Осознание - Энтони де Мелло

[просто Соня]

Глава 6
Ощущение

Четвертая спица в колесе практики, и в то же самое время вторая сатипаттхана, – это созерцание ощущения. Палийский термин для ощущения – это ведана, которая означает аффективный оттенок или гедонистическое качество переживания, его тональность. Термин ведана не относится к эмоциям. Эмоции – это более сложные (комплексные) явления. Их лучше отнести к разделу ментальных состояний ума.
Первая часть наставлений по созерцанию ощущений звучит следующим образом:
Когда чувствуется приятное ощущение, то знают: «Я чувствую приятное ощущение»; когда чувствуется неприятное ощущение, то знают: «Я чувствую неприятное ощущение»; и когда чувствуется нейтральное ощущение, то знают: «Я чувствую нейтральное ощущение».

Три типа ощущения, которые отмечаются в этом наставлении, лучше всего рассматривать как часть непрерывного потока того, что аффективно узнается как спектр ощущений от самого приятного до самого неприятного. Где-то в средней части этого спектра ощущений есть место буквально «ни приятное, ни неприятное». Каждый практикующий должен отметить точный ориентир этого места при помощи внимательного наблюдения.
Внимание, обращенное на нейтральные ощущения, помогает избавиться от двойственности разделения между болезненным и приятным ощущениями, как если бы это были два совершенно разных явления. Вместо этого понимается, что удовольствие и боль – это измерения непрерывного потока ощущаемого, вместе со средней частью, которая не является ни приятной, ни действительно болезненной.

Ощущение и реакция

Главная задача созерцания ощущения состоит в том, чтобы задать самому себе вопрос: «Как ты себя чувствуешь?» Этот вопрос должен задаваться с искренним и неподдельным интересом действительного желания это узнать. Причина, по которой этот вопрос так важен, состоит в том, что обычно аффективное вовлечение ощущения ведет прямо к соответствующей реакции.
Кроме того, даже если внимательность не была достаточно скорой, чтобы ухватить процессы на раннем этапе, то в любой последующий момент в траектории формирования негативного в уме обращение внимания на ощущение помогает вернуть нас к элементу простоты в текущем моменте. Аффективный толчок ощущения действует во время любого этапа развертывания ума. Его внимательное различение открывает врата к развязыванию сложности. Опираясь на такой тип видения, становится легче вырабатывать надлежащий ответ на все, что происходит на внутреннем и внешнем уровнях.

Практический подход

В самой практике я снова предлагаю использовать сканирование тела. Во время прежнего сканирования цель состояла в осознавании частей тела или материальных элементов тела. В этом упражнении то же самое ощущение тела во время сканирования может использоваться для обращения внимания больше вовнутрь, к самому ощущению.
Примером для иллюстрации такого обращения вовнутрь может быть мгновенное смещение нашего внимания для восприятия того, что мы держим эту книгу в своих руках. Прикасаясь к бумаге, мы можем узнать материал, из которого сделана книга. В данном случае внимание обращается на объект, который мы держим в руках. То же самое переживание может быть также получено в другом направлении, в результате осознавания действия прикосновения. В этом случае внимание вместо этого направляется к рукам. Точно так же при помощи созерцания ощущения тот же тип сканирования используется для исследования того, что ощущает тело.

Для начала мы можем сканировать индивидуальные ощущения. При помощи первого сканирования от головы до стоп мы можем исследовать, в частности, появление любого приятного ощущения где-то на поверхности или во внутренней части тела. Во время второго сканирования от стоп до головы мы можем видеть, появляется ли болезненное ощущение где-то в теле или на его поверхности. Третье сканирование от головы до стоп может проводиться для обнаружения любых нейтральных ощущений в теле или на его поверхности. Опираясь на постепенное ознакомление с тремя типами ощущения, мы можем иногда объединять все три в единый способ обращения внимания на ощущения. С какими бы ощущениями мы ни сталкивались во время сканирования, будь то ощущения гладкости или шероховатости, биение или пульсация, тяжесть или легкость, напряжение или непринужденность, а также любое другое ощущение, нет необходимости вовлекаться в детали их проявления. Так мы лишь придаем важность их гедонистическому тону, их аффективному качеству. Если коротко, то мы просто узнаем, воспринимаются ли они как приятные, неприятные или нейтральные.
После выполнения такого сканирования мы продолжаем осознавать все тело в сидячей позиции, а также осознаем проявление любого из этих трех ощущений. Вместе с появлением любого ощущения мы просто продолжаем отмечать его аффективный тон.
Исследовав проявление ощущений в теле, далее мы продолжаем открывать перспективу нашего осознавания, чтобы отмечать любые виды ощущения, даже те, которые не производят значительное воздействие на соматическом уровне. Таким образом, мы учимся постоянно осознавать аффективное измерение нашего переживания.

Следует стараться пребывать осознающим, когда ум вовлекается в некоторую мыслительную активность, хотя это легче сказать, чем сделать, поскольку мышление легко поглощает нас и мы очень скоро находим, что заняты своими мыслями, вместо того, чтобы наблюдать за ними. Медитация сатипаттхана не является чем-то, что выполняется лишь при отсутствии мыслей. Напротив, необходимо распространять ее на все возможные ситуации, будь то формальная практика или же обычная мирская активность. Пока мы не научимся некоторым образом оставаться внимательными, в то время как ум активен, как мы сможем выполнять практику внимательного наблюдения в обычной жизни? Поэтому нахождение способа, как быть внимательным, когда ум увлечен мыслями, это важное требование.

В данном случае ощущения могут предоставить подходящую основу для тренировки. Благодаря своей простоте ощущения похожи на рукоять, которую можно использовать для удерживания сложности ментальных событий, не цепляясь за них. Таким образом, когда ум вовлечен в мышление, и, возможно, даже в эмоциональные реакции, это не следует рассматривать как препятствие для практики. Напротив, это может стать возможностью упражняться важном умении. Это способность поддерживать осознавание основного аффективного тона переживания данного момента. Такая настройка на аффективном уровне обеспечивает основой, которая может служить в качестве якоря, позволяющего нам не отвлекаться на то, что происходит.

Из трех типов ощущений обычно на нейтральный обращают меньше всего внимания. Когда обращены к такому виду не захватывающего и не слишком интересного переживания, то нетренированный ум очень быстро перескакивает на что-то другое, отправляясь на поиски отвлечения. Неспособность просто оставаться с нейтральным ощущением ответственна за склонность драматизировать происходящее и покрывать переживание слоями «нравится» и «не нравится». Все тогда становится тем, что усиливает аффективную тональность того, что с нами происходит, приятное или неприятное, вызывая возбуждение сильных ощущений и отвлекая от слабости нейтральных. Неизбежными результатами ослабления контроля над этой склонностью являются пристрастные восприятия и неуравновешенные реакции. Если коротко, то таково неведение во всей его силе. Чтобы противодействовать этой способности нейтральных ощущений активизировать драму неведения, мы можем приложить сознательное усилие, чтобы оставаться в осознавании нейтральных ощущений, больше не игнорируя их.
Однако иногда мы не можем ощущать никаких ощущений, даже нейтральных. В таком случае мы это просто отмечаем.
Как и с предшествующим сканированием тела, при котором было не обязательно отчетливо переживать каждую его часть или элемент, в данном случае успешное выполнение созерцания также не зависит от способности отчетливо чувствовать ощущения в каждой части тела. Цель этой практики состоит в понимании того, как ощущения воздействуют на ум. Для достижения этой цели достаточно воспринимать некоторые ощущения разных видов.

[просто Соня]

Подталкивание со стороны ощущений

Воздействие ощущений на ум может быть исследовано, в частности, когда мы сталкиваемся с неприятными или болезненными ощущениями. Некоторые из них могут быть связаны с хроническими болями. В таком случае мы просто отмечаем ощущение и дальше продвигаемся в своем сканировании. Если такая боль становится сильной, мы создаем вокруг нее пространство, осознавая все тело, вместо того чтобы фокусироваться на одной только боли. Иногда может быть полезно отмечать, есть ли другие части тела, не охваченные болью. Это помогает оставаться в равновесии.
Другие неприятные или болезненные ощущения во время сканирования могут появляться из-за сидячей позиции, или же может появляться некоторый зуд. В таком случае практика может быть больше сфокусирована на боль. Рекомендация здесь может состоять в том, чтобы некоторое время оставаться с этим болезненным ощущением, следя за этим неприятным ощущением или зудом, вместе с сопровождающим его подталкиванием, которое появляется в уме. Объектом наблюдения, в особенности, является это подталкивание со стороны ощущения, требующее нашего внимания и того, чтобы последовала реакция, которая представляет собой осуществление некоторого действия для прекращения зуда или других неприятных ощущений.
Задача здесь состоит не в том, чтобы сидеть, невзирая на мучительную боль. Задача состоит лишь в том, чтобы оставаться так некоторое время и наблюдать за неприятными ощущениями в их обусловленности. Мы наблюдаем за неприятными ощущениями, чтобы понять, как они воздействуют на ум.
После того, как подталкивание было отмечено, мы можем осуществить действие. Мы чешемся или меняем положение тела соответственно тому, чего требует ситуация. Мы отмечаем приятные ощущения облегчения и ментальную реакцию желания, чтобы это удовольствие продолжалось. Нет нужды говорить, что приятные ощущения могут подталкивать ум точно так же, как и неприятные. Но рекомендация здесь состоит в том, чтобы начать исследование подталкивания ощущений с боли, поскольку она более доступна и более очевидна для подобного исследования. Когда это понято, подталкивание может отмечаться в случае с любым видом ощущения, иногда даже с нейтральным ощущением, когда отмечается тонкое подталкивание к чему-то более увлекательному.

В итоге, благодаря длительной практике отмечания этого подталкивания, переживание каждого из трех видов ощущения происходит вместе со встроенным осознаванием их соответствующей склонности. Приятное ощущение привлекает, неприятное вызывает сопротивление, а нейтральное обычно приводит к поиску чего-то еще менее скучного. Также углубляется наше понимание связи ощущений с лежащими в их основании склонностями. Это, в свою очередь, позволяет нам понять то, до какой степени наши, казалось бы, логически обоснованные оценки и реакции действительно подвергаются влиянию аффективного тона того вида ощущения, которое воспринимается.
Какой бы вид ощущения ни проявлялся, целью является осознавание аффективного измерения переживания настоящего момента. Когда бы это аффективное переживание ни происходило с особенно заметным подталкиванием, мы стараемся это отметить.

Преимущество развития осознавания ощущения состоит в узнавании того, что действует в качестве посредника между телом и умом. Ощущения могут быть представлены как посыльный между тем, что происходит в теле, и тем, что происходит в уме. Или же ощущения могут рассматриваться как область взаимодействия между телом и умом. Это объясняет то, почему в рассуждении Сатипаттхана-сутты оговаривается развитие всех четырех сатипаттхан для проницательного понимания (pariññā) этих трех видов ощущений. И хотя эти три вида ощущений детально рассматриваются при помощи созерцания ощущения, т. е. второй сатипаттханы, очевидно, что совместное усилие, которое делается при помощи развития других трех сатипаттхан, помещает исследование, проведенное во второй сатипаттхане, в общий надлежащий контекст. Это обеспечивает то, что результирующее прозрение действительно становится проницательным.
Ощущения обусловлены видом контакта. Это может быть контакт через телесное прикосновение. Но это также может быть контакт через сами врата ума, подобно тому, когда имеется определенная мысль или идея.
Ощущения обычно воздействуют как на тело, так и на ум. Переживание ощущения ментального состояния ненависть, обладает более сильным телесным компонентом (физическое напряжение, выражение лица и т. д.), чем ощущения, возникающие с другими ментальными состояниями, такими, как тщеславие. Созерцание только ощущений, которые проявляются как физические ощущения, приводит к риску упустить те ощущения, которые появляются вместе с ментальными состояниями и тем самым упускается существенная часть его освобождающего потенциала.

Тело и боль

Тем не менее, телесные ощущения являются заметной областью для этого созерцания. Регулярная практика телесного сканирования с обращенным на ощущения вниманием раскрывает необычайную степень, до которой тело является постоянным источником боли. Даже положение лежа невозможно поддерживать долго без того, чтобы в итоге не появилась боль и потребность повернуться и сменить позицию.
Другое измерение того же затруднительного положения состоит в необходимости есть. Огромное количество внимания, времени и ресурсов тратится на то, чтобы обеспечить себя тем, что нам хочется есть.
Когда делают глубокий вдох, то испытывают приятное ощущение. Почему? Потому что на мгновение удовлетворяется постоянная потребность тела в кислороде. Таким образом, мы должны постоянно дышать, чтобы избавиться от страдания отсутствия кислорода. Все, что требуется, – это отмечать то количество энергии, затрачиваемое в течение дня на простое поддержание тела хотя бы не в болезненном состоянии: сон, принятие пищи, одевание, омовение.
Такой вид созерцания или размышления может вести к заметному изменению нашего отношения к телу. Он не только обладает отрезвляющим эффектом в связи со стремлением к телесным удовольствиям в их различных формах, но также может существенным образом помогать в случае болезни. Телесная чувствительность и болезни на самом деле являются двумя сторонами одной монеты. В какой степени мы привязаны к телу из-за стремления к чувственным удовольствиям, до такой степени мы будем страдать, когда тело подвергнется болезни и страданиям.
тела является совершенно нормальным порождать боль. В этом нет ничего несправедливого и необычного. Такое понимание облегчает спокойное принятие любого телесного страдания.

Физическое переживание боли сочетается с ментальным страданием от мучения и беспокойства, вследствие телесного страдания. Когда мы испытываем физическую боль, подобны тому, в кого попадает лишь одна стрела. Но реакция в виде мучения и беспокойства подобна попаданию еще одной стрелы. Благодаря присутствию внимательности эта дополнительная и необязательная стрела может быть извлечена. Воспринимаемые ощущения будут буквально «завершены телом», а не вести к дополнительным ощущениям, причиняемым ментальными реакциями.

Практика внимательного наблюдения за ощущением может служить в качестве практического пути к достижению всевозрастающих уровней свободы от такого мучения и беспокойства в связи с физическим переживанием боли.
сам Будда применял внимательное наблюдение во время своей болезни... Оба этих случая замечательны, поскольку Будда и Ануруддха для подавления переживания боли могли вместо этого использовать свои способности к сосредоточению. Вместо того, чтобы просто отключиться, они предпочли обратиться к боли посредством внимательного наблюдения. Я привел эти примеры, чтобы указать на силу, которая присуща созерцанию ощущений, особенно когда они болезненные.

Мирские и не мирские ощущения

мирское ощущение приятного, неприятного возникает, когда ум охвачен желанием, неприятием или заблуждением. Не мирское ощущение тех же трех аффективных видов происходит с умом, который свободен от влияния желания, неприятия и заблуждения.
Что касается Будды, то его обязательное постоянное слежение за тем, что он делает, было гарантией того, что ум не становился подверженным влиянию ощущений. Обычным отношением не развитого ума является стремление к удовольствиям и избегание боли. Аскетизм опирается на понимание того, что такое отношение ведет к закабалению.
приятные мирские ощущения – те, что связаны с чувственностью. Не мирские – это счастье и радость глубокого сосредоточения. И еще более не мирским является счастье освобождения. мирские приятные ощущения – это те, которые приводят к усилению чувственного желания. Не мирские же приятные ощущения ведут к уменьшению чувственных желаний.
Счастье глубокого сосредоточения определенным образом ослабляет интерес к чувственному. Ум, который полностью освобожден, навсегда избавляется от чувственного желания. Следовательно, радость освобождения является высшим не мирским приятным ощущением.

Непостоянство

Понимание изменяющейся природы ощущений не требует намеренного усилия. в случае ощущений и состояний ума осознавание непостоянства должно активно поддерживаться, цель состоит в созерцании природы возникновения и исчезновения.
Когда мы устанавливаемся в этом ощущении непостоянства, больше нет необходимости рассматривать мысли как отвлечения от созерцания ощущений. До тех пор, пока мы остаемся укорененными в осознавании всего тела и настроены на прямо ощущаемое чувство изменения, мысли можно оставлять как есть. Если мы просто оставим их как есть, не вовлекаясь в них, они постепенно потеряют свою силу отвлечения ума. В конце концов, они могут просто стать частью всеобъемлющего переживания непостоянства.
То же самое всеобъемлющее переживание непостоянства продолжается от сидения к медитации хождения. Во время самого хождения внимание может быть обращено на ощущения в стопах, в ногах и во всем теле. Во время осознавания этих различных ощущений их непостоянной природе может быть уделено особое внимание. Таким образом, ощущение изменения становится постоянной практикой.
Ощущения подобны ветрам, которые поднимаются из различных направлений. Точно так же, как бессмысленно бороться с превратностями погоды, бесполезно бороться с превратностями ощущений. Наилучшим отношением будет простое оставление ощущений и ветров как есть. Тем и другим можно просто предоставить возможность следовать своим курсом, понимая, что они в любом случае будут меняться.
Развивай ум подобно пустому небу,
Позволяй ветру ощущений просто веять.

вклад, который созерцание ощущений вносит в ступицу колеса, соответствует еще более основательному укоренению внимательности в теле посредством непосредственного ощущения тела в сочетании с радостью нахождения в текущем моменте. Вклад созерцания ощущений в обод колеса состоит в углублении чувства отсутствия привязанности.
Бесполезно цепляться за ощущения, которые настолько эфемерны и постоянно изменяются. Склонность реагировать на ощущения, зарождая пристрастие, ограничивается и постепенно ослабляется.

[просто Соня]

Открытая практика

Опираясь на прозрение, развиваемое при помощи трех телесных созерцаний и внимательного исследования ощущений, мы переходим к ненаправленному способу практики. Укоренившись в осознавании всего тела с непрерываемым ощущением непостоянства, мы открываемся для текущего момента, как бы он ни разворачивался. Мы осознаем, что «есть ощущение», которое принимает форму переживания нашей укорененности в осознавании всего тела посредством ощущений. Таким образом мы продолжаем этот путь, пока не освободимся от всех неблаготворных реакций в связи с ощущениями.
Когда мы отмечаем, что ум отвлекся, с улыбкой мы узнаем, что ум отклонился, а затем пробуем определить тональность связанного с этим ощущения. Какой была преобладающая аффективная тональность мыслей, переживаний, воспоминаний или фантазий, которые привели к отвлечению? Это узнавание преобладающей тональности ощущения может помочь в созерцании ума, следующей сатипаттхане.

Краткое изложение

Три вида ощущения могут быть исследованы при помощи сканирования тела, которое должно вести к полному осознаванию любого ощущения, включая ментальные, не обладающие ясным и отчетливым телесным компонентом. Отмечая подталкивание со стороны ощущений к возникновению определенной реакции, мы раскрываем их обусловливающее воздействие на ум. Устойчивое созерцание раскрывает тело как постоянный источник болезненных ощущений, тогда как ум, установленный в настоящем моменте, производит тонкий вид приятного ощущения. Любое ощущение может служить входными воротами в прямое переживание непостоянства.

Глава 7
УМ

Представляемая здесь пятая спица в колесе практики, которая связана с третьей сатипаттханой, – это созерцание ментальных состояний. В первой части наставлений, представленных в Сатипаттхана-сутте, говорится следующее (MN 10).
ум без желания узнают как «ум без желания»;
ум с неприятием узнают как «ум с неприятием»;
ум без неприятия узнают как «ум без неприятия»;
ум с заблуждением узнают как «ум с заблуждением»;
ум без заблуждения узнают как «ум без заблуждения»;
зажатый ум узнают как «зажатый ум»;
рассеянный ум узнают как «рассеянный ум».

основная суть представленного созерцания может быть обобщена как непрерывный внутренний мониторинг с задаваемым вопросом: «что происходит с умом?» И что бы ни происходило снаружи, куда обычно направлено все наше внимание, это становится вторичным с данной точки зрения. Что действительно имеет значение, – это то, как ум на это реагирует. Это то, что мы должны продолжать отмечать.

Желание, неприятие и заблуждение

Первые три состояния ума в приведенных выше инструкциях направлены на присутствие или отсутствие желания, неприятия и заблуждения. Когда бы ни возникало отвлечение, оно может иметь форму желания или пристрастия, или же может быть связанным с присутствием некоторой степени неприятия или ненависти. Третья альтернатива актуальна для ума, который просто скитается вокруг, и это состояние отвлечения не особенно окрашивается желанием или неприятием. Такое состояние ума может рассматриваться как проявление заблуждения. Очевидно, что заблуждение также лежит в основе желания и неприятия. Но для практических целей будет предпочтительно использовать данную категорию как дополнение к первым двум негативным состояниям, отмечаемым в инструкциях.
Ознакомление с присутствием или отсутствием желания, неприятия и заблуждения внутри в свою очередь способствует узнаванию того же снаружи, когда такое присутствие или отсутствие проявляется в других. Такое узнавание может опираться на выражение лица, тон голоса и положение тела, как указывающие на состояние ума другого.
Что касается внимательного распознавания нашего нынешнего ментального состояния, то требование, прежде всего, состоит в ясном узнавании, без вовлечения в детали любого происходящего следования мыслей и сопутствующих этому ассоциаций. Поскольку очень часто именно детали захватывают нас и вовлекают в определенную цепочку мыслей, достижение такого узнавания осуществить не просто. Узнавание тональности ощущения нашего текущего переживания помогает в достижении этой цели. Это приземляет осознавание до аффективной реальности нынешнего момента и тем самым обращает внимание на наше субъективное вовлечение во все происходящее. Таким образом мы учимся обращать внимание на исходное состояние нашего ума, а не на детали определенных мыслей.
Это имеет существенное значение, поскольку люди вполне способны оставаться погруженными в свои мысли и в то же самое время полностью игнорировать исходное (базовое) эмоциональное состояние соответствующего состояния ума.
Внимательность, развиваемая таким образом, может быть представлена как открытие коммуникативных каналов между этими различными сферами. Она предоставляет для нас точку интеграции рационального и эмоционального аспектов.
Особый вклад третьей сатипаттханы в этом отношении состоит в правильной идентификации действительного состояния нашего ума как прямом приближении к честному признанию и принятию ответственности за то, что происходит внутри. С практической точки зрения это может принимать форму регулярного отмечания, чтобы видеть, как ум ведет себя прямо сейчас. Отходя от укоренившейся склонности обращения всего своего внимания на переживаемые объекты, мы вместо этого направляем некоторую часть внимания на последствия переживания тех объектов, которые находятся во внутренней сфере нашего ума.

ограниченный диапазон ментального видения является скорее привычкой, а не необходимостью. Ум по своей природе не столь ограничен, как человеческий глаз. И актуализация этого потенциала требует отступления от слишком узкой фиксации внимания, что позволяет нашему осознаванию становиться более широким. Таким образом, мы учимся воспринимать, что нам дается в переживании (то есть содержание) вместе с тем, как оно нам дается (то есть качество, модальность переживания).

Основная тренировка в расширении диапазона нашего ментального видения осваивалась постепенно, при помощи предшествующих упражнений сатипаттханы, в которых благодаря созерцанию частей тела и элементов мы постепенно выходили за пределы обычного восприятия тела, когда внимание в основном обращено на его чисто поверхностные проявления. Теперь же наше внимание еще в большей степени становится обращенным вовнутрь. Благодаря созерцанию ощущений мы учимся обращаться вовнутрь, двигаясь от ощущения тела к осознаванию того фактора нашего потока бытия, который ощущает, чувствует тело.
Если взять уже использованный нами пример с этой книгой, которую мы держим в руках, то внимание переходит от чувства прикосновения к книге к ощущению рук, которыми мы к ней прикасаемся. В соответствии с общим направлением этой сатипаттханы, внимание теперь может обращаться дальше вовнутрь, к тому, что узнает это переживание книги в наших руках, к уму.

Этот результат расширения сферы медитативного внимания через включение действительного состояния нашего ума имеет фундаментальное значение для медитации сатипаттханы. Развитие способности отслеживать то, что происходит внутри, ясно узнавать состояние нашего ума, является непременным условием для способности полностью раскрывать потенциал этих двух из четырех сатипаттхан.
На самом деле то же самое в какой-то мере требуется для всех медитаций сатипаттханы, и для этого нам необходимо отслеживать влияние наших действий на наш ум. Это становится ясным уже в первом упражнении созерцания частей тела.

Поворот вовнутрь, требующийся для проверки действительного состояния ума, – это нечто подобное чтению интересной книги с осознанием того, что скоро у нас состоится встреча с хорошим другом. Во время чтения мы сохраняем осознавание течения времени в уме.
периферийное осознавание может расслабленно следить за тем, как вещи разворачиваются внутри, наблюдая за состоянием своего ума.
... в смотрении в зеркало. Она наглядно демонстрирует то, чему соответствует эта практика: удерживание зеркала внимательности внутри, чтобы ясно видеть отражение своего состояния ума как есть, прямо сейчас. Точно так же мы смотрим в зеркало заднего вида внутри, чтобы видеть то, как ум относится к тому, что происходит. Подобным же образом мы смотрим в зеркало внимательности, чтобы установить состояние нашего ментального проявления.

Как мы спрашиваем других: «Как дела?», теперь мы спрашиваем себя: «Как там наш ум?» с точки зрения трех отмеченных выше категорий созерцания ума: «каков ум – с желанием или без него, с неприязнью или без нее, с заблуждением или без него?»
Внимательность к ощущениям особенно полезна для узнавания неблаготворных мыслей, прежде чем они наберут силу. такое узнавание на начальном этапе формирования неблаготворных мыслей делает возможным пресечение их в корне. На начальном этапе негативные мысли и ассоциации еще не обрели всю свою силу. Степень нашей идентификации еще не настолько сильна, какой она в итоге становится, если они продолжаются. Так легче отойти от этих мыслей, чтобы оставить их и изменить направление ума.
Представьте катящийся с холма снежный ком. Гораздо легче изменить направление движения или остановить его, если мы перехватим его ближе к вершине этого холма. Когда же он скатывается к самому низу и становится все больше и быстрее, перехватить его намного труднее. Движение ума подобно этому.

Активизация этого потенциала требует готовности прямо смотреть на свои недостатки – важность умения терпеливо переносить узнавание любой неспособности соответствовать собственным стандартам. Переживаемые в это время ощущения – это неприятные ощущения. Такие ощущения приобретают надмирское измерение, поскольку они обладают потенциалом продвигать нас вперед по пути. Самообман, как способ избежать неприятных ощущений от видения собственных недостатков, находится в диаметральной оппозиции ко всему развитию на пути медитации сатипаттханы.
в Анангана-сутте упор делается на важности ясного узнавания присутствия загрязнения как необходимого предварительного условия для того, чтобы иметь возможность что-то с ним делать. Если же узнавания нет, то нет и основания для выхода из этого негативного состояния.

[просто Соня]

Отсутствие загрязнений

придается большое значение узнаванию отсутствия загрязнения. После необходимости узнавать ментальное состояние, обладающее страстным желанием следует: «узнают ум без страстного желания как “ум без страстного желания”». И то же самое относится к неприятию и заблуждению. Отсутствие желания, неприятия и заблуждения – это настолько же предмет узнавания, как и их присутствие. Таким образом то, что отсутствует, становится присутствующим в результате обращения внимания к отсутствию этого. Через осознавание того, что определенные ментальные состояния возникают, находят его дополнение в осознавании их окончательного исчезновения. Эти два созерцания в сочетании выясняют, что возникновение и исчезновение – это природа любого ментального состояния.

Задача внимательного наблюдения состоит не только в направлении внимания на присутствие загрязнения, оно также должно направлять внимание на отсутствие загрязнения. В то же время мы можем наслаждаться состоянием ума, ощущать его ткань (фактуру), а также знакомиться с ним. Мы можем чувствовать, насколько это состояние более приятное, если его сравнивать с загрязненным состоянием ума. Знакомясь с различием между присутствием и отсутствием загрязнения, фактурой и ароматом ума в связи с этим, делается интуитивно ясно, почему второе предпочтительнее первого.
Ум подобен ребенку или щенку. Его необходимо поощрять делать то, что мы от него хотим. Если мы хотим, чтобы щенок или ребенок приходили к нам, когда мы зовем их по имени, лучше будет поощрять их за это. Почему бы тогда не поощрять себя за незагрязненное состояние ума? Радость от отсутствия загрязнений является мощным инструментом, который обеспечивает быстрое развитие на пути к постоянной свободе от загрязнений.
загрязнения следует честно признавать, но без неприятия. Вполне возможно понимать, что загрязнение присутствует в уме, и улыбаться. Мы улыбаемся в ответ на склонность ума делать противоположное тому, чего мы от него хотим. Мы улыбаемся знанию того, что мы следуем постепенным путем, а также тому, что неразумно ожидать, что ум просто делает то, что мы хотим.

есть шансы, что на этой стадии медитации сатипаттханы тот вид ума, который мы переживаем, хотя бы на мгновение будет без желания, без неприязни и даже без заблуждающихся отвлечений. Узнавание этого может вести к наслаждению состоянием временного освобождения от желания, неприятия и заблуждения. Это вполне достаточная причина для того, чтобы радоваться. И, радуясь таким образом, мы отводим благотворным видам счастья то место, которого они заслуживают на постепенном пути к освобождению. Важность подобных проявлений радости и счастья отмечается в ранних текстах. развитие на постепенном пути предполагает последовательное очищение (совершенствование) нечувственных видов счастья.
Сознательное пробуждение радости, когда постигают, что ум временно свободен, будет во многом способствовать усилению склонности ума оставаться в сфере того, что является благотворным. И это становится дополнительным стимулом для практики. Развитие привычки радоваться благотворным состояниям ума делает медитацию намного более притягательной, превращая ее в нечто желанное. Кроме того, это влечет за собой предвкушение окончательной цели. Окончательной целью здесь является очищение ума от всех загрязнений. благодаря узнаванию приятного состояния ума, которое временно свободно от загрязнений, мы можем обладать непосредственным видением цели нашей практики.
Такова радость, которая может быть,
Когда ум свободен, пусть даже временно.

Собранный (скованный) и рассеянный ум

отвлечения иногда могут быть довольно тонкими, а также часто очень соблазнительными. По этой причине особенно важно придерживаться элемента внимательного узнавания. Для этого необходимо воздерживаться от искушений и не позволять себе увлекаться приятными состояниями рассеянного ума. Для приближения к освобождению даже тонкое отвлечение должно осознаваться как состояние ума, которое не способствует развитию медитации.

Более высокие состояния ума

Вместо увлечения определенным медитативным переживанием цель состоит в том, чтобы узнавать степень достигнутого сосредоточения, а также того, какие ментальные факторы присутствуют в этом состоянии ума. Иными словами, когда во время практики ум все больше склоняется к глубоким уровням сосредоточения, мы просто сопровождаем это естественное развитие внимательным слежением. Более глубокие состояния безмятежности являются неотъемлемой частью пути, пока их непостоянная и в абсолютном смысле неудовлетворительная природа является ясно понятой, но если происходит отождествление с ними или даже их овеществление, то таких переживаний избегают.

Я предлагаю проверить, был ли ум хотя бы временно освобожден от цепляния за эго. Можем ли мы медитировать без себя на первом плане, без конструирования чувства самосоотнесенности, которое присваивает медитативное переживание как нечто принадлежащее ему? Может ли самомнение «я» допускаться к вхождению в состояние временного бездействия во время осуществления практики?

Ум, который был сосредоточен или не сосредоточен, предполагает слежение за углублением ментальной безмятежности для достижения погружения. Ставший или не ставший освобожденным ум отражает отсутствие отождествлений и чувства самости.

определение ума как великого, сосредоточенного, освобожденного и непревзойденного отражает роль внимательности в слежении за развитием нашей медитации.

Памятование о смерти пробуждает в нас готовность прощать и приносить извинения. Времени слишком мало, чтобы продолжать хранить обиды.

Умелое использование меток

медитация сатипаттханы не сводится к непрерывному отмечанию. Использование меток для ясного узнавания наилучшим образом происходит при последующем простом пребывании в осознавании текстуры ума, сопровождаемом наслаждением его состоянием и ароматом.
То же самое относится и к сатипаттхане. Использование меток является полезным инструментом, но им не следует злоупотреблять. Чрезмерное количество меток приводит к утомлению тела и ума, а также становится препятствием для углубления нашей практики. По этой причине мне кажется разумным использовать простое узнавание того, продолжается ли это внимательное наблюдение или же оно уже потеряно, как интегральную оценку, резюме процесса созерцания ума. в других случаях, при необходимости, может быть введено большее количество меток.

Ум, в котором внимательное наблюдение хорошо установлено, обладает особым ароматом и текстурой – открытостью, восприимчивостью, гибкостью, живостью, сосредоточенностью, ясностью и спокойствием. Знакомство с тем, как наш ум действительно себя чувствует, когда мы внимательны, помогает нам узнать это состояние даже без необходимости использовать метки. Это также позволяет нам быстро понять, когда мы уже находимся на грани того, чтобы утратить внимательность, т. е. когда ум просто начинает закрываться, становясь менее восприимчивым, немного зажатым, некоторым образом автоматичным, вместо того, чтобы проявлять живую спонтанность по отношению к происходящему, не вполне сосредоточенным, несколько неясным и не столь спокойным, как прежде. Когда отмечают эти признаки надвигающейся потери внимательности, становится легче быстрее реагировать и принимать необходимые меры для того, чтобы снова обрести надлежащую устойчивость в присутствии внимательного наблюдения.
Сохранение достаточной устойчивости при наличии внимательности – это необходимое требование для развития в медитации. без устойчивого внимательного наблюдения практика не развернет весь свой потенциал. Поэтому любое время, посвящаемое ознакомлению с особым ароматом и текстурой ума, когда внимательность хорошо установлена и изучению того, как следует развивать такое ментальное состояние и остерегаться его потери, является вложением, которое будет способствовать нашей медитативной практике во многих отношениях.

[просто Соня]

Открытая практика

То же самое развитие устойчивости продолжается, когда переходят к открытому осознаванию. Ознакомление с текстурой ума, в котором устанавливается внимательное наблюдение, способствует нашему осознаванию того, что «есть ум». Укоренившись в осознавании всего тела, мы осознаем непостоянную природу явлений, как бы они ни проявлялись в данный момент. Простое узнавание того, находимся ли мы еще в состоянии ума, в котором установлено внимательное наблюдение, становится элементом непрерывности во время нашей медитации сатипаттханы.
Ясное ощущение наличия телесной воплощенности внимательности может стать базисным основанием для третьей сатипаттханы в смысле обеспечения непрерывного созерцания ума. Эта базовая практика, в свою очередь, дает твердое основание для способности узнавать любые другие состояния ума, когда они проявляются. Таким образом, так же как постоянное присутствие проприоцептивного (мышечного) осознавания может предупредить нас о любой потере равновесия тела, так и постоянное присутствие телесной воплощенности внимательности может предупреждать нас о потере равновесия ума.

То, что называется существенным отвлечением, можно проиллюстрировать на примере встречи с кем-то на дороге, о чем уже говорилось выше. Если при такой встрече лишь обмениваются краткими приветствиями, после которых продолжают свой путь, тогда это не считается существенным отвлечением. Но если начинают что-то обсуждать, тогда это может квалифицироваться как серьезное отвлечение.
В случае серьезного отвлечения, в момент его осознавания мы можем взглянуть назад и постараться определить, переживаем ли мы желание, неприятие или заблуждение в этот момент; в идеальном случае также узнают ощущение тона этого переживания. Благодаря такому внимательному узнаванию эти желание, неприятие или заблуждение могут просто исчезнуть. Тем не менее некоторое время мы можем продолжать следить за возобновлением этих состояний. Такое слежение будет способом узнавания их отсутствия, а также радость от их отсутствия играет важную роль в предотвращении их возобновления.

Если во время практики мы обнаруживаем, что ум раз за разом погружается в мысли, окрашенные страстью и неприязнью, то можно приспособиться к этой ситуации, придавая чуть больше важности непостоянству в нашем основном способе практики. Осознавание непостоянства, особенно в связи с приятными и неприятными ощущениями, облегчает избавление от пристрастной и неприязненной реакции. Если же наш ум вместо этого раз за разом погружается в отвлечения, мы можем придать большую важность полной обращенности к текущему моменту в нашем главном виде практики. В частности, тонкая радость от нахождения в настоящем моменте не позволяет развиваться тому виду скуки, которая часто питает возникновение отвлечений.

Непостоянство

Поддерживаемая практика делает очевидным и ясным, что ум постоянно меняется. Определенное состояние ума возникает, чтобы затем исчезнуть, после чего следует другое ментальное состояние. И даже то, что узнает, – это лишь процесс. Любое восприятие или мысль являются посланниками непостоянства, так же как и любое ощущение. Соответствующая практика приводит к последующему ясному узнаванию.
В частности, постоянно изменяющаяся природа ума становится очевидной, когда мы погружаемся в тот вид мышления, который предпочитаем избегать. И хотя мы садимся с твердым намерением развивать то, что является благотворным, рано или поздно обнаруживается, что ум обводит нас вокруг пальца и приводит в то место, в котором нам определенно не хотелось бы быть. И тогда становится совершенно очевидно, что мы не контролируем свой ум. Ум пуст, так же как и тело.

Контроль над умом – это результат умелой работы с различными состояниями ума в результате постепенной тренировки. Он не достигается благодаря простому наложению силы воли на необоснованное ожидание того, что ум можно просто заставить соответствовать нашим желаниям.
Хотя мы не можем заставить ум быть тем, чего мы хотим, возможно повлиять на него посредством развития необходимых причин и условий. Постижение обусловленной природы ума ослабляет наше чувство отождествления с собственными мыслями, воззрениями и мнениями. Позитивной стороной этого постижения выступает понимание того, что наше нынешнее состояние не является врожденным и неизменным свойством. Напротив, оно является продуктом обстоятельств, которые могут подвергаться влиянию и изменяться, с чего собственно и начинается медитативная практика. Условия, которые являются важными и значимыми в этом отношении, – это тема четвертой сатипаттханы.

Тело, ощущение и ум безусловно непостоянны. Являющееся непостоянным не способно принести устойчивое удовлетворение.
одним из видов страдания является не получение желаемого. Оно отражает нашу неспособность контролировать вещи полностью. Тело, ощущение и ум, очевидно, находятся вне сферы нашего полного контроля. По этой причине они должны рассматриваться как лишенные самости. являющееся непостоянным и страданием должно быть пустым от самости.
В этот момент достигает полноты всеобъемлющее видение тела, ощущений и ума в их внутренних и внешних аспектах как субъектов трех характеристик. Принятое таким образом, понимание трех характеристик может стать нашим постоянным спутником во время любой активности.

Искаженные представления

Вклад, сделанный созерцанием ума в ступицу колеса практики, – это узнавание особой фоновой текстуры ума, когда внимательное наблюдение за телом устанавливается надлежащим образом. Кроме того, в этот момент практики проникновение в непостоянство становится всеобъемлющим, охватывающим тело, ощущения и ум. Тело меняется, ощущающий тело меняется, а также меняется узнающий тело и ощущение. Вклад, сделанный в обод колеса, состоит в постепенном ослаблении отождествления с умом. Таким образом, постижение пустотности также становится всеобъемлющим.
Все это должно стать внимательностью, поддерживающей поведение.
Обращение внимания на нашу собственную смертность раскрывает остроту непостоянства и тем самым ослабляет ошибочное предположение о наличии какого-либо постоянства в воплощенном (материальном) существовании. Это также находит свое дополнение в имеющемся созерцании ума, которое делает ясным, что вся ментальная сфера также лишена какого-либо постоянства. Созерцание ощущения выявляет истинную природу этого переживания. И это напрямую противопоставляется ошибочному приписыванию счастья тому, что на самом деле не может дать длящегося счастья: стремлению к чувственным ощущениям посредством тела. Это происходит посредством раскрытия более перспективной области для свойственных нам поисков счастья: развитие ума таким образом, что он становится источником благотворной радости и счастья.

Главная тема данной сатипаттханы – это важность ума в отношении всего, что происходит. в первой строфе Дхаммапады сказано, что ум предшествует дхармам. И эта роль ума, как того, что предшествует, делает еще более важным то, что внимательное слежение за состоянием нашего ума твердо устанавливается. Прозрение, достигаемое таким образом, ведет к все более искусному (успешному) независимому пребыванию без привязанности к чему бы то ни было.

Краткое изложение

Главная цель созерцания ума состоит в правильном видении состояния нашего собственного ума, сравнимым со смотрением в зеркало. Вместо обращения всего внимания на то, что происходит снаружи, мы учимся удерживать внимание на том, что происходит внутри. Здесь самое важное состояние ума, которое следует поддерживать, – это присутствие внимательности. Такое установление внимательности предупреждает нас о наличии или отсутствии желания, неприятия и заблуждения в уме. Это также позволяет нам следить за более глубокими уровнями сосредоточения и прозрения. Постоянная практика раскрывает непостоянную природу всех событий ума, включая качество знания себя.

[просто Соня]

Глава 8
Препятствия
Обусловленность

Обусловленность является существенным глубинным течением в созерцании состояний ума, которое делает совершенно очевидным, что мы не контролируем даже собственный ум. И, напротив, состояние нашего ума является продуктом причин и условий, лишь малая часть которых оказывается в сфере нашего прямого влияния.
«Если чувственное желание находится внутри, то знают: «чувственное желание находится внутри меня»; или если чувственное желание не находится внутри, знают: «чувственное желание не находится внутри меня»; а также знают, как не возникшее чувственное желание возникает, как возникшее чувственное желание устраняется и как устраненное чувственное желание не возникает в будущем.
Такой вид наставления применяется к каждому из пяти препятствий, каковыми являются:

• чувственное желание,
• неприятие,
• лень и притупленность,
• тревога и беспокойство,
• сомнение.»

Сравнимое с двухэтапным процессом, имеющимся в созерцании ощущений, созерцание препятствия также состоит из двух этапов. Первый – это узнавание присутствия или отсутствия препятствий в уме. Второй этап предполагает особый аромат созерцания дхарм в форме практического исследования обусловленности.

Встреча с препятствием

То отношение, которое я хотел бы порекомендовать для данного типа созерцания, подобно тому, которое есть у хорошего игрока в шахматы. Представьте, что вы играете в шахматы со своим хорошим другом. Наш друг только что сделал угрожающий ход, атакуя королеву. Мы не сердимся из-за этого. В конце концов, это всего лишь игра и противником является наш друг. Но в то же время мы хотим победить.
С таким отношением, желая победить без злости, мы исследуем эту ситуацию: «Как я попал в это положение?» Исследуя, как это произошло, мы продолжаем искать вариант хода, который позволит спасти королеву. Иными словами, мы пытаемся определить условие, которое выведет нас из этой ситуации.
Для созерцания препятствий я рекомендую иметь то же самое отношение. Это предполагает некоторый элемент игривости, сочетающийся с твердым намерением победить в этой игре. Чем более опытными мы становимся в этой игре, тем у нас больше шансов на победу, в том числе и на то, чтобы избежать опасности для нашей королевы. Когда смотрят с этой точки зрения, то возникновение препятствия становится возможностью развить свое умение вместо того, чтобы становиться причиной расстройства и негативной самооценки.
Благодаря развитию такого отношения мы учимся принимать препятствие менее личностно. Честное признание того, что имеется препятствие, не означает, что нам необходимо его присваивать. Его можно просто рассматривать как нечто, проявляющееся в уме и требующее принятия определенных мер.

Принятие препятствий менее личностно не только ослабляет возможные напряжения ума в тот момент, когда узнают о наличии препятствий, но и оправдывает себя в связи с их последующим повторением. Степень, в которой это определенное состояние ума может действительно функционировать как «препятствие» в смысле того, что оно мешает нашей внутренней ясности, неизбежно переплетается со степенью нашего отождествления с образами и связями, которые оно вызывает в уме. Чем более мы привыкаем больше не принимать их личностно, тем больше у нас шансов на то, что при следующем их возникновении мы не будем захвачены щупальцами отождествления. Именно по этой причине нам легче отступить от веры в появившиеся образы и понять, что происходит.

Умение преодолевать это препятствующее условие будет вести в направлении, когда ум становится все более великим, сосредоточенным и освобожденным. Когда это происходит, мы точно так же можем исследовать текстуру ума, из которого удаляются препятствия, почувствовать это состояние отчетливо и ясно узнать его вкус.

Строго говоря, действительное устранение препятствий не является целью сатипаттханы. Напротив, это относится к разделу правильного усилия.
Очевидно, что приложение правильного усилия не может происходить само по себе. Оно требует внимательного наблюдения для того, чтобы избежать избытка и недостатка в его применении.

Чувственное желание

препятствие чувственного желания (kāmacchanda) следует отличать от желания как такового. Желание (chanda) может выполнять благотворные функции, такие как желание освобождения или блага для других. Тот вид желания, который считается препятствием, является чувственным, то есть поиском счастья в чувственных удовольствиях.
Внимательного узнавания наличия чувственного желания или же исследования причин, которые приводят к его возникновению, может быть достаточно для избавления от него.
Если этого не происходит и мы хотим ответить на появление чувственного желания тем, что будем продолжать оставаться в описываемой здесь медитации сатипаттханы, тогда следующим этапом может быть обращение внимания на непостоянную природу приятных ощущений. Приятные ощущения неизбежно пройдут, они не будут длиться долго. Понимание этого ослабляет стремление искать счастье в чувственном. Приятные ощущения не только неизбежно меняются, но их исчезновение также рано или поздно освобождает место для возникновения болезненных ощущений. В какой степени мы привязаны к телу во время своей погони за чувственными удовольствиями, в той же самой степени мы будем огорчены, когда возникнет страдание. Понимание присущей этому опасности помогает поддерживать нашу готовность сопротивляться влечению к чувственному.
Если и этого недостаточно, тогда мы можем обратиться к обычному противоядию от появившегося чувственного желания в уме, каковым является обращение внимания на отсутствие действительной привлекательности у того, что вызывает это желание.
главным здесь является привитие отношения отсутствия привязанности.

Другое способствующее условие, помогающее справляться с часто появляющимися чувственными желаниями, – это воздержанность. То и другое также может использоваться как средство для развития внимательности. Воздержание от чувственных удовольствий имеет ту же цель, что и медитация сатипаттханы. это определение связывает медитацию сатипаттханы с пребыванием, свободным от желания и недовольства этим миром. Это подтверждает, что с практической точки зрения есть определенное совпадение между медитацией сатипаттханы и воздержанием от чувственных удовольствий.

надлежащее пережевывание пищи перед тем как проглотить может приниматься в качестве объекта для внимательного наблюдения.
Медленное и внимательное принятие пищи показывает нам, что интерпретируемое умом как кажущееся непрерывным восприятие приятного вкуса на самом деле является серией моментов вкушения.

Неприятие

Стандартное противоядие от склонности к неприятию состоит в развитии любящей доброты (mettā). Оно отражает открытие сердца.
Развитие внимательности и любящей доброты равно обладают этим качеством защиты. Внимательное узнавание того, что кто-то другой находится под влиянием этого препятствия, может естественным образом вести к надлежащей реакции на эту ситуацию благодаря развитию любящей доброты.

[просто Соня]

Лень и вялость

Следующие два препятствия, лень и вялость (притупленность), а также тревога и беспокойство, выделяются, поскольку они имеют по два состояния ума. Здесь лень и вялость представлены следующим образом:
Если лень и вялость находятся внутри, то знают: «лень и вялость находятся внутри меня»; или если лень и вялость не находятся внутри, то знают: «лень и вялость не находятся внутри меня»; а также знают, как не возникшие лень и вялость возникают, как возникшие лень и вялость устраняются и как устраненные лень и вялость не возникают в будущем.

вместо простой борьбы с препятствиями мы можем постараться понять их обусловленность и на основании этого найти творческие способы им противостоять.
Обычным противоядием от лени и вялости является ясность (āloka) ее цель - в привнесении ясности в нашу медитативную практику. Хорошим примером этого может служить сканирование тела при помощи направленного на него внимания. Также может быть полезно для этого медитировать со слегка приоткрытыми глазами.

В общем, любое возникающее устремление и энергия способствуют избавлению от этих препятствий. Что же касается представленной здесь практики сатипаттханы, то придание важности радости от пребывания в текущем моменте может в значительной степени способствовать возникновению того вида радостного устремления, которое непосредственно противодействует лени и скуке.

Тревога и беспокойство

Наставления относительно того, что противодействует таким препятствиям, как тревога и беспокойство, звучат следующим образом:
Если тревога и беспокойство находятся внутри, то знают: «тревога и беспокойство находятся внутри меня»; или если тревога и беспокойство не находятся внутри, то знают: «тревога и беспокойство не находятся внутри меня»; а также знают, как не возникшие тревога и беспокойство возникают, как возникшие тревога и беспокойство устраняются и как устраненные тревога и беспокойство не возникают в будущем.

В связи с тревогой и беспокойством все, что успокаивает ум, будет полезным. Полезным здесь снова является обращение внимания на радость от пребывания в текущем моменте, в частности, когда особое внимание уделяется пребыванию в покое, когда осознают все тело. Расслабление в этой радости позволяет телу и уму становиться спокойными и безмятежными, что непосредственно противопоставляется напряжению тревоги и беспокойства. Этот же вид практики также помогает избавиться от состояния чрезмерной напористости и затрачивания слишком многих усилий. Очень важно поддерживать удовлетворенное отношение к нашей практике и ее результатам. Мы медитируем, поскольку это просто самое значительное, что можно делать, а не потому, что мы отчаянно стремимся достичь результатов. Если нацеленность на результат сможет быть оставленной в стороне, то медитация будет развиваться гораздо лучше.
хорошим примером является сравнение с лютней. Если струны слишком натянуты, тогда из лютни будет невозможно извлекать музыку. И то же самое будет в том случае, если струны слишком расслаблены. Лишь когда струны настроены как следует, на лютне можно будет играть. И то же самое относится к уму, который не должен быть ни слишком напряжен, ни слишком расслаблен.
Если ум все еще взволнован вследствие тревоги и беспокойства, мы можем опереться на третью спицу колеса практики, обращая внимание на дыхание, особенно делая упор на выдохе, расслабляясь и отпуская.

Сомнение

Последним препятствием является сомнение:
Если сомнение находится внутри, то знают: «сомнение находится внутри меня»; или если сомнение не находится внутри, то знают: «сомнение не находится внутри меня»; а также знают, как не возникшее сомнение возникает, как возникшее сомнение устраняется и как устраненное сомнение не возникает в будущем.

Так же, как в случае с тревогой и беспокойством, некоторые виды сомнения лучше всего устраняются, когда мы оставляем их на будущее, погружаясь в формальную медитацию. Здесь нам также необходимо сдерживать обещание перед самим собой, что после завершения медитации это сомнение будет исследовано.
Также может возникать сомнение, как следует продвигаться в своей практике. Если надлежащего руководства нет, то мы можем стать наставником для самого себя. Это перекликается со знаменитым высказыванием, что благодаря практике сатипаттханы мы становимся самостоятельными и опорой для самих себя.
Развитие такой самостоятельности имеет свой исходный пункт во внимательном смещении перспективы. Это примерно как при переворачивании монеты: мы переходим от ощущения беспомощности к активному проявлению интереса и исследованию. Опираясь на ознакомление с учениями, мы исследуем, что происходит с внимательностью. Рано или поздно что-то срабатывает, и на будущее мы уже знаем, как следует справляться с этой ситуацией, опираясь на собственное исследование и опыт. Так мы учимся доверять себе и своей способности медитировать. Таков плод нашего собственного исследования, опирающегося на ясное различение между тем, что является благотворным или искусным (kusala), а также неблаготворным или неумелым (akusala).

Не все медитативные практики подходят для каждого. чтобы увидеть, приводит ли практика к результату через некоторое время, лучше всего контролировать ее при помощи внимательного наблюдения.
Важным маркером здесь является терпение и понимание, а также постепенное открытие своего сердца. Если же мы обнаруживаем, что продолжительная и регулярная практика не приводит к ощутимому результату, тогда, возможно, следует рассмотреть вариант другой медитативной практики, которая будет лучше соответствовать нашей индивидуальности и нашим потребностям.
узнавание (и преодоление) препятствий вполне может происходить во время пешей медитации и иных активностей.

Отсутствие препятствий

Свободный от препятствий ум обладает качеством кристальной ясности, подобной чистой воде. Только чистая вода будет правильно отображать лицо.
Состояние ясности ума, которое появляется вместе с отсутствием препятствий, точно так же больше не окрашивается чувственными желаниями, которые искажают восприятие вещей. Такой ум не является заросшим водорослями лени и вялости, которые приводят к застою. Он не волнуется от ветра тревоги и беспокойства, вызывающих постоянные движения, которые никуда не приводят. Этот ум также не загрязнен и не погружен во тьму сомнения, которая не позволяет видеть реальность такой, какая она есть.
Образ заглядывания в чашу с водой, чтобы увидеть отражение своего лица, возникает не только в связи с препятствиями. цель внимательного наблюдения состоит в ясном и точном отражении того, что есть, без реагирования. Так же как зеркало показывает наше внешнее проявление, каким его обычно видят другие, зеркало внимательности позволяет нам видеть точное отражение собственного состояния ума, рассматриваемое с невовлеченной точки зрения. Это внутреннее зеркало раскрывает для нас действительное проявление нашего ума, которое иначе было бы нелегко разглядеть в силу субъективной вовлеченности в свои мысли и представления. поэтому третья сатипаттхана созерцания ума состоит лишь из узнавания как такового.

Открытая практика

мы переходим к неструктурированному способу практики при помощи открытого осознавания. Основательно укоренившись в устойчивом состоянии внимательного наблюдения за телом, мы открываемся для изменчивого процесса восприятия, как бы он ни развертывался. Ничто не может нас побеспокоить, поскольку все происходящее является пищей для внимательного наблюдения.
Радость нахождения в текущем моменте может помочь в случае появления лени и вялости или же тревоги и беспокойства при помощи приведения в равновесие как в случае отсутствия энергии, так и ее избытка. Пробуждение устремления и энергии является полезным средством для избавления от лени и вялости.
Примером тому может служить обращение внимания на дыхание вместе с пониманием того, что этот вдох может быть последним. Обращение внимания на выдох, в сочетании с расслаблением и оставлением в покое, является примером успокоения ума для избавления от тревоги и беспокойства. Отсутствие препятствий. ум становится ясным, подобно чистой воде.

[просто Соня]

Глава 9
Пробуждение

Последней спицей в колесе практики сатипаттханы является созерцание пробуждающих факторов (факторов пробуждения):
«Если пробуждающий фактор внимательности находится внутри, то знают: «пробуждающий фактор внимательности находится внутри меня»; или если пробуждающий фактор внимательности не находится внутри, то знают: «пробуждающий фактор внимательности не находится внутри меня»; а также знают, как не возникший пробуждающий фактор внимательности возникает и как возникший пробуждающий фактор внимательности достигает совершенства благодаря его развитию.»
Этот вид наставления прилагается ко всем семи факторам пробуждения:
• внимательность,
• исследование дхарм,
• энергия,
• радость,
• безмятежность,
• сосредоточение,
• невозмутимость.

Радость, которая появляется в этот момент, естественным образом ведет к безмятежности, сосредоточению и невозмутимости.
Важной предпосылкой наличия этих семи пробуждающих факторов в нашем уме является то, что они свидетельствуют о нашей способности к пробуждению. Как бы ни были слабы эти факторы в настоящий момент, благодаря систематическому развитию они могут быть доведены до созревания и стать более устойчивыми. Таким образом, они служат дополнением к нашему глубокому постижению того, что тело, ощущения и ум пусты и что они не являются тем, чем мы действительно можем обладать. В то же самое время мы владеем чем-то более драгоценным – потенциалом для пробуждения.

Внимательность

главным условием для возникновения пробуждающих факторов является сама внимательность. Когда внимательность устанавливается, может происходить дальнейшее развитие этих факторов.
Внимательность, как пробуждающий фактор, может формироваться посредством самой медитации сатипаттхана. И то же самое может происходить во время слушания того, что говорится.
Способность припомнить все сказанное и представить точный отчет для других предполагает пробуждение отношения живого интереса и открытой восприимчивости во время слушания.
Такие качества являются именно теми, которые медитация сатипаттханы должна привить: живой интерес, открытая восприимчивость, а также сбалансированное и беспристрастное наблюдение: стремление слушать речь и хорошо ее запоминать и медитативное развитие сатипаттханы.
Чем более наше состояние ума похоже на то, которое было во время слушания, тем более полными и точными будут наши вспоминания о нем.
Суть пробуждающего фактора внимательности во время непосредственной практики кратко может быть обобщена как «МБП»:
• мягкость,
• бодрствование,
• присутствие.

«Мягкость» в данном случае представляет собой открытость и восприимчивость, которые ум приобретает, когда сати устанавливается надлежащим образом. Это сочетается с качеством «бодрствования», которое появляется вслед за таким аспектом памятования, как внимательность, благодаря которому мы встречаем каждый момент с такой внутренней пробужденностью, которая позволяет нам припоминать ясно и точно. внимательность получает всю полноту такого качества, как «бодрствование». Третье качество «присутствия» появляется, когда, обладая внимательностью, мы полностью пребываем в текущем моменте. Таким образом, суть «МБП» – «присутствие мягкого бодрствования».

Исследование

«Если пробуждающий фактор исследования дхарм находится внутри, то знают: «пробуждающий фактор исследования дхарм находится внутри меня»; или если пробуждающий фактор исследования дхарм не находится внутри, то знают: «пробуждающий фактор исследования дхарм не находится внутри меня»; а также знают, как не возникший пробуждающий фактор исследования дхарм возникает и как возникший пробуждающий фактор исследования дхарм совершенствуется благодаря развитию.»

Такое исследование дхарм находит свое выражение в отношении острой заинтересованности, любопытства, желания следить за происходящим и действительно это понять. Суть состоит в наличии заинтересованного или любопытствующего отношения, которое не обязательно должно обрамляться словами. Поддержание такого типа любознательности как отношения в уме передает характерный аромат исследования дхарм.
Особенно плодотворный способ направления такого исследовательского отношения обращен к состоянию нашего ума. Исследование своего собственного ума имеет непосредственную пользу, поскольку оно поддерживает непрерывность внимательности просто потому, что любая склонность к отвлечению легче и быстрее отмечается. Такое направленное исследование внутри может развивать форму мета-осознавания, которое формирует крепкую основу для медитации сатипаттханы.

Энергия

Установление такого отношения пытливости внутри требует упорства. Поддержание исследования необходимо для развертывания подлинного развития. И то, что поддерживает такое исследование, – это фактор пробуждения энергии (viriya):
«Если пробуждающий фактор энергии находится внутри, то знают: «пробуждающий фактор энергии находится внутри меня»; или если пробуждающий фактор энергии не находится внутри, то знают: «пробуждающий фактор энергии не находится внутри меня»; а также знают, как не возникший пробуждающий фактор энергии возникает и как возникший пробуждающий фактор энергии совершенствуется благодаря развитию.»

представленная здесь энергия означает упорство (настойчивость) в смысле активного и непрерывного взаимодействия с тем, что мы делаем и что переживаем. такая энергия должна быть неколебимой (asallīna). И это подтверждает важность настойчивости, которая соответствует ближайшей задаче главного момента энергии как фактора пробуждения.

Радость

Сочетание внимательности, любознательного отношения и поддерживающей опоры активного вовлечения приводит к благотворному типу радости, пити (pīti): «Если пробуждающий фактор радости находится внутри, то знают: «пробуждающий фактор радости находится внутри меня»; или если пробуждающий фактор радости не находится внутри, то знают: «пробуждающий фактор радости не находится внутри меня»; а также знают, как не возникший пробуждающий фактор радости возникает и как возникший пробуждающий фактор радости совершенствуется благодаря развитию.»

Отмеченная здесь радость связана с тонкой радостью пребывания в данном моменте. Это та тонкая радость на более зрелом и развитом этапе, которая может перерасти в пробуждающий фактор радости. такая радость должна быть надмирской. Радость от временного отсутствия препятствий со стороны ума является хорошим примером того вида радости.

намеренное побуждение первых пробуждающих факторов вплоть до радости может сформировать основание для естественного развития, которое сделает радость установленной. Опираясь на внимательное исследование, которое поддерживается энергией, намеренное пробуждение радости представляется ключевым фактором во всем этом последовательном формировании пробуждающих факторов.

Безмятежность

Естественное успокоительное воздействие благотворной радости ведет к безмятежности ума: «Если пробуждающий фактор безмятежности находится внутри, то знают: «пробуждающий фактор безмятежности находится внутри меня»; или если пробуждающий фактор безмятежности не находится внутри, то знают: «пробуждающий фактор безмятежности не находится внутри меня»; а также знают, как не возникший пробуждающий фактор безмятежности возникает и как возникший пробуждающий фактор безмятежности совершенствуется благодаря развитию.»

Возникающие таким образом безмятежность и покой воздействуют на тело и ум. Тело становится легким, а ум – спокойным. Это становится манифестацией пробуждающего фактора безмятежности. безмятежность тела и ума ведет к счастью (sukha), в результате которого естественным образом возникает сосредоточение.

Сосредоточение

«Если пробуждающий фактор сосредоточения находится внутри, то знают: «пробуждающий фактор сосредоточения находится внутри меня»; или если пробуждающий фактор сосредоточения не находится внутри, то знают: «пробуждающий фактор сосредоточения не находится внутри меня»; а также знают, как не возникший пробуждающий фактор сосредоточения возникает и как возникший пробуждающий фактор сосредоточения совершенствуется благодаря развитию.»

Обычный перевод самадхи (samādhi) как «сосредоточение» может вызывать нежелательные ассоциации. термин самадхи имеет определенный оттенок сведения воедино. Такое объединение ума не обязательно предполагает узкий фокус и не требует использования силы, которые могут называться «сосредоточением». Переводы, которые лучше передают нюансы термина самадхи, – это «собранность» или «самообладание» ума. Все это указывает на состояние тихого и объединенного спокойствия, которое полностью противоположно рассеянности и отвлечению.

Равновесие

Высшая точка в развитии пробуждающих факторов достигается вместе с равновесием (upekkhā): «Если пробуждающий фактор равновесия находится внутри, то знают: «пробуждающий фактор равновесия находится внутри меня»; или если пробуждающий фактор равновесия не находится внутри, то знают: «пробуждающий фактор равновесия не находится внутри меня»; а также знают, как не возникший пробуждающий фактор равновесия возникает и как возникший пробуждающий фактор равновесия совершенствуется благодаря развитию.»
упеккха означает высшее равновесие ума.
это соответствует освобождению от алчности и уныния; в определении Сатипаттхана-сутты, мы должны пребывать свободными от желания и недовольства, если буквально, – от алчности и уныния. постепенное наращивание факторов пробуждения приводит к тому, что было целью всей медитации сатипаттханы: пребывание с внутренним равновесием.
Уравновешенное развитие семи пробуждающих факторов имеет в качестве своей отправной точки их последовательное формирование, начиная с внимательности и завершая равновесием.

[просто Соня]

Уравновешивание пробуждающих факторов

Основной тон, который сопровождает любую часть, определяется внимательностью. Внимательное наблюдение всегда необходимо.
внимательность требуется всегда; таково их основание и точка отсчета. Другие шесть факторов выявляют нюансы, присущие внимательности. Элемент любознательности естественным образом формирует острый интерес, который мы обращаем ко всему, с чем сталкиваемся, посредством установления восприимчивой внимательности, как если бы нам было необходимо это запомнить. Такой элемент любознательности, или искреннего интереса, необходимо поддерживать при помощи энергии в виде настойчивости (упорства). радость от пребывания в текущем моменте будет пропитывать результирующее переживание. Таким образом, три активизирующих пробуждающих фактора – исследование дхарм, энергия и радость – вносят свой вклад в формирование «радостного и устойчивого интереса».
Вместе с радостным и устойчивым интересом надлежащим образом установленная внимательность обладает естественным измерением успокоения тела и ума. Ум с установленной внимательностью также склоняется к самообладанию вместо того, чтобы становиться рассеянным. Таким образом, благодаря практике сатипаттханы тема баланса и равновесия постоянно оказывается на переднем плане. В данном случае три успокаивающих пробуждающих фактора безмятежности, сосредоточения и равновесия вносят свой вклад в формированием «спокойного и сдержанного равновесия». В компании этих шести способов очищения присущего потенциала сати внимательность обретает всю полноту своего чудесного пробуждающего качества.

Когда ум становится вялым, следует сделать больший упор на первой группе из трех – исследование дхарм, энергия и радость, – благодаря которым ум получает энергию и снова приходит в равновесие.
И напротив, когда ум становится немного более возбужденным или взволнованным, следует обращаться ко второй группе из трех. Больший упор на безмятежность, сосредоточение и равновесие успокаивает ум и снова приводит его в равновесие. Теперь подводим итог:
любой ум: развитие внимательности.
инертный ум: развитие исследования, энергии и радости.
возбужденный ум: развитие безмятежности, сосредоточения и равновесия.

В действительной практике это можно проиллюстрировать на примере лодки с двумя веслами. Наша задача в том, чтобы держать курс по середине реки. Когда лодка начинает приближаться к одному из двух берегов, чтобы снова направить ее по центру реки, следует просто ненадолго опустить одно из весел в воду. лодка символизирует внимательное наблюдение за телом, а река – непрерывное осознавание непостоянства. Широко распахнутое небо символизирует открытый ум и восприимчивое отношение, которое является характеристикой развития внимательности.
Тот, кто развивает четыре сатипаттханы, устремляется и следует к ниббане, так же как река Ганга устремляется и течет к океану. Это является развитием пробуждающих факторов, которые делают нашу практику стремящейся к ниббане.
Снова возвращаясь к сравнению с лодкой, два весла иллюстрируют упор, который делается на ту или иную из этих двух групп. И когда курс движения начинает хотя бы чуть-чуть отклоняться от срединного сбалансированного положения, короткое применение одного из двух весел приводит к необходимой коррекции. Это может осуществляться благодаря тому, что делается упор либо на активизирующих пробуждающих факторах, либо же на успокаивающих ум пробуждающих факторах. Будучи хорошо установленным, такое равновесие может переходить от сидячего положения в медитацию при ходьбе.

Развитие индивидуальных пробуждающих факторов

В этом отрывке поощряется развитие отдельных факторов пробуждения, чтобы ознакомиться с ними и получить ясное понимание каждого из них. Исследование дхарм, к примеру, не ограничивается формальной медитацией. Оно также может осуществляться при помощи изучения и размышления над учением. И тот же самый принцип действует в отношении других пробуждающих факторов. Их применимость к слушанию или размышлению над учениями может находиться в основе многочисленных сообщений о том, что слушающие достигли определенных уровней пробуждения во время слушания слов Будды.

В этой точке соединения практики приходит понимание не чувственного (не мирского) вида радости. Обращение внимания на эту радость, а также – на те вещи, на которые она опирается, – это в точности то, что питает и устанавливает данный пробуждающий фактор. Я подразумеваю под этим поддержание и намеренное порождение благотворных форм радости, чтобы продолжать следовать по пути к пробуждению. Следующие два пробуждающих фактора следуют за естественным ходом вещей, когда спокойствие тела и ума приводит к безмятежности, а также через не отвлечение к самообладанию ума в форме сосредоточения и, в итоге, к равновесию, намеренное обращение внимания на радость определяет курс, который ведет к установлению трех остальных пробуждающих факторов. внимательность всегда необходима как основа, исследование является активизирующим фактором, а равновесие – успокаивающим.
Схожие взаимные отношения в Парияя-сутте осуществляются между энергией и безмятежностью. чрезмерная энергия приводит к потере безмятежности, чрезмерная безмятежность мешает развертыванию энергии.

Радость и сосредоточение могут переживаться на уровнях, ведущих к первому медитативному погружению, в самом первом погружении, и далее на более глубоких уровнях погружения. Присутствие или отсутствие витакки и вичары, которые, как факторы медитативного погружения, я понимаю как приложение ума и поддержание этого состояния. это также может быть понято как то, что радость и сосредоточение могут порождаться намеренно или же проявляться спонтанно.

В случае пробуждающих факторов радости и сосредоточения снова активизирующий фактор соединяется с успокаивающим фактором. Сосредоточение, доведенное до вершины при помощи третьего и четвертого медитативных погружений, приводит к переживаниям, в которых радость оставляется позади. Для обеих, чтобы они функционировали как пробуждающие факторы, равновесие продолжает оставаться имеющим ключевое значение.
развитие пробуждающих факторов происходит на основе их последовательного наращивания. Внимательность является единственным центральным моментом для исследования дхарм и равновесия, энергии и безмятежности, а также радости и сосредоточения.

Склонность ума к пробуждению

Приближение к ниббане происходит благодаря прохождению четырех взаимосвязанных медитативных тем. Высшей точкой этих четырех медитативных тем является отпускание. Такое отпускание достигается через пребывание с опорой на изоляцию (отделение), бесстрастие и прекращение. Как три ноги треножника поддерживают свою вершину, таким же образом изоляция, бесстрастие и прекращение поддерживают отпускание. мы должны отпустить все, что не соответствует этим трем опорам. изоляция - отделение от неблаготворного (в частности, от препятствий), бесстрастие - исчезновение привязанности, а прекращение – завершение страдания. Окончательная цель - отпускание неблаготворного, приводящего к пристрастию, к тому, что является страданием.

наблюдение за дыханием в Анапанасати-сутте является альтернативным способом развития созерцания дхарм. Эта финальная тетрада следует через медитативные темы непостоянства, бесстрастия, прекращения и отпускания.
медитация сатипаттханы устанавливает изоляцию от препятствий. мы следим за этим состоянием изоляции (viveka), поддерживая внимательное наблюдение за текущим моментом, не поддаваясь отвлечению.

Второе значение термина вивека - различение. Когда ум изолируется (отделяется) от препятствий и отвлечений, мы становимся способными различать истинную природу существования, в частности, его природу как субъекта непостоянства. Видение изменяющейся природы всех аспектов переживания естественным образом ведет к развитию бесстрастия, к постепенному исчезновению пристрастия и привязанности. И хотя это является естественным развитием, тем не менее, полезно намеренно склонять ум к бесстрастию. Мы позволяем потоку изменения вымывать наши пристрастия и привязанности.

Когда наши пристрастия и привязанности исчезают в результате бесстрастия, мы все больше можем мириться с концом всех вещей, мы готовы позволить вещам прекращаться. Это способствует выходу за пределы среднего неуравновешенного отношения желания лишь молодого и нового, а также пренебрежения к старому и разлагающемуся. Благодаря тому, что обращаем внимание на прекращение явлений и на их завершение, мы приходим к более уравновешенному видению. Становится все более ясно, что в прекращении нет ничего страшного, но на самом деле это покой. И это становится практическим осуществлением прозрения в пустотность. Когда идентификация ослабевает, становится все легче и легче позволять вещам прекращаться. Это понимание подстегивает нас на пути к высшему прекращению страдания.
Чем больше мы можем позволять вещам завершаться, легче относясь к прекращению и узнавая его покой, тем лучше нам удается отпускать. Постепенное отпускание всех оставшихся привязанностей готовит нас к высшему отпусканию, погружению в бессмертие, постижению ниббаны.
Правильное использование этих инструментов для развития прозрения можно сравнить с лучами солнца, которые прикасаются к цветку и заставляют его раскрываться, в результате которого следует естественное развитие, ведущее к раскрытию прозрения.

« как наседка сидит на своих яйцах» Точно так же благодаря нашему усердному сидению в медитации в итоге мы разбиваем скорлупу неведения и происходит пробуждение. Наша работа состоит лишь в том, чтобы позаботиться о соответствующих условиях. Но само переживание нельзя заставить случиться. Стремление сделать это прямо противоречит тому, что необходимо для достижения пробуждения, отпусканию.
Прохождение через эти медитативные темы значительно отличается от эгоцентрической попытки достичь определенного переживания. Здесь нечего приобретать. Скорее, здесь абсолютно все отпускается. Вместо стремления чего-то достичь мы позволяем уму еще больше резонировать с глубоким покоем ниббаны. Это вершина независимого пребывания без цепляния к чему-то мирскому.

Основная динамика представлена идеей узкого зазора между тем, что происходит теперь и тем, что происходит далее. Теперь основная задача нашей медитации состоит в избавлении от втягивания в прошлое и будущее. Вместо этого, посредством хорошо установленной внимательности, мы учимся оставаться в настоящем.
Но когда мы хорошо устанавливаемся в текущем моменте, остается склонность ума стремиться к тому, что следует затем. Это подобно желанию получить следующую ложку переживания до того, как предшествующая хорошо пережевана. Но, развивая бесстрастие, мы учимся отпускать это стремление к последующему и спокойно оставаться с тем, что есть теперь.

Переходя к прекращению, завершающая часть данного момента становится совершенно ясной для нашего медитативного видения. Ранее эта завершающая часть не отмечалась надлежащим образом из-за склонности стремиться к тому, что следует затем. И поскольку завершение текущего момента полностью проявляется, становится возможным пребывать в узком зазоре между нынешним и последующим. Благодаря пребыванию в этом зазоре может произойти прорыв к ниббане и может быть пережито состояние вне времени.

Путь пробуждения предполагает постепенное развитие, сравнимое с постепенным углублением океана. Важно помнить об этом, чтобы не допускать неразумных ожиданий. Но, в то же самое время, некоторые изменения должны проявляться после выполнения практики в течение некоторого времени. Это подобно тому, как плотник замечает, что после частого использования рукоятка его тесла изнашивается. Систематическая практика сатипаттханы должна проявляться в том, как и насколько мы способны справляться с повседневными ситуациями.

Добавлено спустя 52 секунды:
Уравновешивание пробуждающих факторов

Основной тон, который сопровождает любую часть, определяется внимательностью. Внимательное наблюдение всегда необходимо.
внимательность требуется всегда; таково их основание и точка отсчета. Другие шесть факторов выявляют нюансы, присущие внимательности. Элемент любознательности естественным образом формирует острый интерес, который мы обращаем ко всему, с чем сталкиваемся, посредством установления восприимчивой внимательности, как если бы нам было необходимо это запомнить. Такой элемент любознательности, или искреннего интереса, необходимо поддерживать при помощи энергии в виде настойчивости (упорства). радость от пребывания в текущем моменте будет пропитывать результирующее переживание. Таким образом, три активизирующих пробуждающих фактора – исследование дхарм, энергия и радость – вносят свой вклад в формирование «радостного и устойчивого интереса».
Вместе с радостным и устойчивым интересом надлежащим образом установленная внимательность обладает естественным измерением успокоения тела и ума. Ум с установленной внимательностью также склоняется к самообладанию вместо того, чтобы становиться рассеянным. Таким образом, благодаря практике сатипаттханы тема баланса и равновесия постоянно оказывается на переднем плане. В данном случае три успокаивающих пробуждающих фактора безмятежности, сосредоточения и равновесия вносят свой вклад в формированием «спокойного и сдержанного равновесия». В компании этих шести способов очищения присущего потенциала сати внимательность обретает всю полноту своего чудесного пробуждающего качества.

Когда ум становится вялым, следует сделать больший упор на первой группе из трех – исследование дхарм, энергия и радость, – благодаря которым ум получает энергию и снова приходит в равновесие.
И напротив, когда ум становится немного более возбужденным или взволнованным, следует обращаться ко второй группе из трех. Больший упор на безмятежность, сосредоточение и равновесие успокаивает ум и снова приводит его в равновесие. Теперь подводим итог:
любой ум: развитие внимательности.
инертный ум: развитие исследования, энергии и радости.
возбужденный ум: развитие безмятежности, сосредоточения и равновесия.

В действительной практике это можно проиллюстрировать на примере лодки с двумя веслами. Наша задача в том, чтобы держать курс по середине реки. Когда лодка начинает приближаться к одному из двух берегов, чтобы снова направить ее по центру реки, следует просто ненадолго опустить одно из весел в воду. лодка символизирует внимательное наблюдение за телом, а река – непрерывное осознавание непостоянства. Широко распахнутое небо символизирует открытый ум и восприимчивое отношение, которое является характеристикой развития внимательности.
Тот, кто развивает четыре сатипаттханы, устремляется и следует к ниббане, так же как река Ганга устремляется и течет к океану. Это является развитием пробуждающих факторов, которые делают нашу практику стремящейся к ниббане.
Снова возвращаясь к сравнению с лодкой, два весла иллюстрируют упор, который делается на ту или иную из этих двух групп. И когда курс движения начинает хотя бы чуть-чуть отклоняться от срединного сбалансированного положения, короткое применение одного из двух весел приводит к необходимой коррекции. Это может осуществляться благодаря тому, что делается упор либо на активизирующих пробуждающих факторах, либо же на успокаивающих ум пробуждающих факторах. Будучи хорошо установленным, такое равновесие может переходить от сидячего положения в медитацию при ходьбе.

Развитие индивидуальных пробуждающих факторов

В этом отрывке поощряется развитие отдельных факторов пробуждения, чтобы ознакомиться с ними и получить ясное понимание каждого из них. Исследование дхарм, к примеру, не ограничивается формальной медитацией. Оно также может осуществляться при помощи изучения и размышления над учением. И тот же самый принцип действует в отношении других пробуждающих факторов. Их применимость к слушанию или размышлению над учениями может находиться в основе многочисленных сообщений о том, что слушающие достигли определенных уровней пробуждения во время слушания слов Будды.

В этой точке соединения практики приходит понимание не чувственного (не мирского) вида радости. Обращение внимания на эту радость, а также – на те вещи, на которые она опирается, – это в точности то, что питает и устанавливает данный пробуждающий фактор. Я подразумеваю под этим поддержание и намеренное порождение благотворных форм радости, чтобы продолжать следовать по пути к пробуждению. Следующие два пробуждающих фактора следуют за естественным ходом вещей, когда спокойствие тела и ума приводит к безмятежности, а также через не отвлечение к самообладанию ума в форме сосредоточения и, в итоге, к равновесию, намеренное обращение внимания на радость определяет курс, который ведет к установлению трех остальных пробуждающих факторов. внимательность всегда необходима как основа, исследование является активизирующим фактором, а равновесие – успокаивающим.
Схожие взаимные отношения в Парияя-сутте осуществляются между энергией и безмятежностью. чрезмерная энергия приводит к потере безмятежности, чрезмерная безмятежность мешает развертыванию энергии.

Радость и сосредоточение могут переживаться на уровнях, ведущих к первому медитативному погружению, в самом первом погружении, и далее на более глубоких уровнях погружения. Присутствие или отсутствие витакки и вичары, которые, как факторы медитативного погружения, я понимаю как приложение ума и поддержание этого состояния. это также может быть понято как то, что радость и сосредоточение могут порождаться намеренно или же проявляться спонтанно.

В случае пробуждающих факторов радости и сосредоточения снова активизирующий фактор соединяется с успокаивающим фактором. Сосредоточение, доведенное до вершины при помощи третьего и четвертого медитативных погружений, приводит к переживаниям, в которых радость оставляется позади. Для обеих, чтобы они функционировали как пробуждающие факторы, равновесие продолжает оставаться имеющим ключевое значение.
развитие пробуждающих факторов происходит на основе их последовательного наращивания. Внимательность является единственным центральным моментом для исследования дхарм и равновесия, энергии и безмятежности, а также радости и сосредоточения.

Склонность ума к пробуждению

Приближение к ниббане происходит благодаря прохождению четырех взаимосвязанных медитативных тем. Высшей точкой этих четырех медитативных тем является отпускание. Такое отпускание достигается через пребывание с опорой на изоляцию (отделение), бесстрастие и прекращение. Как три ноги треножника поддерживают свою вершину, таким же образом изоляция, бесстрастие и прекращение поддерживают отпускание. мы должны отпустить все, что не соответствует этим трем опорам. изоляция - отделение от неблаготворного (в частности, от препятствий), бесстрастие - исчезновение привязанности, а прекращение – завершение страдания. Окончательная цель - отпускание неблаготворного, приводящего к пристрастию, к тому, что является страданием.

наблюдение за дыханием в Анапанасати-сутте является альтернативным способом развития созерцания дхарм. Эта финальная тетрада следует через медитативные темы непостоянства, бесстрастия, прекращения и отпускания.
медитация сатипаттханы устанавливает изоляцию от препятствий. мы следим за этим состоянием изоляции (viveka), поддерживая внимательное наблюдение за текущим моментом, не поддаваясь отвлечению.

Второе значение термина вивека - различение. Когда ум изолируется (отделяется) от препятствий и отвлечений, мы становимся способными различать истинную природу существования, в частности, его природу как субъекта непостоянства. Видение изменяющейся природы всех аспектов переживания естественным образом ведет к развитию бесстрастия, к постепенному исчезновению пристрастия и привязанности. И хотя это является естественным развитием, тем не менее, полезно намеренно склонять ум к бесстрастию. Мы позволяем потоку изменения вымывать наши пристрастия и привязанности.

Когда наши пристрастия и привязанности исчезают в результате бесстрастия, мы все больше можем мириться с концом всех вещей, мы готовы позволить вещам прекращаться. Это способствует выходу за пределы среднего неуравновешенного отношения желания лишь молодого и нового, а также пренебрежения к старому и разлагающемуся. Благодаря тому, что обращаем внимание на прекращение явлений и на их завершение, мы приходим к более уравновешенному видению. Становится все более ясно, что в прекращении нет ничего страшного, но на самом деле это покой. И это становится практическим осуществлением прозрения в пустотность. Когда идентификация ослабевает, становится все легче и легче позволять вещам прекращаться. Это понимание подстегивает нас на пути к высшему прекращению страдания.
Чем больше мы можем позволять вещам завершаться, легче относясь к прекращению и узнавая его покой, тем лучше нам удается отпускать. Постепенное отпускание всех оставшихся привязанностей готовит нас к высшему отпусканию, погружению в бессмертие, постижению ниббаны.
Правильное использование этих инструментов для развития прозрения можно сравнить с лучами солнца, которые прикасаются к цветку и заставляют его раскрываться, в результате которого следует естественное развитие, ведущее к раскрытию прозрения.

« как наседка сидит на своих яйцах» Точно так же благодаря нашему усердному сидению в медитации в итоге мы разбиваем скорлупу неведения и происходит пробуждение. Наша работа состоит лишь в том, чтобы позаботиться о соответствующих условиях. Но само переживание нельзя заставить случиться. Стремление сделать это прямо противоречит тому, что необходимо для достижения пробуждения, отпусканию.
Прохождение через эти медитативные темы значительно отличается от эгоцентрической попытки достичь определенного переживания. Здесь нечего приобретать. Скорее, здесь абсолютно все отпускается. Вместо стремления чего-то достичь мы позволяем уму еще больше резонировать с глубоким покоем ниббаны. Это вершина независимого пребывания без цепляния к чему-то мирскому.

Основная динамика представлена идеей узкого зазора между тем, что происходит теперь и тем, что происходит далее. Теперь основная задача нашей медитации состоит в избавлении от втягивания в прошлое и будущее. Вместо этого, посредством хорошо установленной внимательности, мы учимся оставаться в настоящем.
Но когда мы хорошо устанавливаемся в текущем моменте, остается склонность ума стремиться к тому, что следует затем. Это подобно желанию получить следующую ложку переживания до того, как предшествующая хорошо пережевана. Но, развивая бесстрастие, мы учимся отпускать это стремление к последующему и спокойно оставаться с тем, что есть теперь.

Переходя к прекращению, завершающая часть данного момента становится совершенно ясной для нашего медитативного видения. Ранее эта завершающая часть не отмечалась надлежащим образом из-за склонности стремиться к тому, что следует затем. И поскольку завершение текущего момента полностью проявляется, становится возможным пребывать в узком зазоре между нынешним и последующим. Благодаря пребыванию в этом зазоре может произойти прорыв к ниббане и может быть пережито состояние вне времени.

Путь пробуждения предполагает постепенное развитие, сравнимое с постепенным углублением океана. Важно помнить об этом, чтобы не допускать неразумных ожиданий. Но, в то же самое время, некоторые изменения должны проявляться после выполнения практики в течение некоторого времени. Это подобно тому, как плотник замечает, что после частого использования рукоятка его тесла изнашивается. Систематическая практика сатипаттханы должна проявляться в том, как и насколько мы способны справляться с повседневными ситуациями.

[просто Соня]

Открытая практика

развив и уравновесив семь пробуждающих факторов, мы переходим к открытому осознаванию изменяющихся явлений, как бы они ни проявлялись в уме, укорененном во внимательном наблюдении за всем телом. Когда ум устанавливается в изоляции, мы можем переходить через бесстрастие и прекращение к оставлению.

Способ, которым созерцание пробуждающих факторов поддерживает ступицу колеса практики, состоит в установлении высшего ментального равновесия и в насыщении ума качеством пробуждения, в устремлении ума к ниббане, вершине независимого пребывания без цепляния к чему-либо.

основное направление можно суммировать как развитие мудрого, или проницательного, внимания (yoniso manasikāra), в противовес не мудрому, или поверхностному, вниманию. Мудрое и проницательное направление нашего внимания определенно согласуется с любой ситуацией. предлагаю привносить созерцание посредством развития мудрого, или проницательного, внимания, чтобы избавиться от его противоположности.

Равновесие

Одним из главных аспектов медитации сатипаттханы является приведение в равновесие. Благодаря внимательному наблюдению за телом мы учимся перемещаться в тело и быть полностью вместе с ним, так, чтобы оно могло стать основанием и точкой отсчета для непрерывной внимательности.
Обращение к собственной смертности. обращенное на вдох внимание служит постижению истины ненадежности телесного существования, внимание на выдохе становится тренировкой расслабления и отпускания. Перенос внимания от одного аспекта процесса дыхания на другой позволяет нам поддерживать равновесие. В целом же, созерцание смерти делает нас намного более живыми, чем раньше. Уменьшение нашего чувства обладания телом в результате развития прозрения его пустой природы посредством созерцания элементов имеет свою противоположную сторону в понимании того, что мы владеем потенциалом пробуждения. Это становится очевидным из присутствия пробуждающих факторов в нашем собственном уме.
Смелый взгляд на свою смерть постепенно приводит к моменту, где вместе с отпусканием, мы становимся готовы погрузиться в бессмертие.
Так же, как понимание собственной смертности приводит к полноте живого восприятия текущего момента, точно так же и столкновение с прекращением приводит к способности погружаться в переживание освобождения.
Обескураживающее открытие, что тело является постоянным источником тонких болезненных ощущений, имеет свой противовес в обращении внимания на тонкую радость пребывания в текущем моменте. Узнавание загрязнений ума происходит в связи с равным вниманием, обращаемым на доставляющее удовольствие переживание временной свободы ума. И, наконец, созерцание препятствий имеет свое естественное дополнение в созерцании пробуждающих факторов.

Постепенное развитие

Осознавание всего тела получает дополнительную опору благодаря внимательному наблюдению за дыханием. Другим инструментом является приятное ощущение пребывания в текущем моменте, которое значительно усиливает нашу способность оставаться закрепленным здесь и сейчас.
Тогда как другое содействие происходит из ознакомления с тканью (текстурой) своего ума, когда он пребывает во внимательности. Это ознакомление помогает отмечать самое начало отвлечения благодаря результирующему изменению в ткани ума, что, в свою очередь, позволяет быстро восстановиться (вернуться к исходному состоянию) до того, как полностью захватываются отвлечением.
Опираясь на эти инструменты, развитие пробуждающих факторов ведет к превосходному равновесию ума. Это превосходное равновесие далее укрепляет нашу способность применять на практике третью часть рефрена посредством сохранения внимательности лишь для поддержания внимательности и узнавания. Опираясь на эти инструменты, мы работаем с открытым осознаванием, чтобы оставаться независимо пребывающими без какого-либо цепляния.

Переходя таким образом от грубого к тонкому, достигают постепенного очищения ступицы колеса практики: внимательное наблюдение тела. Три сканирования тела, которые осуществляются для созерцания частей тела, формируют основание в укоренении внимательного наблюдения за телом, тем самым переходя от внешних частей тела к внутренним.
Такое же основополагающее укоренение внимательного наблюдения за телом еще более усиливается благодаря четырем сканированиям, которое далее очищает осознавание всего тела.
Благодаря памятованию о смерти мы полностью оживляем текущий момент и постигаем важность использования драгоценной возможности практиковать прямо теперь, что существенно воодушевляет наше стремление развивать внимательность.

На основании этого созерцание ощущений позволяет непосредственно испытывать переживание изменения. И это далее усиливается вместе с созерцанием ума, облегчающему наше прямое переживание непостоянства.

Прозрение

Другой важный аспект медитации сатипаттханы – это развитие различных видов прозрения. одной внимательности недостаточно.
Вместе с установлением пробуждающих факторов мы переходим от основополагающей темы непостоянства к ее результату в виде бесстрастия. Развитие бесстрастия, как выражение углубления понимания истины страдания, позволяет нам, в свою очередь, полностью увидеть аспект исчезновения того, что непостоянно. Далее мы постигаем прекращение и все лучше осваиваем отпускание, пока в итоге, реализовав высшее выражение вершины отпускания, мы не расстаемся со всеми чувствами собственности и отождествлениями по отношению к пустым явлениям тела, ощущений и ума.

Повседневная регулярная практика

Переходя от сложности этих различных аспектов прозрения к простоте, то, что остается в центре (ступице) практики, – это внимательное наблюдение за телом. Тогда как продвижение через отдельные упражнения подобно лотосу со всеми раскрывшимися лепестками, ежедневная практика требует, чтобы эти лепестки были собраны (сложены).
В какой бы ситуации мы ни находились, всегда есть возможность осознавать какую-то часть тела как отправной пункт для того, чтобы приступить к осознаванию всего тела.

Настройка практики

Чтобы противодействовать основному способу отвлечения, который является характерным для заблуждающихся индивидуумов, первые два созерцания тела могут помочь сформировать непрерывность телесной внимательности, за которой следует придание особой важности живой полноте текущего момента. Кроме того, радость пребывания в данном моменте помогает ослабить склонность к отвлечениям. Вместе с этими препятствиями особое внимание может быть обращено на апатию и вялость или же на тревогу и беспокойство. Развитие пробуждающих факторов может быть осуществлено вместе со специальным упором на тему прекращения.
Работать с внимательностью всегда полезно.
Представление, что мы должны найти для себя один способ практики и затем стоически продолжать следовать ему всю свою жизнь, в определенной степени следует в направлении, противоположном развитию подлинной внимательности. Настоящее же развитие во многом зависит от знания того, что происходит прямо теперь и последующей правильной настройки практики, вместо того чтобы включать режим автопилота, как только садятся на свою подушку для медитации. В Самьютта-никае приводится сравнение с двумя поварами. Один не обращает никакого внимания на вкусы своего хозяина. Другой же, наоборот, внимательно относится к его предпочтениям и приспосабливается под его вкусы.
Нерадивый повар, который не обращает внимание на то, как принимается приготовленная им пища, иллюстрирует тот вид человека, практикующего сатипаттхану, который не обращает внимание на то, ведет ли выполняемая им практика к собранности ума и уменьшению загрязнений. Очевидно, что это не тот путь, которым нужно следовать. Вместо этого противоположный пример с хорошим поваром соответствует нашей цели внимательно следить за развертывание нашей практики. Это требует обращения внимания на то, какой тип практики лучше подходит для нас в общем, а также на то, что является предпочтительным в данной ситуации.

Ключевые аспекты

Определенный вид «внимательности» к тому, что требует данная ситуация, затрагивает «жемчужину» практики сатипаттханы.
медитация сатипаттханы может выполняться благодаря развитию «телесной» формы внимательности. Такое внимательное наблюдение за телом иллюстрируется сравнением: некто, несущий наполненную до краев маслом чашу через толпу людей, наблюдающих за танцующей и поющей прекрасной девушкой.
Другое качеств – это открытая «восприимчивость»: пример с пастухом, который может просто расслабленно наблюдать за коровами издалека.
Благодаря установлению этой жемчужины внимательности мы оказываемся «защищены» в своей повседневной жизни от последствий бесконтрольного течения потока неблаготворных проявлений. В частности, такая защита опирается на развитие «телесной» формы внимательности, как укорененной или исходной точки, доступной в любой ситуации. Ментальное пространство, создаваемое таким образом посредством внимательности, позволяет нам становиться намного более «внимательными» к тому, что действительно происходит внутри и снаружи, обретать эту способность, основанную на широко охватывающей «восприимчивости» открытого ума, на нереактивной, не реагирующей внимательности. При сочетании с ясным узнаванием непостоянства такая внимательность способствует нашему продвижению к «освобождению».

Развитие безмятежности

безмятежность и прозрение рассматриваются как взаимодополняющие части медитативного развития. чтобы бороться с отвлечениями или инертностью, рекомендуется периодически переходить от практики сатипаттханы к медитации безмятежности. Развив таким образом радость, безмятежность, блаженство и сосредоточение, мы получаем хорошее оснащение для того, чтобы снова вернуться к практике сатипаттханы.
Опираясь на радость видения ума освобожденным от препятствий, мы можем затем обратиться к развитию безмятежности.
Таким образом, развитие безмятежности может стать неотъемлемой частью нашего медитативного развития. Такая интеграция обладает определенной пользой. В частности, польза состоит в том, что это позволяет безмятежности развиваться вместе с развитием прозрения, и благодаря этому развитие на прямом пути происходит сбалансированным образом.

Краткое изложение

Ключевым аспектом медитации сатипаттхана является равновесие. Если созерцание частей тела ведет к потере равновесия в результате негативного отношения к телу, это может быть уравновешено тем, что делается упор на внимательном наблюдении за телом, как нашем добром друге. Если пустая природа тела и ума становится тяжелой для восприятия, тогда может помочь обращение к открытому сердцу или же к взаимосвязи с внешним миром. Обращение к своей смертности на вдохе естественным образом уравновешивается расслаблением и отпусканием вместе с выдохом. Точно так же обнаружение того, что тело является постоянным источником боли, уравновешивается раскрытием тонкой радости пребывания во внимательности текущего момента.
осознавание всего тела служит базовой отправной точкой. Далее это может быть усилено благодаря включению процесса дыхания, как аспекта медитативного переживания всего тела. Другим инструментом для поддержания движущей силы этой практики является радость от пребывания в текущем моменте и ознакомление с текстурой ума во время присутствующей внимательности.
Четыре сатипаттханы могут объединяться в единую практику, которая может применяться в любой ситуации во время обычной жизни до тех пор, пока мы поддерживаем осознавание всего тела. Таким образом, переживания повседневной жизни и формальная медитация могут усиливать друг друга, а также вести к балансу и стабильному развитию на прямом пути к достижению пробуждения.