Расколдовать пространство
Существует достаточно света для того, кто хочет видеть, и достаточно тьмы для тех, кто не хочет.
Блез Паскаль
– Грех жаловаться на темноту тому, у кого в руке выключатель , – смеется Дурак.
– Это тебе только кажется! – хохочет он. – Как, что? Все!
Но встрече такой много чего предстоит… Пока себя в сказке сыщешь, во что только не вляпаешься. Особливо по любовной части. Да вы сами вспомните – с лягушками на каждом шагу целоваться приходится, опять же – с принцессами, много лет назад усопшими, в разных чудищ уродливых влюбляться…
И ведь не просто так влюбляться – попритворяюсь, дескать, чуток, ради отца-батюшки, и все тебе, и дело с концом. Так нет же, именно что – полюбить, горячо да искренне. Вы бы так сумели? А все ради чего? Из какой такой корысти либо радости? Не с дурной головы такое деется, а ради дела великого, в сказках главного. Чары дурные разрушить, да заклятье злодейское снять. Что доблестнее быть может?
Расколдовать сказку от заклятья… Звучит достойно. По-богатырски. Но к нам-то это какое отношение иметь может, не в сказке, поди, живем? А вы в этом уверены? …
Вы замечали, что в сказках в выигрыше остаются исключительно приятные персонажи? Как, впрочем, и в реальной жизни. Что это за люди? За что им улыбка судьбы такая? Думаю, и без моего многословия вы все поняли – это люди с высоким уровнем приятия.
Приятия! То бишь – согласия, а по сути – любви, причем истинной, необусловленной и всеобъемлющей. Только любовью можно расколдовать заколдованное, только приятие поможет там, где бессильно волшебство, только согласие в силах одолеть неодолимое и много раз проклятое.
В этом смысл знаменитых сказочных поцелуев – как иначе выразить сокровенное? Именно здесь тайное послание – только полное и безусловное приятие уродливого и безобразного может снять заклятие, может обнажить естественную суть заклятого. И сейчас речь идет уже не о сказочных персонажах – все, абсолютно все отвратительное в нашей жизни – всего лишь заколдованное прекрасное . И это к нам имеет уже самое прямое отношение.
* * *
Сколь многое мы делаем по привычке – ходим на работу, пьем утренний кофе, по привычке обижаемся или болеем, по привычке влюбляемся, по привычке умираем. И ведь как часто уже не хочется, тошнит просто, а – надо, что делать, записался в человеки – соответствуй. Иначе козленочком станешь. Тем ведь человек от живности прочей и отличается – законом да традицией.
А что, если вдруг не стану? Что, если наоборот – перестану им быть, козлом-то? И отпущения, и просто так – скотиной? Всего лишь начав делать то, что мне и впрямь делать охота, а что не охота – так и ну его к таким-то материям.
– Из того, что можешь не делать , – одобрительно смеется Дурак, – выбирай лучшее – и не делай!
Только вот, получится ли? В сказках для этого подвиг волшебный совершить надобно - Тогда только перестать быть прежним получается, тогда и с себя чары скинуть можно и кого-то рядом расколдовать.
– Дурак записной … – восхищенно причмокивает Дурак. – Когда-то и я с него начинал …
На самом деле все много проще и обыденней, но все равно – низкий поклон сказкам волшебным, ибо в них и понимание сути мытарств наших, и советы дельные по избавлению от плена колдовского.
«Человек есть символ. Так же и каждый предмет или рисунок является символом. Нужно проникнуть за внешнее значение символа» , – сказал суфийский мастер Пулад.
Не кажется ли вам, что это все о том же – мы живем в заколдованном мире, изначальный смысл которого давно потерян, равно как и его внешний облик, впрочем, как и мы сами в нем. Остался всего лишь символ этого мира, много символов по его поводу, целая система символов, которые мы по привычке зовем своей жизнью.
Некогда всех нас словно поместили в сказку, назвали ее единственно возможной реальностью и строго-настрого наказали не открывать в ней одну древнюю заветную дверцу… не пить из старого заброшенного колодца… ни в коем случае не смотреть в старинное фамильное зеркало, хранящееся в подвале. А то не избежать беды великой…
Но приходит однажды кто-то в дурацком колпаке с бубенцами, смеющийся и корчащий забавные рожи, и нагло предлагает то, что нельзя, – войти, испить, посмотреть… И сам это с энтузиазмом делает, и ничего ведь с ним, окаянным, не случается, скорее наоборот, очень каким-то довольным он после этого делается… Таким легким и веселым, какими мы себя давно не помним. Разве что в детстве далеком…
И совершенно для себя вдруг мы тоже делаем запретный глоток какой-то совершенно сумасшедшей свежести… и дерзко входим, куда раньше ни ногой… и с изумленным восторгом видим сквозь рваную паутину странное и невозможное…
И тоже начинаем хохотать. Безудержно и с облегчением. От вдруг нахлынувшей ясности и простоты, от своей недавней глупости, от того, как преображается мир. Мы оказываемся в расколдованном мире, в расколдованном качестве, в расколдованном Счастье. Мы с недоумением и жалостью вспоминаем себя прежнего и не хотим, не желаем, не будем возвращаться туда, откуда вырвались, вернулись, очнулись, откуда пробудились.
Мы все же возвращаемся в свой заколдованный мир и без страха, но с жадным любопытством взираем на него изнутри. Впервые, может, делаем это осознанно и, разумеется, удивленно – как же случиться такое могло и почему раньше мы этого не видели? Значит, сами закляты были? Кто же колдун тот? И где сей злодей хоронится?
Да чего там, хватит уже придуриваться, подойдите к зеркалу еще раз, поздоровайтесь – вы и есть он. Злодей и колдун, волшебник проклинатель. Отбиратель счастья и ввергатель в дурной, нескончаемый сон.
И как нам только это удается? Откуда сила в нас такая? Из каких закромов моща волшебная? А по праву рождения в нас такое, наследственное, стало быть. Мы с вами – Со-творцы, ибо частью от Целого являемся, это Целое в себе заключающей. Мы созданы Богом, которого носим в себе. Мы наследники качеств, умения и славы его. И если до Славы Господней нам пока еще... то от умений его деться совершенно некуда.
Именно человек наводит морок и заколдовывает пространство своего обитания. Руководствуясь принципом – пусть криво и не очень живо, зато спокойно и предсказуемо.
Принципы и законы… Пресловутые законы, на которых якобы мир держится… Вот ими, законами этими, он и заколдован.
Живой мир – это мир текучий и струящийся, мир свободный и нефиксированный незыблемым знанием о нем. Это мир, ощущаемый и принимаемый со всей его непредсказуемостью и противоречивостью.
Заколдовать мир – значит подменить живое ощущение мира его ложным пониманием. Это значит – сделать его монументальным, по сути – превратить в монумент во славу ментала. Как вам такая перспективка – целый мир, как память о нем былом? Мир, как памятник, в котором нам жить. Да, уж…
...Так в недрах человечества зарождается особый вид – хомо законикус , тупиковая ветвь хомо сапиенса. А по-нашему, по сказочному, – человек заколдованный. Человек, заклятый своим якобы пониманием, точно так заклявший все вокруг и отчаянно теперь пытающийся выжить в сотворенной им страшной сказке.
– Слова можно сделать красивыми , – смеется Дурак, – но сделают ли слова красивым тебя?
Мир человеческий весь соткан из истин, он ими выстроен и вымощен. Этим можно, конечно, гордиться, но честнее было бы ужаснуться. Ибо каждая истина мало что мертва сама, так точно такой же делает живой мир, обрекая его на неизбежное разрушение.
Человек – талантливый изобретатель и изрекатель таких истин. Именно он наполняет свое пространство якобы знаниями, откровениями и идеями, а на самом деле – примитивными ментальными конструкциями, ставящими его в рабскую от них зависимость.
– Если тобой овладела идея , – немедленно оживляется Дурак, – можешь смело считать себя изнасилованным.
«Мир – это язык, на котором Господь говорит с нами» , – очень красиво сформулировал кто-то. Теперь представьте, сколь косноязычным, а местами даже нецензурным мы сделали его послание.
И когда Эйнштейн сказал, что «самое непостижимое в мире то, что он постижим» , возможно, он имел в виду именно это – как вообще удается в такой галиматье увидеть хоть что-то гармоничное и красивое?
Итак, человеческое пространство вполне реально заколдовано, оно заклято всевозможными понятиями, убогими ограничениями и самыми невероятными привязками. А отсюда проистекает совершенно естественное для любой страшной сказки – страдание, боль и страх.
Расколдовать пространство – значит дематрицировать его. То есть разрушить смысловую матрицу, заложенную в его основание. Матрица болезненного состояния или негативного события – это некий стереотип восприятия, в основе которого – все та же ментальная оценка происходящего.
Значит, расколдовать пространство своего существования можно только через укрощение ментала. Он и будет тем змеем, тем чудищем, с которым мы начнем свой поединок. Но битва наша будет особого рода, прочь меч-кладенец, мы не собираемся рубить менталу голову (а то, неровен час, сами без нее останемся), нет, други боевые, у нас для этого есть оружие пострашнее, подейственнее.
Мы его просто зацелуем. Мы заобнимаем и залюбим его. Вот этого ему никак не перенести. Я бы так точно не перенес и сразу бы сдался (лишь бы отстали).
Мы можем расколдовать мир лишь одним – полным его проживанием. А как иначе? Если главный колдун у нас ментал и суть его – сопротивление, то разрушить такие чары можно только прямо противоположным, в данном случае – приятием и согласием.
Ну и что же, что нас заколдовали? Воспримем это с улыбкой, сыграем в это понарошку – как в самую наиреальнейшую реальность, а значит – столь же несерьезную, как и любая детская игра.
Несерьезную! – это важно всегда, а здесь в особенности.