12 Психология развития

[просто Соня]

Компромисс

В состоянии ума Ребенка мы живем для других. Когда сознание захватывают страх или стыд, нам не избежать жизни в компромиссе. Наш Эмоциональный Ребенок верит, что другие контролируют наше благополучие. Если мы держимся за это верование, наши действия управляются тем, что другие подумают, и как себя поведут, и мы не следуем нашему собственному свету.
В состоянии ума Эмоционального Ребенка большая часть наших усилий направлена на получение одобрения, внимания и уважения. Мы можем притворяться, что нам это не нужно, или мы этого не хотим, но это будет просто отрицание. Мы питаемся вниманием и одобрением, потому что в детстве нам их не хватало. Мы постоянно боремся, и в качестве одного из главных способов, применяемых нами, чтобы получить это внимание, любовь, одобрение и уважение, мы используем угождение. Наша жизнь становится бесконечной серией компромиссов. Более того, нашего Эмоционального Ребенка приводит в ужас малейшее неодобрение или любого рода физическая или эмоциональная атака. Когда мы оказываемся вынужденными с кем-то столкнуться, нас может ошеломлять страх. Безопаснее пойти на компромисс

Компромисс, как и все остальные модели поведения Эмоционального Ребенка, возникает автоматически. Например, если кто-то, кого вы уважаете и от кого хотите дружбы и внимания, просит вас высказать о чем-то свое мнение, ваш Ребенок внутри может автоматически сказать то, что, по-вашему, этот человек хочет услышать. Когда кто-то, кого вы боитесь, просит вас что-то сделать, ваш испуганный Ребенок, скорее всего, это сделает, даже если вы совершенно не хотели бы так поступать. У Эмоционального Ребенка нет других инструментов, и он не может сделать ничего другого. Когда мы сталкиваемся с ситуацией, когда мы чего-то от кого-то хотим, мы идем на компромисс прежде, чем возникнет ситуация. Мы похожи на собаку, униженно ползающую на брюхе.

В моей жизни ситуации с авторитетными людьми были особенно значительными, страх неодобрения или жажда уважения неизменно уводили меня из центра. Было бы точнее сказать, что я никогда не был в соприкосновении со своей цельностью в этих ситуациях, потому что страх был слишком силен. Вся моя манера поведения была компромиссом моего существа Что бы я ни сказал и ни сделал, все исходило из ложного пространства. Когда я начал внутреннюю работу, то стал лучше осознавать, как чувствуется внутри угождение, а соприкосновение с внутренними страхами помогло понимать, а не осуждать себя.
Наши интимные отношения представляют собой другую область, в которой большинство из нас идет на нескончаемый компромисс — пока мы не разовьем более глубокое понимание своего Эмоционального Ребенка. Мы не хотим вызывать неудовольствие или дисгармонию, и чтобы их избежать, готовы на многое.
Гнев, неодобрение или отвержение от другого вызывали внутри сущий ужас. Если мы сможем почувствовать страх, стоящий за компромиссом, то начнем видеть, как глубоко он управляет нашей жизнью.

Один из уроков, которым многим из нас нужно научиться, — это снова принимать ответственность за свою жизнь, какой бы ни была цена. В состоянии ума Ребенка это невозможно. Это слишком пугающе.

Корни нашего компромисса сложнее, чем просто страх отвержения, неодобрения или нападения. В детстве большинство из нас сформировало бессознательные соглашения с теми, кто нас растил. В обмен на любовь и одобрение мы согласились вести себя так, как от нас требовали. У каждого из нас это соглашение было особенным, но у любого из них есть характерные, жизнеотрицающие черты. Мы соглашаемся так или иначе пойти на компромисс в жизненной энергии и природе, чтобы осуществить ожидания общества, родителей и учителей. По этой причине такое явление называется «негативным сковыванием». Наша связь с теми, кто о нас заботился, имела для нас огромную цену. Конечно, соглашения были «заключены» так рано, бессознательно и настолько поддерживались всей окружающей средой, что у нас нет ни малейшего представления о том, что случилось и как.

Самая большая трудность в такого рода компромиссе — это что он так глубоко внедрен вовнутрь. Мы не осознаем, что идем на компромисс В то же время где-то глубоко внутри что-то по ощущениям неправильно.

Когда мы принимаем роль рано в жизни, может быть, лишь небольшой внутренний шепот нам напоминает, что мы живем в компромиссе. Некоторые из нас были запрограммированы быть заботливыми. Именно так мы заслуживали любовь в детстве и думаем, что именно это приносит ее нам сейчас

Многие из нас жили в компромиссе так долго, что мы вообще не знаем, как можно жить по-другому. Наш образ себя основан на компромиссе. Я знаю, что так было со мной.

Живя в компромиссе, мы не чувствуем соприкосновения со своим ядром внутри. С компромиссом связано характерное глубокое внутреннее чувство. Лично для меня он ощущается как слабость и отсутствие почвы под ногами. Более близкое знакомство с этим чувством помогло мне научиться видеть моменты, когда я делал или говорил что-то, по внутреннему ощущению неправильное. Мне стало очень знакомым внутреннее чувство компромисса. Поначалу я его замечал через несколько дней (иногда — недель). Постепенно время промежутков сократилось, пока, наконец, я не стал способен чувствовать его почти немедленно. Это было первым шагом к выходу из огромного количества автоматических реакций, основанных на старом и знакомом видении себя как человека компромисса

Когда я говорю о компромиссе, то подразумеваю существенные стороны нашего существа, а не небольшие «подстройки», которые совершаем мы все, чтобы жить в гармонии с другими. Компромисс, о котором я говорю, включает разрушение самого нашего существа — делать и говорить то, что ложно для нашей природы, и преуменьшать или отрицать существенные потребности и желания. Более того, выход из компромисса никогда не означает, что измениться должен кто-то другой. Дело вообще не в другом, дело в том, чтобы найти храбрость быть теми, кто мы есть на самом деле. Это недостижимо в состоянии ума Ребенка. Страх слишком силен. Чтобы жить без компромисса, мы должны увидеть, как и в каких ситуациях мы на него идем, и понять, что мы не обязательно должны во всем идти на поводу у своего испуганного и стыдящегося Ребенка.

Упражнения
1. Чувствование внутреннего качества компромисса.
Тренируйтесь в наблюдении того, как ощущается внутри компромисс. Заметьте момент, когда вы сделаете или скажете что-то, что по внутреннему ощущению неправильно. Обратите внимание на ощущения в теле, ваше отношение к себе и мысли о себе.
3. Заметьте, в чем вы идете на компромисс.
Начните осознавать, какими именно способами вы идете на компромисс. Говорите ли вы то, что не чувствуете, или не говорите, что чувствуете? Что в вашем поведении кажется вам фальшивым? Какого рода деятельность вы ограничиваете в своей жизни из страха, что скажет или сделает другой?
4. Осознание негативных соглашений в прошлом.
Запишите, какие вы заключили с самыми важными из людей, которые вас растили, соглашения, приносившие вам любовь и одобрение, но бывшие компромиссом для
вашей жизненной энергии. Что от вас ожидали, и от чего вы отказались?

Ключи
1. Мы идем на компромисс, потому что нами изнутри бессознательно движет живущий в страхе и стыде Эмоциональный Ребенок. В состоянии ума Ребенка мы соприкасаемся не со своим существом, но с Ребенком, который верит, что должен пойти на компромисс, чтобы получить необходимое.
2. Большинство из нас начали жить в компромиссе так рано, что мы вообще не знаем, что такое быть в гармонии со своим существом. Наш компромисс укоренен в негативных соглашениях, заключенных с теми, кто о нас заботился в раннем детстве. В обмен на любовь и одобрение мы отдали себя и стали вести себя так, как от нас ожидали.
3. Чтобы выйти из этого привычного и автоматического поведения, нужно сначала научиться видеть, когда оно включается. Первый шаг к освобождению происходит, когда мы учимся тому, какие чувства приносит жизнь в компромиссе, и какие чувства приносит жизнь в достоинстве.

Жизнь с одержимостью

В состоянии ума Эмоционального Ребенка мы остаемся в постоянной тревоге. Иногда она больше, иногда меньше, но остается всегда. Ребенок не может оставаться с тревогой. Он хочет облегчения и хватается за все, что только может как-нибудь ее уменьшить. В этом лежит основа аддиктивного поведения.
Я услышал фразу, которая изменила мою жизнь. «Дисциплина, — сказал Ошо, — только усиливает эго». Теперь я вижу, что самоконтроль и самодисциплина были сами по себе пристрастиями. Я жил как раб цели и направления. Когда я не делаю ничего, ведущего к определенной цели, или чувствую, что никому не нужен, я становлюсь тревожным и напряженным. Я слышу голоса в голове, привитые обусловленностью прошлого, которые осуждают меня за то, что я трачу время впустую. У этих голосов есть резкие суждения о том, что «конструктивно», а что нет. Даже мой отдых окрашен той же целеустремленностью и ориентацией на результат.
Проблема не в энергии или мотивации. Это прекрасные качества. Но фокус на будущем, одержимость достижением — это привыкание, сочетаемое с привыканием к действию и скорости. Пока я двигаюсь быстро и остаюсь занятым, я держу все под контролем, и мне не приходится чувствовать страх и боль внутри. Это почти непреодолимо, и такой была моя семья, сколько я себя помню.

Одна из сторон моего самоисследования, которой я увлекся недавно, заключается в том, чтобы сломать свою зависимость. Проблема именно в недостатке присутствия — в автоматичности. Обусловленность и дисциплина заставляли меня постоянно судить, ценна ли определенная деятельность, или это пустая трата времени. Если я учусь, улучшаю себя, тяжело работаю и так далее, я получаю высокие оценки от внутреннего экзаменатора. В последнее время раздвоение отпадает, потому что я увидел, что внутренний экзаменатор приходит из обусловленности, не из мудрости. Теперь моим критерием стало, тотален ли я, присутствую ли, и приносит ли мне это радость. Тогда это не ощущается как пристрастия и защита.

Защитные привычки у каждого из нас разные и приходят во множестве форм. Но, по сути, Эмоциональный Ребенок справляется с ними двумя путями — через чрезвычайный самоконтроль и подавление (который выбрал я) или самопотакание (которое я осуждал). Других возможностей нет. Чтобы облегчить напряжение и постоянную тревожность внутри, мы движемся в одну из этих крайностей.

Пристрастия окружены мощными бессознательными силами, на которые мы не можем воздействовать просто самоконтролем и самодисциплиной. За одержимым поведением, как и за другими моделями поведения Эмоционального Ребенка, стоят горы страха и стыда Большую часть времени мы не соприкасаемся с тем, что стоит за нашими пристрастиями, потому что с ними наше поведение бессознательно и чувствуется непреодолимым.
Но когда мне удается посмотреть вовнутрь хотя бы на мгновения, я могу видеть, что вместе с одержимостью и автоматичностью вызываю в себе онемение и чувствую лихорадочность и стыд.
Как только включается защитная модель поведения, мы становимся более и более лихорадочными, потому что боль не уходит ни от каких наших усилий ее избежать.

Только когда мой самоконтроль уменьшился, я смог почувствовать за ним страхи и стыд, и во мне стаю больше сострадания и понимания того, почему мы спасаемся пристрастиями. Может быть, если бы мы выросли в среде более расслабленной, свободной от давления, поддерживающей и безмерно любящей, мы не были бы к ним так склонны. Но, учитывая объем стресса, которому подверглись наша чувствительность и уязвимость, я начал признавать вполне правомерным, что мы естественно тянемся к чему-то, что позволит снять внутреннее напряжение.
Есть бесконечное множество источников стресса для нашей уязвимости, которые все вместе создают тревожность и заставляют нас жаждать облегчения. Один — это постоянная борьба за то, чтобы доказать себя себе и другим. Поскольку мы, может быть, скрываем стыд так автоматически и бессознательно, часто очень трудно признать, сколько стресса мы несем в себе постоянно. И еще одна мощная причина, заставляющая нас прибегать к пристрастиям, — это глубокие страхи чувства одиночества и пустоты внутри. У нашего Эмоционального Ребенка нет ресурсов, чтобы справляться с этой черной дырой одиночества и отсутствия смысла Это что-то такое, чему мы должны научиться у людей, которые нашли мудрость и храбрость, чтобы позволить возникнуть этому пространству и пройти через страхи, связанные с ним.

Каждый из нас должен найти собственный способ справляться со своими зависимостями, но, согласно моему опыту, наблюдение и понимание этого поведения с любовью и без осуждения кажется лучшим лекарством. Одним из моих самых глубоких исследований в себе был поиск внутри доверия к собственному росту. Постепенно я замечаю, что внутри есть сила или проводник, которые удерживают корабль на правильном курсе. Я ему еще не совсем доверяю, но расслабление постепенно приходит.

Упражнения
1. Признание защитных привычек.
Какие модели поведения вы в себе видите, которые вам кажутся одержимостью и уводят вас из реальности настоящего?
2. Исследование пристрастий.
Выберите одну из этих моделей. Заметьте:
а) Осуждаете ли вы себя за это поведение? Если да, то как вы это делаете?
б) Какие стрессы в вашей жизни провоцируют это поведение?
в) Как это пристрастие выражает скрытый страх или стыд? Посмотрите, можете ли вы связать его со страхом или стыдом и почувствовать, как это отзывается в теле

КЛЮЧИ
1. ЖИЗНЬ С одержимостью — это привычное, бессознательное поведение, которое притупляет нашу тревожность, страхи, дискомфорт и боль и уводит нас из настоящего момента. В ней есть качество лихорадочности и зависимости.
2. Пристрастия скрывают глубокие страхи и стыд. Их главная причина — стрессовая, подавляющая, соревнующаяся, материалистическая и морализаторская культура, в которой большинство из нас выросло. Мы принимаем все эти негативные ценности и затем постепенно начинаем наказывать себя и давить на себя.
3. Чтобы справиться с этим внутренним стрессом, наш Эмоциональный Ребенок движется в одну из двух крайностей— самоконтроль или самопотакание. Обе они сами по себе имеют защитную природу.
4. Пристрастия отпадают по мере того, как мы развиваем больше внутреннего пространства, чтобы наблюдать их с состраданием и чувствовать стоящие за ними раны.

[просто Соня]

Внутренний опыт Эмоционального Ребенка
Пустота и потребность

Дыра — это чувство пустоты внутри в отношении какого-то аспекта нашего существа, который не получил питания и поэтому не был развит.
Бессознательным попыткам закрыть эти дыры мы уделяем огромное количество времени и энергии в повседневной жизни. Многое в нашем поведении направлено на то, чтобы заставить других их закрыть.
На самом деле дыра внутри только одна, но я предлагаю разделение, чтобы увеличить ясность. Те из нас, кто не получил поддержки, чтобы найти себя, остались с «дырой поддержки». Если у нас не было признания, которое нам нужно, мы остались с «дырой признания». В нас образовалась «дыра достоинства», если мы чувствовали, что недостаточно хороши. Теперь мы жаждем, чтобы кто-то придал нам ценность и заполнил эту дыру. В нас могут быть дыры, связанные с получением тепла и прикосновения, и тогда мы становимся зависимыми от кого-то, кто это нам даст. Или в нас может быть дыра, связанная с доверием, которая заставляет нас чувствовать, что если мы откроемся и будем уязвимыми, то обнажимся для плохого обращения, контроля или манипуляций, Дыра доверия создает созависимость, в которой мы постоянно отталкиваем от себя других, в то же время жаждая близости.

Дыры создают глубокую тревогу, и жизнь становится постоянным бессознательным стремлением их заполнить. Каждая дыра тем или иным образом ориентирует нас на внешний мир. Мы либо стремимся к другому человеку и ищем ситуации, чтобы заполнить пустоту, либо их избегаем. Наши дыры оказывают мощное воздействие на все, что мы привлекаем в свои жизни. Снова и снова мы оказываемся в ситуациях, которые провоцируют наши дыры, потому что часто для нас это единственный способ осознать, что они есть, и единственный способ узнать и развить в себе то, чего недостает внутри. Чтобы расти, нам нужен вызов.

Разновидности дыр

1. Чувствование себя нелюбимым и брошенным.
2. Ощущение себя недостаточно уникальным и уважаемым.
3. Недоверие к собственным чувствам.
4. Недостаток целеустремленности.
5. Глубокие страхи о выживании.
6. Потребность в прикосновении и близости.
7. Слабая мотивация к учебе.
8. Попытки найти любовь и внимание.
9. Стремление к совершенству и самокритичность.
10. Ощущение подверженности поглощению и контролю.

Если у нас нет понимания собственных дыр и видения того, как они влияют на нашу жизнь, мы естественно чувствуем, что для счастья нам необходимы изменения снаружи. Это одно из основных представлений Эмоционального Ребенка. Если мы с ним отождествлены, то переживаем себя как «нуждающихся» из-за пустоты внутри.
Как бы то ни было, работает одно: начать понимать наши дыры, осознавать, почему они есть, откуда берутся, как мы можем их исцелить. Процессу поможет взгляд на то, что я называю «существенными потребностями».

В детстве у каждого из нас есть существенные потребности. Если они не удовлетворяются, мы живем с постоянным ощущением лишения и эмоционального голода. Эта неудовлетворенность создает энергетическую дыру внутри, жаждущую быть закрытой. если вы хотите соприкоснуться с тем, насколько нуждается наш Раненый Ребенок, просто представьте гиппопотама, который раскрывает пасть и говорит: «Покормите меня!»
Из-за лишения мы бессознательно проецируем неосуществленные потребности на наших любимых, близких друзей, на тех, с кем работаем, на детей — фактически, на каждого, с кем мы общаемся. Чем ближе связь, тем глубже проекция.

Существенные потребности

1. Потребность быть нужным.
2. Потребность быть особенным и уважаемым в собственной уникальности (за то, кто мы такие, но не за то, что мы делаем).
3. Потребность в признании реальности чувств (то есть страха, горя, гнева и боли), мыслей и интуиции.
4. Потребность в поощрении к открытию и исследованию собственной уникальности в:
а) сексуальности;
б) творческих дарованиях;
в) силе;
г) радости;
д) потенциале;
е) молчании и одиночестве.
5. Потребность чувствовать защиту и поддержку.
6. Потребность в физическом прикосновении и любящем присутствии.
7. Потребность во вдохновении и мотивации, чтобы учиться.
8. Потребность знать, что нет ничего плохого в том, чтобы совершать ошибки и учиться на них.
9. Потребность быть свидетелем любви и близости.
10. Потребность в поощрении и поддержке при расставании.
11. Потребность в том, чтобы получить твердо и любяще установленные пределы.

Когда нет осознанности, мы автоматически движемся в один из пяти образцов поведения Эмоционального Ребенка Но по мере нашего роста эти модели поведения становятся менее автоматическими.
Исцеление дыр в нас начинается с признания того, что автоматически мы пытаемся заполнить их снаружи. Процесс наблюдения и понимания высвобождает энергию, которая дает возможность разбить автоматическое поведение и просто быть с опытом пустоты. Быть с ним значит чувствовать и позволять ему быть, не пытаясь ничего исправить или изменить.

...Человек ищет внимания,
потому что не знает себя.
Только глазами другого он может увидеть
собственное лицо, и только в чужих мнениях —
найти собственную личность...
Ошо

Упражнения
1. Обнаружение дыр.
Просмотрите список существенных потребностей. Спросите себя: «Есть ли во мне дыра, связанная с этой потребностью?»
2. Исследование влияния дыр.
Сфокусировавшись на этой конкретной дыре, спросите себя: «Как она влияет на то, какой я в отношениях с людьми и жизнью?»
3. Чувствование дыр.
Оставаясь с этой дырой, спросите себя: «Как эта дыра чувствуется внутри?»
4. Исследование потребностей.
а) Какие мысли и чувства в вас возникают, когда вы рассматриваете свои потребности?
Например:
«Я не чувствую себя вправе хотеть этого или в этом нуждаться».
«Если я этого хочу, я слабый или нуждающийся». «Если я покажу эти потребности, мной воспользуются». «Зачем беспокоиться о том, чтобы чувствовать или выражать эти потребности, если все равно я этого никогда не получу?»
б) Запишите, какие верования вы носите внутри о том, чтобы не иметь или не выражать этих потребностей.
в) Чему вас учили (вербально или не вербально) в детстве о потребностях и их выражении? Например:
«У настоящих мужчин не должно быть потребностей. Мужчины не должны их выражать». «Иметь потребности и желания эгоистично». «В жизни нужно думать о более важных вещах, чем потребности».

Ключи
1. У нас внутри есть энергетические дыры из-за неудовлетворения детских существенных потребностей и, может
быть, по другим необъяснимым причинам. Эти дыры можно связать с каждым из наших энергетических центров — защищенности, сексуальности, чувствования, силы, радости, творчества и ясности. Чувствовать эти дыры неудобно и страшно, поэтому мы делаем все, что только возможно, чтобы их заполнить снаружи — людьми, вещами, наркотиками, чем угодно, что только может дать нам облегчение от тревожного соприкосновения с дырой.
2. Состояние потребности — неотъемлемая характеристика Эмоционального Ребенка в нас. Оно — не наша природа, и происходит из ранней неудовлетворенности. Многие модели автоматического поведения, — такие как отрицание собственных потребностей, одержимость или ожидания, требования и надежда, — вытекают из этого ощущения внутренней пустоты.
3. Опыт эмоционального лишения распространен повсеместно и является значительным обрядом посвящения. Обычно мы начинаем с состояния отрицания, в котором даже не осознаем, что подверглись лишению в определенной эмоциональной потребности, или как это случилось. Часто мы даже защищаем тех, кто в раннем детстве о нас заботился, идеализируя их. Затем приходит болезненное пробуждение, и мы осознаем, чего нам недоставало, и это может привести к обвинению и гневу. В конце концов, мы можем почувствовать боль ребенка внутри нас, которому пришлось страдать, и принять ее как часть взросления и пробуждения.

Страхи

Когда я исследую внутреннее пространство, которое, как я знаю, принадлежит моему Раненому Ребенку, то обязательно нахожу там глубокий страх — все возможные страхи. И кажется, чем старше и, может быть, чувствительнее я становлюсь, тем более интенсивной становится испуганная моя часть. Подозреваю, что она была во мне всегда, но раньше я скрывал ее так эффективно, что не мог так явственно ее почувствовать или распознать.

Страх — это еще одно характерное качество нашего Эмоционального Ребенка. Становится легче уяснить, почему испуганная внутренняя часть нас так сильна, как только мы понимаем, сколько страха все время несем в себе. На более высоком уровне осознанности мы начинаем видеть, что этот страх иллюзорен, и что все мы остаемся под крылом дружественного существования. Но в состоянии ума Ребенка нет доступа к этой реальности. Сначала мы должны признать страхи, живущие во Внутреннем Ребенке. Каждый раз, когда он нас охватывает, мы испытываем страх.

У нас много, много страхов, но за ними стоят два основных. Один из них — страх не выжить. Второй — не получить любви. Все остальные страхи — только ответвления двух первых. Когда мы начинаем более детально изучать собственные страхи и поведение, то приходим к видению того, как велика часть нашей жизни, вращающаяся вокруг этих двух страхов.

Мы рассматриваем силу как отсутствие страха, вместо того чтобы естественно ее принимать. С негативной обусловленностью в отношении страха мы учимся стыдиться собственной чувствительности и уязвимости, вместо того чтобы ценить красоту этих качеств.

Страх — кроме ситуаций прямого столкновения с непосредственной опасностью — основан на прошлом. Он приходит из опытов и обусловленностей, живущих в уме Раненого Ребенка. Он был внедрен негативными опытами, травмами и полными страха мыслеформами, перенятыми у родителей, учителей и культуры. Внимательно и без суждения наблюдая собственные страхи, я пришел к осознанию того, что в большей части случаев для них нет оснований в реальности. Мало-помалу я начинаю видеть, что страх приходит обычно потому, что меня охватывает Эмоциональный Ребенок.
Первый шаг — принять этот страх. Второй — признать, что ситуацию контролирует Эмоциональный Ребенок.

...Ты чувствуешь страх.
Теперь страх стал экзистенциальной реальностью,
прожитой реальностью; он есть.
Ты можешь его отвергнуть;
отвергнув, ты его подавишь.
Подавив его, ты создашь рану в своем существе...
Ошо

Упражнения
1. Обнаружение страхов.
Начните с того, что запишите или внесите осознанность в свои глубочайшие страхи в отношении:
а) сближения с другим человеком;
б) выражения творчества;
в) финансовой безопасности.
Спросите себя, не связаны ли эти страхи с тем, как вас научили думать? Не исходят ли эти страхи из травматических опытов прошлого?
3. Исследование отношения к страхам.
Что вы чувствуете в отношении этих страхов? Осуждаете ли вы их? Если да, то каковы ваши мысли?
4. Исследование убеждений о страхах.
Какое послание вы получили (вербально или не вербально) о том, как следует обращаться со страхами? Преуменьшать их? Толкать себя к их преодолению? Не поддаваться им? Поддаваться?
5. Проявление собственной расщепленности.
Есть ли расщепленность между той стороной вас, которая заставляет преодолевать и осуждает, и другой, содержащей страх? Изобразите эту расщепленность на рисунке. Как вы справляетесь с этой расщепленностью?

Ключи
1. Эмоциональный Ребенок внутри находится в состоянии
глубокого страха, и, в состоянии ума этого Ребенка, в страхе оказываемся мы сами. Его ужасает, что он не получит любви и поддержки, в которых нуждается, чтобы выжить.
Каждый раз, когда провоцируются страхи, в его уме это преломляется как вопрос жизни и смерти.
2. Источник наших страхов — болезненные опыты прошло го и травмы. Частично мы также перенимаем страхи у близких и впитываем из среды — от родителей, учителей, культуры. Поскольку обычно мы прикрываем страхи «взрослым» сознанием, в котором научились так или иначе их компенсировать, у нас мало понимания, как и почему возникли эти страхи.
3. Обычно у нас нет дружеских отношений со страхами. Мы их осуждаем, отрицаем, пытаемся преодолеть волевым усилием или убегаем от них. Не принимая страхов, мы отсекаем собственную чувствительную и уязвимую сторону. Есть гораздо более здоровый способ обращения со страхом. Мы можем его принять и понять, что он исходит из нашего Эмоционального Ребенка.

[просто Соня]

Инфекция

Инфекция — это все негативные влияния, оказанные на нашу энергию обусловленностью. Сами того не зная, просто дыша одним воздухом с теми, кто о нас заботился, мы впитали подавляющие убеждения и страхи, негативные ожидания и чувство ограничения.

В детстве мы словно беспомощные резервуары, в которые вливаются страхи и негативность подавляющего общества и тех, кто нас растит. Мы называем такой процесс инфицированием. Инфекция проникает в наши мыслеформы без нашего ведома и распространяется, воздействуя на все стороны жизни: на энергию, самооценку, творчество, отношения, сексуальность, разум.

Концепция инфекции помогает многое объяснить во внутреннем опыте Эмоционального Ребенка. Без нее трудно понять, откуда взялось у нас внутри столько страха, стыда, ограничений и сомнений в себе. Она помогает прояснить, почему оказывается, что мы воспроизводим образ жизни и сценарии, принадлежавшие одному или обоим родителям.

Конечно, не все, чем мы были инфицированы, негативно. Многие и из наших позитивных качеств частично, каким-то таинственным образом, получены по наследству. Но я сейчас фокусируюсь на том, как Эмоциональный Ребенок в нас выработал страхи, стыд и недоверие, и подчеркиваю, что значительная часть этого приходит из инфекции.

Другой термин, применяемый к явлению, называемому нами инфекцией, — «негативное связывание». В невинности и беспомощности детства мы естественно сливаемся с теми, кто нас растит. Если то, с чем мы сливаемся, загрязнено страхами и негативностью, то такое слияние негативно.

Если исследовать любой специфический страх или модель поведения, часто можно отследить причину его появления до убеждения или поведения одного из заботившихся о нас в детстве. Обычно в том, как мы выражаем страхи в сегодняшней повседневной жизни, отражается способ выражения страхов одного или обоих родителей. Наши негативные и критические подходы к себе и жизни в целом часто отражают сходные позиции наших родителей. Отношение к деньгам, сексуальности, успеху или игривости можно отследить до обусловленности, данной нам родителями, учителями, священниками или другими людьми, значительными в нашем формировании.

До исследования Внутреннего Ребенка мы можем даже не подозревать, что эти верования нам не подходят. И источник нашей инфекции лежит в гораздо более значительной плоскости, чем просто доверчивое впитывание убеждений близких людей. Это сам воздух, которым мы дышим. Подавление, негативные верования, мания самообороны, соревновательность и давление глубоко впечатаны в нашу культуру. Мы не можем этого избежать.

Другой способ понимания инфекции — увидеть, что каждый из нас был отлит в определенную форму согласно всем отражениям, подавлениям, верованиям и схемам поведения, переданным нам. Мы буквально стали такими, какими нас ожидали увидеть. И именно это мы теперь думаем и чувствуем о себе. Мы ведем себя, как автоматы, проигрывающие заложенный в них сценарий. Инфекция создала формы для отливки, и все наши концепции о том, кто мы такие, являются скульптурами, отлитыми по этой форме. Для нас невообразимо думать или вести себя по-другому. Мы просто именно такими себя ощущаем.

Требуется безмерная храбрость, чтобы обнаружить инфекцию, не говоря уже о том, чтобы из нее вырваться. Это, безусловно, самый храбрый шаг, который мы только можем совершить в жизни. Обусловленность — религия, культура, социальный класс, в котором нас воспитали, — дает нам чувство тождественности. И обычно мы не осознаем, как все это нас душит, или что вообще может быть какой-то другой способ жить, кроме того, которому нас научили. Суждения и давление, пришедшие с инфекцией, проникли глубоко вовнутрь. Мы всю жизнь верили, что голоса внутренних и внешних критиков — правильны, а мы сами, как таковые, — неадекватны.

Инфицирование случилось с нами так рано, что мы никогда не знали никаких «других себя». Мы думаем, что наше подвергнувшееся влияниям «я» — и есть мы сами. Это наша самая глубокая отождествленность.
Очень страшно шагнуть в сторону от того, что так долго было знакомым.
Нашу чувствительную и уязвимую сторону ужасает отрыв от того, чему нас учили. Для нашего Эмоционального Ребенка это означает брошенность, наказание и, может быть, вечное проклятие. Для Ребенка твердо придерживаться верований и сценариев в жизни — означает выживание и чувство принадлежности. Развязаться с обусловленностью — означает изоляцию и голод.

В нашем поведении есть образцы, проникшие в нас какими-то неизвестными путями и, может быть, вообще необъяснимые. Иногда мы не можем обнаружить, почему действуем так, а не иначе. Причины могут быть погребены в семейных тайнах или склонностях, которыми мы таинственным образом заразились. Или человек может проигрывать семейную тайну, и, лишь когда тайна раскрыта, его поведение иди верования становятся объяснимыми.

Чем глубже мы исследуем инфекцию, тем больше понимаем, что очень многое в наших взглядах на жизнь, поведение и энергии подверглось чужеродным влияниям. Нам нужно изучить каждое отдельное верование, которого мы придерживаемся, и посмотреть, действительно ли оно принадлежит нам, или это часть инфекции. Само рассмотрение всего этого с вопросительным знаком в уме постепенно позволит нам себя «дезинфицировать». Если что-то вызывает отклик в нижней части живота, это наше Если нет, это инфекция. Поначалу может быть невозможно почувствовать, есть ли отклик в нижней части живота чтобы развить такую осознанность, требуется время.

Исследование инфекции

1. Изучите каждое верование и поведение в отношении сексуальности, духовности, личной силы, индивидуальности, чувствования, денег, способности отдавать, отношений и брака, ответственности и свободы, семьи, еды и тела, работы и расслабления.
2. Спросите себя:
а) От кого это пришло?
б) Как бы было, если бы я не слушался(лась) этого верования или не вел(а) себя так, как, мне кажется, должен(на) себя вести?


Прорабатывание инфекции подобно тому, чтобы убить дракона Наша обусловленность — словно огромное огнедышащее чудовище, угрожающее испепелить нас пламенем, если мы шагнем в сторону от прочерченной линии. Эмоциональному Ребенку не хватает храбрости, чтобы сражаться с драконом. Но у другого пространства внутри нас она есть. Искатель в нас подобен Язону или Геркулесу нашего существа. Но, как бы ни был силен наш Искатель, если мы хотим оставаться в соприкосновении с чувствительностью, мы должны также оставаться в соприкосновении со страхами Эмоционального Ребенка. Согласно моему опыту, если наше намерение найти себя искренне, модели поведения и верования, не принадлежащие нам, постепенно отпадают. Жизненная сила изнутри нас естественным образом утверждает себя вопреки всем нашим страхам.

В процессе обнаружения и исцеления инфекции наступает деликатный момент, когда мы осознаем, как глубоко были обусловлены и деформированы негативными подходами и сценариями. Тогда легко потеряться в гневе, обиде и обвинении. С одной стороны, нам необходимо прочувствовать, как обусловленность подавила в нас энергию и чувства; с другой стороны, если мы будем накапливать обвинения и обиды, это нам ничем не поможет. Я узнал, что мне было необходимо пережить период ярости и позволить себе чувствовать гнев и обиду на тех, кто меня вырастил. Но затем пришло время для почитания обоих моих родителей и всех моих корней за те дары, красоту и любовь, которые я получил.

...Каждое поколение продолжает
передавать свои болезни новому,
и естественно, каждое новое поколение
становится более и более обремененным.
Вы унаследовали все подавляющие
концепции всей истории...
Ошо

Упражнения
1. Обнаружение инфекций.
Исследуйте свои принципы в обращении с деньгами. Запишите их. Теперь запишите принципы в обращении с деньгами каждого из родителей. Сравните эти два списка. Вернитесь к своему списку и пересмотрите принципы один за другим, отмечая, принадлежит ли каждый из них вам или является частью инфекции.
2. Обнаружение страхов, подкрепляющих инфекции.
Теперь спросите себя, какое ощущение в вас возникнет, если вы отпустите все те верования, которые оказались не вашими? Какие специфические страхи при этом всплывают?
3. Поиск следов инфекции.
Вы можете применить подобное исследование к подходам и убеждениям в других областях жизни. Начните замечать, что по внутреннему ощущению вам «не годится». То, что вызывает некое ощущение автоматичности, — часть инфекции.
4. Пересмотр убеждений.
В самых важных областях жизни пересмотрите верования, впитанные от социального класса, религии и культуры, в которых вы выросли. Снова проверьте, какие из них вам подходят, какие — нет.

Ключи

Мы лучше поймем инфекцию, если осознаем, насколько глубоко и тонко она внедрена в наш ум, и увидим, в какую тюрьму она заключает нашу жизнь. Когда мы систематически просматриваем различные аспекты нашей жизни, то становится яснее и яснее, что многое из того, что мы думаем, автоматично и механично, и что-то из этого может больше нам не подходить. Что-то может перестать быть правильным по внутреннему ощущению.

Как бы то ни было, важно также признавать и принимать огромный страх, возникающий, когда мы отходим от обусловленности. Искатель внутри тянет нас к тому, чтобы найти себя, но Эмоциональный Ребенок всегда остается в глубоком страхе перед тем, чтобы «отступить от заданной линии». Исцеление инфекции — долгий процесс, требующий большой храбрости, терпения и осознанности

[просто Соня]

Стыд и чувство вины

Еще один кардинальный опыт нашего Эмоционального Ребенка — стыд и чувство вины. Стыд — это внутреннее чувство собственной «недостаточности». Я подозреваю, у каждого из нас найдутся собственные слова, чтобы описать этот внутренний опыт. Но, как бы мы его ни описывали, это нехорошее чувство. Когда меня охватывает стыд, я не ощущаю себя. Со мной не происходит не только никакого позитивного опыта себя, но и вообще никакого опыта себя. Моя энергия протекает и истощается, все кажется слишком большим усилием. И невозможно даже Представить, что я могу быть в чем-то компетентным, или что кто-нибудь может меня любить или уважать. Хуже того, я начинаю вести себя подкрепляющим все эти чувства образом. Я могу говорить глупости и совершать всевозможные ошибки, начинаю оставлять все кругом в беспорядке и не довожу дела до конца, а если что-то делаю, то отвратительно, и может быть, даже вообще хожу, словно в ступоре. В результате я чувствую себя виноватым за то, что я такая обуза для окружающих, и иду в дыру еще глубже. Оттуда я смотрю наружу и вижу мир, в котором все успешны, и только один я всегда остаюсь полным неудачником. В таком состоянии я обычно не могу себе представить, что может быть как-то по-другому. Я верю, что именно такой я и есть, и такова жизнь, и ничего изменить нельзя.

Если мы ставим перед собой зеркало, то первым впечатлением обычно бывает впечатление стыда. Неизменно мы находим что-то неправильное или то, что нуждается в улучшении. Помните последний раз, когда вы чувствовали себя лишним или ни к чему не принадлежащим? Или недавний случай, когда вас отвергли, или вы потерпели поражение в чем-то важном? Помните, когда смотрели на кого-то снизу вверх и говорили что-то неуместное? Или были с кем-то, кого уважаете настолько, что просто не можете ощущать себя? Такие моменты провоцируют в нас стыд. Когда он нас захватывает, мы чувствуем, что не хороши такими, как есть. Иногда мы можем ощущать стыд острее, или, как мы это называем, переживать «припадки» стыда, но на самом деле стыд остается в нас все время. В некоторых случаях он действительно калечит нашу жизнь.

Стыд усиливается внутренними голосами, подвергающими нас постоянной оценке. Они напоминают, что мы «дефективные» и должны измениться или улучшиться, чтобы у нас «получилось», чтобы победить и преуспеть. Мы называем эти голоса «судьей-погонщиком. Без стыда судья-погонщик не мог бы существовать. Стыд говорит нам, что судья-погонщик в своих суждениях абсолютно прав.

Самый калечащий аспект стыда состоит в том, что он отсекает нас от самих себя, отсекает от центра. Стыд заставляет нас чувствовать себя отсоединенными от переживания себя внутри как дома. И многие из нас живут в стыде так долго, что вообще не знают, что значит чувствовать себя внутри как дома. Мы отождествлены со стыдом.
Во всех нас есть стыд, но каждый обходится с ним по-своему. У некоторых из нас стыд на самой поверхности, их постоянно терзает чувство собственной неадекватности, и они глубоко отождествлены с образом «неудачника». Другие перемещаются между чувством собственной недостойности и адекватной зависимостью от того, как идут дела в практическом плане. Успехи поднимают их вверх, поражения сбрасывают вниз. И они мечутся между манией величия и комплексом неполноценности, ролями «победителя» и «побежденного», в зависимости от отзыва, который получают извне. Я сам такой. Есть люди, которые так хорошо компенсируют стыд «успешностью», что считают себя «победителями», а все остальные выглядят «неудачниками». Но тем из нас, кто эффективно компенсирует стыд, может потребоваться глубокая травма, например, утрата, отвержение, болезнь, несчастный случай или истощение, чтобы заглянуть в себя и увидеть, что за маской.

Я всегда жил с убеждением, что, когда возникают чувства недостойности и поражения, нужно просто им не поддаваться, а пытаться лучше работать. Стыд был со мной всегда, но я верил, что поддаваться ему было бы признаком слабости и лени. Более того, я считал, что если позволю себе в него войти, то никогда не смогу из него выбраться. Я не видел никакой ценности в том, чтобы позволять себе чувствовать стыд. Теперь для меня очевидно, что, не совершив путешествия в собственный стыд, мы не сможем найти себя.

Мы можем тонуть в стыде или преодолевать его, но в любом случае он управляет нашей внутренней жизнью. Полезным будет прийти в соприкосновение с глубоким внутренним чувством, которое говорит: «Я неадекватен, я неудачник и поэтому должен прятать свою неадекватность от других, чтобы они никогда не узнали обо мне правды». Знакомство с этой моей частью сделало меня более человечным. Если же я прикрываю стыд компенсациями, то чувствую, что бегу от себя. За фасадом прячется вечно присутствующий страх, который не уходит вопреки всем моим усилиям справиться с ним. Процесс преодоления превращается в бесконечную борьбу, потому что, пока мы не научимся обращаться с подспудным страхом, неуверенностью или стыдом, они будут всегда нас преследовать.

Огромная часть автоматического поведения приходит из стыда. Отождествленные со стыдящейся частью, мы не доверяем себе и чувствуем зависимость от других в самооценке, любви и внимании. Мы так отчаянно нуждаемся в том, чтобы прикрыть пустоту, приносимую стыдом, что становимся угождающими, делающими, спасающими. Мы выбираем роль или поведение, приносящие хоть какое-то облегчение. Я верил, что без достижений я был никто. Женщины часто отождествляют собственную ценность с тем, насколько они любящие и отдающие. Мужчины часто оценивают себя по фактору производительности. Все это приходит из нашего наполненного стыдом образа себя.

Рана стыда погружает нас в пузырь стыда Из него мы видим мир как опасные соревнующиеся джунгли, где есть только борьба, и нет никакой любви. В пузыре мы верим, что если не будем бороться, соревноваться и сравнивать, то не выживем. И, оставаясь в пузыре стыда, мы убеждены, что другие лучше нас. Они более достойны любви, успешны, компетентны, разумны, привлекательны, сильны, чувствительны, духовны, сердечны, храбры, осознанны и так далее. Конечно, у каждого из нас своя личная комбинация этих «более», которую мы проецируем на других людей. Кроме того, из пузыря стыда мы испускаем послание, содержащее, по сути: «Я не достоин любви и уважения, поэтому ты можешь меня отвергнуть, обойтись со мной плохо или воспользоваться мной, как хочешь и когда хочешь». Так наш стыд глубоко воздействует на отношение к нам других.

Стыд упрочивает себя. Отсеченные от чувствования себя, мы идем за оценкой к другим и живем в компромиссе. Мы словно приглашаем отвержение, а наша самооценка еще более снижается. Из-за разбитого образа себя в нас накапливается внутреннее напряжение, и мы можем легко двигаться в какую-то форму компенсирующего или непроизвольного поведения. Но это только усугубляет стыд.

Хотя стыд является явлением, воздействующим на нас глобально, мы можем наблюдать его в некоторых областях жизни более интенсивно, в некоторых — менее. Из-за нашего разного прошлого мы можем испытывать глубокий стыд и неуверенность в разных аспектах: в связи с телом, сексуальностью, творчеством, храбростью, самовыражением, родительством или в отношении чувств и восприимчивости. Воздействуя на то, как мы общаемся, стыд часто вообще не позволяет нам открыться. Мы можем ощущать его как глубокий шрам на нашем существе, и чувствовать перед ним беспомощность.

Из стыда приходит вечное чувство вины. Мы постоянно чувствуем, что сделали что-то плохое. Я заметил, что каждый раз, когда жена Амана по любой причине грустна ИЛИ уныла, я тут же ощущаю себя за это ответственным. Голоса стыда говорят: «Ты недостаточно ее любишь и поддерживаешь, ты недостаточно внимателен».
На каком-то уровне многое из того, во что мы верим из стыда, выглядит истинным. Правоту голосов погонщика, кажется, подтверждают жизненные опыты. Мы чувствуем себя недостойными любви и оказываемся отвергнутыми. Мы чувствуем себя трусливыми и тут же видим, как уходим от риска. Мы чувствуем себя толстыми и набираем избыточный вес Мы чувствуем, что не можем никому дать ничего ценного, и подвергаемся осуждению или критике.

Если эти чувствования себя так привлекают подтверждающие их события, как нам выбраться? Как преодолеть ложь стыда? Для меня это было глубоким вопросом. Я узнал, что мало-помалу можно преодолеть стыд пониманием. Я знаю, что стыд — это продукт моего ума, рожденный подавляющей, моралистической, соревновательной, материалистической и жизнеотрицающей культурой. Он — следствие того, что я был воспитан в среде, где не признавалось мое существо, и был вынужден соответствовать странному миру, нечувствительному в самой своей основе. В результате я потерял соприкосновение с собственными существенными качествами и энергиями и связь с центром.
Стыд не уходит бесследно, но, исследуя его и больше понимая, мы достигаем дистанции от него. Я создал некоторое пространство без стыда, узнавая, откуда он приходит, и как; он чувствуется, когда меня захватывает, наблюдая раздражители, провоцирующие его, и видя, как я его компенсирую. Вот этапы этой работы.

а) Чувствование стыда.
Стыд — не комфортное чувство. Он делает нас тяжелыми, онемевшими, сонными и подавленными. Он обволакивает нашу жизненную энергию, как тяжелое одеяло, и мы теряем связь с собой. В стыде мы не знаем, в чем нуждаемся, и не доверяем тому, что чувствуем, думаем, говорим или что интуитивно ощущаем. Ум наполняется тем, что мы называем «голосами стыда» — голосами судьи-погонщика. Эти голоса осуждают и критикуют нас. Нас одолевает недоверие — и к самим себе, и к другим.
Голоса стыда осуждают не только нас, но и все и вся снаружи нас Мир кажется враждебным и темным местом.
С такого рода меню кому захочется оставаться в соприкосновении с раной и продолжать чувствовать? Гораздо лучше, думаем мы, избежать этого любым доступным способом. Стыд исцеляется путем создания внутри пространства, чтобы чувствовать и наблюдать, когда он приходит. Это приносит глубину и мягкость. Мы чувствуем и наблюдаем стыдящегося Ребенка внутри себя и внутри каждого. Мы приводим в движение алхимический процесс исцеления, просто оставаясь со стыдом и переживая его, когда он приходит, ничего не пытаясь изменить.

б) Распознавание раздражителей.
Как только мы осознаем, что в нас есть стыд, и даем себе пространство, чтобы его чувствовать, мы можем начать распознавать тригеры стыда Провоцирующие стыд факторы иногда очевидны, иногда — почти неуловимы. Это может быть отвержение или то, как кто-то говорит с нами или смотрит на нас. Это могут быть ситуации, в которых мы чувствуем себя неполноценными или униженными. В нас может быть спровоцирован стыд, когда мы не исполняем чьих-то ожиданий. У стыда большое количество провоцирующих ситуаций. Наши личные раздражители имеют много общего с тем, как нас стыдили изначально.

в) Исследование, откуда приходит стыд.
Когда мы начинаем понимать, как подвергались стыду, это приносит нам безмерное сострадание к самим себе. Мы начинаем понимать, что в нас нет ничего неправильного, и наши чувства неадекватности приходят из стыда.
Инфицирование стыдом случается, когда естественная спонтанность, любовь к себе и живость ребенка подавляются, и когда его существенные потребности не осуществляются. Такое может случиться в результате насилия, осуждения, сравнения или ожиданий, которым нас подвергают в детстве.
Это также происходит, когда ребенок заражается подавлением, страхами и жизнеотрицающими подходами родителей или культуры, в которой он воспитан. У каждого из нас был собственный уникальный опыт присвоения стыда. Редко бывает так, что кто-нибудь его избегает. Часто о нас заботятся любящие люди, и у них добрые намерения. Но они также подверглись стыду и, сами того не зная, передают его нам.

г) Узнавание компенсаций.
Мы достигаем глубокого видения стыда, когда начинаем узнавать способы, которыми от него убегаем. У каждого из нас собственный способ не чувствовать стыд или его скрывать, но по сути в любой данный момент времени мы подпадаем под одну из двух категории — либо «раздуваемся», либо «сдуваемся».
Раздуваясь, мы толкаем себя к тому, чтобы делать больше, быть лучше, работать тяжелее, производить выгоднейшее впечатление, получить работу, взобраться по карьерной лестнице, продолжать двигаться и так далее. Раздуваясь, мы используем свою энергию, чтобы убедиться, что стыд нас не пересилит. Но где-то глубоко внутри себя даже самые закоренелые «раздувальщики» остаются в страхе перед вечно присутствующей угрозой быть побежденными стыдом и в результате никогда не расслабляются.
«Сдувание» — это противоположная сторона «раздувания»; мы сдаемся и подавляем себя. Это означает поднять белый флаг вместо того, чтобы продолжать борьбу. Некоторые из нас сдались давно, потому что продолжать бороться было слишком большим шоком и болью. Или мы сдаемся в одних областях и «раздуваемся» в других.

д) Выход из пузыря.
Наш стыдящийся Внутренний Ребенок всегда будет чувствовать, что в нем что-то не в порядке. Но, внося осознанность в разные аспекты стыда, в то, как он провоцируется и ощущается, откуда он приходит, и как мы от него убегаем, мы начинаем разотождествляться с ним. Мы начинаем видеть, что это на самом деле не мы. Это наш стыдящийся Ребенок чувствует себя глубоко неадекватным и думает, что никогда не сможет сделать достаточно, чтобы люди начали ценить и любить его. Он проводит всю жизнь, скрывая неуверенность в себе. Из транса стыда нас выводит видение, что мы — не этот Ребенок.
Было время, когда я не мог вообразить себя как человека с достоинством или некоторой центрированностью внутри, но оно закончилось. И теперь бывает множество моментов, когда меня охватывает стыд, и я теряю соприкосновение с чувствованием. Но я возвращаюсь. Это ощущение не имеет ничего общего с тем, что я делаю, это что-то другое.

Кто-то однажды спросил моего мастера, как можно воссоединиться с внутренним «да». Он ответил, что чувство «да» — в нашей природе. Когда мы учимся наблюдать негативный ум, без осуждения или попыток его изменить, естественный опыт «да» возникает сам собой.
...Ребенок — каждый ребенок на всей земле,
во всех обществах — принужден отречься от
своего существа, принужден принять
мнения о себе других.
Каждый ребенок рождается в абсолютном
принятии себя таким, как есть.
Каждый ребенок рождается с огромной
любовью к себе;
у него есть любовь к себе, самоуважение,
потому что еще нет ума...
Ошо


Упражнения

1. Выявление областей стыда.
Стыд может ударить нас на всех уровнях существа. В этом упражнении вы можете внести осознанность в специфические области своего стыда. Отметьте или запишите, как в каждой области вы испытываете чувства стыда, неполноценности, неуверенности или неадекватности.
а) Сексуальность — то есть потенция, оргазм, интерес, страхи.
б) Тело и внешний вид — то есть форма и размер тела, привлекательность, возраст, одежда.
в) Выживание — то есть способность зарабатывать деньги, защищенность.
г) Чувства — то есть способность чувствовать, например, грусть, открытость, уязвимость.
д) Личная сила — то есть утверждение себя, способность чувствовать и выражать гнев, знание и умение выражать, что вы хотите, или безответственность, лень, подавленность и подверженность страхам.
e) Радость — то есть способность быть спонтанным ИЛИ чувствование себя слишком серьезным или безответственным.
ж) Творчество — то есть знание своих дарований и умение их выражать.
з) Ясность — то есть способность жить свою жизнь так, как вы хотите, знание своих жизненных приоритетов.

2. Осознание компенсаций.
Приходится ли вам справляться со стыдом, и если да, то как? Как вы справляетесь со страхами?
а) С самим собой — притворяетесь ли вы, что страха нет?
Осуждаете ли себя? Подавляете? Подстрекаете ли себя двигаться быстрее, больше работать?
б) С другими —устраняетесь ли в собственный мир? Боретесь или атакуете? Пытаетесь быть приятным? Становитесь массовиком-затейником? Принимаете оборонительную стойку?

3. Выход из пузыря.
Можете ли вы распознать, что вас охватывает стыд? Как это чувствуется? Каким кажется мир, когда вы в трансе стыда? Что вы думаете, что другие подумают о вас? Что вы думаете о себе? Что вы хотите от других? (Чем лучше вы можете распознавать состояние стыда, тем легче становится с ним разотождествиться.)
Ключи
1. Обусловленность, которую получило большинство из нас, имеет природу стыда. Наши родители, сами того не зная, передали нам свой стыд. Но это состояние не многие из нас хотят чувствовать или принимать. Вместо этого мы его компенсируем, «раздуваясь» либо «сдуваясь». И компенсация не позволяет нам ни признать, ни исцелить стыд. Как только мы понимаем стыд: что это такое, как он ощущается, что его приносит, откуда он приходит, и как мы обычно от него бежим, — его воздействие на нашу жизнь становится меньше и меньше.

2. Когда нас охватывает стыд, мы входим в состояние транса — в пузырь. В этом трансе мы чувствуем себя определенным образом, думаем определенным образом, ведем себя определенным образом и определенным образом видим мир. Мы чувствуем омертвелость жизненных сил, наш ум наполняется «голосами стыда», которые осуждают, критикуют и негативно себя сравнивают. Наше поведение может стать маниакальным или депрессивным, превратиться в нападение или упрашивание, в зависимости от нашей природы. И мы видим мир как враждебное место, состоящее из победителей и побежденных. (Обычно мы сами оказываемся побежденными.)

3. Есть два способа выхода из транса стыда. Первый: просто видеть его, чувствовать и понимать, что это такое. Это более пассивная и женственная возможность, и она включает в себя признание, что стыд — не мы сами, но просто состояние, которое в нас провоцируется из-за ранней обусловленности. Ничего не нужно делать, кроме как наблюдать его и чувствовать, когда он приходит. Второй способ
заключается в том, чтобы идти на некоторый риск и бросить вызов собственным страхам и системам верований, позволить существованию показать нам, что реально. Это более активный или мужественный аспект выхода из стыда.
4. Прорабатывание стыда — это важный обряд перехода, процесс, делающий нас глубоко человечными и чувствительными. Может быть, необходимо пережить период обвинения и гнева в отношении людей, подвергнувших нас стыду.
Но если нам удастся в какой-то момент признать, что каждый опыт, который мы получили, каким бы он ни был болезненным, имеет свой смысл, мы достигнем гораздо более глубокого видения. Мы можем даже смотреть на стыд и насилие с благодарностью.

[просто Соня]

Судья-погонщик

Нам никогда не удается сделать что-нибудь, отвечающее нашим «очень высоким стандартам», но мы не прекращаем попыток.
Внутренний судья-погонщик — это обратная сторона нашего стыда. Во многом именно благодаря ему мы продолжаем считать себя испуганными и неадекватными людьми. Функция судьи-погонщика состоит в том, чтобы заставлять нас следовать правилам, стандартам и инструкциям нашей обусловленности. Когда мы этого не делаем, он наполняет нас чувством вины и страхом. Энергия погонщика ощущается как внутренние голоса, вербально или энергетически требующие от нас делать больше, быть больше, пытаться лучше и так далее. Осуждающая энергия приносит голоса, говорящие, что мы недостаточны во всем: недостаточно умны, недостаточно красивы, недостаточно духовны, недостаточно чувствительны, недостаточно расслабленны, недостаточно храбры и так далее. Голоса погонщика постоянно диктуют нам, что делать, что не делать, постоянно оценивают и судят нас за то, что мы делаем или не делаем, погоняют и критикуют.
И, может быть, даже не осознаем, что нами помыкает судья-погонщик. Это просто жизнь. Или мы думаем, что с нами говорит «Бог». За все годы нашей карательной и моралистической иудейско-христианской обусловленности «Бог» приобрел довольно дурную славу.
Пока мы верим этому судье-погонщику, снаружи всегда будут находиться люди, усиливающие его и мучающие нас В таких отношениях мы чувствуем, что подвергаемся насилию, что нас не видят, не осознавая, что эти люди — только внешние выражения того, что мы несем внутри.

Полезно увидеть, что в ответ на припадок судьи-погонщика приходит в движение внутренняя энергия. Мы либо подавляем себя и погружаемся в стыд и шок, либо бунтуем и боремся. Эта динамика существовала и в детстве. Некоторые из нас по своей природе реагировали в основном подавленностью и отступлением. Другие относятся к бунтующему типу. В любом случае, нами все еще помыкает судья-погонщик. Он все еще заправляет представлением, и мы реагируем, как марионетки.

Нита, участница недавнего семинара, опаздывала на каждое занятие. Когда мы спросили ее, почему, оказалось, что в детстве мать всегда подгоняла ее. Теперь Нита все время опаздывает. Мы предложили, чтобы она приняла твердое решение приходить вовремя и посмотрела, что это в ней вызовет. Через два дня она начала чувствовать внутри сильную ярость по поводу того, что ее всю жизнь гоняли. До этого Нита выражала гнев только косвенно, хроническими опозданиями.
Анна Лиза, молодая шведская участница того же семинара, живет с матерью и большую часть времени находится в стыде и шоке. Но она бунтует, забывая делать вещи, которые ее просит сделать мать. Нита реагирует подавленностью, а Анна Лиза бунтом, но за обеими реакциями стоит одно и то же чувство беспомощной ярости, и им обеим было важно соприкоснуться со своим гневом.
Беатрис, немка тридцати с чем-то лет, всю жизнь боролась. Но, поскольку она так отождествлена со своей бунтарской стороной, ей трудно позволить себе быть уязвимой и почувствовать страх. Для таких людей, как Беатрис, знакомых с ролью бунтаря, позволение подавленности может оказаться дверьми к собственной уязвимости. А для тех из нас, кто отождествлен со стыдом, шоком и отступлением, может оказаться более творческим исследование энергии бунтаря. Чтобы в нее двигаться, нужна большая храбрость, потому что сильны страхи наказания и уничтожения за непослушание. Часто, когда мы впервые знакомимся с бунтарем в нас и движемся в эту роль, нас ошеломляют страх и чувство вины, и мы убегаем обратно в привычную подавленность. Потом мы снова набираемся храбрости и совершаем еще один шаг в бунтарство.

Мы можем заметить влияние судьи-погонщика как в том, что чувствуем себя жертвой, так и в том, что превращаем в жертву других. С некоторыми людьми мы можем быть судьей-погонщиком, с другими — Эмоциональным Ребенком, которого погоняют и осуждают.
Чувствуя себя сильными и значительными, мы можем нагромождать на другого насилие, нетерпение, ошеломление, критику и требования.
Я всегда устанавливал себе «очень высокие стандарты» и, конечно, не мог согласно им жить. И до того, как я вынес их в осознанность, я устанавливал те же «очень высокие стандарты» для всех остальных и подвергал их той же пытке, которую постоянно переживал сам. Я делаю так ДО СИХ пор, но могу поймать это раньше, потому что теперь чувствую приносимую боль. Когда мы подвергаем себя или другого нападению судьи-погонщика, это вызывает глубокий стыд, и наш Эмоциональный Ребенок под давлением приходит в шок.

Если мы считаем судью-погонщика голосом Бога, трудно распознать, что этот комплекс — просто результат негативной обусловленности. Когда я впервые увидел, что мой судья-погонщик — лжец, это было большим потрясением. Было гораздо легче принимать все его стандарты как истинные. Просто «так надо». Большая защищенность была в том, чтобы считать голоса судьи-погонщика истиной. Мне не приходилось ничего подвергать сомнению. Я успешно жил, подчиняясь его командам. Я создал эффективные компенсации и, следуя им, верил, что моя жизнь «удавалась». Я должен был быть доктором, посвятившим жизнь служению другим. Я должен был быть занятым учением и улучшением себя, развитием вкуса к искусствам и музыке и не потакать себе чрезмерно в материальных вещах. Я должен был быть добрым и чувствительным к другим и не быть высокомерным, эгоистичным и претенциозным. Следуя всем этим предписаниям, я стал бы «меншем», то есть, на языке идиш, человеком души и глубины. Кто сможет спорить с этими ценностями? Проблема в том, что они были мне даны вместе с сильным посланием, что это единственный способ жить. Нам нужно научиться самим находить собственные стандарты и ценности.

Есть книга, которую мы рекомендуем участникам наших семинаров: «Образование Маленького Дерева» Форреста Картера. Она показывает, что ребенка можно научить вырабатывать собственный образ жизни. Получая руководство, поддержку, направление и даже наказание любящим и поощряющим способом, Маленькое Дерево растет с ядром любви к себе и в доверии к своим суждениям и восприятиям. Без внутреннего доверия и любви мы растем и учимся защищаться или идти на компромисс в попытках достичь навязанных нам стандартов. Мы учимся слушать других, а не себя. Мы вырастаем в раба и судью-погонщика. Мы можем представлять результаты, пытаться произвести впечатление, бороться за власть и контроль. Мы можем культивировать роли, которые позволяют нам хорошо к себе относиться и отождествляться с ними. Потом мы цепляемся за эти роли, и нам не приходится чувствовать стоящего за ними стыда. Все эти компенсации — способы, которыми ребенок научился справляться с судьей-погонщиком Они производят внутри тяжелый стресс, и не удивительно, что мы легко приходим в состояние истощения, одержимости или депрессии.

Только когда мы обнаруживаем собственные ценности и развиваем в них уверенность, тирания судьи-погонщика начинает подходить к концу. С раннего детства нас учили принимать и поддерживать навязанные стандарты. Чтобы освободиться от судьи-погонщика, нам нужно отвергнуть их и найти свои собственные. Нападения будут продолжаться, пока мы не разовьем достаточно внутренней силы и уверенности, чтобы доверять себе. В этом процессе мы открываем, какую пережили борьбу. Мы чувствуем, до какой степени нам пришлось отказаться от самих себя, чтобы получить любовь и внимание, нужные нам для выживания. И мы начинаем видеть, как глубоко это управляло нашей жизнью. Но по мере того как мы вырабатываем больше осознанности и любви к себе, сила судьи-погонщика ослабевает, и мы можем обнаружить его ложь и отстраниться от его нападения. Он несет в себе жесткую негативную обусловленность нашего воспитания и ничего не знает о том, кто мы такие на самом деле. Нужно, по сути, научиться распознавать, когда мы подвергаемся нападению, чувствовать, как это нападение действует на нас, и видеть, что корни нападения лежат в нашей обусловленности.

1. Распознавание нападения.
Каждый раз, когда мы переживаем нападение судьи-погонщика, важно осознавать это и научиться распознавать его раздражители — особенных людей или ситуации, утверждения или поведение, которые его вызывают.

2. Чувствование припадка.
Здесь мы учимся чувствовать воздействие припадка: как он ощущается изнутри, что происходит с энергией, что мы думаем о себе, когда нас погоняют и осуждают. Это, по сути, означает чувствование стыда

3. Распознавание корней припадка.
Это подразумевает понимание изначального источника нашего судьи-погонщика; того, как его сформировала наша обусловленность. Переживая нападение, мы можем обращать внимание на то, как оно связано с более ранними опытами жизни — в особенности, с детством Видение связей помогает достичь большей ясности в том, что говорят голоса погонщика

...Вас судили другие,
и вы приняли их идеи, не рассматривая.
Вы страдаете от всевозможных чужих суждений
и выбрасываете эти суждения на других.
Если вы хотите от этого избавиться,
первое: не судите себя.
Примите скромно свои несовершенства,
поражения, ошибки, хрупкость.
Это просто человечно...
Ошо


Упражнения

1. Обнаружение судьи-погонщика.
Начните быть внимательными тогда, когда чувствуете, что себе не нравитесь. Заметьте, чем это вызывается.
а) Какие конкретные люди вызывают это недовольство, и как именно? Сравниваете ли вы себя невыгодно с
ними? Какие осуждения или критику вы чувствуете?
б) Какие конкретные ситуации вызывают приступ недовольства? Он случается, когда вы чувствуете давление?
Ошеломление или робость? Вам кажется, что от вас чего-то ждут?
в) Приходят ли критика, обвинение или осуждение изнутри или снаружи вас?
г) Как вы себя чувствуете, когда переживаете нападение судьи-погонщика? Уделите внимание телесным специфическим ощущениям, сопровождающим его.
д) Что говорят вам голоса, когда Внутренний Ребенок переживает нападение?

2. Исследование корней судьи-погонщика.
Когда вы замечаете, что подвергаетесь вторжению судьи-погонщика, какие конкретные воспоминания это вызывает из детства?
а) Помните ли вы какие-либо сходные ситуации?
б) Кто именно осуждал или погонял вас — родитель, учитель, кто-либо другой?
в) Каким было вербальное или невербальное послание, которое вы получили в это время?
г) Что вы стали думать о себе в результате этого нападения?

3. Исследование своей реакции на нападение судьи-погонщика.
Переживая нападение, как вы откликаетесь? Обратите внимание, когда и как вы подавляете себя. Обратите внимание, когда и как вы пытаетесь справляться.

4. Исследование отождествлений.
Нарисуйте две картинки: одну — изображающую вашего судью-погонщика, а вторую — представляющую Раненого Ребенка, подвергающегося нападению. Под картинками напишите, что каждый из них говорит другому. Спросите себя, правда ли то, что они говорят. Наблюдая каждого из них, заметьте, что иногда вы можете быть полностью отождествленным с одним или с другим, веря, что судья-погонщик прав, и чувствуя, что вас совершенно захватила его энергия. В другие моменты у вас больше расстояния. Замечайте это так, словно наблюдаете кого-то другого.

КЛЮЧИ

1. Мы бессознательно впитали в себя вербальное и невербальное давление и осуждения из детства в виде энергетического комплекса, который я называю «судьей-погонщиком». Этот комплекс постоянно захватывает нашего Эмоционального Ребенка. Иногда вторжение совершается голосами внутри нашего ума, в другие моменты мы
проецируем комплекс на окружающих, чувствуя, что они осуждают или критикуют нас снаружи.
2. Мы справляемся с нападениями погонщика путем компенсации или защитного поведения. Компенсации — это стратегии и роли, помогающие нам чувствовать собственное достоинство в глазах судьи-погонщика. Защитное поведение — это что угодно, что мы делаем, чтобы дать себе некоторое облегчение от напряжения давления и критики.
3. Мы реагируем на судью-погонщика либо подавленностью, либо бунтом. Но, пока длится реакция, мы остаемся у него под контролем. Его влияние прекращается, только когда мы вырабатываем собственные внутренние ценности и начинаем жить согласно им.
4. Когда нас захватывает погонщик, трудно добиться расстояния от Эмоционального Ребенка. Мы чувствуем, что по терпели поражение. Часто в такие моменты все, что нужно, — это осознать, что мы отождествлены со стыдящейся частью себя, которая подвергается нападению со стороны более сильной, насильственной и доминантной энергии.

[просто Соня]

Шок

Шок — еще одна существенная достопримечательность во внутреннем ландшафте Эмоционального Ребенка. Он приходит из чувства такого глубокого страха, что мы отсоединяемся от себя и часто не можем даже чувствовать, думать, двигаться или говорить. Шок может возникать в нашей жизни непредсказуемо и внезапно, в любой ситуации, в которой есть хотя бы малейшее давление, агрессивность или боль. Спровоцированная дискомфортом бессознательная ранняя травма лишает нас возможности функционировать. Шок способен искалечить наши способности в любом аспекте жизни.
Шок приходит из травмы, причем обычно повторяющейся. лучший способ понять шок — это вообразить маленькое животное, загнанное в угол хищником: негде спрятаться, некуда бежать, невозможно бороться.
В детстве мы были, как это маленькое животное. Наша нервная система, выживающая с помощью бегства или борьбы, не имела в распоряжении этих возможностей, если мы оказывались в западне. Тогда она откликалась замораживанием, и системы тела сворачивались. Ребенок чувствует себя в западне, переживая травму любого рода. Травматические опыты в какой-то форме случались с нами снова и снова Результатом стало скрывающееся внутри глубокое чувство замороженности, и его можно в любой момент спровоцировать. Это шок. Даже если мы энергетически уводили себя от угрожающей ситуации (это называется диcассоциация), наша физиология все же приходила в шок, и мы накапливали в бессознательном болезненные воспоминания.

Иногда эти повторяющиеся травмы случаются так рано или так незначительны, что мы даже не осознаем, что они случились. Невинный, открытый, изысканно чувствительный младенец или маленький ребенок чувствует вокруг себя все, и его травмирует малейшая насильственная или вторгающаяся энергия, малейшее напряжение или бессознательность в его окружении. Мы рождаемся в подавляющем и соревнующемся обществе, где в шок приводит сама его природа. Наше рождение, общение наших родителей друг с другом, их образ жизни, то, как нас касались, то, с чем мы столкнулись в школе, — чаще всего это бесчисленные травмы, которым мы подверглись. Если к этому добавить насилие, давление, критику и вторжения, постигшие нас в детстве, у нас начнет складываться картина шока.
Когда сегодня мы переживаем что-то, напоминающее ранние травмы, возникает шок.
... Именно это происходит в шоке. Мы так пугаемся, что делаем глупейшие вещи.

Многие вещи могут привести нас в шок. Мы называем эти вещи раздражителями шока. Раздражителем шока может быть любого рода высказанный или невысказанный гнев или насилие, давление, критика или осуждение. Это может быть контроль, манипуляЦИИ или ожидания. Это может быть напряжение, или негативность, «носящаяся в воздухе», или противоречивые сообщения. Даже чего-то одного из перечисленного может быть достаточно. Малейшего взгляда, какого-то тона голоса, того, как кто-то с нами разговаривает или не разговаривает, может быть достаточно, чтобы спровоцировать шок.

Симптомы шока могут быть разными у разных людей. Он может вызывать холодный пот, ускоренное сердцебиение, сильное беспокойство или замешательство. Некоторые из нас могут все время пребывать в какой-либо форме шока. Он может проявляться как фобии, приступы паники, хроническое беспокойство, расстройства способности учиться или какие-нибудь хронические болезни. Мы можем пытаться компенсировать воздействия шока, «улетая» или фантазируя, но опыт шока остается в теле.
Как и в случае со стыдом, шок может быть связан с разными областями нашей жизни. Трудно понять, почему шок возникает в этих конкретных областях нашей жизни. В случае стыда мы можем увидеть, как и в чем критикуем себя сами или подвергаемся осуждению со стороны. Но в случае шока часто все остается загадкой. Я так; никогда и не смог разобраться в том, откуда возник мой шок. Наверное, из памяти о глубоко бессознательной травме. Мы можем заниматься любовью и внезапно обнаружить, что не присутствуем, или тело перестает откликаться. Нам может быть трудно чувствовать эмоции, и мы сами не знаем, почему. Гнев, конфронтации или выступление перед группой может вызывать огромную панику.

Основные области, в которых проявляется шок
1. Сексуальные проблемы — необъяснимые страхи или тревоги
2. Страх конфронтации, гнева, наказания, критики.
3. Трудности в самовыражении и творчестве.
4. Недоступность чувств.
Даже контроль или манипуляция, ситуации для нас незначительные, для Эмоционального Ребенка бывают настолько же травматическими и шокирующими, что и очевидные случаи сексуального или физического насилия. Это понимание было для меня важно, потому что помогло мне стать более сострадательным к себе.


Я также заметил, что, как и в ситуациях со стыдом, если мы спровоцированы, то отождествляемся с Раненым Ребенком в шоке. Это заставляет нас превратиться в жертву в отношениях с людьми и с миром. Бессознательно мы видим и чувствуем себя как человека, подвергающегося насилию и заслуживающего насилия. Такой образ себя заставляет нас привлекать людей, которые обращаются с нами в том же стиле, который изначально принес шок. Как только мы это понимаем, объяснимым становится то, почему мы продолжаем повторять одни и те же травматические опыты. Я заметил, что в прошлом оказывался окруженным выразительными и эмоциональными людьми, и их выразительность провоцировала мой шок. Или я привлекал людей, провоцировавших во мне шок при помощи контроля, манипуляций, давления или критики. Но, когда отождествленность стала рассеиваться, то же случилось и с поведением.

Когда в нас провоцируется шок, ничего нельзя сделать, кроме как распознать его, чувствовать и принимать как; реальность. Обычно мы осуждаем себя за шок Страх и паралич не слишком высоко котируются в шкале хорошего самочувствия. Мы стыдим себя за то, что находимся в шоке, и снова получаем коктейль из стыда и шока Дать себе пространство, чтобы позволить страхи и шок, — один из самых храбрых и важных шагов, которые мы можем совершить. Если мы попытаемся подгонять себя, чтобы так или иначе выйти из шока, станет только хуже. Я нашел, что, как и со стыдом, просто знания о шоке: как он чувствуется, что его провоцирует, и откуда он приходит, — было достаточно, чтобы добиться от него расстояния и начать наблюдать. Понимание постепенно позволило мне приобрести способность просто «быть» с шоком, без суждений, и постепенно начать вспоминать, что когда мой Эмоциональный Ребенок входит в шок, это — не я.

...Это величайшее преступление,
которое общество совершает
против каждого ребенка.
Никакое другое преступление
не может быть хуже.
Разрушить доверие ребенка
значит отравить всю его жизнь,
потому что доверие так ценно,
что, если вы его теряете,
то тотчас же теряете и контакт
с собственным существом...
Ошо


Упражнения
Исследование шока — деликатное дело, и для него обычно требуется помощь профессионала. Предложенные упражнения могут быть только руководством, чтобы понять шок глубже.
1. Переживание шока.
а) Как бы вы описали собственное переживание шока? Что происходит в теле? Ускорение? Беспокойство?
Потение? Замешательство? Паралич? Неспособность чувствовать? Неспособность говорить? б) В каких областях жизни вы чувствуете шок? В сексуальности? В чувствах? В гневе или конфронтации? В творчестве? Как вы чувствуете шок в этих областях?
2. Распознавание раздражителей шока.
Выберите несколько недавних случаев, когда вы переживали шок. Что приводит вас в шок? Давление? Гнев? Агрессивность? Критика? Страх или переживание того, что вас покинули или отвергли? Когда вы не получаете внимания, которого хотите? Когда кто-то выходит из-под контроля, впадает в истерику, становится нелогичным или требовательным?
3. Источники шока.
У некоторых из нас есть хорошее представление о том, как мы подверглись шоку в детстве. Но для других это остается загадкой. Какова на сегодняшний день ваша картина того, как вы подверглись шоку? Что вас испугало, и что создало беспокойство? Помните, ребенка может испугать любая мелочь. Может быть полезным представить себе ребенка, — не вас самих, — который растет в среде, в которой выросли вы. Как бы он себя чувствовал? Был бы он в безопасности? Мог бы этот ребенок испытывать чувства? Выражать и принимать гнев? Быть прямым и открытым? В чем он или она получает или не получает поддержку в творчестве? Как он подвергается давлению?

Ключи
1. Шок сворачивает нашу способность чувствовать и часто заставляет нас устраняться. Это делает его трудным для распознавания. Осознавая шок, мы начинаем понимать тот аспект своей эмоциональной природы и поведения, который ранее осуждали.
2. Мы попадаем в ситуации шока заново, чтобы его можно
было исцелить осознанностью и пониманием. Сами того не зная, мы привлекаем людей, которые так или иначе провоцируют в нас шок. Как только мы узнаем, что это такое, как он ощущается и провоцируется, и знаем немного о его корнях, мы можем оставаться с ним, когда он всплывает. Не пытаясь его изменить, не пытаясь заставить его уйти, но просто оставаясь с ним.
3. Шок — общая тема в отношениях. Когда мы ничего о нем не знаем, он неизменно ведет к боли, непониманиям, обидам и конфликтам. Путем понимания его люди могут стать более чувствительными к шоку друг друга, и он может
буквально стать дверью к гораздо более глубокой близости и заботе.
4. Шок может быть также окном в более глубокую уязвимость.
В глубине, за защитами и компенсациями, веемы —утонченно чувствительные существа. Когда мы начинаем со прикасаться с этим пространством, легко увидеть, что нас могли привести в шок малейшие вторжения и проявления бессознательности.

[просто Соня]

Брошенность и неудовлетворение

Когда мы входим в собственный внутренний мир брошенности и депривации, мы входим в мир очень маленького ребенка. Ребенок отчаянно жаждет любви, ему одиноко, он испуган и незащищен и хочет, чтобы кто-то о нем позаботился. Внутреннее пространство Раненого Ребенка содержит такую интенсивную панику, что часто мы избегаем ее большую часть жизни. Но, как бы то ни было, когда кто-то нас покидает, или когда мы чувствуем себя изолированными и нам одиноко, пространство паники раскрывается. По сути, большинство из нас глубоко в бессознательном Эмоционального Ребенка верит, что никто никогда не будет с нами. Наше поведение в отношениях — ревность, требования большего, бегство от близости, ужас в ожидании того, что другой нас покинет, — отражает это глубокое верование.

Во всех ситуациях, когда мы чувствуем, что нам одиноко, что мы не получаем любви и уважения, что о нас не заботятся, что нас не видят, рана брошенности обнажается в «малой дозе». Это неудовлетворение, рана эмоционального голода. Она более всего влияет на наше поведение в отношениях. Страх брошенности провоцирует безмерный ужас, потому что в детстве мы переживали бесконечные опыты чувствования, что мы просто не выживем. Многие из этих опытов не сознательны, мы их тщательно прячем от себя. Но когда в нашей сегодняшней жизни случается что-то, что бессознательно напоминает нам этот опыт, мы чувствуем себя так, словно сейчас умрем. Внутри мы в полной панике.

Рана возникает из памяти о том, что мы не получили питания, в котором нуждались. Эта память — не столько воспоминание о конкретном событии или событиях, сколько клеточного уровня опыт негативной пустоты, которую наш Эмоциональный Ребенок отчаялся заполнить. Боль этой раны остается глубже видимой поверхности. Пока мы не решим сознательно ее принять и приветствовать, мы автоматически и непроизвольно движемся в компенсации или в защитное поведение, чтобы избежать ее чувствования. Мы можем стать холодными, отстраненными и антизависимыми — или болезненно зависимыми.
Наши неосуществленные ожидания остаются на медленном огне, на дальней конфорке нашей осознанности, ожидая правильного человека и правильной ситуации, чтобы выйти на первый план. Они не уходят, они только скрываются за отрицанием. Но близость выводит наружу все.
Мы ожидаем и требуем, потому что чувствуем глубокое неудовлетворение, но эти ожидания и требования только ведут к еще большему недовольству. Если мы ожидаем, мы не можем принимать.
Так как никто никогда не может удовлетворить нашу требовательность, отношения наполняются конфликтами и разочарованиями. Мы используем всевозможные стратегии, чтобы заполнить дыру, вместо того чтобы чувствовать пустоту.
Темная сторона раны брошенности — исходящий из чувства предательства глубокий гнев, который мы несем внутри.

Прежде чем станет возможным проделать какую-либо значительную работу, мы должны искренне договориться не выбрасывать гнев друг на друга Хорошо начать работать с гневом и болью, не реагируя автоматически или бессознательно. Иначе энергия подкармливает Эмоционального Ребенка Более того, мы можем впасть в заблуждение, что путь к исцелению ведет через проговаривание и обсуждение. Но проговаривание, прежде чем мы разовьем более глубокое понимание брошенности, часто мотивируется потребностью в признании, любви или внимании. Это ведет только к большему отвержению и конфликту. Мы можем начать «за здравие», но вскоре оказаться спровоцированными, потому что только и ищем, за что бы зацепиться. Сами того не зная, мы ждем возможность чем-то обосновать уже существующий гнев и недоверие, начать мстить или реагировать. Когда что-то провоцирует рану брошенности, не проходит и миллионной доли секунды, как мы перемещаемся от раздражителя к реакции. Этот механизм действует мгновенно и глубоко автоматически.
Одно из средств, которые мы применяем, — попытка растянуть время между раздражителем и реакцией, чтобы было время и пространство чувствовать рану и быть с раной, когда она провоцируется. Мы словно удлиняем расстояние между «провокацией» и ответом, чтобы создать время для чувствования. Рана есть всегда, но обычно у нас нет времени ее чувствовать, потому что мы быстро движемся в реакцию.

Между раздражителем и реакцией находится рана

Страхи, стоящие за брошенностью, так сильны, что одолевают даже волю. Но если мы начинаем признавать глубину и интенсивность паники брошенности, то мы видим, как мощно эти силы воздействуют на наши отношения. Понимание постепенно дает нам дистанцию от непроизвольных и механических реакций.
Практически задача внесения осознанности в раны брошенности и неудовлетворения подразумевает обращение внимания на большие и маленькие провоцирующие их раздражители.
Небольшие раздражители обычно вообще ускользают от нашего внимания, и мы даже не признаем, что была спровоцирована рана брошенности. Мы быстро движемся в реакцию (что часто вызывает ответную реакцию) или уходим в защитные образцы. Незамеченными могут оказаться раздражители, когда мы испытываем раздражение или гнев, если все получается не по-нашему, или в ситуациях неисполненных ожиданий, если мы чувствуем себя лишенными любви, внимания, уважения, чувствительности или прикосновения.

Если мы можем оставаться с опытом страха и боли, которые приходят каждый раз, когда провоцируются раны, это исцеляет, и в нас развивается больше и больше пространства для каждого нового раздражителя. Переживая страхи и боль, когда они приходят, мы постепенно более и более выходим из-под контроля состояния ума Ребенка в нас. Эмоциональный Ребенок менее и менее влияет на то, как мы видим и чувствуем опыты, происходящие в нынешней жизни, и восприятие становится менее и менее загрязненным травмами прошлого.

прорабатывание раны брошенности — основная составляющая в способности создавать любовь. Один из безусловных аспектов работы — осознание того, что рана существует. Другой — чувствование ее и некоторое знание того, откуда она приходит.

Во-первых: люди такие, как есть, и нельзя ожидать, что они изменятся. Во-вторых: придет время, когда мой Эмоциональный Ребенок подвергнется эмоциональному голоду, потому что в личности другого всегда будут стороны, которые мне не понравятся. Когда я с ними сталкиваюсь, я, или, точнее, Эмоциональный Ребенок во мне, может почувствовать, что ему очень одиноко, испытать разочарование и опустошение. В конце концов, я знаю, придет время, когда придется проститься друг с другом. Может быть, один из нас умрет, или, может быть, просто покинет другого. Но я должен быть готов столкнуться с болью брошенности.

Путешествие по ране брошенности

.. Теперь я вижу, что мои чувства неудовлетворения и пустоты — это образ мышления и чувствования Эмоционального Ребенка во мне, и скорее всего, таким он и останется. Этот умственный набор может в любой момент оказаться спровоцированным, но у меня достаточно позитивных опытов одиночества, чтобы знать, что чувство «мне одиноко» пройдет. Одиночество, согласно моему опыту, может быть безмерно блаженным и горько-сладким, но в нем нет паники или лихорадочности, присущих состоянию ума покинутого Ребенка Это просто принятие жизни.

...Тебе предстоит столкнуться с пустотой.
Тебе предстоит ее прожить,
тебе предстоит ее принять.
И в этом принятии скрывается великое откровение.
В то мгновение, как ты принимаешь
одиночество, пустоту, меняется само его качество.
Оно превращается в полную противоположность —
становится изобилием, осуществленностью,
переполняющей любовью и радостью...
Ошо

Упражнения
1. Внесение осознанности в рану эмоционального голода.
а) Ответьте на вопрос: «Я чувствую неудовлетворение
(лишение, боль или гнев), когда...»
Какое конкретное поведение другого заставляет вас чувствовать себя преданным или неудовлетворенным в близких отношениях? Определите очень конкретно, что человек делает или не делает, говорит или не говорит?
б) Какие ожидания у вас есть в этих случаях?
в) Какие верования вы связываете с этими ситуация' и?

2. Обратное отслеживание от раны до источника.
а) В каких ситуациях вы чувствуете себя лишенным(ой) или брошенным(ой) таким же образом, как в детстве? Может быть, чувствуя, что рядом никого нет? Чувствуя вторжение? Чувствуя непонимание? Чувствуя, что вас никто не слушает?
б) Как вы научились справляться с этой неудовлетворенностью? Какие верования вы сформировали о жизни, сталкиваясь с ней?

3. Направление энергии не в реакцию, а к ране.
В следующий раз, когда вы поймете, что в вас спровоцировано неудовлетворение, попытайтесь отозвать энергию из реакции и просто войдите в чувствование того, что происходит внутри. Что чувствуется в теле? Какие приходят мысли? Какие страхи? Что хочет ваша энергия?

Ключи

1. Раны брошенности и эмоционального голода распространены повсеместно и чаще всего приносят самые глубокие и ужасающие страхи. Они приходят из сильного чувства, что нас не хотят, мы не нужны, нас не поддерживают или не видят. Каждый из нас переживает это по-своему, но у всех нас внутри остается глубокий голод и жажда любви. Мы можем их компенсировать, становясь
зависимыми или требовательными, пытаясь добиться того, чтобы другой нас «спас», или уходя в собственный изолированный мир и развивая ложное чувство самодостаточности.
2. Раны брошенности и неудовлетворения становятся источником величайших конфликтов и страданий в наших от ношениях, потому что мы хотим, чтобы другой спас нас от их чувствования. Мы не осознаем, что на самом деле идем
к другому из пространства брошенного, неудовлетворенного Ребенка, жаждущего получить поддержку и питание.
В результате мы встречаемся с отвержением, потому что другой не хочет играть для нас роль спасителя. У него или у нее достаточно проблем в питании собственного брошенного Ребенка. Но мы упорно и настойчиво продолжаем попытки, потому что не понимаем связи между собственными ожиданиями, требованиями, реакциями и раной.
3. Мы можем совершить большой шаг за пределы обычного страдания, присущего нашим отношениям, просто осознавая связь между раной и собственной реактивностью. Понимая глубину собственной паники, мы можем видеть, почему и как мы реагируем.
4. Внесение осознанности в рану брошенности прокладывает дорогу к тому, чтобы мы научились быть с самими собой — быть с экзистенциальной истиной собственного одиночества. Один из глубочайших страхов — остаться одному. Работая с раной, мы можем начать видеть, что наши страхи основаны более на травмах прошлого, чем на нынешней ситуации. Однажды набравшись храбрости, чтобы пережить негативное одиночество, мы касаемся блаженства одиночества подлинного.

[просто Соня]

Поглощение

Если Эмоциональный Ребенок в нас подвергся поглощению, мы становимся подозрительными и с опаской относимся к тому, чтобы подпустить кого-то к себе близко. Пусть и бессознательно, но наши прошлые опыты «любви» связаны с болью и предательством.
Поглощение — это рана-близнец брошенности, нисколько не уступающая ей по мощности. Иногда, в зависимости от обусловленности детства, мы теснее соприкасаемся со страхами подвергнуться контролю, манипуляциям или оказаться «собственностью», чем со страхом быть брошенным Страх поглощения может быть таким сильным, что мы с неизменным успехом избегаем чьего-нибудь приближения и остаемся в постоянном ужасе перед тем, что нас «пересилят». Я нашел, что страх поглощения может даже сопровождаться ощущением жара, затрудненным дыханием или клаустрофобией. Как и в случае с любыми ранами, которые мы обсуждали, чувство поглощения провоцируют малейшие и часто иррациональные причины. И как только оно спровоцировано, в большинстве случаев возникает ошеломляющее стремление немедленно оказаться как можно дальше от источника угрозы.

Можно найти множество психологических причин тому, что рана поглощения так сильна. Например, у нас был властный и контролирующий родитель, особенно противоположного пола. Или мы могли быть эмоциональным заменителем, обеспечивающим родителю любовь и питание, которых он(а) не получали от супруга(и). Возможно, по той или другой причине, наши мать или отец не хотели, чтобы мы выросли и стали сексуальными, сильными и независимыми людьми. И все-таки, даже отслеживания корни этой раны в детстве, невозможно объяснить ее происхождение и силу. Впрочем, как и любых других ран. И какой бы ни была причина, мы несем внутри чувство, что любви доверять не следует.

Поглощение в высокой степени насильственно, потому что повреждает нашу способность учиться и осваивать вселенную. Без этих способностей мы не можем развить самоуважение. Тем не менее, в человеке с сильной раной поглощения есть глубокое и мощное верование, что его (ее) энергия, творчество, свобода, сексуальность или даже духовность будут подавлены и разрушены, если они позволят кому-то приблизиться. Такой страх создает мощный внутренний конфликт. Мы знаем, что не можем жить без любви, и все же не Доверяем любви. Мы инициируем любовь и тут же отталкиваем — снова и снова. Одна часть нас, та, которая хочет любви, привлекает ее и может даже начать глубокие отношения. Затем Эмоциональный Ребенок в нас, несущий рану поглощения, реагирует на малейший признак контроля, манипуляции или собственничества. Оттого, что реакции редко связаны с реальностью, другой чувствует, что с. ним обходятся несправедливо. Его (ее) попытки сближения с поглощенным человеком постоянно наталкиваются на разочарование и отвержение. Часто тот, кто отталкивает, испытывает болезненное чувство вины за свое поведение, но силы, которые пришли в действие, слишком мощны, и бесполезно пытаться их контролировать.

Если мы признаем, что в нас есть сценарий отталкивания других или избегания близости, скорее всего, мы также увидим, что отождествлены с раной поглощения. Может быть, мы сможем отследить источник нашего страха до конкретной ситуации, в которой «любовь» сопровождалась глобальным контролем и подавлением и оставила нас с глубоким чувством предательства. Но на самом деле неважно, насколько нам удастся восстановить историю. Важно то, что, пока мы отождествлены с раной поглощения, не мы владеем своими чувствами и поведением Они непроизвольны, иррациональны и ошеломляющи. Важно помнить, что если мы ощущаем себя задетыми в нынешних отношениях, это не потому, что как-то неправильно ведет себя другой. Несомненно, он(а) спровоцировал(а) рану, но не может быть ее источником, другой не может заставить нас чувствовать себя поглощенными, подвергнутыми контролю, манипуляциям и собственничеству! Он(а) только касается раны, которая уже есть внутри и просто ждет повода Если мы попадаемся в ловушку убеждения, что во всем виноват другой, то будем снова и снова упрочивать одни и те же драмы сближения и следующего за ним отступления в праведном негодовании. Или мы можем жить жизнью изоляции, потому что внутри верим, что любовь всегда кончается контролем.

В отношениях человек с сильной раной поглощения обычно принимает роль Антизависимого. Его ужасает близость, потому что она ставит лицом к лицу с изначальной травмой, бывшей глубоким предательством любви. Антизависимый раскачивается, как маятник, между двумя стратегиями: начиная противостоянием и бунтом в стремлении к свободе и независимости, он чувствует себя виноватым, жаждет любви и движется в угождение и подчиненность. Затем приходит в гнев, ощущает себя ограниченным и снова перескакивает в противоборствующую, бунтующую позицию. Эти скачки не ведут ни к какому сдвигу в сознании, пока не появляется видение и понимание того, что происходит внутри глубже.

Когда Эмоциональный Ребенок в нас чувствует себя поглощенным, мы верим, что единственный способ быть свободным — избегать близости или постоянно отталкивать другого. Но свобода, которую мы ищем, никогда не может прийти из реакции на другого. Не поведение партнера в отношении нас удерживает нас в тюрьме. Наша свобода — в нашем распоряжении в любое мгновение. В тюрьме нас удерживает именно то, что мы отождествлены и не осознаем, как и почему ведем себя тем или другим образом.

Я сам мог бы выйти победителем в любом соревновании по интенсивности раны поглощенности. Когда я стал исследовать, почему мне так трудно делать то, что я хочу, то оказался лицом к лицу с ужасом моего Эмоционального Ребенка перед наказанием или отвержением. Каждый раз, когда я шел против ожиданий или требований другого, каждый раз, когда я разочаровывал того, кого любил, мне приходилось справляться с этим страхом. Когда мы отождествлены с поглощенным Эмоциональным Ребенком в нас, мы реагируем на тех, кто к нам приближается, очень противоречиво. Часто у нас есть лишь смутное ощущение того, что мы хотим на самом деле. Мы устраиваем небольшие бунты, потом испытываем ужасное чувство вины за то, что обидели или предали другого. Мы ищем любовь и свободу, но безнадежно теряемся где-то посредине между ними. Мы испытываем чувство вины каждый раз, когда уходим в свое пространство, и обиду, если этого не делаем. В результате нам становится трудным и то, и другое. Бунт против человека, предъявляющего к нам требования или ожидания, часто кажется нам единственным способом снова прийти в соприкосновение с собственными потребностями.

Раньше для меня было характерно поддерживать хроническое отстранение просто для того, чтобы уменьшить тревожность и страх. Но, выходя из автоматического поведения и позволяя случаться «опасным» опытам близости, я соприкоснулся с поврежденным доверием и горем ребенка, который открылся и пережил насилие над открытостью. Я начал понимать, почему моя уязвимость «ушла в подполье».
Исследуя все это, я пережил глубокое горе, потому что понял, как ранил других и себя из-за внутреннего недоверия. Я увидел, как мое проигрывание бунта и обиды травмировало тех, кто пытался ко мне приблизиться. Я делал их ответственными за раны, полученные гораздо раньше. Я также осознал все моменты недостаточной близости с женщинами, с которыми я был, с друзьями и семьей. Даже когда мой отец умирал, я не смог выразить любовь и благодарность к нему настолько полно, как мне этого хотелось. Это боль поглощенности. Она может подавлять нас эмоционально так сильно, что потребуется огромное доверие, терпение и принятие себя, чтобы открыться снова.

Я также нашел, что для разрушения отождествленности с Эмоциональным Ребенком я должен рисковать и делать то, что хочу, чувствуя спровоцированный этим страх. Моим нормальным поведением было бы отказывать себе в опытах, которых я жаждал, из боязни, что другому это не понравится. Для меня самого звучит абсурдно, но я буквально думал, что у меня нет права уделять время себе и делать то, что я хочу. Такое чувство вины приходит вместе с поглощением. Риск игнорировать его опыт меня ужасал. В результате я все же делал то, что хотел, но в реактивном и бунтующем состоянии, чувствуя гнев, обиду и вину, и, естественно, в ответ получал реакцию. Тогда я впадал в транс «Мне-Не-Дают-Пространства». Именно мои страхи, а совсем не ожидания партнера создавали проблему. Как только я собрался с силами, чтобы рисковать, и рисковать в ясности, а не в реакции, я стал видеть со все большей отчетливостью, что требования, ожидания и реакции другого человека не имеют значения. Как только мы ясно понимаем себя, танец окончен. Процесс происходит с нами самими, с нашими собственными страхами, с тем, чтобы знать и признавать действительными собственные желания и потребности, находить храбрость, чтобы рисковать.

Если мы в детстве пережили поглощение, то становимся склонны постоянно реагировать на любимого человека так, словно это родитель.
Помнить различие между настоящим и прошлым — большой шаг в освобождении от отождествленное™ с поглощенным Ребенком.

И последнее, что мне кажется важным упомянуть. ЕСЛИ у нас есть рана поглощенности, у нас есть и невысказанные ожидания, что другие должны быть чувствительными, уважительными, заботливыми и понимающими. Мы хотим, чтобы мир соответствовал нашим идеалам. И мы возмущаемся и приходим в гнев, когда люди нас разочаровывают. Но люди не изменятся, чтобы соответствовать нашим ожиданиям. Они останутся такими же, как есть. Все же, в тот момент, когда мы чувствуем, что кто-то ведет себя неуважительно или собственнически, нам становится одиноко, и мы чувствуем себя преданными. Вместо того, чтобы чувствовать эту боль, мы превращаем людей и ситуации во что-то далекое от реальности. Если же мы готовы столкнуться с одиночеством, внезапно у нас резко улучшается зрение. И наши ожидания мало-помалу начинают отпадать. Когда мы чувствуем разочарование, мы все еще не видим человека или ситуацию такими, как есть.

Аспекты работы с раной поглощения

1. Чувствование и признание достоверности внутренних страхов каждый раз, когда мы чувствуем себя поглощенными.
2. Разрушение автоматического сценария ухода от чувств или бунта и реакции. Переход к выражению и проговариванию страхов.
3. Отделение прошлого от настоящего.
4. Осознание собственных ожиданий, что люди должны быть такими, как нам хочется.
5. Риск чтить и признавать действительными собственные потребности и энергию вопреки чувству вины и страхам отвержения или наказания.

...Есть только один главный страх —
и это страх потерять себя.
Это может быть в смерти,
это может быть в любви,
но страх остается прежним.
Ты боишься потерять себя.
И страннее всего то, что боятся
потерять себя только люди,
у которых никакого «себя» нет.
Те, у кого есть «я», ничего не боятся...
Ошо

Упражнения

1. Обнаружение раны поглощения.
Отмечайте моменты, когда вы чувствуете, что другой вами распоряжается как собственностью, предъявляет требования, контролирует или ошеломляет. Какие в этот момент в вас всплывают убеждения о том, как люди обращаются с вами? Запишите их. Например: «Я чувствую, что этого человека (или людей, или вообще жизнь) никто, кроме него самого, не интересует».

2. Чувствование раны поглощения.
Какие чувства и телесные ощущения вы связываете с чувством поглощения, отсутствия пространства или ошеломления? Жар? Трудности с дыханием? Сильное желание вырваться и остаться одному(ой)?

3. Исследование корней раны поглощения.
Как конкретно, по вашим ощущениям, вы подверглись требованиям, собственничеству, контролю или манипуляциям в детстве? Отметьте конкретные реакции с конкретными людьми —то есть с матерью, отцом, братьями или сестрами. Есть ли какая-либо связь между этими ситуациями и тем, что вы наблюдаете в нынешней жизни?

4. Проявление страхов, спрятанных раной поглощения.
Выберите конкретную ситуацию, в которой ощущаете требования или ожидания партнера или чувствуете себя «задушенным(ой)». Какие страхи в вас всплывают, когда вы думаете о том, чтобы уйти в необходимое вам пространство — делать то, что хотите?

5. Исследование ожиданий.
Каковы ваши ожидания в отношении людей, с которыми вы чувствуете себя поглощенными, подвергшимися насилию или разочарованными? Запишите их. Например: «Я чувствую, что он(а) должен(на) быть более...»

6. Исследование страхов.
Что бы было, если бы вы отпустили все ожидания в отношении этого человека? Какие страхи возникнут?

Ключи

1. Рана поглощения — это тень раны брошенности. Но мы чувствуем себя преданными не потому, что другой не остается все время рядом с нами, а потому, что от нас слишком много требуют или ожидают, или считают свои потребности более важными, чем наши. Мы чувствуем себя «задушенными», подвергающимися контролю или манипуляциям, а не любимыми. Вместо того, чтобы цепляться,
мы отступаем. А голод и жажда любви настолько же велики, что и раньше.

2. В драмах наших любовных историй и дружб обычно рана поглощения сталкивается с раной брошенности. У обоих партнеров внутри есть обе раны, но каждый из нас проецирует одну из них на другого и проигрывает ее. Это приводит к хорошему театральному представлению. «Поглощенный» партнер часто менее соприкасается со своим голодом и жаждой любви и близости, потому что он научился выживать, отрицая свои потребности. «Брошенный» партнер менее соприкасается с необходимостью пространства и свободы, потому что для его выживания требовались постоянные и непроизвольные поиски любви. Когда оба они сталкиваются — без осознанности — это кромешный ад. С осознанностью у нас есть возможность пережить обе раны и узнать, что они обе есть внутри Эмоционального Ребенка в нас.

3. «Поглощенный» верит, что для получения облегчения нужно найти пространство, свободное от другого. Это непонимание. Необходимое «пространство» достигается не удалением от другого, но находится внутри. Правда, сначала придется столкнуться с собственными страхами наказания за то, что мы хотим делать, и начать чувствовать и проговаривать страхи потерять себя.

4. Эмоциональный Ребенок внутри справляется со страхом поглощения автоматическим, привычным и бессознательным подчинением или бунтом. Если мы можем рискнуть делать то, что хотим, и делать с ясностью, мы сможем вернуться в центр, и наше поведение будет все более и более направленным внутрь.

[просто Соня]

Недоверие и гнев

Есть история о самурае, который пришел к дзэнскому мастеру и попросил объяснить разницу между адом и раем. Дзэнский мастер посмотрел на него и сказал, что не хочет тратить время на такого глупца, как он. Самурай был взбешен и выхватил меч, угрожая зарубить старого учителя. Дзэнский мастер остановил его и сказал;
— Господин, это и есть ад.
Самурай был поражен мудростью и силой этого старика. Он вложил меч в ножны и почтительно поклонился. Мастер сказал:
— А это, господин, и есть рай.

Недоверие и гнев, окружающие нас, — последняя остановка в путешествии по внутреннего миру Эмоционального Ребенка. Наше недоверие — это наш ад. Когда мы входим в пузырь недоверия, мы входим в очень темное место. В этом пузыре мы заключены в тюрьму собственных негативных убеждений, восприятия и ожиданий. Они подавляют нашу способность чувствовать и ценить любовь и красоту. Недоверие — это также легкий способ бегства, потому что в нем нет никакого риска. Оно принято в обществе, и поэтому мы с легкостью находим поддержку для собственных недоверчивых убеждений и мнений. Чтобы двигаться в доверие, нужна большая храбрость.

.. Но вместе с тем атмосфера скептицизма и культа рациональности вошла в меня с полученным мною воспитанием; меня учили, что мудрее во всем сомневаться и ничему не доверять. В моем детстве недоставало возможности видеть в жизни таинственное и волшебное и восхищаться им.

Большую часть времени мы живем в недоверии. В нас его легко спровоцировать. Когда чьи-то действия или слова заставляют нас чувствовать, что мы подверглись неуважению, мы обнаруживаем себя преданными и входим в знакомый мир отступления, изоляции, отделенности, ухода в себя, гнева и обиды. В этом же мире мы можем оказаться, переживая трудные жизненные обстоятельства. Может быть, у нас бывают моменты доверия, но в глубине, внутри остается зерно сомнений. Обладая расслабленностью и принятием, мы ощущали бы вторжения или беды не менее остро и болезненно, но быстро отпускали бы их. Вместо этого они регистрируются в глубоком внутреннем пространстве обиды. Там нет безопасности, и мы не чувствуем, что нужны людям и жизни. Наши естественные невинность и доверие к существованию были повреждены, и Эмоциональный Ребенок в нас смотрит глазами настороженности и подозрения.
Оказавшись спровоцированными, каждая обида и вторжение, которым мы подвергались, но не смогли прочувствовать и переварить, всплывает на поверхность. Мы храним каждое оскорбление нашего достоинства и цельности во внутреннем «банке обид». Когда мы переживаем обиду в нынешней жизни, оживает каждая случившаяся раньше. Это пузырь недоверия. Внутри него Эмоционального Ребенка защищают и охраняют все негативные, тревожные убеждения тех, кто его вырастил. Находясь в пузыре, мы буквально верим, что видим истину. Ожидая худшего, мы живем в состоянии постоянного ужаса, что снова подвергнемся насилию или вторжению, как это было в прошлом. Мы верим, что никогда не получим того, в чем нуждаемся, никогда не будем поняты, никогда не будем уважаемы, и на нас всегда будут нападать.

Из-за нападений и предательств, которым мы подверглись в детстве, мост между нами и другими давно разрушен. Когда мы начинаем отношения в нынешней жизни, любые отношения, мы уже находимся в пузыре недоверия, хотя можем чувствовать себя открытыми и полными надежды. Живя в пузыре, мы нерушимо верим, что сможем доверять только тому, кто будет обращаться с нами соответственно нашим ожиданиям.

Давайте подробнее рассмотрим, как недоверие управляет умом Эмоционального Ребенка.
а) Наше изначальное течение с жизнью было повреждено. Мы остались с недоверием к жизни и людям и бессознательно удалились в собственный мир.
б) Теперь мы не можем смотреть глазами доверия, и наше нынешнее видение затуманено прошлыми опытами нападения и предательства. Глубоко внутри мы ожидаем, что все повторится.
в) В то же время в нас есть жажда любви. Мы признаем где-то внутри, что для нас нездорово оставаться замурованными в собственном безопасном, защищенном и изолированном мире. Мы пытаемся кому-то открыться.
г) Неисследованные раны заставляют нас повторять историю вторжения и предательства. Мы открываемся, но — из-за раны недоверия — со скрытыми условиями и ожиданиями. Мы на самом деле не открываемся, у нас есть план, который другой должен осуществить. Мы ожидаем, что другой не станет нападать на нас и не предаст.
д) Мы предоставляем другому определенный «испытательный срок», в продолжение которого он(а) продолжает сиять в лучах нашей идеализации. Но как только мы чувствуем вторжение или предательство, мы просто отступаем обратно в собственный безопасный, изолированный мир и убеждаемся, что наши негативные верования подтвердились. Мы оказываемся там же, откуда и начали.

Как нам выйти из пузыря недоверия?

Как и в случае всех пузырей: стыда, брошенности, шока или поглощения — в качестве первого шага нужно осознать, что мы находимся в пузыре.
помнить, что нынешние ситуации только служат раздражителем большого и глубокого недоверия, которое я несу внутри. Если бы в игру не вступали все прошлые обиды, я мог просто оценить ситуацию, ясно увидеть ее и человека, в нее вовлеченного, и адекватно откликнуться. Наши внутренние реакции и внешние отклики не должны быть загрязнены всеми прошлыми обидами, предательствами и вторжениями, которые мы пережили. Возможности научиться отделять раздражитель от источника все время представляются в нашей ежедневной жизни. Любая мелочь может отправить нас в путешествие по целому миру внутреннего недоверия. Но если нам удастся внести в эти моменты больше осознанности, мы можем начать отделять настоящее от прошлого и Отзывать заряд от раздражителя.
Как и в работе с другими пузырями, нам нужно узнать историю собственного недоверия. Почему определенные ситуации в нынешней жизни заставляют нас реагировать так остро? Почему эти ситуации возникают так часто? Ответ содержится в нашей истории недоверия. История повторяется. Люди будут провоцировать нас таким же образом, что и в прошлом, когда мы подверглись вторжению или предательству. Знание того, как это случилось, когда мы были младше, проливает свет на происходящее сегодня. Ключ состоит в том, чтобы отозвать энергию и фокус от раздражителя и перенаправить к источнику — и чувствовать рану. Это означает: знать историю вторжения и предательства. Это первоисточник нашего Эмоционального Ребенка. Исследуя его, мы постепенно реагируем меньше и меньше на людей или события в настоящем.

[i]..Люди, которы

[просто Соня]

..Люди, которые доверяют себе,
доверяют другим.
Люди, которые не доверяют себе,
не могут доверять никому другому.
Из доверия к себе возникает любое другое доверие...
Ошо

Упражнения
1. Если бы вы могли выразить чувства недоверия словами, что бы вы сказали? Позвольте себе услышать все внутренние голоса недоверия. Уделите время тому, чтобы записывать их по мере осознания. Это убеждения, которые вы несете о себе и о жизни.
2. Как ЭТИ убеждения ВЛИЯЮТ на ваш образ жизни, особенно на близкие отношения и отношения с людьми в целом?
3. Какие опыты в прошлом повлияли на то, что у вас есть эти недоверчивые убеждения? Что вы помните о нападении на вас и о предательстве?
4. Пересмотрите список моделей не доверяющего поведения, характерного для вас. Как это поведение помогает вам из бегать столкновения с более глубокими ранами недоверия?
5. Как в вашей нынешней жизни провоцируется недоверие?
Рассмотрите, как и чем конкретно люди в вашей жизни выносят в вас на поверхность недоверие.
6. Выберите трех самых близких людей. Посмотрите на них глазами недоверчивого Раненого Ребенка. Запишите, что вы видите. Теперь закройте глаза и вообразите, что смотрите на каждого из них глазами медитирующего. Запишите, что вы видите. Есть ли разница? Меняется ли что- нибудь, когда вы на них смотрите без ожиданий?

Ключи
1. Наше естественное состояние — невинность и доверие.
Но это естественное состояние погребено под глубоко укорененным недоверием к жизни и к другим людям. Теперь наше привычное состояние — недоверие, которое легко провоцируется каждый раз, когда мы чувствуем себя нелюбимыми и неуважаемыми.
2. Наше недоверие — это пузырь, состояние транса. Находясь в нем, мы живем прошлым. Мы наблюдаем настоящую реальность сквозь вуаль, окрашенную старыми травматическими опытами. Из состояния транса мы подходим к ситуациям бессознательно, уже заряженные ожиданиями. Тем самым привлекая поведение, перекликающееся с предыдущими ранящими опытами. Тогда мы переживаем травму заново, и наше недоверие подтверждается. Это становится болезненным порочным кругом.
Наше недоверие еще более усиливается надеждой, что когда-нибудь мы, в конце концов, найдем правильного человека или изменим того, с кем мы вместе сейчас, и с нами будут обращаться так, как нам хочется. Жизнь предстает как созависимость в недоверии.
Как только мы начинаем видеть и понимать, что пузырь недоверия основывается на опытах прошлого, в нашей жизни начинает меняться что-то глубокое. Каждый раз спровоцированное недоверие естественно захватывает нас в ловушку убеждений и моделей поведения. Но в эти моменты мы можем вспомнить, что попадались в объятия пузыря недоверия и раньше, и знаем, что такое этот транс.

Добавлено спустя 42 секунды:




ЧАСТЬ 4
Владение собой —выход из автоматического поведения

Работа с непроизвольным повторениями

В результате он осознал, что зависим от женщин и ведет себя, как нищий. постепенно женщинам, которые становятся с ним близкими, просто надоест играть в его мать. «Я вижу свой образец и чувствую боль брошенности, пришедшую из отношений с матерью, но все же ничего не меняется», — сказал он. Когда мы двинулись глубже, стало ясно, что Майкл глубоко отождествляется с ролью ребенка каждый раз, когда сближается с женщиной. В отношениях с женщинами он остается в детском состоянии. Делать было нечего, кроме как принять эту ситуацию.

Именно наша отождествленность с Эмоциональным Ребенком приводит в действие повторяющиеся модели. Первый шаг к тому, чтобы их разбить, — признать существование отождествленности. Мы словно персонажи в театральной постановке, которые просто следуют заданному сценарию. Пока мы не осознаем своего участия в пьесе (остаемся отождествленными), постановка всегда остается прежней. Если мы были травмированы, это создает внутри отождествленность с кем-то дефективным. Ребенок всегда верит, что заслуживает того, что с ним происходит. Если его подвергают насилию или унижают, он верит, что это происходит потому, что он плохой человек. Такая отождествленность устанавливает ожидание, что травма повторится. Это негативное ожидание. Отождествленность также создает в нашем уме верование, что «такова жизнь». Это негативные верования. И, в конце концов, она создает глубоко внедренные модели поведения, которые ум ребенка развивает, чтобы справиться с травмой. Это наши негативные автоматические модели поведения.

Мы можем увидеть, как негативные убеждения, ожидания и модели поведения управляют нами. Мы верим, что никто никогда по-настоящему не с нами, что мы никогда не получим любви, в которой нуждаемся и которой хотим, и что мы никогда не сможем никому доверять. Мы чувствуем глубоко внутри, что недостойны любви. Мы также ожидаем, что нас снова отвергнут или подвергнут стыду. Мы ждем, чтобы это случилось, потому что на глубоком бессознательном уровне не знаем ничего другого. Наша концепция любви основана на ролевых моделях раннего детства Она основана на том, что мы наблюдали происходящее между родителями, и на том, как нас видели и как с нами обращались. Позднее в жизни нас привлекают люди, соответствующие этой концепции любви. Если она включает в себя насилие, нас привлекает именно это. Если это неудовлетворенность, нас привлекает эмоциональный голод. В конце концов, из-за наших травм, мы усваиваем множество моделей поведения, которые затрудняют любое сближение с нами. Имея к тому все основания, мы окружили себя стеной, каждый — собственным уникальным образом, и другим трудно проникнуть сквозь эту стену, или нам — ее разрушить. Если мы остро отождествлены с брошенным, стыдящимся Ребенком, мы движемся в эти поведения инстинктивно, потому что для Ребенка это вопрос выживания.

Когда мы интенсивно отождествлены с Ребенком, который подвергся стыду или насилию, мы едва ли знаем, чего хотим или в чем нуждаемся. Шок заморозил нас в подавленности, замешательстве и неспособности ощущать себя. Еще более осложняет картину то, что на глубоком уровне часть нашей отождествленности со стыдящимся и шокированным Эмоциональным Ребенком состоит в жажде мести. Травмированный Ребенок внутри стал таким недоверчивым и накопил столько бессознательного невыраженного гнева, что мечтает о временах, когда наберется сил и отомстит. Жажда мести удерживает нас привязанными к отождествленности. Эмоциональный Ребенок не видит никакой разницы между настоящим и прошлым, поэтому для него неважно, что месть достается не родителю и не тому, кто подверг нас насилию изначально, а кому-то еще.
Большой вопрос, который поднимается почти на каждом из наших семинаров, — как выйти из непроизвольного повторения? Как нам прекратить снова и снова попадать в одни и те же болезненные ситуации? Я уделю этому вопросу времени и внимания более всех прочих. Сейчас я вижу в нем три аспекта

Выход из непроизвольного повторения
1. Стадия признания.
Понимание собственных отождествлений и приходящих из них убеждений и ожиданий.
2. Стадия погружения.
Готовность чувствовать боль и страх, сопровождающие отождествленность.
3.Стадия риска.
Готовность рисковать и отважиться на то, что выводит нас из отождествленности.
Первый шаг в распутывании непроизвольного повторения — стадия признания. Она подразумевает, что мы признаем существование у себя определенной модели поведения, и связываем ее с раной в Эмоциональном Ребенке. Мы отслеживаем повторение модели до опытов детства, которые могли привести процесс в движение. На этой стадии также необходимо осознать, что у нас есть негативные убеждения, ожидания, привычки и негативный образ себя, который за всем этим стоит. Например, Вы замечаете, что когда вы с кем-то, то реагируете, сжимаясь в шоке и начиная непроизвольно угождать. Если пойти глубже, вы замечаете, что когда вы думаете о себе, то видите кого-то, кто заслуживает насилия или отвержения. В конце концов, возвращаясь к детству, вы осознаете, что ваши отец или мать подвергали вас насилию точно таким же образом, как тот, который преследует вас сегодня.

Второй шаг труднее. Это стадия погружения. На ней мы позволяем себе глубоко нырнуть в опыт травмы и чувствовать его тотально. Нам не нужно пытаться изменить его или ждать, чтобы он прекратился. Большинство из нас испытывает естественное нетерпение выбраться из сценария. Но ожидание, что он изменится, не рассеет его. Оно рассеет энергию. Вместо этою нам нужно оставаться в опыте, чувствуя страх и боль, которые он провоцирует. Я нашел, что мне понадобилось некоторое руководство, чтобы войти в свой опыт, потому что мои привычки все понимать интеллектуально и перепрыгивать через страх и боль были глубоко автоматическими.
фокус остается на поддержке участников в том, чтобы они просто позволяли себе чувствовать боль и страх, не пытаясь что-то изменить или рассеять.
В определенной точке путешествия у нас оказывается достаточно осознания негативных убеждений, ожиданий и моделей поведения, чтобы мы могли выбирать, и мы можем перестать давать им питание. Тогда мы готовы рискнуть и выйти из автоматического поведения. Невозможно определить или предсказать, когда у нас достаточно ясности, чтобы прекратить старое поведение. Кажется, это происходит просто в результате того, что мы проводим достаточно времени в признании и погружении.
Когда мы способны рискнуть и сделать что-то новое и другое, это начало видения, что наши верования о себе — неправда Когда мы отождествляемся со стыдящимся человеком, который недостоин любви, именно этот стыдящийся человек входит в отношения. Отклик, который мы получаем от существования, предсказуем. Когда мы начинаем разотождествляться с негативным образом себя, в жизнь приходит другой человек. Внезапно мы обнаруживаем, что делаем более разумные выборы, и то, чего мы всегда хотели, приходит к нам.

Разрешение непроизвольного повторения
1. Признание.
Осознание сценария — признание негативных убеждений, ожиданий и моделей поведения, видение негативного образа себя, стоящего за ролью, отслеживание образца к опытам раннего детства.
2. Погружение.
Исследование энергии сценария — скрытых в бессознательном внутренних чувств гнева, горя и страха (Эмоционального Ребенка).
3. Риск.
Принятие новых решений, основанных на видении, что тот, кто действовал по сценарию, — больше не вы сами.

...В мире привычек нет ничего,
кроме повторения.
В мире сознания
никакого повторения нет...
Ошо

Упражнения
1. Внесение осознанности в сценарий.
Каковы ваши главные сценарии в самых значимых отношениях? Внося осознанность в образец, обратите внимание на следующее:
а) ваши негативные ожидания;
б) негативные убеждения;
в) автоматическое поведение.
2. Поиск раны, из которой родился сценарий.
а) В чем этот сценарий сходен с событиями и обстоятельствами в предыдущих отношениях и в детстве? Что именно вы пережили в детстве, что кажется похожим на то, что переживаете сейчас?
б) Какой образ себя вы сформировали в результате этих опытов? Например: «Я неудачник». Или: «Я человек, который не заслуживает любви».
3. Исследование сценария.
а) Какие чувства этот сценарий вызывает внутри? Гнев? Безнадежность? Беспомощность? Грусть? Панику?
б) Какие слова вы бы выбрали, чтобы описать свою рану? Вообразите, что говорит ваш Внутренний Ребенок. Например: «Я чувствую себя совершенно ненужным(ой) и недостойным(ой), когда мой партнер игнорирует меня, и когда я с ним (ней) говорю». Или: «Я чувствую, что подвергаюсь манипуляциям и контролю, когда мой партнер что-то требует от меня. Это меня пугает».
4. Риск.
В чем вы можете рискнуть, как вы можете бросить вызов убеждениям, которые удерживает ваш Раненый Ребенок?
5. Разотождествление с образом себя — играющего определенную роль.
Вообразите, что смотрите на маленького ребенка, сидящего напротив. Глядя на этого маленького ребенка, осознайте, что у него или у нее такая же история детства, что и у вас. Он (или она) настолько же глубоко испуганы, недоверчивы и неуверенны, что и вы. Позвольте себе чувствовать этого ребенка. Внутри вас есть этот ребенок, но еще нет никакой дистанции от него. Вы можете наблюдать, когда страхи, неуверенность или недоверие захватывают его, и просто позволять им быть — но зная, что ваше сознание захватил Раненый Ребенок.

Ключи
1. Наши болезненные сценарии цепляются к сознанию, потому что мы глубоко отождествлены с образом себя, играющим определенную роль. Когда мы разотождествляемся, модели рассеиваются. Чтобы разрушить наши сценарии, мы должны быть с собой, без ожидания, что они изменятся. Быть с собой означает узнавать образец и развивать более и более глубокую осознанность в отношении негативных ожиданий, убеждений и моделей поведения, связанных со сценарием. Это подразумевает: связать образец с Раненым Ребенком в нас и полностью погрузиться во внутренний опыт этого Раненого Ребенка; рисковать и бросать вызов убеждениям, которые удерживает Раненый Ребенок.
2. В процессе полного погружения и понимания наша отождествленность начинает рассеиваться сама собой, и в определенной точке оказывается, что мы больше не проигрываем сценарий.