Что такое просветление - Уайт

[просто Соня]

СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД К СОЗНАНИЮ
Чарльз Тарт

Обычное состояние сознания не есть нечто естественное или само собой разумеющееся. Это сложная конструкция, специальное приспособление для взаимодействия со средой и людьми, полезное для одних целей и бесполезное, даже вредное, для других. При ближайшем рассмотрении мы видим, что сознание можно разложить на составные части. Однако эти части функционируют вместе в рамках определенного паттерна: они образуют систему. Хотя компоненты сознания и могут изучаться изолированно друг от друга, они существуют как части сложной системы, и для их полного понимания необходимо рассмотрение их системных функций. Точно так же, чтобы понять всю сложную систему сознания, нужно разобраться во взаимосвязи ее составных частей. Вот почему я называю свой подход к состояниям сознания системным.
Понимание состояния сознания как системной конструкции основывается на нескольких постулатах, опирающихся на человеческий опыт. Прежде всего мы постулируем существование базисного сознавания (basic awareness). Поскольку возможна определенная степень произвольного управления фокусом сознавания, его можно назвать вниманием-сознаванием. Необходимо также постулировать существование самосознавания — сознавания наличия сознавания.
Особенно интересны для нас структуры, которые приводятся в действие посредством внимания-сознавания. В этом смысле оно является психологической энергией. управление работой психики осуществляется путем использования этой и других энергий, направленных на выработку желательных структур (навыков, умений, установок) и подавления нежелательных.
Небольшое количество возможностей опыта, выбираемых культурой, дополняемое несколькими случайными факторами, это и есть структурные элементы, составляющие обычное состояние сознания. Мы одновременно и жертвы и питомцы этого культурного отбора. Огромный интерес к измененным состояниям сознания можно объяснить стремлением обнаружить и развить — посредством временного переструктурирования сознания — скрытые возможности, лежащие за пределами норм культуры.
Для большей определенности мы пользуемся термином дискретное состояние сознания (ДСС). ДСС — это уникальный динамический паттерн, или конфигурация психологических структур, активная Система психологических подсистем. Хотя в рамках ДСС составляющие структуры или подсистемы могут изменяться, общий паттерн, общая система свойств остается постоянной. Несмотря на изменения в подсистемах и в среде, ДСС стабилизируется рядом процессов, сохраняя свою самотождественность и функционирование.
Примерами ДСС могут служить обычное бодрствование, сон со сновидениями или без сновидений, гипнотическое состояние, алкогольное опьянение или интоксикация марихуаной, состояние медитации и другие состояния.
Дискретным измененным состоянием сознания (ДИСС) мы называем такое ДСС, которое отличается от некоторого базисного состояния сознания (БСС). Как правило, базисным считается обычное состояние сознания. ДИСС — это новая система со своими уникальными свойствами и с измененной структурой. Термин измененное употребляется дескриптивно, без всякой оценочной нагрузки.

Одно из важных следствий системного подхода состоит в том, что необходимо создавать науки, специфические для определенных состояний сознания. Поскольку существующие науки соответствуют одному состоянию сознания — «нормальному БСС, которое является до некоторой степени условным способом структурирования сознания, развивающим одни человеческие возможности за счет утраты других, — постольку в определенном отношении они ограниченны. Наша обычная наука успешно справляется с физическим миром, но оказывается беспомощной перед специфическими человеческими психологическими проблемами. Если мы пытаемся использовать научные методы в рамках различных ДИСС, то сможем создать науки основанные на совершенно ином восприятии, иной логике, иных способах общения, что позволит дополнить существующие воззрения иными взглядами на мир.

КАРТОГРАФИЯ И СРАВНЕНИЕ СОСТОЯНИЙ СОЗНАНИЯ
Роджер Уолш

Исследователи признают существование большого числа состояний сознания, но до сих пор не знают, как лучше описывать и сравнивать их. Цель настоящей статьи состоит в том чтобы:
1) предложить метод описания, картографирования и сравнения измененных состояий сознания посредством определения ключевых измерений опыта;
2) найти в этих измерениях место определенным состояниям;
3) сопоставить их между собой.
Сравним шаманское, буддийское, йогическое и шизофреническое состояния, поскольку они, с одной стороны, важны, значимы и широко распространены, с другой — часто отождествляются между собой. Возьмем, к примеру, следующие утверждения: «Шаманы, йогины и буддисты достигают одного и того же состояния сознания» или «Шаман переживает экзистенциальное единение — самадхи индусов, или то, что западные спиритуалисты и мистики называют просветлением, озарением, unio mistica.»
Как же нам описать и картографировать шаманское путешествие? Мы можем начать с точного описания самого переживания. Аспекты переживания, которые кажутся наиболее важными для картографии, включают:
1) контроль, особенно способность свободно входить в ИСС и выходить из него, а также способность контролировать переживания в ИСС;
2) осознание окружающего;
3) способность к общению;
4) концентрацию;
5) энергию или возбуждение;
6) покой;
7) эмоциональное состояние;
8) чувство самотождественности;
9) выход из тела;
10) характер внутренних переживаний

КАРТОГРАФИЯ СОСТОЯНИЯ ШАМАНСКОГО ПУТЕШЕСТВИЯ

В рамках этих аспектов мы можем следующим образом описать состояние шаманского путешествия.
Контроль.
Для шаманов характерна способность контролировать состояния своего сознания. Они начинают путешествие и выходят из него по своей воле с помощью, например, барабанного боя и ритуалов. Шаманы также могут частично контролировать образы и переживания, которые возникают в путешествии.
Осознание окружающего и возможность коммуникации.
Во время путешествия осознание реального окружения существенно уменьшается. И все же шаман способен общаться со своей аудиторией и одновременно лечить пациентов в соответствии с тем, что с ним происходит в других мирах.
Концентрация.
Для шаманов характерна высокая концентрация. Во время путешествия они должны быть сосредоточены долгое время, при этом их внимание не привязано постоянно к определенному объекту, как у йогов. Оно подвижно, свободно и произвольно перемещается от одной вещи к другой по мере развертывания путешествия.
Энергия/возбуждение, покой, эмоциональное состояние.
Путешествуя между мирами, вступая в битвы с духами и общаясь с богами, шаманы, естественно, могут быть энергетически возбуждены, а эмоции их охватывают широкий диапазон — от страха и отчаяния до удовольствия и подъема. Как правило, слово «покой» к шаманскому путешествию не подходит.
Чувство самотождественности и выход из тела.
Одна из определяющих характеристик шаманского путешествия — выход из тела, ощущение себя духом, освобожденным от тела и физических ограничений; поэтому шаманское путешествие часто называют экстатическим.
Характер внутренних переживаний.
Шаманские переживания крайне богаты и высокоорганизованны. В отличие от хаотических переживаний при шизофренических расстройствах, они связны, целенаправленны и отображают как цель путешествия, так и шаманскую космологию.

[просто Соня]

СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД К СОЗНАНИЮ
Чарльз Тарт

Сопоставление различных практик

До недавнего времени сравнивали шаманов с выразителями различных духовных традиций, в особенности буддизма и йоги. Однако тщательное сопоставление шаманского, буддийского и йогического состояний выявляет значительные различия.
Как мы уже отмечали, существует множество шаманских состояний. В буддизме и йоге ситуация еще сложнее. В буддизме целому ряду медитативных практик соответствует множество различных состояний. Более того, каждая медитативная практика может проходить несколько различных стадий или состояний. В результате человек, практикующий подобную традицию, может получить в процессе обучения доступ не к одному, а к десяткам измененных состояний сознания.
Поэтому сравнение состояний сознания, которые становятся доступными в шаманизме и в других традициях, — задача сложная. Утверждение, что шаманы и приверженцы других традиций впадают в сходные состояния сознания, требует многих сопоставлений, чего еще никто не делал. Если мы начнем проводить прямые сопоставления, то обнаружим скорее не сходство, а значительные различия. Рассмотрим вкратце некоторые аспекты буддийской и йогической медитативных практик и сопоставим возникающие в них состояния с состоянием шаманского путешествия.
Классическая йога — это практика концентрации, в которой ум успокаивается до такой степени, что может быть зафиксирован на каком-либо элементе внутреннего опыта — дыхании, образе или мантре. Для этого йог отвлекает внимание от тела и внешнего мира, сосредоточиваясь на внутреннем, — подобно тому, как черепаха, втягивает лапки под панцирь. Наконец все объекты исчезают, и йог переживает самадхи, или экстатическое мистическое единение с самостью.
Если классическая йога — это практика концентрации, то основная практика буддизма, называемая медитацией прозрения, или випассаной, — это практика осознания. Йога опирается на непоколебимое внимание к внутренним объектам, медитация прозрения формирует текучее внимание ко всем объектам, как внутренним, так и внешним. Здесь все стимулы рассматриваются настолько точно и подробно, насколько позволяет осознание. Цель состоит в том, чтобы наиболее полно рассмотреть и понять работу чувств, тела и ума и таким образом прорваться сквозь искажение и непонимание, которые обычно затуманивают осознание.
Переживания и состояния, порождаемые этими тремя практиками, имеют много общего (например, повышенную концентрацию), но наряду с этим они обладают существенными различиями. В отличие от шизофрении, при которой контроль значительно уменьшается, во всех трех практиках увеличивается самоконтроль. Практикующие могут по своей воле войти в состояние и выйти из него, хотя шаманам для входа в измененное состояние сознания необходима помощь психоделиков или ударов в бубен. Как в шаманском состоянии, так и при медитации прозрения существует частичный контроль над содержанием переживаний; что касается йога в состоянии самадхи, то он обладает почти полной способностью удерживать мысли и некоторые другие ментальные процессы. Как говорит Патанджали в классическом тексте, «йога — это контроль над волнами мыслей в уме».

Восприятие среды в этих состояниях различно. Древние и современные описания, равно как и недавно проведенные психологические тесты, указывают, что буддийская медитация прозрения чрезвычайно усиливает перцептивную чувствительность к окружающему. Во время шаманского путешествия осознание окружающего до некоторой степени уменьшается. Во время йогической медитации восприятие среды почти или полностью исчезает. Элиаде определяет самадхи как «непоколебимое состояние, в котором восприятие внешнего мира отсутствует».
Различия в осознании среды отражаются и на различиях в способности к коммуникации. Шаманы могут во время своего путешествия общаться с присутствующими; во время буддийской медитации общение при необходимости тоже возможно, но попытка заговорить во время йогической концентрации может полностью ее разрушить.
Практика концентрации характерна для многих подлинных духовных традиций, включая шаманизм, буддизм и йогу, но тип и глубина концентрации могут сильно различаться. Как в шаманизме, так и в буддийской медитации прозрения внимание подвижно перетекает от одного объекта к другому. В противоположность этому в продвинутой йогической практике внимание непоколебимо фиксируется на одном объекте.
Существуют также значительные различия в возбуждении на энергетических уровнях. Шаманы во время своего путешествия, как правило, возбуждены, они могут выражать свое возбуждение, например, в танце или еще каким-нибудь образом. Буддийская медитация прозрения постепенно подводит к состоянию покоя, йогическое же самадхи может стать настолько глубоким, что многие ментальные процессы временно прекращаются.

Чувство самотождественности в этих практиках тоже различно. Шаман обычно сохраняет представление о себе как об отдельном индивиде, хотя во время путешествия считает себя душой или духом, а не телом. У медитирующего буддиста микроосознание становится настолько тонким, что расчленяет чувство самотождественности на составляющие его стимулы: медитирующий переживает не жесткое, постоянное «я», а бесконечный поток мыслей и образов, из которых состоит «эго». Таково переживание отсутствия «я», с точки зрения которого чувство постоянного эгоистического «я» представляется иллюзорным продуктом несовершенного осознания, — примерно так же, как за счет смены ряда неподвижных кадров возникает движение в фильме. Точное осознание проникает сквозь эту иллюзию «эго» и освобождает медитирующего от эгоцентрического мышления и поведения.
Йогические переживания в чем-то схожи, а чем-то отличаются как от шаманских, так и от буддийских. Отличие состоит в том, что на высших уровнях медитации внимание неподвижно фиксируется на сознании, и именно в этом качестве — в качестве чистого сознания — воспринимает себя йог. Это похоже на опыт буддиста в том отношении, что эгоистическое «я» признается иллюзорным и преодолевается.
Йогический опыт чистого сознания весьма отличается от сложных образов путешествия, составляющих опыт шамана. Буддийская же медитация порождает переживания, отличные от того и от другого: осознание становится настолько тонким, что все содержание опыта распадается на компоненты, и медитирующий воспринимает бесконечный поток микроскопических образов, которые возникают и исчезают с предельной быстротой.
Одна из определяющих характеристик шаманизма — это «полет души», который является формой выхода из тела (внетелесного опыта), «эк-стаза». Ни йогическая, ни буддийская медитация не предполагают подобных переживаний. Йог может настолько сконцентрироваться внутренне, что потеряет ощущение тела и будет полностью поглощен внутренним блаженством или самадхи — состоянием, называемым иногда «эн-стазом». Мирча Элиаде, прекрасно знающий как шаманизм, так и йогу, в своей классической работе по йоге ясно выразил это различие:
«Йогу не следует путать с шаманизмом и причислять к экстатическим техникам. Цель классической йоги — в полнейшей автономии, экстазе, для шаманизма же характерен... экстатический полет.»

СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЙ, ЕДИНЫЙ МИСТИЧЕСКИЙ ОПЫТ?

Поскольку проделанные нами сопоставления ясно указывают на значительные различия между шаманским, буддийским и йогическим опытами, они могут быть восприняты как аргумент в пользу «конструкционистов», отрицающих существование общего фундаментального мистического опыта.
Однако это может быть истиной лишь отчасти. Медитативный опыт, описанный выше, касается высоких, но не высших уровней соответствующих практик. На высших ступенях медитации возникают трансцендентные переживания совершенно иного рода, радикально отличающиеся от всего, что было до этого. Это йогическое самадхи и буддийская нирвана.
Здесь описания и сопоставления невозможны, поскольку эти переживания невыразимы, неописуемы, не принадлежат пространству, времени или какого-либо иного рода границам. Говоря словами Третьего патриарха дзен,
К этой предельной бесконечности
не применим никакой закон описания...
Чем больше говоришь или думаешь о ней,
тем дальше оказываешься от истины.

Являются ли йогическое самадхи и буддийская нирвана одним и тем же? Бессмысленный вопрос. Ответ на то, существует ли фундаментальный, единый мистический опыт, по крайней мере для йоги и буддизма, не будет ни положительным, ни отрицательным. Говоря словами Витгенштейна, «о чем невозможно говорить, о том следует молчать».
Попадают ли в подобное состояние шаманы? Большинство исследователей считают, что нет. Однако существуют косвенные свидетельства того, что, хотя такие состояния не являются целью шаманов, переживания мистического единения им не чужды.

[просто Соня]

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ
МЕДИТАЦИЯ: КОРОЛЕВСКАЯ ДОРОГА К ТРАНСПЕРСОНАЛЬНОМУ

Нам нужно закрыть глаза и пробудить новый способ видения — бодрствование, которое доступно нам от рождения, хотя мало кто им пользуется.
Плотин
Историки могут заметить, что два важнейших открытия в западной психологии последнего столетия являются вовсе не нахождением нового знания, а восстановлением древней мудрости.
Первое открытие состоит в том, что психически развитый человек может выходить далеко за произвольные, ограниченные культурой пределы «нормального». Существуют иные рубежи, иные, скрытые во всех нас возможности развития. Как писал Уильям Джеймс, «психически, интеллектуально или морально большинство людей крайне ограничивают круг своего бытия. Люди используют очень малую часть возможностей сознания... Все мы могли бы опираться на кладези жизни, какие нам и не снились».
Второе открытие заключается в обнаружении методов реализации трансперсональных возможностей. Эти методы составляют искусство созерцания, которое тысячелетиями культивировалось во многих культурах и лежит в основе великих мировых религий. Это — искусство или технология трансценденции, катализирующей трансперсональное развитие. Оно основано на двух фундаментальных предположениях о природе и возможностях ума.
Первое предположение состоит в том, что обычное состояние нашего ума неудовлетворительно. Оно может быть описано как туманное, искаженное, грезоподобное, в значительной степени неконтролируемое. Такое описание принимается и западными, и восточными психологами и мистиками. Потрясшее культуру предположение Фрейда, что «человек не является хозяином даже в собственном доме — своем собственном уме» перекликается с печальным восклицанием Бхагаватгиты двумя тысячелетиями ранее:

Беспокоен ум человека,
Колеблется он
В тисках ощущений:
Огрубел и отупел
Под властью упрямых желаний...
Поистине, я полагаю,
Он не менее дик, чем буря
Говоря словами Рам Дасса, «мы все находимся в тюрьме нашего ума. Понимание этого — первый шаг на пути к свободе» Пир Вилайят Хан сказал об этом еще более точно: «Цепи — в нашем уме».
Второе предположение состоит в том, что запутанный и лишенный контроля ум можно обучать и очищать, и такое обучение катализирует трансперсональные возможности. Сократ в платоновском «Государстве» говорит: «Чтобы ум мог увидеть свет вместо тьмы, вся душа должна отвернуться от этого меняющегося мира, пока ее взгляд не научится созерцать реальность и высшее сияние, которое мы называем Благом. Следовательно, возможно искусство, целью которого может быть воздействие на этот процесс» Согласно Раману Махарши, «все без исключения священные писания провозглашают, что для спасения необходимо подчинение ума».
...В конечном итоге по достижении трансперсональной зрелости этически правильное поведение становится спонтанным, естественным выражением единения. «то, что... мыслится необходимым для чувствующих существ, постоянно осуществляется на основе собственной гармонии».
Тренировка внимания и культивирование концентрации считаются необходимыми условиями для преодоления неустойчивых блужданий необученного ума: «Ни одна тема не занимает более важного места во всех традиционных учениях; и в то же время нет предмета, столь неуважаемого, столь неправильно и ложно понятого в современном мире».
Западная психология ошибочно опиралась на столетней давности утверждение Джеймса о том, что «внимание не может длительно удерживаться» Джеймс однако видел и другое: «Способность вновь и вновь произвольно возвращать блуждающее внимание составляет основу способности суждения, характера и воли. Никто не может быть человеком compos sui, если не обладает этой способностью. Совершенствование этой способности есть образование par excel-lence...». Говоря словами Рамакришны, ум такого человека «находится под его контролем, а не он находится под контролем своего ума».
Способность произвольного внимания столь существенна потому, что ум склонен принимать качества тех объектов, на которые он направлен.
Второй компонент — достижение позитивных эмоций, таких, как любовь, радость и сострадание. Например, достижение буддийского сострадания, любви, бхакти или христианской агапэ, приводят к состоянию, когда эти высокоположительные эмоции безусловно, непоколебимо и без остатка направлены на всех созданий без исключения.
Этой непостижимой для ума интенсивности и всеохватности позитивных эмоций способствует третий компонент эмоциональной трансформации — достижение уравновешенности, или эмоциональной невозмутимости, которая позволяет любви и состраданию оставаться неизменными и непоколебимыми при любых обстоятельствах. Эта способность — apatheia стоиков, divine apatheia Отцов Церкви, буддийская уравновешенность, даосский принцип «равенства всех вещей», дающий возможность подняться над «беспокойством предпочтения одного другому», или «высокая беспристрастность» Меррелла-Вольфа.
Этически правильное поведение, устойчивое внимание и трансформация эмоций вместе с практикой медитации делают мотивацию человека более здоровой и трансперсонально ориентированной. Мотивация становится менее напряженной, меняется ее направленность и фокусированность. Важнее всего, что уменьшается принудительная сила влечений и отторжений.
Четвертый элемент искусства трансценденции традиционно определяли как «очищение» или как «отказ от привязанности к миру». В современных терминах это — продвижение вверх в иерархии потребностей по Мэслоу, процесс «эфиризации» по Тойнби или достижение кьеркегоровской «чистоты сердца как единственного желания».
Великие традиции мудрости указывали, что восприятие нашего обычного — необученного — ума нечувствительно и фрагментарно из-за неустойчивости внимания, оно окрашено туманными эмоциями, искажено беспорядочными желаниями. По их утверждению, мы принимаем тени за саму реальность (Платон), поскольку смотрим «как бы сквозь тусклое стекло» (апостол Павел) или сквозь «узкую щель», как это сказано у У. Блейка:

Если очистить врата восприятия,
Все покажется человеку таким, каково оно есть на самом деле:
бесконечным.
Ибо человек закрылся и смотрит на вещи сквозь узкую щель
своей пещеры
Пятый элемент искусства трансценденции — очищение восприятия, которое должно стать более тонким, точным, способным сознавать свежесть и новизну каждого переживаемого момента. Одним из первейших средств для этого является медитация. Медитация является упражнением именно в этом, так что в результате появляется обращенная к настоящему свежесть восприятия, описываемая в буддизме как полнота ума (mindfulness), называемая в индуизме anu-ragga, в христианстве — святостью настоящего момента. Штайнер называет это «потоком забвения», в котором человек забывает прошлое и входит обновленным в каждый момент настоящего, а Мэслоу — характеристикой самоактуализации.
Когда мы воспринимаем вещи ясно, точно, тонко и свежо, мы можем реагировать эмпатично и адекватно. Традиции древней мудрости, как и современная психотерапия, не расходятся здесь с основателем гештальттерапии Ф. Перлзом: «Сознавание как таковое само по себе может быть целительным».
Шестое качество, культивируемое искусством трансценденции, — мудрость, которая представляет собой нечто более значительное, чем знание. В то время как знание — это что-то, чем мы обладаем, мудрость — это то, чем мы становимся. Ее появление требует трансформации себя. Эта трансформация осуществляется благодаря не прячущемуся за психологические защиты раскрытию себя, реальности «вещей, каковы они есть», в том числе безмерным страданиям в мире.
Если экзистенциализм оставляет нас брошенными в безвыходной ситуации сознавания экзистенциальных ограничений и страданий, искусство или технология трансценденции предлагает выход. Для экзистенциализма мудрость заключается в признании мучительных фактов жизни и подлинного, решительного (Хайдеггер) и мужественного (Тиллих) их приятия. Для традиций созерцания эта экзистенциалистская позиция является предварительной, чем окончательной мудростью и используется для направления мотивации от тривиальных, эгоцентристских целей к практике созерцания, ведущей к более глубокой мудрости, к пониманию того, что заброшенность в безвыходной ситуации ограничений и страданий может быть преодолена посредством трансформации страдающего «я». Эта мудрость исходит из непосредственного интуитивного постижения природы ума, самости, сознания и космоса. Такое постижение развивается в непосредственную интуитивную мудрость за пределами слов, мыслей, понятий и каких бы то ни было образов, мудрость, которая преображает и освобождает. В этом освобождении достигается цель искусства трансценденции.
Если сны — простейший путь к бессознательному, то медитация — самый простой путь к трансперсональному.
Эти различные практики часто делят на два типа: практику концентрации и практику сознавания. Практика концентрации состоит в глубоком сосредоточении внимания на каком-либо простом объекте, например на дыхании. Практика сознавания — это внимание ко всему происходящему, открытое, безоценочное и не делающее отбора.
как замечает Кен Уилбер, «тот, кто с легкостью называет мистика психотиком, демонстрирует свое невежество относительно обоих». Так что оценки Александера - классический пример «пред/трансзаблуждения» (Уилбер), то есть принятия трансперсонального за предперсональное.
С 60-х годов началось распространение медитации на Западе; интерес к ней затронул как широкую публику, так профессионалов и исследователей. В 1980 году в одних только Соединенных Штатах той или иной форме медитации обучались более шести миллионов человек.
Влияние медитации на западную культуру продолжает расширяться. Историк Арнольд Тойнби предсказывал, что одним из важнейших событий XX столетия станет освоение буддизма западной культурой. Однако внедрение медитативных техник различных азиатских традиций способно оказать — благодаря кумулятивному эффекту — еще большее влияние, чем распространение одного только буддизма. Появление, или, лучше сказать, возвращение, медитации на Запад может действительно стать одним из важнейших событий XX века.
Неудивительно, что иудаизм и христианство оказались под воздействием медитации. С одной стороны, растущая популярность восточных форм медитации пробудила интерес к собственным медитативным традициям.
Как медитация оказала влияние на западную культуру, так и западная культура повлияла на медитацию. Сейчас медитация практикуется и в сугубо светской атмосфере и подвергается тщательным, в меру скептическим исследованиям — научным и клиническим, — которые выдвигают новые вопросы.

Рекомендовать медитацию легко, практиковать ее может быть трудно. Даже просто сидеть неподвижно в течение получаса поначалу бывает довольно тяжело. Многие из тех, кто пытался упражнять свой ум, отмечают, что это одна из сложнейших, но и благодарнейших, задач, что она по праву заслуживает определения «искусство искусств и наука наук».
Статьи этого раздела рассказывают об опыте, стадиях, успехах и трудностях медитации. Джек Корнфилд описывает «семь факторов просветления» — внимание, энергию, исследование, восторг, концентрацию, спокойствие и уравновешенность — как ключевые психические качества, характеризующие в буддийской психологии просветленный ум и культивируемые медитацией.
Статья Роджера Уолша «Исследование медитации: состояние искусства» является обзором результатов сотен исследований, проведенных до настоящего времени.
Психолог Джек Корнфилд, который одновременно обучает медитации, полагает, что «даже лучшие практики медитации нуждаются в исцелении старых ран» (таково название его статьи). Искусное соединение высокого уровня медитации и психотерапии способно превзойти каждый из этих методов, взятый сам по себе.

СЕМЬ ФАКТОРОВ ПРОСВЕТЛЕНИЯ (Джек Корнфилд)

ИССЛЕДОВАНИЕ МЕДИТАЦИИ: СОСТОЯНИЕ ИСКУССТВА (Роджер Уолш)

ДАЖЕ ЛУЧШИЕ ПРАКТИКИ МЕДИТАЦИИ НУЖДАЮТСЯ В ИСЦЕЛЕНИИ СТАРЫХ РАН: СОЧЕТАНИЕ МЕДИТАЦИИ И ПСИХОТЕРАПИИ (Джек Корнфилд)

[просто Соня]

СЕМЬ ФАКТОРОВ ПРОСВЕТЛЕНИЯ
Джек Корнфилд

Ум, будучи энергией, может быть сконцентрирован подобно тому, как концентрирует световую энергию лазер. Упражнение сознавания — другой важный набор методов медитации — не стремится отвлечь ум от текущих переживаний и сосредоточить его на единственном объекте, вызывая различные состояния сознания. Этот вид медитации работает с имеющимся опытом, развивая познавание и направляя внимание на то, что мгновение за мгновением составляет нашу жизнь: видимое, звук, вкус, запах, мысли и чувства. Все это может быть объектом медитации, путем к видению того, кто мы есть. Позже, когда сознавание достаточно хорошо развито, можно получить доступ к другим уровням опыта, выходящим за пределы обычного повседневного сознания. Тренируя внимание к происходящему, культивируя сознавание, мы концентрируемся и обретаем новое понимание.

Рис. 1. Факторы просветленности
За внимательностью, центральным из семи качеств, следуют две группы факторов, которые должны поддерживаться в равновесии.
Первая группа состоит из энергии, исследования и восторга; вторая включает в себя факторы концентрации, спокойствия и уравновеценности. Первые три фактора представляют собой очень активные качества ума. Энергия — усилие оставаться сознательным или осознающим; исследование — очень глубокое рассмотрение опыта нашей собственной жизни, а восторг означает состояние радости и интереса. Необходим баланс этих качеств с концентрацией, спокойствием и уравновешенностью. Концентрация — это однонаправленность, способность фиксированно фокусировать ум; спокойствие представляет собой вид внутреннего молчания, скорее молчаливое исследование, чем погруженность в мысли; уравновешенность — это спокойное сохранение равновесия в изменяющихся условиях. Правильно воспитанное внимание является источником всех этих семи качеств. Это ключевой фактор медитации, обеспечивающий развитие и правильное соотношение других факторов.
Интересно, что эта модель не является специфически суфийской, буддийской, индуистской или психотерапевтической. Как гласит «Руководство к просветлению для ленивых», «для просветления безразлично, как ты до него добрался». Хорош любой метод, развивающий эти качества ума и приводящий их в равновесие. Методы, обеспечивающие состояние покоя, ясности и открытости, приведут к постижению фундаментальных духовных истин. Наша истинная природа всегда доступна взору, если тренировать способность видеть. Если рассматривать духовные практики просто как культивирование определенных психических качеств, можно понять множество кажущихся различными традиций.

Существует несколько уровней развития человека, по-разному описываемых в разных традициях. На первом уровне люди просто осознают, что они «спят»; это одно из самых важных прозрений. Стараясь обращать внимание на самих себя и быть в настоящем настолько, насколько это возможно, на протяжении всего дня, люди изумляются тому, как много времени они пребывают в состоянии «автопилота». Это прозрение означает начало изменений, поскольку люди начинают видеть преимущества реального пробуждения и стремиться к более интенсивной практике, к более реалистичному видению себя в своем мире.
Второй уровень прозрений я бы назвал психодинамическими или персональными откровениями. Люди начинают более отчетливо видеть паттерны своих мотиваций и своего поведения. Человек может, например, заметить: «Надо же, я постоянно ищу одобрения. В ходе медитации-сознавания — просто посредством слушания и концентрации внимания — возникает род озарения, который очень похож на психотерапию для себя. Прозрение и согласие, которые приходят, когда безоценочно сознаются наши структуры, способствуют психическому равновесию, усвоению способов уменьшения неврозов и страданий.
Глубже психологических прозрений лежат уровни практики, о которых часто упоминает восточная классическая литература. Это уровни различных состояний транса, или дхьяны — очень высокой поглощенности или концентрации. Подобные состояния концентрации имеют тот недостаток, что ведут прежде всего к измененным состояниям сознания, но не обязательно к фундаментальным и устойчивым изменениям личности.

Вторая область опыта, лежащего за психодинамическим и личностным уровнем, — это новые прозрения. Этот уровень сознавания приносит понимание того, как устроен ум. Человек видит, как возникают в уме желания и мотивации, независимо от содержания того или иного конкретного желания. Продвигаясь глубже, мы обнаруживаем, что все, чем мы являемся, постоянно изменяется. Можно ясно увидеть, как от мгновения к мгновению растворяется самость, и это часто ведет в область страха, ужаса, своеобразной внутренней смерти. Позже из этого сознавания спонтанно возникает «отпускание» личной мотивации, а вместе с этим растет сознавание любви, или «сознание Бодхисаттвы». Когда твердыня самости разрушена, мы видим истинную связь между всеми нами. Из этого возникает непосредственное чувство теплоты и сострадания. Большее понимание приводит к различным альтруистическим состояниям и, возможно, к высшей степени просветленности, когда мы способны видеть свое существование как игру в энергетическом поле, которым является весь мир.
Чтобы понять широкий спектр медитативного опыта, нам нужно рассматривать различные традиции и техники просто как средства, приводящие к изменениям в области психических факторов. Каждый метод изменяет переживание нашего опыта, и с этой точки зрения может оказаться, что различные методы и традиции часто формируют сходные качества, такие, как концентрация, спокойствие, сознавание и уравновешенность. В частности, семь факторов просветления можно рассматривать просто как одно из описаний ума, находящегося в состоянии равновесия и способного более ясно видеть природу опыта.


ИССЛЕДОВАНИЕ МЕДИТАЦИИ: СОСТОЯНИЕ ИСКУССТВА
Роджер Уолш

Здесь достаточно исследовательских проектов, чтобы обеспечить работой армию ученых в следующем столетии.

Абрахам Мэслоу, «Новые рубежи развития человека»
Исследование медитации — молодое, но бурно растущее направление. Существует более полутора тысяч публикаций, в которых рассматривается психологическое, физиологическое и биохимическое воздействие медитации. Различные типы медитации, частично совпадая друг с другом, все же дают разный эффект.

Психологическое воздействие

Диапазон переживаний, возникающих во время медитации, огромен. Хотя представление о медитации просто как о релаксации является крайним упрощением, в ходе практики медитативные состояния начинают тяготеть к большему покою, положительным эмоциям, к большей чувствительности в восприятии и интроспекции. Переживания более опытных практиков включают глубокую умиротворенность, концентрацию и радость, сильные положительные эмоции любви и сострадания, глубокое проникновение в природу ума и различные трансцендентные состояния, охватывающие весь диапазон классического мистического опыта.
Повышение способности восприятия дает возможность рассмотреть собственные психологические процессы и привычки. Одно из первых прозрений состоит в обнаружении того, насколько обычное состояние нашего ума бесконтрольно, бессознательно, непробужденно и наполнено фантазиями. Классическое утверждение, что необученный ум подобен «буйной пьяной обезьяне» и что приручение ума — это «искусство искусств и наука наук», вскоре обретает для начинающего реальный смысл.
Поразительны характеристики испытуемых, имевших первоначальный опыт нирваны, то есть достигших первой из четырех классических буддийских стадий просветления. На первый взгляд их реакции на тест Роршаха явно не отличались от реакций людей, не занимающихся медитацией. Однако их отчеты о тесте различались существенно: эти испытуемые рассматривали образы, которые они видели, как порождение собственного ума и осознавали мгновение за мгновением предобразование потока сознания в образы.
Интересно, что у испытуемых, находившихся на начальной стадии просветления, были обычные конфликты. Однако они демонстрировали невысокую склонность к психологическим защитам и незначительную реактивность по поводу этих конфликтов. Другими словами, они принимали свои неврозы весьма спокойно.
Отчеты некоторых практиков, находящихся на третьей ступени просветления, интересны в четырех отношениях. Во-первых, они рассматривали не только образы, но и само чернильное пятно как проекцию ума. Во-вторых, не проявляли никаких признаков инстинктивных конфликтов, будучи, по-видимому, свободными от конфликтов психологических, считаемых неотъемлемой частью человеческого опыта. Это соответствует классическому утверждению, что на высшей стадии медитации психологическое страдание может быть значительно ослаблено.

Электроэнцефалография (ЭЭГ)

Активность мозга во время медитации обычно измеряется с помощью ЭЭГ. Это немаловажное, хотя и грубое измерение церебральной электрической активности, похоже на то, как если бы мы измеряли активность города Чикаго с помощью десятка расставленных вокруг него микрофонов. Но несмотря на невыявленность структур, проявляющихся исключительно при медитации, все же имеются интересные наблюдения.
.. Более того, отсутствие ЭЭГ-привыкания у монахов дзен подтверждено и другими сообщениями. Постоянная свежесть восприятия является характеристикой и самоактуализации Мэслоу, и созерцательных практик, например буддийской «внимательности» или христианской «святости настоящего момента».

Терапевтическое действие

Многие воздействия медитации кажутся благоприятными и исследователи полагают, что она может лечить различные психологические и психосоматические нарушения. Имеются в виду такие психологические нарушения, как тревоги, фобии, , мышечное напряжение, бессонница и слабая депрессия.
Одно хорошо контролируемое исследование показало положительное воздействие медитации на людей пожилого возраста. Группа престарелых, обслуживаемых на дому, средний возраст которых составлял 81 год, обученная ТМ, показала лучшие результаты по тестам обучаемости и психического здоровья, чем контрольная группа того же возраста, членов которой обучали релаксации, другим психическим техникам, или группа вообще не проходивших специальной подготовки. Наиболее удивительным было то, что по прошествии трех лет все медитирующие были живы, в то время как из не практиковавших ТМ, в живых осталось только 63 процента. В течение тысячелетий йоги утверждали, что практика созерцания способствует долгожительству, и это утверждение теперь невозможно игнорировать. медитирующие часто утверждают, что практика медитации по сравнению с другими методами более осмысленна, приносит больше радости, легче поддерживается и способствует развитию интереса к самопознанию.

Осложнения

Несмотря на то что медитирующие могут переживать психологические трудности на различных стадиях, проблемы чаще всего возникают у начинающих, у тех, кто интенсивно занимается медитацией без надлежащего руководства, и у людей, имевших психопатологию до начала занятий. Некоторые сложные переживания могут закончиться катарсисом и оказаться тем, что в ТМ называют «разрешением стресса».
Список трудностей велик. Он включает эмоциональную лабильность с эпизодами тревоги, возбуждения, депрессии и эйфории. Могут выходить на поверхность психологические конфликты и проявляться соматические симптомы, такие, как мышечные или кишечные спазмы.
Можно ли предсказать, на каких людей и как повлияет медитация? Исследования ТМ показывают, что людям, продолжительное время и с успехом практикующим медитацию, свойственны некоторые общие черты. Эти люди в большей степени заинтересованы во внутреннем опыте, более открыты к необычным переживаниям и обладают значительным самоконтролем. Они, по-видимому, менее эмоционально лабильны, обладают значительной способностью к концентрации и альфа-волновой активности, менее невротичны и более открыты к обнаружению и принятию неблагоприятных характеристик личности. Будущие исследования должны позволить распознавать людей, расположенных к медитации, и тех, на кого она будет действовать негативно, а также указать пути усиления благоприятных воздействий медитации.
Психологические механизмы могут состоять из релаксации, десенситизации, дегипнотизации и развития навыков самоконтроля, прозрения и самопознания. Наиболее общим объяснением может быть классическое утверждение, что медитация способствует психологическому развитию.
Хотя экспериментальное изучение медитации уже принесло свои плоды, оно все еще находится на ранней стадии. Частоте сердцебиения уделялось гораздо больше внимания, чем раскрытию сердца. В дальнейших исследованиях нужно будет уделить больше внимания продвинутым практикам и их трансперсональным целям, таким, как повышенная концентрация, этика, любовь, сострадание, великодушие, мудрость и служение. Надежда на взаимообогащение медитации и науки осуществилась лишь частично, однако эта сфера заслуживает дополнительных усилий.

[просто Соня]

Даже лучшие практики медитации нуждаются в исцелении старых ран: Сочетание медитации и психотерапии.
Джек Корнфилд

Для большинства людей практика медитации не может «сделать все». В лучшем случае она является одним из важных этапов сложного пути открытий и пробуждений. Я привык верить, что медитация приводит к более высокой, универсальной истине, а психология, личность и наши собственные маленькие драмы — это отдельная, более низкая область. Если мы хотим положить конец страданиям и обрести свободу, мы не можем оставить эти два уровня нашей жизни разделенными.

Различные аспекты нашей психики и тела лишь частично поддаются сознаванию; сознавание одних аспектов не ведет автоматически к другим, особенно когда наш cтpax и нaши paны глубоки.

Необходимо оглянуться на свою жизнь и спросить себя. «Где я четко вижу себя и чего я избегаю? Не использую ли я свою практику, чтобы спрятаться за нее?

Большинство новых методов терапии обладает явно выраженнои духовной основой, например психосинтез, райхианская работа с дыханием, трансперсональные методы. Лучшая терапия, как и лучшая медитационная практика, использует сознавание для исцеления сердца и занята не столько нашей историей, сколько ослаблением страха привязанности, а также привнесением концентрации внимания в области заблуждений, «ловушек» и ненужных страданий. Подчас можно достичь глубочайшего понимания отсутствия собственного «я» и непривязанности посредством некоторых методов трансперсональной психологии.

Подразумевает ли это, что мы должны заменить медитацию психотерапией? Вовсе нет. Терапия также не является решением. Решение — это сознание! А сознание возрастает по спирали. Если вы ищете свободы, то я могу вам сказать, что духовная практика всегда развивается циклически. Есть время, когда необходимо внутреннее молчание, но за ним следует время внешнего проживания и интеграции прозрений, добытых во внутренней тишине. Дело не в том, чтобы сначала развить самость, а потом отказаться от нее. И то и другое продолжается постоянно. Любой период практики может включать самадхи и тишину, приводящие к новым уровням переживания старых ран и семейной истории, за которыми следует «отпускание», далее — переживание пустоты, а за ним — более глубокие личные проблемы. В рамках духовной практики можно работать на всех этих уровнях. И нужно мужество, чтобы встретить все, что вам встретится. Только так можно найти глубинное исцеление, которого мы ищем — и для нас самих, и для нашей планеты.

Короче говоря, мы должны расширить свое представление о практике, включить в нее всю свою жизнь. Как в дзенском цикле рисунков о буйволе и пастухе, духовное путешествие заведет нас глубоко в лес и вернет обратно на рыночную площадь; и так будет снова и снова, пока мы не научимся находить в себе сострадание и истинное сердечное освобождение в каждой области.

РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ
ОСОЗНАННЫЕ СНОВИДЕНИЯ

Еще в IV веке классическая йога-сутра Патанджали рекомендовала «наблюдать процесс сновидения или сна без сновидений». Четырьмя столетиями позже тибетские буддисты создали сложную йогу сновидений. В XII веке суфийский мистик Ибн-аль-Араби — религиозный и философский гений, именуемый в арабском мире «величайшим мастером», — утверждал, что «человек должен контролировать свои мысли во сне. Упражнение этой пробужденности принесет человеку значительную пользу, и каждый должен постараться обрести это столь ценное умение».
Западные исследователи десятилетиями отвергали такие сообщения, считая это невозможным. Но, в 70-х годах произошел один из самых значительных прорывов в исследовании сновидений. Двум ученым удалось получить экспериментальное подтверждение существования осознанных сновидений. Работая независимо друг от друга и ничего друг о друге не зная, Алан Узрели в Англии и Стивен Лаберж в Америке. ... Впервые в истории чело век принес послание из мира сновидений, находясь во сне. Это стало рубежом в исследовании и понимании сновидений. .
Осознанные сновидения заставили философов, практиков и трансперсональных исследователей пересмотреть свои представления как о сновидениях, так и о сознании.
Одно из поразительных философских следствий касается природы мира бодрствования. «нет таких признаков бодрствования, которые ясно отличали бы его от сновидения.+Д.-Т.Судзуки говорил: «Пока мы находимся во сне, мы не понимаем, что все мы спим».
Современное христианское учение отмечает: Сновидения показывают вам, что вы обладаете силой, делающей мир таким, каким он оказывается, и вы видите его, потому что вам этого хочется. И пока вы видите его, вы не сомневаетесь, что он реален. И все же этот мир, очевидно, находится в вашем уме, хотя и кажется внешним... Вот вы проснулись, и сновидение исчезло. Однако вы не замечаете, что то, что вызвало сновидение, не ушло вместе с ним. Ваше желание создать иной, нереальный мир остается при вас. И то, к чему вы, по-видимому, пробудились, всего лишь другая форма того же самого мира, который вы видите во сне. Все ваше время проходит в сновидении. Ваши сновидения во сне и наяву имеют различную форму, вот и все.

Принимать творения нашего разума за внешнюю реальность — это, конечно, форма философского идеализма, метафизическое предположение. В наше материалистическое время такого не слишком популярного взгляда придерживались некоторые величайшие философы Запада и Востока. Гегель, например, утверждал, что «дух есть единственная реальность, внутренняя суть мира». Тот факт, что ни один философ не смог доказать существование внешнего мира, не удивителен для идеалистов.
Человек, имеющий опыт осознанных сновидений, хорошо знает, насколько объективным и материальным может казаться мир во сне и насколько драматичным может быть пробуждение. С поразительной ясностью он понимает, что мир, который выглядит во сне объективным, материальным и независимо существующим, на самом деле является внутренним, субъективным, нематериальным и зависимым творением ума. Некоторые из людей, имеющих такой опыт, подвергают сомнению свое прежнее мировоззрение, задаваясь вопросом, не может ли и мир бодрствования также быть сновидением, в соответствии со словами Ницше, что «мы выдумываем большую часть своих переживаний, будучи художниками в гораздо большей степени, чем полагаем».
Из этого вытекают важные философские и практические следствия относительно нашего обычного пробужденного состояния. Во сне мы предполагаем, что находимся в ясном сознании и видим вещи такими, каковы они есть на самом деле. Только просыпаясь или осознавая свой сон, мы начинаем придавать меньшую значимость предшествующему состоянию сознания во сне и обнаруживаем его искажения. Из этого следуют два вопроса. Не является ли подобным же образом искаженным наше обычное бодрствующее сознание? И если это так, то существует ли способ «пробудиться» и стать осознающим себя в повседневной жизни?
Столетиями великие религиозные традиции давали положительный ответ на эти вопросы, утверждая, что наше обычное состояние сознания искажено и что мы можем пробудиться. В самом деле, практика созерцания заставляет нас признать ограничения нашего обычного состояния сознания и предлагает способы пробудиться в неискаженном состоянии, называемом просветленностью.
Это порождает еще два вопроса относительно осознания. Возможно ли его дальнейшее совершенствование, распространение его на сон без сновидений, на бодрствующее сознание или на то и на другое вместе? Можно ли культивировать высшие состояния сознания в сновидениях, формируя, по выражению Ч. Тарта, «высшие сновидения»?
Частные сообщения и недавно проведенные исследования дают положительные ответы на эти вопросы. И духовные учителя и западные практики медитации, работающие в уединении, описывают возможности осознания в течение большей части ночи, как во время сновидений, так и во время сна без сновидений. Такой опыт есть и у продвинутых практиков трансцендентальной медитации, а некоторые из них даже описывают способность сохранять во сне «состояние свидетеля». Это означает, что они могут во время сновидения или даже во сне без сновидений сохранять свою идентификацию с чистым сознанием и просто наблюдать образы и драмы своих снов, не вовлекаясь в них. Более того, это спокойное, уравновешенное «состояние свидетеля» может сохраняться и во время дневного бодрствования. первая стадия просветления достигается, когда «состояние свидетеля» становится непоколебимым и ненарушаемым.

Совершенно очевидно, что йога и медитация могут вызывать осознанные сновидения, а осознанные сновидения могут использоваться в качестве медитации. Осознание, по-видимому, спонтанно направляет человека развиваться в этом направлении. Опытные практики сообщают, что даже сильное волнение, вызванное повторяющимся исполнением желания во сне, постепенно ослабляется и оставляет в человеке стремление к чему-то более значимому и глубокому, нежели разыгрывание очередной чувственной фантазии. Человек заново открывает для себя старую истину: чувственные переживания сами по себе никогда не приносят длительного удовлетворения.
Так возникает стремление к трансперсональным переживаниям, и осознанные сновидения становятся одним из методов их достижения. Возможны три стратегии такого их использования. Первая — активный поиск в сновидении духовных переживаний (символа, учителя или божества). Вторая стратегия более пассивна, она отдает контроль в сновидении высшей силе, понимаемой как внутренний учитель, Самость или Бог.
Третья стратегия состоит в том, чтобы начать медитативно-йогпческую практику непосредственно во время сновидения. Подобная, но гораздо более сложная практика называлась в XII веке у тибетских буддистов «йогой сновидений». Согласно Далай-ламе, тибетские йоги обучались развитию осознания сначала в своих сновидениях, а затем во сне без сновидений, стремясь затем сохранять сознательное бодрствование круглосуточно. В то же время они культивировали осознание того, что их бодрствование тоже есть сновидение. Идеальным результатом считалось непрерываемое осознание, чувствование того, что весь опыт является сновидением, и в конце концов — «Великая Реализация».

Последняя ступень ведет к Великой Реализации того, что ничто в сансаре (существовании) не может быть чем-то иным, кроме как подобной сну нереальности. Универсальное Творение со множеством его обителей существования — от самых низких до высшего буддийского рая, — со всеми находящимися там феноменальными вещами, органическими или неорганическими, материей или формой в неисчислимых физических аспектах, будь то газы, твердые тела, теплота, холод, радиация, цвета, энергии или субатомные частицы, — все это лишь содержание Высочайшего Сна. С проблеском этой Божественной Мудрости микрокосмический аспект Макрокосма полностью пробуждается, капля росы вновь вливается в Сияющее Море, в Блаженство Нирваны и Единения, овладеваемая Всевластным, будучи Знающим для Всезнания Творцом Всех Творений — Единым Умом, Самой Реальностью.
Статьи этой главы рассказывают о достижениях осознанных сновидений, о способах их культивирования и новых рубежах осознания. Психолог Джудит Маламуд отмечает преимущества осознания и возможность его распространения на состояние дневного бодрствования. Стивен Лаберж, который первым экспериментально доказал существование осознанных сновидений, описывает способы их достижения. Джейн Гакенбах и Джейн Босвелд рассматривают дальнейшие перспективы осознания, в том числе «состояния свидетеля» во время сновидения и в снах без сновидений. Шри Ауробиндо — один из величайших мыслителей и религиозных деятелей нашего столетия — делится своим опытом непрерывного осознания в течение ночи. В заключение Стивен Лаберж рассказывает о тибетской йоге сновидений, ведущей от осознания к просветлению.

Сны реальны, пока они длятся;
можно ли сказать большее о жизни?
Хавлок Эллис

[просто Соня]

ПРЕИМУЩЕСТВА ОСОЗНАННОГО СНОВИДЕНИЯ
Джудит Маламуд

Поскольку осознание формирует саморефлектирующее представление о ситуации в сновидении, это может привести к диалогу с собственными проекциями, появляющимися в качестве персонажей сновидения. Опыт бодрствования может стать более ярким благодаря осознанию в сновидении того факта, что человек — соавтор отражающего его самого мира, а этот мир в своей субъективности — лишь одна из различных возможных реальностей. Осознание себя творцом усиливает ощущение ответственности человека за прошлый и настоящий опыт, равно как и осознание своей способности творить будущий опыт. Даже в том случае, когда это ощущение ответственности признается только интеллектуально, оно может заставить человека попытаться «взять жизнь в свои руки», внимательно рассмотреть собственные бессознательные мотивы и поведение, определяющие его жизнь.

ОБУЧЕНИЕ ОСОЗНАННЫМ СНОВИДЕНИЯМ
Стивен Лаберж

Безотказный метод для развития способности запоминать сны — привычка спрашивать себя при каждом пробуждении: «Что мне приснилось?» Это должно стать вашей первой мыслью при пробуждении. Не сдавайтесь слишком быстро, если в первое время ничего не вспомнится, продолжайте упорно и терпеливо стараться вспомнить, не двигаясь и не думая больше ни о чем.
Развитие способности вспоминать сны, как и развитие других навыков происходит медленно. Важно не разочароваться, если в первое время у вас это не будет получаться. каждый добивается успеха, если продолжает практику.

Наиболее эффективный метод методы индуцирования осознанных сновидений состоит в формировании «критически рефлективной установки» сознания с помощью вопроса «Сплю я сейчас или нет?» в состоянии бодрствования. Важно задавать себе этот вопрос как можно чаще, минимум пять-десять раз в день. Еще более желательно задавать себе этот вопрос перед сном и во время засыпания. используя эту технику, многие добиваются первого осознанного сна в течении месяца, а некоторые — в первую же ночь.

Я разработал простую технику для поддержания осознания при переходе от бодрствования ко сну. Метод состоит в своеобразном счете («Раз — я вижу сон, два — я вижу сон» и т.д.), пока не заснешь, сохранив таким образом значительный уровень бодрствования. В результате в какой-то момент, произнося, например, «сорок восемь — я вижу сон», вы и в самом деле обнаружите, что видите сон!
Важным фактором, влияющим на получение нужных результатов, является использование описанных методов в определенное время. Трудно бывает войти в состояние осознанного сна в начале цикла, лучше постараться сделать это поздней ночью, ближе к утру, особенно после пробуждения от сновидения.

ЗА ПРЕДЕЛАМИ ОСОЗНАНИЯ:
ДВИЖЕНИЕ К ЧИСТОМУ СОЗНАНИЮ
Джейн Гакенбах и Джейн Босвелд

Из предположения, что осознанные сновидения — это только один шаг вперед в универсуме человеческого сознания, вытекает по меньшей мере два важных вопроса: что следует за осознанным сновидением и как нас это касается?
Эволюция саморефлективного сознания не завершается осознанием. Человек способен продвинуться дальше, к более спокойному, невовлеченному состоянию осознания, переживаемому как безграничность. Эта стадия называется «состоянием свидетеля».

— Осознанное сновидение — это сновидение, в котором вы активно думаете о том факте, что вы видите сон.
— «Состояние свидетеля» в сновидении — это сновидение, в котором вы переживаете спокойное, исполненное покоя внутреннее осознание бодрствования, полностью отделенное от сновидения.
— «Состояние свидетеля» в глубоком сне — это сон без сновидений, в котором вы переживаете исполненное покоя внутреннее осознание или пробужденность.

Вот примеры отчетов людей, занимающихся ТМ-медитацией, о трех состояниях осознания:
Осознанное сновидение.
«Во время сна я начал осознавать сновидение как нечто отдельное, затем стал осознавать, что вижу сон. После этого я начал манипулировать действием и персонажами сновидения, создавая различные ситуации по своему желанию».
«Состояние свидетеля» в сновидении.
«Иногда, каково бы ни было содержание сновидения, я чувствую внутренний покой, осознавая, что сам нахожусь вне сновидения. Иногда я могу даже быть вовлеченным в сновидение, но внутреннее осознание мира сохраняется».
«Состояние свидетеля» в глубоком сне.
«Это чувство бесконечного расширения и блаженства, и ничего более. Затем я начинаю осознавать, что существую, но здесь нет никакой индивидуальности. Постепенно я начинаю осознавать, что я индивид, не уточняя, кто, когда, где, что и т.д. Постепенно эти детали начинают прорисовываться, и я могу пробудиться».

Другие различия связаны с положительными эмоциями. Хотя осознанные сновидения и описывались как позитивные, «состояние свидетеля» в сновидении и во сне без сновидений все же воспринималось как еще более позитивное. Чувства в последних двух состояниях напоминали «блаженство» восточных религий, и само это слово чаще встречалось в описаниях «состояния свидетеля». Продвинутый ТМ-практик утверждал, что постоянно, в том числе во время сна, находится в «состоянии свидетеля».
Эти факты подтверждают предположение о существовании возрастающего континуума ночного сознания: первым появляется осознание, вслед за ним — «состояние свидетеля» в сновидении и наконец «состояние свидетеля» в снах без сновидений. Этот континуум вполне соответствует ведическими представлениям, что чистое сознание составляет основу развития устойчивых высоких состояний сознания, или просветления. «По Махарши, первая устойчивая высшая стадия сознания, обозначаемая термином «космическое сознание», определяется как поддержание чистого сознания на протяжении круглосуточного цикла бодрствования, сновидения и глубокого сна».

ОТ ОСОЗНАНИЯ К ПРОСВЕТЛЕНИЮ:
ТИБЕТСКАЯ ЙОГА СНОВИДЕНИЙ
Стивен Лаберж

Первые шаги к пробуждению, являющемуся целью йоги сновидений, состоят в устойчивом «постижении природы состояния сновидения». Как только ученик достигает успеха в сновидениях, он переходит к следующей стадии — «трансмутации содержания сновидения». Начальное упражнение на этой стадии выглядит следующим образом: если, например, сон будет об огне, подумай: «Как можно бояться огня, который приснился во сне!» Удерживая эту мысль, попирай его. Таким же образом брось себе под ноги все, что бы тебе ни приснилось. Приобретя достаточный навык контроля своей реакции на содержание осознанных сновидений, ученик овладевает способностью посещать в своих осознанных сновидениях любую область существования.
Следующая стадия практики называется пониманием, что состояние или содержание сновидения есть майя (иллюзия). вся вселенная форм или отдельное существование есть иллюзорная видимость, сновидение, поскольку все переживания непременно являются ментальными репрезентациями и в качестве субъективных порождений нашего мозга имеют ту же природу, что и сновидения.
На третьей стадии предлагается практика трансформации содержания сновидения в его противоположность. Например, осознающий сновидец должен трансформировать увиденный во сне огонь в воду, маленькое — в большое, единичную вещь — во множество вещей и так далее. Текст объясняет, что таким образом осознающий сновидец постигает природу многомерности, а также множественности и единства.
После обретения мастерства в искусстве трансформации содержания сновидений, ученик обращает внимание на собственное тело во время сна: оно, как он видит теперь, настолько же иллюзорно, как и другие элементы его осознанных сновидений. Тот факт, что полностью осознающий сновидец знает, что он не является своим телом в сновидении, играет решающую роль в его трансформации.

Четвертая и последняя стадия йоги сновидений называется медитирование на таковости состояния сновидения. Текст говорит нам, что с помощью этой медитации «очищаются сновидческие наклонности, проявляющиеся в сновидении в обличьях божеств». Ирония состоит в том, что посредством этих «обличий» достигается конечная цель. Ученик, конечно, осознает, что эти «божества» — его собственные ментальные образы. Его просят, имея это в виду, концентрироваться в состоянии осознанного сновидения на формах этих божеств, сохраняя свой ум свободным от мыслей. В ненарушаемом покое этого ментального состояния божественные формы «настраиваются в соответствии с лишенным мыслей состоянием ума, и тогда появляется проблеск Чистого Света, сущность которого — пустота».
Таким образом, ученик понимает, что явление форм «полностью подвластно воле, если только ментальные способности достаточно развиты» посредством практики йоги осознанного сновидения. Постигнув, «что характер любого сна можно изменить или трансформировать», осознающий сновидец делает «следующий шаг, постигая, что форма в состоянии сновидения и все множественное содержание сновидений являются лишь игрушками ума и потому они непостоянны, как мираж». Процесс обобщения «ведет его к знанию, что сущностная природа форм и всех вещей, воспринимаемых посредством чувств в бодрствующем состоянии, столь же нереальна, как и их отражения в состоянии сновидения», поскольку и бодрствование, и сновидение суть состояния сознания. Последний шаг приводит йога к «Великому Пониманию» того, что ничто в опыте его ума «не может быть иным, нежели нереальность, подобная сновидению». В свете этого «Универсальное Творение... и каждая феноменальная вещь в нем» являются всего лишь «содержанием Высшего Сна».

[просто Соня]

РАЗДЕЛ ЧЕТВЕРТЫЙ
ПРОЯВИТЕЛИ ПСИХИКИ: ПСИХОДЕЛИКИ И ИХ ВОЗДЕЙСТВИЕ

Ум на своем месте и в себе способен сотворить Рай из Ада и Ад из Рая.
Джон Мильтон, «Потерянный рай»
В истории человечества редко появлялось открытие, порождавшее столько надежд и славословий, столько приверженцев и хулителей, как открытие психоделиков. В торжественных заявлениях 60-х годов психоделики провозглашались чуть ли не просветлением в таблетках. Одновременно с этим вместо взвешенной оценки психоделики подняли волну невежества, возбуждения и политизированной риторики. Систематические исследования психоделиков на психику были насильственно прекращены вмешательством властей. ...К настоящему времени нет доказательств того, что психоделики наносят ущерб мозгу, даже в случаях длительного употреблении ЛСД. По-видимому, психоделики обладают также терапевтическими, творческими и религиозными возможностями. Хотя данные хорошо контролируемых экспериментов немногочисленны, существует ряд историй болезни, подтверждающих значительный терапевтический успех психоделиков, принимаемых под профессиональным контролем и наблюдением. Многие отчеты описывают драматические и устойчивые сдвиги к лучшему у пациентов, страдающих тяжелыми и безнадежными с точки зрения других методов терапии заболеваниями. Кроме того, психоделики способны «открыть врата Рая и Ада» вызвать широкий спектр чрезвычайно интенсивных переживаний, включающий мистический опыт различных религиозных традиций. Люди, испытывающие эти переживания, могут чувствовать себя преобразившимися или даже возродившимися, при этом меняется их мировоззрение, они обретают новое понимание психики, религии, реальности.
Даже те немногие исследования, которые уже были проведены, показали, что психоделики способны стать важнейшим инструментом изучения функционирования психики. Поначалу называли их галлюциногенами или психотомиметиками (то есть веществами, вызывающими имитацию психоза), сейчас этот взгляд признан неверным. Их можно скорее рассматривать в качестве неспецифических усилителей психических процессов, последовательно открывающих уровни и структуры бессознательного. Таким образом, психоделики способны привести к новому взгляду на природу бессознательного, психодинамику, архетипы, психопатологию и религиозные переживания. Психоделики, по-видимому, обладают психотерапевтическими, исследовательскими и религиозными возможностями, и научные исследования в этой области нужно было бы поддерживать, а не запрещать.
В знаменитой статье Хьюстона Смита ставится вопрос: «Имеют ли психоделические вещества религиозное значение?» Он возражает многим религиеведам, пытающимся отрицать религиозный характер переживаний, вызванных психоделиками, считая их ложными или незначимыми. Смит рассматривает пять основных аргументов в пользу того, что переживания под действием психоделических веществ не могут быть истинно религиозными, и находит их неудовлетворительными. Он делает вывод, что переживания, вызванные психоделиками и религиозными практиками, иногда невозможно различить. Однако предупреждает, что «если психоделики и могут вызвать религиозные переживания, то не столь очевидно, что они могут заменить религиозную жизнь».
Станислав Гроф — очевидно, наиболее опытный в мире исследователь психоделиков — сообщает, что обычная последовательность переживаний под воздействием психоделиков отображает постепенное раскрытие все более глубоких слоев и структур бессознательного и в конце концов может привести к кульминации в трансцендентных переживаниях, подобных описываемым в великих мировых религиях. Этот трансцендентный опыт может способствовать новому пониманию религиозных традиций, причем даже у тех людей, которые ранее были настроены по отношению к ним скептически. Исследования Грофа показывают, что потенциально эти переживания доступным всем.
Наиболее глубокие переживания связаны с бесконечным сознанием, бытием и блаженством, с Универсальным Умом, с Богом или невыразимой, предлежащей всем феноменам и всему опыту пустотой. Подобные переживания обнаруживают неожиданное сходство с глубокими духовными постижениями, описанными в таких традициях, как даосизм, суфизм, веды, йога и христианский мистицизм.
...холотропная терапия обладает значительными психотерапевтическими и преобразующими возможностями. Разумеется, и холотропная, и психоделическая терапия нуждаются в дальнейших исследованиях.

ИМЕЮТ ЛИ ПСИХОЛЕЛИКИ РЕЛИГИОЗНОЕ ЗНАЧЕНИЕ?
Хьюстон Смит

МНОГООБРАЗИЕ СОЗНАНИЯ:
ИССЛЕДОВАНИЕ ЗАКИСИ АЗОТА
Уильям Джеймс

Несколько лет тому назад я сделал сообщение в печати о произведенных лично мною опытах. На основании их я пришел к выводу, что наше нормальное, или, как мы его называем, разумное сознание представляет лишь одну из форм сознания, причем другие, совершенно от него отличные, формы существуют рядом с ним, отделенные от него лишь тонкой перегородкой. Мы можем совершить наш жизненный путь, даже не подозревая об их существовании; но как только будет применен необходимый для их пробуждения стимул, они сразу оживут для нас, представляя готовые и определенные формы духовной жизни, которые, быть может, имеют свою область применения. Наше представление о мире не может быть полным, если мы не примем во внимание и эти формы сознания. они должны помешать поспешным заключениям о пределах реального. Возвращаясь к моим собственным переживаниям этого рода, они сводятся к особому просветленному состоянию, которому я не могу не придать мистической окраски. Основной чертой такого состояния всегда является примиренность, словно две противоположные стороны мира, столкновение между которыми составляет причину всех наших внутренних неурядиц, расплавились и образовали единое целое. Имеющий уши да слышит. Для меня эта мысль постижима лишь этим путем искусственно разбуженного мистического состояния сознания.

ОБЛАСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО: ДАННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЙ ЛСД (Станислав Гроф)

[просто Соня]

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ДАЛЬНЕЙШИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ

РАЗДЕЛ ПЯТЫЙ
ТРАНСПЕРСОНАЛЬНЫЕ ИЗМЕРЕНИЯ РАЗВИТИЯ

Исследование самых высоких уровней человеческой природы и ее предельных возможностей... — это постоянное разрушение привычных аксиом, беспрестанное столкновение с парадоксами, противоречиями и неопределенностями, а временами крушение общепринятых, прочно устоявшихся и непоколебимых на вид законов психологии.
Абрахам Мэслоу
Вопреки существовавшим ранее предположениям, психическое развитие длится всю жизнь. взрослым — не значит быть психологически зрелым. Развитие продолжается в зрелом возрасте. Кен Уилбер интегрировал этот материал, объединив три фазы в единый «полный спектр» развития, где высшие стадии обусловленного, личностного, психического развития перетекают в необусловленную, трансперсональную и духовную стадию.
Важно отметить, что состояние, которое принято считать нормой, фактически задерживает развитие. По точному выражению Абрахама Мэслоу, «то, что считается в психологии нормой, в действительности есть усредненная психопатология, настолько неприметная и столь широко распространенная, что мы ее даже не замечаем».

Развитие предполагает движение в неизвестное и требует отказа от привычной жизни. Поэтому мы склонны бояться развития, отказываясь вместе с этим от своего предназначения и потенциала, защищаясь от них. Трагичность такого положения вещей отмечают и психологи, и философы. Возникающие здесь метазащиты Эрих Фромм называл «механизмами избегания», а у Мэслоу они представлены «комплексом Ионы», по имени библейского пророка, который старался избежать своей божественной миссии. Кьеркегор описывал их как поиск «успокоения тривиальным», другие назвали «подавлением возвышенного». Мы не случайно избегаем развития трансперсональных возможностей, мы активно защищаемся от них.
В обществе тоже действуют защиты от трансперсонального развития. Культура исподволь ограничивает сознание, отражая и усиливая двойственное отношение людей к трансценденции. Один из механизмов социального воздействия на развитие — феномен «принуждения к биосоциальной усредненности». общество может способствовать развитию, направленному на достижение социальных норм, но препятствовать их превышению. Плотин утверждал, что человечество стоит на полпути между зверем и богом. мы стоим в средней точке развития всей полноты человеческих возможностей. Индивидуальная психотерапевтическая работа и медитация позволяют разморозить и катализировать развитие.
Самые острые проблемы в наше время связаны с повсеместным распространением образования в качестве культурного ресурса, позволяющего воспитывать зрелость в течение жизни, начиная с детского постижения мира и вплоть до трансперсонального развития.
Трудно переоценить важность такой трансформации образования. Трансперсональный взгляд на будущее позволяет понять, что «образование составит основное занятие жизни».
созерцательная сердцевина религий представляет собой картографию и техники трансперсонального роста. Хотя те или иные методы и традиции — это лишь разные пути восхождения, нельзя не принимать в расчет, что каждая традиция и группа в рамках одной традиции нацелена на неодинаковые уровни развития, а следовательно, традиционно существуют не только разные типы, но и различные уровни трансперсонального опыта.
Вызываемые практикой созерцания трансперсональные переживания — цель ускоренного развития, но сами по себе они тоже могут ускорить развитие. Простое трансперсональное переживание на самом деле может изменить жизнь. Мистический опыт или переживание близкой смерти могут так же трансформировать сознание, как это происходит при радикальном изменении личности.

Характеризуя глубокие трансперсональные переживания, используют различные описания; при этом центральным моментом становится проникновение в человеческую природу или личность. Такие переживания не только трансперсональны, но и трансвербальны или невыразимы, не подвластны времени, пространству и любым пределам, они выше силы слов или сферы мышления. Мастер дзен Ясутани Роши: «Наша истинная природа выше любых категорий. Все, что можно задумать или вообразить, — только фрагмент нас самих». Можно не только стать большим, чем мы думаем, но и большим, чем способны подумать. Радхакришнан: «Реальность охватывает и превосходит пределы наших жалких категорий».
С помощью слов наша истинная природа описывается как бесконечная, безграничная, Дух, Разум, Самость, Природа Будды, Атман, Единое или Сат-Чит-Ананда. Переживание этого Духа, Разума, или Единого, — источник понятий мистического ядра великих религиозных традиций.

Он и он становятся единой сущностью. (Абулафия, иудаизм.)
В вас — Царствие Небесное. (Христианство.)
Смотрите внутрь, вы — есть Будда. (Буддизм.)
Атман (индивидуальное сознание) и Брахман (универсальное сознание) — едины. (Индуизм.)
Через понятие «Я» познаваема вся эта вселенная. (Упанишады.)
Тот, кто знает себя, знает своего Бога. (Ислам.)
Небеса, земля и человек из одного тела. (Неоконфуцианство.)

Однако переживания приходят и уходят. Появляется еще одна задача развития — трансформация временно измененных состояний сознания в устойчивую черту личности, расширение пик-переживания в плато-переживание, или трансформация вспышек света в устойчивое свечение. На языке традиций это трансформация нирвикальпа самадхи в сахаджа самадхи, трансцендированного при ТМ-медитации сознания в космическое сознание, буддийского «пробужденного» сознания в самопроизвольное, или спонтанное, сознание и христианского мистического экстаза в обожествление. Устойчивое трансформированное сознание называют просветлением, освобождением, спасением, «ву», «мокша» и прекращением страдания.
Такая стабилизация трансформированного сознания тоже не окончательная задача. Когда разрешены экзистенциальные вопросы и личные затруднения, внимание привлекают страдания окружающих, пробуждается сострадание. «То, что человек берет в созерцании, — предполагает Мейстер Экхарт, — он должен излить в любви». За начальным озарением и за устойчивым свечением лежит задача возвращения этого света миру. Весь этот процесс рассматривался великими традициями мудрости как высшая цель и высшее благо человеческого существования.

Мэслоу считал наше стремление к трансперсональному неотъемлемой частью человеческой природы, столь же реальной, как биологическая основа, столь же необходимой для развития, как потребность в пище и крове. Для успешного и здорового развития личности и культуры необходимо внимательное отношение к трансперсональным, религиозным, философским и эстетическим измерениям жизни.
«Спектр трансперсонального развития» Кена Уилбера — это обзор мирового психологического и религиозного опыта, представлений о возможных для человека достижениях и краткая характеристика важных, традиционно выделяемых стадий трансперсонального развития.
Характерной чертой высшего развития является изменение самотождественности, или «эго», утрата свей определенности и обособленности, трансперсонализация.
«Становление кем-то и никем» сравнивает развитие с точки зрения психоанализа и буддизма, сопоставляя психотерапевтические подходы и медитацию.
В статье «Пред/трансзаблуждение» Кен Уилбер подчеркивает, что трансперсональные переживания часто путают с младенческими, или регрессивными. Редукционисты объявляют трансперсональные переживания патологическими, «элевационисты» возвышают инфантильные, примитивные или патологические переживани до статуса трансперсональных.

СПЕКТР ТРАНСПЕРСОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ
Кен Уилбер

Уровень логического усмотрения.
есть основания предполагать наличие более глубокой познавательной структуры. Ее называли диалектической, интегративной, творчески синтезирующей. Я предпочитаю термин «логическое усмотрение», имея в виду, что если формальный ум организует отношения, то «логическое усмотрение» создает сеть таких отношений. Это панорамное усмотрение, охватывая огромную сеть взаимосвязанных и влияющих друг на друга идей, является началом высокоорганизованной способности к синтезу, установлению связей, соотнесению истин, координации идей и интегрированию концепций. Она напоминает «Высший Разум» Ауробиндо, который «может свободно выражать себя в единичных идеях, но наиболее характерно проявляется в способности к усвоению множества идей, усмотрению системной истины, связи идей и истин друг с другом в едином взгляде».
Это, очевидно, высоко интегративная структура. Я полагаю, что это самая высокая интегративная структура личностного уровня, за ней начинается трансперсональное развитие.

Психический уровень.
Этот уровень можно представить как высшую точку логического усмотрения и визионерского прозрения. Он воплощается в шестой чакре, «третьем глазе», отмечая начало, или раскрытие, трансцендентного, трансперсонального, или созерцательного, развития, когда познавательные способности человека и его способность к восприятию становятся столь свободными и универсальными, что начинают «выходить за пределы» личных представлений и индивидуальных забот. В большинстве традиций созерцания считается. что на этом уровне человек впервые начинает постигать собственные познавательные и чувствительные способности и таким образом трансцендировать их. В индуизме и буддизме это предварительные стадии медитации, а у Ауробиндо — «озаренный разум»: «Внутреннее (психическое) усмотрение обладает большей и более непосредственной силой восприятия, чем мысль. Как высший разум (то есть логическое усмотрение) привносит в бытие больше сознания, чем идея со своей силой истины, так и озаренный разум (психический уровень) дает еще более значимое сознание... оно озаряет мыслящий ум направленным внутренним видением.»

Тонкий уровень.
Это уровень актуальных архетипов, платоновских форм, тонких звуков и слышимых прозрений (нада, шабд), трансцендентного видения и погруженности. В некоторых традициях, например в индуизме и гностицизме, на основании непосредственного феноменологического восприятия утверждается, что этот уровень является вместилищем личной божественной формы (иштадева в индуизме, идам в махаяне, демиург в гностицизме и т.д.), постижимой в состоянии знания (савикалпа самадхи в индуизме). В буддизме теравады это сфера четырех «дхьнян с формой», или четырех стадий медитации, концентрирующейся на архетипические «планы озарения», или «области Будды». В випассана-медитации это стадия псевдонирваны, область озарения и восторга и первого трансцендентного прозрения. Это также «интуитивный разум» по Ауробиндо, гебура и хесед в каббале и т.д.

Причинный уровень.
Этот уровень — непроявленный источник или трансцендентное основание всех меньших структур, Абисса (гностицизм), Пустота (махаяна), Бесформенное (веды). Постигается он в состоянии сознания, называемого в индуизме нирвикалпа самадхи, в веданте — джняна самадхи, это восьмая из десяти дзенских пастушьих картин, седьмая и восьмая дхьняны, стадия прозрения без усилий, кульминирующая в нирване (випассана), «Высший» по Ауробиндо. С другой стороны, эту стадию называют универсальным и не имеющим формы «я» (Атманом), общим для всего существующего. Ауробиндо говорит: «Когда снисходит Высший Разум (каузальное), преобладающее и централизующее чувство «эго» всецело подчиняется, теряется в величии существования и в конце концов уничтожается, широкое космическое восприятие и чувство безграничного космического «я» заполняет его... безграничное единое сознание, распространенное повсюду... сущность которого — Высшее «я».

Предельный уровень.
Полностью пройдя состояние прекращения или непроявленного причинного погружения, сознание вновь пробуждается к предшествовавшему и вечному состоянию — абсолютному Духу, сияющему и всепроникающему, единому и множественному, единственному и всеобщему — полной интеграции и тождества проявляемой Формы с непроявленной Бесформенностью. Это — классическая сахадж и бхава самадхи, состояние турья (и турьятита), абсолютное и безусловное Сознание, Высший Разум по Ауробиндо, дзенский Единый Ум, Брахман-Атман, Свабхавикакайя. Строго говоря, предельный уровень не является одним из многих, он — действительность, состояние или содержание всех уровней.

[просто Соня]

СТАНОВЛЕНИЕ КЕМ-ТО И НИКЕМ:
ПСИХОАНАЛИЗ И БУДДИЗМ
Джон Л. Энглер

Психология буддизма и психоаналитическая теория сходным образом определяют сущность «эго» как синтез и адаптацию внутренней жизни и внешней реальности, порождающие ощущение личной тождественности и непрерывности в переживаемом опыте бытия «собой». Обе системы психологии считают, что «я» — личностная целостность и продолжительность, бытие тем же «собой» во времени, месте и в любых состояниях сознания — не является врожденным свойством личности, характерным для нашего психологического или духовного склада, а формируется в процессе развития посредством эмпирического соприкосновения с внешней реальностью. Самость буквально конструируется из нашего опыта. То, что мы считаем «собой» и ощущаем столь явно существующим и реальным, в действительности есть интериоризованный образ, сложное представление, созданное избирательным и воображаемым «вспоминанием» прошлых столкновений с объективным миром. Фактически самость конструируется от момента к моменту заново. Однако обе психологические теории соглашаются с тем, что самость обычно не воспринимается таким образом, а характеризуется ощущением продолжительного существования и тождественности во времени.
С буддийской точки зрения глубочайшим источником страдания является попытка сохранить самость, попытка совершенно тщетная и приводящая самость к поражению. Самая тяжелая форма психопатологии — аттавадупадана — связана с существованием личности.
Практика буддизма предполагает уже завершенный уровень личностной организации и в особенности со связной и интегрированной самостью. Непонимание этого может быть опасным. Учителя могут предлагать ученикам методы, предназначенные для другого уровня личностной организации. Медитация прозрения, как и психоанализ, — это метод «раскрытия», хотя то что при этом раскрывается различно. Люди с плохо дифференцированными и слабо интегрированными, частичнообъектными отношениями не в состоянии выдержать «раскрытия»; раскрытие и интерпретация в этом случае не могут быть успешными, потому что недостаток дифференциации между собой и объектом не позволяет наблюдающему «эго» дистанцироваться от того, что наблюдается. Все интенсивные и/или неструктурированные терапии опасны для таких людей, поскольку они быстро увеличивают риск дальнейшего распада их и без того непрочной и уязвимой самости. К счастью, в большинстве случаев строгие требования практики делают ее для таких учеников невозможной. До некоторой степени люди располагают встроенными механизмами избирательности и защиты.

РАЗНООБРАЗИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ОБ ОТСУТСТВИИ ИНДИВИДУАЛЬНОГО «Я»
Марк Эпштейн

Существует несколько ошибочных представлений о ключевом буддийском понятии «анатта», или отсутствии индивидуального «я». Многие люди, начинающие заниматься медитацией, ошибочно принимают отсутствие индивидуального «я» за отказ от «эго» в фрейдовском смысле. Такой подход рассматривает отсутствие индивидуального «я» как процесс сбрасывания оков цивилизации, возвращающий индивида к детской прямоте, романтизируя при этом регрессию и спонтанное выражение эмоций.
... медитация действительно открывает доступ к состояниям, вызывающим чувство гармонии, объединения и растворения границ «эго»; но это не те состояния, которые соответствуют буддийскому понятию отсутствия индивидуального «я». Отсутствие индивидуального «я» — это не возвращение к детским чувствам, к опыту недифференцируемого блаженства или единства с матерью, хотя многие люди в процессе медитации ищут, а некоторые находят различные переживания подобного рода.
Третий и наиболее интерперсональный взгляд на отсутствие «я» подразумевает разновидность подчинения себя другому. В этом случае идеализированное переживание объединения проецируется на межличностные взаимоотношения. Гештальттерапевты называют это «слиянием», или утратой межличностных «эго»-границ. В действительности это разновидность тонко скрытого мазохизма.
Анни Райх очень хорошо описывает это в классической статье о женском самоуважении. «Женственность», говорит она, часто «равнозначна полной аннигиляции». Единственная возможность восстановить необходимое самоуважение — это объединиться с превозносимым, или идеализируемым, другим и таким образом получить его величие и силу.
Четвертое ошибочное представление, популярное в так называемых трансперсональных кругах, основано на неверном прочтении важных статей К. Уилбера и Дж. Энглера. Оно состоит в предположении, что отсутствие индивидуального «я» — это стадия развития за пределами «эго», что «эго» сначала должно существовать, а потом от него следует отказаться. Это противоположный вариант убеждения, что отсутствие индивидуального «я» предшествует развитию «я»: здесь последовательность обратная.
Такой подход подразумевает, что, несмотря на важность развития «эго», его можно в определенном смысле трансцендировать или преодолеть. Но послушаем, что говорит об этом Далай-лама: «Отсутствие самости не подразумевает, что нечто существовавшее в прошлом перестало существовать. Это скорее такого рода «самость», которая никогда не существовала. Здесь требуется обнаружить несуществование того, что всегда было несуществующим».
Трансцендируется не «эго» в своей полноте; нужно лишь обнаружить, что представление о себе не обладает конкретным существованием. Это не элиминирование чего-то реально существующего, а понимание того, что по существу безосновательное именно таково, каково оно есть и каким всегда было. Говоря словами Далай-ламы, «это по своей видимости прочное, конкретное, независимое, самоопределяющееся и самовластное проявляющееся «я» в действительности вовсе не существует».
Последняя ошибка — трактовка отсутствия индивидуального «я» как вещи в себе и для себя, как состояния, которого надо достичь или к которому надо стремиться. Здесь проявляется потребность определить нечто как существующее по своему собственному праву, и вера в конкретно существующее «эго» в некотором смысле переносится на веру в конкретно существующее отсутствие индивидуального «я». Между тем при постижении и достижении «отсутствия индивидуального «я» исчезает не «эго», а вера в крепость «эго», отождествление с «эго-представлениями».

ПРЕД/ТРАНСЗАБЛУЖДЕНИЕ
Кен Уилбер

Пред/трансзаблуждение (ПТЗ) имеет два источника: философию развития, наиболее яркими представителями которой являются Гегель на Западе и Ауробиндо на Востоке, и психологию развития, представленную на Западе Болдвином и Пиаже и кундалини-йогой на Востоке.
Человек, пытаясь взглянуть на мир с точки зрения развития, видит, что развитие происходит в определенном направлении — к высшим уровням структурной организации, к большему холизму, интеграции, осознанию, более высокому сознанию и т.д. Краткий взгляд на эволюцию показывает явную тенденцию развития к усложнению осознания.
Многие философы и психологи, рассматривая ход эволюции, сделали вывод, что развитие само по себе направлено к ноумену. Всем известны эволюционная концепция «точки омега» Тейяра де Шардена и эволюционное стремление к Сверхразуму по Ауробиндо. Но на Западе подобные представления предлагали Аристотель и Гегель. «Конец», о котором говорит Гегель, напоминает Сверхразум и «точку омега», то есть состояние «абсолютного знания», где «Дух познает самого себя в форме Духа».
Таким образом, история (эволюция) для Гегеля, как и для вечной философии, это процесс самоактуализации Духа. Гегель полагал, что процесс развития проходит три основные стадии. Он начинается с природы — сферы материального, — где присутствуют простые физические ощущения и восприятия. Эту сферу мы будем называть предперсональной или подсознательной. природа — это «дремлющий Дух» или «Бог в ином обличье». Можно сказать более специфично: природа есть «самоотчужденный Дух». Во второй фазе возвращения Духа к Духу, или преодоления самоотчуждения, развитие движется от предперсональнои природы к тому, что Гегель называет самосознанием. Это стадия ментального, осознания — сфера, которую можно назвать личностной, персональной, ментальной, или сферой самосознания.
Кульминация развития по Гегелю — Абсолют, или раскрытие Духа как Духа, — стадия/уровень, который можно назвать трансперсональным уровнем, или уровнем сверхсознания. Общий порядок развития выглядит так: от природы к человечеству, к божественности; от подсознания к самосознанию, к сверхсознанию; от предперсонального к персональному, к трансперсональному.

Если движение от низшего к высшему есть эволюция, то возврат, движение от высшего к низшему, — инволюция. (Природа становится «падением», или «дремлющим Богом», или «самоотчужденным Духом» путем инволюции, или снижения и «утраты» высшего в низшем. Это можно назвать «Большим взрывом», когда материя — низшая сфера — была брошена в существование из Пустоты (sunyata). Эволюция есть последующее обращение падения, возвращение Духа к Духу путем развития.

Поскольку развитие идет от предперсонального к персональному и трансперсональному и поскольку как предперсональное, так и трансперсональное по-своему неперсональны, постольку неискушенному взгляду они кажутся похожими друг на друга и даже тождественными. Другими словами, люди часто путают предперсональное и трансперсональное измерения, что и есть суть пред/трансзаблуждения.
У этой ошибки две основные формы: редукция трансперсонального к предперсональному, что мы назовем ПТЗ-1, и возвышение предперсонального, или ПТЗ-2.
Суть в том, что если неуловимые, но решающие различия между А и С не поняты, то два конца рисунка человеческого развития совпадают между собой.
Это совпадение создает два противоположных мировоззрения. Поскольку реальный мир содержит А, В и С, то ПТЗ-1 и ПТЗ-2 также входят в полный спектр существования, но интерпретируют мир с точки зрения своих искажений. Таким образом, исходя из двух форм ПТЗ, возникают два наиболее распространенных мировоззрения. Оба эти мировоззрения признают персональную сферу и, более того, считают ее кульминацией развития.
Первое мировоззрение (М-1) рассматривает ход развития от предперсонального природного истока через ряд промежуточных этапов к «высшей точке» эволюции, то есть к человеческому разуму. Эта точка зрения не признает высшего источника или цели развития и решительно отвергает необходимость и даже упоминание таковых, как предполагаемо «наиболее высоких». Человек — разумное существо, и его разумность достаточна для постижения порядка в Космосе. Это во многом похоже на науку.
Второе мировоззрение (М-2), напротив, рассматривает ход развития от духовного истока («с небес») к кульминации в «низкой точке» отчуждения, соответствующей грешной человеческой природе и персональному «я». История, таким образом, является падением, а не движением вверх, и человечество (или персональное «я») находится в конце падения. Это похоже на ортодоксальную религию.
Трудность состоит в том, что, хотя пред/трансзаблуждение само по себе является просто ошибкой, два мировоззрения, возникающие из двух ПТЗ, ошибочны только наполовину, поэтому так трудно сделать выводы относительно их достоинств. Они истинны, пока касаются той половины процесса развития, где нет возвышения или редуцирования, и ложны во второй половине. Каждое из этих мировоззрений содержит две важные истины и две фундаментальные ошибки.

Первое мировоззрение справедливо считает: 1) что мы обладаем предперсональным иррациональным, или подсознательным, компонентом, который действительно предшествуют в ходе эволюции рациональному и персональному; 2) что актуальная и историческая эволюция действительно направлена от низшего к высшему.
Ошибочно то, что: 1) отрицая присутствие трансперсонального компонента, это мировоззрение 2) отрицает возможность реального движения вниз, то есть спуска от Духа, инволюционного падения от единства с Божественным.

Второе мировоззрение правильно утверждает: 1) что в Космосе присутствует трансперсональный компонент; 2) что в некотором смысле мы все пребываем «во грехе» или живем, отторгнутые и отделенные от высшей идентификации с Духом.
Неверно здесь то, что: 1) индивидуальное «эго» и рационально-мыслительное состояние личности являются вершиной отчуждения от Духа и что 2) истинный Эдем в эволюции предшествует «эго» (или что персональное «эго» является причиной первородного греха).

Гегель и Ауробиндо продемонстрировали, что первоначальное отчуждение, или высшая точка отчуждения, находится в материальной природе. Природа или мир предперсонального уже есть самоотчужденный Дух, не получающий никакой помощи от «эго», а следовательно, природа — это самая удаленная от Духа точка. «Эго» (В) просто является первой достаточно развитой структурой, способной понять, что мир уже отошел от Духа.
Второе мировоззрение путает реальное инволюционное падение с предполагаемым эволюционным падением. При этом считается, что с эволюционным возвышением «эго» Дух достигает зенита отторжения, хотя на самом деле в это время он (Дух) находится на «полпути домой»: он прошел от предперсонального подсознания природы к сфере персонального самосознания «эго» на своем пути к трансперсональному сверхсознанию.

Что касается психологического развития человека, то в качестве представителей двух основных заблуждений (ПТЗ-1 и ПТЗ-2) можно привести, соответственно, Фрейда и Юнга. Фрейд точно понял предперсональное Оно (А) и персональное «я» (В), но отнес весь духовный и персональный опыт (С) к предперсональному уровню. Транстемпоральные инсайты он объяснял предтемпоральными импульсами Оно; выходящее за пределы различия субъекта и объекта состояние самадхи считалось задержкой на предсубъектно-объектном нарциссизме, а трансперсональное единство интерпретировалось как предперсональное слияние. Фрейд во всех отношениях следовал первому мировоззрению, разумеется, не будучи единственным его представителем. Это стандартная, ортодоксальная для Запада позиция.
Юнг постоянно совершает противоположную ошибку. Он определенно и отчетливо признает трансперсональное, или ноуменальное измерение, но часто путает его с предперсональными структурами. Юнг и его последователи признают только две основные сферы: «эго» и самость, и развитие человека в этом случае принимает вид одной оси: «эго» — самость, с самостью наверху и «эго» — внизу. Это М-2, которого придерживаются многие трансперсональные психологи. Юнгианцы признают, что развитие содержит две основные фазы: развитие «эго» и его последующую трансценденцию.
В этих случаях упускается из внимания предперсональная сфера как таковая. При этом происходит возвышение предперсональной сферы до квазитрансперсонального статуса.
Можно согласиться, что ранняя младенческая стадия развития свободна от определенной концептуальной тревоги, но эта «свобода» исходит не от трансперсональной защищенности, а от предперсонального неведения. Эту точку зрения разделял А. Мэслоу.

ПТЗ-2, ошибочно обесценивая «эго» и/или возвышая пред-«эго», выглядит угрожающим, когда принимает некоторые формы «авангардной», «гуманистическо-трансперсональной» психотерапии. Попросту говоря, дело в том, что большинство людей, нуждающихся в психотерапии, страдают от предперсональных фиксаций, диссоциаций и навязчивых идей, не обладая достаточно сильным «эго», чтобы преодолеть подсознательный гнев, подсознательные побуждения и влечения, угрожающие самому их существованию. Терапевт, придерживающийся второго мировоззрения, может предложить им «преодолеть» ту самую структуру — эгоистическую концептуализацию и интеграцию, — которую им так необходимо и так трудно создать и усилить.
Большая часть невротиков страдает не от недостаточной трансценденции «эго», а из-за недооценки «эго», и терапия должна прежде всего помочь созданию сильного «эго» и самоуважению, а уж потом способствовать трансценденции «эго».

[просто Соня]

РАЗДЕЛ ШЕСТОЙ
ПРОБЛЕМЫ НА ПУТИ:
КЛИНИЧЕСКИЕ ЗАБОТЫ

Без трансцендентного и трансперсонального мы заболеваем, одолеваемые нигилизмом или беспомощностью и апатией. Мы нуждаемся в чем-то «большем, чем мы есть», в благоговении, в принадлежности высшему в новом, естественном, эмпирическом смысле, подобно Торо и Уитмену, Уильяму Джеймсу и Джону Дьюи.
А. Мэслоу
В нашей культуре широко распространено ложное мнение, что трансперсональное развитие ведет к неомрачаемой радости и устойчивому благополучию, приятному сочетанию релаксации и умиротворяющего блаженства. На самом деле трансперсональное развитие, как и всякое развитие, сталкивается с проблемами и преодолевает трудности. Эти проблемы, возникая на любом отрезке пути, временами бывают настолько сложны, что требуют клинического вмешательства.
Исторически лечение трансперсональных кризисов велось в религиозном окружении, например в монастырях, но сейчас другое время. Практики созерцания, в том числе эзотерические, которые ранее проводились под тщательным наблюдением, теперь часто используются на любительском уровне. Кроме того, развитие психиатрии и психологии подразумевает, что специалистами по ментальным и эмоциональным расстройствам являются в нашей культуре врачи, а не созерцатели. Таким образом, впервые в истории западные психология и психиатрия исследуют и лечат значительное количество трансперсональных кризисов, интерпретируя их в психологическом, а не в духовном контексте.

Наряду с заметными преимуществами, новый подход содержит значительный элемент риска.
К числу преимуществ можно отнести возможность использования многих достижений западной психиатрии и западной психологии для понимания и исцеления трансперсональных кризисов. Терапевты получают специальную подготовку для преодоления психологических трудностей и использования различных способов диагностики, исследования и терапии. В то же время терапевты Запада очень мало знают о трансперсональных подходах и кризисах. А многие из них в своем мировоззрении даже придерживаются материализма, так что в лучшем случае отрицают трансперсональные переживания, а в худшем — считают их признаком серьезной патологии.

При диагностировании возникают две опасности, отражающие различные аспекты пред/трансзаблуждения, как это называет К. Уилбер. Первая относит трансперсональные кризисы к чистой патологии. Например, людей, переживших состояние близости к смерти (как правило, это распространенное благотворное переживание), иногда диагностируют как психотиков, назначают им транквилизаторы, а в некоторых случаях даже госпитализируют. Противоположная опасность — «возвышение» — заключается в том, что серьезной патологии, такой, как шизофрения, придают статус трансперсонального процесса.
Отличить предперсональную регрессию от трансперсонального продвижения бывает нелегко. Точные критерии сейчас только разрабатываются, причем эту задачу осложняют смешанные формы, в которых наряду с трансперсональными присутствуют патологические элементы. Поэтому ошибочная диагностика может привести к трагическим результатам, возникает опасность психофармакологического подавления, возвышенного в рамках нераспознанных трансперсональных кризисов.
Идеальным подходом была бы разумная интеграция древней мудрости созерцания и современных клинических и научных достижений. Это — главная задача и благоприятнейшая возможность трансперсональной психологии.

ДУХОВНЫЕ ОПАСНОСТИ:
ПОНИМАНИЕ И ЛЕЧЕНИЕ ТРАНСПЕРСОНАЛЬНЫХ КРИЗИСОВ
Кристина Гроф и Станислав Гроф
.........

ЗАВИСИМОСТИ КАК ДУХОВНАЯ ОПАСНОСТЬ
Кристина Гроф и Станислав Гроф
..........

ТЕНЬ ПРОСВЕТЛЕННОГО ГУРУ
Дж. Фюрстейн

Изучая биографии и автобиографии адептов прошлого и настоящего, легко заметить, что личность просветленных и продвинутых мистиков в значительной степени остается закрытой. Каждый из них обладает психологическими качествами, детерминированными генетикой и историей жизни. Их объединяет просветленное существование, а это означает, что они больше не отождествлены с личностным комплексом, а если некоторые очертания этого комплекса сохраняются, они отделены от самости. Просветление дает возможность трансцендировать привычки «эго», но не уничтожает и не стирает личность.
Но расстается ли просветленный с теми неизменными характеристиками, которые у непросветленного человека называются невротическими? Мне кажется, да. Если они истинные Учителя, то их главным желанием должна быть передача трансцендентальной реальности. Вместе с тем, их поведение во внешнем мире — дело личного стиля. Последователи, конечно, хотели бы думать, что их идеальный гуру освободился от капризов и его явные идеосинкразии проявляются исключительно ради того, чтобы учить других. Но, немного поразмыслив, понимаешь, что это всего лишь предположение и фантазия.
Личность адепта ориентирована скорее на самотрансценденцию, чем на самоосуществление. Это явно не путь самоактуализации (в несколько более узком понимании термина, чем у Мэслоу), это — намерение реализовать психическую целостность, интегрировав тень. В терминологии Юнга «тень» — это темная часть личности, сумма подавляемого.

Традиционные духовные пути ориентированы на вертикальный идеал освобождения от зависимого состояния тела—психики. Они нацелены на окончательное благо — трансцендентное бытие. Эта духовная однонаправленность оставляет человеческую психику вне фокуса: интересам личности не придается значения, а ее структуры рассматриваются как нечто скорее подлежащее трансценденции, чем трансформации. Все методы самотрансценденции, конечно, включают в себя определенную меру самотрансформации, но обычно это не включает в себя работу с тенью и интеграцию психики. Поэтому многие мистики и адепты проявляют сильную эксцентричность и авторитарность, а их личность социально слабо интегрирована.
Интеграция, в отличие от трансценденции, происходит в горизонтальном измерении, она расширяет идеал целостности. Кроме того, интеграция происходит только в том случае, когда взаимозависимые личность и мир не противопоставляются предельной реальности, а расцениваются как ее проявления. Обнаружив Божественное в глубине собственной души, адепту необходимо обрести Божественное во всей жизни.

СПЕКТР ПАТОЛОГИИ
ПСИХИЧЕСКИЕ НАРУШЕНИЯ

К понятию «психическая патология» я отношу все духовные кризисы и патологии, которые: 1) возникают спонтанно; 2) вторгаются каким-либо образом с низших уровней развития во время тяжелого стресса (так называемые психотические эпизоды) и 3) осаждают человека, начинающего практиковать созерцательные дисциплины.
1) Спонтанные
Наиболее драматична психическая патология, возникающая при спонтанных и, как правило, ненамеренных пробуждениях духовно-психических энергий и способностей. Пробуждение кундалини, например, может давать эффект своеобразного психологического динамита.
2) Психозоподобные состояния
Одним из наиболее загадочных аспектов преходящих шизофренических нарушений, или психозоподобных эпизодов, является то, что они часто содержат глубинные духовные прозрения, но структурируются в невротичной, пограничной или даже откровенно психотической форме.

3) Люди, начинающие практику созерцания
а) Психическое «наполнение».
Универсально-трансперсональные энергии и прозрения психического уровня связываются исключительно с индивидуальным «эго», что порождает крайнюю нестабильность, особенно если присутствует остатки нарциссизма.
б) Нарушение структурного баланса из-за ошибочного применения духовных техник.
Подобные отклонения часто встречаются на пути очищения и искупления в крийя- и чарья-йоге и при использовании более тонких техник, таких, как мантраяна. Обычное проявление такого отклонения — слабые всплески тревоги или психосоматические симптомы (головная боль, слабая сердечная аритмия, кишечные расстройства и т.д.)
в) Темная ночь души.
Когда переживание Божественного в первый раз начинает меркнуть, душа страдает и переживает глубокое депрессивное состояние, ощущая себя заброшенной (не следует путать это состояние с пограничной, невротической или экзистенциальной депрессией).
г) Расщепление жизненных целей.
Вопрос, остаться ли в мире или уйти в медитацию, может мучить и ослаблять психику. Это — проявление одной из форм глубинного разлома между высшими и низшими потребностями самости.
д) Псевдодукха.
В определенных медитативных техниках (например, випассане) начальная фаза обучения осознанию приносит понимание болезненности проявленного существования как такового. Если данное проявление приобретает подавляющий характер, то его можно назвать псевдодукхой. Подобное состояние часто возникает как остаточный результат экзистенциальных, психоневротических или пограничных проблем. Человек не достигает понимания горечи жизни как таковой, он просто ожесточается на жизнь.
е) Пранические нарушения.
Такие нарушения возникают из-за неправильного управления энергией кундалини на ранних стадиях ее пробуждения.
В некоторых случаях психические (пранические) каналы чрезмерно или слабо развиты, перекрыты или раньше времени открыты как при нарушении субстанции «ветра» в традиции тибетского буддизма.
ж) «Йогическая болезнь» (Ауробиндо).
Пранические нарушения вызываются неправильной визуализацией и концентрацией и сопровождаются драматическими психосоматическими синдромами, мускульными спазмами, головной болью, затруднением дыхания и т.д.
подобные отклонения возникают, когда развитие высоких или психических уровней сознания требует чрезмерного напряжения эмоционально-физического тела, вызывая различные телесные нарушения — от аллергии до кишечных расстройств и затруднений сердечной деятельности.

ТОНКИЕ НАРУШЕНИЯ

Здесь существуют два уязвимых момента:
1) Неудача интеграции или идентификации
Тонкая базисная структура, постигаемая и воспринимаемая на различных путях как бытие, сила, прозрение, Божественная Форма, светящееся Присутствие (ради упрощения назовем все это архетипическим присутствием, или осознанием), поначалу воспринимается как находящаяся «над и за» ментально-психическим сознанием. По мере углубления процесса созерцания самость отделяется от привязанности к психике и поднимается к интуитивному отождествлению с основой, прозрением, проявлением архетипа или осознанием. Мы постепенно осознаем, что Божественная Форма, или Явление, — наш собственный архетип, образ нашей собственной природы. Эта идентификация возникает вместе с устойчивым видением объектных отношений и тонкого сознания — бесконечного пространства, слуховых озарений (нада), сфер господствующего знания Брахмы. Неудача в постижении этой первичной идентификации, когда человек фактически структурно уже обладает способностью к этому, и является центральным определением патологии подобных синдромов, потому что заключает в себе разделение между самостью и архетипом, в терминах христианства — патология души.
Причина этого разделения состоит в том, что идентификация с архетипическим присутствием, или осознанием, требует смерти ментально-психической самости. Чтобы не допустить этого, самость сжимается до своего собственного отделенного существования, разделяя при этом высшее первичное архетипическое тождество.

2) Псевдонирвана
Псевдонирвана — ошибочное принятие тонких, или архетипических, форм, озарений, восторгов, состояний экстаза, прозрений за окончательное освобождение.
Это состояние патологично, если только человек действительно стремится к причинному или конечному уровням сознания, так как при этом привязанность к тонкому миру и всем его переживаниям считается патологией, «макио», тонкими иллюзиями, дзен-болезнью.

3) Псевдопостижение
Это эквивалент псевдодукхи на тонком уровне. Когда випассана-медитация переходит к осознанию на тонких уровнях, наступает стадия прозрения, называемая «постижением». Любое содержание сознания представляется ужасным, гнетущим, отвратительным, мучительным и ненавистным.