Тьма веков не может скрыть блистающего солнца;
Долгие кальпы сансары...
Много, много веков, эонов этого мира кальп
... никогда не смогут скрыть ума сияющего света.
Он всегда есть, — это само ваше бытие.
Хоть слова произносят чтобы объяснить пустоту, пустота как таковая никогда не может быть выражена. Хотя мы говорим: «ум ясен как свет», он за пределами слов и символов.
Есть три подхода к действительности: один из них эмпирический, подход ученого — эксперимент и эксперименты с предметным миром, не принимайте ничего, пока это не подтверждено экспериментом. Есть и другой подход — логический. Логический ум не экспериментирует: он просто мыслит, рассуждает, находит за и против, и делает выводы усилием ума, рассудком. И есть, наконец, третий подход — метафорический, подход поэзии и религии. Итак, существует три подхода, три измерения, в которых человек постигает действительность.
Наука не может выйти за пределы объекта, поскольку сам подход создает ограничения, наука не может выйти за пределы внешнего, поскольку эксперименты возможны только с внешним, философия, логика не могут выйти за пределы субъективного, поскольку это усилие ума, которое вырабатывается в вашем же уме. Вы не можете растворить ум, вы не можете выйти за его пределы. Наука предметна. Философия и логика субъективны. Религия идет дальше, поэзия идет дальше: это золотой мост, соединяющий объект с субъектом. Но в таком случае все превращается в хаос — конечно, очень творческий; в самом деле, там, где нет хаоса, нет творчества. Но тогда все становится нераспознаваемым, различия исчезают. Я сказал бы это следующим образом. Наука — это подход днем, в яркий полдень; все ясно различимо, имеет границы и хорошо видны различия. Логика это ночной подход; брести во тьме лишь при поддержке ума, без всяких экспериментов, просто думая. Поэзия и религия — это подходы в сумерки, как раз в промежутке: День угас, Исчезла яркость полдня, Предметы не так ясны и различимы. Ночь еще не окутала все. День и ночь встречаются, В мягких сумерках, Ни белых, ни черных — Очертания встречаются и сливаются, Все не различимо, все является чем-то другим.
Это метафорический подход. Вот почему поэзия говорит метафорами — а религия это высочайшая поэзия," религия говорит метафорами. Помните, что эти метафоры не следует понимать буквально, иначе вы ничего не поймете. Когда я говорю «внутренний свет», не воспринимайте это буквально. Когда я говорю: «внутреннее — это свет», это метафора. Я на что-то указываю, но не определяю, не разграничиваю; что-то от природы света, не обязательно свет, — это метафора.
Здесь возникает проблема, потому что религия говорит метафорами, она не может говорить иначе. ... Я указывал лишь на качество розы; это был лишь жест, палец, указывающий на луну. Но не хватайтесь за палец, палец не существенен — смотрите на луну и забудьте о пальце. В этом заключается смысл метафоры; не держитесь за метафору.
Многие люди цепляются за метафоры. Я говорю о внутреннем свете — ко мне начинают приходить люди в говорить: «Мы видим внутренний свет»; они нашли розы в другом мире, в котором они не существуют. Из-за этого метафорического языка у многих разыгрывается воображение.
Религия говорит метафорами, иначе говорить невозможно, потому что религия говорит о запредельном. Она пытается найти сравнения в этом мире. Она употребляет слова, которые не соответствуют, но эти несоответствующие слова — единственные доступные и ими приходится пользоваться. Поэзию легко понимать, религию — трудно.
А что же делать с религией? Ведь религия это высочайшая поэзия. И она — не воображение. Уверяю вас, она столь же эмпирична как и наука, но она не может пользоваться научными терминами, они слишком объективны. Она не может пользоваться философскими терминами, они слишком субъективны. Ей приходится пользоваться чем-то, что не является ни тем и не другим, ей приходится пользоваться чем-то, что объединяет обеих - и она пользуется поэзией.
Религия — это высочайшая поэзия, поэзия по существу. Нельзя найти более великого поэта, чем Будда. Правда, он никогда не пытался писать стихи. Вот я здесь с вами; я поэт; но я не сочинил ни единого стихотворения, даже хайку, но я постоянно говорю метафорами. Я все время пытаюсь перебросить мост через провал, разъединяющий науку и философию. Я стараюсь создать у вас ощущение целого, не разделенного.Наука — одна половина, философия — другая. Что же делать? Как дать вам ощущение целого? Поэзия — единственный способ, метафора — единственный выход. Запомните это:
Хоть слова говорят, чтоб пустоту объяснить,
Словами пустоту не выразить.
Вот почему мудрецы настаивают «То, что мы говорили, не может быть сказано. Оно невыразимо, а мы пытаемся выразить его». Они всегда подчеркивают это, потому что существует опасение, что их поймут слишком буквально. Пустота — есть пустота в том смысле, что от вас ничего не останется в ней; но в другом смысле пустота — не пустота, потому что Целое заполнит ее — пустота станет самым совершенным наполненным явлением.
Что же делать? Когда вы говорите «пустота», ум считает, что нет ничего; тогда зачем беспокоится? Когда вы говорите, что это не пустота, а самое совершенное существование, ум охватывает тщеславие: как стать самым совершенным существом — и тогда появляется ЭГО. Чтобы избавится от ЭГО, подчеркивается слово «пустота». Но чтобы вы не забывали, что Пустота в действительности не пустота, говорится, что ее заполняет Целое. Когда вас нет; все бытие входит в вас. Когда капля исчезает, она становится океаном.
Хотя мы говорим, ум это ясный свет, говорит Тилопа ...он вне пределов символов и слов.
Не обманывайтесь метафорами, не воображайте свет внутри. Это очень легко — имажинационно. Вы можете закрыть глаза и представить свет; вы такой мечтатель, вы можете представить все, что угодно, почему бы не свет? Ум имеет способность создавать все, что вы пожелаете, требуется немножко усилия. В себе вы можете создать целый мир переживаний. Каждое чувство имеет свой центр воображения.
Во время гипноза случается, что воображение начинает работать максимально, потому что разум засыпает во время гипноза! Гипноз — ни что иное, как сон разума, этого «скептика», тогда великолепно работает воображение. Снимается торможение, вы без удержу мчитесь все дальше и дальше, и нет тормозов. В состоянии гипноза можно представить себе все, что угодно.
Что же происходит? Разум-скептик отсутствует, во время гипноза он засыпает. Начинает действовать воображение и ничто его не контролирует, — то же самое относится к религии. Религия требует доверия. Доверие означает, что сомнение, свойственное уму, дремлет, как при гипнозе. Поэтому, когда люди говорят: «Этот человек, Oшо вас загипнотизировал», они по-своему правы: если вы доверяете мне, это подобно гипнозу; полностью бодрствующий, вы сбросили разум, теперь воображение работает максимально, и вы находитесь в опасном положении.
Если вы позволите, воображение может представить все, что угодно: кундалини пробуждается, чакры открываются; вы можете вообразить все, что угодно, и с вами все это случится, все это будет прекрасно, но не истинно. Когда вы доверяете человеку, в самом доверии необходимо помнить о воображении. Доверяйте, но не становитесь жертвой воображения. Все, что здесь было сказано — метафора. И всегда помните, что все переживания — воображение; все без исключения — только испытывающий их истинен. Поэтому, что бы вы не испытывали, не придавайте этому большого значения, не начинайте хвастаться этим. Просто помните, что все, что вы переживаете, иллюзорно, только тот, кто переживает, истинен. Обратите внимание на свидетеля; сосредоточьтесь на свидетеле, а не на переживаниях. Все переживания, какими бы прекрасными они не были, подобны сновидению, нужно идти дальше.
Итак, религия поэтична, она требует метафор, ученик, который глубоко верит, может легко стать жертвой воображения ~ нужно быть очень и очень бдительным. Доверяйте, выслушивайте все метафоры, но помните, что они всею лишь метафоры. Доверяйте — и с вами начнут случатся разные вещи, но помните: все есть воображение, кроме вас. А вам нужно достичь такого состояния, когда отсутствуют переживания; только испытывающий их сидит безмолвно в своей обители, нет ни переживания, ни объектов, ни света, ни цветущих цветов — ничего.
Лин-Цзы сидел в своем монастыре, в маленьком монастыре на вершине холма. Однажды он сидел под деревом у скалы, когда его кто-то спросил: «Что происходит, когда достигнешь?» Лин-цзы светил: «Я сижу здесь один - проплывает облако - я смотрю; проходят времена года, и я смотрю. Я сижу здесь один. В конце концов, остается лишь наблюдающий за вам свидетель, сознание. Исчезают все переживания, остается только само место всех переживаний, все остальное исчезает.
Хоть мы говорим, что ум есть ясный свет, он вне пределов символов и слов. Хотя ум, по существу, это пустота, он объемлет и содержит в себе все.
Эти утверждения на первый взгляд противоречивы: вы говорите, что ум — пустота, и тут же утверждаете, что он содержит в себе все. Почему такие противоречия? Просто такова природа всего религиозного опыта; прибегают к метафорам, но вам необходимо быть настороже, чтобы не стать жертвой метафор.
По природе он пустота, Но он содержит в себе все. Когда вы станете совершенно полыми, Только тогда вы осуществитесь, Когда вас больше нет. Только тогда вы будете.
Иисус сказал: «Если потеряешь себя, то достигнешь. Если будешь цепляться за себя, то потеряешь. Если умрешь, то возродишься. Если сможешь полностью . уничтожить себя, то станешь вечным, сам станешь вечностью».
Это все метафоры, но если вы верите, ели вы любите, если вы позволите своему сердцу открыться навстречу мне, тогда вы будете в состоянии понять. Это понимание превосходит все понимания. Вы постигаете не разумом, а сердцем. Энергия переходит от сердца к сердцу.
Вот я нахожусь здесь и разговариваю с вами, но это второстепенно. Главное то, что если вы откроетесь, я смогу влить самого себя в вас. Если благодаря моей беседе вы станете более и более открытыми, то я достиг цели. Я ничего не пытаюсь вам сказать, я просто пытаюсь сделать вас более открытыми — этого достаточно. Тогда я смогу перелить себя в вас... и пока вы не вкусите меня, вы не сможете понять то, о чем я говорю.