5 Чань, дзен, дао-приправа

[просто Соня]

Чань буддизм




«Путь праведного поведения означает отсутствие умственных колебаний и изменений. Где бы вы ни находились, сохраняйте умственный покой и ни к чему не стремитесь. Подобно каменному утесу, даже в самую страшную бурю оставайтесь непреклонны. Отбросив все эгоистические мысли и чувства, спасайте всех, помогая перебраться на другой берег. Нет рождения, нет признаков, нет привязанности, нет отречения: в уме бодхисаттвы нет движения внутрь и наружу. Когда этот ум, не знающий движения наружу или внутрь, вступает туда, куда никогда нельзя войти, то это и есть вступление». Бодхидхарма.

Корнями невежества в Чань считаются представление о «я» и отождествление себя с телом, умом или чувствами. Тело человека в соответствии с Чань представляет собой пять скандх (совокупностей): форму, ощущение, восприятие, волеизъявление и сознание. Чаньский монах Юн-цзя (665—713 гг.) сравнивал их с облаками, плывущими по неизменному небу.
... Ум же подобен веслу этой лодки. Если человек думает о дурном, то идёт к дурному и страдает. Если думает о благом, его сознание очищается. Если же ум будет просто чист и никуда не устремлён, это и есть свобода, это и есть пребывание в изначальной чистоте. Последователь Чань должен осознать ту истину, что он не тело. Тело, и его чувства стоят в одном ряду с другими материальными объектами и явлениями. Вот пролетела птица, а вот у вас заболела рука. Ни птица ни рука не есть вы. Это просто явления, проплывающие в сознании. Будда говорит: "о том, что является непостоянным и подвержено страданию и изменениям, нельзя справедливо сказать: «Это принадлежит мне, это я, я являюсь этим»/3/. Как только эта истина глубоко осознана, человек уже не боится боли и даже смерти, ведь фактически он не может умереть никогда. Раз он появился в этом мире в теле по какому-то закону, то по этому же закону появится ещё после смерти, и будет возрождаться снова и снова, пока не освободится.

Ощущение своего «я» со временем тоже меняется. Человек ощущавший себя слабым и маленьким, впоследствии может отождествлять себя с силой и величием, трусливый может стать смелым и т. д. Это непостоянное «я» конечно не является настоящим Я. «Я» — лишь набор качеств, принадлежащих человеку. Истинное Я — это неизменный стержень, на который, как ёлочные игрушки нанизаны различные свойства, с которыми невежественный человек себя отождествляет. Он думает, что он игрушки, а на самом деле является стержнем. Стержень — чистое сознание, природа Будды. Из чувства «я» происходят три яда, отравляющие душу человека: влечение, гнев и неведение. Когда Просветление достигнуто, нет «я», и больше нет страданий, так как страдания происходят из эгоистичности, «я».
Пространство и время, пять скандх, и чувство эго подобны иллюзии. Они находятся лишь в сознании и порождаются бурлящим потоком мыслей. Во время практики медитации сознание поднимается над этой иллюзией и познаёт Высшее. Когда просветление достигнуто, пропадает чувство времени, которое вечно куда-то спешит, чувство «я», которому вечно что-то нужно. Мир, оковы которого больше не имеют силы, словно бы превращается в рай, а живые существа видятся в своей изначальной святости. На смену разделению и борьбе приходит единство и гармония. Уже нечего прибавить и нечего отнять.

Природа Будды и медитация

Сознание обычного человека наполнено всевозможными мыслями, образами, оно нередко омрачается гневом, завистью, алчностью, страданиями. Но что есть сознание само по себе? Это чистое лучезарное сознание подобно свету, не имеющему формы, но способному видеть истину. Это ничем не омрачённая природа Будды, исполненная любви, мудрости и сострадания ко всем живым существам, от века свободная и счастливая. Она подобна чистому небу, свободному от туч. Каждое существо изначально счастливо и свободно и имеет природу Будды, которая является как бы основой всего сознания, мудрой, незатронутой, неиспорченной. Это словно радостный ребёнок, живущий где-то глубоко в душе человека. Путь буддиста в том, чтобы сбросить все оковы существования, все помрачения, очиститься от всякой душевной грязи, отречься от мелочных привязанностей и отправиться в превосходящий всё полёт духа, в котором уже не будет горя и страданий, а лишь свет неописуемо прекрасной Истины.

«Лотосовая сутра» повествует о сыне богатых родителей, который в юности ушёл из дома и долгие годы скитался как нищий. Всё это время за подкладкой его одежды был зашит бесценный драгоценный камень. Но он не знал об этом. Точно также сокровище природы Будды есть у всех, но скрыто. Есть путь, чтобы открыть его вновь — медитация. Сознание Будды невозможно поймать, заполучить или достигнуть. Оно уже достигнуто, уже присутствует в каждом. Его нужно лишь очистить, как пыльное зеркало. Медитация, постепенно проясняя сознание, делает его кристально чистым, восприимчивым и в то же время спокойным и устойчивым.
Медитация Чань может буквально преобразить видение жизни. Обычно, когда человек смотрит на какой-нибудь предмет, в его уме возникает целый ворох мыслей, каким-то образом относящихся к этому предмету. Тот, кто не умеет просто непосредственно смотреть, не сможет увидеть многое. Например, красоту цветка, которая потеряется, пройдя через все «фильтры» идентификации ума. Так человек будет видеть только свои мысли и образы, относящиеся к цветку, но не сам цветок. Чтобы видеть, нужно, прежде всего, научиться как бы отключать мысли, оставаясь в простом созерцании. Такое неразличающее сознание достигается в практике «чистого взирания», когда медитирующий, наблюдая за внешним миром, не анализирует, не идентифицирует и не ассоциирует увиденное, а просто смотрит., не примешивая свою мысль.
Интеллект не есть мудрость. Мысли, ассоциации, подходы, концепции выработанные в течение жизни — всё это препятствия для очищения сущности. Мысль разделяет мир. Ясный ум свободный от мыслей, видит лишь единство.

«Безмолвное озарение» — это стиль медитации, появившийся в традиции Чань в XI в. Цель этой практики — ясное сознание, свободное от бремени мыслей. Эта медитация очень похожа на тибетскую практику «махамудра» и индийскую «шаматха-випашьяна» (безмятежность-прозрение). Её метод — отпустить все помыслы и непосредственно войти в состояние Чань. Сделать это однако не так просто. Чтобы преодолеть многолетнюю обусловленность, нужно время.
Практика медитации позволяет взглянуть на мир другими глазами, увидеть удивительную яркость, красоту, гармонию, которые в обычном состоянии остаются незамеченными. С глаз словно бы снимается пелена. Однако без усердия, её не так просто понять. Когда существо в целом очищено, всё является тем, чем является, и свободно от какого-либо контекста. Сансара отпущена. Пусть течёт своим путём.
Во время классической медитации Чань нужно уметь отвлечься от объектов чувств. Это первая привязанность, которую необходимо разорвать. После этого остаётся ум, бегавший за этими объектами; но привязанность к уму также должна быть уничтожена.
Современный наставник Шэн-янь сравнивает ум с голодным быком. Во время медитации этот бык всё время рвётся пощипать травки, то есть ум ищет все возможные способы отвлечься от практики и заниматься блуждающими мыслями. Нужно постоянно следить за ним и возвращать на место, иначе в медитации будет мало пользы. «Вы должны превратить живого быка в железного. Железные быки никогда не испытывают голода, и трава ничего не значит для них». Успокоить ум может быть довольно сложно, особенно если пытаться делать это силой. Когда медитирующий пытается насильно прогнать мысль, для этого ему нужна ещё одна мысль, тем самым хаос в уме только усиливается. Однако если относиться к мыслям безразлично, просто наблюдая их, они постепенно растворяются. Всё дело в практике. Те, кто далеко продвинулся по пути, могут медитировать даже во сне.
— Чань — в том, чтобы идти; в том, чтоб сидеть;
В словах иль тишине, в движенье иль покое — сущность неизменна.
Спокоен будь, хоть пред тобою острый меч,
И даже если яд тебе дают, покоя не теряй.
Младший вдруг понял, что брат не просто спит, а медитирует во время сна!
— Возможно, ты достиг того уровня, когда сон может быть практикой, но я ещё не добрался до него. Для меня это не подходит
— Что именно не подходит?
— Мое сознание еще не успокоилось
— А на чём твое сознание должно успокоиться?
Когда младший брат услышал эти слова, он осознал тщетность усилий, которыми он пытался успокоить своё сознание, они лишь делали его ещё более напряжённым, ещё больше рассеивая ум. И в тот же миг его сознание стало спокойным, ясным и лучезарным, освободившись от принуждений и насилия.
Непривязанность — ядро чань. Не нужно привязываться ни к чему, даже к учению, даже к самоосуществлению. Отбросить самоосуществление как мёртвый груз бесполезного долга, как ненужное бремя, которое сам на себя возложил — разве это не начало вечных каникул?!
Буддийская практика — это не молчаливое скучное сидение. В «Сутре Помоста» Шестой патриарх Хуэй-нэн выделил следующие основы Чань: не-мысль, отсутствие признаков, не-связанность. Поток мыслей должен течь свободно, но сознание не должно задерживать его и привязываться к той или иной мысли этого потока, в противном случае рождается привязанность, некий блок в сознании. Отрешаясь от привязанности к форме, признакам предметов и явлений, сознание очищается. Эта отрешённость должна сохраняться во всех обстоятельствах и тогда рано или поздно придёт прозрение. Сознание должно покоиться в собственной присущей ему чистоте.

Осознанность

Медитация Чань — это, прежде всего, осознанность. Чтобы понять, что удерживает в мире страданий, какие силы властвуют над сознанием и как управлять ими, необходимо быть очень чутким и наблюдательным. Поэтому важно тренироваться в осознанности. Для начала научиться осознавать тело, затем ум. Чем лучше становится это умение, тем глубже можно заглянуть и тем большие преобразования можно совершить. Посредством практики можно научиться как бы отстраняться от определённых фактов сознания, смотреть на них со стороны и управлять ими. Интересен тот факт, что осознание помрачения само по себе уже делает большую часть работы по его устранению. Если осознанность велика, человек может управлять своим гневом, вожделением, не допускать их в свой ум.
Как много человек в своей жизни делает бессознательно, автоматически. Он словно не живёт, а спит. Чань призывает к сознательности. Нужно внимательно относиться к каждому действию, уметь сосредотачиваться и наблюдать. В этом наблюдении открывается красота. Жизнь превращается во что-то осмысленное и уникальное. Вы словно смотрите интересный фильм с собой в главной роли. Чань-буддисты продолжают расти, и совершенствоваться в этом направлении. Даже состояние сна может быть осознанным.И его сон позволяет отдохнуть гораздо лучше чем обычному человеку, ведь он действительно отдыхает, а не волнуется из-за множества снов и мыслей, беспрестанно и без всякого спроса являющихся в неосознанный ум обычного спящего. Будду, просветлённого, можно считать окончательно выросшим человеком, окончательно пробудившимся. Единственная разница в осознанности.
медитировать может каждый. Для этого нужно только желание. Правильная медитация даёт как минимум удивительное ощущение лёгкости, ясности, покоя и обострения чувств. Тому же, кто действительно решил открыть самые глубокие тайны жизни, потребуется усердие и терпение.

Просветление

Просветление практически невозможно объяснить словами, но, тем не менее, оно представляет собой цель всей практики Чань. Это нечто непостижимое рассудком, это переход на новый уровень сознания, в новое измерение существования, освобождение от страданий, бесконечное неописуемое блаженство. Воистину, Просветление можно назвать абсолютной целью жизни, способной успокоить любое сердце, удовлетворить любой ум, осыпать бесценными духовными дарами каждого. Его называют предельным состоянием сознания, в котором исчезают все преграды и сомнения. Действительное знание об этом доступно, пожалуй, только продвинутым мистикам, но каждый, кто посвятил себя духовному пути, рано или поздно узнает всё. Буддисты верят, что в конечном счёте все живые существа будут спасены и перейдут в Нирвану.
Существует шесть парамит (совершенств), способствующих Пробуждению: щедрость, нравственность, терпение, усердие, медитация и мудрость. На пути к Просветлению лежит восемь сфер освобождения, соответствующих определённым состояниям сознания.
1. освобождение благодаря созерцанию оскверненности в связи с формой;
2. освобождение благодаря созерцанию оскверненности без связи с формой;
3. освобождение от желания благодаря созерцанию чистоты;
4. освобождение в состоянии безграничного пространства;
5. освобождение в состоянии безграничного сознания;
6. освобождение в состоянии несуществования;
7. освобождение в состоянии ни наличия, ни отсутствия мысли;
8. освобождение, в котором присутствует пресечение ощущения и восприятия.
Девятый уровень — есть окончательное освобождение от сансары, всецелое Просветление, которое достигается, когда человек не испытывает привязанности к изменчивому существованию.

Эти состояния сознания сложно описать, но можно самостоятельно исследовать при помощи практики.
«В конце пути ждёт свобода. До этого — терпение» — говорит Будда. Прежде чем выйти из врат сансары , ему предстоит миновать три порога этих врат. Первый порог называется «начальный чань». Когда преодолены сомнения и изучение чань начинает приносить свои плоды, человека посещает озарение, ни с чем не сравнимое и неописуемое переживание собственной природы и истинной природы всего сущего. Но это лишь проблеск Просветления, как будто тёмной ночью вдруг ударила молния, и вы на мгновение увидели всё с потрясающей чёткостью. Когда это происходит, первый порог преодолён и вера в учение крепнет. «Цэн гуань» — это второй порог врат, правда сложно назвать его просто порогом, «цэн гуань» сравнивают с самым настоящим горным кряжем, каждое его препятствие — это собственное помрачение человека, и нужно идти через него не смотря ни на что, разрывая цепь за цепью, снимая оковы, побеждая самого себя во имя Свободы. Иногда может казаться, что навеки потерялся в этом тёмном ущелье, иногда приходится двигаться практически вслепую, но вера в то, что где-то там за тёмными горами светит Солнце, вселяет надежду и заставляет двигаться дальше. Всё выше и выше, пока, наконец, человек не оказывается на вершине. Последний порог носит название «то гуань», «тюремный проход», пройдя сквозь который, человек достигает Освобождения, Нирваны. Вот оно, Солнце! Остаётся только взмахнуть крыльями!
Просветление в буддизме очень напоминает момент единения с Богом в других религиях. Нирвана чань походит на безличного Брахмана индуизма, на Царствие Божие христианства. Наверное, различие только в терминологии исследователей духовного мира. Кстати говоря, Чань-буддисты с уважением относятся к другим религиям. Чтобы стать буддистом, не нужно отрекаться от своей веры, например можно быть христианином, ходить в церковь, и в то же время чтить учение Будды, жить в соответствии с ним, практиковать медитацию.

Дух Чань

Чань тонок, неуловим. Прост, но в тоже время сложен. Для его понимания достаточно одного мгновения озарения, но могут уйти годы, даже века, прежде чем оно произойдёт. Его истины не от рассудка, но глубже их не сыщешь. Цель чань — достижение Просветления, но это достижение не в обычном смысле, это достижение недостижения, умиротворённость. Практика должна быть свободна от какого бы то ни было насилия. Желания избавиться от чего-либо, противостоять чему-либо или к чему-то стремиться — только мешают. Буддист просто хочет быть счастливым. Чань в недостижении, но буддистов никак не назовёшь безвольными или пассивными. Духовный порыв является, пожалуй, главной действующей силой всего пути чань. Это ярко иллюстрируют обеты бодхисаттвы, провозглашённые Хуэй-нэном в «Сутре Помоста»:
«Клянусь спасти все живые существа, сколь бы бесчисленны они ни были! Клянусь уничтожить все клеши, сколь бы бесчисленны они ни были!
Клянусь постичь все дхармы, сколь бы бесчисленны они ни были!
Клянусь успешно завершить Путь Будды, сколь бы непревзойденным он ни был!».
Чань парадоксален, и может поначалу оттолкнуть кажущейся недоступностью, но при более глубоком знакомстве он открывает свои сокровищницы и очаровывает. Также обычно считается,что если практикующий может все отбросить и заниматься только следованием по пути к просветлению, то у него есть чаньские корни,если нет,то надо идти постепенным путем,при этом в современном мире лучше всего следовать способам, предлагаемым Ваджраяной.

Чаньская поэзия

Хун-чжи Чжэн-цзюэ (1091—1157)
БЕЗМОЛВНОЕ ОЗАРЕНИЕ
Безмолвно и спокойно забываешь все слова,
И ясно и открыто, пред тобой Оно возникнет.
Когда его постигнешь, времени нет меры.
Познав, вернется к жизни окруженье.
Предельно лучезарно яркое сознанье,
Бессчетные эпохи растворятся.
Не отличима от одной другая.
Забыты в озаренье все порывы.
Где существует это чудо?
Сиянье с чистотою прогоняют мрак
С пути, где Озарение Безмолвно,
Где бесконечно малое возникло.
Чтобы постигнуть то, что незаметно,
Субъект взаимодействует с объектом.
Когда безмолвие и озарение всецелы,
Вот, наконец, из врат выходим мы.
Созрел тот плод, висящий на ветвях.
Только безмолвие — учений выше всех.
Лишь озарение — универсальный отклик.
Лишен усилий отклик этот.
Ученье слуху недоступно.
Все веши те, что есть на свете.
Свет испускают и о Дхарме говорят.
Когда покоя в озаренье нет,
Становятся различия видны.
Когда всецело Озаренье, что Безмолвно,
То лотос расцветет, а спящий сон отринет.
Сто рек впадают в океан,
Великий пик — средь тысяч гор один.
Безмолвным Озарением зовется этот метод.
Он от глубин до высоты простерт.
Для тех, кто знанием еще не обладает, я ключ даю к дальнейшему пути.

[просто Соня]

Дзэн в любви и работе - Йоко Бек

Перед Вами удивительная книга, написанная женщиной - Мастером Дзэн. Шарлотта Йоко Бек предлагает трудный, но захватывающий путь избавления от страданий. Если внимательно приглядеться к каждому из нас, станет очевидно, что под внешним благополучием все мы скрываем беспокойство.

Шарлотта Йоко Бек
получила титул третьей Наследницы Дхармы Маэцуми-роши

Дзэн в Любви и Работе

«Я доверяю ей и учусь у нее».
Роберт Эйткен Роси, автор книги Taking the Path of Zen

«Книга посвящена самой важной духовной практике — умению полноценно жить повседневной жизнью».
Джек Корнфилд, основатель Общества Медитации Озарения

«Автор ярко демонстрирует, что «просветление» находится прямо здесь — под нашим носом».
Сэнди Боушер, автор книги Turning the Weel

«Необычная книга для обычных людей. Чрезвычайно просто она повествует о чрезвычайно сложном».
Дэвид Стейндл-Раст, автор книги A Listening Heart

«Богатый источник практической мудрости».
Стефан Бодян, редактор журнала Yoga Jornal.


«Существует иная практика, которую я называю работа со всем., то есть с эмоциями, мыслями, восприятиями и ощущениями. Вместо вытеснения их из сознания и создания железной ограды, вместо их сквозного бурения мощным орудием нашей концентрации — мы открываемся им. Мы расширяем наше сознание всего, что происходит, шаг за шагом, от мысли к мысли, от появления к исчезновению, мы следим за сопутствующими эмоциями, и так все время. Вместо узкой фокусировки — предельно широкое осознание.
Задача состоит в том, чтобы стать более внимательным к происходящему внутри и снаружи. Мы следим и ощущаем то, что есть, и позволяем ему быть дальше, не пытаясь ни удержать его, ни осмыслить, ни оттолкнуть. Чем яснее мы видим характер наших ощущений, эмоций и мыслей, тем сильнее становится наша способность смотреть сквозь них без искажений».
Через переживание каждого мгновения таким, как оно есть, человеческое эго постепенно угасает, уступая место открытию чуда повседневной жизни.

Наша жизнь — это жизнь маленького субъекта, который смотрит изнутри себя на какой-то объект. Но если вы имеете дело с чем-то ограниченным, например с телом или умом, и ищете нечто вне их, то это нечто становится объектом, который также должен быть ограниченным. И вы получаете нечто ограниченное, ищущее нечто ограниченное, и в результате приходите к еще большему недомыслию, что и делает вас несчастным.
Такая мрачная перспектива ждет всех нас, если мы не опомнимся и не осознаем тот факт, что с жизнью надо что-то делать, что мы нуждаемся в специальных занятиях. Мы должны увидеть сквозь окружающий нас мираж, что существует «я», отдельное от «эго».
Вы должны приступить к практике и практиковать со всей своей энергией всю оставшуюся жизнь.

Нет предела раскрытию, которого может достичь человек. В конечном счете мы начинаем понимать, что являемся безграничной, беспредельной частью Вселенной. Нашей задачей на всю оставшуюся жизнь становится открыться этой беспредельности и суметь выразить ее. Появление все более тесных контактов с реальностью всегда порождает сочувствие к другим и изменяет повседневную жизнь. Дзэн — это занятие, рассчитанное на всю жизнь. Практикой становится вся жизнь, двадцать четыре часа в сутки.

СТУДЕНТ: Не могли бы вы рассказать немного больше об идее освобождения от мыслей, возникающих в процессе медитации?
ЙОКО: Я вообще не считаю, что мы должны освобождаться от чего бы то ни было. Я считаю, что единственное, что мы должны сделать, — это все пережить. Если мы будем заставлять свой ум что-то делать, мы опять вернемся к тому самому дуализму, от которого хотим избавиться. Лучший способ освобождения от мыслей — замечать возникающие мысли и осознавать их. «О, да, я опять делаю то же самое», — и, не выражая к этому никакого отношения, возвращаться к чистому переживанию настоящего момента. Так что будьте терпеливы. Мы можем делать это десятки тысяч раз, но ценность практики как раз и состоит в постоянном возвращении ума к настоящему, снова, снова и снова. Не ищите какого-нибудь удивительного места, где не будут возникать мысли. Поскольку мысли в своей основе нереальны, в какой-то момент они начнут становиться более туманными и менее настоятельными, и мы обнаружим, что существуют определенные периоды, когда они полностью исчезают, потому что мы видим, что они нереальны. Со временем они блекнут, хотя мы даже не знаем, как это происходит. Мысли — наша попытка защитить себя. Никто в действительности не хочет от них отказаться, они — это то, к чему мы привязаны. Способ, с помощью которого можно в конечном счете понять их нереальность — это как раз позволить фильму продолжаться дальше. Но после того, как вы увидите этот фильм пятьсот раз, уверяю вас, он вам наскучит!

Существует два вида мыслей. Ничего нет плохого в мыслях, возникающих в процессе того, что я называю «техническим мышлением». Такое использование ума прекрасно. О таких мыслях нельзя сказать, что они реальны или нереальны — они как раз то, что они есть. По мнения, суждения, воспоминания, мечты о будущем — девяносто процентов мыслей, которые крутятся в голове, по существу нереальны.

ПРАКТИКА ИМЕННО В ЭТОТ МОМЕНТ

Не имеет значения, какова ваша жизнь, я призываю сделать именно ее вашей практикой.
Мы должны отдавать свое внимание именно этому моменту—тому, что происходит именно сейчас.
Итак, самая трудная задача дзадзэна (Медитация, практикуемая в Дззн-буддизме, — в процессе сидения ученик учится контролировать свое тело и ум — Прим. перев.) состоит в том, чтобы постоянно понемногу смещаться от мира, стремительно несущегося в наших головах, к здесь-и-сейчас. Вот и вся практика. Интенсивность и способность быть здесь-и-сейчас — это как раз то, что мы хотим развить. Для того чтобы сделать такой выбор, нужно однажды сказать: «Нет, я не хочу здесь вертеться». Каждое мгновение практики подобно выбору, развилке дорог: мы можем пойти этим путем, мы можем пойти тем путем. Это всегда выбор, мгновение за мгновением, между тем прекрасным миром, который мы стараемся создать в своей голове, и тем, что существует на самом деле. И то, чему мы учимся, настолько важно, что если бы этого не существовало, его следовало бы выдумать.

Когда вам больно, мысли не могут нестись с обычной быстротой, их приходится остановить. Идти становится некуда. Так что боль — это действительно полезная вещь.
Обучение Дзэн рассчитано на то, чтобы создать возможность хорошо прожить жизнь. Но хорошо живет только тот человек, который сумел научиться не промечтать всю жизнь, а быть здесь-и-сейчас. Независимо от того, какое это здесь-и-сейчас — хорошее, плохое, приятное, неприятное, болит ли у него голова, болен он или он счастлив. Это не должно иметь никакого значения.

Так что вы должны выполнять работу, очень важную работу: переносить свою жизнь из страны грез в настоящую бескрайнюю реальность, какой она и является на самом деле.
Работа эта не легка. Она требует мужества. Только люди с огромной выдержкой могут долго заниматься практикой. когда вы почувствуете почву под ногами, когда ваша жизнь станет настоящей, приобретет опору, другие сразу же почувствуют это, и вы начнете оказывать влияние на все, что вас окружает.
Мы действительно представляем собой всю Вселенную. Но прежде чем ясно увидеть это, нужно сохраняя веру в процесс в целом. Это не просто вера, это больше похоже на науку. Через этот опыт перед вами прошли другие. Они добились определенных результатов. Все, что вы можете сделать, — это сказать: «Что ж, по крайней мере я могу попробовать. Я могу это сделать. Я могу упорно работать». Это самое большее, что каждый из нас может сделать.

Когда вы отказываетесь вращаться в уме, даже на несколько минут, и сидите с тем, что есть, вы как бы оказываетесь перед зеркалом. Вы видите все. Вы видите, кто вы есть: свои усилия лучше выглядеть, быть первым или быть последним. Вы видите свой гнев, свое беспокойство, свое самомнение, свою так называемую духовность. Настоящая духовность как раз и означает быть со всем этим. Когда мы действительно можем быть с Буддой, кем мы и являемся на самом деле, все это преобразуется.
Однажды во время сесина Роси Сибаяма сказал: «Тот Будда, которого вы хотите увидеть, очень застенчив. Очень трудно заставить его прийти и показать себя». Почему это так? Потому что Будда — это вы сами. И вы никогда не сможете увидеть Будду, пока не избавитесь от привязанности ко всему этому внешнему хламу. Мы должны проявить волю, чтобы честно войти в самих себя. Когда мы сможем быть абсолютно честными по отношению ко всему, что происходит именно сейчас, тогда мы сможем это увидеть. Мы не можем получить часть Будды. Будда приходит целиком. Наша практика не имеет ничего общего со стремлениями типа «О, я должен стать хорошим, я должен быть прекрасным, я должен то или это». Я есть то, что я есть прямо сейчас. И именно это состояние и есть Будда.

«Занимаясь практикой, мы должны отказаться от надежды».
Когда я говорю, что надо отказаться от надежды, я не имею в виду, что надо отказаться от усилий. Ваша работа будет невероятно трудной. Но когда я говорю «трудной», я не имею в виду напряжение и усилия, это совсем другое. Что действительно трудно, так это тот выбор, который постоянно приходится делать. И если вы проявите достаточно воли, чтобы в течение определенного периода времени последовательно делать такой выбор, то однажды увидите первый короткий проблеск. Первый короткий проблеск того, что является этим самым моментом. Но это может занять год, два года или десять лет.
И это начало. Этот маленький проблеск продлится десятую долю секунды. Но этого недостаточно. Просветленная жизнь — такая жизнь, когда вы видите это постоянно. И потребуются годы и годы работы, чтобы преобразовать себя настолько, чтобы достичь этого.

Вам может показаться, что осталось слишком мало лет, чтобы за это браться. Практика совершенна в любой момент. И когда мы практикуем, мы постоянно достигаем все большей реализации, жизнь становится приятнее, лучше для нас и для окружающих. Но это очень длительный непрерывный процесс. У людей есть довольно неразумное представление, что просветления можно достичь за две недели.
Мы уже сейчас есть Будда. В этом не может быть никаких сомнений. Как мы можем быть чем-то еще? Нам хорошо здесь и сейчас. Где еще мы могли бы быть? Пора ясно понять, что это значит. Это согласие. Это гармония. Это способность выразить это в своей жизни. И именно это требует бесконечной работы и обучения. Это требует выдержки. Это не легко. Это требует ревностного служения себе и другим людям.

Конечно, когда вы приступаете к практике, все эти качества развиваются, даже выдержка. вы постепенно преобразуетесь в процессе практики. Это происходит не благодаря мыслям или тем картинам, которые возникают в голове. Вас преобразует то, что вы делаете. А что такое то, что вы делаете? Вы постоянно делаете выбор. Отказываетесь от эгоцентрических мечтаний в пользу той реальности, которой на самом деле являетесь.
сохраняйте веру именно в то, что вы практикуете. Справляйтесь с замешательством. Будьте очень терпеливы. Занимаясь практикой, отнеситесь к себе с уважением. Это нелегко.

Все мы всего лишь дети. Возможности нашего роста безграничны. И в конце концов, если мы проявим достаточно терпения и будем работать достаточно настойчиво, у нас появится некоторая возможность внести реальный вклад в этот мир. Именно в том согласии, в котором мы наконец научимся жить, существует любовь. Не некая туманная ее версия, а любовь, обладающая полной силой. Мы хотим достичь ее для своей собственной жизни и мы хотим достичь ее для жизни других людей. Вот для этого мы и должны работать.

Вот в чем состоит этот процесс. Какой бы мы ни сделали выбор, мы стремимся именно к этому. процесс может оказаться не совсем понятным. Пройдут годы, прежде чем вы поймете его и будете по-настоящему знать, что делаете. Так что делайте все, что можете. Продолжайте. старайтесь делать все, что в ваших силах. Это действительно очень важно: это общее преобразование качества человеческой жизни — важнейшее из всего, что можно сделать.

АВТОРИТЕТ

Последними словами Будды были: «Будьте светильником сами себе (Светильник внутри вас — ??)». Он не сказал: «Спешите к тому или иному учителю, в этот или иной центр», он сказал: «Смотрите — светильник внутри вас».
нет никого, кто может мне что-нибудь сказать о моей жизни, за исключением — кого? Не существует авторитета вне моего собственного опыта.
То, в чем вы нуждаетесь, — это руководитель, который поможет понять, что авторитет, истинный учитель это вы сами, и вы должны практиковать, чтобы осознать этого «себя».
Но если вы можете начать переживать именно этот момент, который и является истинным учителем, — если вы сможете честно быть в каждый момент жизни тем, что вы думаете, чувствуете, — такой опыт позволит перевести себя в состояние «как раз это», радостного самадхи жизни, следования слову Бога. Это и есть практика Дзэн, и даже нет необходимости использовать слово «Дзэн».

«Занимайтесь дзадзэн постоянно, молитесь постоянно». Если мы поймем, что каждая минута жизни — наш учитель, мы не сможем уклониться. Если мы по-настоящему являемся каждым моментом своей жизни, не остается места внешнему влиянию или авторитету. Как это может быть? Когда я и есть свое собственное страдание, где может быть авторитет? Внимание, переживание — это и есть авторитет, как раз они и вносят ясность в то, какие действия следует предпринять.

БУТЫЛОЧНОЕ ГОРЛЫШКО СТРАХА

Очень рано мы начинаем пытаться защититься от угрожающих обстоятельств, которые постоянно возникают самым неожиданным образом. Мы начинаем сжиматься от страха, который они у нас вызывают. И открытая, готовая вместить весь мир юная жизнь начинает сжиматься и втискиваться в узкое бутылочное горлышко страха. Как только мы начинаем пользоваться языком, скорость этого сжатия возрастает. А с увеличением информации, которую получает интеллект, процесс становится совсем быстрым.
Почувствовав угрозу своей открытости и широте, мы приходим к выводу, что наше «я» заключается в том, чтобы сжиматься от страха.
Но что действительно необходимо знать, так это то, какого рода мысли вы продолжаете настойчиво удерживать именно сейчас, сегодня, и какого рода телесные сжатия у вас имеются именно сейчас, сегодня. Когда вы отмечаете мысли и переживаете телесные сжатия (занимаетесь дзадзэн), бутылочное горлышко страха освещается. И когда вы делаете это ложное отождествление с ограниченным, «я» постепенно исчезает. Вы все больше и больше становитесь тем, кто вы есть на самом деле: «не-я», открытая и широкая реакция на жизнь. Начинает функционировать ваше истинное «я», так надолго забытое и покинутое, и теперь вы можете увидеть, что бутылочное горлышко страха — всего лишь иллюзия.

когда мы дошли до истинного понимания стихотворения Шестого Патриарха, парадокс заключается в том, что мы должны практиковать, как в стихотворении, которое не было принято. Мы действительно должны полировать зеркало, мы действительно должны осознавать свои мысли и действия, мы действительно должны осознавать свои ложные реакции на жизнь. Только так можно увидеть, что с самого начала бутылочное горлышко страха было иллюзией. Но мы, не сможем и не захотим этого знать, пока не будем упорно полировать зеркало.

Иногда люди говорят: «Ясно, мне ничего не нужно делать. Никакая практика (полировка) не нужна. Если вы достаточно ясно видите, такая практика — чепуха». Так... Но мы не видим достаточно ясно. Мы действительно должны заниматься практикой, мы действительно должны полировать зеркало, пока мы своими внутренностями не ощутим правду жизни. Тогда мы сможем увидеть, что с самого начала ничего не было нужно.
То, что я вам рассказала, — действительно оптимистическое описание практики. Но вот вопрос: а большой ли у нас выбор? Или мы умираем — ибо, оставаясь долгое время в бутылочном горлышке страха, мы задохнемся — или мы медленно приходим к полному пониманию, пережив нахождение в бутылочном горлышке и пройдя через него.





Глава II ПРАКТИКА

Медитация не имеет дела с какими-то состояниями, медитация имеет дело с медитирующим.
Что я подразумеваю под просто сидим здесь. Для этого требуется абсолютно вся ваша энергия.
Обычно во время медитации мы не закрываем глаза. Но именно сейчас я прошу вас закрыть глаза и только сидеть здесь. Что происходит? Всевозможные вещи. Слабое подергивание левого плеча, давление в боку... Обратите на минуту внимание на свое лицо. Прочувствуйте его. Есть ли где-нибудь напряжение? В области рта? В области лба? Теперь переместитесь немного ниже. Обратите внимание на шею, прочувствуйте ее. Потом перенесите внимание на плечи, спину, грудную клетку, живот, руки, бедра. Прочувствуйте все, что бы вы ни обнаружили. Прочувствуйте дыхание, вдох и выдох. Не пытайтесь его регулировать, только прочувствуйте. Просто позвольте дыханию быть таким, как оно есть. При этом вы можете ощущать напряжение. Так что испытайте его таким, какое оно есть. Прочувствуйте все это именно сейчас. Если вы сможете просто делать это в течение трех минут, это будет чудесно.

Обычно примерно через минуту мы начинаем думать. Интерес к пребыванию только с действительностью (которая является тем» что мы как раз делаем) слишком мал.
Наш интерес к действительности крайне мал. Нет, мы совсем не хотим думать. Мы заняты своими заботами. И прежде, чем мы успеваем это осознать, мы забываем все об этом моменте и погружаемся в мысли о чем-то своем:... и вот мы уже далеко! Нет ничего преступного в таких фантазиях. За исключением того, что, когда мы теряемся во всем этом, мы теряем что-то еще. Когда мы поглощены своими мыслями, своими мечтами, что мы теряем? Мы теряем действительность. Наша жизнь убегает от нас.
Ничего нет плохого в мыслях, занятых самими собой, за исключением того, что, отождествляясь с ними, мы отгораживаемся от реальности.

Итак, что нам следует делать, когда приходят мысли?
Просто отмечать их. Отмечая их, быть конкретными: не просто «я думаю, я думаю» или «я беспокоюсь, я беспокоюсь», а отмечать конкретную мысль. Будьте конкретны. И если мысли обрушатся на вас с такой скоростью, что у вас получится полная неразбериха, так и отмечайте эту неясную путаницу — «неразбериха». Но если вы будете настойчиво стараться различить отдельные мысли, рано или поздно у вас это получится.

Если мы обнаруживаем, что некоторые мысли возникают сотни раз, мы узнаем о себе нечто, чего не знали раньше. Что происходит с мыслями, когда мы точно и тщательно отмечаем их? Они начинают затихать. Мы не делаем усилий, чтобы избавиться от них. Когда они затихают, мы возвращаемся к переживанию тела и дыхания, снова, снова и снова. Я не хочу сказать, что достаточно это сделать трижды, мы делаем это десятки тысяч раз. И если мы это делаем, наша жизнь преобразуется. Вот теоретическое описание сидения. Это очень просто, ничего сложного в этом нет.

Все, чего мы не сознаем, приносит свои плоды, так или иначе оказывая влияние на нашу жизнь.
Говорить об этом достаточно легко. Но делать это ужасно трудно. Я не знаю никого, кто бы делал это все время. Я знаю некоторых людей, которые могут посвящать этому много времени. Но когда мы занимаемся практикой, начиная осознавать все, что входит в нашу жизнь (независимо от того, изнутри или снаружи), жизнь начинает преобразовываться.
Если вы новичок в практике, то вам важно понять, что пятнадцать минут — это уже победа. Так что быть просто здесь, замечательно.
Практика на любом этапе — это просто быть теми, кто мы есть в данный момент. Понимание с годами увеличивается, но в любой момент мы совершенны такие, как мы есть.
В жизни существует единственная вещь, на которую всегда можно положиться: жизнь — такая, как она есть. Я могу опираться только на ту жизнь, какая есть.

Отмечая мысли, мы отстраиваемся от них, мы перестаем отождествляться с ними. Существует огромная разница между тем, чтобы сказать: «Это невыносимо» и «Я считаю, что это невыносимо». Если мы упорно отмечаем какую-то мысль, эмоциональное наложение начинает исчезать, и мы остаемся с объективным (обезличенным, беспристрастным) энергетическим фрагментом, к которому не должны быть привязаны. Но если мы считаем, что наши мысли реальны, мы действуем, исходя из них. И если мы действуем, исходя из таких мыслей, жизнь становится весьма запутанной. Так что практика — это работа до тех пор, пока мы не будем знать это всем своим нутром. Практика не заключается в том, чтобы реализоваться в голове. Она должна стать нашим телом, нашими костьми, нами самими. Конечно, у нас должны быть некоторые эгоцентрические мысли. Но нам не нужна эмоциональная эгоцентрическая деятельность, которую мы называем мышлением. В действительности, это никакое не мышление, а отклонение от правильного мышления, заблуждение.

Дзэн предназначен для активной жизни, для углубленной жизни. Когда мы хорошо знаем свой ум и те эмоции, которые создает мышление, мы начинаем лучше видеть, что такое жизнь и что следует делать. Обычно наша следующая задача как раз перед самым нашим носом. Дзэн — это жизнь, полная активных действий, а не пассивного ничегонеделания. Но действия должны быть основаны на реальности. Когда действия основаны на ложной системе мыслей (основанных на нашей обусловленности), это плохая основа. Когда же мы смотрим сквозь систему мыслей, то можем увидеть, что нужно делать.

То, что мы делаем, это не новое программирование самих себя, но освобождение от всякой запрограммированности. Этого можно достичь только увидев, что все программы не соответствуют действительности. Но смысл сидения как раз в том и состоит, чтобы не следовать никакой программе. Предположим, вы содержите программу «Я неуверен в себе». Предположим, вы решаете заменить эту программу на «Я уверен в себе». Ни одна из этих программ не может по-настоящему выдержать давления жизни, потому что обе они включают «я». И это «я» слишком хрупкое создание — на самом деле, нереальное — и его легко сбить с толку. В действительности, никогда не существовало никакого «я». Весь смысл заключается в том, чтобы увидеть, что оно пусто, что это иллюзия, и это не то же самое, что разрушить его. Когда я говорю, что оно пусто, я имею в виду, что оно не является лежащей в основе реальностью. Это просто то, что создано эгоцентрическими мыслями.

Заниматься практикой Дзэн далеко не так просто, как говорить о ней. Даже те ученики, которые имеют ясное представление о том, что они делают, временами пытаются убежать от основной практики. Тем не менее, когда мы сидим хорошо, все остальное не должно нас касаться. Итак, независимо от того, продолжаем мы свое сидение пять лет, двадцать лет или только начинаем его, важно делать это очень тщательно.

[просто Соня]

ОГОНЬ ВНИМАНИЯ

Практика предназначена для того, чтобы разрушить наше исключительное отождествление с собой. Этот процесс иногда называется очищением ума. «Очищение ума» не означает, что вы станете святым или другим, чем вы есть. Это значит — соскоблить все то, что удерживает личность от того, чтобы функционировать наилучшим образом.

В Библии сказано: «Он подобен очищающему огню». Это распространенная аналогия, которую можно найти и в других религиях. Сидеть на сесине — это значит быть в центре очищающего огня. Роси Эйдо однажды сказал: «Дзэндо — это не мирные небеса, а печь для сжигания эгоистических заблуждений». Дзэндо — не место для переживания блаженства и релаксации, а печь для сжигания эгоистических заблуждений. Какой инструмент мы должны при этом использовать? Только один. Все мы слышали о нем, но используем его очень редко. Называется он внимание.
Внимание — это оружие, которое режет и жжет. Практика заключается в том, чтобы как можно лучше использовать это оружие. Ни у кого из нас нет большого желания его использовать, но если мы это делаем — даже в течение нескольких минут — происходит некоторое очищение и выжигание. Все задачи практики сводятся к тому, чтобы увеличить способность быть внимательными, не только во время дзадзэна, но и в любой момент нашей жизни. Когда мы сидим, мы постигаем, что концептуальный процесс мышления является игрой воображения. И чем больше мы это постигаем, тем больше возрастает способность уделять внимание действительности. Один из великих китайских учителей, Хуан По, сказал: «Если вам удастся избавиться от концептуального мышления, вы сможете достичь всего. Но если вы, ученики, следующие этим Путем, в один прекрасный момент не избавитесь от концептуального мышления, сколько ни старайтесь, вы никогда ничего не достигнете». Мы «избавляемся от концептуального мышления», когда в результате настойчивого наблюдения осознаем нереальность своих эгоцентрических мыслей. Тогда мы можем оставаться беспристрастными и по существу неподверженными влиянию этих мыслей. Это значит не зависеть от обстоятельств и не поддаваться им.

Мы никоим образом не «беспристрастны и по существу не подвержены влиянию» всего того, что происходит. Так что крайне важно помнить, что основная цель сесина — сжигание мыслей на огне внимания, чтобы жизнь могла быть беспристрастной и неподверженной влиянию внешних обстоятельств. Сделать это — задача нашей практики. Если вы действительно сожгли привязанности, нет никакой необходимости сидеть. Но я не думаю, чтобы кто-то мог это утверждать. Мы нуждаемся в ежедневном дзадзэне соответствующей продолжительности, во время которого мы должны направлять внимание на то, что происходит в наших уме и теле.

Ум успокаивается, потому что, вместо того чтобы в нем потеряться, мы его наблюдаем. Потом дыхание становится глубже и, когда действительно разгорается огонь, не остается ничего, чего бы он не мог уничтожить. Когда огонь становится достаточно горячим, не остается никакого «эго», потому что теперь огонь сжигает все. Не остается никакого разделения на себя и остальных.
Мы должны сидеть каждый день. Даже десять минут сидения лучше, чем ничего.

«На высохшем дереве распустился цветок». Когда все, что человек старается удержать и на что надеется, заканчивается, приходят мудрость и сострадание.

мы даже не можем полностью владеть своим собственным телом. Любое напряжение в теле означает, что мы не можем им владеть.

Но тому, кто недостаточно готов к такого рода усилиям, может быть, лучше заняться другой практикой. К этому нужно относиться очень осторожно — преждевременное переживание просветления не обязательно дает хорошие результаты. Для такого переживания необходимо осознать, что мы — это ничто (не-эго) и что во всей вселенной не существует ничего, кроме постоянных изменений. Мы сталкиваемся с той огромной стихийной силой, которую из себя представляем. Осознать это тогда, когда вы к этому готовы, — значит получить освобождение. Но для тех, кто к этому не готов, — это полное уничтожение. И даже те, кто готов к такому переживанию, могут потратить много лет на практику над теми уровнями созревания, которые были обойдены, чтобы очистить их.

Многие учителя имеют огромный опыт работы с продвинутыми состояниями, но не с ранними уровнями. Конечно, они видят. Но это же видение, не интегрированное с самого начала, вместо гармонии и покоя может причинить вред.
Может казаться, что переживание просветления подобно куску праздничного пирога. «Как интересно! Я хочу это получить!» Но некоторые рассказывают об этом переживании как о страшной вещи. Пока конструкция не окрепла достаточно для того, чтобы его вынести, она может разрушиться вся целиком.

Единственное, о чем я прошу вас, это быть терпеливыми. Добиться сбалансированного развития непросто. Когда мы сидим, мы начинаем понимать, как сложно мы устроены. И в наших сложных я есть различные завихрения. Чтобы избавиться от них, нужно обратиться к специалистам из других областей. Дзэн не может справиться со всем на свете. Мы не можем слишком быстро увидеть слишком многое.

И вообще, зачем говорить о просветлении? Когда человек готов к этому, когда у человека есть твердое стремление узнать это, и учителю и ученику совершенно очевидно, что делать дальше. Поэтому я прошу вас пересмотреть свои мысли о желании достичь просветления и обратить все внимание на работу, которую нужно делать со всей твердостью и пониманием. Когда вы терпеливо практикуете, энергия постепенно растет и жизнь становится более целостной.

Все время мы должны возвращать свои мысли к настоящему. Это усиливает энергию. Все время мы должны по-настоящему осознавать, что ум блуждает в мечтах. Это осознание медленно и постепенно развивает энергию. И потом наступает истинное спокойствие и очищение ума и тела. Это совершенно очевидно — мы узнаем таких людей, достаточно лишь взглянуть на них.

Если мы хорошо занимаемся практикой, нам открывается долгий путь, возможно с переживанием просветления, которое сможет осветить этот путь, — и это прекрасно. Но не следует недооценивать непрерывной работы над всеми теми иллюзиями, которые постоянно прерывают путешествие. Присмотритесь, например, к пастушеским картинкам (Пастушеские картинки — традиционная серия рисунков, изображающих развитие практики от иллюзий до просветления. Содержание картинок — человек, который укрощает дикого быка): человек хочет перепрыгнуть из единицы в десятку. Но мы можем находиться в девятке и опять сползти в двойку. Продвижение не всегда бывает постоянным и твердым. В течение нескольких часов мы можем находиться в десятке, а на следующий день опять оказаться в двойке. Ум опять уходит от чистоты и покоя — но пусть кто-нибудь осудит нас за это!

«На высохшем дереве распустился цветок». Или в Библии: «Если ты не умрешь, ты не сможешь родиться вновь». Конечно, практика — это медленное умирание (утрачивание интереса, приобретение равнодушия), шаг за шагом, постепенное разотождествление с чем бы то ни было, что нас успело захватить. Если мы чем-то захвачены, мы не можем стать равнодушными. Или же обратите внимание на своего мужа, друга или подругу — на того, в ком вы нуждаетесь. Чем больше вы практикуете, тем меньше становится эта потребность. Любовь становится больше, а потребность меньше. Мы не можем любить то, в чем нуждаемся. Если мы нуждаемся в одобрении, то не сможем достичь равнодушия. Если мы считаем себя неполноценными и стремимся к лакейским занятиям, мы не можем быть равнодушными. Если мы нуждаемся в том, чтобы нас воспринимали определенным образом, мы не можем быть равнодушными. Если мы хотим, чтобы все происходило так, как нам хочется, мы не можем быть равнодушными. Ни в одном из этих случаев мы не можем быть равнодушными. Я всякий раз осознаю свои привязанности, но слишком часто не могу на них воздействовать. Но достичь равнодушия — это значит, что они исчезнут. В этом смысле по-настоящему просветленное существо — это не человек. Я не знаю никого, кто бы был таким. В течение своей жизни мне приходилось встречать нескольких замечательных людей, но я пока не встретила никого, кто бы соответствовал этому определению. Так что давайте довольствоваться тем, чтобы быть там, где мы есть, и упорно работать. Быть теми, кто мы есть в данный момент времени, — это и есть совершенство.

Если мы все меньше и меньше отождествляемся с чем бы то ни было, мы можем охватить в жизни все больше и больше. Это и есть обет бодхисаттвы И это действительно то, чему посвящена практика дзэн. Сидение — это и есть путь, поэтому давайте добросовестно продолжать практику со всем, что у нас есть. Все, что я могу, — это быть тем, кто я есть именно сейчас. Я могу испытать это и работать с этим. Вот и все, что я могу сделать. Все остальное — мечты эго.

ЦЕНА ПРАКТИКИ

И практика никогда не будет настоящей, пока мы не осознаем, что не хотим вообще ничего платить. Как ни печально, пока мы от этого ускользаем, мы отрезаем себя от того чуда, которым является жизнь и которым являемся мы сами. Дорогой бриллиант нельзя получить бесплатно. Его нужно заработать ценой постоянной практики.
Нужно зарабатывать его каждое мгновение своей жизни.
Но если хорошо разобраться, это вообще не плата, а привилегия. По мере совершенствования практики мы все лучше и лучше это понимаем.
Обучение — выплата цены — должно занимать двадцать четыре часа в сутки.

ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ

Некоторые методы лечения направлены на то, чтобы вместо несчастливого эго мы получили счастливое эго. Но практика Дзэн (и, вероятно, некоторые другие дисциплины или методы лечения) может помочь нам вместо несчастливого эго получить не-эго, что и означает радость.
Хотя мы и не знакомы с понятием, противоположным я (не-я), давайте попробуем представить, что жизнь нс-я возможна. Не-я не означает, что солнце исчезнет или прекратится существование. Оно и не эгоцентрично и не направлено на других, оно просто сконцентрировано. Жизнь не-я сконцентрирована не на чем-то конкретном, а на всем сразу, то есть оно ни к чему не привязано, так что характерные особенности я не могут проявиться. Вы не волнуетесь, не беспокоитесь, вы не ощетиниваетесь и не расстраиваетесь и, самое главное, вы уже не теряете ориентацию. Поэтому быть не-я — значит быть радостным. И не только это. Не-я, поскольку оно противоположно понятию ничто, благотворно для всего.

Однако для огромного большинства практика состоит в том, чтобы вести упорядоченную жизнь, неустанно растворяя я. И первый шаг, который нужно сделать, — это перестать быть несчастными и стать счастливыми. Почему? Потому что вообще не существует способа, с помощью которого несчастный человек, то есть человек, которому причиняют беспокойство он сам, другие или какие-нибудь ситуации, мог бы достичь состояния не-я. Так что первый этап практики должен заключаться в том, чтобы из несчастного стать счастливым, и первые годы занятия дзадзэн направлены главным образом на это. Тем не менее мы не можем (и не должны пытаться) перепрыгнуть переход из относительно несчастного состояния к относительно счастливому.
Почему я говорю «относительно» счастливое? Не имеет значения, насколько мы чувствуем себя «счастливыми». Если жизнь основана на эго, окончательное освобождение невозможно. Почему невозможно окончательное освобождение в жизни, основанной на эго? Потому что такая жизнь основана на ложной предпосылке — на предпосылке о том, что мы есть эго.

Осознание своей истинной природы как не-я — состояние Будды — это и есть результат, который достигается с помощью дзадзэн. Именно по этому пути идет практика. Самое важное (потому что только это приносит истинное удовлетворение) — следовать по этому пути. Когда мы решаем вопрос своей истинной природы — я или не-я — вся основа нашей жизни должна измениться.
Но для того, чтобы серьезно включиться в практику, необходимо обладать каким-то уровнем относительного счастья и стабильности. Тогда можно пробовать переходить к следующему этапу — разумной, настойчивой фильтрации различных особенностей ума и тела. Мы начинаем различать свои характерные особенности — мы начинаем видеть свои желания, свои надежды, побуждения эго, и начинаем осознавать, что эти особенности, эти желания, эти неистребимые привычки — и есть то, что мы называем я. Если практика продолжается, и мы начинаем понимать пустоту и непостоянство этих особенностей, мы обнаруживаем, что можем отказаться от них. Мы не должны стараться отказаться от них. Они просто постепенно пойдут на убыль, поскольку, когда мы что-нибудь осознаем, свет этого осознания уничтожает фальшь и подчеркивает истину. С уничтожением некоторых наших шаблонов может начать проявляться не-я — которое присутствует всегда — и вместе с ним будет увеличиваться спокойствие и радость.

Хотя об этом процессе и легко говорить, часто он пугает, гнетет или приводит в уныние. Все, что мы долгие годы считали своим, подвергается нападению. Когда происходит такое изменение, мы можем испытывать невероятный страх. Разговоры об этом могут привести вас в восторг, но настоящее «делание» может вселять ужас.
Тем не менее те, кто терпеливо и настойчиво занимается практикой, становятся более спокойными, полнее ощущают радость, у них возрастает способность вести полезную жизнь, полную сострадания. И жизнь, которую вечно портили внешние обстоятельства, незаметно изменяется. …Но даже в этом случае у нас сохраняется ощущение возросшего душевного равновесия и понимания, появляется чувство удовлетворенности.

Для того чтобы несмотря на серьезные трудности, продолжать практику, нужно быть терпеливым, настойчивым и мужественным. Почему? Потому что обычный образ жизни — поиски счастья, борьба за удовлетворение желаний, стремление избежать душевной и физической боли — в результате настойчивой практики всегда расшатывается. Мы начинаем понимать всем своим нутром, а не просто мозгом, что радость жизни — это не поиски счастья, а переживание и просто пребыванием обстоятельствах, таких, как они есть. Что это не удовлетворение личных желаний, а удовлетворение потребностей самой жизни, не стремление избежать боли, а переживание боли тогда, когда это необходимо. Слишком много? Слишком тяжело? Наоборот, это легкий путь.
Пока мы строим жизнь только с помощью ума и тела, мы можем быть всего лишь психологически обусловленными существами. Мы думаем, мы надеемся, нам можно причинить боль, нас можно расстроить. Но настоящее решение должно прийти из измерения, которое в корне отличается от психологического. Ключом к пониманию этого является практика непривязанности, развитие не-я.
В конечном счете мы поймем, что не существует ни пути, ни способа, ни решения, потому что с самого начала наша природа есть путь, прямо здесь и прямо сейчас. И поскольку пути нет, практика — это бесконечное следование по этому не-пути — и без всякого вознаграждения. Потому что не-я — это все и оно не нуждается в вознаграждении: не имея начала, оно само по себе полностью реализовано.

[просто Соня]

Глава III ЧУВСТВА
УВЕЛИЧИВАТЬ СВОЙ КОНТЕЙНЕР

Если вы можете (это очень трудно делать, когда вы рассержены), отмечайте эти мысли. Почему это трудно? Когда нами владеет злость, возникает огромный блок, который препятствует практике: мы не хотим заниматься практикой, мы предпочитаем тешить свою гордость, приводить «правильные» аргументы, добиваться «правильных» результатов. («Не ищите Правды — просто перестаньте дорожить мнениями».)
Если вы по-настоящему отстранитесь и понаблюдаете — а, как я уже говорила, это крайне трудно сделать, когда вы злитесь, — вы сможете со временем видеть мысли просто как мысли (нереальные), а не как истину. Иногда мне приходилось проходить через этот процесс десять, двадцать, тридцать раз прежде, чем мысли, наконец, успокаивались. Когда мне удается это сделать, с чем я остаюсь? Я остаюсь с непосредственным переживанием физической реакции в своем теле, так сказать, с остатком. Когда я непосредственно переживаю этот остаток (как напряжение, сжатие), когда в этом непосредственном переживании отсутствует раздвоенность, я постепенно вхожу в измерение (самадхи), которое знает, какие действия предпринять. Оно знает, какое действие является самым лучшим, и не только для меня, но и для других. Прямой результат образования Большего Контейнера — ощущение «единства».
как мы на самом деле отделяем себя от других? Как? Гордость, в результате которой рождается гнев — вот что отделяет нас. И решение этой проблемы — практика, во время которой мы переживаем эту разделяющую эмоцию как вполне определенное состояние тела. Когда мы это делаем, появляется Больший Контейнер.
Сначала это пространство крайне ограниченно, потом оно становится чуточку больше, потом еще больше. И никогда нельзя прекращать его рост. Состояние просветления — это и есть огромное сочувствующее пространство. Но сколько бы мы ни жили, мы обнаруживаем, что размеры нашего контейнера имеют пределы. Это именно те моменты, которым следует посвящать свою практику. А как же мы можем узнать, где находятся эти ограничивающие точки? Когда мы расстраиваемся или злимся, пусть даже не очень сильно, мы находимся в этой точке. Здесь нет ничего таинственного. Эффективность практики состоит в том, насколько большой контейнер будет создан.
Занимаясь практикой, мы должны быть снисходительны к себе. Мы должны понимать, когда не расположены делать это. Нет человека, у которого всегда было бы желание этим заниматься. И ничего страшного, если иногда мы этого не делаем.
Практика создания Большего Контейнера — духовная практика по самой своей сути, потому что этот контейнер по существу—ничто. Больший Контейнер — это не вещь, осознание — не вещь, свидетель — не вещь. Нет никого, кто играл бы роль свидетеля. И тем не менее то, что может быть свидетелем для моего ума и моего тела, должно быть чем-то другим, чем мои ум и тело. Когда я могу в состоянии гнева наблюдать свои ум и тело, кто это «я», которое ведет наблюдение? Оно показывает, что я — это нечто другое, чем мой гнев, нечто большее, чем мой гнев, и это знание дает возможность строить Больший Контейнер, расти. То, что должно увеличиваться, — это способность наблюдать. А то, что именно мы наблюдаем, — всегда вторично. Не важно, что мы расстроены, важна способность наблюдать это состояние расстройства.
Когда растет способность, во-первых, наблюдать, а во-вторых, переживать, развиваются одновременно два фактора: способность быть свидетелем, способность наблюдать жизнь такой, как она есть (а не такой, как мне хотелось бы, чтобы она была), и сочувствие, естественная реакция, которая возникает в результате того, что мы видим жизнь такой, как она есть. Мы не можем сочувствовать никому и ничему, если в нашу встречу с этим замешана гордость или гнев. Тогда это сразу становится невозможным. По мере создания Большего Контейнера растет и сочувствие.

И тем не менее я считаю, что в этом процессе очень важно, чтобы он не протекал слишком быстро. Если все происходит столь быстро, я думаю, процесс следует замедлить. чем тежелее было детство и чем больше нас в детстве подавляли, тем, по-видимому, важнее, чтобы прорыв происходил медленно. При этом помните, что не так уж плохо относиться к этому с юмором. По существу, мы никогда ни от чего не избавляемся. Мы не должны стараться избавиться от всех своих невротических склонностей: то, что мы делаем, — это видим, до чего они на самом деле смешные. И часто становятся просто предметом для шуток других людей. Это чистое безумие. И это же, конечно, относится и к нам самим. Но по-настоящему мы никогда не видим, что мы безумны, — это и есть гордость.

Практика — нелегкая вещь. Она должна преобразовать жизнь. Но если вы наивно считаете, что можно добиться такого преобразования, не заплатив за него, вы обманываете себя. Не приступайте к практике, пока не почувствуете, что нет больше ничего на свете, чем бы вы хотели заняться. Не приступайте к практике, пока не почувствуете, что должны это сделать. Настоящая практика требует огромного мужества.
Чтобы заниматься практикой Дзэн, должна возникнуть потребность в определенном образе жизни.
Я, как учитель, могу, конечно, облегчить практику и поддержать ваши усилия. Но я никому не могу дать начальной решимости, а именно она должна поддерживать вас в практике.
Но если вам не хочется настолько посвящать себя практике, это не значит, что это плохо. Я хочу обязательно это подчеркнуть. Иногда нужно еще лет десять побездельничать, когда жизнь продолжает преподносить уроки, прежде, чем созреть для интенсивной практики.

«НЕ ГНЕВАЙТЕСЬ»

Дхармические разговоры — это совсем не обязательно что-то такое, что нужно понять до конца. Если они будоражат и приводят в замешательство, то иногда это как раз то, что нужно. Например, произнося фразу: «Все совершенно именно такое, какое оно существует». Совершенно? Поступает наилучшим образом? Вы считаете, что кто-то, кто творит ужасные вещи, поступает наилучшим образом? Пользуясь словами, мы получаем ужасную неразбериху в жизни и в практике.
В действительности, жизнь усложняется потому, что мы путаем свои концепции (которые сами по себе абсолютно необходимы) с реальностью. Дхармические разговоры ставят под сомнение наши привычные концепции. И используя слова в некотором конкретном смысле, мы добавляем множество сложностей, но именно это как раз и хорошо.
люди неправильно понимают заповеди, которые преподносятся в виде запретов, вроде «ты не должен». И это действительно совсем не то, чем они вообще являются.
...Так вот, наши столкновения с жизнью, с другими людьми и событиями подобны столкновениям с пустой лодкой. Но мы воспринимаем жизнь совсем иначе.
Практикуя, мы не должны упускать никаких небольших невротических причуд.
практика, доведенная до высокого уровня совершенства, это способность быть вместе с жизнью и быть в ней такой, как она есть.
... Это не значит, что она должна стать другой: она совершенна именно такая, какая есть. И я сама. И вы. Каждый. Эта область расширяется, но всегда есть точка, в которой мы не можем видеть совершенства, и именно в этой точке протекает практика. С течением жизни точка отсечения смещается, но никогда не исчезает. Эта точка существует всегда. побыть здесь и умереть. Возникнуть, побыть здесь и умереть.
Мелочи жизни не слишком беспокоят меня. Я наслаждаюсь мелочами, которые продолжают идти своим чередом. Они забавны! Но что можно сказать о точке отсечения? Она там, где есть практика. И понять это и работать с ней, помня также о том, что большую часть времени мы очень не хотим работать с ней — это тоже практика.
Когда мы становимся более чувствительными к жизни и к тому, что она есть на самом деле, мы уже не можем убежать. Мы можем попытаться сделать это на время, и большинство пытается делать это, пока удается. Но невозможно все время убегать. Никаких фантазий. Осознайте точку отсечения. Она есть у каждого. Вы можете отвернуться от нее и отказываться ее замечать, но если вы это сделаете, вы не будете расти и жизнь вокруг тоже не будет расти. Но, скорее всего вы не сможете убегать от этого слишком долго.
Будда сказал: «Весь мир — мои дети». Суть в том, чтобы двигаться к точке отсечения: мы должны практиковать каждый раз, когда не можем считать «весь мир своими детьми».

СТУДЕНТ: А если продолжить эту аналогию еще на один шаг: сказать, что ребенок не дает вам пинка, а поджигает дом?
ЙОКО: Что ж, остановите его! Заберите спички!

Переживая гнев не с помощью слов, а физически. Вы не можете заставить его пройти, но вы обязательно должны не позволить ему перейти на других.
СТУДЕНТ: Я хочу продолжить аналогию с лодкой: если я вижу, что на меня плывет лодка и в ней кто-то есть, я, вероятно, начну кричать «Остановитесь и Держитесь подальше!» Если же лодка окажется пустой, я возьму весло и оттолкну ее в сторону, чтобы она не столкнулась с моей.
ЙОКО: Правильно, мы предпримем соответствующие действия.
СТУДЕНТ: Но часто мы кричим в любом случае, даже если это пустая лодка, наш путь во Вселенной или что бы то ни было еще!
ЙОКО: Вы можете кричать, но есть разница между мгновенной реакцией и тем, чтобы думать об этом на протяжении следующих десяти миль.
лодка всегда пуста. Опять-таки, дело в том, что чем больше мы практикуем, тем реже возникает гнев. Не потому, что мы говорим: «Я не буду гневаться» — это как раз не та реакция, которая возникает. Мы чувствуем иначе и даже не знаем почему.
СТУДЕНТ: Что произойдет со мной, если случится какая-нибудь трагедия: «Я этого не заслуживаю», «Мой друг этого не заслуживает», «Как это могло произойти?» Я буду воспринимать это как несправедливость и начну отгораживаться от нее.
ЙОКО: Правильно. Это очень трудно. Очень-очень трудно. И тем не менее это возможность для практики.

Вспомните два стихотворения Пятого Патриарха — одно о бесконечном полировании зеркала, а другое о том, чтобы увидеть, что с самого начала не было никакого зеркала, которое нужно полировать. Большинство людей считают, что поскольку второе понимание — правильное, то первое было бесполезным. Но это не так, практика парадоксальным образом является именно первым. Полировкой зеркала. Точка отсечения там, где вы полируете зеркало. Это абсолютно необходимо. Потому что, только делая это, мы постепенно начинаем видеть совершенство всего вокруг, именно такого, как оно есть. Мы не можем увидеть этого, пока не пройдем через суровую, строгую практику.

если гнев — это то, что вы есть, испытывайте его. В конце концов, это реальность момента. Так что, если вы притворяетесь, что не испытываете гнева и прикрываетесь при этом заявлением типа «Не гневайся», у вас нет шансов узнать, что такое на самом деле гнев. Другая сторона гнева, если вы испытаете его пустоту и пройдете через нее, это всегда сострадание. Если мы действительно пройдем через это.

ЛОЖНЫЙ СТРАХ

Один вид страха — обычный страх: это реакция на физическую угрозу. Мы реагируем на нее действием — убегаем, боремся, вызываем полицию. Обязательно что-то делаем — это обычный, естественный страх. Но большинство наших жизненных тревог основано не на нем, они основаны на ложном страхе.
Ложный страх существует потому, что мы видим свое «я» как отдельную сущность.
И благодаря страху, который возникает на основании этой ложной картины, мы не можем действовать сколько бы то ни было разумно: нами манипулирует страх. Когда мы «составили мнение» о ситуации или человеке, действия основываются на ошибочном суждении — на ложном представлении, что существует «я», отдельное от действия. Из такого я-думания вырастает специфическая система оценок. Мы стремимся ценить только тех людей или те события, которые, как мы надеемся, будут поддерживать или способствовать спокойной и безопасной жизни «я». Мы разрабатываем различные стратегии, чтобы сохранить «я». Возникает чувство, что «Я вынужден любить себя», «Я вынужден быть хорошим по отношению к себе», «Я вынужден быть хорошим по отношению к вам». В основе этих суждений лежит ужасный страх, страх, что ничего этого не будет. Мы обладаем ложным «я», которое пытаемся любить и защищать. Мы тратим большую часть жизни, играя в эту бесполезную игру. «Что должно случиться? Как это будет? Смогу я с этим что-нибудь сделать?» Я, я, я — иллюзорная игра ума. Мы теряемся в ней.
Можно предположить, что стоит увидеть, что это игра, и с ней будет покончено — но нет. Мы должны посмотреть на эту проблему под другим углом, войти через заднюю дверь. Прежде всего мы должны осознать свои иллюзии. Древние тексты учат: озарите ум, дайте свет, будьте внимательны. Это шикан — просто сидеть, просто переживать, просто знать, что все это иллюзии (все предложения с «я» в качестве подлежащего).
Это не те «я», которые слушают птиц, они действительно слушают птиц. Позволяйте себе видеть, слышать, думать. Именно это и есть сидение. Фальшивое «я» подменяет чудо постоянным желанием думать о «я». И именно тогда, когда происходит чудо: поют птицы, продолжаются ощущения тела, сердце бьется... Каждая секунда жизни — это чудо. Но думая о я, мы упускаем его. Так что давайте сидеть с тем, что может показаться неразберихой. Чувствовать это, быть этим, ценить это. И тогда мы чаще начнем рассеивать ложные мечты, которые затмевают жизнь. И вот, что это?

Если существует хотя бы одно впечатление, которое вошло в вашу жизнь и осталось невоспринятым, значит, в эту секунду вы чуть-чуть приблизились к смерти (что-то в вас умерло).
Заботиться о каждой секунде. Вот что это такое. Не занимайте при этом свой ум чем-нибудь еще: не делайте наполовину ничего.

мы, по сути, отдаем свою жизнь этим напрасным мыслям и фантазиям.
Нет ничего плохого в мечтах и фантазиях. Просто не нужно держаться за них, нужно уметь видеть их нереальность и вовремя отвернуться. Оставайтесь только с тем, что действительно реально: ощущением дыхания, тела, того, что вас окружает.
Никто не хочет отказываться от своих надежд. И, надо быть честным, никто и не собирается отказываться от них от всех сразу. Но могут быть периоды, когда в течение нескольких минут или нескольких часов все остается таким, как оно есть, все течет так, как оно течет. И мы ближе соприкасаемся с тем единственным, что есть всегда, — со своей собственной жизнью.
Итак, если практика проходит таким образом, какое вознаграждение мы получаем? Если практика действительно такова, она охватывает все, что у нас есть. Что мы получаем в результате? Ответ один: ничего. Так что, оставьте надежды. Мы ничего не хотим получить. Мы получим, конечно, собственную жизнь, но мы ее уже получили. Эта жизнь и есть нирвана. А где же, по вашему мнению, она находится?

[просто Соня]

ЛЮБОВЬ

Мендзан Дзэньи (1683 — 1769 г.) был одним из величайших знатоков Сото дзэн. Больше чем просто одним из старейших мастеров — он придал ясность практике. Он говорит: «Когда благодаря практике вы до конца поймете реальность дзадзэн, застывший блок эмоции-мысли расплавится сам по себе». Однако он продолжает: «Если вы думаете, что вы сможете отсечь иллюзорную мысль вместо того, чтобы понять, как плавится эмоция-мысль, эмоция-мысль вернется, как если бы вы отрезали стебель былинки или ствол дерева и оставили живым корень». «Эмоция-мысль является корнем заблуждений, упорной привязанности к одностороннему мнению, созданному нашим обусловленным восприятием».

Большая часть практики в Центре посвящена пониманию того, как плавится эмоция-мысль. Прежде всего, мы должны увидеть, что это такое. Это эмоциональные, сконцентрированные на себе мысли, которые мы все время плавим. Их отсутствие, утверждает он, и есть состояние просветления. Все без исключения, мы захвачены эмоциями-мыслями, но степень этой захваченности может быть очень разной. Существует большая разница между тем, кто захвачен ими девяносто пять процентов времени, и тем, кто захвачен пять процентов времени.

Строго говоря, взаимоотношения существуют со всем — с чашкой, с пледом, с горами, с людьми. Но сегодня мы будем говорить о взаимоотношениях с людьми, потому что, похоже, они вызывают больше всего трудностей. В этих взаимоотношениях всегда есть немного искренней любви и немного ложной. Насколько искренна наша любовь, зависит от того, как проходила наша практика с ложной любовью, которая вскармливает эмоцию-мысль ожиданий, надежд и стремлений к улучшению. Когда мы не видим пустоты эмоции-мысли, мы ждем от взаимоотношений, что они помогут нам чувствовать себя лучше. ...И, тем не менее, бессмыслица эмоции-мысли доминирует в жизни.

В частности, если говорить о романтической любви, эмоции-мысли просто отбиваются от рук. Я ожидаю от своего партнера, что он будет поддерживать мое идеализированное представление о себе. И когда он перестает это делать (что рано или поздно обязательно произойдет), я говорю: «Медовый месяц кончился. Что с ним случилось? Я не могу выносить того, что он делает». И я начинаю удивляться, почему я так несчастна. Мой партнер больше меня не удовлетворяет, он не отражает моего надуманного представления о себе, он не способствует моему комфорту и удовольствию. Ни одно из этих эмоциональных требований не имеет ничего общего с любовью. Когда картина разрушается — а это всегда происходит при более близких взаимоотношениях, — такая «любовь» обращается во враждебность и ссоры.

Итак, если мы вступаем в близкие взаимоотношения, время от времени мы должны быть готовы испытывать боль, потому что никакие взаимоотношения не удовлетворяют нас полностью. Нет никого, кто бы доставлял нам все те удовольствия, которые нам хочется получить. Что же делать в случае такого разочарования? Направлять практику на то, чтобы подходить ближе и ближе к переживанию своей боли, разочарования, разбитых надежд и разрушенных представлений. И это переживание абсолютно невыразимо словами. Мы должны наблюдать за содержанием мысли до тех пор, пока оно не станет настолько нейтральным, что мы сможем войти в прямое и невербальное переживание разочарования и страдания. Когда мы переживаем страдание непосредственно, начинается плавление ложной эмоции и возникает настоящее сострадание.

Выполнять обещания — это единственное, что мы можем делать для других. Чем дольше длится практика, тем более открытой и любящей становится душа. Когда развитие завершено (что означает, что в этом мире нет ничего, что вы взялись бы осуждать), это и есть состояние просветления и сострадания. Цена, которую мы должны за это заплатить, — это практика в течение всей жизни со своей привязанностью к эмоции-мысли — препятствию для любви и сострадания.

[просто Соня]

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ, ИСКАНИЯ

Каждое мгновение жизни представляет собой взаимоотношение. В мире нет ничего кроме взаимоотношений. В данный момент я нахожусь во взаимоотношениях с ковром, с комнатой, с собственным телом и голосом. Каждая секунда моего существования состоит из одних лишь взаимоотношений. В процессе практики в жизни происходят два основных изменения. Во-первых, возрастает ощущение взаимосвязи со всем, что происходит каждое мгновение, и во-вторых, увеличивается осознание ответственности за эту взаимосвязь.
Мы начинаем поиски, когда ощущаем нехватку чего-либо в своей жизни. В традиционном понимании мы ищем Бога, а в более современном — «истинную сущность» или «истинную жизнь».

С помощью практики мы пытаемся достичь того, что называется «просветленным» состоянием. Это и является неявной целью наших исканий. Вы должны пересмотреть собственные представления о поиске. Практика поможет в этом. Просветление невозможно найти. Однако нам все-таки кажется, что поиски необходимы. Так чем же мы занимаемся?
Я нахожусь в центре своей жизни, но пребывание в центре не слишком меня интересует. Что нам останется, если мы прекратим все поиски? Мы останемся лишь с тем, что все время находится прямо здесь, в центре жизни. За всеми поисками скрываются страдания и беспокойство. В то мгновение, когда мы осознаем это, мы понимаем, что смысл не в самих исканиях, а в страданиях и беспокойстве, которые их порождают. Все поиски заканчиваются на одном и том же этапе — на разочаровании. Это хороший этап.
И мы снова и снова возвращаемся к разочарованию, которое находится в центре. Что же кроется за поисками? Страх. Беспокойство. Страдание. Нам больно, и мы ищем, чтобы облегчить боль. Мы начинаем понимать, что боль вызвана нашими собственными щипками. Эта мысль приносит облегчение и даже покой. Внутренний покой, которого мы так отчаянно ищем, состоит в осознании простого факта: — я причиняю боль самому себе, никто другой не может сделать этого.

Таким образом, мы оставляем поиски и понимаем, что практика — это не поиск.
Невозможно избавиться от желаний путем исканий, их можно преодолеть, лишь осознав то, на чем они основываются.
Практика и состоит в том, чтобы, оставаясь занятым и измотанным, просто воспринимать свое состояние.
Добровольное принятие практики вырастает обычно из убежденности, что больше ничего нельзя сделать. На принятие этого решения может уйти двадцать пять лет. Итак, существует два вопроса. Понимаю ли я необходимость практики? Знаю ли я, что представляет собой практика?
Уязвимость означает, что я не закрываю дверей даже тогда, когда мне больно. Я стремлюсь оставить двери открытыми для того, чтобы обеспечить себе возможность убежать, ощутив боль. Однако никакая боль не должна быть оправданием для побега. Каждое мгновение истина там же, где и мы. Каждый раз, оставляя открытой дверь, мы проявляем ту часть себя, которая не желает вступать во взаимоотношения ни с чем, стремясь выскочить в эту дверь. Мы ищем истину, вместо того чтобы воспринимать собственное беспокойство и страдание там, где мы находимся в данный момент.

ПРАКТИКА ВЗАИМООТНОШЕНИЙ

Сознание прошлого неосязаемо;
Сознание будущего неосязаемо;
Сознание настоящего неосязаемо.
Алмазная сутра.

Хороший дзадзэн означает постоянное, незримое, постепенное совершенствование, — движение от грубых уровней ко все более и более тонким, появление способности видеть сквозь то, что называется личностью. Мы начинаем реально относиться к разуму, телу, мыслям, чувствам, восприятию — всему, что, по нашему представлению, составляет самость.
Можно сказать, что взаимоотношения являются открытой дверью к нашей истинной самости — ее отсутствию. Страхи постоянно заставляют нас стучаться в раскрашенную дверь мечтаний, надежд и амбиций. Мы избегаем распахнутых ворот и раскрытых дверей восприятия того, что есть, чем бы оно ни было.
Только умный, терпеливый и энергичный человек способен найти точку, вокруг которой вращается Вселенная. Истина в том, что нет никакой жизни, есть только мы, творящие собственные страдания.
Как сказал Третий патриарх, в такой вневременной любви и сострадании «нет ни вчера, ни завтра, ни сегодня».

ВОСПРИЯТИЕ И ПОВЕДЕНИЕ

Под восприятием я понимаю то первое мгновенное взаимодействие с жизнью, когда сознание еще не включилось. Прежде чем подумать: «Эта рубашка красная», я просто вижу ее. Кроме этого, можно просто слышать, просто осязать, пробовать, думать. Это абсолют. Можете называть его Богом, природой Будды или как вам будет угодно. Подобное восприятие, пропущенное сквозь фильтр человеческого механизма, и составляет мир. Ни во внешнем, ни во внутреннем мире нам бы не удалось указать ни одного явления, которое не проявлялось бы через восприятие.
Итак, мы отделили понимание — Бога, природы Будды, абсолюта — от мира, который возникает мгновенно и является обратной стороной понимания. В действительности, эти две стороны являются одним. Понимание, и то, что мы называем миром, ничем не отличаются. Если бы мы могли осознать это» в нашей жизни больше бы не было проблем. Нам стало бы совершенно ясно, что нет ни прошлого, ни будущего, а все наши беспокойства — нонсенс.
В большинстве случаев мы имеем лишь смутное представление о собственном восприятии. Однако к моменту, когда мы наблюдаем событие, оно обычно заканчивается, восприятие же никогда не бывает в прошлом. Именно поэтому сутры говорят, что мы не можем прикоснуться к этому, увидеть это, услышать и подумать о нем, потому что любой нашей попытке мешает время и раздробленность (нашего феноменального мира). Тот, кто действительно является мной, просто воспринимает себя и навсегда остается неизвестным. Как только я обнаруживаю и называю его, он тут же исчезает.

Практика стремится вернуть нас к чистому восприятию. С его помощью мы сможем научиться мыслить и поступать адекватно. Обычно мы лишены такой возможности и действуем, покоряясь мыслям и мнениям, которые крутятся в нашей голове. С помощью дзадзэна мы понимаем, что знакомы лишь с частью себя. С возрастанием способности к восприятию трансформируются наши действия. Движущей силой поступков становятся не окружение и воспоминания, а сама жизнь в каждом своем мгновении.
Сострадание не может быть идеей или идолом, это бесформенное, но всемогущее пространство, расширяющееся с помощью дзадзэна.
Это пространство всегда в настоящем. На него невозможно охотиться, его невозможно поймать. Это всегда то, чем мы являемся, потому что это — восприятие. Мы не можем утратить его, но можем похоронить под собственным невежеством. Мы не должны ничего «искать». В течение сорока лет Будда не достиг ничего. Достигать нечего? Все уже и так здесь.

полезной может быть лишь сильная концентрация. Концентрация — это лишь один из аспектов практики, не стоит уделять ей чрезмерное внимание, но все же эта способность необходима с нескольких точек зрения. Практика Випассана (которую я предпочитаю) требует внимания, внимания и еще раз внимания. Эта практика очень ценна . Кроме того, существует множество ценных психологических и терапевтических тренингов. Процесс превращения человека в сбалансированную, мудрую и чуткую личность — дело непростое.
Постигая дзадзэн и практику, мы ближе знакомимся с собой. Если мы придерживаемся истинной практики, то очень медленно, с течением времени, наша сила нарастает. Иногда этот процесс очень не прост. Об истинной медитации нельзя сказать ничего определенного. Настоящая медитация не может быть счастливой дорогой, устланной цветами. Однако со временем мы начинаем постепенно узнавать, кем и чем являемся. Поэтому я хочу, чтобы вы по-настоящему оценили практику и стали ею заниматься. Практика — это не приправа к жизни, это ее основа. Если вы не осознаете этого, то не осознаете и всего остального. Поэтому давайте проясним то, чем является практика на данный момент. Давайте же займемся этим.

Благодаря практике становится ясно, что в течение почти всей жизни мы не слишком интересуемся истинной самостью. Гораздо больше нас интересует малая самость. Мы заинтересованы в том, что мы хотим, о чем мы думаем, на что мы надеемся, что принесет нам облегчение, что укрепит здоровье или благосостояние. На это мы и расходуем свою энергию. Хорошая практика медленно проясняет этот факт. Нельзя сказать, плохие мы или хорошие, мы просто такие, какие есть. Когда станет понятной наша обычная эгоцентричная активность, когда мы осознаем ту печаль и агонию, которые она вызывает, мы сможем отвернуться от нее. Быть может, мы станем способны видеть проблески нового способа существования — истинной самости.
Как сказал один из учителей: «Ваша жизнь — не ваше дело». Однако, наша практика, — определенно, наше дело. Практика учит служить тому, что невозможно увидеть, потрогать, попробовать или понюхать. По своей сути, истинная самость — это не-что, и, все-таки, оно является нашим Хозяином. Хозяин не является вещью, но, в то же время, он — единственная вещь. Когда мы заключаем брак, мы заключаем его не друг с другом, но с истинной самостью.
Обычно мы не можем ее видеть, мы можем лишь понять, что упустили ее. Мы можем чувствовать раздражение, досаду, беспокойство. Мы способны замечать подобные ощущения. Мы можем делать это спокойно, воспринимая то напряжение, которое они вызывают. Другими словами, мы можем воспринять то, что стоит между нами и истинной самостью. Когда такая осторожная практика ставится в нашей жизни на первое место, мы начинаем служить Хозяину, и становится более понятным, что делать дальше.

Ни одна личность не может быть Хозяином. И ни один из Центров не сможет стать инструментом Хозяина. Однако чтобы мы поняли это, наше поведение должно проясниться для нас не однажды, а десять тысяч раз. Мы похожи на маленьких осьминогов, которые выпускают за собой большое облако чернил, пытаясь скрыть свои проказы. Просыпаясь утром, мы немедленно начинаем разбрызгивать чернила. Что они из себя представляют? Это просто наша эгоцентричная обусловленность, которая замутняет воду вокруг. Эгоцентричная жизнь и порождает проблемы. Что-то внутри нас оказывается очарованным нашими драмами и прилипает к ним, смущая нас.
Практика уводит все дальше и дальше в спокойное, умиротворенное пространство, где вещи — лишь то, чем являются, они просто функционируют. И это функционирование сочетается с эгоцентричностью. Занятия дают возможность проводить в этом пространстве все большую и большую часть жизни. Однако для этого мы должны обладать спокойствием и настойчивостью, мы должны обрести самообладание и сидеть. Истинная самость — ничто и отсутствие всего остального. Но, все-таки, отсутствие чего?

СТРАДАНИЕ

несколько строчек мастера Хуанг По: «Это сознание вовсе не является сознанием, мыслящим концептуально, оно полностью отделено от формы. Если вы освободитесь от концепций, вы достигнете всего. Если же вам не удастся освободиться от концепций, то вы не сможете достичь ничего, даже если будете стремиться к этому в течение многих эонов».
Суть проблемы заключена в игре сознания. Оно стремится концептуализировать все, что происходит. В самой концептуализации нет ничего плохого, но когда мы считаем свое мнение о чем-то абсолютной истиной и не можем разглядеть в нем мнения, мы страдаем. Это ложное страдание. «Чтобы нарушить порядок небес и земли, достаточно различия в одну десятую дюйма».
Итак когда мы научимся склоняться и выносить жизненные страдания, — не противостоять им, а принимать и воспринимать их, — мы сможем понять, что есть жизнь. Это ни в коем случае не подразумевает пассивности и бездействия. Наоборот, это активность при полном смирении. Само слово «смирение» не совсем точно, скорее можно сказать восприятие страдания. Дело не в том, чтобы защищаться и смиряться с чем-либо другим. Полная открытость и уязвимость является (как ни странно) единственным удовлетворяющим способом жизни.
придерживаясь подобного образа жизни, мы обретаем мужество и становимся способными понять, кем являемся и какие барьеры отделяют нас от окружающих.

Такая борьба может занять много времени. Это часть практики. В конце концов, мы научимся принимать страдания, а не бороться с ними. В этот момент наши основные представления, видение жизни внезапно изменится. Мы придем к новому взгляду на жизнь, который некоторое время будет сопровождать нас, пока цикл не начнется вновь.
Вновь приходит беспокойство, и мы опять боремся. Каждый раз, когда мы так поступаем, когда встречаемся со страданием и позволяем ему существовать, видение жизни проясняется. Это похоже на карабкание в гору. Чем выше мы поднимаемся, тем больше видим. Это видение не минует ничего, что находится внизу, оно включает все и с каждым циклом подъема становится все шире. Чем больше мы видим, чем обширнее становится панорама, тем лучше мы понимаем, что должны делать, какие действия предпринимать.

Сидя в дзадзэн, мы терпеливо отказываемся от мыслей и мнений о себе, о событиях, о людях. Мы постоянно обращены к единственно определенной реальности — настоящему моменту. Когда мы делаем это, наш фокус и самадхи постоянно углубляются. Самоотречение бодхисаттвы в дзадзэне состоит в отказе от фантазий и личных мечтаний и обращении к реальности настоящего. Во время сесина каждый момент практики дает что-то, что мы не можем получить другим путем. Он дает нам прямое знание о себе. Мы поворачиваемся лицом к настоящему моменту, лицом к страданию. Когда мы реально, окончательно и сознательно решимся на это, мы перестанем нуждаться в подсказках и точно узнаем, кто мы такие и кто нас окружает.
Многие могут сказать: «Это очень трудно». Однако не практиковать вообще намного-намного труднее. Отказываясь от практики, мы обманываем самих себя. Поэтому постарайтесь точно выяснить, что нужно сделать, чтобы прекратить страдания. Мы делаем это с помощью правильной, терпеливой, настойчивой практики. Этого никогда не достичь жалобами, желчностью и злобой. Однако не стоит их подавлять. Если они приходят, отметьте их, а затем немедленно займитесь дыханием, телом и сидением. Если все сделано правильно, то по окончании сесина не будет никого, кто останется не вознагражденным. Давайте сидеть.

[просто Соня]

САМООТРЕЧЕНИЕ

«Самоотречение—это не отказ от вещей этого мира, но принятие того, что они проходят». Ничто не постоянно, рано или поздно все уходит. Самоотречение — это состояние непривязанности, принятия этого ухода. Мимолетность — это лишь одно из имен совершенства. Мы живем и должны умереть. И этот процесс сам по себе совершенен.
Сопротивление переменам никак не согласуется с совершенством жизни — с ее мимолетностью. Менее всего мы можем смириться со своей мимолетностью. Кто из нас не вздыхал, заметив первый седой волос. Битва перекидывается на человеческое существование. Мы отказываемся видеть истину, которая находится рядом. Мы втянуты в бесконечную войну со своими страхами за себя и свое существование. Если мы хотим увидеть жизнь, мы должны быть к ней внимательны. Однако мы не заинтересованы в этом. Мы заняты борьбой за сохранение себя навсегда. Очевидно, это беспокойная и бесполезная борьба. Борьба, которую невозможно выиграть. Здесь всегда побеждает смерть — «правая рука» мимолетности.
...Их не интересуют наши попытки стать центром Вселенной. И все же мы неустанно продолжаем свою борьбу. Мы ужасно заняты. Когда все попытки победить проваливаются, мы стремимся найти покой в ложных формах религии. Даже в практике дзэн мы зачастую пытаемся найти обходной путь и достичь личной победы.
Но практика может быть только усердной. Практика аннигилирует малую самость, которая в этом совершенно не заинтересована. Поэтому, оставаясь честными с самими собой, мы должны признать, что нет успехов, способных удовлетворить малую самость.
Тем не менее, есть и другая сторона практики. Когда умирает малая самость — то, в чем сосредоточена злость, требовательность, недовольство, появляются истинные успехи: радость и уверенность в себе. Мы начинаем понимать вкус заботы о других без ожидания вознаграждения.
Это и есть истинное сострадание. То, насколько мы обладаем им, зависит от степени аннигиляции малой самости. Когда она умирает, мы можем увидеть, что такое жизнь. Иногда мы можем действовать спонтанно и помогать окружающим. Вместе с этим ростом приходит раскаяние. Когда мы понимаем, что почти всегда приносим боль себе и другим, мы раскаиваемся, и это раскаяние — чистая радость.
Заметим, что все усилия во время сесина направлены на самосовершенствование. Мы хотим достичь просветления, мы хотим очиститься, мы хотим стать спокойными, мы хотим обрести мудрость.. Это неудобство («Мне никогда не достигнуть желаемого») и является бесконечным совершенством. Вместо этого Внимание уходит в ином направлении. «Забудь о реальности! Я здесь, чтобы получить просветление!»

Но дзэн — тонкая практика. Даже если мы боремся с ней, сопротивляемся ей, искажаем ее, наши концепции стремятся к саморазрушению.
Цель любой хорошей практики — осознать ложность мечтаний, чтобы в физическом и духовном мире не осталось больше неизвестных нам переживаний. Нужно не только узнать свой гнев, но и найти собственные способы преодоления этого гнева. Если реакция неосознанна, мы не можем изучить ее и избавиться от нее. Любая защитная реакция (которая возникает у нас каждые пять минут) является практикой. Если мы практикуем с мыслями и физическими ощущениями, которые сопровождают эту реакцию, мы открываемся навстречу целостности или, если хотите, святости.
Хорошая практика всегда представляет собой процесс преобразования сосредоточенного на себе человека (скованного личными реакциями) в канал для вселенской энергии, которая изменяет Вселенную миллион раз в секунду. Все, что мы видим в нашей феноменальной жизни, — мимолетно. Однако добросовестно занимаясь практикой, мы расширяем канал вселенской энергии, и смерть теряет свое жало.

Основным препятствием к видению является непонимание того, что любая практика включает сильный элемент сопротивления. Мы обречены на него до тех пор, пока наша самость полностью не умрет. Только Будда не сопротивляется, а я сомневаюсь, что среди людей есть Будды. До самой смерти мы оказываем сопротивление, о котором нужно знать.

Вторым основным препятствием является недостаток честности по отношению к тому, чем мы являемся в каждое мгновение. С этим очень тяжело согласиться. Такая честность дается с трудом. Однако ничто происходящее не должно оставаться неосознанным. Мы должны видеть, что преследуем идеалы совершенства, вместо того чтобы осознать свое несовершенство.

Третьим препятствием является ложная значимость, которой мы наделяем те небольшие открытия, которые иногда случаются. Это уводит нас в сторону. Эти открытия — обыкновенные плоды, которые не имеют смысла, пока мы не используем их в жизни.

Четвертым препятствием является недостаточное понимание размеров задачи. Эта задача не неразрешима, она не слишком сложна, но она бесконечна.

Пятое препятствие заключается в подмене настоящей практики бесконечными разговорами, дискуссиями. Чем меньше мы говорим о практике, тем лучше. Я не говорю о дхарме. Зачем об этом говорить? Мое дело отмечать, как я разрушаю ее. Если мы постоянно говорим о практике, разговоры превращаются в сопротивление, барьер, чехол.

Хорошая практика всегда имеет дело лишь с одним — со страхом, коренящимся в основе человеческого существования. Со страхом, что «меня нет». Конечно же, меня нет, но мне меньше всего хочется это знать. Я мимолетен по своей сути и заключен в человеческую форму, которая постоянно меняется, хотя и кажется неизменной. Я боюсь увидеть то, чем являюсь, — изменчивое энергетическое поле. Я не хочу быть этим.

Поэтому хорошая практика занимается страхом. Страх принимает форму постоянных размышлений, спекуляций, анализа, фантазий. Подобной активностью мы создаем туманное прикрытие, чтобы обеспечить себе безопасность с помощью воображаемой практики. Истинная практика не стремится к безопасности, это все, что угодно, но не безопасность. Однако нам это не нравится, и мы становимся одержимыми собственными лихорадочными попытками достичь собственного варианта личного счастья. Такая одержимая практика — лишь еще одно облако, заслоняющее реальность. Единственное, что имеет смысл, — это видеть в безличностном свете, видеть вещи такими, какие они есть. Когда личностные барьеры рушатся, это не нужно как-то называть. Мы просто живем. Умирая, мы просто умираем. Нигде нет никаких проблем.

ЭТО НОРМАЛЬНО

Просветление — ядро всех религий. Однако зачастую у нас складывается довольно странное представление о том, что это такое. Мы отождествляем состояние просветленности с состоянием совершенства, спокойствия, доброты и принятия. Но это не так.
Я хочу задать несколько вопросов, касающихся некоторых неприятных состояний. Я не хочу сказать, что этим состояниям нужно противостоять или пытаться их изменить. Я не хочу сказать, что мы не должны испытывать в этих состояниях сильных чувств или предпочтений. Тем не менее в этих примерах находится ключ, обладая которым мы сможем яснее понять практику. Вот эти вопросы:
Если мне скажут: «Йоко, у тебя остался день жизни», нормально ли это для меня? Если кто-то скажет подобное вам, все ли с вами будет нормально?
Если я попала в серьезную автокатастрофу и мои руки и ноги должны быть ампутированы, нормально ли это для меня? Если подобное случится с вами, нормально ли это?
Если бы я никогда больше не встретила доброго и дружеского отношения к себе, было бы это нормально для меня?
Если бы, по какой-то причине, я оказалась прикованной к постели и вынуждена была бы испытывать боль до конца жизни, нормально ли это для меня?
Если я «сваляла дурака» в самых неподходящих условиях, нормально ли это?
Если не складываются близкие отношения, о которых вы мечтали и на которые надеялись, нормально ли это?
Если, по какой-то причине, мне приходится вести жизнь нищего, лишенного пропитания и крыши над головой, нормально ли это для меня? Для вас?
Я теряю того, о ком заботилась. Нормально ли это?

Я не могу ответить «да» на все эти вопросы. И думаю, что, оставаясь до конца честными, вы тоже не сможете сделать этого. Если вы хорошо понимаете, что значит «нормально», то подобный ответ может стать индикатором просветленного состояния. Нормальное отношение к чему-либо не исключает слез, протеста или ненависти. Танцы и пение — это голос дхармы, но слезы и рыдания тоже голос дхармы. Поэтому относиться «нормально» к чему-либо не значит быть счастливым. Но что значит «нормально»? Что такое просветленное состояние? Когда нет разделения между мной и обстоятельствами жизни, все, что происходит, просто существует.

Конечно, я представила набор определенно неприятных состояний. Вместо этого я могла бы спросить: «Нормально ли для вас получить миллиард долларов?» Вы могли бы ответить: «О, да!» Однако у того, кто обладает миллиардом долларов, сложностей не меньше, чем у нищего. В любом случае, вопрос состоит в том, нормально ли жить в тех обстоятельствах, которые предоставляет жизнь? Это не подразумевает слепого принятия. Это не означает, что, заболев, не нужно лечиться. Но иногда происходит неизбежное. И мы ничего не можем поделать. Нормально ли это?

Вы можете сказать, что тот, для кого любые условия нормальны, не может называться человеком. В каком-то смысле вы правы, такой человек — не человек. Но с другой стороны, можно сказать, что это и есть настоящий человек. Однако человек, который не испытывает неприязни ни к каким обстоятельствам, не является человеком в обычном смысле этого слова. Я знаю несколько людей, которые попадают под такое определение. Это состояние просветления — состояние, в котором человек может принять любые условия. Я говорю не о святых, я говорю о том состоянии (которому зачастую предшествует невероятная борьба), когда человеку все кажется нормальным. Например, мы часто беспокоимся о том, как принять смерть. Суть не в том, чтобы принять ее смело. Суть в том, чтобы осознать, что нет необходимости принимать ее смело. Иногда мы можем это понимать, однако чаще мы стремимся быть не теми, кто мы есть на самом деле. Это довольно интересная способность: не пытаться сладить с любыми обстоятельствами, а понять, что нет необходимости определять конкретное отношение к обстоятельствам.

Большинство терапевтических подходов стремятся привести в соответствие мои и ваши нужды и желания, чтобы хоть как-то примирить нас. Но предположим, что для осуществления и моих, и ваших желаний нет никаких препятствий. Что в таком случае нужно мирить?
Вы можете сказать, что человек, ответивший «да» на один из моих вопросов, мог бы показаться странным. Я так не думаю. Если бы вы встретили такого человека, то не заметили бы ничего странного. Возможно, вы бы отметили в нем невероятное спокойствие. Человек, лишенный самомнения, согласный принимать себя и окружающее таким, каким оно есть, по-настоящему может быть назван любящим. В зависимости от обстоятельств, такой человек может оказать поддержку или полностью отказать в помощи. Этот человек будет понимать разницу. Он будет знать, что делать, потому что этот человек будет вами.

Я хочу, чтобы вы поняли, в чем смысл способности сказать себе в любых жизненных ситуациях: «Все нормально. Я ни на что не жалуюсь». Это не значит, что вы никогда не расстраиваетесь. Но это тот фундамент, на котором строится вся жизнь. И с помощью практики (знаем мы это или нет, хотим этого или нет) мы пытаемся осознать этот фундамент, позволяющий сказать: «Все нормально». Или, как в молитве к Господу: «Все движимо Твоей Волей».

Один из критериев эффективности практики — способность замечать, что жизнь становится все более и более нормальной. Однако отсутствие заметных результатов тоже может быть полезным и составляет неотъемлемую часть практики. Когда нечто становится нормальным, мы принимаем это. Мы принимаем свой протест, борьбу, заблуждения, принимаем тот факт, что не способны действовать согласно собственному взгляду на вещи. Мы разрешаем продолжаться борьбе, боли, заблуждениям.
Пока мы сидим в дзадзэн, мы прорубаем себе путь сквозь этот коан, сквозь парадокс, на котором основана жизнь. Мы все больше и больше понимаем, что все, что происходит, независимо от нашей нелюбви к нему, независимо от нашего сопротивления, — в каком-то смысле нормально. Из моих слов вы можете заключить, что практика сложна. Однако она действительно сложна. Невероятно, но люди, которые практикуют, получают огромное наслаждение от жизни. Встречаясь с обстоятельствами, которые другие назвали бы гибельными, такие люди борются, волнуются, но все-таки получают удовольствие. И это нормально.

Если мы полностью понимаем смысл практики сесина, то все больше и больше начинаем ценить борьбу, усталость и боль, даже если они нам не нравятся. Не стоит забывать, что прекрасные мгновения сесина — радость и ощущение ценности — могут напугать. Подобная практика оставляет осадок, которым является понимание. В переживании просветления я заинтересована меньше, чем в практике, которая порождает подобное понимание. Потому что постепенный рост понимания радикально меняет жизнь. Однако совсем необязательно, что изменения будут проходить так, как мы ожидаем. Возрастает понимание и способность ценить совершенство каждого мгновения: боль в коленях и спине, щекотание в носу, пот. Мы становимся способными сказать: «Да, это нормально». Чудо сидения в дзадзэне — это чудо осознания ценности.

Мне было бы тяжело больше никогда не ощутить чье-то добро, не услышать приветливых слов. Нормально ли это? Конечно нет, но что же тогда стало бы с практикой? Если бы меня похитили в какой-нибудь варварской стране и заточили в тюрьму, что бы стало с практикой? С большинством из нас таких ужасов не случается. Нас поджидают меньшие несчастия, но и они разрушают привычные представления о жизни. Мы оказываемся перед выбором: повернуться к неприятностям лицом и превратить их в практику или снова бежать, не научившись ничему и умножая сложности. Что нужно делать, чтобы жить спокойно и продуктивно? Нужна готовность (которой мы учимся медленно и неохотно) воспринимать жизнь такой, какая она есть. Я полагаю, что вы, так же как и я, в большинстве случаев не хотите делать этого. Но мы здесь именно для того, чтобы научиться этому. И все-таки мы уже немного поняли ошибочность поиска. Чем более нормальной мы считаем жизнь во всех ее проявлениях, тем менее склонны отвернуться от нее в поисках иллюзорного совершенства.

ТРАГЕДИЯ

С обычной точки зрения, жизнь — трагедия. Однако мы проводим ее в безнадежных попытках спрятаться от этой трагедии. С момента оплодотворения наша жизнь начинает свой путь к концу. С точки зрения личности — это трагедия. Поэтому всю нашу жизнь мы посвящаем бессмысленной борьбе со смертью. В этой безадресной борьбе и состоит истинная трагедия.

В чем различие между разумной предосторожностью и постоянным беспокойством?
...Заметьте, что человек, которого преследовал тигр, не сдался, не сказал: «О, прекрасное животное. Мы с тобой едины. Пожалуйста, ешь меня». Эта история не учит нас вести себя глупо, хотя в какой-то степени человек и тигр действительно едины. Человек сделал все возможное, чтобы спастись. Так же стоит поступать и нам. Повиснув на лозе, мы можем потратить зря последнее мгновение жизни. Но можем и оценить его. Каждое мгновение последнее. Нет иных мгновений, кроме «сейчас».

Вполне разумно заботиться о теле и разуме. Проблема заключается в нашей исключительной идентификации с ними. За всю историю человечества только считанные личности могли идентифицировать себя с другими формами жизни так же, как и с самим собой. В их жизни не было трагедии, потому что не было противника. Если мы едины с жизнью — не важно, кто мы и что делаем, — то нет ни главного героя, ни соперника, ни трагедии. И ягода земляники всегда будет оценена по достоинству.
Если мы относимся к практике твердо, последовательно и ревностно, то вскоре начинаем понимать, что чрезмерная идентификация с разумом и телом — это ошибка (конечно, степень этого понимания будет меняться, а иногда оно будет исчезать полностью). Это не интеллектуальное постижение. Современная физика убеждает нас в том, что мы — «одно» и являемся лишь различными проявлениями единой энергии. Это не сложно понять с помощью интеллекта. Но способны ли мы—человеческие существа, наделенные телом, разумом и эмоциями, — понять это каждой клеткой своего организма?

Когда отождествление с телом и разумом ослабляется, мы становимся более открытыми для других, даже если не согласны с ними. Возрастает способность принимать во внимание другую сторону картины, точку зрения другого человека. Как только это происходит, немедленно исчезает главный герой, противостоящий врагам.
Практика позволяет все яснее и яснее видеть сквозь иллюзию чрезмерного отождествления — концептуальной болезни, которая управляет нашими действиями. Во время дзадзэн мы получаем превосходную возможность обратиться к самому себе и увидеть природу ложных мыслей, которые создают иллюзию отдельности эго.
Человеческий разум способен на невероятное коварство, если не подвергать его деятельность сомнению. Однако благодаря сесину — неподвижному многочасовому сидению — становится очевидной обманчивость и уклончивость разума. Напряжение, созданное коварным разумом, начинает спадать. Нас может ошеломить тот факт, что ничто во внешнем мире никогда не собиралось нападать на нас. Мы находимся под постоянным давлением собственных мыслей, собственных привязанностей, всего, что порождается идентификацией с ложными мыслями и делает жизнь замкнутой, обособленной и несчастной. Если мы практикуем сидение от случая к случаю, то можем убежать от подобного осознания.

Терпеливая практика (контроль дыхания, наблюдение мыслительного процесса) рождает осознание. Не интеллектуальное, а осознание каждой клеткой тела. Ложные мысли тают, как облака в лучах солнца, и сквозь дымку страдания мы видим открытость, простор и радость, о которых раньше и не подозревали.

Как-то раз один человек возразил мне: «Однако проблему смерти решить невозможно. Мы все равно умрем». Да, это так. Но если за секунду до смерти мы сможем сказать: «О, какая замечательная земляника!», — значит, проблемы не существует. Если акула съедает нас, значит, она отлично пообедала. Возможно со временем какой-то рыбак поймает эту акулу. С точки зрения акулы — это трагедия. С точки зрения жизни — нет.

Я не предлагаю вам новый идеал, за которым стоит бросаться в погоню. Человек, убегающий от тигра и трясущийся от страха, является дхармой. Все, чем вы являетесь, — тоже дхарма. Поэтому, и если вы сидите, и если боретесь, страдаете или смущены, просто будьте собой. Если вы счастливы, будьте счастливы, но не держитесь за свое счастье. Каждое мгновение такое, какое оно есть. Такая терпеливая практика поможет увидеть ошибки чрезмерного отождествления с разумом и телом. Мы начнем понимать.

Трагедия всегда подразумевает главного героя, вовлеченного в борьбу. Однако мы не должны постоянно оставаться героем, сражающимся с внешними силами. Борьба — это наша личная интерпретация, она заканчивается крахом лишь тогда, когда мы сами так считаем. Как говорит «Сердечная Сутра»: «Нет старости и смерти, и нет прекращения старости и смерти... Нет страдания, и нет прекращения страдания». Человек, которого преследует тигр, рано или поздно будет съеден. Это нормально. Никаких проблем.

[просто Соня]

НАБЛЮДАЮЩАЯ САМОСТЬ

«Кто это?» — спросил Бог.
«Это я».
«Уходи прочь», — сказал Бог.
...Позже...
«Кто это?» — спросил Бог.
«Это Ты».
«Входи», — ответил Бог.

Наше обычное представление о самости имеет множество аспектов. Существует думающая самость, эмоциональная самость, функциональная самость, которая действует. Все вместе составляет нашу целостную самость. В этой области нет ничего неподвластного описанию. Например, можно описать наши физические действия. Что касается эмоций, то мы можем описать то, что чувствуем, когда возбуждены или раздражены. Мы можем отметить рост, пик и спад эмоциональной напряженности. Мы можем описать наше мышление. Все аспекты описываемой самости являются основными факторами нашей жизни.
Тем не менее существует еще один аспект, с которым мы медленно соприкасаемся, практикуя дзадзэн, — это наблюдающая самость. Некоторые западные терапевтические школы считают этот аспект очень важным. Именно его правильное использование делает эти терапии эффективными. Однако при этом не всегда правильно осознается радикальное отличие наблюдающей самости от других аспектов и не понимается ее природа. Все описываемые части нашей самости ограничены. Они линейны и проявляются в рамках времени. Наблюдающую самость, при всех усилиях, невозможно подвести под эту категорию. То, что наблюдает, невозможно обнаружить и невозможно описать. Поиски заканчиваются ничем. Мы ничего не можем об этом узнать. Мы можем назвать это иным измерением.
С помощью практики мы наблюдаем (или осознаем) описываемые самости настолько, насколько это возможно. Многие терапевтические школы в большей или меньшей степени занимаются тем же. Однако дзадзэн, практикуемый годами, развивает наблюдающую самость глубже всего. Практикуя, мы должны наблюдать. Ничто в нашей жизни не должно оставаться без присмотра. Это не значит, что активность прекращается. Наблюдение продолжается даже тогда, когда мы полностью втянуты в повседневную активность. Любой аспект самости, оставленный без наблюдения, окажется тусклым, запутанным и загадочным. Будет казаться, что это не зависит от нас, происходит само по себе. Затем мы будем ловить себя на этом и оказываться в смятении.
Рано или поздно, каждый из нас разозлится. (Под «злостью» я также подразумеваю раздражение, желчность, досаду, депрессию.) Годы сидения постепенно откроют нам анатомию злости и остальных эмоций-мыслей. В случае со злостью нам необходимо понять все мысли, связанные с событием. Эти мысли не реальны, но они связаны с чувствами, телесным ощущением напряжения. Нам необходимо заметить, где мышцы сокращены, а где нет. Чем больше мы знаем (чем опытнее наблюдатель), тем более загадочны для нас наши эмоции и тем больше возможностей избежать их влияния.

Существует несколько способов практики. путь, которого мы придерживаемся здесь, состоит в медленном раскрытии самости с помощью тщательного внимания к анатомии текущего мгновения. Шаг за шагом мы становимся более искушенными и умудренными. Так, например, мы можем заметить, что когда нам кто-то не нравится, левый угол нашего рта опускается вниз. Таким образом, все — плохие и хорошие события, возбуждение, депрессия, разочарование, раздражение — становится зерном на мельницу. Мы не ищем избавления от борьбы и проблем. Опытные ученики почти рады им, потому что мы учимся на опыте. Когда становится ясной анатомия проблем, возрастает ощущение свободы и сострадания.
Смысл не в том, что позитивная эмоция лучше негативной, а в том, что все мысли и эмоции непостоянны, способны изменяться и (используя буддистскую терминологию) пусты. В них нет ничего реального. Личная свобода сосредоточена в понимании, приходящем с годами наблюдения и экспериментирования, того, что все эгоцентричные мысли и эмоции (а так же действия, которые они порождают) пусты. Они пусты, но если не видеть этой пустоты, то могут быть и вредны. Когда мы понимаем это, мы можем избавиться от вреда и, в буквальном смысле, войти в пространство чудес.
Это пространство—врата небес — открывается тогда, когда мы больше не цепляемся за собственную самость, когда вместо: «Это я», способны ответить: «Это Ты». Если нет барьеров, то я — это все. Это жизнь полная сострадания, и никто не может жить подобной жизнью все время. Во время практики «взгляда в глаза», когда мы медитируем, смотря в лицо друг другу, и можем оставить в стороне собственные мысли и эмоции, честно глядя в глаза другого человека, мы видим пространство, в котором отсутствует самость. Мы становимся свидетелями чуда и видим, что этот человек, в действительности, является нами. На мгновение мы видим, кем является другой человек. И мы и он — это отсутствие самости, и оба мы — чудо.

Мы можем практиковать наблюдающую самость во время нарастания гнева. Можно следить за появляющимися мыслями, изменениями в теле, жаром, давлением. Обычно мы не замечаем этого во время раздражения, потому что отождествлены со своим желанием быть «правыми». Если быть откровенными, то в такие моменты нас абсолютно не интересует практика. Гнев опьяняет. Когда он полностью поглощает сознание, заниматься практикой становится очень трудно. Бывает очень полезно прорабатывать любые малейшие раздражения, возникающие ежедневно. Практикуя с ними по мере возникновения, мы учимся не оказываться слишком сметенными во время появления сильных приступов гнева. Со временем мы будем поддаваться им все меньше и меньше.
Есть старый коан о монахе, который пришел к учителю и сказал: «Я очень раздражительный человек, помогите мне». Учитель ответил: «Покажи мне свое раздражение». «Я не могу этого сделать. Сейчас раздражения нет», — сказал монах. «Так как его нет, очевидно, это не ты». У нас много лиц, но ни одно из них не является нами.

Меня спросили: «Не является ли наблюдение дуалистической практикой? Так как процесс наблюдения подразумевает, что некто наблюдает нечто». На самом деле здесь нет дуализма. Наблюдатель пуст. Место наблюдателя занимает наблюдение. Место слушателя занимает слушание. Место видящего занимает видение. Но за это не стоит хвататься. Упорная практика, со временем, приведет нас к заключению, что не только субъект, но и объект наблюдения пуст. В этот момент наблюдатель (свидетель) полностью исчезает. Это финальная стадия практики; не следует беспокоиться по этому поводу. Почему наблюдатель исчезает? Что остается, когда никто не видит ничего? Только чудо жизни. Нет никого, кто бы был отделен от остального. Есть только жизнь, проживающая саму себя; звуки, прикосновения, образы, запахи, мысли. Это состояние любви и сострадания — не «я», но «Ты».
Поэтому самой эффективной практикой я считаю повышение способности к наблюдению. Все, что заставляет нас терять самообладание, оказывается утерянным. Во время наблюдения мы не можем выйти из себя, наблюдатель никогда не теряет самообладания. «Ничто» не может ощутить раздражение. Оказываясь в позиции наблюдателя, мы следим за драмой с интересом и симпатией, но без раздражения. Я никогда не встречала человека, который был бы абсолютным наблюдателем. Но между тем, кто является наблюдателем большую часть жизни, и тем, кто становится им лишь изредка, — огромная разница. Цель практики в расширении неличностного пространства. Несмотря на то что это звучит холодно, практика не делает человека равнодушным. Совсем наоборот. Когда мы достигаем уровня, на котором наблюдатель исчезает, мы начинаем понимать, что такое жизнь. И это не пустые слова. Когда я смотрю на человека, я просто смотрю, но не добавляю к образу десятки тысяч собственных мыслей. Это пространство сострадания. Не нужно пытаться отыскать его. Это наше естественное состояние, в котором эго отсутствует.
Получив такую способность, данную нам божьей милостью, мы должны быть бесконечно благодарны за возможность понять, что такое жизнь и кем мы являемся.

Поэтому не только во время сесинов, но и каждый день нашей жизни необходимо терпение, чтобы смело взяться за выполнение трудной задачи — тщательного наблюдения всех аспектов жизни, выявления ее природы, пока каждый взгляд не станет отражать ничего, кроме самой жизни и ее бесконечного чуда. У каждого из нас бывают такие моменты. После сесина мы смотрим на цветок, — и на секунду барьеры исчезают. Практика состоит в подобном прогрессирующем раскрытии жизни. Это то, что мы должны достигнуть, находясь здесь, на Земле. Все религии в своей основе содержат то же самое: я и мой Отец — едины. Кто такой Отец? Это не нечто отдельное от меня, это сама жизнь: люди, вещи, события, свечи, трава, бетон, я и мой Отец едины. Во время практики осознание этого расширяется в нашем сознании.
Наблюдение за своими мыслями, тренировку тела необходимо противопоставить пугающим мыслям, ощущению спазмов в животе, напряжению в мышцах и погружению в мрак кризиса. Жизнь кажется пугающей из-за того, что мы позволяем себе увлекаться мусором, принесенным водоворотом сознания. Мы не обязаны делать это. Пожалуйста, сядьте ровнее.

[просто Соня]

ИДЕАЛЫ
БЕГ НА МЕСТЕ

Практику можно определить очень просто. Это движение от жизни, причиняющей боль мне и окружающим, к жизни, не причиняющей никакой боли. Это кажется простым, пока мы не заменяем реальную практику некоей идеей, которая требует улучшить или изменить себя или свою жизнь. Когда идеи о том, что должно быть (например, «Я не должен быть раздражительным, сомневающимся или безвольным»), подменяют жизнь в ее истинном смысле, мы лишаемся фундамента, и практика становится бесполезной.
Мы узнаем жизнь, только если будем жить. Это можно назвать бегом на месте, существованием в настоящем — здесь и сейчас.
Первая стадия практики заключается в понимании того, что мы не бежим на месте. Мы всегда думаем о том, какой может быть наша жизнь (или какой она когда-то была). Что в нашей жизни не дает нам примириться и продолжить бег на месте? Нечто рутинное, скучное, болезненное, неприятное, вместе с которым мы бежать не хотим. Но это не так! Первая стадия практики состоит в понимании того, что мы редко живем настоящим. Мы не проживаем жизнь, мы думаем о ней, концептуализируем ее, составляем собственное мнение. Это боязнь бежать на месте. Основным компонентом практики является осознание того, как страх и безволие доминируют над нами.

Усердно и упорно практикуя, мы выходим на вторую стадию. Медленно мы начинаем осознавать барьеры эго. Мысли, эмоции, отговорки, манипуляции становятся зримыми и легко поддаются объективизации. Эта объективизация болезненна и разоблачительна, однако она заставит стать более прозрачными облака, закрывающие пейзаж.
В чем же состоит критическая и исцеляющая третья стадия? Это непосредственное восприятие жизненного пейзажа, в любой его форме, в любое мгновение бега на месте. Просто ли это? Да. Легко ли это? Нет.
Мы должны бежать там, где находимся, мы должны учиться здесь и сейчас, извлекая уроки из самих себя.
Мы растем, лишь оставаясь теми, кто мы есть, воспринимая жизнь в ее настоящем виде. Мы должны воспринимать гнев, печаль, неудачу или опасения. Эти переживания могут стать нашими учителями, если только мы не отделяем себя от них. Убегая от данного нам, мы не сможем ничему научиться, мы не сможем вырасти. Это несложно понять, но сложно сделать. Тот, кому хватит настойчивости, сможет взрастить в себе понимание и сострадание. Как долго может быть необходимой такая практика? Всегда.

ВДОХНОВЕНИЕ И ОЖИДАНИЕ

Вдохновение — основной элемент практики. Можно сказать, что вдохновение — источник всей практики дзэн, без него ничего не может произойти.
В смысле практики, вдохновение — это не что иное, как стремление истинной природы реализовать и выразить себя. В начале практики вдохновение может быть очень слабым. Однако с опытом оно растет. Через полгода практики ваше вдохновение будет намного превосходить первоначальное, а через десять лет вырастет еще больше. Индивидуальная форма вдохновения изменчива, но его сущность всегда остается постоянной. Оно продолжает расти, пока продолжается жизнь.

Доген Дзэндзи говорил: «Искать дхарму Будды вне себя все равно что посадить дьявола себе на голову». Снова и снова дзэн-мастера повторяют, что не стоит ставить ничью голову выше своей и вводить нечто особенное в жизнь.
Каждое мгновение само по себе целостно и полно. Если мы видим это, то сможем позволить существовать всему, что бы ни происходило. Что представляет собой ваше нынешнее мгновение? Счастье? Беспокойство? Удовольствие? Обескураженность? Мы постоянно движемся вверх-вниз, но каждое мгновение именно такое, какое оно есть. Практика и вдохновение и есть это мгновение. Позволим ему оставаться самим собой. Если вы боитесь — просто бойтесь, и в этот момент вы становитесь бесстрашными.
Нам очень трудно понять, что кто-то может просто стоять и ничего не делать. Мы всегда неистово стремимся куда-то добраться и что-то сделать. Невозможно выбраться за пределы текущего мгновения, однако именно это мы обычно и пытаемся сделать. Такое же отношение мы переносим и в практику дзэн: «Я точно знаю, что природа Будды должна быть где-то вовне. Если хорошо поискать и терпеливо посидеть, я, в конце концов, ее отыщу!» Однако природа Будды требует, чтобы мы оставили все это и начали существовать только нынешним мгновением. Таким образом, чем бы мы ни занимались — поиском пропавшей овцы, ожиданием друга или медитацией, — мы должны просто стоять здесь и сейчас, ничего не делая.

Если с помощью дзэн-практики мы хотим стать спокойными, мудрыми и совершенно просветленными, мы не достигнем понимания. Каждое мгновение, такое, какое оно есть, является внезапным проявлением абсолютной истины. И если вдохновение и практика ведут нас к осознанию текущего мгновения, то постепенно жизнь прекрасно преобразуется и расцветет. Озарения могут приходить много раз, но гораздо важнее заручиться вдохновением и практиковать мгновение за мгновением.
Когда мы согласны быть здесь, сейчас и такими, какие есть, жизнь всегда нормальна. Когда хорошо — это нормально; когда плохо — тоже нормально; все идет отлично —нормально; ничего не клеится—нормально. Переживаемые душевные потрясения кажутся проблемами только потому, что мы не согласны с обычным течением вещей. У всех нас есть ожидания. Но, по мере совершенствования практики, они высыхают и опадают, подобно листьям с деревьев. Все чаще и чаще мы остаемся с тем, что происходит прямо здесь и сейчас. Это может показаться пугающим, ожидающий разум желает направить жизнь в определенное русло: мы хотим хорошо себя чувствовать, не хотим ошибаться, раздражаться—у каждого свой список.
Однако если вы устали после работы, вы — уставший Будда; если от сидения в дзадзэн у вас болят ноги, вы — Будда, у которого болят ноги; если вас разочаровывают какие-то ваши качества, вы — разочарованный Будда.
В свете вдохновения все вещи кажутся не такими, как в свете ожидания. Появляется смелость остаться в текущем мгновении. Это все, что у нас когда-либо было. Если в состоянии ожидания разум выходит за пределы текущего мгновения, то вдохновение мягко возвращает его обратно. Разум всегда будет выходить за рамки времени. Если это случилось, спокойно и сосредоточенно верните его обратно. Такая практика поможет вам естественно и неизбежно развить самадхи, сосредоточенность и целостность. А вдохновение станет сильнее и чище.

ВИДЕТЬ СКВОЗЬ НАДСТРОЙКУ

Самая большая ошибка, которую мы делаем в жизни и практике, — представление о том, что с нашим домом (жизнью, идущей своим чередом, наполненной проблемами, взлетами и падениями) что-то не так. Эта ошибка и заставляет нас суетиться многие годы и добавлять к дому новые пристройки.
Дзэн-практика, в первую очередь, открывает глаза на этот процесс, а потом заставляет увидеть надстройку, понять как она действует, из чего сделана, что нужно или чего не нужно с ней делать. Обычно мы думаем: «Это неприятно, я должен от этого избавиться». Нет, я не думаю, что это выход. По своей сути, надстройка, покрывающая наш дом, нереальна. Она создана из отбросов деятельности разума. Нет смысла избавляться от того, что нереально. Но имеет смысл увидеть его природу. Когда мы понимаем эту природу, надстройка становится более прозрачной. Появляется возможность видеть сквозь нее. С практикой приходит просветление (способность воспринимать больше света). На самом деле мы не избавляемся от надстройки, мы просто видим сквозь нее, понимаем ее природу, ее роль в нашей слабости. В то же время мы получаем возможность более точно увидеть то, что происходит в повседневной жизни. Таким образом, мы совершаем полный оборот. Жизнь всегда в порядке. В ней нет ничего плохого. Даже самые ужасные проблемы, возникающие перед нами, просто являются нашей жизнью. Но мы постоянно гонимся за приятными вещами и отказываемся принять жизнь такой, какая она есть. Другими словами, мы не намерены принимать ту жизнь, которая нам не подходит.
Каждый из вас имеет свой набор событий, допустить которые в свою жизнь он ни за что бы не согласился. «Это не так! Это не должно быть так!» Мы не желаем принимать обычный ход жизни. Мы всегда ищем что-то еще.
Людям бывает очень трудно понять одну вещь — уже сами трудности начального этапа являются совершенством. «Что это значит? Я же собирался заниматься практикой для того, чтобы от них избавиться». Нет мы не должны от них избавляться, мы должны видеть их природу. Надстройка становится тоньше (она кажется тоньше), она становится прозрачнее, и, случайно, мы проламываем в ней дыру. Случайно. Я хочу от вас лишь одного — понимания настоящей жизни и способности принять ее такой, какая она есть. Даже если то, что случится, будет пугающим и неприятным, все равно оно прекрасно. Чтобы в привычном взгляде на жизнь появилась хотя бы небольшая трещинка, придется приложить немало упорства в практике. Бывает очень трудно понять, что не стоит избавляться от бедствий. Бедствия — это прекрасно. Они не должны нравиться, но они прекрасны.

Первый шаг практики — осознать, что именно мы воздвигли эту надстройку. И когда мы сидим в дзадзэне (особенно, когда контролируем мысли), мы начинаем понимать, что почти никогда не жили своей жизнью. Жизнь затерялась среди эгоцентрических мыслей. Они и есть надстройка. (Мы предполагаем, что все хотят видеть сквозь надстройку. Однако это не всегда так. И это тоже нормально. Не всем подходит заниматься практикой дзэн. Эта практика требовательна, она разрушает иллюзии. Новичку она может показаться отталкивающей. Однако это просто одна из ее сторон. Другая сторона практики в том, что жизнь становится шире и выразительней. Обе стороны существуют вместе.) Таким образом, в процессе практики в первую очередь нужно осознать (пусть и смутно поначалу), что мы выстроили вокруг своей жизни. Второй шаг — сама практика. Освобождение — это способность видеть сквозь возведенную нами надстройку. Без нее жизнь течет своим чередом, не встречая на пути никаких преград.
Посидев некоторое время, вы, возможно, подумаете: «Я не хочу делать это! Не хочу, вообще!» Но и это часть практики!
Приобретение способности видеть надстройку — тонкий и энергоемкий процесс. Секрет в том, что на собственную надстройку мы похожи больше, чем на реальную жизнь. Некоторые скорее согласятся расстаться с жизнью, чем разрушить свою надстройку. Они решаются прекратить физическое существование, но не допускают покушения на привязанность к своим мечтам. Такое встречается нередко. Если привязанность к мечтам остается незыблемой и неоспоримой, то, даже не прибегая к самоубийству, мы убиваем себя, позволяя истинной жизни пройти мимо и остаться почти незамеченной. Идеалы ограничивают. Это настоящее бедствие. Мы не осознаем степени этого бедствия потому, что мечты могут быть очень удобными и соблазнительными. Обычно мы называем несчастьем события, похожие на гибель «Титаника». Но то, что мы теряем себя среди привлекательных идеалов и фантазий — не меньшее несчастье. Мы умираем.

Вести себя неосознанно — значит не понимать, что делаешь. Поэтому одна из проблем практики — то, что все мы в какой-то мере ведем себя неосознанно и не слишком хотим становиться сознательными. Как разрубить этот узел?
одна из задач практики — повышение способности видеть это. Это очень сложно, учитывая полное отсутствие всякого интереса к подобному видению.
Дисциплинированными студентами можно назвать тех, кто в повседневной активности постоянно прилагает усилия, чтобы пробудиться.
Практика состоит в способности поддерживать это легкое давление с утра до вечера. Если мы будем так делать, то надстройка постепенно станет светлее и мы сможем отчетливее увидеть жизнь такой, какая она есть.
Самый эффективный способ разрушить надстройку — продолжать совершать безрассудства, которые вы совершаете всегда. Но делать это со всем осознанием, на которое вы способны. Так вы будете больше видеть.

Есть абсолютная и относительная точки зрения. С относительной точки зрения у нас есть история. С каждым из нас многое произошло. Именно своей истории мы, отчасти, обязаны тем, что мы такие, какие есть. Но в ином смысле у нас нет истории. Дзэн-практика состоит в способности видеть сквозь желания, сквозь привязанность к истории, сквозь причины (мысли), превратившие нас в нас. Она избавляет от необходимости работать с реальностью того, чем мы являемся.
Существует множество видов терапии. Но та терапия, которая приводит к заключению, что все ужасы жизни вызваны влиянием каких-то людей, должна считаться, по меньшей мере, некомпетентной. Мы сами влияем на себя гораздо больше, чем кто-либо. Только мы ответственны за то, чтобы здесь и сейчас воспринимать реальность жизни. Мы не должны никого винить. Если вы кого-то обвинили, будьте уверены, вы попались.
Я не хочу, чтобы кто-то просто верил моим словам. Я хочу призвать к работе со своими переживаниями. Вы сами увидите, что для вас истинно.
я не хочу, чтобы вы мне верили! Я хочу, чтобы вы занимались практикой! Мы похожи на ученых, которые экспериментируют со своей жизнью. Если мы будем внимательны, то сами увидим, удался ли наш эксперимент. Практикуя, мы сами заметим, что надстройка станет светлее.
упорная практика помогает — и прошлому, и настоящему — исцелить себя. Шаг за шагом.

Молитва и дзадзэн — это одно и тоже. Между ними нет разницы.

Мы должны противостоять злым поступкам, но не людям. Иначе придется судить и порицать всех, в том числе и самих себя.
мы — «никакие»... мы просто делаем то, что делаем. Но когда мы видим, что надстройка нереальна, мы стремимся делать добро. Когда между нами и окружающими нет границ, мы, естественно, делаем добро. Наша основная природа в том, чтобы делать добро.
мы просто делаем это естественно. Если мы не будем отгораживаться от окружающих эгоцентричными мыслями, жадностью, злобой и невежеством, мы будем делать добро. Нам не нужно будет принуждать себя к этому. Это естественное состояние.

[просто Соня]

УЗНИКИ СТРАХА

Обратите внимание, желания — особенно, желание вести себя определенным образом — сосредоточены на эго и страхе. «Если бы я достиг совершенства, осознания или просветления, я бы разобрался со своими страхами». Заметили ли вы здесь желание? Это желание уйти от себя настоящего навстречу идеалу.
Бегство от эгоизма и жадности, и попытки стать альтруистом похожи на замену однообразных и уродливых картин в комнате на красивые и дорогие. Однако если эта комната — тюремная камера, то, изменив декорации, вы не станете свободным, вы останетесь пленником. Замена жадности, злости, невежества идеалами щедрости, доброты и мудрости, возможно, изменит декорации, но не принесет свободы.

Все это время дверь оставалась незапертой. В чем смысл истории? Тюремная камера, в которой мы находимся и стены которой так усердно передекорируем, вовсе не является тюремной камерой. Дверь всегда открыта. Замка нет. Не нужно сидеть в камерах и бороться за свободу, пытаясь изменить себя, — мы уже свободны.
Но эти слова, конечно, не решат проблему. Как мы можем осознать, что свободны? Мы говорили, что и эгоизм и альтруизм основаны на страхе. Вместо того чтобы от несознательного эгоизма переходить к сознательному альтруизму, необходимо увидеть глупость второй стадии. Если же вы продолжаете играть в эти игры, то, по крайней мере, нужно хорошо осознавать, что вы делаете. Пора переходить к третьей стадии. Что же это такое?
Вначале нужно пройти первые две стадии. Это можно сделать, превратившись в свидетелей. Вместо того чтобы говорить себе: «Я должен быть терпеливым», мы наблюдаем за собственным нетерпением. Мы отходим и смотрим. Мы видим истинную природу нетерпения. Истина, конечно, не в идеальной картине терпения и упорства. Создавая такую картину, мы лишь подавляем раздражение и гнев, которые все равно проявятся в будущем. Но в чем же тогда истина раздражения, нетерпения, желчности или подавленности? Когда мы начинаем так думать (т. е. по-настоящему наблюдать за своими мыслями), мы видим, что мысли постоянно вращаются вокруг того, какими должны и не должны быть мы и окружающие, какими мы были в прошлом и какими будем в будущем, как уладить дела и достигнуть желаемого.

Когда мы отходим назад и становимся терпеливыми и настойчивыми наблюдателями, то начинаем понимать, что ни одна из двух стадий не приносит ни нам, ни окружающим ничего хорошего. Только после этого удается — даже не прилагая усилий — проскользнуть в третью стадию, которая подразумевает простое восприятие истины мгновения нетерпения — сам факт ощущения нетерпения. Так удается выбраться из дуализма между мною и тем, кем я должен быть. Мы возвращаемся к себе, какими мы есть. Наши мысли — единственное, что заставляет ощущать нетерпение, и когда мы воспринимаем себя такими, какие есть, нетерпение разрешается само собой.
Таким образом, практика заставляет осознать страх, а не метаться по тюремной камере, пытаясь придать ей более приличный вид и улучшить свое самочувствие. Все усилия в жизни сводятся к попыткам к бегству. Мы пытаемся убежать от страданий и боли. Даже чувство вины — это побег. Истина каждого мгновения в том, чтобы оставаться самим собой. Мы должны воспринимать свой эгоизм, когда ведем себя эгоистично. Нам не нравится делать это. Нам нравится считать себя добрыми. Но ведь часто это не так.
Приобретение способности воспринимать себя такими, какие мы есть, сопровождается смертью эго. Оно высыхает, и на его месте распускаются цветы. «На высохшем дереве распускаются цветы», — прекрасная строка из Сёйо Року. Заметьте, цветы распускаются не на красивом, а на высохшем дереве. Когда мы исследуем идеалы с точки зрения наблюдателя, то возвращаемся к самим себе, к мудрости жизни.
Каким образом процесс, о котором идет речь, связан с просветлением? Когда мы отходим от нереальности и наблюдаем ее, то видим ее такой, какая она есть, и проваливаемся в реальность. Поначалу мы можем видеть ее в течение секунды, но со временем длительность такого видения растет. И когда мы сможем проводить девяносто процентов времени, воспринимая жизнь, какой она есть, мы поймем, что такое жизнь. Тогда мы сами будем жизнью. Когда мы станем всем, мы поймем, что это значит.

БОЛЬШИЕ ОЖИДАНИЯ

Мы приходим на сесин, вооруженные большими ожиданиями. Мы боремся, мы ищем, мы надеемся. Некоторые просто ждут. Человеческая игра продолжается. Если не ожидания, то надежда на возвращение потерянного рая всегда с нами.
Интересно, что многие люди, находясь на пороге смерти, наконец видят, вернее, осознают, что никогда не понимали истинного смысла этого вопроса. Осознавая это, они умирают спокойно, даже радостно, оказавшись, наконец, в раю. Что они видят? Что они находят?
Помните историю о человеке и тигре? Окруженный со всех сторон смертью, он съедает ягоду земляники и восклицает: «Она великолепна!» Он знает, что для него это последнее действие.
Когда мы полностью понимаем это, любые обстоятельства становятся раем.

Давайте теперь обратимся к словам Догена Дзэндзи. Однажды он сказал: «Давайте забудем свое тело и разум. Бросьте свою жизнь в обитель Будды, живите движимые и ведомые Буддой. Когда вы сделаете это, не полагаясь на собственные физические и умственные силы, вы будете освобождены от жизни и смерти и станете Буддой. Это Истина. Не ищите Истину в другом месте».
«Давайте забудем свое тело и разум». Что это значит? «Бросьте свою жизнь в обитель Будды». Что такое обитель Будды? В начале Доген Дзэндзи говорит о человеческих ошибках: «Давайте забудем свое тело и разум». Вместо того чтобы стремиться к комфорту, защите и удовлетворению тела и разума, он просит «бросить свою жизнь в обитель Будды». Но где находится обитель Будды? Куда нам бросить свою жизнь?
Так как Будда — не что иное, как это абсолютное мгновение жизни (у которого нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего), Доген говорит, что само это мгновение и есть обитель Будды, просветление и рай. Нет ничего, кроме жизни в текущем мгновении. Страдание и счастье, неудачи и успех — все, что мы переживаем, — обитель Будды. «Бросьте свою жизнь в обитель Будды, живите движимые и ведомые Буддой». Что это значит?

Мы не можем жить вне настоящего мгновения. Именно оно и есть жизнь. Нужно видеть его, чувствовать его, пробовать его, прикасаться к нему, переживать его и затем позволить ему диктовать ход жизни. Доген говорит, что, когда мы делаем это, не опираясь на собственные физические и умственные силы (т. е. не сопровождая поступки собственным мнением), мы освобождаемся от жизни и смерти и становимся Буддами. Почему? Почему мы становимся Буддами? Потому что вы и есть Будда. Вы являетесь текущим мгновением жизни. Вы не можете быть ничем иным.
Когда мы сидим, когда мы занимаемся повседневными делами, мы находимся в обители Будды. Где еще мы можем быть? Чем является каждый момент дзадзэн — болезненный, спокойный, утомительный? Раем, нирваной, обителью Будды. И все же мы приходим на сесин с огромным желанием найти это! Где оно? Куда оно девается, когда мы уходим отсюда? Обитель Будды — это непосредственное восприятие своих разума и тела. Ничего больше. Доген Дзэндзи сказал: «Это Истина. Не ищите Истину в другом месте». Где собираетесь искать ее вы?
Нет ни потерянного, ни приобретаемого рая. Почему? Потому, что невозможно обойти текущее мгновение. Можно не пробудиться в него, но оно всегда здесь. Нельзя избежать рая. Можно только не увидеть его.
Что исчезает в первую очередь, когда человек чувствует приближение смерти? Исчезает надежда на то, что жизнь обернется так, как хотелось бы. Поэтому человек может увидеть, что земляника «так великолепна». Все, что есть, — это настоящее мгновение.

Мудрость в том, чтобы видеть, что поиск бесцелен. Если вы несчастны — это совершенство. Я не призываю ни к пассивности, ни к активности. Возможно, вы попытаетесь удержать нирвану в неизменном состоянии. Но она не может быть постоянной, она изменчива. Это не подразумевает «отсутствия деятельности». Однако действия, рожденные пониманием, свободны от гнева и осуждения. Никаких ожиданий, только чистые и сострадательные поступки.
Сесин часто превращается в битву с тем фактом, что мы абсолютно не хотим позволять восприятию идти своим чередом. Мы определенно не чувствуем себя просветленными в таком состоянии. Но упорное сидение и отбрасывание мыслей о сложности, великолепии и утомительности позволяет нам, со временем, понять Истину нашей жизни.
И всегда мы начинаем искать дорогу сквозь эти проблемы к иллюзорному раю. Но вспомним снова слова Догена Дзэндзи: «Давайте забудем свои тело и разум». Все говорят о том, чтобы приобрести ясное осознание любого состояния разума и тела, но молчат о желании отыскать радость и избежать боли. «Бросьте свою жизнь в обитель Будды». Бросьте свою жизнь, станьте текущим мгновением, перестаньте судить о нем, бежать от него, анализировать его. Доген сказал: «Это Истина. Не ищите Истину в другом месте». Почему? Почему бы не поискать где-нибудь еще? Больше искать негде. Все происходит прямо здесь, прямо сейчас. Это и есть наша природа. Это и есть просветление. Сможем ли мы проснуться и увидеть?