12 Психология развития

[просто Соня]

* * *

Все, от чего мы получаем удовольствие, свидетельствует о присутствии в нас свободной энергии. О несвязанной динамике. Все, от чего мы не получаем удовольствия, от чего страдаем, испытываем боль, страх или уныние, говорит о присутствии в нашем энергоконтуре застрявшей энергии.
Знание этого позволяет совершенно по-другому взглянуть на многое в мире человека.
Если боль мы испытываем из-за избытка энергии, значит, первое, что необходимо сделать в случае любого заболевания, – это шагнуть навстречу боли. То есть основой лечения должно стать максимально плотное взаимодействие со всеми болезненными проявлениями заболевания.
Логика простая: болезнь – результат заблокированной энергии, заблокирована она тем, что ментал счел ее недостойной проживания в ощущениях, ее болезненность – попытка привлечения внимания для включения динамики в запертой энергии. Если мы ей в этом поможем и начнем сознательно ощущать то, что болит, задача болезни будет решена, и необходимость в ней исчезнет.
бояться страдания не следует – как только перед ним снимают сопротивление, оно исчезает.
– Если ты испытываешь страдание , – с улыбкой напоминает Дурак, – испытывай его изо всех сил! Оно такого испытания не выдерживает.

Все, что мы ощущаем, оживает. Предложение ходить босиком, обливаться холодной водой, париться в бане – неосознанная попытка реализации именно этого принципа. Характерно, что чем осознанней подход к нему, тем, во-первых, выше его эффективность, а во-вторых, ощутимее чувство комфорта, возникающее при этом.
И это понятно, ведь все, что мы ощущаем, доставляет нам радость. Смотрите, насколько плотно увязаны эти состояния. И это не случайно.
...Что происходит, когда мы выражаем свою благодарность? Какое благо мы при этом дарим? Посыл энергии. Мы при этом словно распахиваем (увы, на мгновенье) свое сердце, испуская из него лучик энергии. Любой акт искренней благодарности доставляет нам радость. Ибо включает динамику в запертой энергии любви.
Вы слышали, что животные могут нас исцелять. Да, но каким образом? Всего лишь помогая включить динамику в застоявшейся энергии любви. И все. Просто когда вы гладите кошку или собаку, сквозь вас струится живая энергия, оживляющая и вас.
Почему в народе существует совет – если тебе плохо, помоги кому-нибудь, и тебе сразу станет легче? Работает тот же принцип – открывая кому-либо сердце, вы включаете в себе динамику, давление энергии в вас ослабевает, и вам становится комфортней.

Вот вам высшая этика – божественная и честная. Просто слушайте себя и будьте всегда эгоистами – делайте лишь то, что вам приятно. Движение в сторону комфорта! И все вам за это скажут спасибо.
Мы вскрываем в себе энергию – и нам становится легче. Мы включаем динамику в энергии – и нам становится приятнее.
...Крик – вообще страховочная реакция для мгновенного сброса энергии в критических ситуациях, вспомните – крик страха, вскрикивание от боли, крик «ура!» во время атаки. Комфорт от этого, может, и не наступает, но дискомфорта становится ощутимо меньше.
Наше тело много мудрее нас – обменталенных с головы до ног. Оно знает , как надо жить, а цивилизованный человек – только понимает. Ощутите разницу. Сумеете вы ее заметить или нет – неизвестно, но вот тело ее ощущает всегда – мы отказываемся прислушиваться к его советам, и оно начинает умирать.

* * *

Надеюсь, вы уже поняли, к чему приводит существование с несвязанной внутренней динамикой, существование в канале ощущений, а по сути – в своем естественном качестве?
А приводит это всего лишь к состоянию неизбывной радости, глубокого комфорта и удовлетворения от жизни. И это крайне показательно. Я вам просто предлагаю игру. Объясняю ее правила: если можете не делать, то и не делайте ничего, а решились – делайте все с удовольствием. С радостью, по-детски искренне и самозабвенно.
«Мой Бог не хочет знать, что я для него сделал. Он лишь хочет знать, как я поживаю. Ясным языком он говорит мне, что моя радость – это его настоящее и единственное удовлетворение» (Шри Чинмой).
«Принимать жизнь как игру, смеяться над драмами, которые создает для нас бытие, над травмами, которые мы причиняем себе, – это значит знать то, о чем говорили религиозные видящие в течение тысячелетий» (Ма Сатья Бхарти).
«Отвергнутая вами бессознательная часть может стать активной и творческой, только если вы добавите к ней новое измерение – измерение праздничности, измерение игры» (Ошо).

* * *

все в нашей жизни определено только интенсивностью динамики и степенью свободы энергии. истинные принципы и мотивы человеческого существования много проще.
повторюсь: любой комфорт – это показатель присутствия свободной динамики, любой дискомфорт – показатель энергии запертой, динамики мертвой.
А самое главное – степень свободы энергии, ее динамику (а значит – уровень комфортности существования) мы определяем своим отношением к миру, способом его восприятия. Пока мы его ощущаем – он живет, энергия, из которой он соткан, имеет высокий уровень динамики, и нам радостно жить. Если же мы его думаем, ментально оцениваем и определяем – Мир замирает и мертвеет, жить нам становится дискомфортно и болезненно, мы превращаемся в пессимистов и медленно умираем.
Самое смешное, что совершенно неважно, в какие ментальные образы мы заключаем Мир – позитивные или негативные, мы его заключаем – и этого вполне достаточно, чтобы он начал умирать. Причем – никогда об этом не забывайте – вместе с нами. Любое представление или понятие, любое наше осознание или откровение, переведенное на ментальный уровень, уже «трупообразно», уже начинает «попахивать» и разлагаться.

Для чего в жизни каждого из нас случаются неприятности, болезни, трагедии? Чтобы мы стали другими – более пластичными, более смиренными (с миром «единенными»), более открытыми. Более близкими себе. Нет на это согласия – приходит смерть. Для чего в жизнь каждого из нас приходит смерть? Чтобы освободить энергию и оживить динамику, омертвленную нашей неудавшейся жизнью. Чтобы сделать нас более близкими себе.
А что происходит, если жизнь все же удалась? Если мы еще при жизни сумели приблизиться к себе? Тогда смерть приходит просто в гости – попить чайку, посплетничать, пожаловаться на старые мозоли…

Да, но как можно жить без ментальных конструкций, без образов? Ведь суть любого объекта – ментальное клише. Как может выглядеть мир, с которого сняты ментальные узы? Будет ли он вообще существовать? Может, он просто рассыплется на тончайшие и не воспринимаемые энергетические потоки? Только нам-то какой от этого прок? Как потом жить в таком «без образном» безобразном мире? Возможно ли это?
А как же. Лишить объект жестких рамок – вовсе не значит уничтожить его как объект. Он просто становится пластичным, свободным и предельно динамичным. Это нам только кажется, что форму воде можно придать, лишь заморозив ее. Че-пу-ха! Скажите, вы никогда не присматривались к воронке, образующейся в ванне, когда из нее выпускают воду? А вы пойдите, присмотритесь, причем прямо сейчас.
Такая воронка, сотканная из стремительно мчащегося потока воды, – устойчива! Она сохраняет свою форму невзирая на то, что ее как бы и нет как отдельного объекта, а есть всего лишь аморфная и текучая субстанция. Но ведь она есть! Причем форма ее существования совершенно уникальна – она может мгновенно изменить свою конфигурацию или даже исчезнуть, чтобы тут же появиться где-нибудь в другом месте. Но главное, она реально есть – живая, струящаяся, устойчивая.

Таким может быть, таким должен быть Мир, воскрешенный нами. Таким может быть человек, снявший с себя коросту ментального панциря. Станьте такой живой энергетической воронкой, сотканной из земной плоти, станьте струящимся вихрем, пока жизнь не сделала из вас воронку сливную. И хоть по-своему это тоже неплохо и даже оправданно, ведь куда-то ей надо сливать все, что вы отвергли и не приняли, но… как-то уныло и мало достойно человека, согласитесь.

Страдание, которому не сопротивляются, легко превращается в оргазм. Оргазм, которому сопротивляются, неизбежно превращается в страдание. Разница между ними в одном – в степени приятия. Неважно, что вы принимаете, итог всегда один – радость. Неважно, чему вы сопротивляетесь, итог один – страдание. Поэтому кончайте наконец дурью маяться и немедленно начинайте превращать свое существование в один непрерывный оргазм, в поток нескончаемого наслаждения. Все в ваших руках. Распускайте же их бесстыдно и безобразно! С удовольствием.

[просто Соня]

Процедура ЧЕТВЕРТАя,
не очень приятная
Внешние точки опоры, или цивилизация некрофилов

Где это видано, чтобы плодом был не результат роста ветки, а сам рост? Этак мы договоримся, что важен не итог пути, а сам путь. Не то, зачем ты подметаешь двор, а то, что ты его подметаешь. Более того – что важна сама возможность пути (сама возможность подметания) и все, что с ней связано, в том числе все препятствия (в том числе мусор). Что наградой является не то, куда ты пришел, и не то, что у тебя получилось, а сам процесс «прихода» и «получания», по сути – делания. Причем со всеми его составляющими – со всеми сложностями и проблемами. Вот, чувствуете? – похоже, что договорились, проблемы у нас уже стали наградой. Куда дальше…

Каждому из нас делают прививку правильности в самом раннем детстве, более того – такие прививки нам делали и делают неоднократно, по любому поводу и при каждом удобном случае. Называя это гордо – воспитанием и обучением.
– Воспитание , – смеется Дурак, – это то, что заставляет человека потерять себя и подсовывает ему другого.– Это чужой бред, в который ты превращаешь свою жизнь.
Каждое введенное в нас понятие – это своего рода точка опоры, опираясь на которую, нам предлагается существовать. Понятия эти чужие, рожденные вне нас, по сути – внешние, а значит, и точки опоры, которые нам предлагают, находятся вне нас, это всегда внешние точки опоры.
Внешние точки опоры – это система чужих взглядов, мнений, рекомендаций, это вся совокупность социумного обучения, в соответствии с которой нам предлагается жить и на которую нас вынуждают опереться.
И на первый взгляд плохого в этом нет ничего. Действительно, каждая внешняя точка опоры – это ориентир, помогающий существовать в мире человека, в пространстве его понятий. Если бы не одно «но» – у человека неизбежно возникает мощная зависимость от таких точек, а по сути – от всего внешнего. Он постепенно, но неуклонно становится внешнезависимым , теряя себя и забывая о своей глубинной природе, о тех поистине фантастических возможностях, с которыми приходит в этот мир изначально.
Теперь любая попытка отойти от внешних точек, то есть сделать что-то вопреки понятиям, из которых они состоят, вызывает страх и чувство беспомощности. В сознании человека формируется некая «понятийная зона», за пределы которой он не может позволить себе выйти. То есть – выйти он может! Но позволить себе это – нет.
– Конечно , – смеется Дурак, – жить в пустыне можно только возле источника. Но жить можно не только в пустыне возле источника!
Человека, пришедшего в мир, можно уподобить пирамиде – образованию предельно устойчивому и не нуждающемуся во внешних подпорках. Но что делает с этой пирамидой мир ментала, пространство смысла? Человека словно опрокидывают вверх ногами, извращая его божественную природу, лишая мощного природного основания, уверяя его в собственной ничтожности и уязвимости.
Проявляясь в мире, человек сохраняет с ним полную и неразрывную связь через канал ощущений – это и есть то основание пирамиды, которое должно придать ему предельную устойчивость, надежность и уверенность. Человек приходит в мир как его хозяин – попробуй-ка его сейчас опрокинуть!
Но ментал даже не пытается это делать, ему нет нужды надрываться и переворачивать пирамиду – он просто формирует ее опрокинутой изначально. Он всего лишь подменяет канал ощущений – то, что составляет основание пирамиды, – и подменяет его собой.
Умение ощущать Мир, воспринимать Бога, принимать Знание этого мира подменяется необходимостью «думанья» об этом всем, придумывания этого всего, веры во все это. Ментал уверяет человека, что все, с чем тот пришел в мир, – это сам факт его прихода, это всего лишь его рождение, это предельно хрупкая и крайне ненадежная штука под названием жизнь. И человек подпорки принимает с радостью и благодарностью, ощущая себя с каждой новой точкой опоры все более надежно и устойчиво. До определенного момента… У каждого он наступает в присущее именно ему время, но наступает непременно.
«Лысые дураки! Являясь великими мужами, вы не доверяете тому, кто есть в вашем собственном доме, и устремляетесь искать вовне себя, создавая себе преграды из чужих слов и изречений людей древности и не можете обрести собственное постижение» (Линь-цзы).

* * *

Откуда вообще берутся внешние точки опоры? Вспомним Станислава Ежи Леца: «Ошибка становится ошибкой, когда рождается как истина». В этом афоризме суть всех наших проблем.
Человеческое пространство – это пространство истин, это мир, сотканный из ментальных определений мира. Эти истины нам и предлагаются в виде внешних точек опоры. Но уже понятно (надеюсь), что любая истина – это ложь, это ошибка, это ограничение. Что любое понятие – это замершее и начавшее умирать Время, это плененная энергия. Помните? Этим и определена заботливая «гуманитарная помощь» ментала.
Нам предлагают опереться на то, что умерло уже в самый момент своего рождения. В нас формируют привязки к тому, что нежизнеспособно изначально и делает столь же нежизнеспособным все, попадающее от него в зависимость. И мы охотно в такую зависимость влезаем, более того – мы к ней изо всех сил стремимся и чувствуем себя глубоко несчастными, когда ее лишаемся. Окультуренный мир социума изо всех сил наносит нам пользу и причиняет добро. И делает это столь талантливо и изысканно, что до последнего вздоха мы остаемся ему благодарны за оказанное внимание.
Каждая внешняя точка опоры – это одновременно кнопка, которой мы полностью подчинены. Их очень много в нас, этих кнопок, а главное – они совершенно невидимы и почти неосязаемы. Хотите пощупать одну такую? Пожалуйста.
Бог сказал человеку: «Ты свободен». Дьявол сказал: «Ты должен быть свободен!» Ну, как – ощутили разницу? Я очень надеюсь, что да. Имейте в виду, Дьявол всегда говорит одинаковые с Богом слова, только интонации у него иные. Но как раз интонации – это то, что менталу недоступно, интонации находятся в исключительном ведомстве опальных ощущений.

Каждая такая кнопка соответствует определенному понятию. Каждое понятие – это внешняя точка опоры. Каждая внешняя точка опоры призвана помочь человеку в его нелегком существовании.
Иллюзия объективности и познаваемости (якобы познанности) внешнего мира создает в пространстве человека понятие нормы. Норма – это совокупность точек зрения, каждая из которых – все та же внешняя точка опоры. Собранные воедино, они образуют своеобразный жизненный стержень, заботливо помогающий человеку удержаться на ногах, но одновременно никуда его от себя не отпускающий. (Вообще-то оболочку, но боюсь своими аналогиями вас запутать окончательно.)
Самое забавное, что ничем реальным человек к этому стержню-оболочке не привязан – всего лишь понятиями. Все теми же невинными понятиями, трансформированными в принципы, обычаи и привычки, находящими свое выражение в системах религиозных верований, во всевозможных кодексах чести и достоинствах, в надеждах, ожиданиях и прочих чаяниях светлого будущего.
Мы уже коснулись вскользь темы воспитания и образования. Вот еще один, крайне немаловажный ее аспект – необходимость соответствия привычным и общепринятым понятиям. Именно эта необходимость создает незримые нити, удерживающие человека в центре искусственно созданного для него псевдожизненного пространства.
Система воспитания и обучения создает в сознании человека своеобразную зону представлений о мире, а главное – о его возможностях в нем. Своеобразную зону комфорта , в пределах которой ему все знакомо и понятно, а оттого спокойно и уютно, хоть и не очень-то счастливо и не шибко-то здорово.
За пределами этой зоны живая жизнь со всем ее изобилием и многообразием. Но подступиться к границам зоны комфорта крайне непросто, человек при этом начинает испытывать сильный дискомфорт, у него возникает целый набор болезненных состояний, он может вполне реально организовать себе случайную травму или несчастный случай.
Когда мы приближаемся к ее границам, на каждом шагу мы видим предупреждающие надписи: «Выхода нет!» Но это наглая ложь, на самом деле там должно быть написано: «Вход строго воспрещен!»
Граница зоны – это набор запретов, нарушить которые мы просто не в состоянии из-за необоримого страха лишиться своих костылей – внешних точек опоры и остаться наедине с собой, с Миром, с самим Богом, причем без посредников и переводчиков. Ужас-то, ужас какой!
Выйти за пределы этой зоны можно единственным способом – перестав сражаться с внешними обстоятельствами (в том числе с собой) и расширив свои внутренние рамки, то есть – изменив систему представлений и отношений с миром. Сделав прозрачной систему незыблемых понятий.

Зона комфорта в масштабе уже всего человечества превращается в описание мира , то есть в систему все тех же взглядов, понятий и ограничений, призванную подменить собой живой и непредсказуемый мир струящихся и свободных энергий. В описании мира все предсказуемо, понятно и незыблемо. Здесь ничего не струится и не течет, кроме канализации.
Структура этих зон достаточно проста, их границы – это запреты и ограничения, их ядро – вышеупомянутые зависимости, привязки и соблазны. Социум талантливо декорирует эту структуру, называя ее культурой, возводя в ранг святости и придавая ей статус неприкосновенности. Теперь это наука, религия, народная мудрость, то бишь – законы, заповеди, традиции.
И все ведь с виду правильно, полезно и справедливо… Прямо сволочью последней себя чувствуешь, занося над этой святыней свою грязную руку. Правда, замаралась-то она, как раз разгребая залежи вековой социумной лжи. Следы пресловутой проктологии на ней, в общем…
– Не плюй в колодец! – предостерегает народная мудрость.
– Э-эх! – сокрушается Дурак, оглядываясь по сторонам. – Понарыли колодцев – плюнуть некуда.
Всюду – принципы, условия, требования. И все это свято, и всему положено следовать. И всему этому следовать не получается. Не успевается просто, больно много понабралось их – законов-то природы, где найти время все выполнить? Где взять силы отыскать, не перепутать чего? Обязательно перепутаем, непременно не выполним.
Так и ходим зигзагами, обходя кладези чужих истин, оттого и чувствуем себя негожими, глубоко виноватыми и в чем-то очень сильно задолжавшими. В общем, делаем именно то, что описанию мира от нас необходимо, то, что было точнейшим образом спланировано социумом и филигранно затем реализовано менталом – ощущаем себя глубоко зависимыми от чужой оценки и мнения.
А значит, становимся предельно управляемыми и легко программируемыми. На что угодно. Лишь бы искупить, только бы оправдаться, чтоб снова стать как все. Как это, оказывается, сладко – быть как все… Сладко и спокойно… Спокойно и безопасно…
А если нам все же удалось чему-то просоответствовать? О-о!.. Тогда мы испытываем глубочайшее удовлетворение. Мы смогли, нас оценили… Мы соответствуем! И в следующий раз мы сделаем все, что в наших силах, чтобы просоответствовать снова.
– Щелкни кобылу по носу – она махнет хвостом , – делится своими наблюдениями Козьма Прутков.
И мы махнем! Даже не сомневайтесь. И оттого, что по носу – махнем, и оттого, что хвост наш признают самым хвостатым, а манеру им махать – самой манерной. Нас можно кнутом, а можно и пряником. Нас по всякому можно, если только похвалить как следует. Падок человек на хорошее, ой, падок! Да и как не упасть, если в его жизни хорошего хронически не хватает?

Надеюсь, вы не забыли, структуру какого дерева мы сейчас разбираем? Правильно, окультуренного, дерева, у которого радость – это всего лишь плоды, а когда еще они созреют. Да и созреют ли вообще… Это только у дички она, радость-то, повсюду, куда ни ткни, куда ни кинь… А у нашего-то – куда ни кинь, всюду БЛИН!..
Вот и страдаем мы без сладкого, оттого и купить нас можно с потрохами, всего лишь поставив на довольствие. Простите – у довольствия… В общем, поманив удовольствием, тем, чем мы не особо балованы.
В мире ментала удовольствие мы испытываем лишь от соответствия некому сформированному в нас стандарту, своего рода клише. И только!
– Не все, что ты хочешь , – смеется Дурак, – хочешь ты.

Если вы вспомните лейтмотив предыдущей процедуры, то легко поймете почему. Удовольствие мы испытываем лишь в случае свободного движения энергии. Чем выше интенсивность ее динамики, тем большее удовольствие мы можем получить. Поэтому только канал ощущений, суть которого – свободная энергия, может доставить нам полное удовлетворение.
Удовольствие же от соответствия – это бледная тень истинной динамики. Да, при реализации ментальной программы в энергии тоже включается динамика, но ее интенсивность столь же искусственна, как и сама программа. Это как пообедать во сне – приятно, но малокалорийно как-то…
Вспомните финал «Книги Иова»: – …и умер Иов, насыщенный днями. Насыщенный! А мы чаще умираем по-другому – не насыщенные ни днями, ни собой, ни другими.

Нет ничего плохого в удовольствии вообще (напомню девиз нашей Школы – движение в сторону комфорта), сбоить в нас начинает, когда мы пытаемся получать удовольствие исключительно от чего-то.
Вновь выбор и отрицание части Мира, дробление Счастья на составляющие. Стремление к внешним удовольствиям – это не что иное, как бегство от Счастья. Это создание в нем некомфортных и отвергаемых мест, то есть все той же проктологии.
«Пытайтесь получать удовольствие во всем, но ничего не делайте в поисках удовольствия» (Шри Ауробиндо).
Не старайтесь наполнять жизнь удовольствием, попробуйте наоборот – наполните свое удовольствие жизнью. Наполняйте жизнью даже то, что вы удовольствием не считаете, и не особо удивляйтесь, когда оно им все же станет. Счастье не может быть совокупностью чего-то, ни достижений, ни внешних точек. Это не то, что определяется количеством. Счастье – это всегда данность, целостная и единая. Оно во всем, а все – это и есть Счастье. Привыкайте.

[просто Соня]

«Подсаживаясь» на внешнюю радость, мы отвыкаем «вырабатывать» радость внутреннюю, отвыкаем слышать ее в себе и в нее верить. Так Счастье, неизбывно живущее в нас, превращается всего лишь в счастьице , которое нас заставляют искать где-то за тридевять земель. Так человек теряет себя, становится полностью внешнезависимым и исчезает как человек. Он перестает звучать гордо… Отныне он только пахнет.

* * *

По-другому быть просто не может. Любая точка опоры – это предложение социума компенсировать наш внутренний дефицит, то есть – отсутствие в себе чего-то. Принимая подобное предложение, мы соглашаемся с фактом этого дефицита, а по сути – со своей ущербностью. Мы признаемся, что у нас много чего мало, но мало чего много. Происходит это на подсознательном уровне, незаметно и неосознаваемо, но рано или поздно все же всплывает на поверхность, как ощущение собственной нереализованности и малозначимости.
По большому счету – это трагедия, человек проживает значительную часть жизни и вдруг понимает, что все, что он сделал, самостоятельной ценности не имеет. Что в душе у него пустота… А прожитая жизнь подобна тени…
И умирает такой человек, не насытившись днями и чувствуя себя обманутым.
Но вправе ли он считать, что его обманули? Будем честны: наши трагедии – это всегда результат потакания себе, своим слабостям и не более того. Имеем ли мы право винить кого-то? Пусть даже социум или ментал. Дьявол, он ведь никогда не принуждает, он всегда только предлагает. Выбираем мы сами. Но и себя винить не стоит, а что стоит – так это честно понимать суть происходящего и делать из этого выводы. А еще лучше – ощущать эту суть и в соответствии с ней совершать поступки.

Внешние точки опоры снимают с нас ответственность за все происходящее в жизни. А главное – за качество нашего сознания. Мы как бы отдаем себя на милость правильных понятий и принципов. Вся пресловутая внутренняя работа сводится теперь всего лишь к потребности сделать выбор – какая точка лучше и перспективнее? Кому мы можем доверить свое счастье? Вот и все, а дальше мы пассивно ждем результата.


Процедура ПЯТАя, освободительная
Внутренние точки опоры, или снимаем крест с груди

Знаю, что божествен. Но не знаю – как.
Из подслушанного
Люди – смертные Боги. А Боги – бессмертные люди.
Гермес Трисмегист

... Что сделал Христос? Чем заслужил участь такую небывалую? Сейчас скажу. А вы услышьте. Найдите в себе мужество.
Он сказал, что ВЫ – БОГИ. Всего лишь. Он назвался сыном Божьим и одним из вас. Он принес вам благую весть, которая никому оказалась не нужна. Он принес вам спасенье, которым вас стошнило. Он принес вам помощь, которую вы швырнули ему в лицо. И все почему? Только потому, что эту помощь он вложил в ваши руки.
Их предали! Их, оказывается, предали! Думали – спаситель, оказалось – предатель.
Их предали в лучших ожиданиях. Еще бы, в мир пришел спаситель – и никого не спас. Даже себя. А должен был – всех. Как же им хотелось въехать в царство небесное на чужих плечах!.. Как же им мечталось о свободе!.. Которую им дарует кто-то! Как они ждали его – веками! Передавая из уст в уста обещанное, рассказывая детям предсказанное…
И вот он пришел. И сказал –/ ......../
Слушали его, даже понять что-то пытались, но ждали главного – когда же?.. Когда начнет освобождать? Когда царство небесное на землю спустит, когда рай земной построит? Почему медлит? Выясняли на всякий случай – мессия ли? Сын ли Божий? Подтверждения ждали и не обращали внимания на неоднозначность его ответов. Слышали, что хотели.
А он на все вопросы отвечал – как и вы. Сын? Сын, как и вы. Мессия? Мессия, ибо пришел к вам рассказать о вас. Спаситель? Руками вашими. Когда начнем? Уже начали.
Им казалось, что они понимают его… Они были уверены, что он просто хитрит, выжидает… Но вдруг они его и впрямь поняли. То, что сумели понять. Они поняли, что не будет им спасения, что ничего им не построят. Что к ним пришел и впрямь равный им, они ждали Бога, а пришел один из них. И они его возненавидели. Как же они его возненавидели! Они ждали воздаяния за долготерпение свое, а им сказали: все только начинается, все зависит от вас. Как и всегда! Как было испокон веков! Им плюнули в душу. И то, что они выбрали помиловать Варраву, причем выбрали все! – до единого, более чем показательно. Последний мерзавец был им милее того, кто предал их многовековые ожидания.

И они его распяли. Распяли Бога. Распяли себя со всеми своими надеждами и чаяниями. И начали сочинять совсем другую сказку – и о том, что было, и о том, что могло быть, и, конечно же, о том, что будет. Они решили, что все закончилось. Но они глубоко ошибались, все только начиналось.
Вы никогда не задумывались о смысле креста, который вменяют в обязанность носить любому христианину? А зря, что не задумывались, что удовлетворились каноническим объяснением. Символ Бога, дескать, который своей смертью, своими мучениями искупил все наши грехи. Как же! Вот оно, человеческое лукавство! Не захотел Христос при жизни спасать всех так, как от него ждали , ну что ж, пусть теперь делает это своей смертью. Превращенной в этакий душеспасительный миф. Что только ни делает хитроумное и изобретательное человечество, лишь бы ничего не делать внутри себя.
Между тем крест на груди, нательный крестик, который не положено снимать никогда и нигде, – это напоминание человеку о его предательстве. Это крик невыносимой боли, которая продолжает длиться. Это распятый Бог, которого никто не снимал с креста, который там распят и по сей миг, ибо крест этот не в Иерусалиме поставлен был, а в нас самих, ибо с тех пор Голгофу каждый в себе носит.
Христос выполнил свою миссию, он принес в мир весть о том, что мы боги, что Бог живет в каждом из нас. Что Бога снаружи, от человека отдельного никогда не было и не будет! Вот почему его возненавидели – он украл у людей внешнего Бога. Внешнего! На которого можно опереться, от которого можно зависеть, в которого достаточно всего лишь верить – а дальше хлебать кисель половником.

Мы носим на своей груди напоминание о распятом Боге, о Боге, которым является каждый из нас, о Боге, снять которого с креста можем лишь мы сами. Каждый должен снять с креста своего Бога и поселить его… да-да, конечно – в сердце, и в нем тоже. Но главное – во всем, что нас окружает и чем мы являемся. Во всем, что мы ощущаем. Сумеете ощутить весь Мир – познаете Бога. Ибо Миром он является.
Сумеете принять себя полностью, со всеми своими ощущениями, даже самыми болезненными и страдательными, со всеми своими потрохами, пусть даже немного подгнившими, сумеете полюбить себя – познаете в себе Бога. Признаете в себе Бога. Признаете Богом себя.
Это и есть тайный смысл евхаристии – «ешьте тело мое, пейте кровь мою», то есть – станьте плотью от плоти моей, кровью от моей крови. Станьте мной! – говорил Христос, и станете Богами. Ощутите в себе отца своего, как и я, этого достаточно. Только так можно освободить Бога, заключенного, распятого в вас. Только так из тела его можно вынуть гвозди векового неверия в свою божественную суть. Гвозди ментальных понятий и ограничений.
Это задача не для всех вместе, это задача для каждого в отдельности, коллективизма здесь быть не может. У каждого она будет решаться по-своему. Либо по-своему не решаться. Гарантий здесь тоже нет, никто вам место на небесах не бронировал, детские игры закончились, играем по-взрослому.

* * *

– Это не ты испытываешь обиду , – с готовностью напоминает Дурак, – это она испытывает тебя. И пока ты ее испытываешь, ты это испытание не проходишь.
В предыдущей процедуре мы выяснили, что любая попытка опереться на что угодно рядом заканчивается неизбежной зависимостью от такой внешней точки опоры, а значит – потерей свободы и, как следствие, своей природной естественности. Все, что человек пытается обрести вне себя, приводит к угнетению аналогичного качества в нем.
– Все, что ты хочешь получить , – авторитетно подтверждает Дурак, – тебя уже получило.
Мы описали структуру «дерева окультуренного», родного. Ствол у которого – система чужих точек зрения, динамикой «роста» является достижение целей, определенных этими точками зрения, ветками – пути этого достижения. И только плоды, изредка появляющиеся на этих ветках, – искомая радость.
Но поскольку «радость искомая», то есть радость, которую ищут, полноценной быть не может, то и насытить такие плоды не в состоянии, разве что так – всего лишь нервные окончания побаловать. Плодов же естественной радости от своего существования, от самой жизни, от «здесь и сейчас» на этом дереве не наблюдается.

Однако, увлекшись описанием «правильного дерева», мы практически ничего не сказали о дереве другом. О древе диком и не окультуренном, стихийном и непредсказуемом, суть которого – сама радость. Ничего не сказали об альтернативе внешним точкам опоры, о том, как возможно жить в пространстве необусловленного Счастья, на что обращать внимание. Хоть догадаться об этом не трудно. Внешние точки опоры мы предлагаем – нет, не заменить, они нам еще очень пригодятся – дополнить внутренними точками и именно на них перенести акценты своего существования. Мы предлагаем вернуть перевернутой «человеческой пирамиде» ее изначальную устойчивость и надежность, а главное – самодостаточность.
Человек не как случайный гость в Мире, а его часть, его продолжение, более того, он -сам этот Мир.

Как можно этого достичь? Всего лишь вернув себя в то, что мы называем своей жизнью. Познав ее ощущения, научившись жить ими, а главное – вспомнив, как это – жить ощущениями.
Каждое принятое ощущение, каждое прожитое состояние создают в нас своего рода точки внутренней устойчивости и самодостаточности – внутренние точки опоры. Даже не создают – всего лишь обнажают сокрытое в нас, заблокированное и отложенное до поры до времени. Ну что ж, вот она, эта пора – под горло самое подкатила, а поэтому – обнажайтесь, друзья, смелее и бесстыднее, пришла пора выяснить – что же сокрыто тьмой веков под вашим «Я»?
А сокрыто там многое.
«Человек в том виде, кем он существует сегодня, не способен остаться в живых. Он должен измениться или погибнуть. Человек, каков он есть, – не последнее слово творения» ( С. Радхакришна).
Это как бы ремарка перед переходом. А вот и сам переход.
«Ты носишь внутри себя высочайшего друга, которого ты не знаешь. Ибо Бог обитает внутри каждого человека, но немногие умеют найти его» (Шри Прабхупада).
«Последняя цель человека – в Боге, в живом союзе с Богом» (Феофан Затворник).
«Обожение себя и мира – цель бытия человека» (Серафим Саровский).
«Изменение всей вашей человеческой природы в божественную, пробегая века эволюции в несколько лет, – потрясающая работа, что будет сделана в вас… Цель, намеченная для вас, зовет вас врастать в образ Бога, пребывать в Нем и с Ним, быть каналом его радости» (Шри Ауробиндо).

О чем мы сейчас говорим? Вы не поверите – о втором пришествии Христа. О его пришествии внутри каждого из нас. О том пришествии, которого никогда не будет для всех, а только для тех, кто позволит ему состояться.
И здесь мы срываем еще одну лживую завесу перед тщательно скрываемой страстью человечества к пассивной зависимости – никакого второго внешнего пришествия, которого веками ждут все – кто с надеждой, кто с ухмылкой, – не будет. Как не было первого.
Или, если хотите, – будет. Таким же, каким было первое.
Христос никуда не уходил из мира. Бог никогда не покидал тех, кого создал из себя. (Не задирайте особенно нос – дождевого червя он тоже никогда не покидал.) Нас все время ориентируют на некие внешние события, придавая им вселенскую значимость. То есть – все на те же внешние точки опоры. Между тем все самое важное происходит внутри нас.
Загляните в себя! Покинувший вас Бог – это всего лишь Бог, покинувший ваше сознание. Изгнанный оттуда. Превращенный из данности – из ощущения его, из истинного знания в атрибут веры. Во что можно верить? Лишь в то, что разучились ощущать, о чем утратили знание.

Второе пришествие Христа – суть воскрешение Бога в себе. Это событие не календарное, а глубоко внутреннее, трансформационное. Для кого-то оно будет подобным мгновению – вскочило сатори в одно ухо к вам, а из другого вы сами, уже Богом поскакали.
Для других же это процесс постепенной внутренней трансформации. Неспешной и мучительной, как удаление зуба, переживаемое «по-кадрово». Но главное, приход Бога – это процесс глубоко внутреннего и предельно интимного характера.
Никому для этого не нужно бить поклонов или ставить свечей, не перед кем падать на колени – упадите лучше перед собой, обцелуйте свои стопы, омойте их слезами раскаяния и узнавания. Обшепчите их словами любви и эпитетами восхищения от себя, общекотите смехом радости и восторга перед собой. Перед собой – Богом. Осознанным и узнанным, необходимым и желанным, легким и свободным, играющим и смеющимся.

[просто Соня]

Пробуждение сознания

А теперь – стоп. Изменим наш лексикон, дабы не потерять за «деревьями» канонических религиозных понятий, ощущения кристально ясной структуры «леса» человеческого существования.
Ведь все на самом деле очень просто. Мы об этом говорили в контексте других тем, повторим еще раз в контексте этой.
Для того чтобы жить в гармонии и счастье, необходимо всего лишь – не упускать в своем существовании ни единого ощущения. Вот и все. Можно этот принцип облекать в какие угодно одежды –его суть от этого не изменится.
Почему в различных религиях, под всевозможными соусами предлагают любить Бога? Потому что Бог – это наше все. Все! Посмотрите вокруг, загляните в себя – все, что вы увидите, что ощутите, – это он. Ибо Мир создан из него, ибо Мир и есть Бог. Любить – значит принимать, а принимать – значит проживать все полноценно, не упуская ни единого ощущения. Принимать – значит быть единым со всем, быть одним целым. Закон Целостности и Единства.
Вера в Бога – Бога убивает. Понимание Мира – Мир обездвиживает. Вера безжизненна по своей природе, ибо она – продукт ментала. Она всего лишь результат понятий и смысла. Верить в свою руку и знать ее, ощущать – две большие разницы. Верить в свои способности и ощущать их – две большие разницы. Верить в счастье, добиваться его и быть счастливым – три большие разницы.
– В Бога легче верить , – грустно смеется Дурак, – чем им быть.

Вера – атрибут внешних точек опоры. Знание как ощущение – категория исключительно внутреннего пространства, это продукт внутренних точек опоры. Чем характерны внутренние точки прежде всего? Тем, что их нет. Нет на самом деле никаких точек, есть всего лишь способ говорить о них.
– Стоп, стоп, – возможно, скажете вы, – но ведь внутренние точки опоры суть ощущения? – Да, – отвечу вам я. – Но ведь ощущения есть? – спросите вы. – Ощущения есть, – отвечу я, – а вот точек никаких нет. Нет и быть не может. А иначе какая разница, на какие точки опираться, к каким привязываться – к внешним или внутренним?
Внутренние точки не создают ничего нового, они всего лишь проявляют уже присутствующее в нас. Они – словно капли воды на грязном стекле, чем их больше, тем менее заметной становится грязь и все более различимым то, что сокрыто за стеклом. Они вроде есть, но мы их не видим, мы всегда смотрим сквозь них. Мы ими живем, но следа в нашей памяти они не оставляют, ибо проживаются полностью.
Поэтому привязаться к внутренним точкам и попасть от них в зависимость невозможно. Как можно привязаться к тому, что вы сейчас обоняете, осязаете или вкушаете? Не вчера, не секунду назад, а сейчас ? Привязаться можно лишь к тому, что «уже», что состоялось, что стало атрибутом прошлого. К тому, что умерло, мы об этом уже говорили.

А если вы живете здесь и сейчас – вы просто живете, вы ничего не копите, вы свободно течете вместе с потоком, не пытаясь его остановить. Но при этом в вас что-то происходит, что-то совершенно незаметное, но необратимое. Вас словно становится больше, вы будто заполняете в себе какие-то внутренние пустоты и оттого делаетесь все более устойчивы в своем скольжении по жизни, более уверенны и стремительны.
Вы заполняетесь ощущениями, а через них – Миром, ими проявленном, вы постепенно становитесь с ним одним целым, а он – единым с вами. Это и есть верхняя цель человеческого существования, в этом и заключается конечная задача любой религии – стать единым со всем сущим. А чем это сущее называть – Богом, Миром или Вселенной – значения не имеет никакого.
Повторяю, все очень просто, предельно просто. Достаточно было в нашем исследовании вынести канал ощущений на первое место, и все многовековые непонятки сразу же стали на свои места.
Только ощущая, человек может познать себя, Мир, Бога. Только ощущения могут подсказать ему, что все это – суть одно. Открываясь ощущениям Мира, человек впускает в себя Бога, через Мир проявленного, становится им. Суть любви, которой предлагал жить Христос, – в безусловном приятии всего, что человек может ощутить. Это и есть приятие Бога в себе, это и есть осознание себя им. Это и есть создание в себе Внутреннего Храма. «Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас?…храм Божий свят; а этот Храм – вы» (1 Послание к Коринфянам).

Удивляет одно: все, в этой процедуре обсуждаемое, – хорошо известно и, более того, тщательно прописано во многих источниках, в Библии в том числе. Но излагается это как-то вскользь, бегло и невнятно. Впрочем, совершенно ясно почему. Если все кинутся строить Храм Внутренний, кто будет посещать внешний? Если все вспомнят себя Богом, кому проповедовать о нем? Кого в страхе перед ним держать?
Именно о Внутреннем Храме говорил Христос, предлагая его построить в три дня, разрушив храм внешний. Именно в этом храме живет Внутренний Закон, следование которому делает человека неизбежно счастливым, ибо возвращает к естественности.

Чем же отличается Храм Внутренний от внешнего? Прежде всего – своей невидимостью, но при этом – абсолютной реальностью. Почему он не виден, понятно – он внутренний. А реален он оттого, что ощущаем , оттого, что соткан из ощущений. И это в нем главное – внешний храм выстроен понятиями, внутренний – ощущениями.
Истинный Храм – это не место, куда ходят, это состояние, в котором живут и пребывают. Это то, что создано ощущением комфорта и радости. И это важно. Построить Внутренний Храм – значит научиться жить в мире светло и радостно, с улыбкой и смехом. Любой храм строится по крупицам, по кирпичикам. Внутренний строится так же. Каждое принятое и прожитое ощущение – кирпичик в нем. Каждая улыбка – раствор, их скрепляющий.
Внешний храм, скрепленный серьезностью, смехом разрушается, ибо выстроен монолитным и недвижимым. Внутренний – смехом полнится и упрочивается, ибо текуч и подвижен. Зато во Внутреннем Храме вибрация смеха является определяющей, она придает ему пластичность и создает подвижность. Здесь нет незыблемости, здесь живут динамика и непрерывное обновление.
Хотите узнать – смеялся ли Христос? На самом деле это несложно – просто загляните в себя. Сумеете сделать это честно – не просто ответ поймете, смех его услышите. Этот смех и закладывайте в фундамент своего Храма. Вряд ли Он был бы против.

[просто Соня]

* * *

Построить Внутренний Храм можно, лишь соткав свое Тело Ощущений. Что это значит? Да ничего особенного, этакий пустячок – всего лишь выйти на новый уровень существования. Причем речь сейчас идет не об уровне сознания – о новой форме физического существования.
Все, что мы позволили себе ощутить, что прожили полностью и до конца, навсегда остается с нами. Именно так образуются внутренние точки опоры и создаются кирпичики Внутреннего Храма, именно из прожитых ощущений формируется в нас совершенно особое сенсорное тело , или – тело ощущений .
Любое тотально прожитое ощущение как бы переходит из внешнего мира в пространство внутреннее и отныне становится нашей неотъемлемой частицей – фрагментом нового тела ощущений. Своим проживанием мы словно освобождаем элементы действительности от необходимости быть только внешними и делаем их своей неотъемлемой частью.
Неотъемлемой! Это очень важно. В нас постепенно формируется целый Мир глубоко и честно исследованный в ощущениях, Мир, который теперь будет с нами всегда и везде. В этом еще одна особенность Внутреннего Храма – разрушить его нельзя. В этом крайне важная особенность тела ощущений – его невозможно потерять, оно не может стать меньшим – только большим, только более реальным и ощутимым.
Это тело не фиксировано физической плотностью, оно текуче и высокодинамично. Его суть – не форма, а сенсорное наполнение. Формируя в себе тело ощущений, мы наполняемся Миром, а он единой формы не имеет. Наше сенсорное тело, тело ощущений может теперь реализовать себя в любой внешней форме. Возвращая себе статус божественности, мы просто вынуждены будем пересмотреть карту своих невозможностей на предмет расширения границ и увеличения степени их прозрачности.
– Каждый , – напоминает Дурак, – заблуждается в мере своих невозможностей.

Каждого из нас, чего уж там греха таить, безмерно волнует вопрос о его посмертной участи. Может, прав все же доктор Моуди, сотоварищи, и не настолько там плохо? Может, и прав, может, и неплохо. Продолжается это, правда, недолго, дней сорок или чуть больше. А вот потом…Потом человек остается наедине с самим собой. Не со своими уже представлениями и верованиями, а исключительно с ощущениями. С тем багажом, с которым он отправился в путь. И то, каким будет этот путь, зависит исключительно от сокрытого в его дорожных саквояжах и рюкзаках. От степени наполненности его Внутреннего Храма, от уровня сформированности его сенсорного тела, от того, насколько «насыщен днями» он был в своей жизни.
Тело ощущений, сформированное человеком при жизни, – это и есть его «посмертное тело». Оно существует у каждого, но далеко не у всех имеет законченный человеческий вид. У многих оно изобилует «пустотами» и «незаполненностями» – не прожитыми ощущениями, не принятыми состояниями, отвергнутыми ситуациями. Какой вид у него без всего этого – трудно сказать, понятно одно – крайне малочеловеческий. сформировать подобным непотребным видом соответствующую среду там вполне возможно.
– Если ты «без» , – зловеще хохочет Дурак, – то рядом с тобой бес!
Бес не бес, но некого мучительного состояния избежать не удастся в любом случае. Все не прожитые до конца состояния – это своего рода свободные радикалы сенсорного тела. Именно они выстраивают по принципу соответствия как посмертное существование, так и последующее существование земное. В этом суть пресловутой кармы и необходимости (неизбежности) последующего прихода в человеческое пространство. То есть – любая незавершенность формирует соответствующее качество рядом. Вот и все. Вот вам и Страшный суд, и ад, и рай, вместе взятые.

Тело ощущений, «посмертное» тело формируется тем, что было качественно прожито, а среда, в которую оно себя помещает, – тем, что было «не дожито», отвергнуто. Причем среды как таковой в общем-то и нет. После смерти мы попадаем не в посмертное пространство , которое нам якобы уже уготовано кем-то, а в состояние , в состояние нашего сознания, которое сами в себе сформировали при жизни. Иными словами, не количеством пресловутого добра или зла определяется наше будущее, а исключительно количеством радости (или ее отсутствия), которой мы позволили случиться в своей жизни.
Особый интерес в свете этого вызывает посмертная судьба полностью сформированного сенсорного тела. Что будет происходить с ним? То бишь – с его хозяином? Словом – с ними вместе?
Немудрено запутаться, ведь обычно мы отделяем свое сознание от тела, дескать – разные это вещи. В сенсорном же теле этой дистанции нет – все оно и есть одно сплошное сознание. Но в то же время это вполне реальное тело, способное полноценно функционировать в физическом пространстве. Правда, не в нем одном.
Сформированное сенсорное тело по своей сути представляет свободную монаду, самодостаточную и полностью завершенную. Это и есть то освободившееся и неуловимое сознание, которое «пролетает мимо Орла» в традиции Кастанеды, это и есть осознавший себя Бог, о котором говорим мы, это большинство из вас в очень недалеком будущем.

* * *

«Бесконечное сопротивление – это агония распятия» , – очень выразительно сказал некогда Франклин Мерелл-Вольф. В свете рассматриваемой темы уточним: любое сопротивление – это сопротивление Богу в себе. А теперь еще раз прочтите предыдущую фразу, вне всякого сомнения, она станет для вас актуальней, а многое из происходящего в жизни – понятней. Все, чему мы сопротивляемся, – это сопротивление Богу. Все! Вы думаете, почему лейтмотивом этой книги является призыв к приятию, повторяемый в разных вариантах и предлагаемый под разными соусами? Мы говорим о приятии вообще, каждый раз имея в виду приятие Бога. У него бесконечное число обличий и проявлений. Ваша радость – Бог, ваша боль – тоже он. Страдание – это давление, создаваемое Богом, рвущимся на свободу. Снимите перед ним сопротивление – и все ваше страдание немедленно сменится блаженством, ибо Бог коснется вас. Причем это не дешевая риторика, у вас уже есть для этого инструменты – просто используйте их и все проверяйте на себе. Те механизмы, которые мы предлагаем задействовать, в нас появились не случайно – это Бог подстраховался, оставляя себе шанс на освобождение. Нашими, естественно, руками.
Так что, друзья, хватит хныкать и ныть, надеюсь, вы уже поняли, что это не Бог нас оставил, а мы от него спрятались. За что можно спрятаться от Бога? Только за внешние точки опоры, за систему понятий. Она позволяет нам принять в свою жизнь лишь то, что ей соответствует. А не соответствует если? Значит, не наш, значит, не нужен, значит, не Бог.
Любой человек несовершенен лишь по одной причине – он знает о своем несовершенстве. А если вы будете знать о своей божественности? Делайте выводы.
Попробуй спастись от Бога, когда внутри он. Куда вам теперь от него деться? Ан, некуда, теперь у вас один только выход – становиться им. Вот и становитесь.

Если только что прочитанный фрагмент вызвал у вас некоторое напряжение неуемным использованием слова «Бог», прочтите его еще раз, заменив «Бог» на «Мир», и, я думаю, все сразу станет на свои места. Ведь не о Боге же, в конце концов, эта книга, а о Счастье, о Целостности и Единстве. Верно ведь?

Добавлено спустя 28 секунд:
* * *

Внутренние точки опоры, а тем паче – Храм Внутренний, из них выстроенный, не что иное, как наши ощущения. Это много наших ощущений, поток целый. Это – канал ощущений. Тот самый, который является связующей нитью между человеком и Вселенной, между человеком и Богом. Именно через этот канал мы получаем любую интересующую нас информацию «из первых рук», именно благодаря ему можем обрести истинное знание, не замутненное промежуточными планами и механизмами. Любая попытка анализа этого знания немедленно превращает его в понятие и блокирует канал, через который оно было получено.
Обо всем этом вы уже как бы знаете. Но все ли вы знаете об этом? Начнем с того, что никакого канала ощущений в природе не существует… Закончим тем, что никакой информации по нему вы не получаете… Здорово, правда? Похоже, приехали. Канал ощущений, канал ощущений… А его не существует? Не существует. И в том направлении, в котором ехали, мы и впрямь приехали. Поехали теперь в другом. В каком? В том, которого нет.

– Если тебе досталась тетрадь в полосочку , – смеется Дурак, – пиши поперек.
Называя канал ощущений каналом, мы просто используем более-менее подходящий термин, который, к сожалению, не только не раскрывает всей сути предмета, но даже вводит в заблуждение. Канал может существовать только между двумя различными объектами. Можно говорить, что он их связывает, соединяет, но они по-прежнему остаются различными и отдаленными друг от друга.
В случае канала ощущений все не так. Просто это образование имеет надчеловеческую, надпонятийную природу. Канал ощущений трансцендентен, многомерен, а потому обладает качествами и свойствами, не укладывающимися в рамки привычных категорий.
Это некое объединяющее начало, не имеющее ни формы, ни протяженности, ни размера. Два объекта, объединенные каналом ощущений, являются единичным объектом. Человек, связанный каналом ощущений с Миром, Миром же и является. Через канал ощущений он един с Богом. Им являясь.
Понятно, что ни о какой передаче знаний речь в этом случае идти попросту не может – человек и есть знание. Оказывается, это его данность. И если про Бога говорят, что он суть, Абсолютная Истина, можете смело отнести это и к себе. С одной оговоркой, правда: канал ощущений вам еще нужно пробудить, а точнее – разблокировать. Ибо ментал сделал все возможное, чтобы его запрудить и «оплотинить» для получения жизненно необходимой для себя энергии.
Говоря о единстве с Богом, мы возвращаем понятию человеческого сознания его утерянный статус. Что есть «сознание»? Сама этимология этого слова говорит о совместном знании . С кем оно может быть совместным? С менталом? Мы уже знаем цену его знанию. Нет – только с Богом!
Истинное Сознание – это состояние единения с Богом. Это уже не просто подключение к интуитивному каналу всеведения, это существование в многомерном канале ощущений, а по сути – в качестве сознания Бога. «Я не собираю свое знание из писаний и книг, но ношу его в самом себе, ибо небо и земля со всеми их обитателями, и даже сам Бог заключаются в человеке», – подтверждает Яков Беме.
Истинное сознание – это объединяющее начало всего человечества. Это именно то, что позволяет делать все пробудившемуся в канале ощущений человеку. Ибо, ощущая себя всем , причинить вреда уже себе он попросту не сможет. Помните —«люби и делай, что хочешь»? Это именно об этом.
В этом основное отличие ментального пространства от пространства ощущений, пространства, помеченного внешними точками опоры, от пространства точек внутренних, пространства внешнего храма от пространства Храма Внутреннего.
В первом люди разобщены, их сознания отделены друг от друга, здесь чья-то боль никогда не станет болью собственной.
В пространстве же Внутреннего Храма, целостного пространства канала ощущений сознание у всех едино. Здесь, не лишаясь своей личностной индивидуальности, человек ощущает Мир, в котором живет, как свое продолжение, как самого себя. Ощущает другого, как себя.
– Из раны, нанесенной другому всегда льется твоя кровь.
Да! В отличие от ментального пространства, здесь всегда так. И именно поэтому кровь здесь литься не будет.
Именно поэтому любое ваше осознание здесь сразу же становится достоянием каждого, любая радость – общей, а умение смехом открываться Миру – проходом для всех.
«Спасись сам , –и вокруг спасутся тысячи».
Будь эгоистом, говорим мы, люби только себя – и Мир твой будет пронизан любовью.

* * *

Поскользнулся человек как-то раз в горах, чуть в ущелье горное не свалился. В последний момент за самый край ухватился. И вот висит он над пропастью, за камень держится, последние силы теряет. Наконец, не выдержал – от безысходности такой к Богу возопил.
– Господи, – взмолился, – помоги!
И вдруг слышит голос с небес.
– Помогу, конечно, отчего не помочь. Отпусти руки.
Человек глянул в бездну под ногами, подумал немного и изо всех сил заорал:
– Эй, там, наверху! Может, мне кто-нибудь другой поможет?
Дурак смеется: – Если ты хочешь, чтобы в твои руки вошло что-то новое, не испугайся отпустить старое.

К чему это я? Да к тому, что исподволь и повсеместно мы поступаем так же, как этот бедолага. Очень уж хитрый ум у нас – всегда требует гарантий, непременно ждет страховки.
Мы, конечно, не против того, чтобы взлететь, но прыгать для этого с утеса… Нет уж, увольте. А что, нельзя как-нибудь по-другому, как-нибудь пешком, что ли, полетать? Так чтобы с почвой под ногами не расставаться? Но все же, а что, если попробовать – отпустить руки? Причем отпустить честно – полностью. И снаружи их отпустить, и внутри.
Что с нами может случиться, если хоть раз в жизни мы в себе что-то по-настоящему отпустим? И сделаем это не с робкой надеждой, а с глубокой уверенностью? Более того – со знанием? С ощущением полета? С предвкушением парения?
Есть подозрение, что случиться с нами может все, что угодно. Что угодно ! – а не то, что испугано, скукожено и от греха подальше положено.
В чем разница между этими двумя вариантами? В первом случае нам предлагается всего лишь иллюзия развития, создается имитация полноценной эволюции. Мы остаемся прежними. Во втором – появляется шанс для реальной трансформации. Для настоящего изменения сознания. Мы при этом готовы с чем-то в себе расстаться, дабы создать что-то новое. Такое, чего в нас раньше не было. А если и было когда-то, то давно забылось и утратилось. С чем мы готовы расстаться? Со своими страхами, с ограничениями, со знаниями о своих невозможностях.
Эти два подхода очень характерны, прежде всего, тем, что в них предельно выразительно проявляется разница между принципами существования в ментальном пространстве и пространстве ощущений.
Ментал не в состоянии ни с чем расстаться, накопительство и умножение – залог безопасности для него. А еще – улучшение за счет некой смысловой надстройки. Он непрерывно усложняет однажды придуманные системы, принципиально их при этом не меняя.
Пространство же ощущений ни за что не держится, оно готово к непрерывным и самым кардинальным переменам. Это и понятно, ведь ощущения – категория струящаяся, обладающая высокой динамикой и не связанная формой, ни физической, ни смысловой.
То есть – существует трансформация сознания , при которой неизбежно меняется система представлений и, как следствие, система отношений с Миром. И существует надстройка сознания , при которой в сознании человека ничего принципиально не меняется, но создается иллюзия таких изменений за счет умножения смысловых элементов.
Надстройка сознания – это всего лишь переделывание старого. Трансформация сознания – непрерывное творение нового. Решите для себя, кто вы – творец или реставратор?
Ходить по разным курсам, читать всевозможные пособия, делать из всего там почерпнутого ментально продвинутые выводы – это путь белки в колесе. Он ничего не дает, кроме обживания своей социумной ниши, кроме утаптывания родного жизненного пятачка.
Лишь освободившись от чего-то, мы можем в себя что-то впустить. Чтобы найти, необходимо с чем-то расстаться. Как правило, с какой-то системой понятий либо с ее элементами. Чтобы построить, надо что-то разрушить. Как правило – границы или рамки все той же системы понятий. Если этого не сделать вовремя, разрушение все равно случится, но уже на физическом уровне.

Как накопительство в себе заместить трансформацией? Только деланием. Работой с ощущениями. Чем плотнее эта работа, тем прозрачнее ментальные рамки, тем более хлипкими делаются смысловые элементы – внешние точки опоры. Ваша задача – растворить их все, сделав условными и необязательными.
Каждая растаявшая внешняя точка опоры обнажает точку внутреннюю. Она проявится в вас слабенькая и беззащитная, от долгого невнимания к себе едва живая. Теперь ее судьба полностью в ваших руках. Вдохните в нее жизнь, поверьте, что в вас открылось новое качество, новое знание, новая способность – и немедленно начните пользоваться вновь обретенным. Только так можно вернуть себе утраченные совершенство и божественность. Только так можно стать состоятельным человеком.

* * *

В пространстве ощущений и внутренних точек опоры состоятельный человек – это тот, кто состоялся. Тот, кто познал себя и обрел свободу. Кто открыл в себе Мир и пробудил жизнь в своей жизни. Состоятельный человек – это тот, кто состоялся как Бог.
Можно, конечно, опереться на созданные кем-то точки и быть всего лишь при чужом творении. Но имейте в виду, быть при творении – это значит быть притворщиком. Согласившись быть при ком-то (при внешнем Боге) или при чем-то (при чужих истинах), мы выбрали не жить, а всего лишь притворяться в этом. Поэтому пользуйтесь созданным кем-то, потребляйте себе на здоровье, но никогда не забывайте о том, кто вы на самом деле.
Мы создали целую культуру притворщиков. В чем суть их творчества? В бесконечном перетасовывании чужих смысловых элементов. И не надо кивать на вдохновение и озарения, если вы выбрали жить в мире, созданном не вами, – вы будете жить при чужом творении и все якобы свое черпать из чужого источника.

Что можно противопоставить притворству? Только одно – претворство. Что это за зверь такой? А это когда вы сами претворяете себя и мир вокруг. Когда вы претворяете пространство вокруг себя, претворяете себя в этом пространстве. Претворить – это значит трансформировать, значит – воплотить новое качество.
Вообще-то заниматься этим – прерогатива Бога, именно он стал первым претворщиком, создав из себя Мир. Осознав себя Богом, вы обречены на это же – на претворение себя, на воплощение себя вокруг, на творение Мира из себя.
Вы уже имеете на это право. Более того, позволив себе ощутить Мир, приняв его в себя весь без остаточка, выстроив из ощущений его свой Внутренний Храм, вы теперь просто не сможете не излить из себя то, чем наполнились. Внутренний Храм создает потребность в претворении, потребность в истинном преображении человеческого мира.
Ментальное пространство вскормило и вырастило нас, это наша колыбель – и низкий ему поклон за это.
Но нельзя вечно жить в колыбели. Пора, друзья, пора взрослеть (ну, сколько можно уже!), пора мужать и становиться Богами. Действительно, отчего не перейти нам в статус честных творцов? Чесслово, не вижу, отчего бы. Давайте уже, переходите, что ли.

* * *

Итак, друзья, надеюсь, вы уже поняли, что Бога нет? Пауза. Или не надо паузы? Вообще-то мне казалось, что только об этом одном мы и говорим. Бога нет! Причем по уважительной причине. Вы его просто не удосужились создать. Вы запамятовали его сотворить. Вы забыли о нем в себе.
Привыкайте. В таком вот мире мы с вами живем. В мире, в котором у человека не то что друзей – врагов даже нет. Только он сам, один-одинешенек… Сиротинушко…
А как вы думали? Признать себя Богом и не разделить при этом его участи? Не ждите, что для вас создадут хоть что-то. Все! Некому! Сами, теперь все сами.
Только от вас зависит как качество Вселенной, вас окружившей, так и сам факт ее. Как качество вашей жизни, так и факт ее. Только от вас зависит – превратить свое Счастье в факт или в банальный «фак». Я бы на вашем месте выбрал первое.

Добавлено спустя 2 минуты 27 секунд:
Психологические аспекты буддизма - (Абаев и др.)

По словам О. О. Розенберга, "история буддийских учений является процессом упрощений, вытекающих из стремления найти более легкий путь к достижению нирваны"

Н.В.Абаев
КОНЦЕПЦИЯ "ПРОСВЕТЛЕНИЯ" В "МАХАЯНА-ШРАДДХОТПАДА-ШАСТРЕ"

В "Шраддхотпада-шастре" последовательность и систематичность изложения сочетаются со стремлением синтезировать в единое, логически непротиворечивое учение основополагающие концепции буддизма махаяны, которые возникли и развились независимо друг от друга в рамках разных махаянских школ и кажутся несовместимыми, взаимоисключающими друг друга (например, концепции татхагата-гарбхи, алаявиджняны и шуньяты). этот трактат представляет собой "исчерпывающее резюме основ буддизма махаяны, продукт ума с незаурядной способностью к синтезу".

... Это означает, что если первый аспект сознания находится в нераздельном единстве с истинной реальностью и есть его истинно сущий аспект, то второй не обладает истинной сущностью и находится в противоречии с реальностью, с тем, что "есть на самом деле", т.е. с татхатой. Под этим подразумевается, что с уровня "неомраченного" сознания все вещи и явления видятся "такими, какие они есть на самом деле", а не такими, какими их воспринимает "омраченное" сознание. Поэтому термин "сознание татхаты" можно перевести как "сознание истинной таковости", имея в виду, что этот аспект сознания воспринимает мир "таким, какой он есть", т.е. совершенно адекватно и непосредственно.
Цзунми (774-841) писал:
"Изначально [во всех существах] имеется единая истинная и духовная природа, которая никогда не рождается и не исчезает, не увеличивается и не уменьшается. Она не подвержена ни изменениям, ни разрушению. Однако живые существа, с незапамятных времен погруженные в грезы сновидений, не осознают ее существование. Поскольку она скрыта и омрачена, она называется татхагата-гарбхой".
Из этих пояснений следует, что татхагата-гарбха как таковая, т.е. изначально "чистый" аспект сознания живых существ, полностью тождественна истинной реальности (татхате), но когда употребляется именно этот термин (т.е. татхагата-гарбха), то речь идет о латентной форме ее существования во внешне "омраченном" сознании живых существ. Вместе с тем поскольку сама сущность татхагаты-гарбхи никогда не утрачивает и принципиально не может утратить идентичность с татхатой, то хотя она может быть внешне и "омрачена", но всегда сохраняет свои сущностные свойства, идентичные "совершенным свойствам" татхаты.
"Татхагата-гарбха изначально содержит в себе только чистые достижения-добродетели, которых больше, чем песчинок в Ганге, и которые неотъемлемы от татхаты, не отделяются от нее и не отличаются от нее. Все загрязненные дхармы, омраченные страстями, количество которых превосходит число песчинок в Ганге, существуют лишь иллюзорно, по своей природе они изначально не существуют и с безначального времени никогда не были связаны с татхатой", ("Шраддхотпада-шастра")
Поэтому если от второго аспекта сознания можно избавиться путем психической саморегуляции и соблюдения этических предписаний, то первый аспект неуничтожим и всегда присутствует в полной мере даже в самом "омраченном" состоянии.
"Сущность татхаты никогда не прибывает и не убывает ни в ком: ни в обычных людях, ни в бодхисаттвах, ни в буддах. Она не зародилась когда-то в прошлом и не исчезнет когда-нибудь в будущем, ибо она вечна и будет пребывать всегда".

Поскольку основа для "просветления" существует внутри сознания человека, то "просветление" не представляет собой победу или насилие над своим сознанием, а, скорее, есть возвращение к его истинному, самому естественному и нормальному состоянию. Это не означает и уничтожение "омраченного" аспекта сознания в онтологическом смысле, так как утверждается, что он реально не существует, не имеет онтологического статуса, и, следовательно, нельзя уничтожить то, чего нет на самом деле. Необходимо лишь не поддаваться этой иллюзии, не воспринимать ее как нечто реальное и не идентифицировать себя с нею, "отстраняясь" и тем самым освобождаясь от нее. Вследствие этого "исчезает" не некий субстрат (или составная часть сознания), а только его внешние признаки, ложно воспринимаемые как нечто реальное и условно называемые его "непросветленным" аспектом, который перестает для него существовать, когда сознание перестает идентифицировать себя с этим аспектом.

"То, что говорится об уничтожении, есть лишь исчезновение внешних признаков сознания, но не уничтожение его сущности", –под признаками имеется в виду "неведение", а под сущностью – "мудрость", свойственная "неомраченному" аспекту сознания. Это положение иллюстрируется образом ветра, символизирующего "неведение", и вздымаемых им волн, символизирующих активность "непросветленного" аспекта сознания, исчезновение которых не означает, что исчезает сама субстанция воды или какая-то ее часть:
"...Если только ветер исчезнет, то соответственно исчезнет и движение волн. Но это не есть исчезновение [самой субстанции] воды. Точно так же и с неведением. На основе сущности сознания возникает движение (т. е. возбуждение сознания)... Но поскольку сущность не исчезает, то сознание может существовать непрерывно. Только потому, что глупость исчезает, соответственно исчезают и признаки [омраченного] сознания. Но мудрость сознания [никогда] не исчезает".

Тем не менее поскольку для "непросветленного" человека иллюзорный аспект его сознания существует вполне реально, то отмечается, что в сугубо гносеологическом смысле все-таки можно говорить об "уничтожении" этого аспекта, подразумевая такое изменение установок, когда сознание начинает воспринимать эту иллюзию более "правильно", т.е. как нечто реально не существующее. Иначе говоря, когда сознание перестает идентифицировать себя с "омраченным" аспектом, то прекращается и его "омрачающее" воздействие, а значит, и его существование как чего-то реального. Это означает также "уничтожение" или "искоренение" привязанности к внешним формам и признакам всех вещей и явлений, которые есть продукт "омраченного" сознания, и прежде всего привязанности к самому "омраченному" сознанию. При этом должна быть уничтожена и привязанность к признакам "просветленного" сознания, которые являются такой же иллюзией, как и все другие признаки, и привязанность ко всем другим признакам. "Омраченное" сознание есть лишь иллюзорный признак "истинного" сознания, но таким же признаком, только противопоставленным первому, является "просветленное" сознание, тогда как истинная природа и сущность сознания лишены каких-либо признаков. Эти аспекты – "просветленный" и "непросветленный" – две половинки или полярные элементы одной пары оппозиций, смысл которых устанавливается в противопоставлении их друг другу и раскрывается относительно друг друга. В то же время они дополняют друг друга и не могут существовать отдельно, независимо друг от друга. Поэтому в шастре утверждается, что они "не едины и в то же время не отличаются друг от друга".
"Все признаки сознания омрачены неведением. Однако признаки неведения не отделяются от природы просветления, и потому его нельзя уничтожить, но в то же время оно не может быть не уничтожено. Это подобно воде в океане, волны которого вздымаются под действием ветра. Признаки воды и признаки ветра неотделимы друг от друга, но вода обладает подвижной природой, и если ветер прекращается, то признаки движения волн тоже прекращаются, хотя природа воды, сущность которой мокрота ("мокротная сущность воды"), не уничтожается. Подобно этому, сознание человека, чистое по самой своей природе, приходит в движение (т.е. возбуждается) под воздействием ветра неведения. Однако как сознание, так и неведение не имеют отдельных форм (т.е. внешнего вида, облика) и отличительных признаков, и они нераздельны друг с другом. Сознание обладает неподвижной природой, и если неведение исчезает, то поток [ложной активности] тоже прекращается. Но природа мудрости [всегда] остается неизменной и [никогда] не исчезает"

Таким образом, если "омраченный" аспект не есть нечто отдельное от второго, "просветленного", аспекта и оба они существуют лишь относительно друг друга, то "нежелательный" с точки зрения буддийской сотериологии аспект сознания не может быть окончательно уничтожен (в указанном выше смысле) сам по себе, т.е. отдельно от "просветленного" аспекта.
"Но если он совершенно освободится от [самого понятия] направления, то не будет и заблуждения (т.е. не будет того, от чего можно отклониться). Точно так же и живые существа приходят в заблуждение из-за привязанности к просветлению. Но если они освободятся от [привязанности к] просветлению, то не будет и непросветления"
Более того, от "омраченного" аспекта сознания нельзя окончательно избавиться, не освободившись от всей дихотомической модели мира, разделяющей все явления на "чистые" и "нечистые", "благие" и "неблагие", "красивые" и "безобразные" и т.д. Поскольку все эти оппозиции и отличительные признаки существуют лишь в сознании человека, то для освобождения от привязанности к ним необходим радикальный и тотальный переворот в психической деятельности человека, в результате которого все вербальные структуры и концептуальные схемы, опирающиеся на отличительные признаки вещей и явлений действительности, начинают рассматриваться как не соответствующие "истинной" реальности, а потому "отбрасываются", "изгоняются" или "искореняются" из сознания человека. Следовательно, определенные изменения происходят в психической деятельности человека, в характере функционирования психики, но ее базисные характеристики, ее сущность и основа или, иначе говоря, ее истинная природа остаются неизменными, как и истинная реальность всех вещей и явлений, которая всегда остается такой, какая она есть.

Но если сущность сознания всегда остается неизменной и принципиально не может быть "омрачена", то откуда вообще возникает "непросветленный" аспект сознания и почему он все-таки может оказывать свое "омрачающее" воздействие на изначально чистое сознание? В шастре отмечается, что "неведение", как и "просветление", существует вечно, с "безначального времени", и что ложные мысли возникают "внезапно", т.е. спонтанно и неосознанно (непреднамеренно) Но это нельзя признать исчерпывающим объяснением причин и источника возникновения "омраченного" сознания. В шастре также отмечается, что татхагата-гарбха, рассматриваемая как источник всего сущего, порождающий все дхармы – "чистые" и "нечистые", "благие" и "неблагие", является также и причиной возникновения "омраченного" сознания. Но тогда остается неясным, как и откуда оно появляется в самой татхагата-гарбхе, если утверждается, что ее сущность никогда не имела и не может иметь "омраченных" дхарм.

Поскольку сама концепция татхагата-гарбхи не позволяла дать удовлетворительный ответ на этот вопрос, автор шастры использовал концепцию алаявиджняны ("сознания-хранилища", "сознания-вместилища" или "сокровищницы"). Последняя дополняет концепцию татхагата-гарбхи в ее динамическом аспекте, потому что алая рассматривается как постоянно изменяющийся поток сознания, в отличие от неизменной татхагата-гарбхи. Это "сознание-хранилище" отождествляется в шастре с относительным, обусловленным "смертями-и-рождениями" аспектом татхагата-гарбхи. В то же время в ней отмечается, что "сознание-хранилище" представляет собой взаимодействие и взаимопроникновение "сознания татхаты" (т.е. абсолютного аспекта "единого сознания") и "сознания, подверженного смертям-и-рождениям" (т.е. относительного аспекта "единого сознания") таким образом, что они одновременно не едины и не различны.
"Так называемая алаявиджняна есть то, в чем гармонично объединяются нерожденное и неуничтожимое с рождающимся и погибающим (исчезающим)". Поэтому алаявиджняна называется также "объединенным сознанием".
Поскольку алаявиджняна рассматривается как момент, в котором взаимодействуют оба аспекта сознания, она, следовательно, функционирует как динамический фактор в процессе взаимодействия и единения сознания, содержа в себе потенцию как "просветления", так и "непросветления":
"Эта алаявиджняна имеет два аспекта, охватывающие все дхармы и порождающие все дхармы: первый – это просветление, второй – непросветление".
Таким образом, автор шастры отождествляет алаявиджняну с относительным аспектом татхагата-гарбхи и в то же время утверждает, что она содержит в себе потенцию "просветления" (т.е. отождествляет ее с татхагата-гарбхой как таковой). Тем не менее она не есть нечто совершенно идентичное ни самой татхагата-гарбхе, ни ее "омраченному" аспекту, но рассматривается как воплощение непрерывного динамического процесса распадения, или "разложения истинно сущего" на два аспекта и постоянного их воссоединения. Как нечто тождественное татхагата-гарбхе, это есть почти абсолют, но абсолют, вступающий во взаимодействие со своим феноменальным аспектом, а потому не являющийся таковым в полном смысле этого слова, так как в процессе их взаимодействия происходит и их взаимовлияние и, следовательно, имеет место воздействие феноменального аспекта на абсолютный (в отличие от татхагата-гарбхи, которая принципиально не подвержена такому воздействию).

Поскольку взаимное влияние двух аспектов сопряжено с их противодействием друг другу, то алаявиджняну можно также рассматривать как область непрерывного противоборства двух начал, которое является источником ее развития и зарождения в ней все новых и новых Дхарм, в том числе "омраченных". Следовательно, в алаявиджняне находится и источник зарождения всякой скверны, "семена" которой существуют в ней извечно. Более того, поскольку происходит постоянное взаимодействие двух ее аспектов, "омраченность", возникающая из алаявиджняны, в свою очередь, обусловливает ее, образуя новые "семена".
Эти "семена" являются "отпечатками", или "следами", всех прошлых событий, поступков, желаний, идей и впечатлений, память о которых сохраняется в алаявиджняне, поэтому она и называется "сознанием-хранилищем". В индивидуальном сознании – составной части огромного "вместилища" всех сознаний – эти "отпечатки", несущие в себе силу привычки прошлых ложных представлений и идей, проявляются в виде ложной веры в реальность существования индивидуального "Я" и внешнего мира объектов. Так возникают "неведение" и "непросветленный" аспект сознания, которые "омрачают" изначально чистое сознание человека и мешают ему постичь свое единство с истинной реальностью.
Развиваясь и укрепляясь, эти ложные идеи и представления порождают привязанность к дискурсивно-логическому мышлению, которое является одним из основных факторов, "омрачающих" сознание человека и приводящих его в противоречие с татхатой. Из-за дискурсивно-логического мышления, основанного на "различении", выделении отличительных признаков, вербализации и концептуализации вещей и явлений действительности, которые на самом деле свободны от всего этого, "омраченное" сознание не может воспринимать мир таким, какой он есть, а видит его расколотым на оппозиции, разделенным на индивидуальные признаки и формы, увешанным ярлыками с наименованиями, принимая все это за истинную реальность.

"Все дхармы, – говорится в шастре, – изначально лишены всех вербальных признаков, всех форм описания, обозначения и наименования, всех форм концептуализации, и в конечном итоге все они равны друг другу (т.е. ничем не отличаются друг от друга) не подвержены изменчивости и не могут быть уничтожены. [Все это] есть лишь единое сознание, поэтому и называется "истинной таковостью""

Последовательно развивая тезис о том, что вербализация и концептуализация искажают реальную действительность, автор шастры утверждает, что даже само слово "татхата" используется лишь для того, чтобы завершить собой процесс вербализации, указать на некую вневербальную реальность, тождественную самой себе и принципиально неописуемую посредством слов или знаков:
"Все вербальные объяснения условны и неистинны, ибо они лишь следуют за ложными мыслями и не в состоянии [отражать реальность]. Слово "истинная таковость" (бхута-татхата) тоже не имеет признаков. Оно является пределом словесных объяснений, словом, которое кладет конец всем словам. В то же время нет ничего, что можно установить [как реально существующее], ибо все вещи и явления тождественны татхате. [Таким образом], следует знать, что никакую вещь невозможно объяснить с помощью слов или постичь с помощью мыслей. Отсюда и название "татхата"".
"Поскольку сознание существ омрачено неведением, возникает мышление и они отходят от [истинной таковости], поэтому и говорится "пустота". Но если они освободятся от омраченного сознания, то в действительности не будет ничего, о чем можно говорить "пустота"".
"Истинная не-пустота" как атрибут татхаты характеризуется в шастре следующим образом:
"Поскольку сущность дхарм пустотна и не омрачена неведением, то это истинное сознание является вечным, неизменным, чистым и самодостаточным. Поэтому оно называется "не-пустотой". В то же время оно не имеет признаков, которые можно выделить, ибо это есть сфера (мир), которая свободна от мыслей и находится в гармоничном единстве с просветлением"
Определяя татхату как вневербальное единство бытия, свободное от мыслей и тождественное "просветленному" аспекту сознания, автор шастры утверждает, что для достижения "просветленного" состояния необходимо лишь освободиться от ложного мышления, "омрачающего" изначально чистое по своей природе сознание "истинной таковости":
"Сознание бхута-татхаты есть единый мир дхарм (дхарма-дхату) и сущность всей совокупности вещей и явлений (дхарм). Так называемая [истинная] природа сознания [никогда] не рождается и не исчезает. И только из-за ложных мыслей возникает различение всех вещей и явлений. Но если освободить сознание от [ложных] мыслей, то не будет признаков внешних объектов" [4, с. 9].
В шастре поясняется, что под освобождением от ложных мыслей подразумевается непосредственное созерцание того, что находится за пределами мыслей, т.е. вневербальной реальности, и подлинная идентификация, единение с этой реальностью. В этом состоянии полного слияния с истинной реальностью исчезают все различия между субъектом и объектом восприятия или реагирования, все отличительные признаки вещей и явлений.
"Если постичь это, – говорится в шастре, – то не будет ни того, кто может говорить, ни того, о чем можно говорить. Точно так же, о чем бы вы не мыслили, не будет ни того, кто может мыслить, ни того, о чем можно мыслить"
Такое переживание тотального единства и целостности бытия и есть "просветление", которое человек должен обрести либо с помощью практики, либо в процессе спонтанного и внезапного "озарения".

Шастра выделяет три основных вида "просветления", оговаривая при этом, что такое разделение условно, так как природа "просветления" едина и тождественна абсолютному аспекту сознания. Первый вид – это "фундаментальное просветление" т.е. внутренне присущее всему живому, имманентно чистое сознание, которое изначально "просветляет" все сущее. Но поскольку живые существа "омрачены" неведением, то оно наличествует в них как потенция, которую необходимо реализовать. Поэтому оно определяется как сама сущность и основа сознания, свободного от мышления, т.е. того "просветления", которое эти существа должны реализовать, и уподобляется всеобъемлющей, всепроникающей пустоте, которая охватывает и проницает все сущее, которая "есть везде".

"Фундаментальное просветление" определяется также как единый и всеобщий признак всего многообразия феноменального мира (дхарма-дхату) и идентифицируется с дхармакаей, атрибутом которой является "всеобщая одинаковост, ьнесмотря на все многообразие форм явленного мира. Поскольку оно идентично дхармакае, служащей базисом для самореализации потенции к "просветлению", то оно и определяется как "фундаментальное", базисное по отношению ко второму виду просветления – "начальному просветлению".
под "начальным просветлением" подразумеваются начальные или ранние стадии реализации "фундаментального просветления", который должен завершиться полным и окончательным "просветлением" всех аспектов сознания человека.

В шастре выделяется и такая стадия, когда человек "пробуждается", осознает преходящий характер существования своих мыслей, их изменчивость и неустойчивость и его мысли больше не задерживаются на объектах, не привязываются к ним. Такое "просветление" характеризуется как близкое к истинному, почти соответствующее ему.
Определение этих стадий как "неокончательного просветления" мотивируется в тем, что все они еще не являются "просветлением" самих "истоков сознания", т.е. не означают полного и тотального переворота глубинных основ человеческой психики, который носит необратимый характер и в результате которого искореняются сами предпосылки возникновения "омрачающих" факторов психической деятельности.

Соответственно "просветление истоков сознания" называется "окончательным просветлением" (цзюцзин-цзюэ). Это третий основной вид "просветления", выделяемый в шастре. "Окончательное просветление" описывается в шастре как состояние, когда в каждое мгновение мысли находится в гармоничном единстве с татхатой и может непосредственно созерцать истинную природу своего сознания; когда он твердо осознал, что его сознание вечно и неизменно.

Культивирующий усердие не должен проявлять леность Ему нужно всегда помнить, что в течение многих прошлых перерождений напрасно претерпел все великие страдания тела и сознания, от которых не было никакой пользы.
особый интерес представляет пятый вид практических методов достижения описываемый в шастре, – "прекращение [иллюзий] и [чистое] созерцание": "шаматха" и "випашьяна". В китайском переводе термина "шаматха" (прекращение, остановка), который употребляется в шастре, передано не буквальное его значение, а основной смысл, который заключается в прекращении воздействия на психику человека всех возбуждающих и "омрачающих" факторов, в результате чего достигается спокойно-умиротворенное состояние сознания.
В шастре признается, что освободиться от страданий очень трудно и что в массе своей эти существа даже не осознают своих страданий и, следовательно, не могут сами избавиться от них.

[просто Соня]

В.Н.Пупышев
"HE-Я" В БУДДИЙСКОЙ ТЕОРИИ И ПРАКТИКЕ

Иначе что же тогда перерождается, что переходит из воплощения в воплощение?
На это следует дать один ответ – ничего. Как при жизни существа нет ничего конкретного, кроме преемственности пустых форм, ложно принимаемых за "я", "как призрак красавицы внушает страсть тем, кто не понял его природы" (Чандракирти), так же и в момент смерти, в промежуточном состоянии после смерти и в новом рождении нет ничего, кроме преемственности пустых форм. Самое главное неведение, как утверждают буддисты, есть неведение в отношении несуществования индивидуального "Я". Четвертый махаянистический путь – путь созерцания (sgom lam) – ставит целью разрушение веры в существование индивидуального "Я" и "я" дхарм.
Однако, в силу неведения сохраняется вера в самость, в некое индивидуальное "Я", и эта вера является горючим, поддерживающим пламя потока элементов индивидуального существования, препятствует интеграции индивида в единство Нирваны, будучи подкрепляема эмоциональными аффектами неведения – омраченностью, страстью, гневом.
Итак, если считать субъектом перерождений сознание (то есть сознание "я"), частицу сверкающей (gsal) алая-виджняны, то чем в таком случае отличается учение Будды от идеализма, против которого он выступал? Ведь ни одна буддийская школа не является чисто идеалистической. Так называемый "чистый идеализм" виджнянаматриков –весьма условный, ведь алая-виджняна виджнянаматриков есть чистая длительность бытия (santäna) или сознание без какого бы то ни было содержания, т.е. шунья.
Если считать, что процесс перерождения – это всего лишь персонификация закона сохранения энергии (неважно какой), то на какой основе тогда возникает в новом рождении является неведение, элемент сознания. И почему можно сказать, что этот человек был в прошлом рождении тем-то и тем-то? Ведь не говорим же мы, что электричество было прежде движением воды в турбине электростанции. Следовательно, попытку представить какое-либо "я" вне преемственности пустых форм следует признать несостоятельной.

Высшая мудрость бодхисаттвы (ye shes), отказавшаяся от всяких мыслительных построений, в том числе конструирующих подкладку для веры в "я", мудрость, сущность которой составляет пробужденная, полная милосердия мысль, – это и есть то, что подводит бодхисаттву к чистой длительности, к дверям в Нирвану, которые суть бесконечно мудрая мысль и непоколебимая богатырская мысль.
для полной реализации бодхи необходимо единство гнозиса и праксиса, праджни и упаи – только таким образом достигается полная интеграция бытия в единстве Нирваны, снимается противоположность "я" и "не-я", субъекта и объекта, реализуется их единство в срединном пути.

В своем комментарии к Праджняпарамите Нагарджуна говорит: "Татхагата иногда учил, что Атман существует, а иногда он учил, что Атман не существует. Это учение, которое так трудно понять, Будда не предназначал для ушей тех, в ком не возрос корень блага. Почему же? Потому, что эти люди, услышав учение об ан-Атмане, несомненно, впали бы в ересь нигилизма.

шуньята шуньяты, или ясный свет Нирваны, не есть ни относительность, ни пустота:
"Она не может быть названа пустотой или не-пустотой, ни обеими вместе, ни каждой в отдельности, но для того, чтобы обозначить ее, она названа пустотой"

Вся теория "анатма" является знаком, указующим на возможность реализации истинности шуньята шуньяты. где болезненное противопоставление "я" и "не-я" снимается и ясно светит полная блаженства абсолютно чистая мысль, лишенная даже тени какого-либо заблуждения (mi rtog).
теория "анатма" не является для буддиста отвлеченным, абстрактным знанием, но служит вехой на пути индивидуального совершенствования.

Л.Е.Янгутов
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ УЧЕНИЯ О "СПАСЕНИИ" В КИТАЙСКОМ БУДДИЗМЕ

Страдание – это постоянный атрибут человеческой жизни, более того, это форма существования индивида. Однако подобное существование не является истинным, поскольку страдание противоестественно. Поэтому необходимо избавление от данной формы существования, т.е. от страдания.
привязанность к жизни – результат неведения, допускающего мысль: "Это я, это мое". На самом деле нет такого "Я", которое составляло бы личность как таковую, наделенную эмоциями, чувствами, волей, желаниями. "Я" ложно, т.е. индивид, противопоставляющий себя окружающим его предметам внешнего мира как некую самостоятельную сущность, на самом деле не является таковым. Нет такого субстанционального начала, как "Я". Эту мысль весьма удачно выразил О. О. Розенберг:
"Мы не имеем права обособлять части общего узора и говорить: вот солнце, вот "Я". Нет солнца, нет "Я", в смысле чего-то самостоятельно существующего. Есть лишь узор: "личность, видящая солнце", одна нераздельная картина"
Таким образом, объявив страдание необходимым компонентом всякой человеческой жизни, формой существования индивида, причины страдания кроются в самом индивиде, в его неправильных воззрениях, в его жажде жизни. Избавление от собственного "Я" – вот основа основ учения о "спасении".
Как полагали буддисты, человек в процессе своих бесконечных перерождений настолько вжился в собственное "Я", что не может сразу избавиться от него. Для этого недостаточно лишь дискурсивного знания. Необходима долгая и упорная работа над собой с целью вытравливания из себя различного рода эмоций, чувств, воли, мысли и т.п., порождающих жажду жизни, необходима абсолютная свобода индивида от всего того, что связывает его с земной жизнью. А для этого нужны особые методы и рекомендации.
Избавление от иллюзии собственного "Я" стало трактоваться, с одной стороны, как избавление от иллюзии внешнего, эмпирического мира, с другой – как обнаружение истинной сущности, стоящей как за иллюзией "я", так и за иллюзией предметов. Это положение усиливалось тезисом о тождестве нирваны и сансары, согласно которому между нирваной и сансарой нет ни временных, ни пространственных границ. Индивид, находясь в сансаре, одновременно находится и в нирване. Однако нирвана недоступна ему в силу "омраченности" его сознания, порождающего иллюзию "я", а вместе с ней иллюзию внешнего мира. Нирвана, таким образом, трактуется как состояние "очищенного" сознания. Суть "спасения" заключается в приведении индивидом своего сознания в качественно новое состояние, когда перед ним отступает иллюзорный (эмпирический) мир и предстает мир истинной реальности. Отсюда нирвана и сансара – это различные уровни психического состояния индивида.

необходимо различать скандхавиджняну (индивидуальное сознание), феноменальное следствие кармы, и алаявиджняну, представляющую собой постоянно действующую непрерывную духовную энергию, пронизывающую все. Алаявиджняна по отношению к скандхавиджняне выступает как огромное хранилище сознания. Индивидуальное сознание является частью более полного, целого – алаявиджняны.
"Она постоянная основа бесконечного разнообразия чувств и идей, общая для всех умов. Существует только она одна, индивидуальные продукты сознания представляют собой лишь явления фазы алаи"

Мадхьямики утверждают, что "внешние объекты, так же как и внутренние состояния, представляют собой пустоту, шунью". Они акцентируют внимание на снятии дуализма субъекта и объекта. если ложен объект, то нет основания говорить о реальности субъекта. Однако мадхьямики не сводят внешние объекты, так же как и внутренние состояния, к простому ничто. Пустота как абсолютная, безатрибутная реальность в то же время представляет собой положительное начало, "благодаря шуньяте все становится возможным, без нее ничто в мире невозможно"

Противоречия школы йогачаров и мадхьямиков не имели принципиального значения с точки зрения теории "спасения". В том и в другом случае "то, что спасается, есть не что иное, как истинно сущее, которое старается избавиться от безначального бывания. Оно проявляется в каждом индивидуальном существе, и каждый индивидуум, спасая себя, в сущности спасает не себя лично, не для того, чтобы избежать бедствий эмпирического бытия, а для того, чтобы освободиться от самого бытия, как такового: спасая себя, индивидуум тем самым спасает все истинно сущее, частью которого он является сам".

Эта идея особенно отчетливо была сформулирована в китайской махаяне. Она восприняла одинаково как идеи йогачаров о том, что все вещи внешнего мира суть продукты мысли, так и идеи мадхьямиков о тождестве субъекта и объекта и сделала попытку синтезировать их.
Китайская махаяна на первый план выдвинула учение о "природе будды" как единственной, абсолютной реальности, пронизывающей все сущее.. истинно существует лишь Единое, неуничтожимое, неизменное, неделимое, имя которому – Будда. Все остальное – это иллюзия, преходящая, изменчивая, разрозненная. "Природа будды" пронизывает это нереально сущее. Главное, на чем акцентировали свое внимание китайские буддисты, – это то, что каждый человек содержит в себе "природу будды" и является буддой в потенции. Вне "природы будды" нет человека. "Природа будды" выступает как единая субстанция, сущность, обусловливающая существование индивидов. Будучи субстанцией всего сущего, "природа будды" остается целостной и неделимой, а потому целиком и полностью и одновременно присутствующей в каждом индивиде.

Избавление человека от ложного "Я" равнозначно тому, что он сливается со своей истинной природой, "природой будды", а через нее ощущает тождественность со всеми Это такое состояние, когда стираются различия между всеми, когда большее включает в себя малое, малое включает в себя большее, когда не существует ни прошлого, ни будущего, когда в одном содержится все, во всем одно. Таким образом, цель человеческого существования – в его обнаружении своей тождественности единой "природе будды", заложенной в нем и во всех.

Психическое переживание состояния просветленности – это, по сути, достижение истины. Иначе говоря, задачи сотериологии совпадают с задачами познания. Этот момент, как и многие положения буддизма, вытекал из исходных посылок буддизма. Так, например, "неведение", согласно "второй благородной истине" буддизма, является главной причиной, порождающей ложное желание. Отсюда, как пишет Радхакришнан,
"неведение и ложное желание – это теоретическая и практическая стороны одного и того же явления. Пустая абстрактная форма ложной воли – это неведение, конкретное осуществление неведения – это ложная воля. В действительной жизни и то и другое – едино". Поэтому избавление от неведения, достижение истины равнозначно избавлению от ложных желаний, т.е. избавлению от страданий.

...Основная суть этих "десяти сокровенных врат" сводилась к тому, чтобы проиллюстрировать тождественность и взаимообусловленность абсолютной реальности (истинно сущего) и предметов, явлений эмпирического мира (иллюзорной сущности), включая и "омраченное" ложным "я" сознание; затем на основе взаимообусловленности и тождественности истинно сущего и иллюзорно сущего показать тождественность, взаимообусловленность, взаимозависимость всех предметов эмпирического мира вплоть до мельчайшей пылинки.

[просто Соня]

С.П.Нестеркин
ПРОБЛЕМА ИНДИВИДУАЛЬНОГО "Я" В СРЕДНЕВЕКОВОМ ЧАНЬ-БУДДИЗМЕ

во всех школах буддизма махаяны, в том числе в школе чань, вера в реальность существования индивидуального "Я" объявляется таким же заблуждением, как и вера в реальность существования всех внешних объектов, всех структурных элементов бытия дхарма и вообще всего окружающего мира вещей и явлений (дхарма-дхату). ТОпираясь на эти положения буддизма махаяны, основоположник Южной ветви школы чань Хуэйнэн (638-713) утверждал: "Все дхармы не имеют реальности, поэтому нужно освободиться от идеи их реальности. Тот, кто верит в реальность дхарм, живет в совершенно нереальном мире"
Таким же "заблуждением", от которого необходимо освободиться, он считал и представление об индивидуальном "Я":
"Индивидуальное "Я" есть гора Сумеру, ложное сознание есть Великий океан, а страсти – это волны. Отравленное сознание – это злой дракон, омраченная активность – это рыбы и морские черепахи, иллюзии и ложные взгляды – это духи и черти, три яда (т.е. алчность, гнев и невежество) – это ад; глупость и невежество – это скоты (животные), а десять добрых деяний – это Небесный Алтарь (т.е. рай.). Если не будет индивидуального "Я", то гора Сумеру упадет сама собой; если будет отброшено ложное сознание, то вода в [Великом] океане высохнет [сама собой]; если страстей не будет, то волны исчезнут [сами]; если отравы и пороков не будет, то рыбы и драконы пропадут".

Виджнянавада делает шаг от плюрализма хинаяны к монистическому идеализму, утверждая, что дхармы не имеют истинного бытия, и сводя их к общему источнику – алаявиджняне (сознанию-вместилищу). Сама алаявиджняна – это частица нирваны, не подверженная эмпирическому бытию, однако живые существа в силу врожденного неведения принимают ее трансформации за собственное индивидуальное "Я" и внешние объекты. В силу этой иллюзии возникают ложные мысли, создающие карму и приводящие к "дальнейшим перерождениям" девятый патриарх чань Цзунми (774-841) сравнивал это с болезнью глаз, из-за которой человек видит какие-то несуществующие вещи, или же с фантастическими видениями человека, погруженного в сон и воображающего, что возникающие перед ним в сновидениях объекты реальны, но, пробудившись ото сна, человек обнаруживает, что все эти объекты не более чем трансформация его собственных мыслей в сновидениях. Поэтому [ученикам] необходимо отстраниться от внешних объектов и созерцать свое сознание и таким образом уничтожить ложные мысли. Когда мысли полностью уничтожены, тут же достигается просветление (bodhi.

... стремились достичь состояния "отсутствия памяти" ( у-и), т.е. добиться отсутствия привязанности к своему прошлому, достичь того, чтобы психологические установки, сформированные предыдущим опытом, были отброшены, посредством сосредоточения достичь "отсутствия мысли" ("у-нянь") и освободиться от дискурсивного мышления и базирующихся на нем тревог относительно своего будущего, а посредством практики интуиции добиться того, чтобы "не забывать [соответствовать]" ("мо-ван"), т.е. в каждый момент времени реагировать на ситуацию в соответствии с интуитивным знанием, лишенным заблуждений и ошибок.
Последовательное развитие принципа не-различения в этическом плане привело в этой школе к требованию для монахов не искать благ и не избегать лишений, равно относясь ко всему, что бы ни случалось с ними в жизни:

Необходимость рассмотрения истинного сознания с точки зрения его пустотности (шунья) обусловлена омраченностью живых существ: "...поскольку сознание живых существ омрачено неведением, возникает дискурсивное мышление и они отходят от [истинной таковости], поэтому и говорится пустота; но если они освободятся от омраченного сознания, то в действительности не будет ничего, о чем можно говорить пустота
В аспекте шуньи все дхармы являются не более чем призрачными иллюзиями, а все феноменальное бытие рассматривается как изначально успокоенное и пустотное. Отсюда делается вывод, что нет ничего, от чего нужно было бы освобождаться или что нужно было бы приобретать, и нет никакой особой практики, которую нужно было бы практиковать для достижения просветления. Нужно только в каждый момент созерцать пустотность всех дхарм, и тогда в случае спонтанного возникновения мысли, различающей субъект и объект, она в то же мгновение будет осознаваться как пустотная, и, таким образом, индивид не будет терять целостного восприятия бытия, лишенного множественности, и избежит появления иллюзии индивидуального Я.
"когда будет понято, что все признаки пустотны, несомненно никаких мыслей не останется в сознании. С появлением мысли человек в тот же миг осознает это, и вместе с этим осознанием мысль превращается в ничто... Хотя возможно множество путей практики, отсутствие мысли – основной путь. Только когда человек придет к осознанию отсутствия мысли, естественным образом придут к успокоению страсть и ненависть, естественным образом станут сияющими сострадание и мудрость. Если до конца понять, что все признаки лишены признаков, то естественным образом будет осуществляться практика без практики" ..

Поскольку сущность дхарм, пустотна и изначально просветленна, то истинное сознание в своем позитивном аспекте является вечным и самодостаточным.. Оно содержит в себе все дхармы, подверженные и не подверженные бытию, благие и неблагие. Данный аспект сознания и называется "е-пустотой. Подобно тому как негативное содержание первого аспекта татхаты, пустотность, не есть альтернатива наполненности различными признаками и объектами (подобно, скажем, пустоте комнаты, из которой вынесли вещи), позитивное содержание второго аспекта не является наполненностью признаками, это чистое бытие, в котором невозможно указать на то, что именно "бывает". С точки зрения этого аспекта все проявления человека, любые его дела, слова, мысли, как добрые, так и злые, есть проявления "природы будды" в самом человеке, помимо которого невозможно найти других будд.
"Просветление и есть само сознание, никто не может использовать сознание для того, чтобы культивировать сознание. Зло – это также само сознание. Никто не может отсечь сознание посредством самого сознания. He-отсекание и некультивация, свободное следование собственной природе может быть названо освобождением (vimoksha). Природа [сознания] подобна пустоте; ничто не может быть добавлено к ней, и ничто не может быть изъято, какова же необходимость в ее восполнении? Что нужно делать, так это только остановить свою карму и питать свои духовные силы в любое время и в любом месте, где бы ни находился, крепя чрево святости и демонстрируя чудо спонтанности. Это и есть истинное пробуждение, истинная практика и истинная реализация"

Данные аспекты, подходы к практике, несмотря на различие, даже противоположность вербальных формулировок, не рассматриваются как альтернативные. С точки зрения чань они имеют одну цель – "достижение единства всех признаков и возвращение к природе Будды", а потому не считаются противоречащими друг другу. Такая непротиворечивость базируется на том, что оба аспекта (пустота и не-пустота), лежащие в основе этих представлений, в истинном сознании совпадают.

индивидуальное "Я" обусловлено наличием неведения. Неведение является препятствием к мудрости, так как может помешать ее естественному функционированию в этом мире", Именно под воздействием неведения происходит разделение мира на субъект и объект и создается иллюзия наличия индивидуального "Я".
Когда сознание возбуждается, то появляется и воспринимающий субъект. Если же нет возбуждения, то нет и субъекта восприятия. Поскольку есть воспринимающий субъект, то возникает ложное проявление мира объектов. Если же освободиться от субъекта восприятия, то не будет и мира объектов". из-за омраченности неведением в сознании человека возникают ложные идеи и кармическая активность сознания. Далее, поскольку человек не понимает, что с самого начала эти идеи нереальны (иллюзорны), они трансформируются в субъект и объект, т.е. в того, кто воспринимает, и в то, что является объектом восприятия. Человек не может понять, что эти объекты являются не более чем порождением его омраченного сознания, трансформацией ложных идей, и верит, что они реально существуют. Это называется ошибочной верой в реальность существования внешних объектов, из-за которых человек различает "Я" и "не Я". Таким образом, функционирование неведения порождает все другие клеши и формирует омраченный аспект сознания, мешающий постижению высшей истины. омраченное сознание называется препятствием, обусловленным клешами, потому что может стать преградой фундаментальной мудрости татхаты".
Однако "неведение неотделимо от просветления, и потому его нельзя разрушить, но в то же время оно не может быть не разрушено" Поскольку неведение и просветление нераздельны, алаявиджняна объединяет в себе оба аспекта, просветленный и омраченный: "Алаявиджняна есть то, в чем непротиворечиво объединены нерожденное и неуничтожимое (просветленный аспект) и рождение и уничтожение (омраченный аспект, которые [одновременно] и не едины, и не раздельны друг с другом"
В силу недвойственности неведения и просветления, единства в алаявиджняне омраченного и просветленного аспектов просветления невозможно достичь путем простого подавления неведения, Прекратить омрачающее действие неведения и достичь просветления можно только через понимание этой недвойственности. Один из наиболее ярких представителей теории экаяны в чань-буддизме Хуэйнэн критиковал как тех, кто стремится подавить омрачение. В самой установке на искоренение загрязнений заложено отношение к ним как к тому, что действительно существует, и потому адепт, сам того не желая, привязывается к загрязнениям, укореняет их в сознании.
"Заблуждающиеся люди принимают за прямоту сознания неподвижное сидение (т.е. сидячую медитацию). Занятия такой практикой уподобляют [человека] бесчувственным [вещам] и создают препятствия к Пути-Дао. Но Дао должно течь беспрепятственно, как можно ему препятствовать? Если сознание задерживается на вещах, то, значит, оно связывает само себя..
Мацзу сказал: "будда не есть неподвижность. Если ты сидишь, [чтобы стать] буддой, то ты просто убиваешь его. Если ты держишься за сидение, то ты никогда не реализуешь дхарму". Услышав эти слова, Мацзу достиг просветления".
Поскольку просветленное сознание включает в себя и омраченный, имманентный, аспект, и просветленный, трансцендентный, для достижения просветления нет необходимости в какой-то особой практике. Более того, какая-либо практика, как процесс, отдельный от трансцендентного просветления, становится с этой точки зрения невозможной, так как в этом случае нарушалась бы недвойственность трансцендентного и имманентного. Поэтому в традиции экаяны практика и просветление рассматриваются как тождественные. Разъясняя соотношение практики и просветления, Хуэйнэн говорил: "Благомудрые друзья! В этих вратах моего учения основой являются сосредоточенность и мудрость. Нельзя утверждать, что мудрость и сосредоточенность различаются. Сосредоточенность и мудрость являются одним целым и не разделяются надвое. Как только появляется сосредоточенность, в ней присутствует мудрость".

Несмотря на значительные различия в теории и практике школ чань, опирающихся на теорию дхармалакшаны, и школ, базирующихся на учении единого сознания, эти взгляды не рассматривались как взаимоисключающие друг друга. В Южной школе чань Хуэйнэна путь дхармалакшаны рассматривается как необходимый для людей с малыми способностями. При этом, однако, считалось, что те, кто придерживается взглядов дхармалакшаны о необходимости длительной практики, не могут достичь окончательного просветления и так или иначе должны будут закончить совершенствование, практикуя в соответствии с учением о "едином сознании".
несмотря на разнообразие философских позиций различных школ средневекового чань-буддизма, все они базируются на общем для всех школ махаяны фундаменте: признании того, что эмпирическое индивидуальное "Я" в абсолютном смысле лишено реальности.

[просто Соня]

«Десять ступеней бодхисаттвы»
(на материале сутры «Цзиньгуанмин-цзюйшэ-ванцзин») - Игнатович

В свое время О. О. Розенберг отмечал, что "описываемые буддистами высшие ступени на пути к успокоению или к нирване имеют не только несомненно ближайшее отношение к практике созерцания и экстазам мистика, но являются в сущности не чем иным, как теми же степенями экстаза, но рассматриваемыми как длящиеся, самостоятельные формы бытия, принимаемые потоком сознательной жизни".

ДЕСЯТЬ СТУПЕНЕЙ БОДХИСАТТВЫ

Начальная (или первая) ступень.
I. "Радость" (pramudita)
II. У бодхисаттвы возникают мысли, присущие тем, кто "вышел из дома". Деяния бодхисаттв достигают совершенства, и это вызывает у них "высшую радость".
III. Бодхисаттвы видят, что все миры "наполнены неисчислимыми [по количеству] и безграничными [по разнообразию] сокровищами"
(1) "Незнание", заключающееся в том, что признается существование "Я" и дхарм; (2) "незнание", заключающееся в том, что испытывается страх перед "рождениями и смертями" (т.е. "сансарой") и перерождением в "плохих мирах"

Вторая ступень.

I. "Отсутствие грязи (накипи)" (vimalä).
II. Бодхисаттва очищается от всех, "даже мельчайших пылинок грязи (накипи)", преодолевает любые нарушения обетов и все ошибки.
III. Бодхисаттва видит, что все миры "имеют ровную, как ладонь, поверхность, [расцвеченную] неисчислимыми [по количеству] и безграничными [по разнообразию] чудесными красками, что [они] подобны чистым и редким сокровищам, величественному (блистательному) сосуду.
IV. Самадхи "Способность к любви и радости".
V. Дхарани, называемое "Доброе (безбедное), спокойное, радостное обитание":

Третья ступень.

I. "Сияние" (prabhakari).
II. "Свет и сияние неисчислимых знания и мудрости и самадхи не могут сдвинуться в сторону (отклониться) и преломиться (доcл. разбиться).
III. Бодхисаттвы видят, что они "мужественны, здоровы, в броне, с оружием, величественны. Все зло и разбойники могут быть захвачены и сломлены".
Овладение, данной парамитой уподобляется обладанию "великой силой льва", благодаря которой "царь зверей" может бесстрашно "ступать в одиночестве".

Четвертая ступень
.
I. "Пламя" ("янь).
II. "Посредством знания и мудрости" (праджни) сжигаются все заблуждения и страсти, усиливаются свет и сияние [мудрости], бодхисаттвы уже достигают частичного просветления".
III. Бодхисаттва видит, как "во [все] четыре стороны [света] под порывами ветра разлетаются различного рода чудесные цветы и полностью покрывают землю".
Пять установок: 1) "нет радости в существовании вместе с заблуждениями и страстями"; 2) "нельзя обрести спокойствие и радость до тех пор, пока добродетели неполны"; 3) "не должны рождаться мысли об отвращении к делам, которые трудно и мучительно выполнять";

Пятая ступень.

I. "Трудная победа"
II. "В высшей степени трудно достичь самостоятельного существования и [все] побеждающего знания при помощи упражнений, [но тем не менее] видно, что заблуждения и страсти, которые трудно сломить, все-таки можно сломить".
Овладение данной парамитой сравнивается с тем, как человек, проживающий в "доме из семи сокровищ и с четырьмя галереями", ощутил "радость и покой отрешения" от "чистого и свежего ветра", проникнувшего в дом через "четверо врат", и с тем, как "сокровищница дхарм чистых намерений (дум) стремится к полноте (наполненности)".
Пять установок: 1) "ухватить все благоприятные дхармы и сделать так, чтобы [они] не рассыпались"; 2) "постоянно желать освобождения и не [становиться] привязанным к двум крайностям"; 3) "желать достижения (получения) чудесных проникновении и приведения живых существ к вызреванию добрых корней [в них]"; 4) "сделать чистыми "миры дхарм" и очистить мысли от грязи (накипи)";

Шестая ступень.

I. «Появление перед [глазами]»

II. «Проявляется (другими словами, появляется перед глазами) движение дхармы, познается их истинная суть (то, что они иллюзорны), проявляются также и «мысли [не привязанные] к знакам», т.е. усваивается идея об иллюзорности феноменального мира.

III. Бодхисаттвы видят: «К пруду со цветами из семи драгоценностей опускаются четыре лестницы, повсюду золотой песок, чистый, без грязи. [Пруд] наполнен водой [обладающей] восемью добродетелями». Прогуливающиеся в окрестностях этого пруда, которые так же украшены различными «волшебными цветами» (упала, кумуда, пундарика), «получают радость и чистоту, которые [ни с чем] не сравнимы».

IV. (1) «Незнание [заключающееся в том, что] видят [истину] в круговращении потока»; (2) «незнание [того, что] перед [глазами] проявляются грубые знаки».

V. «Парамита мудрости» (prajnà-pàramità). «Подобно тому как солнечные лучи ярко освещают пространство, так и мысли тех [кто овладел данной «парамитой»] способны быстро устранять незнание, касающееся жизней и смертей».

Пять установок: 1) «всегда оказывать благодеяния буддам, бодхисаттвам, а также тем, кто просветлился до знания [сути бытия], находиться вблизи [них], не вызывать [к себе] неприязни [с их стороны] и не поворачиваться [к ним] спиной»; 2) «постоянно с радостными мыслями слушать глубочайший Закон, который проповедуют будды и татхагаты и который неисчерпаем»; 3) «радоваться [знанию] доброго различия между [все] побеждающими деяниями — истинными и мирскими»; 4) «видеть [в самом себе] действие заблуждений и страстей и быстро прерывать [их] и очищаться [от них]»; 5) «в полной мере овладевать светлыми законами пяти искусств мира».

VI. Самадхи «Пламя солнечного ореола».

Седьмая ступень.

I. "Вечно следующие [Пути]"
II. "Так как [бодхисаттвы] вечно следуют мыслям [не имеющим] волнения, объема, знаков и практикуют самадхи. Освобождение, то на этой ступени [они] чисты и [свободны] от препятствий".
III. "Бодхисаттва видит, как перед [ним] живые существа падают в ад, и при помощи силы бодхисаттв [он] не дает [им] пасть. [Живые существа] не [испытывают] ущерба и вреда, а также не [испытывают] страха".
Пять установок: 1) "различать у живых существ [их] осознание радости и мысли [связанные с] заблуждениями и страстями, полностью и глубоко быть [в этом] осведомленным"; 2) "ясно представлять в мыслях все [лечебные] средства против неисчислимого количества дхарм"; 3) "[использовать] самостоятельное существование [благодаря которому] выходят из сосредоточения на великом сострадании и входят [в него]"; 4) "что касается парамит, то желать следовать [им и всеми] полностью овладеть"; 5) "желать пройти через все законы будд и постичь [их] все без остатка".

Восьмая ступень.

I. Бодхисаттвы видят: "По обе стороны от них находятся цари львов, чтобы их охранять. Все звери их боятся".
"Подобно тому как чистая луна, будучи полной, не имеет дымки, так и мысли того [кто следует данной парамите] в отношении всего воспринимаемого наполнены чистотой".
Пять установок: 1) "мысли о том, что все дхармы изначально и впредь не рождаются и не исчезают, не существуют и не несуществуют, обретают спокойное состояние"; 2) "мысли, познавшие самый чудесный Закон (принцип) всех дхарм, отдалившиеся от грязи и [ставшие] чистыми, обретают спокойное состояние"; 3) "мысли, преодолевшие все знаки и /нашедшие свою/ основу в "истинной таковости" (татхате), не деятельные, не имеющие различий, неподвижные, обретают спокойное состояние"; 4) "мысли, сделавшие своим желанием [принесение] пользы живым существам и пребывающие в мирской истине, обретают спокойное состояние"; 5) "мысли, одновременно вращающиеся в шаматхе и випашьяне, обретают спокойное, состояние".
II. Самадхи "Проявление перед глазами просветленного состояния".
III. Дхарани, называемое Неисчерпаемые сокровища:

Девятая ступень.

I. "Добрая мудрость"
II. "Объясняя различия разного рода дхарм, [бодхисаттва] достигает [на этой ступени] самостоятельного существования, отсутствия тяжелых переживаний, беспокойств; возрастают [его] знание и мудрость; [его] самостоятельное существование не имеет препятствий".
Ш. Бодхисаттвы видят, что чакравартин со своей свитой оказывает им "благодеяния [пищей и одеждой], что над их головами белые зонтики, что их тела украшены бесчисленными драгоценностями".
III. "Парамита силы"
"Подобно тому как сокровище полководца – святого царя, вращающего колесо (чакравартина), следует мыслям (намерениям) своего обладателя, так и мысли того [кто следует данной парамите] способны хорошо украсить Чистую Землю будд и принести массе рожденных неисчислимые добродетели"
IV. Самадхи "Сокровищница знания"
V. Дхарани, называемое "Неисчислимые [по количеству] врата".

Десятая ступень.

I. "Закон-облако" (dharmamegha)
II. "Тело Закона подобно пространству, знание и мудрость подобны великому облаку. [Они] способны заполнить и все покрыть".
III. Бодхисаттвы видят: "Тела татхагат излучают золотое сияние, наполняют все вокруг неизмеримо чистым светом". Бесчисленные цари-брахманы оказывают им почтение, совершают в их пользу благодеяния. Татхагаты вращают "чудесное колесо Закона"
IV. "Парамита знания" (jnana-paramita)
"Подобно тому как пространство, а также святой царь, вращающий колесо [Закона], и его мысли могут беспрепятственно распространяться по всем мирам, так и [бодхисаттва, следующий данной парамите] может во всех местах достичь самостоятельного существования – вплоть до обретения места "с окропленной головой".

Пять установок: "наполненное счастьем знание следует по всем без исключения местам"; 5) "с окропленной головой, которые победили, способны постичь все необщие дхармы будд, а также все знания".
V. Самадхи "С храбростью продвигающееся вперед"
VI. "Дхарани", называемое "Разрушающее горы из алмаза".

В процессе прохождения бодхисаттвой десяти ступеней отчетливо выделяются два направления изменения его психического состояния.
Во-первых, трансформируется мироощущение бодхисаттвы. Во-вторых, на каждой "ступени" происходит усиление ощущения бодхисаттвой собственного могущества. Безусловно, ощущение физической неуязвимости, равенства с монархом (и даже превосходства над ним) следует понимать метафорически, т.е. как "знак" определенного психического состояния.
В третьей главе сутры прямо утверждается, что обыкновенные люди "отдалены от трех тел будды" из-за неправильного понимания так называемых "трех знаков" и неспособности очиститься от "трех [типов] мыслей".

"Три знака" – это: 1) "знак привязанности к всеобщим измерениям". Им обозначается ложное с точки зрения философии и психологии махаяны различение "феноменов" и присвоение им "имен" (т.е. их "измерение", оценка); 2) "знак возникновения с опорой на другое" обозначает также ложное представление, что все "феномены" возникают во взаимодействии друг с другом (по закону "зависимого существования"); 3) "знак достижения [истины]" указывает на достижение адекватного взгляда на "феномены", т.е. постижение их иллюзорности и отсутствия различий.
"Три [типа] мыслей" – это: 1) "мысли о возникновении дел" (т.е. "феноменов"); 2) "мысли об опоре на основу": возникновение "дел и вещей" опирается на некоторую основу; 3) "мысли об основе" – основа (и здесь, и в предыдущем случае) – синоним алаявиджняны, универсального "сознания-хранилища" (единственной реальности в виджнянаваде, осмысляемой иногда как Абсолют).

Деятельность его всегда сопровождается четырьмя главными "заблуждениями" и страстями (прежде всего признанием реальности "Я" и себялюбием). Даже осознание алаявиджняны расценивается как умственный акт, вызывающий различные заблуждения. В рассуждениях о "трех телах будды" неоднократно повторяется, что путь к просветлению возможен только посредством подавления "трех типов мыслей" (т.е. функционирования разума), а при перечислении в этой главе кратких характеристик "десяти ступеней" указывается, что на десятой ступени "удаляют мысли об основе" и вступают на ступень татхагаты.

"Ступень татхагаты", т.е. "состояние будды", характеризуется в сутре "тремя [видами] чистоты" – в отношении: 1) заблуждений и страстей, 2) страданий и 3) "знаков" (т.е. различий "феноменов"). И далее подчеркивается, что эти "три вида чистоты", закон "таковости" (татхаты), неразличение внутри "таковости", истинное освобождение, "конечный предел "таковости"" (т.е. сама татхата) едины. "Ступень татхагаты" сравнивается с куском золота, которое "после того, как плавилось, подвергалось ковке и обжигу, не содержит пылинок грязи, поэтому выявляет истинную природу (естество) золота и является чистым. Сущность золота чиста. Таким образом, абсолютное состояние достигшего "ступени татхагаты" уподобляется "царю металлов".

Итак, конечное, целевое состояние психики, предлагаемое составителями сутры бодхисаттве, можно представить как полное подавление рационального восприятия и оценки окружающего мира и себя самого, как "отключение" от реальности и пребывание, говоря словами О. О. Розенберга, в экстазе, которое характеризуется цепочкой видений, и главное из них – сияющее "тело будды". Перед тем как "совершить все деяния", бодхисаттва, говорится в сутре, находится в "сосредоточении без мыслей" ("усиньдин"), а это как раз тот тип медитации, во время которой перестает функционировать разум.
Прохождение бодхисаттвой "десяти ступеней" весьма схоже с процессом "самоактуализации", концепцию которой разрабатывает так называемая "гуманистическая психология" А. Маслоу. Ее автор выделил ряд так называемых "предельных" ценностей (более специальное название – "Б-ценности", "бытийные" ценности, которые выступают как "метапотребности". Реализация последних и есть конечная цель "самоактуализации". Избавление от страданий, страха смерти и достижение некоего блаженного состояния, т.е. обретение нирваны, не могло не быть "Б-ценностями" и соответственно метапотребностью буддиста.

А. Маслоу выделяет восемь путей самоактуализации. Если посмотреть на материал сутры, касающийся десяти ступеней и постижения сокровенных истин, то мы обнаружим поразительное сходство в принципах решения проблемы реализации "метапотребностей".

[просто Соня]

А.Г.Фесюн
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ УЧЕНИЯ КУКАЯ

Наиболее яркой фигурой среди деятелей японского буддизма эпохи Хэйан (794-1185) считается Кукай (774-835), более известный по посмертному имени Кобо Дайси ("великий учитель, распространявший закон"). Он был религиозным деятелем, сделавшим попытку объединить все учения в универсальную систему.
По учению Кукая, то, что материально, также и духовно, а что духовно – материально; между ними нет разницы, как между живой и неживой природой. Этим самым Кукай создает основу теории универсальной, единой несмешиваемости, посредством которой устанавливается эзотерический принцип единения человека с Буддой.

"Ваджрашэкхара-тантре" представлено "тело мудрости" (ти-син) Махавайрочаны, символизируемое ваджрой5, которая освещает путь, пробивает панцирь невежества и вообще символизирует динамизм упорядочения. А в "Махавайрочана-сутре" Татхагата Махавайрочана пребывает в "теле принципа" (рисин), символом которого является лотос – нереализованная потенция, созидание и рост.
"Тело мудрости" представлено "алмазной мандалой", "тело принципа" – "мандалой чрева". "То, что осознаёт, есть мудрость; то, что осознаётся, есть принцип. Названия разные, сущностная природа одна". Таким образом, вся Вселенная есть воплощение ноуменального принципа и мудрости Махавайрочаны. "Исходная непроиз-веденность" (хомбусэй, санскр. "адианутпада") есть основная идея истинного эзотеризма, представляемая первой буквой санскритского алфавита ("А").

Поскольку феноменальные манифестации рассматриваются как самопроявления Будды Махавайрочаны, Вселенная соответственно представляется как визуальное (мандала) описание этого изначального Будды. В терминах концепции "четырех видов мандал" Вселенная, во-первых, есть прежде всего маха-мандала, и различные феноменальные существования могут выглядеть как божества, происходящие из "начального тела Махавайрочаны". Во-вторых, Вселенную может отражать самая-мандала, если ее (Вселенную) интерпретировать как манифестацию обетов и мыслей Махавайрочаны. Различные вещи и ритуальные предметы (ваджры, мечи, драгоценности, цветки лотоса, музыкальные инструменты и др.), которые держат в руках будды и бодхисаттвы, символизируют в этом случае их обеты и стремления. В-третьих, Вселенная есть самопроявление Дхармы и каждое феноменальное существо есть буква, знак Дхармы, заключающий в себе неисчислимые значения и добродетели. Таким образом, Вселенная есть дхарма-мандала. И в-четвертых, движения материальных объектов представляют собой деяния будд и бодхисаттв, следовательно, Вселенная есть карма-мандала.
"Четыре вида мандал... неизмеримы числами. Каждая из них подобна Вселенной. Это неотделимо от того, то – от этого; они, как небо и свет, взаимно не смешаны и не замутнены"

По Кукаю, маха-мандала представляет собой гигантскую модель Вселенной, символизирующую Махавайрочану в его целостности. Самая-мандала – то же с точки зрения всеприсущности намерений Махавайрочаны. Дхарма-мандала – сфера, в которой Махавайрочана общается со своими проявлениями, место, где, не прекращаясь, идет передача "сокровенной истины". Карма-мандала – круг действий Махавайрочаны. Четыре мандалы представляют собой: 1) распространенность Махавайрочаны, 2) его намерения, 3) общение, 4) деятельность. Первое – это все шесть элементов, второе – сострадание, третье – откровение в форме "проповеди Дхармакая" четвертое – все движения во Вселенной.

Махавайрочана проявляет себя в форме будд и бодхисаттв, несущих спасение живым существам.
Духовное слияние человека и Будды, телесное, словесное и мысленное соответствие выражено у Кукая термином "кадзи" (привносимое и имеющееся). "ка" относится к "Великому состраданию" Будды, а "дзи" представляет веру человека.
Во введении к комментарию к "Махавайрочана-сутре" он пишет:
" Таким образом, говорю – ([Будда] входит в меня, я вхожу в [Будду]), это и есть смысл слова ["кадзи"]"

Процесс изменения состояния психики подвижника, идущего по пути просветления, Кукай разделяет на три ступени:
1) истинное слияние (ригу). Осознание живым существом своего изначального, полного обладания качествами, присущими как Ваджрадхату (Алмазной), так и Гарбхадхату (Чрева) мандалам, а также телесного обладания присущего его психике просветленного аспекта сознания. Таким образом, само это существо и есть по своей природе Будда Дхармакая;
2) привносимое и имеющееся (кадзи). Подвижник "сливается" с Буддой Махавайрочаной посредством трех таинств, основываясь на "кадзи". На этом уровне подвижник сохраняет свою "идентичность" с Махавайрочаной до тех пор, пока он находится в состоянии самадхи; покидая же его, он возвращается к обычной человеческой жизни, которые он все же воспринимает, но уже совсем по-иному;
3) выявление и обретение (кэнтоку). По мере продолжения практики трех таинств подвижник достигает полного осознания "состояния будды", и все его действия гармонизируются с этим состоянием. Теперь его тело – тело Будды, а тело Будды – его тело7.
В работах Кукая не раз подчеркивался тот факт, что эзотерические элементы можно отыскать во всех экзотерических учениях. В одних учениях таких моментов было меньше, в других – больше.
....
Четвертая ступень: "Сознание, признающее существование лишь ощущаемых, но не Всепребывающего (т.е. Дхармакая). Сознание видит только наличествующие элементы, постоянно же Всепребывающее [их объемлющее] он отрицает". Здесь говорится о том, что вера в существование индивидуальной души отделяет людей друг от друга и препятствует продвижению по пути просветления. Этот уровень соответствует последователям хинаяны, а конкретнее –"шравакам".

Пятая ступень: "Сознание, освободившееся от причинных связей кармы. Постигнув двенадцать форм причинности, сознание искореняет семя невежества. Вследствие этого прекращаются перерождения, , поэтому, даже не молясь, человек получает плод". По Кукаю, это – уровень пратьекабудд в системе хинаяны.

Шестая ступень: "Сознание махаяны [с помощью которого] спасаются окружающие. Когда сострадание возникает без [предварительных] условий, впервые появляется Великое Сострадание. При таком взгляде различия между "ты" и "я" исчезают; признается лишь сознание, отрицается внешний мир". Этот уровень, по Кукаю, соответствует школе Хоссо.

Седьмая ступень: "Сознание, отрицающее [зависимое] происхождение. Посредством восьмикратного отрицания (нет рождения, нет смерти, нет протяженности, нет постоянства, нет единичности, нет множественности, ничто не уходит, ничто не приходит – т.е. восьми "нет" Нагарджуны) исчезает невежество. В процессе сосредоточения мысли на Едином становится очевидной истина абсолютной пустоты. Сознание неподвижно и не заполнено, оно испытывает счастье и покой".
На этом уровне стоит школа Санрон, в основу которой легло учение Нагарджуны. Если феноменальный мир в конечном счете нереален, то пустота реальна. Она может быть непосредственно испытана лишь в процессе медитации, причем с такой определенностью, которой не обладает феноменальный мир. Пустота находится здесь и сейчас, она везде, она всеобъемлюща, и, в сущности, нет никакой разницы между ней и феноменальным миром. Таким образом, все существа являются составными элементами этой пустоты, которая в то же время есть нирвана, и все они являются буддами, если сумеют это осознать.

Восьмая ступень: "Сознание, следующее путем единой истины. Мир Дхармы по природе не загрязнен; в нем знание и объекты сливаются воедино. Тот, кто постиг состояние истинной реальности, обладает единым сознанием". Здесь Кукай подробно описывает цели, категории и методы медитации школы Тэндай, базирующейся на "Лотосовой сутре" и трудах Нагарджуны.

Девятая ступень: "Сознание, не имеющее никаких характеристик. Вода не имеет собственной природы, – встретившись с ветром, она становится волнами. Мир Дхармы не имеет устойчивой формы, при малейшем воздействии он тут же движется и развивается".

Десятая ступень: "Сознание, наполненное таинственным очарованием вселенского будды. Когда лекарство сокровенного учения сметет всю пыль, истинные слова (сингон) откроют сокровищницу. Тогда мгновенно покажутся все драгоценности и осознаются все достоинства". Здесь идет речь о школе Сингон; столь высокое ее положение Кукай объясняет тем, что здесь сознание считается исходно соединенным с сознанием Махавайрочаны, а тело – частью тела Махавайрочаны. Как сказано во вступлении к "Десяти ступеням...", "достичь просветления – значит понять, что собой представляет на самом деле сознание".

[просто Соня]

С.Ю.Лепехов
ИДЕИ ШУНЬЯВАДЫ В КОРОТКИХ СУТРАХ ПРАДЖНЯПАРАМИТЫ

все то, что в повседневной жизни именуется "личностью", "индивидом", "индивидуальным "Я", при более детальном анализе оказывается только условным обозначением, абстракцией, как самостоятельная и неизменная сущность реально не существующей. В действительности существует только поток (сантана) непрерывно сменяющих друг друга психических состояний вместе с внешними явлениями и предметами, находящимися в состоянии взаимодействия, сцепленности. Анализ этого потока позволяет выделить из него отдельные элементы, представляющие собой определенные функции, процессы, органы и т.д. Группировки этих элементов по сходству их признаков (наиболее употребительные: 5 скандх) позволяли достаточно полно описать протекание тех состояний, которые обычно отождествляются с представлениями об индивидуальном "Я". Собственно, пять скандх включают в себя все части тела, воспринимающие органы, все психические функции и процессы, а также те явления и предметы, которые воспринимаются субъектом в данный момент.

Анализ каждого потока (сантаны) как вихря дхарм представляет собой "атомарный" уровень психологического анализа. Сами по себе дхармы, составляющие пять скандх, рождаются и исчезают в течение бесконечно малого временного промежутка – кшаны. Но более длительными, чем кшана, являются многие психические состояния, которые характеризуют важные аспекты человеческого поведения. Для понимания их связности, сцепленности в едином потоке. И этот уровень реализуется в теории зависимого происхождения.

В принципе, по логике Праджняпарамиты, все эти логические схемы ("А" и "не-А", "не-А" и "не не-А" и т.д.) и многие другие можно заменить всего лишь одним единственным "А". Объем обозначаемого этим "А" превышает все то, что может быть выражено с использованием остального алфавита, и, сверх того, еще и то, что не может быть с его помощью выражено. Собственно, это "А" – символ "внезнаковой" "паузы недеяния",


СУТРА, ИЗЛАГАЮЩАЯ СУТЬ ПОБЕДОНОСНОЙ ЗАПРЕДЕЛЬНОЙ МУДРОСТИ
Мантра запредельной мудрости такова:
ОМ ГАТЕ ГАТЕ ПАРАГАТЕ ПАРАСАМГАТЕ БОДХИ СВАХА!

СУТРА ЗАПРЕДЕЛЬНОЙ МУДРОСТИ, ИЗЛОЖЕННОЙ КАУШИКЕ
Звезды, принимаемые за светильники, Майя, капли росы, пузыри, Сон, сверкание молнии, облако -
Подобно этому нужно рассматривать все обусловленное.

СУТРА ПОБЕДОНОСНОЙ ЗАПРЕДЕЛЬНОЙ МУДРОСТИ, МАТЕРИ ВСЕХ ТАТХАГАТ, В ОДНУ БУКВУ
"Ананда, восприми, на благо и спасение всех живых существ эту Запредельную Мудрость в Одну Букву, а именно букву "А"".

E.А.Торчинов
О ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ АСПЕКТАХ УЧЕНИЯ ПРАДЖНЯПАРАМИТЫ на примере "Ваджраччхедика-праджняпарамита-сутры"

Основная функция этих текстов – активно влиять на сознание буддиста-созерцателя. Текст не столько "изучался" последователем буддизма, сколько переживался им. Кроме того, слово "праджняпарамита" означает и само это состояние сознания.
С точки зрения буддистов, такой текст мог быть создан только человеком, достигшим этого состояния сознания. Текст, таким образом, оказывается как бы объективацией этого состояния, способной породить его у человека, "правильно" понимающего этот текст: состояние сознания – текст как его объективация → состояние сознания.

1. Истинно сущее ("дхармакая", "татхата") трансцендентно эмпирическому познанию и не может быть как-либо обозначено.
2. Для достижения состояния бодхисаттвы следует проникнуться идеями сутры и пережить их. Это и есть обладание праджняпарамитой.

...Для обоснования всех этих положений в сутре применяется своего рода "парадоксальная логика".
1. "Так Приходящий (санскр. "татхагата", кит. "жулай") проповедовал, что первейшая парамита не есть первейшая парамита. Это и именуют первейшей парамитой";
2. "когда Будда проповедовал праджняпарамиту, то тогда она уже не была праджняпарамитой";
3. "когда Будда проповедовал о скоплениях пылинок, то это были не-пылинки. Это и называют скоплением пылинок".

"Логически сутра учит, что каждая из ведущих буддийских концепций эквивалентна своей противоположности, несовместимой с исходной концепцией"
это особая логика, не основанная на противопоставлении "А" и "не-А" и сводящаяся к формуле "есть "А", которое "не-А", потому "А""
действительный вид формулы: ""А" не есть "А". Это и называют "А"". Или точнее: "Об "А" говорят как о "не-А", поэтому и называют "А"".Таким образом, смысл этой формулы в том, что нежелательно смешение двух уровней. Когда некая "вещь" называется, то это название не имеет отношения к ней как к вещи в себе. Название "Будда" отнюдь не означает Будду. Все названное только лишь ментальный концепт ("самджня"), а отнюдь не сама реальность. Попытка же связать выражение то, о чем говорят "А") со значением (это есть "А") и является тем "заблуждением", против которого направлено учение сутры.
Можно сказать, что здесь действительно наличествует логика, цель которой – показать, что все описываемое не является реальностью, ибо язык связан с представлениями-понятиями, "ярлыками, надетыми на реальность", а не с реальностью. Таким образом, эта формула имеет вполне определенное гносеологическое и онтологическое содержание, ибо непосредственно приводит к идее шуньяты.

Как уже говорилось, формула прилагается также и к вещам "профанического" плана не важно, о чем говорить – о Татхагате или о песчинках, Все вещи в их "таковости" неописываемы.
Следует только оговорить тот случай, когда формула принимает вид: "То, о чем говорят как об "А", не есть "А", по этой причине и говорят, что это есть "А"". С точки зрения учения сутры, так как слова не обозначают сам предмет как реально существующее, как "вещь в себе", то можно сказать, что этот предмет является самим собою. Другими словами, именно потому "А" есть "А", что это "А" незнаково по своей природе и не может быть обозначено, ибо всякое его обозначение уже не есть "А".. Когда "А" называется (уровень выражения), то это уже не есть "А" (уровень значения). В соответствии с учением сутры даже само это суждение об "А" к самому "А" никакого отношения не имеет. То есть здесь говорится, что невозможность обозначения указывает на реальность "обозначаемого" как незнакового по своей природе, ибо знаковое – нереально, реальное – незнаково. "О чем говорится как об "А", не есть "А". Это (потому) и называют "А"". на высших ступенях медитативной практики буддист-созерцатель отказывается и от таких понятий, как "Будда", "шуньята", "нирвана", ибо и они являются только искусственными конструктами ("викальпа"), и стремится постичь мистической интуицией вещи в их "таковости".
В данной сутре выражение "по какой причине?". используется с целью показать парадоксальную, алогичную и неокончательную связь между тем, что предшествует, и тем, что следует.

"Алмазная праджняпарамита-сутра" ("Ваджра[ччхедика]-праджняпарамита-сутра")

То, о чем Так Приходящий проповедовал как о телесном образе, не есть телесный образ". Будда сказал Субхути: "Когда есть образ, то есть и заблуждение. Если же смотреть на это с точки зрения образа, который не есть образ, то тогда и распознаешь Так Приходящего".
"Тот Закон, который проповедовал Так Приходящий нельзя проповедовать. Он не есть ни Закон, ни не-Закон то что называют Законом Будды, не есть Закон Будды20.
" как ты думаешь, бодхисаттва украшает земли Будды или же нет?" – "Нет, И по какой причине? Украшающий земли Будда не украшает их, поэтому и называют это украшением".
Будда сказал Субхути: "Если возьмут из этой сутры хотя бы только одну гатху в четыре стиха, заучат ее и проповедуют другим людям, то приобретенная ими благость счастья превзойдет заслуженную предыдущим даянием.
Так Приходящий проповедовал о мирах как о не-мирах. Это и называют мирами.
Если в последующие времена, через пять столетий будут существа, которые услышат эту сутру, уверуют в ее учение и примут его, то эти люди будут прежде всего достойны восхищения. И каким образом? У этих людей не будет образа "я", образа "человек", образа "существо", образа "долгожитель". И каким образом? Образ "я" есть не-образ. Образ "человек", образ "существо", образ "долгожитель" также есть не-образы. И по какой причин
Будда сказал Субхути: "Это так, это так. Если также будут люди, которые услышат эту сутру и не будут ошеломлены, не ужаснутся и не устрашатся, то это будут люди, в высшей степени достойные восхищения. Так Приходящий проповедовал о высшей парамите как о не-высшей парамите. Это и называют высшей парамитой.

Прежде, когда царь Калики разрезал мою плоть32, я не имел образа "я", образа "человек", образа "существо" И по какой причине? Если бы во время этих событий для меня существовали бы образы "я", "человек", "существо", то необходимо родились бы у меня злоба и гнев. И поэтому бодхисаттва должен удалить все образы и возыметь мысли об аннутара-самьяк-самбодхи. Он не должен породить сознание, пребывающее в цвето[форме], не должен породить сознание, пребывающее в звуке, запахе, осязательном ощущении и "законах". Он должен породить сознание, не пребывающее ни в чем. Если сознание пребывает в чем-либо, то именно тогда оно не имеет пребывания. По этой причине Будда и говорил, что сознание бодхисаттвы не должно пребывать в цвето[форме], Так Приходящий учил о всех образах как о не-образах и еще учил о всех существах как о не-существах в этом Законе нет ни действительного, ни "пустого".
...если бы человек услышал бы эту сутру и его разум, исполненный верой, не противился бы ее учению, то его счастье превзошло бы счастье ранее упомянутых людей. если люди облекаются в воззрение "я", в воззрение "человек", в воззрение "существо", то они тогда не смогут услышать уже эту сутру и понять ее. смысл этой сутры нельзя оценить умом, так и плод ее нельзя оценить умом".

в действительности нет способа, которым мог бы Будда обрести аннутара-самьяк-самбодхи. В том аннутара-самьяк-самбодхи, которое обрел Так Приходящий, нет ни действительного, ни "пустого".
"Сколько бы ни было мыслей у существ в землях и странах [этих миров], все их ведает Так Приходящий. И по какой причине? Так Приходящий говорил о всех мыслях как о не-мыслях, поэтому их и именуют мыслями. Из-за того, что у благости счастья нет причины, Так Приходящий и говорил, что обретается много благости счастья.
"проповедующий Закон не имеет Закона, который можно было бы проповедовать. Это и именуют проповедью Закона".
"в том аннутара-самьяк-самбодхи, которое обрел Будда, нет ничего, что могло бы быть обретено".
К тому же этот закон равновелик, в нем нет высокого и низкого. Это и именуют аннутара-самьяк-самбодхи, и из-за этого оно лишено "я", лишено чего бы то ни было, что соответствовало бы образам "я", "человек", "существо" о благих "законах" Так Приходящий говорил как о не-благих. Их и называют благими "законами".

ты ведь не говоришь, что у Так Приходящего есть такая мысль: "Я переправлю [в нирвану] все существа". Субхути, нельзя иметь такую мысль. И по какой причине? В действительности нет никаких существ, которые переправлял бы Так Приходящий. Если бы были существа, которых переправлял бы Так Приходящий, то тогда существовали бы и "Я", и "человек", и "существо" когда Так Приходящий говорил, что есть "я", тогда это не значило, что есть "я". Однако обыкновенные люди считают, что есть "я"
бодхисаттве не следует быть алчным по отношению к заслуженной им благости счастья. По этой причине и называют это не-получением благости счастья.
если люди будут говорить, что Так Приходящий проповедовал воззрения о наличии "я", "человека", "существа" и "долгожителя", то, как ты думаешь, поняли ли те люди смысл того, что я проповедую?" – "те люди не поняли смысла того, что проповедовал Так Приходящий.
Как на сновидение, иллюзию, отражение [тени] пузырей, как на росу и молнию, так следует смотреть на все деятельные "законы"".
"Алмазная праджняпарамита-сутра" закончена.