Живые слова (Сhudger)

[магистр]

В С Т Р Е Ч И
Размышления о Жизни

(отрывок)

Франция, вторая половина 16 века. За столом в своём городском доме сидит М а с т е р.

Как интересна и прекрасна Жизнь. Желанье
Сужденье верное иметь о ней
Приводит постоянно всё ясней,
К понятию, сколь велико моё незнанье.

Чудесный кладезь знаний мне открылся,
Казалось бы, черпай его и более не надо,
К познанью нет теперь преграды,
Но вот за ним уж новый проявился.

Мне говорят: «Твоё в чём назначенье,
Когда в исканьях вечных пребываешь?
И мудрости, конечно, достигаешь,
Но отдохни и приостанови движенье».


Усталость от познанья невозможна,
Когда стремленье есть к духовному началу.
И не приходит мысль пристать к причалу,
Ведь трудно плыть лишь если цель ничтожна.

Смотрит на сосуд с водой.

Идёт сюда давнишний мой приятель
Служитель Ордена, мы изредка общались,
Когда в стране далёкой повстречались,
Там новой веры был он основатель.

Входит С л у ж и т е л ь О р д е н а

М а с т е р

О, экселенц, рад видеть Вас безмерно!
Хоть новые настали нынче времена,
Однако также Ваша жизнь напряжена
И дух высок огромным силам соразмерно.


С л у ж и т е л ь О р д е н а

Нет, Мастер, ни к чему тут комплименты,
Ведь Вас умней я никого не встретил
С тех пор, когда в чужой стране приметил,
А в жизни так редки подобные моменты.

М а с т е р

Те наши встречи в памяти моей остались,
Я здесь теперь и рядом Вы опять.
Об этом можно было лишь мечтать,
В беседах с Вами силы пробуждались.

С л у ж и т е л ь О р д е н а

Я через этот город нынче проезжал,
О Вас подумал, вновь увидеть захотел,
Тому мешала череда различных дел.
Исполнить Бог помог, чего я искренне желал.

Давно хотел узнать, прошу за то прощенья,
Откуда Вы пришли и почему Вы тут,
Ведь в нашем государстве не поймут
Откуда в Вас великие познанья и уменья.

М а с т е р

В краю лесов я был рождён, в стране неблизкой,
Где нет тепла семь месяцев в году.
Там с малых лет приучен был к труду,
К народной вере приобщён и чужд был страсти низкой.

Я чистым юношей в полон был уведён
И продан за гроши арабскому вельможе.
Людей там было много наших тоже,
В судьбе их роковой рубеж был проведён.

По свету странствовать мне довелось немало,
Египет с Индией мой разум осветили,
Людей особенных так много подарили,
Что жизнь совсем другою вдруг предстала.



С л у ж и т е л ь О р д е н а

А что же наша матушка Европа?
Напрасно ищем мы божественный здесь свет?

М а с т е р

Конечно, нет! Наверняка в Европе есть немало
Людей, чей дух высок (и Вы тому пример).
Возвышен он не странствием, но внутренней работой,
Что изгоняет прочь из разума дремоту.

О прошлых встречах вспоминаю постоянно,
В них нахожу источник вдохновенья.
Всегда чисты людей тех устремленья,
Беседы с ними были для меня желанны.

А почему я здесь? По внутреннему зову,
Который часто направлял меня в пути.
Если черёд опять настанет мне идти,
Тогда, быть может, я его услышу снова.


С л у ж и т е л ь О р д е н а

Ещё один вопрос позвольте мне задать.
Имею странное, наверно, ощущенье,
Что будто знали Вы об этом посещеньи,
Но Вы же не могли о нём узнать?

М а с т е р подходит с сосуду с водой.

Могу сказать Вам, экселенц, как другу,
Кристалл меня о том предупредил,
Который англичанин подарил,
Когда сумел помочь его недугу.

С л у ж и т е л ь О р д е н а

В том тайны если нет, как там его зовут?

М а с т е р

Джон Ди он носит имя там и тут.
А служит он английской королеве
Астрологом придворным уж давно,
В цепи познания кристаллы для него – важнейшее звено.

С л у ж и т е л ь О р д е н а

Однако, мне пора, мой экипаж заждался.
Был рад увидеть Вас и слышать Ваши речи,
Но, к сожалению, так редки наши встречи
И слава Богу, что визит мой состоялся.

Вдали от городов стоит наша обитель,
Мне чаще видеть Вас препятствует служенье.
О многом хочется услышать Ваше мненье,
Вы для меня особых тайн хранитель.


М а с т е р

Пока я здесь, мой дом всегда открыт для Вас,
Счастливого пути и в добрый час.

Служитель ордена уходит.

М а с т е р

Вот подлинный служитель своей веры,
Готов он истину принять не только в ней,
При том ему она даётся тем трудней,
Чем больше расширяет знанья сферу.

Как часто мы иных служителей встречаем
Что своей веры охраняют ревностно величье
От тех, кто видит свет в другом обличье,
Но мир и проще и сложней, чем мы его воспринимаем.

Задумывается

М а с т е р

Я всякую приемлю искреннюю веру,
Воинственная только чужда мне.

[Сhudger]

Из цикла "Медитация жизни или Сказки для взрослых"

Может это и есть сострадание?

Иногда, человек оставшийся один на один со своей бедой, закрывается от всего – от мира, от общения с близкими и родными… И бывает очень сложно найти слова поддержки, и не знаешь что сделать, чтобы ему чем-нибудь помочь.
Мы не можем знать всех причин, которые привели его к этой беде и не можем вмешиваться в его жизнь, если он сам не просит нас о помощи. А как же быть, если душа плачет? Как быть, если не может быть равнодушной? Может это и есть сострадание?
Но если это так, то нельзя добавлять боли своими слезами тому, кому и так плохо…
В нашем распоряжении остается наша любовь и светлые мысли, которыми мы можем делиться ненавязчиво и, не сгущая и без того темные краски. Любить, не навязывая своей любви, посылать только светлые мысли, если сердце не равнодушно и не может оставаться безучастным. Любить – это естественно и никак не будет вмешательством.
Можно быть разделенными тысячами километров, а свет от этой любви преодолеет в один миг любые расстояния и, незримо, подставить свое плечо тому, кому он направлен. Иногда, это лучшее из того, что мы могли бы сделать. И не важно какими словами это назвать. Кто-то может назвать это молитвой, кто-то энергией любви, кто-то торсионным полем или скалярным лучом. Если любовь искренняя, то для ее действия не нужны никакие объяснения.
Наглядность? - Помните как в детстве мы любили играть солнечными зайчиками? Мы зеркальцем ловили солнечный лучик и направляли его кому-то на щечку? Так и с любовью. Она везде и идет нам непрерывным потоком, а мы, зеркальцем своего сердца, можем направить ее тому, кому она сейчас так необходима.
Ира Чудакова

[Сhudger]

Из цикла "Медитация жизни или Сказки для взрослых"

На кончике травинки

Взгляд петлял, перескакивая с листочка на листочек этих разноцветных деревьев, и не мог вернуться обратно, заблудившись в этом великолепии. Иногда, через маленькие промежутки между листочками, он врывался в небесную синь и улетал далеко — далеко, не запоминая дорогу назад, и таял в вышине, становясь одним с небом. И казалось, что душа тоже растворялась и лишь тоненькая ниточка, идущая из самого сердца, удерживала ее, не давая окончательно покинуть тело.
Как все это тонко и неуловимо. Вся эта красота врывается в тебя без лишних слов и объяснений и ты понимаешь и чувствуешь ее такой, какая она есть и переполняешься ею, с чувством глубокой, внутренней благодарности за этот миг, который продолжает нескончаемо длиться, где-то в том безвременьи, которого достиг твой взгляд, растворившийся в небе.
И все явные и условные границы, рухнувшие от этого ощущения, развеялись ветром, оставив лишь осознание того, что ты просто не можешь существовать без всего этого. Ты так прочно врос всей своей душой в каждый листочек, в каждую травинку, с трепещущей на ее краю росинкой, которая запросто перевернула весь этот мир вверх ногами и его, такой огромный, заключила в себе и убаюкивает как маленького ребенка, качаясь на тоненькой, зеленой ниточке. Весь этот мир держится на кончике травинки. Как все это хрупко и, в то же время, сколько во всем силы. А ты сам часть этой хрупкости и силы одновременно. И понимая это, чувствуешь свою сопричастность ко всем процессам мироздания стоишь у его истока и у его завершения или перехода в нечто новое и доселе не известное тебе. Стоишь босыми ногами на теле Земли и чувствуешь ее тепло и стук ее сердца. А где-то совсем рядом, морские волны ласкают берега и ты слышишь дыхание океана, движимое Лунным касанием. А взгляд, уносящийся все дальше, летит среди звезд, увлекая за собой твою пульсирующую душу, оставив маленькой точкой во Вселенной и Землю и твое тело на ней. И ты расширяешься до размеров всей этой Вселенной, не имеющей границ, и видишь в себе все и себя во всем... И понимаешь, что от твоей самой малой, невидимой мысли, зависит так много, что ты просто не имеешь права рисковать всем этим великолепием. Приходишь к ответственности за все это. И так до бесконечности, перескакивая с листочка на листочек, сознание обретает новое понимание и знания, которым просто не может быть предела. И, включая в свою душу все новые и новые горизонты Вселенной, расширяясь во все стороны, остаешься маленькой точкой, стоящей босыми ногами на Земле, и смотришь на этот мир, который уместился в маленькой росинке, трепещущей на кончике травинки.
Ира Чудакова 16.10.2010

[Сhudger]

Из цикла "Медитация жизни или Сказки для взрослых"

Обычный вечер осеннего города

Сумерки... Эти осенние загадочные сумерки... Небо, добавляющее контраст к огонькам окон, со стороны холодной улицы, приманивающих взгляды прохожих своим теплым уютом, прикрытым от любопытных глаз прохожих разноцветными шторами.
Этот пахнущий морозом воздух, такой чистый и прозрачный, что, кажется, не можешь вдоволь им надышаться.
Несущиеся, каждый в сторону своего дома, автомобили, сливающиеся в общем потоке в две длинные змейки белую и красную, сигналящие с разными тональностями возле светофоров, пропуская пешеходов, так же спешащих домой, которые потом ныряют в метро или забегают в автобусы и маршрутки, и становятся частью этих двух, ползущих в разные стороны, змеек.
Яркие, красочные витрины магазинов и магазиников просто обязывают обратить на себя внимание. И то один, то другой кто-то, только что так спешащий, обязательно найдет минутку и заскочит, чтобы пусть даже просто поглазеть.
И небо, роняющее звезды в глаза тех, кто обратил на него внимание. Небо, которое из-за яркости витрин и света фар кажется еще более недосягаемым и ускользающе-прекрасным.
Гомон голосов, смешивающийся со стуком женских каблучков, то здесь, то там разбавляется телефонными звонками и этим странным, но понятным для всех, словом «алло».
Вся эта суета-сует спешит к себе домой. А кто-то просто ищет место, где можно скоротать ночь и не замерзнуть. Эти сумерки просто съели разницу между теми у кого все есть и теми, кто не имеет ничего, кроме этого неба над головой...
Каждый несет свои мысли, кто-то грустные, кто-то радостные, иногда страшные и коварные, и все эти мысли улетают в то самое недосягаемое небо. Улетают, чтобы когда-нибудь свершиться...
А так хочется, чтобы светлых, наполненных любовью мыслей, становилось все больше и, чтобы они, свершаясь, делали жизнь добрее. И не сумерки скрывали несовершенства, стирая границы между благополучием и неблагополучием, а разумная доброта и внутренняя чистота с каждым днем преображали этот суетливый, куда-то спешащий мир и, в реальности, делали его лучше.
Ира Чудакова 14.10.2010

[Сhudger]

Из цикла "Медитация жизни или Сказки для взрослых"

Танцующим в темноте

За окном было темно и ветренно. Деревья, как загадочные густые тени, танцевали под небом, завернувшимся в осеннее покрывало, а они, подсвеченные снизу фонарями, продолжали следовать движению ветра – ненасытного, чувственного, страстного, который то клонил их к земле, то подбрасывал вверх, то кружил, прижимая к своей невидимой груди их трепещущие ветви…
Завораживающий осенний карнавал под ночным небом, в котором, потеряв свою дневную яркость и тяжелую плотность, танцевали невесомые души, сбросив свою скованность, оторвавшись от земли, ожив в этом танце и совершенно забыв о том, что они – деревья.
Удивительно... Во всем есть своя - живая душа. В танцующих деревьях, в клонящем их ветре, в небе, закутанном в тяжелое покрывало, и как зачарованное наблюдающее все это со своей недосягаемой высоты. Во всем…
А ты стоишь, как немой, незримый для них свидетель, застывший от восхищения, и не можешь пошевелиться, боясь спугнуть это, неожиданно представшее перед тобой действо. Стоишь, вглядываясь туда, за оконное стекло, став немножко похожим на замершее дерево, забыв о возможности двигаться или уступив эту возможность им, танцующим в темноте…
Ира Чудакова 19.10.2010

[Сhudger]

Из цикла "Медитация жизни или Сказки для взрослых"

В песочных часах

В песочных часах, стоящих на столе в темной комнате, вместо песка, тоненькой струйкой лился свет. Комната была озарена легким свечением, а из чьих-то глаз, наблюдавших за тем, как в верхней чашечке часов заканчивался свет, текли слезы.
Жизнь проходила в той самой тоненькой перемычке между... Между прошлым, находившимся сверху и свершавшимся на глазах будущим, скапливающимся в нижней чашечке. А в той самой перемычке, пробегали века настоящего, с периодически мелькавшими вспышками света, черпавшими свои силы в прошлом и протекая вниз, становившиеся основой будущего. Мгновения, для смотрящей на все это со слезами на глазах Вселенной, были вечностью для того света, который был внутри…
Сверху становилось все темнее и вот, последняя световая песчинка, проскочившая вниз, словно поставила точку. Все замерло. Время остановилось и свечение постепенно начало меркнуть…
В комнате раздался глубокий вздох и слышалось как учащенно бьется сердце и слеза, капнувшая на пока еще горячие часы, с шипением испарилась и легким, туманным облачком окутала свет, который еще теплился внутри, но без движения становился все более холодным и тусклым.
- Я тебя люблю! – сказал тихий, полный сострадания и нежности голос.
- Я тебя тоже! – прозвучало в ответ.
И свет в часах, из последних сил, на мгновение вспыхнул так ярко, что вся комната наполнилась ярким свечением и просто стала самим светом.
- Я люблю тебя и хочу, чтобы ты жила!
Нежная, трепетная рука мгновенно протянулась к столу, бережно, но уверенно перевернула часы и…
В песочных часах, стоящих на столе в темной комнате, вместо песка, тоненькой струйкой лился свет. Комната была озарена легким свечением… А маленькая, прекрасная Голубая Планета, с горячим, наполненным любовью, светящимся сердцем, похожим на те самые часы продолжала жить, отдавая всю свою любовь и оставаясь одной из миллиардов светящихся песчинок Вселенной…
Ира Чудакова 22.10.2010

[Сhudger]

Из цикла "Медитация жизни или Сказки для взрослых"

Туда, где в море ныряют звезды

В комнате теперь стало прохладней. Засыпая, хочется укутаться в одеяло, свернувшись калачиком как в детстве и, услышав в подушке шум моря, отправиться в дальнее плавание по волнам сладких снов, манящих своей сказочной неизвестностью. Чудно как-то…
Лето стало еще одним маленьким жарким прошлым, которое осталось лишь воспоминанием о душных ночах с, казалось тогда, неисполнимым желанием наступления прохлады и легкого веяния свежего, влажного воздуха. И ночное теплое как парное молоко, море, ласкающее ноги, и лунная мерцающая дорожка, уводящая за горизонт к огонькам судов, сонно дрейфующих в ожидании выгрузки. Они, словно световой гирляндой, обозначают границу моря и неба, которые встретились там, вдали и, укрывшись от любопытных глаз, играются звездами, ныряющими с высоты. А здесь, у самых ног, словно время остановилось. И ты не поймешь, где находишься? В каком из миров? Дотянувшись макушкой до неба, ногами стоишь на земле и касаешься моря. А оно, набегая волнами, что-то шепчет тебе и мерцает, перекатывая на своих гребешках отражения звезд. Тех, что ныряют в него там, за горизонтом. А море, касается тебя своим теплым, согретым за целый день дыханием, и ты таешь, растворившись во всем этом. Таешь от ощущения какой-то неописуемой силы и то ли наполняешься ей, то ли отдаешь свою… Уже совсем не видно розового диска Солнца, который, словно кит, погрузился в морскую пучину, оставив ненадолго, разбегающиеся по воде круги. А сейчас появились эти звезды, рассыпанные в небе и ярко глазеющие с вышины… Все это осталось в том самом жарком лете.
А сейчас шумит листопад и завораживает своим разноцветьем, а редкие, солнечные дни приносят лишь капельку тепла, пропадающую на закате, вместе с Солнцем, после чего становится, даже не прохладно, а прозрачно морозно и, рано наступающая ночь, просто заманивает под одеяло, где подушка шумит как море… А ты, свернувшись калачиком, как в детстве, уплываешь туда, где в море ныряют звезды.
Ира Чудакова 25.10.2010

[Сhudger]

Из цикла "Медитация жизни или Сказки для взрослых"

Cквозь туман... из ниоткуда в никуда

Осень… Утренний туман съел привычные очертания города, окутав его сказочной неизвестностью. Тишина и загадочность редко нарушаются звуками разбивающихся капель, то здесь то там рождающихся прямо из воздуха и с каким-то гулким эхом, падающими на обклеенный разноцветными листьями тротуар. Редко встречающиеся люди, появляются, кажется, ниоткуда. Они на одну секунду оказываются рядом, чтобы снова уйти в никуда. Волшебство тумана, который превращает существующую реальность в быстро исчезающие миражи. И неимоверная влажная плотность воздуха, которую ты ощущаешь, словно с усилием пробираясь сквозь нее, как между пластами времени, в которых медленно падают листья и, опускаясь, приклеиваются к тротуару. А ты идешь по этому мозаичному покрывалу и, кажется, вот - вот на встречу тебе выйдет сам Пушкин, постукивая тростью, снимет свой цилиндр и, учтиво поклонившись, как доброму, старому знакомому, исчезнет в никуда, оставив в твоей голове неуловимое звучание каких-то прекрасных строчек.
И вдруг, на дороге, проходящей рядом с тротуаром, по которому ты пробираешься сквозь туман, вместо ожидаемой кареты, запряженной изящной тройкой лошадей, дышащих паром, появляется современный железный конь, блестящий, облепленный капельками дождя, вместо пара оставляющий после себя причудливое, стелящееся по мокрой дороге облако дыма. И в одну секунду, проглатывается этим туманом, возвратив тебя в реальность этого времени, сейчас очень туманного и мокрого, роняющего разноцветные листья, медленно падающие на тротуар, так же как и много веков назад. И капли, рождающиеся в воздухе, с гулким эхом стучащие по мозаике ковра, как звуки всего того, что уже когда-то было и всего того, что есть сейчас. А ты идешь сквозь туман, из ниоткуда в никуда. Идешь, не ощущая ни возраста, ни временных рамок, словно растворившись в этом тумане и вот–вот вновь родишься в нем каплей, чтобы через секунду стать гулким эхом, роднящим все те осени, что когда-то были, с твоей сегодняшней, ускользающей в тумане туда, где когда-то свершится новая.
Ира Чудакова 27.10.2010

[Сhudger]

Из цикла "Медитация жизни или Сказки для взрослых"

Лети, счастье...

Солнечное, летнее утро… Разноцветный, ароматный, стрекочущий луг. Маленькая, белокурая девочка, словно плывет через густые, зеленые травяные волны, трепещущие от поглаживающего их теплого ветерка, так похожего на легкий морской бриз. В небе поет жаворонок, приветствуя наступающий жаркий день. Вдали, около заводи, собираются к завтраку аисты и цапли, слетающиеся отовсюду, добавляя безоблачному, прозрачно-голубому небу какой-то сказочной образности размахом своих крыльев, пролетая над головой и восхищая своей величественностью и изяществом одновременно. Миллиарды желтых лютиков, поймав на свои лепесточки солнечный свет, искрятся на лугу, словно крохотные солнышки, улыбаясь еще не высохшими росинками. Этот луг, словно свершившаяся мечта моря выйти на сушу и почувствовать как это – быть сухопутным, раскинувшись по земле своей бескрайностью и приютив в себе другую жизнь, летающую, бегающую, ползающую и стрекочущую в нем, разноцветном, пушистом и густом.
Крошечный мотылек, с крыльями цвета неба, порхал с цветочка на цветочек, а белокурый ангелок, едва поспевающий за ним, никак не мог поймать его своими маленькими пальчиками. Но вот мотылек застыл на одном из цветочков, словно утомившись от этой игры, и малышка с легкостью взяла его за маленькие голубые крылышки.
- Мама, мама! Я поймала бабочку! – радостно воскликнула она, показывая свой улов.
- Смотри, какая она красивая! – хвасталась малышка, довольная успешной охотой.
- Ты права, Солнышко! Этот мотылек очень красивый, только сейчас он очень несчастный и его сердечко с минуты на минуту разорвется от страха.
- Почему, мама? Ведь я не делаю ему больно!
- Не делаешь. Но ты только что отняла у него счастье…
- Ничего я у него не отнимала! Я просто его поймала и все.
- Знаешь, девочка моя, у этого маленького, крылатого существа, в груди тоже бьется сердце, которое умеет любить и может страдать… У него есть глазки, которые сейчас смотрят на этот луг и плачут, потому что его крылышки не могут летать, зажатые твоими пальчиками… А он родился, чтобы летать, понимаешь? А твоя маленькая, на первый взгляд, невинная шалость лишила его этого счастья…
Девочка притихла, глядя на мотылька, который из последних сил, старался вырваться на волю, секунду постояла в раздумьях и, разжав пальчики, трогательно и нежно сказала:
- Лети, счастье…
Мотылек вспорхнул, покружил немножко рядом и, словно растворился в небе, слившись с ним в одно безгранично-большое, доступное всем, счастье.
Ира Чудакова 29.10.2010

[Сhudger]

Из цикла "Медитация жизни или Сказки для взрослых"

Эта прекрасная суета сует...

Эта прекрасная суета сует, которая проходит в мелочах и заботах… Проходит среди разноцветного листопада, в котором кружатся разноцветные листочки, каждый из которых неповторим и прекрасен. Она наполнена грустной музыкой дождя и радостными лучиками Солнца, наполнена загадочным шумом морских волн, запахом и таинственным шепотом хвойных лесов, бескрайностью лугов, со свободным ароматным ветром. Вибрирует журчащими голосами ручьев и рек, грозным шумом водопадов. Пронизана пением птиц, стрекотанием насекомых, голосами дельфинов и китов. Она звучит безмолвным многоголосием миллиардов рыб и моллюсков. Резонирует разнообразными звуками, которые издают все живые существа нашей планеты, на всей ее территории от, казалось бы, необитаемых низин пустынь, до заснеженных вершин гор, эхом передающих все то, что они слышат далеко-далеко за пределы нашей Галактики. Она наполнена прекрасными лицами людей – знакомых и незнакомых, несущих в своих сердцах радости и беды, понимания и ошибки. Она каждую секунду наполняется счастьем чьего-то рождения и печалью чьего-то ухода. Лучится радостью прекрасных, творящих чувств и мыслей и тускнеет болью от ненависти и разрушительных действий… И потому она полна, что все в ней движется и меняется. И ее неодинаковость и неоднозначность решаются как уравнения со многими неизвестными, с влияющими на них воздействиями звезд, планет, мыслей, чувств и поступков… Не ограничена она ни жизнью одного конкретного существа, ни жизнью одной конкретной планеты, но все в ней настолько взаимосвязано, что исчезновение чего-то одного, пусть даже очень маленького, из этой общности, больно отзовется в самых дальних уголках Вселенной. Потому, кружась в этом разноцветном листопаде мелочей, наполняя этот мир добрыми чувствами, можно удержать равновесие этой необъятной, прекрасной вечности, искрящейся жизнью…
Ира Чудакова 9.11.2010