не-материя; это проявление, материя — это проявление нематериального. Слово — это не что иное, как проявленное молчание.
Вместо того чтобы пытаться трансцендировать, начни думать о расслаблении в том, что есть. Ты быстрее достигнешь бесформенного — и без усилий с твоей стороны. Просто расслабься, и пусть тебя поглотит форма, а когда ты поглощен формой, ты начинаешь входить в бесформенное. Если ты можешь любить, если ты можешь кого-то любить, скоро ты увидишь, что форма существует не одна. Через форму проникает бесформенное. Когда ты касаешься руки того, кого ты любишь, это не только прикосновение кожи, соприкасается то, что находится за пределами кожи, за кожей. Какая-то пульсация, какая-то вибрация перескакивает от одной руки к другой, что-то духовное. Посмотрите в глаза того, кого вы любите: вы не только смотрите в глаза, открывается что-то более глубокое, открывается что-то бездонное. Мало-помалу тело начинает исчезать. Вы попадаете в духовное. Но тело — это дверь.
Это в точности как храм. Вы входите в храм... что вы подразумеваете под словом «храм»? Дверь, стены — что вы подразумеваете? Конечно, дверь и стены — это не храм, храм — это пустота внутри. Вот куда вы идете. Но эти двери и эти стены защищают пустоту, это святилище. Если эти стены и эти двери исчезнут, святилища не будет. Эти стены не против пустоты, эти стены поддерживают пустоту, эти стены защищают пустоту. Так что такое храм? Стены, двери или пустота? Нет. Вы не можете разделить таким образом, и то и другое есть храм. Стены и двери — это внешняя форма, а пустота, внутренняя пустота — это душа.

В точности так же обстоит дело и с человеком, с цветком, с деревом. Бог присутствует в разных формах, и Бог бесформен. Из-за того, что Бог бесформен, возникает мысль о том, чтобы трансцендировать форму. Но единственный способ трансцендировать ее — спуститься в нее. Единственный способ трансцендировать ее — принять ее настолько целостно, настолько любяще, чтобы никакого осуждения никогда бы не возникло.
Когда ты говоришь, что это только поверхность, ты уже осудил ее — так, будто бы поверхность — это что-то дурное. Ты прогуливаешься по пляжу, ты видишь миллионы волн в океане — на поверхности. Да, это поверхность, но можешь ли ты забрать у океана поверхность? И можешь ли ты войти в океан, не входя в его поверхность? Глубина и поверхность — две полярности одной энергии. И океан не будет походить на океан, если вы заберете у него поверхность, просто ничего не останется. Вы будете убирать поверхность прочь, прочь, прочь, и ничего не останется — потому что всякий раз, когда будет что-то появляться, это будет поверхность.
Видеть недвойственность — значит видеть. Тогда человек становится бдительным, впервые.

***

Третий вопрос:
Ошо, я хочу быть творческим. Что мне следует делать?

Стань снова ребенком, и ты будешь творческим.
Помните, творческий человек всегда пробует неверные пути. Если вы следуете только правильному пути в делах, вы никогда не будете творческими, потому что правильный путь означает путь, открытый другими.
И правильный путь означает, что, конечно, вы сможете что-то сделать, вы станете изготовителем, фабрикантом, вы будете техником, но вы не будете творцом.
В чем различие между производителем и творцом? Производитель знает, как правильно что-то делать, самым экономичным способом, с минимальным усилием он может достичь больших результатов. Он — производитель.
Творец дурачится. Он не знает, как что-то делать правильно, поэтому он продолжает искать и пробовать снова и снова в разных направлениях. Много раз он движется в неверном направлении, но, куда бы он ни двигался, он учится. Он становится все богаче и богаче. Он делает что-то, чего никто до него не делал. Если бы он следовал правильному пути, он бы не был способным этого делать.
....
Но только дети могут это делать. Вы испугаетесь делать так, вы будете выглядеть глупо. Творец не должен бояться выглядеть глупо. Творец должен рисковать своей так называемой респектабельностью. Вы когда-нибудь видели, чтобы респектабельный человек делал что-то творчески? Ему становится страшно. Если он сделает что-то неправильно, или если что-то пойдет не так, что случится с его престижем? Только те, кто готов снова и снова ставить на карту свой престиж, свою гордость, свою респектабельность, могут продолжать двигаться туда, куда, как все считают, двигаться не стоит...

Правое полушарие - полушарие хаоса, не порядка; это полушарие поэзии, это полушарие любви. У него огромное понимание прекрасного, у него великое понимание самобытности — но оно не эффективно, оно не может быть эффективным. Творец не может быть эффективным, он должен все время экспериментировать. Творец не может нигде осесть. Творец — это бродяга. Он не может обосноваться на одном месте, обосноваться для него значит умереть. Он всегда готов рисковать. Риск — это его любовное приключение. Все это правое полушарие. Правое полушарие функционирует в момент рождения ребенка, левое полушарие еще не работает.

Медитация делает то же самое: она смещает ваш ум из левого полушария в правое полушарие. Она высвобождает вашу внутреннюю способность к творчеству.
Большой беды, которая произойдет с миром из-за наркотиков, можно избежать только с помощью одной вещи — медитации. Иного способа вообще нет. Если медитация станет все более и более общепринятой, все больше и больше проникнет в жизнь людей, наркотики исчезнут.

Правильного ответа не должно быть. Его нет. Есть только глупый ответ и разумный ответ. Само разделение на правильное и неправильное неверно, нет правильных и неправильных ответов. Либо ответ глупый, повторяющийся, либо ответ творческий, чуткий, разумный. И даже несмотря на то, что разумный ответ может быть не идеально правильным, может не соответствовать старым представлениям, его нужно одобрять, потому что он новый. Он демонстрирует разумность.

Четвертый вопрос:
Ошо, почему так трудно найти себя?

Потому что вы повернулись вовне. Ваши глаза парализованы. Они могут видеть только внешнее. Вы не можете повернуться назад, ваша шея утратила гибкость. Вы не можете войти в свое существо, все, что вы знаете, вытаскивает вас наружу.
Вы очень, очень эффективны в думании — думание ведет вас вовне. Чтобы пойти внутрь, познать себя, требуется не-думание. Вам это кажется невозможным. Обучение думанию на протяжении всей жизни стало настолько фиксированной внутренней структурой, что, даже когда вам не нужно думать, вы продолжаете думать. Вам хотелось бы сидеть в тишине, но ум продолжает болтовню. Вы практиковали эту болтовню слишком долго, она проникла в вашу кровь. Поэтому это кажется сложным, хоть это самая легкая вещь в мире. Она должна быть самой легкой, потому что вы ближе к себе, чем к чему-либо еще. Если вы хотите узнать кого-то другого, это долгое путешествие. Если вы хотите узнать Бога, никому неизвестно, где он прячется, где его найти, какой у него адрес.
Но если вы хотите познать себя, не должно быть абсолютно никаких проблем. Вы есть вы сами. Если вы не можете познать даже этого — где вы уже есть, где вы существуете — тогда что еще вы можете сделать, что еще вы можете знать? Знание себя должно быть простейшей вещью.
Но это стало трудным, потому что вас обучили фокусировать взгляд на внешнем.

Да, знать себя очень элементарно. Это нетрудно — это не может быть трудным. Вам нужно просто разучиться привычному образу жизни.
Во-первых, вы должны разучиться беспокоиться о вещах; во-вторых, вам нужно разучиться беспокоиться о мыслях; а третье придет само — свидетельствование.
Позвольте мне сказать вам об этом так... Есть три уровня вашей жизни. На самом внешнем крае существуют вещи, мир, то, что последователи дзен называют «Мир десяти тысяч вещей». На самом внешнем крае — на периферии, на поверхности — вещи, миллионы вещей. Далее, между центром и поверхностью есть мысли, желания, мечты, воспоминания, воображения — ум. Если мир называют «Мир десяти тысяч вещей», то ум следует называть «Мир десяти миллионов мыслей».
И ключ к этому один: начните наблюдать за вещами. Сидя в молчании, посмотрите на дерево, просто будьте наблюдательны, не думайте о нем. Не окружайте его рябью из мыслей, просто продолжайте смотреть на дерево — это то, что медитирующие делали на протяжении веков. Они выбирали одну вещь — может быть, маленькое пламя светильника — и сидели, молча смотря на него. Что они делали? Пламя никак не связано с медитацией, оно лишь приспособление. Они пытались делать одно — непрестанно смотреть на пламя, чтобы достичь состояния, при котором не возникает ни одной мысли о пламени. Пламя там, вы здесь, а между вами нет ни одной мысли.
Вы можете делать это где угодно, наблюдать что угодно. Просто помните об одном: когда приходит мысль, отложите ее в сторону, оттолкните ее в сторону. Снова продолжайте смотреть на вещь. Вначале будет трудно, но спустя какое-то время в вашем бесконечном потоке мыслей начнут возникать провалы. Появятся моменты, когда вы смотрите на дерево, и при этом нет ни одной мысли — тогда вы почувствуете огромную радость, рождающуюся из этого простого переживания. Ничего вроде бы не случилось — просто исчезли мысли, но осталось дерево, остались вы, и между вами двумя свободное пространство. Пространству не мешают мысли. И тогда появляется огромная радость без видимой причины, совершенно без какой-либо причины. Вы обучились первому секрету.

Затем необходимо продвинуться еще дальше. Вещи хорошо ощутимы, поэтому я и говорю начинать с вещей. Вы можете сесть в своей комнате, можете смотреть на фотографию — единственное, что нужно помнить, — не думать о ней. Просто смотрите, не думая. Все будет происходить очень медленно. Смотрите на стол, не думая. С течением времени останется стол, останетесь вы, но между вами двумя уже нет мыслей. И вновь — радость.
Радость — это функция отсутствия мыслей. Радость есть всегда, но обычно она задавлена бесконечным множеством мыслей. И только когда мыслей нет, она начинает проявляться.

Начните с материального. Тогда, когда вы приспособитесь, научитесь чувствовать моменты, когда мысли исчезают, остаются только вещи, приступайте ко второму этапу. Теперь закройте глаза и смотрите на любую проходящую мимо мысль — без мыслей о мысли. Какое-то лицо появится на экране вашего ума, или проплывет облако, или еще что-то... просто смотрите, не думая.
Это будет немного труднее, чем раньше, потому что материальные вещи удерживать проще, а мысли едва уловимы. Но если первое произошло, произойдет и второе — нужно лишь время. Продолжайте смотреть на мысль. Спустя какое-то время... Это зависит от вас — это может занять несколько недель, может несколько месяцев, а может годы — все зависит от того, насколько тщательно, насколько всем сердцем вы делаете это. Затем однажды, внезапно, все мысли исчезают. Вы остаетесь одни.

Вместе с вещами исчезли и мысли... Поначалу были вы и были вещи, было субъективное и объективное, была двойственность. Когда мысли исчезают, вы просто остаетесь одни, остается одна субъективность. И возникает великая радость — в тысячи раз более сильная, чем первая радость, которая появилась, когда осталось дерево, а исчезла только мысль. В тысячу раз. Она будет такой безграничной, что вы переполнитесь ею.

Это второй шаг. Когда вы пройдете его, приступайте к третьему этапу — наблюдайте наблюдателя. Теперь нет вообще никаких объектов. Вещи отброшены, мысли отброшены, вы одни. Теперь просто наблюдайте наблюдателя, будьте свидетелем свидетельствования. Вначале это снова будет трудно, потому что нам известно только, как наблюдать за чем-то — вещью, мыслью. Даже мысль — это, по крайней мере, что-то, что можно наблюдать. Теперь нет ничего, абсолютная пустота. Остался только один наблюдатель. Вы должны повернуться к себе.

Вот что Иисус подразумевает под обращением — поворотом к себе. Вот что подразумевает Махавира, когда он говорит о пратикрамане — повороте к себе. Вот что Патанджали подразумевает под пратьяхарой — обращением к себе. И это то, что имеют в виду суфии, когда они используют слово шахада — свидетельствование свидетеля. Это самый секретный ключ. Вы остаетесь полностью в одиночестве. Отдыхая в этом одиночестве, вы почувствуете особый момент. Он неизбежно наступит. Если первые два этапа пройдены, третьего не миновать — вам даже не нужно об этом беспокоиться.

Когда это случится, вы впервые поймете, что такое настоящая радость. Все те радости, которые вы ощущали раньше: радость, когда осталось дерево, а мысль исчезла; радость, когда исчезли все мысли и вы остались одни... Да, вторая радость была в тысячу раз сильнее, чем первая, но теперь происходит что-то, что отличается не только количественно, но и качественно. Теперь впервые вы ощущаете то, что индуисты называют ананда — настоящая радость. Все радости, известные ранее, просто бледнеют, просто больше ничего не значат. Эти радости были чем-то, что приходило к вам, но эта радость абсолютно иная. Это вы сами, это свабхава, ваша внутренняя природа.
Это уже не то, что просто приходит к вам, поэтому его возможно отнять. Это вы сами в своем подлинном существе, это само ваше существо. Теперь это невозможно отнять. Теперь невозможно это потерять. Вы пришли домой.
Поэтому вам придется разучиться вещам и мыслям. Сначала наблюдайте все самое заметное, потом наблюдайте едва уловимое, а затем наблюдайте то, что находится за пределами и самого заметного, и едва уловимого.

Пятый вопрос:
Ошо, ты правда находишь анекдоты смешными, или ты стараешься угодить нашему чувству юмора? P. S. Мы их любим!

Для меня вся жизнь — это анекдот, я все нахожу смешным. Все так нелепо. Но я не стараюсь угодить вашему чувству юмора. Я никогда не стараюсь ничему угодить. Если я рассказываю анекдот, это просто хитрость, потому что только в тот момент, когда вы открываете рот, я могу помочь вам что-то проглотить. Это просто прием. Ваш рот открыт, а вы не осознанны. Тут-то я и могу забросить что-нибудь внутрь! Оно действительно проникает внутрь. Ведь ваш ум в это время не функционирует, ваших собственных мыслей пока нет.
Когда вы смеетесь, ум исчезает. В смехе ум не может существовать — на миг возникает промежуток, и я ищу этот промежуток. Этот промежуток имеет огромную важность, потому что только через этот промежуток я могу установить с вами контакт.

Последний вопрос:
Ошо, я хочу сдаться, и все же...

Вот как работает человеческий ум. Он всегда противоречив. Он хочет одного, и в то же время он боится. Ум никогда не может быть целостным. Существование ума слишком индивидуально.
Поэтому, если ты хочешь сдаться, пока твой ум не скажет стопроцентное «да», этого не произойдет. Максимум ты можешь надеяться на одно: если большая часть твоего ума говорит идти вперед, тогда иди вперед, слушай большую часть и не обращай внимания на меньшую. Принять саньясу — это выбор; не принять саньясу — это тоже выбор. Вы не можете выбрать не выбирать. Вы делаете выбор каждый миг. Вы вынуждены оставаться выбирающим.
Не ждите полной целостности. Ум никогда не целостен. Когда возникает целостность, ум исчезает. По сути, вы пытаетесь сдаться для того, чтобы получить возможность быть целостными. Но если вы требуете целостности в качестве условия для сдачи, то вы ведете себя совершенно нелепо.
Таков ум. Он продолжает мыслить противоречиями.
И ум всегда счастлив, если вы продолжаете думать. Сделайте что-нибудь, и ум пугается — потому что, когда вы что-то делаете, вы принимаете на себя обязательство, вы становитесь вовлеченными. Ум хочет полной свободы мечтать, желать, стремиться. Вы наблюдали это явление в себе? Если нет, тогда понаблюдайте за ним. Каждый раз, когда вы думаете что-то сделать, появляется тысяча и один вариант. Ум имеет огромную свободу.
Поэтому человек все время остается разочарованным. Все, что вы делаете, приносит расстройство, потому что делание всегда закрывает вашу свободу, оно становится обязательством. Ничего не делая, вы свободны выбирать, потому что вы выбираете только в уме. Вы можете продолжать играть.
Ничего не делая, невозможно достичь. Вам придется что-то делать. Вам придется иметь смелость взять на себя обязательства, во что-то вовлечься, иначе вы так и останетесь думать и мечтать. Но это чистая растрата энергии.
Поэтому либо реши сделать это, либо реши не делать, но не зависай посередине. Будьте решительными. Решительность — это хорошая вещь. Она создает цельность, она приносит цельность. Она делает вас более кристаллизованными.

[просто Соня]

Глава 9
Подлинные чудеса
...
Рабия сказала: «Твоя способность не тонуть присуща рыбам. Мое умение летать по воздуху есть у мух. Эти способности не являются частью настоящей истины — они могут стать основанием для самомнения и конкуренции, но не духовности».

Эго — одна из основных проблем, с которыми может столкнуться человек. Нужно правильно понимать особенности эго, иначе вы никогда не сможете от него избавиться. А пока вы не избавитесь от эго, невозможно встретить Бога. Именно эго является барьером между вами и реальностью.
Эго выполняет функцию барьера, потому что оно — одно из самых нереальных из всех возможных вещей. Что такое эго? Эго — это представление о том, что «я являюсь центром Вселенной». Вот что такое эго — сведенное к своей основе — это представление о том, что «я являюсь центром Вселенной». Хотя «Я» никак не может быть центром Вселенной, но у каждого есть идея того, что «я являюсь центром Вселенной».
И вторая часть эго: оно разделяет, это выдумка, которая отделяет вас от целого. Оно дает вам представление о том, что вы независимы, что вы остров — а вы им не являетесь. Существование — это огромный бесконечный континент, в нем нет островов. Вы не отдельны, вы не независимы. Нет никого, кто был бы независимым, нет никого, кто был бы зависимым. Мы живем во взаимозависимости, во взаимном существовании, во взаимности. Мы — части друг друга, члены друг друга. Деревья проникают в вас, камни проникают в вас, реки проникают в вас — и вы проникаете в реки, в деревья и в камни. Все бесконечно взаимосвязано, переплетено. Никто не отделен.
Поэтому никто не может быть независимым, никто не может быть зависимым. Независимость и зависимость — это две стороны одной монеты, называемой эго. Настоящий человек — это ни то, ни другое. Настоящий человек просто не существует как человек, у него нет границ. Он существует как Бог, не как человек.

Недавно кто-то задал вопрос: «Что означает бхагаван?» Это означает переживание взаимозависимости. Это означает переживание бесконечной взаимности. Это означает единство с целым. Это означает: «Я больше не отделен». И если я больше не отделен, меня нет — потому что я могу быть, только когда я отделен. Нет способа быть, не будучи отдельным.
Поэтому, с одной стороны, эго создает разделение, с другой стороны, оно создает беспокойство, страх — страх смерти. Страх смерти приходит из эго, на самом деле смерти нет, смерти никогда и не было. Смерть не существует. Если я един с целым, тогда как может существовать смерть? Целое никогда не умирало, целое всегда было, целое всегда будет оставаться.
Океан никогда не умирает. Только рябь и волны приходят и уходят. Как только волна думает: «Я отдельна от океана», у нее возникает огромное беспокойство. Тогда приходит смерть — рано или поздно. Она уже в пути, она идет. И этот страх, и это беспокойство... Но если волна знает: «Я не отдельна, как я могу умереть? Умереть значит быть отдельной. Если я едина с океаном, волна я или нет, не имеет значения. То, что существует во мне, это океан. Он был до меня, будет после того, как меня не станет. На самом деле, я никогда не приходила и никогда не уходила, это было просто проявлением Вселенной», — тогда смерть исчезает, рождение исчезает. В противном случае эго создает страх, что «я умру», и сердце испытывает постоянную дрожь.

С эго вы никогда не можете расслабиться. Ваши мучения — это эго и ничего более. «Бхагаван» не равно слову «Бог» — которое стало очень грязным из-за неправильных ассоциаций — «бхагаван» означает переживание единения, переживание того, что «между мной и целым нет стены», что «я не имею границ», что «меня нет, есть целое». Если вы чувствуете границу, вы ограничены, малы. Тогда ваше ограничение приносит боль, ранит — вы так ограничены, так малы. Поэтому вы хотите стать большими.
Только отбросив эго, человек действительно становится большим — не просто большим, он становится по-настоящему бесконечным, потому что тогда у вас нет границ. Даже если и можно говорить о каких-то границах, то это границы существования — а их нет. Существование безгранично. Оно не может нигде закончиться, ни во времени, ни в пространстве. В обоих измерениях оно бесконечно, оно бесконечно бесконечно.

Даже не пытайтесь отбросить эго. Вы не можете его отбросить, потому что оно выдумка, не факт. Если вы попытаетесь отбросить его, вы создадите другую фикцию — что «теперь у меня нет эго». Вы не можете его отбросить — потому что его нет, как вы можете его отбросить?
Что тогда можно сделать? Можно только понять. Можно вглядеться в его механизм — как функционирует вся эта фикция. Как только вы рассмотрели фикцию вдоль и поперек, от края до края, от «А» до «Я», не то чтобы вы отбросили тем самым эго — в самом этом понимании эго исчезает. Фактически, говорить, что оно исчезает, неверно, его просто не было. Вы приходите к поразительному пониманию: вы верили в то, чего нет. Его не было с самого начала. ..Ничего не было с самого начала. Вы все это создали. Вы погрузились в идею, и идея стала реальной. Теперь вы не можете бороться с этим привидением, вы можете только напряженно всматриваться, есть призрак или его нет. Вы должны просто понять. Вы должны увидеть механизм — как мысль о привидении управляет вами. Это только мысль — ваша мысль.
В случае с эго все точно так же. Эго — это призрак. Оно не реально, оно совершенно не реально. Но оно глубоко укоренилось в вас. Только подумайте: если у вас нет эго, никто не может вас напугать — потому что нечему умирать. Напугать вас можно только смертью.
Вот почему Мансур не боялся. Многие суфии были убиты. Когда Мансура распяли, сто тысяч людей собралось, чтобы посмотреть на это. Кто-то спросил — потому что он смеялся, смеялся, как безумный, — кто-то спросил: «Мансур, ты сошел с ума? Тебя распяли, почему ты смеешься? Это смерть. Ты не осознаешь этот факт?»
Мансур сказал: «Поэтому я и смеюсь. Они убивают того, кого нет. В этом вся нелепость всего этого, поэтому я и смеюсь!»
Это то же, что убить волну. Может быть, волна исчезнет, но как можно убить волну? Она будет существовать в океане, она все еще будет там, она будет точно так же, как была и раньше. Нет только формы, но форма не имеет значения. Мансур говорит: «Они пытаются убить того, кого вообще не существует, поэтому я и смеюсь».

Это не смелость солдата. Нет, вовсе нет. Это смелость человека, который пришел к пониманию того, что эго нет, что «я не существую, так как меня можно убить?». Смелость святого не имеет ничего общего со смелостью солдата. Он знает, что его нет, так как его можно убить? Он знает, что смерти нет, потому что никогда не было никакого рождения. Он отбросил ложное представление о рождении, поэтому исчезло ложное представление о смерти. Он отбросил ложное представление об эго, поэтому вся другая ложь исчезает. Все остальные заблуждения витают вокруг обманчивости эго.

И как же его отбросить? — просто осознавая его методы, то, как оно появляется. Вы тащите его с одной стороны, вы выталкиваете его за дверь, оно входит через другую дверь, через заднюю дверь, замаскированным, чтобы вы его не узнали.

Как только в вашу кровь проникла идея «я есть», с вами можно делать что угодно. С представлением об эго становится возможным страх наказания и жадность к выгоде. Все общество основано на жадности и страхе.

Есть три варианта того, как так называемый духовный человек может снова попасть в одну и ту же ловушку. Либо он становится очень знающим — тогда у него есть эго, что «я знаю, и я знаю гораздо больше, чем кто-то другой». Или он может стать аскетом. Он может истязать себя, он может стать мазохистом. Он может поститься, может совершать медленное самоубийство, он может сказать миру: «Я величайший махатма. Посмотрите, я отрекся от всего, даже от своего тела».
Или третий вариант, когда он может начать использовать психическую энергию в качестве силы. Он может стать «чудотворцем». Психика обладает колоссальными энергиями. Они все могут раскрыться. И когда вы начинаете практиковать глубинную медитацию, они начинают раскрываться. По-настоящему духовный человек вообще не будет их использовать, потому что он знает, что это ловушка, которая приведет вас обратно в трясину мира. По-настоящему духовный человек никогда не пользуется никакой силой. Если иногда возле действительно религиозного человека случаются чудеса, они случаются сами по себе. Он не участвует в их создании.
К Иисусу пришел человек, коснулся его одеяния и был исцелен. Он хотел поблагодарить Иисуса. Он был благодарен, долгие годы он болел, и врачи сказали, что для него нет исцеления — а теперь он был в полном порядке. Он не мог поверить собственным глазам. Он упал к ногам Иисуса, чтобы поблагодарить его, а Иисус сказал: «Человек, тебе не нужно благодарить меня. Благодари Бога. На самом деле, благодари себя — это твоя собственная вера исцелила тебя. Я не имею к этому никакого отношения». Это качество по-настоящему духовного человека — если что-то случается, он ничего не делает.
Вокруг духовного человека случаются чудеса, подлинные чудеса. Вокруг действительно духовного человека случаются настоящие чудеса — люди трансформируются, люди меняются, люди начинают постигать новые измерения бытия. Люди начинают двигаться в новых измерениях радости, жизни и вечности. Люди становятся более любящими, более сострадательными. Люди расцветают. Появляется аромат. Люди начинают танцевать, впервые в их сердце начинает пульсировать праздник. Это настоящие чудеса. Люди начинают чувствовать, что Бог есть, люди начинают верить в то, что Бог есть. Люди начинают осознавать, кто они такие. Люди начинают терять свою сонливость. Их глаза начинают открываться. Люди становятся цельными, больше не раздробленными, интегрированными. Это подлинные чудеса. Они случаются.
Но они не делаются, никто их не делает. Если есть кто-то, кто их делает, все еще существует эго. А с эго — весь эгоистичный мир, с эго — вся темнота.
Если вы теряете эго, исчезают ваши амбиции. Вас больше не заботят амбиции, вы больше не сводите самого себя с ума.


Теперь эта прекрасная история.
Однажды Хасан случайно встретил Рабию, сидевшую в окружении большого числа созерцателей, и сказал...
Есть много историй о Хасане и Рабии.
Однажды Рабия сидела в своей хижине. Раннее утро, Хасан пришел навестить ее. Встает солнце, поют птицы, деревья танцуют. Это действительно прекрасное утро.
И с улицы он кричит ей: «Рабия, что ты делаешь внутри? Выходи! Бог дал рождение такому прекрасному утру. Что ты делаешь внутри?»
А Рабия смеется и говорит: «Хасан, снаружи только творение Бога, а внутри сам Бог. Почему ты не зайдешь внутрь? Да, утро прекрасно, но ничто не сравнится с творцом, который создает все утра. Да, эти птицы прекрасно поют, но они ничто в сравнении с песней Бога. Это происходит, только когда ты внутри. Почему ты не войдешь внутрь? Ты еще не закончил с внешним, с наружной стороной, с тем, что снаружи? Когда ты сможешь зайти внутрь?»
Однажды Хасан случайно встретил Рабию, сидевшую в окружении большого числа созерцателей, и сказал...
Созерцание в суфизме — это зикр, он означает людей, сидящих в глубоком вспоминании Бога — не повторяя его имени, ничего не говоря словами, даже не используя мантр, просто тихо сидя, впитывая. И когда вы находитесь возле такой мистической святой, как Рабия, что еще вы можете сделать? Источник течет, вы можете пить сколько хотите. Должно быть, они пили ту энергию, которой была Рабия, должно быть, они пили свет, должно быть, они пили тишину, присутствие. Вот что такое созерцание в суфизме.
Английское слово не передает правильного значения. «Сontemplation» в английском языке означает «размышление, созерцание». В суфизме это совершенно не означает размышления. Эти люди не сидели там, думая о чем-то. Они вообще не думали, они просто были там — в Индии это называется сатсанг, простое пребывание в присутствии мастера. Человек не делает ничего особенного, он просто находится в присутствии — открытый, готовый принять, без мыслей о том, что произойдет, также и без ожиданий, просто открытый. Если что-то приходит от мастера, он готов это принять.
Барака, милость, всегда течет от мастера. Если вы готовы, вы примете ее. Если вы открыты, вы наполнитесь ею. Если вы закрыты, вы упустите ее. Само присутствие мастера — это барака, милость. Вокруг его существа все время распространяются вибрации. И дело не только в том, чтобы находиться в физическом присутствии мастера. Если вы любите, тогда вы можете быть хоть на другой планете, это ничем не будет отличаться. Вы можете пить из источника вашего мастера, где бы вы ни были.
Когда Рабия сидит с несколькими медитирующими... Было бы лучше назвать их медитирующими, чем созерцателями. Но даже слово «медитирующий» не очень подходит, потому что, опять же, в английском языке оно означает «размышляющий». В английском языке нет слова для перевода слова дхьяна, потому что ничего подобного никогда не существовало на Западе — только размышление, концентрация, медитация, созерцание, ничего подобного дхьяне. Дхьяна означает состояние не-ума, дхьяна означает сидеть в молчании, ничего не делая, дхьяна означает промежуток, промежуток без мыслей, интервал, в котором нет движения мысли. Когда мысли не движутся, мастер может войти в вас. Когда мысли прекратились, даже на один миг, внезапно энергия мастера устремляется к вам. Это называют барака.

Добавлено спустя 26 секунд:
«Мое умение летать по воздуху есть и у мух».

Это тоже не особо значит, иначе все глупые мухи были бы великими буддами.
«Эти способности не являются частью настоящей истины — они могут стать основанием для самомнения и конкуренции, но не духовности».
Это прекрасный урок, который нужно усвоить. Если в ваш ум входит какое-то соперничество, вы отдаляетесь от Бога, потому что в соперничестве создается эго. Соперничество — это не что иное, как укрепление эго.
Да, у вас может быть высокая самооценка, но чем выше ваша самооценка, тем дальше вы от Вселенной. Чем более вы кажетесь себе выдающимися, тем дальше вы ушли в сторону. я не говорю, что вы должны все время твердить: «Я маленький. Я просто пыль у тебя под ногами». Нет, я этого не говорю — потому что это снова притязание.
Действительно духовный человек не имеет представлений о том, большой он или маленький, у него нет никаких мыслей.

Когда император спросил Бодхидхарму: «Кто ты?» Бодхидхарма сказал: «Я не знаю». Это духовный ответ. «Я не знаю». Великое молчание. Неопределимая тишина. Полная тишина. «Я не знаю».
Духовный человек не знает, кто он. Нет способа как-то определить его. На самом деле, его больше нет. Он стал частью целого, он исчез в этом огромном оркестре. Он просто нота в огромном богатом оркестре. Он просто небольшой оттенок в разноцветном существовании. Он больше не отделен. Его нет, и он ничем не обладает — ни властью над этим миром, ни властью над другими мирами. Он ничем не обладает. Бог обладает им.

Поэтому суфизм настаивает на сдаче. Сдайтесь, и пусть вами завладеет Бог. Не пытайтесь владеть Богом, не пытайтесь схватить Бога. Многие начинают с этой идеи — что они могут обладать Богом. Многие ищущие двигаются с огромным эго: они должны искать, их эго поставлено на карту. Но они никогда не найдут. Вы можете найти Бога, только когда исчезнете сами. Когда ищущего больше нет, остается только Бог. И тогда вы начинаете смеяться — потому что Бог всегда был. Просто потому, что в вас был такой большой ищущий, вы были так полны самого себя, вы не могли его видеть. Но он всегда был. Он — реальность. Вы не можете им обладать. Вы не можете иметь Бога у себя в кулаке. Если у вас есть кулак, вы будете продолжать упускать его. Вы можете иметь его только с открытыми руками. Он есть, когда ваше сердце подобно открытой ладони, не кулаку. Тогда у вас он есть. Только тогда он есть.

Вы должны понять особенности своего эго. Этот Хасан снова попался в изощренную ловушку эго. Он оставил мир, теперь он обладает духовной властью. Теперь он может ходить по воде. Какой смысл? Даже если вы можете ходить по воде, какой в этом смысл? Как это соотносится с вашими жизненными проблемами? Как это вам поможет? Как это сделает вас более счастливыми? Просто ходя по воде, вы станете счастливыми? Так кто вам мешает? Почему вы не можете быть счастливыми прямо сейчас?
Остерегайтесь эго, потому что эго — это единственная стена между вами и Богом.

Добавлено спустя 3 минуты 6 секунд:
Глава 10
Оригинальная подпись

Первый вопрос:
Ошо, всем очевидно, что медитация предназначена для мистиков. Почему ты предлагаешь ее простым людям и детям?

Во-первых, я никогда не встречал обычного человека, они не существуют. Ни одно человеческое существо не обычно, каждый человек уникален. Каждый человек создан Богом — как он может быть обычным? Бог никогда не создает обычное. Все его творения исключительны. Каждая индивидуальность настолько уникальна, что она никогда не повторяется. Вас никогда не было раньше, вас никогда не будет снова. Вы не можете найти никого, кто был бы таким же, как вы.
Да что там люди! Нет даже одинаковых животных, даже деревьев, даже камешков на берегу, нет даже двух одинаковых камешков. Где бы вы ни находили подпись Бога, она всегда оригинальна, никогда не обычна.
Ты спрашиваешь меня: «Всем очевидно, что медитация предназначена для мистиков». Она для мистиков, конечно, но каждый рождается мистиком — потому что каждый несет в себе великую тайну, которая должна быть реализована, каждый обладает огромным потенциалом, который должен быть раскрыт. Каждый рождается с будущим. У каждого есть надежда. Что ты подразумеваешь под мистиком? Мистик — это тот, кто старается реализовать тайну жизни, кто движется в неизвестное, кто стремится к неизученному, чья жизнь полна приключений, исследования.
Каждый ребенок так и начинает — с трепетом, с удивлением, с великим вопросом в сердце. Каждый ребенок — это мистик. Но где-то на пути вашего так называемого роста вы теряете контакт с внутренней способностью быть мистиком. Вы становитесь кем-то другим. И вы начинаете думать, что вы этим являетесь. А когда вы в это верите, это так и есть.

«Всем очевидно, что медитация предназначена для мистиков. Почему ты предлагаешь ее простым людям и детям?»
Нет ничего обычного, и дети — самые необычные. Они — мистики от природы. И пока они не разрушены другими испорченными людьми, лучше помочь им узнать что-то о медитации. Медитация — это не обусловленность, потому что медитация — это не внушение идей, вы просто приглашаете его поэкспериментировать в не-мышлении. Не-мышление — это не доктрина, это переживание. И дети очень, очень способны, потому что они близки к источнику. Они только что пришли от Бога. Они все еще помнят что-то от той тайны. Поэтому все дети выглядят так красиво, так грациозно.
Медитация — это способ проникнуть внутрь себя на такую глубину, где мысли не существуют, поэтому это не внушение. На самом деле, она вас ничему не учит, она просто делает вас бдительными к своей внутренней способности быть без мыслей, быть без ума.

Второй вопрос:
Ошо, есть ли в мире кто-то, кто совершенен?

Перфекционизм, идея совершенства, это уродливая идея. Перфекционист — это невротик. Перфекционизм — это психологическое заболевание. Я хочу, чтобы вы были цельными, целостными, но не совершенными, я хочу, чтобы вы были но не совершенными. Совершенство означает тупик существования — вы достигли своего предела, некуда идти, нечего делать, нет возможности расти, некуда течь. Вы как камень.
Жизнь — это течение. Несовершенство прекрасно. Будьте целостны и никогда не стремитесь к совершенству. В чем отличие? Когда я говорю: «Будьте целостны», я имею в виду то, что, чем бы вы ни занимались, делайте это полноценно, но не совершенно — это два разных измерения. Вас же учили быть совершенными.

Перфекционизм продолжает отрицать все человеческое. Перфекционизм — это разновидность нечеловеческого идеала.
Это идеалы перфекционистов: вы должны убрать все, что свойственно человеку, тогда то, что останется, будет статуей.
Священники доказывают, что Иисус, Будда, Махавира — совершенные люди, чтобы осудить простых людей. Осудить естественных людей, осудить вас. Будда рос до самого последнего момента своей жизни; и за шаг до смерти он продолжал совершенствоваться. Рост — это жизнь, живость. Но тот Будда, которого представляют себе буддисты, не настоящий Будда, это образ, изображенный идеально, чтобы осуждать вас. Вас можно осудить, только если есть образ, с которым вас можно сравнивать. Как только изображен совершенный человек, у вас начинаются неприятности. Вы начинаете испытывать чувство вины. Как я смогу стать буддой, просветленным? Когда? И вы никогда не станете «Буддой», потому что даже Будда таким не был! Никто никогда не был таким. Такой Будда существует только в писаниях.
Вот почему, когда какой-нибудь будда, просветленный еще живет, он вас не особо интересует, потому что он жив вместе со всеми своими несовершенствами. Жизнь полна несовершенства! Он может ошибаться! А у вас строгие представления о том, что Кришна был совершенным, и Рама был совершенным, и Моисей был совершенным, — этот будда не выдержит сравнения с ними! Ведь он пока жив, значит, несовершенен. Сравнив, вы разочарованно скажете: «Нет, может быть, он и хороший человек, но он еще не достиг совершенства».

жизнь — это рост. Рост возможен, только когда вы несовершенны. Нет ничего плохого в том, чтобы быть несовершенным. Нет необходимости стараться стать совершенным. Если вы будете стараться стать совершенными, вы создадите страдания для самих себя, тревогу, вы создадите для себя огромное напряжение, вы начнете жить в аду.
Сама идея совершенства приносит в ум будущее. Вы не можете быть совершенными прямо сейчас. Вы можете быть целостными прямо сейчас, но вы не можете прямо сейчас быть совершенными. Для совершенства вам придется усердно трудиться — много, много жизней. Совершенство — это дело будущего, и вы можете только продолжать откладывать. Сегодня вы вынуждены жить как несовершенное существо, а завтра вы можете надеяться, что станете совершенным существом. Но вы остаетесь прежними. Ваша идея совершенства просто делает вас виноватыми, она не трансформирует вас.

Напротив, идея целостности мгновенно вас трансформирует, потому что она может быть осуществлена прямо сейчас. Если вы слушаете меня, слушайте всем своим существом. Где бы вы ни находились, будьте целиком настроены с тем местом, и тогда вы начнете быстро расти, ваша жизнь станет богаче. Каждый момент целостности приносит новые сокровища.
Но я снова скажу вам одну вещь: вы никогда не станете совершенными, вы будете всегда открыты для еще большего роста. В этом смысл того, когда мы говорим, что Бог вечен. Позвольте мне сказать вам: даже Бог несовершенен. Совершенный Бог — мертвый Бог. Бог тоже растет. Бог каждый момент взрывается новым творчеством, новыми песнями, новой радостью. Бог эволюционирует.
Дарвин никогда не осмеливался сказать, что Бог тоже эволюционирует, но я бы хотел сказать вам, что не только мир эволюционирует, даже Бог эволюционирует. Не только творение развивается, творец тоже развивается. На самом деле, все постоянно развивается, и этому нет конца. Путешествие вечно. И это хорошо, что совершенство невозможно. Чувствуйте благословение в том, что совершенство невозможно.

Третий вопрос:
Ошо, я никак не могу согласовать сдачу и принятие ответственности за себя, мою зрелость, мою независимость.

Прежде всего, тебя нет, пока нет, поэтому ты не можешь принимать какую-либо ответственность за себя. Сначала ты должен быть, чтобы взять ответственность за себя. Ты несешь в себе только ложное представление эго, но это эго — не ты. А настоящий ты не имеет ничего общего с эго.
Идея сдачи создает в уме проблему только потому, что ты не можешь провести грань между настоящим собой и ненастоящим собой. Когда ты сдаешься, ты сдаешь только ненастоящее, настоящее невозможно сдать. Ты сдаешь только эго, ты не сдаешь себя. И, только сдавая эго, ты впервые становишься собой. Это не парадоксально, это не противоречиво, потому что ты никогда не был эго. Все было только иллюзией ума.
...Значит, внутри тебя есть что-то, чего ты пока не осознаешь. Сдаваясь, ты сдаешь только это так называемое эго, ложное представление о себе. И когда ты его сдаешь, открывается возможность быть настоящим собой. Поэтому в действительности нет никакого противоречия, это только видимость.

Ты спрашиваешь: «Я никак не могу согласовать сдачу и принятие ответственности за себя...» Нет нужды их согласовывать, потому что они друг другу не противоречат. Они не противоположны, они — одно и то же. Ты сдаешь ложное и становишься настоящим. Сдавая ложное, ты становишься реальным. И только тогда ты можешь стать ответственным за себя, только тогда ты можешь стать зрелым.
Но есть один нюанс... ты спрашиваешь: «Я никак не могу согласовать сдачу и принятие ответственности за себя, мою зрелость, мою независимость». Зрелость ничего не знает о независимости. Незрелость знает две вещи: зависимость и независимость. Обе они — незрелые состояния ума. Зрелость знает взаимозависимость. В зрелости ты полностью исчезаешь, ты становишься частью целого. Зрелый человек ни зависим, ни независим. Зрелый человек не имеет претензий на какую-либо самостоятельность от существования, он един с существованием.
Пожалуйста, не пытайся согласовывать. Просто осознай тот факт, что тебя еще нет.

К Будде пришел человек и сказал: «скажи мне, как служить людям, как служить человечеству».
Будда погрузился в глубокое молчание. Тот спросил: «Почему ты закрыл глаза, почему ты выглядишь таким грустным?»
Будда открыл глаза и сказал: «Я чувствую огромное сострадание по отношению к тебе. Ты хочешь служить человечеству, а тебя нет. Сначала будь!»

Это основное требование: сначала будьте! Сдавшись, вы впервые постигаете бытийность. Вы сдаете все то, чем вы не являетесь, вы сдаете только ложное, вы сдаете только персону, вы сдаете только маску, вы сдаете только то, что, вам кажется, вы имеете, но чего вы на самом деле не имеете. И сдавая то, что, как вам кажется, у вас есть и чего у вас нет, вы постигаете то, что вы уже имеете и что имели всегда. Ложное должно просто исчезнуть, чтобы открылось настоящее. Это рост.

Но рост никогда не делает вас независимыми. Сама идея независимости — это все еще наследие вчерашней зависимости. Вы все еще мыслите в терминах зависимости и независимости. Зрелый человек не отделен, он не остров. Он слился с бескрайним континентом существования.

Четвертый вопрос:
Ошо, где можно наверняка найти счастье?

Посмотри в словаре на букву «С» — только там ты наверняка найдешь счастье. В жизни все так смешано. День и ночь вместе, так же как счастье и несчастье. Жизнь и смерть вместе, так же как и все прочее. Жизнь богата благодаря противоположностям. Сама идея того, что кто-то хочет быть вечно счастливым, глупа. Сама эта идея создает только несчастье и ничего больше. Вы становитесь все более и более несчастными, потому что все больше и больше вам не хватает вашего так называемого вечного счастья. Ваша жадность так огромна.
Тогда кто такой счастливый человек? Счастливый человек — это не тот, кто всегда счастлив. Счастливый человек — тот, кто счастлив, даже когда есть несчастье. Постарайся это понять. Счастливый человек — тот, кто понимает жизнь и принимает ее полярности. Он знает, что успех возможен только потому, что неудача тоже возможна. Поэтому, когда приходит неудача, он принимает ее.
Я помню один случай из своего детства. В мой город приехал великий борец.
Бои продолжались на протяжении десяти дней, и каждый день он одерживал победу над знаменитыми борцами. Наконец, его объявили победителем. В тот день, когда его объявили победителем, он прошел по кругу и коснулся стоп каждого из тех десяти человек, которых он победил. Я был маленьким ребенком, я пошел к нему и спросил: «Почему ты это сделал?».
Он сказал: «Лишь благодаря им я победил. Только благодаря им. Если бы они не потерпели поражения, я не был бы победителем. Поэтому я перед ними в долгу. Без них как бы я мог быть победителем? Моя победа зависит от их поражения, моя победа не независима от них. Поэтому я чувствую большую благодарность к ним. Была только одна возможность: либо я должен был проиграть, либо они должны были проиграть. И они хорошие люди, они признали поражение».

Это очень характерная идея суфизма или дзен. Все взаимозависимо: неудача и успех, счастье и несчастье, лето и зима, молодость и старость, красота и уродство — все взаимозависимо, все существует вместе. И тот, кто начинает искать один полюс, избегая другого, без надобности попадает в неприятную ситуацию. Это невозможно, он желает невозможного, и он будет разочарован.
Тогда каким должно быть отношение? Когда приходит счастье, наслаждайтесь счастьем, танцуйте с ним, когда это несчастье, плачьте с ним. Вот что я имею в виду, когда говорю наслаждаться. Несчастье — это необходимость. Если вы можете принять несчастье так же гладко, как вы можете приветствовать счастье, вы выйдете за пределы обоих. В этом принятии заключается трансценденция, превосхождение. Тогда вы останетесь теми же. Когда появится печаль, вы будете ощущать ее вкус, когда придет радость, вы будете ощущать ее вкус. А ведь горькие вещи тоже могут быть прекрасными. Печаль имеет некую глубину. Иногда хорошо падать в глубины, темные глубины, гнетущие глубины печали. И то, и другое хорошо.
И будьте целостным в обоих случаях. Что бы ни происходило, переживайте это всем своим существом. Когда вы плачете, станьте плачем, когда танцуете, станьте танцем. Только так вы придете к предельному пониманию. Вы забудете различие между тем, что такое счастье и что такое несчастье. Вы будете наслаждаться обоими! Исчезнет различие. А когда различие исчезает, возникает что-то, что существует вечно, что остается всегда. Это свидетельствование, это сакшин. И суфии говорят: если вы можете стать свидетелем всего, что происходит с вами, вы прибыли домой.

[просто Соня]

Ошо, считают, что ты здесь, чтобы провозгласить новую традицию, а не сохранить старые. Так ли это, и каким ты видишь будущее?

Первое: создание новой традиции — единственный способ сохранить старые, единственный способ. Старое снова и снова становится новым. Только тогда оно может сохраняться. Это все равно, что Будда, достигший просветления, сидя под деревом бодхи, возле Бодхгайи... Это дерево существует и по сей день, не в точности то же дерево, однако ветки того дерева высаживались снова и снова — это происходило трижды. Старое дерево умерло, но, прежде чем это случилось, с него была пересажена ветвь. Затем то дерево тоже умерло, но прежде чем оно умерло, была пересажена новая ветвь. Так продолжается непрерывно. В строгом смысле это не то же самое дерево, так же как ваш сын, в строгом смысле, это не вы, но это то же дерево в другом смысле — так же как ваш сын это вы, он, в определенном смысле, ваше продолжение.
Каждый раз, когда мировое сознание совершает новый поворот, должна родиться новая религия — и новая религия будет в каком-то смысле абсолютно новой, а в другом смысле абсолютно старой. В ней будет содержаться все, что истинно во всех старых традициях, но это будет новое рождение, новое тело. Вино остается старое, но бутыль будет новой.
Истина не может быть новой или старой, это всегда одна и та же истина. У нее нет временных отличий. Та истина, которую постиг Будда, это та же истина, которую постиг я. Та истина, которую постиг я, это та же истина, которую постигнете вы. Дело не в том, что истин много — истина одна. Но язык Будды больше неуместен, уместен мой язык. Будда говорил две с половиной тысячи лет назад с другими людьми, с другим обществом, с другим умом. Естественно, он был вынужден говорить на том языке, который могли понять те люди. Я говорю с другим миром, с другим временем, с другим умом. Я должен говорить на другом языке. Истина та же, вино то же, просто бутыль другая.

Ты спрашиваешь меня: «Ошо, считают, что ты здесь, чтобы провозгласить новую традицию, не сохранить старые». Провозгласить новую традицию — это единственный способ сохранить старые. Если вы продолжаете настаивать на старом, старое умирает. Если вы цепляетесь за старое, вы цепляетесь за прошлое. Каждый раз, каждый век должен самостоятельно открывать истину, должен находить свой способ выражать ее, свой собственный способ танцевать ее, свой способ петь ее, должен находить свою проповедь, свое писание, своего мастера. Каждый век должен снова и снова находить истину. Это та же самая истина, но ее нужно находить снова и снова.
Это не так, как в науке. В науке, если вы открываете что-то, это открыто навечно. Больше нет необходимости повторно открывать. Религиозная истина совершенно иная. Ее нужно снова и снова открывать заново, только тогда она остается живой.
Я провозглашаю новую религию. Но как религия может быть новой? Это ведь древнейшая истина. Единственный способ дать ей новое тело, новое платье, новый язык, новые подходы, новый толчок и новое волнение — сделать ее живой для вас. Я приношу вам ту же религию, которую другие приносили для других. В каком-то смысле она новая, в другом смысле она наидревнейшая.

Поэтому те, кто понимает меня, они найдут... Если они любили Иисуса, они найдут во мне Иисуса, если они любили Будду, они найдут во мне Будду, если они любили Мухаммеда, они найдут во мне Мухаммеда. Поэтому вокруг меня собралось столько людей. Это редкое явление. Здесь индусы, здесь джайны, здесь буддисты, здесь мусульмане, здесь христиане, здесь иудеи. Вокруг меня вы можете найти всевозможных людей. Это редкость, такое никогда раньше не происходило.
Так не могло произойти раньше, потому что только в двадцатом веке сознание обратило внимание на глупости, присущие старым религиям. Оно обратило внимание на суеверия, изобличило их и готово их отбросить. Если бы я говорил на том языке, на котором говорю сейчас, в мусульманской стране тысячу лет назад, меня бы убили в первый же день, в самый первый день. Это было невозможно, но теперь это возможно. да, здесь есть саньясины-мусульмане. Это редкое явление. Они любят меня, они не находят никакого конфликта между мной и Мухаммедом. По сути, они нашли во мне Мухаммеда. Через меня они стали лучшими мусульманами.

Здесь евреи, здесь много евреев. Евреи — это обычно очень ортодоксальные люди. Они настаивали на своей идее, что они богоизбранный народ, что им принадлежит настоящая религия, что Бог говорил только с ними, но пятьдесят процентов из сидящих здесь — евреи. Вы удивитесь — пятьдесят процентов! И это не преувеличение, может быть и больше. Это редкость. Что произошло?
Двадцатый век принес в мир новое сознание, это качественное изменение. Теперь вы видите, теперь вас больше не беспокоит язык и слова. Вы можете смотреть глубоко в мои глаза и видеть ту же истину, какой она открылась Моисею или Бааль Шему, основателю хасидизма.
Я говорю на очень нерелигиозном языке. Двадцатый век нуждается в религии, совершенно свободной от всех видов суеверий, абсолютно обнаженной, очищенной от всего лишнего. И хотя я говорю о том, что по сути своей нелогично, я вынужден говорить об этом логично. Со мной мост очень прост. Я иду с вами, чтобы увести вас дальше с собой. Это единственное значение, когда я говорю: «Я провозглашаю новую религию».
Ты спрашиваешь меня: «Каким ты видишь будущее?» Будущее великолепно, потому что настоящее великолепно. Я не думаю о будущем, настоящего более чем достаточно. Но если настоящее так прекрасно, тогда и будущее будет замечательным — ведь оно родится из этого настоящего. Это будущее будет содержать в себе это настоящее.
Нам не нужно беспокоиться о будущем. Нам следует радоваться и быть счастливыми в настоящий момент, а следующий момент появится из настоящего момента. Он будет озарен празднованием этого момента, и, естественно, он приведет вас к более высокому празднованию. Будущее появится из этого настоящего. Я не думаю о будущем. Я совершенно другой человек. Все мое усилие в том, как сделать прекрасным настоящий момент, как сделать людей более празднующими, как сделать людей более радостными, как дать им маленький проблеск блаженства, как привнести в их жизнь смех. Тогда будущее само позаботится о себе. Вам не нужно думать о завтрашнем дне, он настанет сам. Он возникнет из настоящего момента. Пусть этот момент будет великим празднованием.

Последний вопрос:
Ошо, когда две женщины или два мужчины занимаются друг с другом любовью, это наносит какой-то вред их энергиям?

Любовь в любой форме и любом виде более предпочтительна, чем отсутствие любви. Но есть три уровня любви. Первый — авто, второй — гомо, третий — гетеро.
Человек может быть очень самовлюбленным, и его нарциссизм связан с мастурбацией. Это самый первый вид любви, изначальный. Каждый ребенок проходит через стадию самовлюбленности — он любит только себя. Это хорошо до поры до времени. Человек должен любить себя, это должно быть фундаментом. Если вы не любите себя, вы не сможете любить никого другого. Если вы не можете любить даже себя, как вы можете любить кого-то другого?
Поэтому самовлюбленность — фундамент для всего прочего. Каждый ребенок должен любить себя, чему родители на протяжении веков только препятствуют. Дети осваивают самый базовый урок любви — любить только себя. Их сознание не настолько развито, чтобы они могли соединиться с кем-то другим. У них очень маленький энергетический цикл, он движется только внутри них самих.
Поэтому первый уровень — авто-любовь, и она естественна. Но ей все время мешали, ей так сильно препятствовали, что это негативно влияло на всю последующую жизнь. Поэтому и следующие уровни любви никогда не становились совершенными. Только в наше время психологические исследования доказали, что авто-любовь совершенно естественна, нормальна, и каждый нормальный ребенок будет ею интересоваться, не нужно ему мешать. Каждый ребенок должен играть со своим телом, чтобы начать любить свое тело, чтобы стать чувствительным к своему телу, чтобы ощутить чистую радость от пребывания в теле. Чаще всего этой радости не хватает.
Если вы сами никогда не любили свое тело, то когда кто-то другой будет любить ваше тело, оно съежится, закроется, потому что вы так и не научились открываться. Наоборот, если вы никогда не любили свое тело, вас научили его ненавидеть, презирать его, осуждать его, и когда кто-то другой захочет полюбить ваше тело, вы лишь почувствуете: «Как глупо. Как это возможно? Как кто-то может любить мое тело?» И вы также не сможете любить тело кого-то другого, потому что тело есть тело — ваше или другого, нет никакой разницы. Тело есть тело.
Сначала тело необходимо полюбить, с глубоким почтением. В более просветленный век детей будут учить, как любить свое тело с уважением, с почтением, потому что тело — это храм Бога. И оттуда расцветет их любовь и примет правильное направление.

Вторая разновидность любви — гомо. Это тоже нормально, естественно. Сначала ребенок влюбляется в себя, а потом, естественно, он влюбляется в кого-то, похожего на себя, — это естественное развитие. Поэтому из стадии мастурбации любовь движется в стадию гомосексуальности. Мальчик будет любить мальчика. Девочка будет любить девочку. Это совершенно естественно, в этом нет никакой патологии. Патология появляется, когда кто-то застревает на промежуточных уровнях. Если кто-то застрял на первой стадии и не может полюбить никого другого, это патология. Кто-то может застрять и на второй стадии — она, конечно, лучше первой, но все равно ниже, чем третья. Нужен новый прыжок: Это стадия гетеро — полярная противоположность. Это естественное развитие.

Но есть и четвертый уровень любви — трансценденция. Когда вы прошли все эти три стадии естественно, целостно, наступает момент, когда вы трансцендируете сексуальность, превосходите ее. Вас больше не интересует секс — секс как таковой — ваше тело, чье-то тело. Тела вам уже не интересны. Не то чтобы вы осуждали тело, тела исчезают — остаются только души. Тело — это лишь ее самая внешняя суть. Это огромный сдвиг в вашем сознании. Это четвертая стадия, стадия сиддха. В Индии мы назвали четвертую стадию — брахмачарья, стадия божественности.
Но она приходит не через отрицание третьей, не через отрицание второй, не через отрицание первой. Она приходит, если вы реализуете каждый уровень своим чередом.

Всегда помните: за более высокое вам приходится дороже платить. Если вы хотите глубокого удовлетворения, вы должны решиться на неприятности, вы должны поставить на карту свою жизнь. Это рискованно. И нужно быть бдительными при движении от первого уровня ко второму, от второго к третьему. Только тогда вы сможете продвинуться и к четвертому, брахмачарье, целибату. Где-то между одним и семью годами ребенок пребывает в фазе мастурбации. С семи до четырнадцати ребенок испытывает гомосексуальные чувства. С четырнадцати и дальше он должен, если все идет естественно, естественным образом, стать гетеросексуальным. И к двадцати четырем годам он сможет достичь целибата. Только такой целибат будет естественным, спонтанным явлением, а не подавлением. И только когда вы соединяете свою сексуальную энергию с полярностью, в вас возникает новый вид интеграции, и эта интеграция может стать брахмачарьей, может стать целибатом.
Не думайте, что это грехи! Это естественные вехи роста. Единственное, что нужно помнить: нигде не застревайте. Цель — брахмачарья, нужно выйти за пределы секса.

Дело не в том, что в сексе что-то не так, но то, только проблески чего вы получаете через секс, можно получить полноценно, выходя за пределы секса. В момент сексуальной любви, на одну секунду время исчезает, пространство исчезает. На одно мгновение эго исчезает. На одно мгновение вы теряетесь в космосе. Отсюда столько радости, столько экстаза. Вот что такое оргазм — индивидуальность теряется в целом.
Но это случается лишь на миг и даже не каждый раз. Поэтому секс только открывает окно и тут же его закрывает. Вы должны выйти за пределы секса. Выход за пределы секса означает выход за пределы дома, ограничений — выход под солнце, под открытое небо. Тогда экстаз принадлежит вам, он постоянно ваш. Настоящий святой, тот, кого я называю святым, постоянно испытывает оргазм — таково мое определение святого. Его экстаз столь же естествен, как дыхание.
Иисус, или Будда, или Мухаммед постоянно испытывали оргазм. Им никто не нужен, им не нужно ни с кем соединяться, им не нужна никакая сексуальность. Их энергия постоянно оргазмична, потому что они растворились в целом. Часть больше не существует, больше не претендует на то, чтобы быть целым. Часть стала целым, волна стала океаном — и это их оргазм, это их экстаз.
Из этого экстаза родились великие песни — Упанишады, Дхаммапада, изречения Иисуса. Они — не что иное, как экстатичные эякуляции, экстатичные выражения. Они содержат невероятную красоту и поэзию.
Секс естествен, прекрасен, но застрять в нем значит заснуть. Секс дает вам проблески Бога. Он заставляет вас осознать Бога. Теперь нужно искать Бога в его чистоте.

[просто Соня]

Глава 11
Жизнь — это роскошь

Хасан спросил Аджами: «Как ты достиг таких высот духовности?»
Аджами ответил: «Делая сердце белым в медитации, а не делая бумагу черной от письма».

Человек пребывает во сне. Этот метафизический сон необходимо прервать, этот метафизический сон нужно полностью отбросить. Необходимо стать пламенем осознанности. Бог — это переживание значимости жизни. А только пробужденные глаза могут увидеть эту значимость, прожить эту значимость.
Кто-то спросил: «Ошо, ты все время говоришь нам праздновать жизнь. Что здесь праздновать?» Но реальность полностью противоположна вашему мнению. В ней есть все для празднования. Каждый момент такой великолепный, такой фантастический, каждый момент приносит такой экстаз, но вы пребываете во сне. Экстаз приходит, парит над вами и уходит. Бог все время поет тысячей и одним способом, Бог танцует вокруг вас, но вы спите. Ты спрашиваешь: «Что здесь праздновать?» Есть все, что только можно представить. Сплошное изобилие. Жизнь — это роскошь! Жизнь проходит, вы просто существуете, не участвуя. Вы не в гармонии с жизнью. У вас есть глаза, и все же вы не смотрите, у вас есть уши, и все же вы не слышите, у вас есть сердце, и все же вы не любите. Вы глубоко спите.
Это необходимо понять, поэтому я все время повторяю это снова и снова. Если вы понимаете, что вы спите, первый луч пробуждения проник в вас. Если вы чувствуете, что спите, значит, это уже больше не так, тогда вы находитесь на границе, где рождается день, — это утро, рассвет.
Если вы думаете, что эта жизнь, которой вы жили до настоящего момента, — жизнь пробужденного существа, тогда зачем вам искать и стараться найти пути для собственного пробуждения? Когда человек видит сны и видит во сне, что он не спит, зачем ему пытаться пробуждаться? Он верит, что уже пробужден. Огромнейшая хитрость ума — в том, чтобы наделить вас идеей того, чего нет, и дать вам почувствовать, что вы уже чего-то достигли.
Вы продолжаете держаться от всего обособленно, вы продолжаете верить, что вы исключение. Каждый раз, когда вы чувствуете, что вы исключение, помните: ум хочет вас обмануть. Это маг в уме обманывает вас, он обманывает всех. Это метафизический сон. «Смерть не случится со мной, я уже являюсь тем, чем я хочу быть. Все хорошо, я не сплю. Я уже все знаю, так зачем мне искать, что-то пытаться найти?» Вы сами себя загипнотизировали. Это забирает у вас всю значимость. Значимость есть только в осознанности. Значимость — в осознанности. Значимость есть осознанность, это как разновидность сияния. Когда вас начинает окутывать пламя осознанности, все вокруг начинает пылать значимостью.

Именно вы отражаетесь в существовании — существование лишь выполняет функцию зеркала. Если вы живы, цветете, поете песню, танцуете танец, зеркало отражает танец, песню — многое можно праздновать. Когда вы празднуете, появляется еще больше причин для празднования, и оно не прекращается. Ему нет конца. Если вы не празднуете, вы становитесь все более и более унылыми.
Но почему — почему человек спит? Какова коренная причина этого? Это способ избегания, сон — это способ избежать. В жизни много проблем. Празднование и есть способ встречи с ними. Я не говорю, что проблем нет, что жизнь прекрасна, нет никаких шипов, только розы — шипов нет. На каждую розу приходится по тысяче шипов. Я не создаю для вас утопию. Но путь к выходу за пределы шипов — праздновать жизнь, праздновать этот единственный цветок. Есть много проблем, но нет нужды о них беспокоиться. Их можно встречать без беспокойства, их можно встречать через празднование. Есть только два способа встретиться с ними: путь беспокойства и путь празднования. Путь беспокойства — это мирской путь, путь празднования — это религиозный путь. Путь беспокойства порождает сон — так много беспокойств, как от них избавиться?

Например, смерть. Что вы можете сделать, чтобы с ней разобраться? Вот она, стоит обнаженная перед вами. Вы даже не можете ее избежать, она случается каждый момент. Мы прибегаем ко всем ухищрениям, чтобы ее избежать. Когда человек умирает, мы говорим, что душа бессмертна. Это снова обман. Я не говорю, что душа не бессмертна — она бессмертна — но не для вас, только для тех, кто пробудился. Вы просто используете это как утешение. Это очередная подпорка, чтобы избежать смерти. Вы не можете решить проблему смерти. Это невозможно.
Жизнь небезопасна, от ее невзгод нет защиты. Вы можете только делать вид, что вы в безопасности. Но никто и никогда не пребывает в безопасности. Что тогда делать? Сбежать в сон. Создать вокруг себя дымку, чтобы вы не могли четко видеть, что есть что. Люди живут с этой дымкой, как в тумане. Тогда они могут верить во все, во что захотят. Туман. Вы остаетесь во сне.
Сон — это избегание. Это уловка ума, чтобы избегать реальных проблем в жизни. Это наркотик. Но он не помогает, реальность остается такой, какая есть, опасность остается такой, какая есть, проблемы остаются такими, какие есть. По сути, они становятся еще хуже, потому что вы неосознанны. Вы могли бы что-то сделать, но теперь не можете, потому что создали туман и не видите сквозь него. Ваш туман множит проблемы, а вы спите, и они не решаются.
страус просто прячет голову в песок. И ему совершенно не страшно, потому что он не видит. Его глаза зарыты в песке, он не видит врага. И его логика такова: если вы не видите врага, значит, его нет. это то, что делали вы, это то, что делают девяносто девять процентов человечества. Нужно продолжать жить в этом опьяненном состоянии.
Но это верный путь никогда не быть в настроении празднования. Вы никогда не сможете праздновать, потому что празднование приходит через трансценденцию, когда проблемы трансцендируются. Помните, я использую слово «трансценденция», не «решение». Ни одну проблему нельзя решить,— поэтому называть их проблемами неправильно. Это не проблемы.
Небезопасность — это проблема? Мы называем ее проблемой, но это просто то, какова жизнь. Вы не говорите, что дерево зеленое, и этот зеленый цвет является проблемой. Просто таковы деревья. Вы не говорите, что солнце горячее, и что это проблема. Это не проблема. Солнце горячее — просто оно такое. Небезопасность — это основное качество жизни. только благодаря опасностям она остается живой, пульсирующей, полной надежды. Опасности позволяют жизни меняться. Изменение необходимо. Если вы изменяетесь, это небезопасно, если вы не меняетесь, опасности вроде и нет — но если вы не меняетесь, вы камень. Камень более защищен, чем куст розы. Естественно, потому что камень не меняется так быстро. Куст розы вынужден существовать в стольких опасностях — для камня же нет проблем. Но куст розы меняется, поэтому он живой.
человек более жив — по крайней мере, это возможно. Это его потенциал — быть более живым. Но ему угрожает и больше опасностей. Ни одно животное не осознает смерти, поэтому для него такой проблемы нет. Только человек осознает смерть. Но если вы осознаете смерть, то это может стать вызовом: как ее трансцендировать, как встретиться с ней лицом к лицу, как жить перед лицом смерти, не избегая ее, принимая ее полностью, прекрасно зная, что она существует; как жить, зная, что смерть рано или поздно придет.
На самом деле, жизнь станет потрясающе яркой. Вы знаете: есть вероятность, что завтра придет смерть — или, может быть, в следующее мгновенье — поэтому у вас в руках есть только один момент. Не растрачивайте его. И не живите вяло, потому что кто знает? Следующий момент может никогда не прийти. Он может быть, а может не быть, не стоит на него полагаться. Вы не можете откладывать, вы не можете приносить настоящее в жертву неопределенному будущему.

Если вы примете смерть, если вы посмотрите смерти в лицо, вы начнете жить в настоящем. Смерть — это не проблема, смерть поможет вам быть живыми, более живыми, очень живыми. Вы начнете жить полноценно, потому что невозможно иметь какую-то надежду на будущее. Будущего не существует. Если вы познали смерть, приняли ее, то будущее исчезает.
С исчезновением будущего единственное, что остается у вас в руках, — это сейчас. Только тогда вы можете глубоко проникнуться этим сейчас — что бы вы ни делали. Это единственное время, которое у вас есть, почему бы не делать это всем своим существом? Почему бы не праздновать? Празднование и целостность означают одно и то же. Вы празднуете, только когда вы целостны, когда вы в чем-то полноценно присутствуете, вы это празднуете.
Вы не наблюдали этого в себе? Каждый раз, когда вы в чем-то полноценно присутствуете, ощущается празднование. Например, если, слушая меня, вы целиком становитесь слушающим, возникает великое празднование. Вы ничего не делаете, вы просто сидите. Но когда вы слушаете меня глубоко, целостно, интенсивно, поднимается великая радость. При этом вы ничего не делаете, вы не создаете эту радость, эта радость присутствует сама по себе — просто вы должны быть здесь, здесь и сейчас. Здесь — единственное пространство, сейчас — единственное время, — потому что существует смерть.

Думать, что смерть — это проблема, значит двигаться в неверном направлении. Тогда вы начинаете ее избегать. Когда вы избегаете ее, вы засыпаете. Принять смерть... Да, смерть есть, она часть жизни. Она проникла в вас в тот самый день, когда вы родились, она вошла вместе с рождением. Рождение и смерть — две стороны одной монеты. В тот день, когда вы родились, вы стали уязвимы для смерти. Теперь ее невозможно избежать.
Да, я знаю, медицина может помочь человеку дожить до двухсот или трехсот лет, но это ничего не меняет. Живете вы тридцать лет или триста лет, нет никакой разницы. Различие может появиться только благодаря одной вещи — как вы живете, не сколько. Если вы живете во сне, вы можете спать тридцать лет или триста лет, или три тысячи лет, какая разница? Празднования все равно нет. Но если вы проживаете жизнь целостно, медитативно, тогда даже трех минут может быть достаточно, даже одной секунды может быть достаточно. Одна секунда полноценного экстаза дает вам почувствовать вкус вечности. Этого достаточно, больше чем достаточно. Вы не будете больше ничего желать. Это приносит такое удовлетворение, это такая удовлетворенность.

Не избегайте, иначе вы так и будете оставаться во сне. Не избегайте смерти, не избегайте проблем, не избегайте тревог — примите их, встретьте их, они — часть игры.

Само слово смерть вызывает дрожь у вас в спине. Люди не используют слово «смерть», они говорят «отправился в иной мир» или что он отправился в свою небесную обитель. Хитрые люди. Просто чтобы избежать одного слова «смерть», говорят: «Он отправился в свою небесную обитель. Теперь он в совершенном порядке, пускай он уходит. Должно быть, он уже наслаждается компанией Бога».
Люди полностью поглощены своими играми. Кто-то поглощен игрой в деньги — как иметь больше денег, как заполучить больше денег. Кто-то поглощен накоплением знаний. Все это игры, и эти игры изобретены человеком для того, чтобы избегать реальных проблем в жизни. Эти игры якобы дают вам шанс что-то решить. Вы ничего не можете решить в настоящей жизни, ничто нельзя решить, потому что настоящая жизнь — это тайна, а не проблема.
Смерть — это тайна, не проблема. Вы не можете ее решить. Она остается загадочной. Вы должны принять ее как есть. Нет способа ее решить, но через принятие вы можете ее трансцендировать. Благодаря принятию к вам приходит великая трансформация.
Проблема остается, но это больше не проблема. Вы больше не против нее. Само слово «проблема» показывает, что вы против нее, боитесь ее, считаете врагом. Когда вы принимаете ее, она становится другом, вы становитесь с ней друзьями. Да, опасность никуда не уходит, но это больше не проблема. На самом деле, она дарит вам трепет. В этом нет ничего дурного.

Может быть, при повороте на эти неизведанные пути в вашем уме тоже откроется какое-то окно, какой-то луч света проникнет в ваше мертвое существо, вы снова начнете пульсировать. Кто знает? Вы ведь не по-настоящему мертвы, вы лишь стали мертвыми. Вы просто окружили себя броней, которая тяжелела и тяжелела с каждым днем, теперь с ней трудно передвигаться. В первый раз вы станете внимательны к тому, что те игры, в которые вы играли, бессмысленны, это всего лишь игры.
Вы не наблюдали за тем, как люди играют в шахматы, и как это их захватывает? И все это фальшиво: король, королева, слоны, кони... все фальшивое, символическое. Но люди так уходят с головой в символы, что забывают, что жизнь реальна, не символична.

На днях я прочел один отрывок из Клода Шеннона. (отец теории информации)
... ему встретился большой знак: «Осторожно, злая собака». Дальше по дороге был знак, на котором буквами еще большего размера было написано: «Осторожно, очень злая собака!» Наконец, он подъехал к дому на ферме, перед домом - маленький пудель.
«Вы хотите сказать, что эта маленькая собачка защищает вас?»
«Нет, — ответил фермер, — знаки защищают».

Кому какое дело до собаки? Люди стали так одержимы знаками, символами, словами, языком — кому есть дело до того, есть ли собака на самом деле или нет?
я знаю, потому что я сам такое практиковал. у меня не было собаки — но я использовал табличку. большая табличка на двери: «Осторожно, собаки». Этого было достаточно. Вам на самом деле не нужна собака. Кому есть дело до реальности?
Поэтому люди заснули, потому что пытаются избегать. И они пытаются избегать, потому что неправильно приняли тайны за проблемы. Опасность — это тайна. Смерть — это тайна. Любовь — это тайна. Все таинственно. И под таинственностью я подразумеваю нелогичное. Это очень нелогично. Никто никогда не знает.

Любовь приходит оттуда же, откуда приходят рождение и смерть — приходят из неизвестного. Они внезапно налетают на вас, как морской бриз. Вы не можете решить эти проблемы, но вы можете их трансцендировать. И способ трансцендировать их — принять то, что они есть. И не думайте, что это проблемы, это тайны. Как только вы начинаете чувствовать, что они — тайны, внезапно вы оказываетесь в гармонии с жизнью — тогда появляется празднование, приходит доверие.
Это возможно, только если не позволять уму играть в игры. Сердце — центр, в котором случается любовь, случается рождение, случается смерть. Когда случается смерть, останавливается именно сердце. Когда случается любовь, танцует именно сердце. Когда случается рождение, начинает биться именно сердце. Все настоящее случается в сердце, а все ненастоящее случается в уме. Ум — это способность к нереальному, к выдуманному, к играм.
Поэтому единственная трансформация, необходимая в суфизме, заключается в перемещении вашей энергии из ума в сердце.

[просто Соня]

Хасан спросил Аджами: «Как ты достиг таких высот духовности?»
Аджами ответил: «Делая сердце белым в медитации, а не делая бумагу черной от письма».

... В конце все достигнут — в этой жизни или в другой — в итоге все достигнут.
Итак, все слова, которые он использовал, это недуховные слова. Во-первых: «Как ты достиг...» Духовность — не что-то, чего достигают, она уже здесь. Это не какая-то далекая цель, она уже с вами, она там, в вашем сердце. Но вас в сердце нет, поэтому вы продолжаете ее упускать. Сокровище — в сердце, а вы — в голове. Это единственное различие между вами и Богом: различие между головой и сердцем. Это немного — один фут.
Кто-то спросил Рабию аль-Аддвийю: «Какова разница между истиной и ложью?»
Рабия ответила: «Четыре дюйма».
Человек был озадачен. Он снова спросил: «Я не понимаю. Что ты имеешь в виду?»
Она ответила: «Разница между ухом и глазом — это разница между ложью и истиной. Ложь — это то, что ты слышишь ушами, то, что ты слышишь, — ложь, а то, что видишь, — истина».
Истина — это ваше собственное переживание, ваше собственное видение. Даже если я видел истину и говорю вам, в тот момент, когда я вам ее говорю, она становится для вас ложью, не истиной. Для меня это была истина, для меня она пришла через глаза, это было мое видение. Для вас это не будет вашим видением, это будет чем-то заимствованным, услышанным. Это будет верованием, это будет знанием — но не познанием. Это придет через ухо. И если вы начнете в это верить, вы будете верить в ложь. Так что запомните это. Даже истина становится ложью, если она входит в ваше существо через неправильную дверь. Истина должна входить через переднюю дверь, через глаза. Истина — это видение. Ее необходимо видеть.
То же самое можно сказать о вас и о Боге —, вы всегда там, подвешены — как облако. А сердце здесь, полное, наполненное празднованием, просто ждущее, когда вы вернетесь домой. Сокровище здесь, но вы ушли искать его по всему миру.
Есть знаменитая хасидская история...
...Раввин помчался домой. Он пришел, вырыл яму под своей кроватью и там нашел сокровище.
Это прекрасная притча. Сокровище скрыто внутри вас, в вашем собственном доме. Под вашим собственным сознанием, прямо внутри вас, есть царство Бога. Его не нужно искать, потому что весь поиск означает поиск вовне. Нужно только зайти внутрь. Это не достижение, это приход. Это не путь куда-то, это остановка всего движения, чтобы внезапно вы оказались там, где вам следует быть.

«Как ты достиг, — спросил Хасан, — таких высот духовности?»

Бог работает в уединении, в тайне. И так же с ребенком в утробе, так же с семенем в земле, как это верно с предельным ростом вашей существенной природы, духовности. Темнота, не свет, нужна для того, чтобы что-то росло, — потому что необходимо уединение.
Рождение случается в уединении. День рождения — это не настоящее рождение. Ребенок уже прожил девять месяцев. Ваш день рождения неправилен. Настоящий момент рождения — когда ребенок зачат. Это произошло в полном уединении.
Это не случайность, что людям нравится заниматься любовью в уединении. Любовь такая ценная, такая хрупкая, ее нельзя обнажать. Любовь нуждается в секретности, в уединении.
То же и со смертью. Вы умрете уединенной смертью, никто не будет ее свидетелем. Люди будут видеть ваше мертвое тело, но никто не увидит, как вы умрете. Так же как никто никогда не видел, как вы родились, никто никогда не увидит, как вы умрете. В момент смерти вы снова окажетесь одни. Она случится в уединении, в абсолютном уединении. Никто не сможет там быть. Вы не сможете никого пригласить. Вы не сможете разделить с кем-то свою смерть. Люди будут стоять снаружи, но то, что они будут видеть, будет только телом и исчезновением чего-то из тела, но они никогда не узнают, чего и куда.
Жизнь входит незаметно, жизнь исчезает незаметно. И то же самое с любовью — она появляется из неизвестного и исчезает в неизвестном.

«Как ты достиг, — спросил Хасан, — таких высот духовности?»
По-настоящему подлинный ищущий, тот, кто понимает, будет спрашивать о глубинах, не о высотах. И он не будет говорить о духовности как о достижении, это не так. Это не что-то, чего вы достигаете, это не достижение, это не реализация амбиции, нет. Это исчезновение всех амбиций, это исчезновение достигающего ума. Достигающий ум больше не работает. Вы больше не тот, кто достигает.
Вы даже не ищущий. Искания, осуществление, достижение — все исчезло. Нет никаких амбиций, нет никаких желаний. Это состояние безжеланности. Если вы больше ничего не желаете, в вашем сердце нет никаких устремлений, куда вам идти? Желание всегда уводит вас в сторону. Когда желания исчезают, вы оказываетесь в своем истинном центре, в подлинной сердцевине своего существа. Это не достижение, это реализация.
Когда Будду спросили после его просветления: «Чего ты достиг?» — он засмеялся и сказал: «Я совершенно ничего не достиг. Наоборот, я многое потерял. Я потерял свое невежество, я потерял свое эго, я потерял свой ум, и я ничего не достиг».
Люди были озадачены. Они сказали: «Но мы всегда думали, что духовность — это великое достижение, а ты говоришь, что ничего не достиг».
Будда ответил: «Нет. Все, чего я достиг, было всегда, поэтому я не могу назвать это достижением. Это уже было во мне, только я на это не смотрел, вот и все. А теперь я на это посмотрел. Это не открытие, это переоткрытие. Это было мне дано. Это уже было со мной на протяжении тысячелетий, с самого начала. Ни на один миг я его не терял. Я просто потерял свою память. Потому это узнавание — пратьябхигья, узнавание».
Это так же, как если бы у вас в кармане были деньги, и вы о них забыли, а потом обнищали, остались без гроша. Но спустя несколько лет, однажды, пытаясь найти что-то другое, вы опускаете руку в карман, а там деньги. Они никогда не были нигде еще, они всегда были там. Вы просто про них забыли.
Поэтому суфии говорят, что Бог не потерян, но только забыт. Бога не нужно находить, только вспомнить — зикр. Индуисты называют это сурати, буддисты — смрити, просто вспомнить. Он ваш, нужно просто спросить. Даже если вы не спрашиваете, он все равно ваш.

Аджами ответил: «Делая сердце белым в медитации, а не делая бумагу черной от письма».
Аджами говорит: «Не размышлениями, но медитацией, не мыслями, но любовью, не головой, но сердцем».

Мышление — это просто сотрясение воздуха. Оно нереально. Это тот же материал, из которого сделаны сны. С реальностью можно вступить в контакт, только когда есть не-мысль. Только в не-мысли вы едины с реальностью. Ничто не препятствует.
Мысль выполняет функцию экрана, который окружает вас туманом. Он помогает спать, это тот метафизический сон, о котором я говорил. Чем больше вы думаете, тем больше вы отдаляетесь от реальности. Мышление означает уход от реальности. Реальному не нужны мысли, реальному нужна только осознанность. Вот что такое медитация. Медитация означает просто быть бдительным, видеть то, что есть в отсутствии мыслей об этом.

Попробуйте это. Вначале это покажется вам трудным, но мало-помалу вы приобретете это умение. И тогда вы поймете, как это невероятно прекрасно. Это величайшее переживание, которое может подарить вам жизнь, глубочайший экстаз, который доступен благодаря жизни. Посмотрите на розу, просто продолжайте на нее смотреть. Не думайте, не превращайте ее в слова. Не привносите язык. Не говорите, что это прекрасный цветок. Потому что тогда вы все сразу упустите.

Существует способ контактировать с реальностью без слов. На самом деле, это единственный существующий способ. Слова не помогут, они лишь мешают.
Поэтому иногда, просто сидя возле куста розы — посмотрите. Иногда, сидя ночью под звездами, смотрите, не думайте. Роза не знает, что ее зовут «роза», и солнце тоже совсем не знает, не осознает, что оно прекрасно. Забудьте все это, просто будьте. Это пребывание здесь, это присутствие и есть медитация.

И когда Аджами сказал: «Делая сердце белым в медитации, а не делая бумагу черной от письма», он имел в виду следующее: «Меня не интересуют учения, меня не интересуют слова,— все мое усилие было в том, как трансформировать свою энергию в чувствование энергии, но не в ее обдумывание. Я выпал из головы в сердце».
И когда вы попадаете в сердце, чудесное открытие поджидает здесь вас: голова холодная, а сердце горячее, потому что сердце живое, сердцем вы можете приносить все больше и больше любви.
«Делая сердце белым в медитации...»
Медитация — это падение в сердце, и, когда вы попадаете в сердце, возникает любовь. Любовь всегда следует за медитацией. То же самое верно и наоборот. Они всегда вместе. Они — это одна и та же энергия. Либо вы будете медитировать и вы переполнитесь любовью; или превратитесь в влюбленного и найдете качество сознания, называемое медитацией, где мысли исчезают, где мысли больше не окутывают ваше существо, подобно туману, где больше нет дымки сна, которая вас окружает, — утро настало, вы проснулись, вы стали буддой.

Аджами говорит: это так, как будто я вошел в божественное, в божественную Вселенную. Бог повсюду — вам просто нужно быть в своем сердце, и вы окажетесь настроены на Бога.
Бог транслирует себя повсюду, но ваш механизм приема работает неисправно. или вы не сумели бы настроиться на нужную станцию. На вас не проливается радость, празднование.
И ты спрашиваешь меня: «Что здесь праздновать?» А чего здесь нет? Чего еще не хватает? Все есть, только вы спите. Выйдите из своего сна. И когда я говорю выйти из сна, я имею в виду выйти из вашей мертвой головы. Придите в сердце, пусть сердце пульсирует, пусть сердце поет, пусть сердце танцует. И тогда не беспокойтесь о Боге,— вы получите настоящего Бога. настоящий Бог — это просто Бог. Ему принадлежит все. И он никому не принадлежит как собственность.

У суфиев есть прекрасное изречение. Они говорят: мир есть Бог, хотя Бог не есть мир.
Мир — это нечто маленькое. Бог — это большой круг, а мир — это маленький круг внутри большого. Мы можем сказать, что все в маленьком круге — также и в большом круге, но мы не можем сказать, что все в большом круге — также и в маленьком круге. Мир — это Бог, но Бог — это не мир. Бог имеет бесконечный потенциал. Этот мир — лишь малая часть Бога, которая осуществилась.
Но вы можете найти здесь Бога. Он повсюду — в каждом дереве, в каждой реке, в каждой горе, в каждом человеке. Он в нищем и в императоре, он во мне, он в вас — потому что есть только он, есть только Бог.
Но каким-то образом мы продолжаем упускать Бога Он так же присутствует здесь, как где-либо еще, он настолько же присутствует в вас, насколько и в Мухаммеде или Махавире, Кришне или Иисусе. Он одинаково доступен для всех. вы просто должны создать некую сонастроенность, в которой вы его смогли бы принять. И это принятие случается в сердце, не в голове.
Вся работа мастера — обезглавливать своих учеников — вот чем я продолжаю заниматься здесь. Вам нечего терять, кроме своей головы.

[просто Соня]

Глава 12
«Мгновенная» патология

Первый вопрос:
Ошо, столько людей в наши дни ищут мгновенного просветления. Чем ты это объясняешь?

Времени как такового не существует. Время существует в вашем желании, в вашем уме. То, что существует на самом деле, — это вечность. Она есть всегда, она была всегда. Поэтому Восток жил в неком абсолютном терпении.
Сильное осознание времени, это напряжение в существе. Оно не позволяет вам расслабиться. И тогда возникает дилемма: если вы действительно хотите стать просветленными, самое необходимое требование — не быть напряженным. А если вы хотите мгновенного просветления, то это невозможно, потому что вы слишком напряжены. Поэтому вы и просите о том, чтобы оно случилось прямо сейчас.
Если вы хотите, чтобы просветление когда-нибудь произошло, вы должны быть готовы к тому, чтобы ждать его. Даже если оно придет спустя вечность, вы готовы это принять, вы не торопитесь. Тогда оно также может прийти и мгновенно. Человек, готовый ждать вечность, очень расслаблен, не знает никакого напряжения, никакой тревоги, никаких мучений. В этот момент расслабленности и возможно сатори, самадхи, просветление.Вы достигаете просветления, только когда нет эго, которое бы требовало, — нет требования, нет требующего.
Время порождает эго. Эго не существует в животных, потому что они не осознают времени. Эго не существует в детях, потому что они тоже не осознают времени. Прежде всего, осознание времени создает страх смерти.
Поэтому на санскрите у нас одно название для обоих — мы называем время «кал», и смерть «кал». Время и смерть, они совсем не отдельны. В момент, когда вы начинаете замечать время, вы начинаете замечать смерть, потому что время быстро заканчивается, приближается смерть, смерть здесь, и вы должны сделать что-то прежде, чем смерть схватит вас. Это такой страх, беспокойство...
В этом страхе и беспокойстве, в этом нетерпении вы можете продолжать искать, но вы не найдете. Дело не в том, что вы должны найти Бога, а в том, чтобы позволить ему найти вас. Поэтому вы должны быть в принимающем настроении, в безжеланном, не требующем настроении, совершенно расслаблены, как будто бы просветление уже произошло. Ему не нужно приходить, оно и так уже здесь. В этой тишине, этом покое, этом ненапряженном состоянии оно и происходит.

Второй вопрос:
Ошо, должен ли я плыть против течения?

Религия означает доверие, сдачу, движение с рекой, движение с Богом. Мы принадлежим этой Вселенной, мы не чужие, никто не является вашим врагом. Даже враг — это не враг, поэтому Иисус говорит: «Возлюби врага своего». Он имеет в виду, что даже враг вам не враг, вы неправильно его поняли. В конечном счете, даже ваши враги — это ваши друзья. Они устраивают вам испытания, они создают ситуации для вашего роста.
все великие утверждения парадоксальны: если вы хотите победить, не пытайтесь победить, если вы хотите проиграть, пытайтесь выиграть.
Пожалуйста, теките вместе с рекой. Вы часть, вы не можете диктовать свои правила целому, целое бесконечно. Это так же глупо, как маленькая волна, пытающаяся направить весь океан или доминировать над всем океаном, пытающаяся направить океан в определенном направлении, к определенным целям. Это невозможно, как маленькая волна может контролировать огромный океан? А мы даже не волны, мы просто рябь. Один момент мы здесь, в следующий момент нас уже нет. С этой кратковременной жизнью единственное, чему вы можете научиться, это сдаваться, позволять всему свершаться своим чередом, не бороться. Плывя против течения, вы будете двигаться в неверном направлении, в направлении эго. Сдайтесь.
Борьба, вся борьба — из эго. Даже не плывите... просто держитесь на воде, куда бы она вас ни несла. В конце концов, она приведет вас к океану. Если человек достаточно смел, чтобы сдаться, тогда Бог овладевает им.
Тогда вас направляют бесконечные источники понимания, любви, энергии. Тогда вы больше не решаете самостоятельно. А когда вам не нужно решать самостоятельно, вся тревога исчезает — это очевидно.

Если ваша жизнь становится безумной, просто посмотрите в глубь себя — вы обнаружите, что именно необходимость принятия решений сводит вас с ума. Что делать? Чего не делать? Куда идти? Куда не идти? Все неизвестно и таинственно. И что бы вы ни делали, вы сомневаетесь, правильно это или нет. А если вы начнете делать иначе, появятся новые сомнения — может быть, именно в первый раз было правильно. Все эти решения, необходимость выбора...
Если вы хотите плыть против течения, вы сойдете с ума. Расслабьтесь. Пусть Бог сделает это. Не будьте делателем. Это одна из фундаментальных основ суфизма — не быть делателем, пусть это сделает Бог.
Вам не нужно ничего делать. Вы можете просто расслабиться и позволить Богу это сделать. Вы должны стать посредником, вы должны стать инструментом — то, что мы называем нимитта. Вы должны стать всего лишь средством.
Это то, чему Кришна учит Арджуну в Бхагавадгите. Все его учение можно свести к одному основному моменту — вам не нужно быть делателем. Пусть Бог сделает это.
Естественно, Арджуна беспокоился, потому что думал, что это должно быть его решение — воевать или нет, убивать или нет, устраивать резню или нет. Предстояла великая война, многих бы убили, много крови бы пролилось. Он понял это и обеспокоился, стоило ли оно того. Его ум породил великую религиозную идею о том, что это было бы слишком жестоко и бессмысленно, и чего он может этим добиться? Оно того не стоило. Он чувствовал себя очень, очень подавленным такими мыслями. Он впал в отчаяние.
Кришна, его друг, его мастер, его возничий: «То, что должно случиться, случится. Бог уже принял решение. Те люди, которых ты видишь живыми, уже мертвы. Их смерть уже случилась. Ты не тот, кому решать, будут они жить или умрут. Кто ты такой? Ты не можешь принять решение даже по поводу своей жизни, как ты можешь принимать решение о жизни кого-то другого? Бог выбрал тебя в качестве инструмента. Если он хочет, чтобы ты убивал, расслабься; если он хочет, чтобы ты отрекся, отрекись, но оставь решение ему. Не решай сам — потому что через решение приходит эго».
Кришна не говорил, что ему было необходимо идти на войну, помните. Это ложный вывод. Многие люди думали, что Кришна вынуждал его идти на войну. На поверхности это выглядит так, будто бы Арджуна был пацифистом, а Кришна был разжигателем войн. Это не так. Кришна ничего не говорил о войне — и никто не знает, была ли та война. Это может быть просто притча.
Но послание имеет невероятно большое значение. Послание в том, что вы не решаете, вы не стоите на пути, вы исчезаете. Если Бог принимает решение, чтобы вы отреклись и ушли в Гималаи, уходите, но позвольте этому быть решением Бога, не вашим собственным. Или если он хочет, чтобы вы воевали, это совершенно нормально. Вы не несете ответственность, поскольку не принимаете решения.

Такова жизнь саньясина. Жизнь саньясина — это жизнь того, кто отбросил принятие решений, кто расслабился и говорит: «Пусть Бог делает. Я буду инструментом. Я буду полым бамбуком. Если он захочет спеть песню, он сделает из меня флейту, если не захочет, я останусь полым бамбуком. Но я буду полым бамбуком».
Вы не можете сами петь песню. Все песни принадлежат ему. Каждый раз, когда вы танцуете, это он танцует, и каждый раз, когда вы празднуете, это он празднует. Ваша жизнь на самом деле не принадлежит вам, это его жизнь. Все жизни принадлежат ему.
Поэтому, пожалуйста, не плывите против течения. Расслабьтесь в реке. Река уже и так движется к конечной цели. И она возьмет вас с собой.

Третий вопрос:
Ошо, почему отношения создают трудности, это что-то новое или так было всегда?

...Но можно выйти за пределы природы, потому что есть также сверхприрода. С пониманием человек становится мудрее, мудрее природы. Человек становится более медитативным, чем это позволяет природа. И через это понимание приходит освобождение. Но это освобождение настолько алхимическое, что оно полностью вас трансформирует. Тогда вы больше уже не мужчина, а ваша женщина уже больше не женщина. Тогда вы оба становитесь как две души — мужчина, женщина, уже неважно. И когда мужчина уже больше не мужчина, а женщина уже больше не женщина, это означает, что они уже больше не ограничены своими телами — потому что отличие только в телах. В своей глубинной сути вы одинаковы. Это только тело, посредник, вносит различие. Как только вы научились тому, как выйти за пределы посредника, как трансцендировать биологию, физиологию, вы становитесь просто двумя душами.
И только две души могут вечно жить в единении. Тогда возникает новый вид любви, который я называю дружбой. Дружба выше, чем ваша так называемая любовь. Дружба — это чистая любовь. Все, что было не нужно, исчезло. Все, что было несущественным, было оставлено позади. Остался только самый главный аромат... Дружба — это аромат любви.

Четвертый вопрос:
Ошо, можем ли мы принимать нашу голову, наш ум, наше эго как неотъемлемую часть целостной жизни? Зачем отказываться от них?

Я не говорил вам отказываться от них. Как можно отказаться от того, чего нет? Я говорил вам только смотреть, вглядываться в них.
Я не говорю вам отказываться от них — отвергнутые, они останутся, они останутся глубоко в вашем бессознательном, подавленные. Они останутся. Отказ означает подавление. Что вы сделаете? Отвергнутые, они не исчезнут, они переместятся в темный угол вашей души и будут выполнять свою работу оттуда.
Нет, я последний человек, который скажет вам от чего-то отказываться. Я не говорю: откажитесь от темноты. Я только говорю: внесите свет. Внесите лампу и посмотрите вокруг — где темнота? Она исчезнет. Ее не нужно отвергать, ее просто невозможно отвергнуть.

Всмотритесь в свое эго, и оно исчезнет. Не то чтобы вы от него отказывались, не то чтобы вы что-то с ним делали — самого глубокого проникновения в него уже достаточно. Оно существует только потому, что вы в него не всматриваетесь.
Это как тень. Вы идете, и тень следует за вами. Все, что нужно, — остановиться и обернуться — сделать поворот на сто восемьдесят градусов — и всмотреться в тень. Никого нет, это ваша тень. Это просто тень. Тень ничего не значит. Она не существует. Всмотрелись, и тень исчезла.
Под исчезновением я подразумеваю то, что она больше не будет на вас влиять. Она больше не будет над вами властна. Она вас больше не напугает.

Ты говоришь: «Можем ли мы не любить, но все равно принимать нашу голову, наш ум, наше эго как неотъемлемую часть целостной жизни?» Это невозможно, потому что сам механизм эго таков, что часть претендует на целое, часть пытается заявить, что она и есть все целое. Эго говорит: «Я целое». Эго не готово принять, что оно лишь часть. Эго говорит: «Я король, я целое». Как можно любить эго и принимать его как часть? Это как раз то, что эго отрицает. Оно говорит: «Я не часть, я целое». Часть, заявляющая, что она целое, это и есть все эго. Голова заявляет: «Я есть целое».
«Можем ли мы не любить, но все равно принимать нашу голову, наш ум, наше эго как неотъемлемую часть целостной жизни?»
Нет, это невозможно. Вам придется всмотреться в эго. Когда эго исчезнет, вы поймете, что значит целое, — иначе эго продолжает делать вид, что оно целое. И вы никогда не узнаете целое. И только когда эго исчезло, когда ни одна из частей не заявляет, что она целое, только тогда целое проявляется, существует самостоятельно. Тогда возникает великое созвучие, великая гармония.

Вы не можете любить эго, потому что кто это «вы»? Эго считает, что у вас нет других частей. Эго претендует на целостность. Когда вы говорите: «Могу ли я любить свое эго?» — вы тем самым считаете, что у вас есть два «Я»? Я и эго? Кто кого собирается любить? Эго обманывает вас. Вопрос исходит от самого эго. Эго пытается вас одурачить. Оно говорит: «Зачем меня разрушать? Разве ты не можешь меня любить?» Но кто ты? Если ты знаешь себя как нечто отдельное от эго, тогда такой вопрос просто не возникнет. Тогда ты стал своей душой, ты постиг свой центр. А в самом этом постижении уже нет эго. Не осталось ничего, что требовалось бы любить.
Если вы думаете, что можете любить эго, то вас самих еще нет. Это дилемма. Если есть эго, нет вас. Если есть вы, исчезает эго. Они не могут существовать вместе, так же как тьма и свет не могут существовать вместе.
Как ты собираешься любить эго? Любви к нему не может быть. Если вы влюбляетесь, вы обнаруживаете, что эго исчезает. Если в вас начинает течь любовь, вы уже не отыщете в себе никакого эго. Сердце становится вашим центром.
Это то, что суфии называют пробужденностью сердца. Так пробуждается сердце. И в тот момент, когда пробуждается сердце, голова исчезает. Голова может работать, только когда сердце спит.
Это похоже — как говорил Гурджиев, — будто бы мастер спит, а подмастерье делает вид, что он хозяин. Если кто-то входит, подмастерье разговаривает так, будто бы он мастер. А мастер спит. Потом мастер просыпается и выходит — подмастерье снова становится учеником, слугой. Он больше не мастер, он не может притворяться при мастере. Мастер здесь. Когда вы бодрствуете, эго исчезает. Тогда ваша голова и ваш ум становятся вашими слугами. Вы не должны их принимать, вы не должны их отвергать, вы должны их просто понять. И тогда все произойдет само собой.

Последний вопрос:
Ошо, я много лет изучаю религиозную литературу, в последние три года я также изучаю твои книги. Благодаря этому изучению я очень продвинулся на пути. Ошо, мог бы ты посоветовать, что мне делать дальше?

не приходят к Богу с помощью учения. приходят благодаря разучению, превращаясь в наивного, бесхитростного, несведущего. Только тогда человек оказывается на пути, не раньше.
в писаниях может не оказаться ничего из того, что вы в них прочтете.
Как можно прочитать что-то, чего вы еще не знаете? Вы можете читать только то, что вы знаете. Поэтому люди продолжают читать в своих книгах самих себя. Когда вы читаете мои книги, вы не читаете их. Вы вычитываете в них только что-то о своем собственном уме. Вы интерпретируете их на свой лад. Чтобы понять, что я говорю, вам придется войти в то состояние ума, из которого это сказано. Чтобы понять Христа, вам придется достичь сознания Христа. Чтобы понять Кришну, вам придется достичь сознания Кришны. Просто учась, вы не сможете понять — вы будете всегда неправильно понимать. Все ваши толкования будут неверными. Это будут ваши интерпретации исходя из вашего невежества и из ваших всевозможных глупостей.
.

[просто Соня]

Глава 13
Не судите

Иисус говорит: «Не судите». Его утверждение абсолютно, без каких-либо ограничений. Оно категорично. Он не говорит: «Не судите плохо», он просто говорит: «Не судите». Совсем не судите. Он не делает разделения между правильным и неправильным суждением. Его утверждение гласит, что все суждения неправильны. Суждение как таковое неверно. Настоящий человек не может судить. Для него невозможно судить. Если у вас не осталось эго, кто будет судить? И как? И в сравнении с чем?
Настоящий человек существует как ничто. Он — пустота, шуньята. Он небытие. Внутри, в нем, нет никого, кроме Бога. Он един со всем. Он не может проводить разделений между я и ты. С вором он вор, со святым он святой. Он никак не может занять позицию против, он даже не может быть за. Он не может судить, потому что его нет. Когда Иисус говорит: «Не судите», он говорит: «Пожалуйста, исчезните». Суждение не позволяет вашему эго исчезнуть, оно лишь питает его, усиливает.
Второе: чтобы судить, нужны критерии, правила, парадигмы. Правила приходят из истории — а жизнь всегда выходит за пределы истории. История там, где жизнь однажды была, но больше ее там нет. Поэтому все правила неадекватны принадлежат мертвому прошлому, им нечего сказать о живом настоящем.
Вера основана на вашем переживании жизни здесь и сейчас. Прошлого больше нет. Прошлое — это следы на берегах времени. Жизнь оттуда уже ушла. к тому времени, когда вы все же найдете критерий, чтобы судить человека в настоящем, настоящее превратится в прошлое. Оно меняется каждое мгновение.

Жизнь — это процесс, поток. Жизнь непредсказуема. Ни одно правило не
может ее вместить. Она неудержима. Она имеет абсолютную свободу. Она продолжает двигаться в новых направлениях, новыми путями. Она продолжает находить новые пастбища радости, блаженства и экстаза.

Вера основывается на опыте. И когда я говорю «опыт», я имею в виду переживание — потому что, как только опыт завершился, он стал прошлым. Пока вы в нем, пульсирующие, живые, трепещущие, танцующие, только тогда, только тогда и там вы можете прикоснуться к Богу. И с этим прикосновением появляется вера. Вера — это не обусловленность чем-то, это ваше собственное переживание божественного в жизни.
Поэтому помните: вера не имеет основы в истории народа. Она не имеет основы даже в вашей собственной биографии, она не биографична. Настоящий человек веры не имеет автобиографии.
саньясины стирают свое прошлое. У них есть только настоящее, момент сейчас — это все, что у них есть, — отсюда проистекает свобода, абсолютная свобода саньясина. Поскольку у него нет прошлого, он ни в чем не лишен свободы. У него нет биографии. Только подумайте: если вы можете полностью отбросить свою биографию, насколько свободными вы станете в то самое мгновение.
Прекратите быть связанными своим прошлым, перестаньте быть его продолжением. Просто проживайте момент, и проживайте момент с ясностью, разумом, осознанностью, любовью, но не в соответствии с правилами. Правила возникают из прошлого, любовь возникает здесь и сейчас. Разум здесь и сейчас, правила приходят из прошлого.
человек, живущий по правилам, неизбежно будет неразумным. жить в соответствии с правилами — это просто способ избегания разумности. Нет никаких проблем, правила и обычаи обо всем позаботятся. Вы не чувствуете свою ответственность, вы просто следуете какому-то правилу, вы идеально его выполняете. Какой смысл быть разумным? Те люди, которые не хотят быть разумными, становятся последователями — последователями традиций, последователями писаний, последователями правил и норм.
Люди, следующие правилам, это жестокие люди. Жестокость возникает из глупости, ненасилие — цветение разумности. Чем более вы разумны, тем более вы любящи; чем более вы любящи, тем более вы разумны. Это две стороны одной монеты.

Разум не имеет ничего общего с интеллектом. Интеллект — это часть памяти, разум — это часть вашего сердца. Все апостолы Иисуса были неинтеллектуальными людьми, но они были необычайно разумны. Чтобы быть с Иисусом, необходим разум, не интеллект. Это были простые люди, но они обладали ясностью, они могли видеть свечение Иисуса, то, что с ним произошло.
Человек должен жить своей жизнью, со своим образом жизни; человек должен иметь свой собственный способ действия, свою собственную уникальность — только тогда он действительно реализует себя, только тогда он действительно приближается к Богу. Бог любит творцов, но не тех, кто потерялись в безликой массе и стали частью общества, истории, народа, церкви. Бог хотел бы, чтобы вы видели, чтобы вы были собой.
...Да, Бог спросит вас, почему вы — это не вы. Почему вы кто-то другой? Становясь кем-то другим, вы остаетесь нереализованными. Становясь кем-то еще, вы предаете Бога. Поэтому настоящий человек Бога живет своей жизнью, живет разумно, живет с любовью, живет с пониманием, с великим состраданием — но у него нет фиксированных правил. Он текуч. Он не заморожен. Как он может судить? Против чего? И как?
Человек Бога не имеет фиксированных правил и идей. Он не принадлежит никакой истории, никакому народу, никакой церкви. Он принадлежит только своему сокровенному центру. У него там нет ничего мммподобного фиксированной идее, позволяющей ему судить.
Если вы слишком фиксированы на Иисусе, вы не сможете увидеть того, что происходит в Кришне. Или, если вы слишком фиксированы на Кришне, вы не сможете увидеть того, что происходит в Иисусе. Бог проявляет себя миллионами способов — в Кришне, в Христе, в Махавире, в Будде, В Мухаммеде, В Заратустре, в Лао-цзы — миллионами способов. И все способы принадлежат ему.
Но чтобы это распознать, вам потребуется великая разумность, и первый шаг на пути к разумности — отбросить все заранее составленные мнения, предрассудки, отбросить все то, что было дано вам другими, отбросить всю пыль с вашего ума, чтобы вы могли стать чистым зеркалом, чтобы вы могли отражать.
Во-первых, человек Бога исчез как эго, нет никакого «Я», которое могло бы говорить что-то против или за. Во-вторых, у него нет фиксированных правил, поэтому он не может оценивать, кто ведет себя правильно, а кто ошибается. В-третьих, в его душе возникло великое принятие, тотальное принятие целого, потому что он чувствует такое благословение от целого. У него нет никаких суждений. В этом значение того, когда Иисус говорит: «Не судите».
Поэтому не существует правильных суждений и неправильных суждений — суждение как таковое неправильно. Отбросьте суждение. И если вы можете отбросить суждение, вы удивитесь тому, какая тяжесть, сколько камней окажется выброшено из вашего сердца. Вы почувствуете невесомость. Вы почувствуете, что почти летите. Вы скованы своими предрассудками, вы скованы своим прошлым — поэтому вы ощущаете жизнь такой тяжелой. Жизнь не тяжела, но то, что вы тащите за собой свое прошлое, делает ее тяжелой.

Суждение морально. А мораль не имеет ничего общего с религией. Это заблуждение нужно отбросить. Люди всегда смешивают мораль и религию. Мораль не имеет никакого отношения к религии, нравственный человек — это не обязательно религиозный человек. Атеист может быть нравственным, безупречно нравственным. Вы можете найти нравственного человека в Советской России — нравственному человеку не обязательно быть религиозным. Религиозный человек — это новое измерение. Но для тех, кто решил рискнуть всем и стать бдительным, осознанным, нравственность больше не нужна. Человек, который осознан, спонтанно нравствен. Ему не нужно постоянно держать в уме некую мораль, он просто нравствен. Религиозный человек — тот, кого не беспокоит хорошее поведение, но все, что через него происходит, хорошо, потому что он сдался Богу. Невозможно сделать что-то плохое, когда вы бдительны. Это так же невозможно, как пройти пытаться пройти сквозь стену, когда ваши глаза открыты. Вы найдете дверь! Это настолько просто.
Но слепой человек иногда пытается пройти сквозь стену. Он не может, это невозможно. Но слепой человек есть слепой человек, он не видит, где стена, а где дверь. Религиозный человек — это тот, чьи глаза открыты, и он видит, где дверь. Поэтому нет нужды носить с собой какую-либо идею о том, что следует всегда ходить через дверь, — он просто проходит через дверь. Когда вы знаете, само это знание превращается в добродетель.

Сократ говорит: «Знание есть добродетель». Знать — значит поступать правильно. Через познание правильное приходит само, как тень. Добродетель — это побочный продукт правильного знания. Ее не нужно практиковать. Нравственность — это то, что совершенно не практикуется, она есть просто потому, что вы знаете — ваши глаза открыты, вы можете чувствовать, вы чувствительны, поэтому неправильное больше невозможно. Религиозный человек ни нравствен, ни безнравствен, он просто религиозен. Религия — это более высокая позиция, чем нравственность. Мораль — это попытка притвориться религиозным.

Когда уходит мораль, уходит суждение. Если есть мораль, вы всегда будете судить: поэтому моралисты, пуритане, постоянно судят. Они всматриваются в жизнь каждого — чем вы занимаетесь, кто поступает неправильно? Очень трудно жить с моралистом, он безмерно скучен. Он сам унылый и мертвый, и он создает вокруг себя унылую и мертвую атмосферу.
Не повезло тем, кто вынужден жить с моралистами, потому что эти моралисты рано или поздно их отравят. Моралист создает чувство вины, а чувство вины — это раковая опухоль для души. Как только вы почувствовали вину, вы заболели, и вам будет очень трудно снова восстановить здоровье.

Когда смотришь на утверждение Иисуса — «Не судите» — медитативно, это одно из самых революционных когда-либо сделанных утверждений.
Суждение принимает как само собой разумеющееся то, что человек существует для правил. Это переворачивает все с ног на голову, это вносит полный беспорядок. Не человек существует для нравственных норм. Но нормы существуют для человека. Человек не средство, человек — это цель. Но моралист всегда думает, что правило более важно, чем человек. Человеком можно пожертвовать ради правила, но правилом ради человека жертвовать нельзя. Правило становится более важным.
Это очень печальное положение вещей. Правило не может быть более важным, чем человек. Правило существует, чтобы помочь человеку, иначе все выглядит так, будто бы вы приносите слепого человека в жертву трости. Да, трость помогает, но она не итог, не цель.

Мы поклоняемся мертвому, мы поклоняемся всему тому, что давно стало неуместным. Мы не вглядываемся в жизнь. Каждый миг необходимо всматриваться в жизнь и находить путь через нее. Если вы следуете тому, что не соответствует действительности, это лишает вас возможности жить. Если вы не следуете ему, вы начинаете испытывать чувство вины. Так что оба пути разрушительны.
Как вы можете принадлежать пятитысячелетнему кодексу и жить в двадцатом веке? Это такой подвиг, и хотя вы можете пытаться изо всех сил, вы все равно останетесь несовершенными, вы всегда будете чувствовать, что вы не дотягиваете. Тут же появится чувство вины... вы не настолько хороши, каким вам следует быть, вы не по-настоящему религиозный человек. Это будет незаживающая рана, которая превратит вашу жизнь в страдания.
Очень немногие люди пытались точно следовать старым правилам. Люди просто нашли способ минимально соответствовать их требованиям. Только чтобы защитить себя. Но даже минимальное выполнение требований причиняет вред, потому что глубоко внутри вы думаете, что они правы, а вы неправы — если вы им не следуете, значит, вы неправы. И сама мысль о том, что вы неправы, заставляет вас сжаться, делает вас закрытыми, не дает вам восторга и радости, которые необходимы для роста.

Нужно принять свою реальность настолько полно, чтобы не было никакого чувства вины, даже тени вины. Только тогда человек действительно распускается и цветет. Будьте без правил. Деревья существуют совершенно без правил, у них нет вины. Звезды существуют без правил, у них нет вины. Будьте естественными, будьте без вины — только с одним отличием. Это отличие в том, что вы должны быть осознанными. Деревья не могут быть осознанными, у них нет вины, но нет и осознанности. Вот почему они пребывают в Боге, но не могут знать, что они пребывают в Боге. Звезды не имеют чувства вины, но и не осознают. Поэтому они движутся к Богу, они движутся к Богу совершенно беспрепятственно, абсолютно целостно, совсем не то, что мы, но они не могут об этом знать. Они остаются неосознанными. Это достоинство и потенциал человека — быть в Боге и быть полностью осознанным; быть в Боге... и осознанно. Это дает ощущение невероятной радости, празднования.
«Не судите» просто означает не судить — ни других, ни самого себя. Суждение должно исчезнуть. Будьте без суждения, и вы увидите, какая необыкновенная радость приходит к вам, какой поразительный экстаз начнет взрываться в вас.

мистик целостен. В нем встречаются субъект и объект. Я и ты встречаются и становятся одним. У него есть сам Бог, которым он может делиться. Но когда он делится, этим можно поделиться только тогда, когда вы становитесь едиными с ним, и он становится единым с вами. настоящее происходит через мистика, он готов растворить себя в другом, и он готов впитать в себя другого. Он готов рискнуть всем. Он действительно бросает вызов умам, он дает им новое качество сознания, новое измерение. Но он не моралист. У него своя собственная мораль, которая приходит из отклика на реальность момент в момент. Он вглядывается в реальность, и оттуда возникает его жизнь.

[просто Соня]

Глава 14
Перетягивание каната

Ошо, я хочу стать просветленным. Почему ты не поможешь мне?

А для чего я здесь, по-твоему?
Я здесь только для вас. И хотя я делаю все, что могу, но и ты делаешь все, что можешь, чтобы мне помешать. Это перетягивание каната. Это конфликт между мастером и учеником. Ученик остается противоречивым в своем желании. Он хочет стать просветленным, но он не хочет меняться, в этом противоречие. Вы бы хотели попасть в рай, но такими, как есть. Это невозможно. Такие, как есть, вы не можете стать просветленными. От вас придется отрезать и выбросить почти все, что составляет вашу суть. Это равносильно самоубийству. Это болезненно, это невероятно болезненно, потому что вы всегда считали то, что должно быть отрезано, своей сутью. Вы отождествились с ним настолько, что вы визжите, кричите, вы убегаете, вы прячетесь, вы закрываетесь.
Да, ты бы хотел стать просветленным, но тебе хотелось бы стать просветленным, не проходя через боль. А совершенствование приходит через невыносимую боль, это тяжело, за это приходится платить. И плата не деньгами, плата самой вашей глубинной сутью. Плата — это ваша самая глубочайшая жертва. Ученик должен исчезнуть.
Даже когда ты сдаешься, ты продолжаешь подсматривать уголками глаз — как далеко идти? — и ты идешь ровно настолько, насколько видишь, и ты постоянно настороже, чтобы, если понадобится, можно было сразу отступить назад. Твоя сдача не является путешествием в один конец. А пока она не станет путешествием в один конец, я не смогу тебе помочь.
И ты спрашиваешь меня: «Я хочу стать просветленным. Почему ты не поможешь мне?» Что еще я здесь делаю? Ты не принимаешь помощъ. Я могу дать, но если ты от нее отказываешься, это твоя ответственность. Я продолжаю давать, я даю безусловно — я не выставляю перед тобой никаких условий.

Быть учеником просто означает, что теперь вы должны действовать исходя из ума мастера, а не из своего ума. каждый раз, когда что-то нравится вашему эго, вы тут же на это набрасываетесь, и хотя вы продолжаете меня слушать — вы совершенно глухи! Вы слышите только то, что хотите слышать. Но у вас достаточно ума, чтобы исказить смысл. Искажение смысла — одна из наиболее глубоко укорененных в вас вещей. И как только ребенок научился перевирать смысл, он не перестает это делать. Постепенно это превращается в настоящее искусство, в тотальный фильтр. Тогда он слушает только то, что хочет слышать, не видит того, чего не хочет видеть, он становится избирательным.
Ученые говорят, что из ста вещей вы слышите только два процента. И из ста вещей вы видите только два процента. Жить на два процента — это почти то же, что не жить совсем. Но это происходит каждый день. Я говорю что-то: вы сидите там со всеми своими нетронутыми предрассудками, со всеми своими нетронутыми хитростями, со всей вашей нетронутой глупостью. Что-то проникает в вас — и моментально начинается переворачивание смысла. Ваш механизм начинает работать, щелкать. К тому времени, когда нечто достигает вашего сознания, это что-то совершенно другое.
Поэтому вам трудно принимать помощь. Помощь предлагается все время, она проливается на вас, но вам придется стать приемниками. Вы стараетесь меняться, но изменение остается очень поверхностным.
Перестаньте обманывать, потому что, обманывая меня, вы просто обманываете себя. И перестаньте позволять своему уму встревать между мной и вами. Пусть будет единение. Просветление возможно.

Второй вопрос:
Ошо, что такое любовь?

никто не знает — или знают лишь очень редко — что такое любовь. Любовь стала одним из редчайших переживаний. любовь остается неизвестным явлением, а должна быть одним из самых известных. Это почти то же самое, если бы кто-то подошел и спросил: «Что такое еда?» Разве вы не удивились бы, если бы кто-то подошел и спросил: «Что такое еда?» Только если кто-то с самого начала голодал и никогда не пробовал на вкус пищу, вопрос был бы уместен. Так и с этим вопросом.
Ты спрашиваешь: «Что такое любовь?» Любовь — это пища для души. Но вы голодали. Ваша душа совсем не получала любви, поэтому вы не знаете ее вкуса. Твой вопрос уместен, но он досадный. Тело получало пищу, чтобы продолжать свое существование, но душа не получала пищи, поэтому душа еще не родилась, или все время пребывает на смертном одре.
Каждый ребенок рождается с большим количеством любви, чем можно вместить, переполненным любовью. Ребенок рождается как любовь, ребенок состоит из вещества, называемого любовь. Но родители не могут ответить ему любовью. У них свое собственное наследие — их родители не любили их.
Любовь — хрупкий цветок. Ее необходимо защищать, ее нужно укреплять, ее нужно поливать, только тогда она становится сильной.
Много раз в голове ребенка проскальзывает мысль: «Это мои настоящие родители? Может быть, они обманывают, потому что, кажется, что любви у них ко мне нет». Тысячу раз он видит уродливую злость на лицах родителей, и за такие мелочи, что он не видит пропорциональности. Из-за каких-то мелочей на него обрушивается гнев родителей. Он не может в это поверить. Это так несправедливо и так нечестно. Но он должен сдаться, он должен склониться, он должен принять это как необходимость. Постепенно его способность любить умирает.
Любовь растет только в любви. Любовь нуждается в атмосфере любви — это самое основное, что необходимо запомнить. Только в атмосфере любви растет любовь. Ей нужна такая же пульсация вокруг. Если мать, отец любит — не только ребенка, если они любят друг друга, если в доме царит атмосфера любви, если любовь проистекает отовсюду, ребенок развивается как создание любви, ему не нужно спрашивать: «Что такое любовь?» Он будет знать это с самого начала, это станет фундаментом его развития.

Я не могу дать определение любви, потому что его не существует. Это одно из тех неопределимых вещей, как рождение, как смерть, как Бог, как медитация. Это одна из тех неопределимостей — я не могу определить ее, я не могу показать ее вам. Ее нельзя проанализировать, ее можно только пережить. И только через опыт вы узнаете, что это. Но я могу показать вам путь к ее переживанию.

Шаг первый: избавьтесь от своих родителей. Я имею в виду избавиться от родительских голосов внутри, вашей программы, вашей кассеты внутри. Сотрите их... и как только вы избавляетесь от родителей в своем существе, вы становитесь свободными. Впервые вы сможете почувствовать сострадание к своим родителям — иначе вы так и останетесь обиженными. Каждый человек обижен на своих родителей.
Они причинили вам столько вреда — хотя и по незнанию. Они желали вам только добра. Но просто от благих намерений ничто не случается. Если вы хотите стать человеком, а не машиной, избавьтесь от своих родителей. Да, вам нужно будет много наблюдать. Это тяжелая, утомительная работа. Вам придется быть очень осторожными в своем поведении. Наблюдайте, когда в нем появляется ваша мама, действуя через вас, — остановите это, отойдите от этого. Сделайте что-то абсолютно новое, о чем ваша мама даже и помыслить не могла.

Второе необходимое условие: люди думают, что они могут любить, только когда найдут достойного человека — ерунда! Вы никогда его не найдете. Люди думают, что они полюбят, только когда найдут идеального мужчину или идеальную женщину. Ерунда! Вы никогда их не найдете, потому что идеальных мужчин и женщин не существует. А если они существуют, их не заинтересует ваша любовь.
Я слышал об одном человеке, который всю жизнь искал идеальную женщину. Когда ему исполнилось семьдесят, кто-то спросил: «Ты не смог найти идеальную женщину? Ни одну?»
Старик очень погрустнел «Нет, однажды мне повстречалась идеальная женщина».
«И что?»
«Что поделать? Она искала идеального мужчину».

когда два существа реализованы, их потребность в любви не такая, как ваша. Она имеет совершено иное качество. Вы даже не понимаете, какая любовь возможна для вас, поэтому вы не сможете понять любовь, которая течет от меня к вам.
вы продолжаете искать совершенства, а если не находите, у вас есть причина быть несчастными. Для того чтобы течь и расти в любви, не нужно совершенства. Любовь никак не связана с другим. Любящий человек просто любит, так же как живой человек дышит, пьет, ест, спит. Точно так же по-настоящему живой человек, любящий человек любит. Вы не говорите: «Пока не будет идеального воздуха, незагрязненного, я не буду дышать». Вы продолжаете дышать. Вы не можете себе позволить не дышать просто из-за того, что воздух не такой, каким ему следует быть.

Живой человек просто любит. Любовь — это естественная функция.
требующие совершенства, это очень нелюбящие, невротичные люди. Даже если они могут найти возлюбленного, они требуют совершенства — и из-за этих требований любовь только гибнет.
Как только мужчина влюбляется в женщину, или женщина влюбляется в мужчину, тут же появляются требования. Женщина начинает требовать, чтобы мужчина был совершенным просто потому, что любит ее. Как будто бы он согрешил! Теперь он должен быть совершенным, теперь он должен внезапно отбросить все свои ограничения — просто из-за этой женщины. Теперь он не может быть просто человеком. Естественно, стать сверхчеловеком трудно, поэтому люди становятся обманщиками. Они начинают притворяться.

Поэтому никогда не требуйте совершенства. У вас нет права что-то от кого-то требовать. Если кто-то любит вас, будьте благодарны. Если кто-то любит, это чудо. Пусть чудо создаст в вас трепет. Но люди Из-за мелочей разрушат возможности любви. Их не интересует любовь и ее радость. Будьте полностью заинтересованы своей радостью, будьте заинтересованы только своей радостью. Все остальное несущественно.
Любовь — это естественная функция, как ваше дыхание. И когда вы любите человека, не начинайте требовать, иначе с самого начала вы закрываете двери. Ничего не ожидайте. Если кто-то встречается на вашем пути, чувствуйте благодарность. Если никто не встречается, значит нет необходимости встречаться. Не нужно впустую ждать.
... посмотрите на людей — они принимают друг друга как что-то само собой разумеющееся.. Вы не чувствуете благодарности.

И третье: вместо того чтобы думать о том, как получить любовь, начинайте отдавать. Если вы отдаете, вы и получаете, другого пути нет.
Любовь — это не бизнес. существованию ничего неизвестно о бизнесе. Деревья цветут, это не бизнес, звезды сияют, это не бизнес, и вам не нужно за это платить, никто ничего от вас не требует. Прилетает птица и садится у вашей двери, поет песни, и она потом счастливая улетает прочь, не оставляя следов. Вот как растет любовь. Отдавайте, не ждите, пока увидите, сколько вам удастся заполучить.
Да, любовь возвращается, возвращается в тысячекратном размере, но она приходит естественно, она приходит сама по себе. Поэтому отдавайте. Начните уже отдавать. Вначале это будет трудно, потому что всю свою жизнь вас учили получать. Вначале вам придется бороться с собственной броней. Ваши мышцы затвердели, ваше сердце замерзло, вы стали холодными. Вначале это будет трудно, но каждый шаг будет вести к следующему шагу, и постепенно река начнет течь.
Взрослый человек — это тот, кто счастлив быть один, его одиночество — это песня, празднование. Взрослый человек — это тот, кто может быть счастлив сам с собой. Его одиночество, его уединение, медитативно.
Станьте индивидуальностями — это первое. Второе: не ожидайте совершенства, не просите и не требуйте.
Третье: отдавайте, отдавайте без условий — и вы познаете, что есть любовь. Я могу показать вам путь, как расти к ней. Я могу показать вам, как посадить розу, как ее поливать, как удобрять, как защищать. Потом однажды, как гром среди ясного неба, появляется цветок, и ваш дом наполняется ароматом. Вот как приходит любовь.

[просто Соня]

Третий вопрос:
Ошо, как ученик может узнать, что он избран мастером? В чем его свобода и ответственность?

Это трудный вопрос. «Как ученик может узнать, что он избран мастером?» В тот момент, когда вы чувствуете побуждение сдаться, побуждение склониться, побуждение влюбиться, побуждение стереть себя... вначале это очень, очень незаметный, тихий голос. Вам придется стать очень тихими и спокойными, чтобы его услышать, но он там. Как только мастер выбрал вас, глубоко внутри вас что-то начинает вибрировать. Сядьте тихо. Успокойтесь. Смотрите внутрь, и вы обнаружите новую вибрацию в сердце, новый трепет. Его никогда раньше не было. Это почти как влюбленность. Когда мастер выбрал вас, вы попадаете в любовное приключение. Оно выше, чем ваши любовные истории, оно идет глубже, чем ваши обычные романы, оно ни с чем не сравнится.
Вы смотрите в мои глаза, вы чувствуете мою вибрацию, и если вы чувствуете, что вот-вот упадете... Это будет безумием! Вся любовь безумна! Это будет сумасшествием. Если вы очень рациональны, вы упустите ее. Вы постараетесь найти логичные объяснения, отговориться от нее.
«Как ученик может узнать, что он избран мастером?»
Если ты чувствуешь, что рядом с человеком сходишь с ума, если ты начинаешь чувствовать, что что-то переключается, если ты чувствуешь, что впадаешь в какой-то новый ритм, новую волну, если начинают открываться двери, открываются новые измерения, распускаются новые цветы, если ты чувствуешь возле двери неизвестное, если ты чувствуешь странный незнакомый стук в дверь — мастер позвал тебя, мастер выбрал тебя. Теперь твоя очередь открыть дверь.
Тут нужна смелость. Религия только для смелых, для храбрых. Она не для трусов. Трусы всегда с легкостью находят рациональные объяснения, они находят тысячу способов и средств избежать, но настоящая причина — это страх. Помни: перед мастером испытываешь страх.
Страх неизбежен, нужно продолжать движение, невзирая на страх. Страх неизбежно появится, потому что мастер станет вашей смертью. Мастер вас полностью убьет. Только когда вы полностью сожжены, приходит новое. На пепле старого возникает новое.
Просветление — это явление, подобное фениксу. Вы должны полностью сжечь себя — мастер будет вашим огнем. Поэтому появится страх, и вы начнете прислушиваться — вот какой-то стук, вот шепот, но страх громче всех. Естественно, страх будет принадлежать вам, стук будет принадлежать мастеру. Если вы слишком напуганы или трусливы, вы закроетесь, запретесь, чтобы больше не слышать этот шепот.

«В чем его свобода и ответственность?»
Тот, кто прибыл в свой центр, может иметь свободу и может иметь ответственность, тот, кто стал пробужденным, может иметь свободу и может иметь ответственность. Они — части целого существа. Ты не можешь иметь никакой свободы, ты не можешь иметь никакой ответственности, твоя свобода — это лишь желание, твоя ответственность — это всего лишь идея.
«В чем его ответственность и свобода?» У тебя не может быть никакой свободы, потому что тебя еще нет. Свобода есть, только когда ты есть, а ты есть, только когда ты пробужден. Чтобы быть свободным, сначала нужно быть, тогда каждое твое действие сознательно. Тогда ты не жертва бессознательных, случайных ситуаций. Тогда во всем, что бы ты ни делал, есть сознание, свидетельствование. Тогда жизнь больше не случайна, тогда в жизни есть ощущение направления, тогда жизнь — это целостность. И из этой целостности, из этого центра целостности ты откликаешься.
Стать учеником значит приблизиться к человеку, который целостен, и чья целостность может работать как катализатор для твоей интеграции. Это значит приблизиться к человеку, прийти в присутствие человека, который больше не является машиной, чтобы его пробужденность создала рябь пробуждения в тебе. Стать восприимчивым к такому человеку, оставаться доступным для такого человека, это все, что подразумевается под «стать учеником».
Я знаю, это больно, но если ты попытаешься проникнуться тем, что я говорю, если ты посмотришь без предубеждений и без эго, ты увидишь в этом смысл. И само это видение станет трансформацией твоей жизни.

И последний вопрос:
Ошо, почему я вспоминаю Бога, только когда страдаю?

Ты не вспоминаешь Бога. Когда ты страдаешь, твое вспоминание Бога просто бессмысленно. Тебя не интересует Бог, тебя интересует только, как избежать страданий. Вот поэтому, когда ты счастлив, ты абсолютно забываешь о Боге. Но знай наверняка, только когда ты вспоминаешь Бога в счастье, это является вспоминанием. В страдании все вспоминают Бога — даже атеист. Но это не подлинное воспоминание. Религиозные люди — это те, кто вспоминает Бога, когда они счастливы, потому что они помнят с благодарностью. Когда вы увидите розу, это будет правильным моментом вспомнить Бога. Роза — это достаточное основание для того, чтобы вспомнить его, достаточное указание, достаточная причина, подлинное событие. Когда вы видите улыбающегося ребенка, или когда птица взлетает в небо, когда птица в полете, или когда восходит солнце, или одинокая утренняя звезда вот-вот погаснет — если вы знаете, что такое красота, вы вспомните Бога в эти прекрасные моменты. Если вы знаете, что такое любовь, вы вспомните Бога, когда занимаетесь любовью. Если вы знаете, что такое радость, вы вспомните Бога, когда вы наполнены радостью — потому что это те моменты, в которые вы благодарны. Тогда, даже если вы вспомните его в страдании, это будет настоящим воспоминанием. Если вы помните только в страдании, вы не помните Бога — вы просто хотите получить от него помощь. Вы просто хотите использовать слово «Бог», вы хотите использовать Бога, вот и все. Научитесь новому подходу. Когда вы полны радости, танцуете, поете, тогда вспоминайте! Пусть Бог ассоциируется, прежде всего, с вашими положительными моментами. Оттуда он проникнет глубоко в ваше сердце. Пусть Бог будет празднованием. Пусть Бог будет благословением, благодарением.

Добавлено спустя 23 секунды:
Третий вопрос:
Ошо, как ученик может узнать, что он избран мастером? В чем его свобода и ответственность?

Это трудный вопрос. «Как ученик может узнать, что он избран мастером?» В тот момент, когда вы чувствуете побуждение сдаться, побуждение склониться, побуждение влюбиться, побуждение стереть себя... вначале это очень, очень незаметный, тихий голос. Вам придется стать очень тихими и спокойными, чтобы его услышать, но он там. Как только мастер выбрал вас, глубоко внутри вас что-то начинает вибрировать. Сядьте тихо. Успокойтесь. Смотрите внутрь, и вы обнаружите новую вибрацию в сердце, новый трепет. Его никогда раньше не было. Это почти как влюбленность. Когда мастер выбрал вас, вы попадаете в любовное приключение. Оно выше, чем ваши любовные истории, оно идет глубже, чем ваши обычные романы, оно ни с чем не сравнится.
Вы смотрите в мои глаза, вы чувствуете мою вибрацию, и если вы чувствуете, что вот-вот упадете... Это будет безумием! Вся любовь безумна! Это будет сумасшествием. Если вы очень рациональны, вы упустите ее. Вы постараетесь найти логичные объяснения, отговориться от нее.
«Как ученик может узнать, что он избран мастером?»
Если ты чувствуешь, что рядом с человеком сходишь с ума, если ты начинаешь чувствовать, что что-то переключается, если ты чувствуешь, что впадаешь в какой-то новый ритм, новую волну, если начинают открываться двери, открываются новые измерения, распускаются новые цветы, если ты чувствуешь возле двери неизвестное, если ты чувствуешь странный незнакомый стук в дверь — мастер позвал тебя, мастер выбрал тебя. Теперь твоя очередь открыть дверь.
Тут нужна смелость. Религия только для смелых, для храбрых. Она не для трусов. Трусы всегда с легкостью находят рациональные объяснения, они находят тысячу способов и средств избежать, но настоящая причина — это страх. Помни: перед мастером испытываешь страх.
Страх неизбежен, нужно продолжать движение, невзирая на страх. Страх неизбежно появится, потому что мастер станет вашей смертью. Мастер вас полностью убьет. Только когда вы полностью сожжены, приходит новое. На пепле старого возникает новое.
Просветление — это явление, подобное фениксу. Вы должны полностью сжечь себя — мастер будет вашим огнем. Поэтому появится страх, и вы начнете прислушиваться — вот какой-то стук, вот шепот, но страх громче всех. Естественно, страх будет принадлежать вам, стук будет принадлежать мастеру. Если вы слишком напуганы или трусливы, вы закроетесь, запретесь, чтобы больше не слышать этот шепот.

«В чем его свобода и ответственность?»
Тот, кто прибыл в свой центр, может иметь свободу и может иметь ответственность, тот, кто стал пробужденным, может иметь свободу и может иметь ответственность. Они — части целого существа. Ты не можешь иметь никакой свободы, ты не можешь иметь никакой ответственности, твоя свобода — это лишь желание, твоя ответственность — это всего лишь идея.
«В чем его ответственность и свобода?» У тебя не может быть никакой свободы, потому что тебя еще нет. Свобода есть, только когда ты есть, а ты есть, только когда ты пробужден. Чтобы быть свободным, сначала нужно быть, тогда каждое твое действие сознательно. Тогда ты не жертва бессознательных, случайных ситуаций. Тогда во всем, что бы ты ни делал, есть сознание, свидетельствование. Тогда жизнь больше не случайна, тогда в жизни есть ощущение направления, тогда жизнь — это целостность. И из этой целостности, из этого центра целостности ты откликаешься.
Стать учеником значит приблизиться к человеку, который целостен, и чья целостность может работать как катализатор для твоей интеграции. Это значит приблизиться к человеку, прийти в присутствие человека, который больше не является машиной, чтобы его пробужденность создала рябь пробуждения в тебе. Стать восприимчивым к такому человеку, оставаться доступным для такого человека, это все, что подразумевается под «стать учеником».
Я знаю, это больно, но если ты попытаешься проникнуться тем, что я говорю, если ты посмотришь без предубеждений и без эго, ты увидишь в этом смысл. И само это видение станет трансформацией твоей жизни.

И последний вопрос:
Ошо, почему я вспоминаю Бога, только когда страдаю?

Ты не вспоминаешь Бога. Когда ты страдаешь, твое вспоминание Бога просто бессмысленно. Тебя не интересует Бог, тебя интересует только, как избежать страданий. Вот поэтому, когда ты счастлив, ты абсолютно забываешь о Боге. Но знай наверняка, только когда ты вспоминаешь Бога в счастье, это является вспоминанием. В страдании все вспоминают Бога — даже атеист. Но это не подлинное воспоминание. Религиозные люди — это те, кто вспоминает Бога, когда они счастливы, потому что они помнят с благодарностью. Когда вы увидите розу, это будет правильным моментом вспомнить Бога. Роза — это достаточное основание для того, чтобы вспомнить его, достаточное указание, достаточная причина, подлинное событие. Когда вы видите улыбающегося ребенка, или когда птица взлетает в небо, когда птица в полете, или когда восходит солнце, или одинокая утренняя звезда вот-вот погаснет — если вы знаете, что такое красота, вы вспомните Бога в эти прекрасные моменты. Если вы знаете, что такое любовь, вы вспомните Бога, когда занимаетесь любовью. Если вы знаете, что такое радость, вы вспомните Бога, когда вы наполнены радостью — потому что это те моменты, в которые вы благодарны. Тогда, даже если вы вспомните его в страдании, это будет настоящим воспоминанием. Если вы помните только в страдании, вы не помните Бога — вы просто хотите получить от него помощь. Вы просто хотите использовать слово «Бог», вы хотите использовать Бога, вот и все. Научитесь новому подходу. Когда вы полны радости, танцуете, поете, тогда вспоминайте! Пусть Бог ассоциируется, прежде всего, с вашими положительными моментами. Оттуда он проникнет глубоко в ваше сердце. Пусть Бог будет празднованием. Пусть Бог будет благословением, благодарением.