Религия ничего не требует, но зовет к существенному изменению образа жизни, отказа от привычного образа себя и, в конечном итоге, к полному преображению (которое вовсе не является прославлением себя в лучшем, идеальном виде). Самореализация есть реализация истинной глубинной самости, которая нам в обычной жизни просто неведома, а вовсе не триумф суперэго, идеального образа себя, сформированного семьей и средой.
Рождение истинного "Я" переживается нашим эго как смерть; или, по меньшей мере, большое разочарование.
Лже-религия (то есть не какая-то "плохая", а частичная, временная, промежуточная, неполная религия)
для нашего эго весьма приятна. Она его ласкает и питает.
Религия рода, и любая религия "наших", именно религия такого рода.
И не важно, языческий ли это национализм, или любая самая замечательная религия, которой пользуются для успокоения и самопрославления.
В этом смысле не вижу психологического различия между самодовольным христианином и самодовольным иудеем.
Леденец религиозной исключительности (всегда прекрасно внутри любого данного исповедания обоснованный) лишь малая приманка и утешение для подвига прыжка в Свободу и Счастье.
Для чего надо часто принять на себя значительное самоограничение и откзаться от маленького привычного счастьица самоуслаждения*.
Как говорил в Дхаммападе Будда
Если отказ от маленького счастьица позволяет увидеть большое счастье, пусть мудрый откажется от маленького счастьица, размышляя о большом счастье.
------
*, который молодой Пелевин на пару с Владимиром Данченко, переводя еще в самиздате Кастанеду, перевел как "индульгирование", а анонимный (для меня, по меньшей мере) русский "Бодхи" ввел привишееся сокращение ЧСВ: чувство собственной важности.
