24 ноя 2020, 10:58
Глава 2
Невидимые
Первый вопрос:
- Ошо, суфизм появился как проявление бунта против официального ислама? Или он возник раньше ислама?
Он и то, и другое. Все, что живо, является и тем, и другим. Он очень древний и очень молодой — все вместе, одновременно.
Суфизм предшествует исламу, и в то же время он — уникальное, новое явление. Он — самая суть ислама, и в то же время он — восстание против официального ислама. Так происходит всегда. Дзен — это также и то, и другое — и самая суть буддизма, и восстание против организации.
Если человек по-настоящему погрузится в молитву, он умрет. Он больше никогда не вернется прежним. Он вернется, но абсолютно другим человеком. Тот, кто ушел в молитву, никогда не вернется. Возникнет что-то новое, что-то, что никогда не существовало ранее, что-то, что разрывает связь с прошлым. Вы потеряете себя и только так обретете подлинного себя. Подлинная молитва опасна, она — смерть и воскрешение.
человек очень хитер — он творит ложную молитву. Он превращает молитву в ритуал. Поэтому всякий раз, когда появляется Мухаммед или Будда, в мир приходит реальное. Но реальное сводит вас с ума, реальное убивает вас. Только очень редкие люди, храбрые люди могут встретиться лицом к лицу с реальным.
А как же трусы? Эти трусы рано или поздно создают фальшивую религию. Христос — реальная религия, христианство — фальшивая религия. Мухаммед — реален, мусульманство фальшиво. Когда этой фальшивой, организованной религии становится слишком много, снова и снова появляются люди — храбрые люди — которые говорят, что все это неправильно. Поэтому такие люди выглядят как бунтари. В действительности, они отстаивают сам дух. Мансур отстаивал дух Мухаммеда, Омар Хайям отстаивал дух Мухаммеда, тысяча и один суфийский мистик снова и снова отстаивали дух Мухаммеда. Когда появляется неизвестное, когда высшее приходит в этот мир, оно приходит как цветок.
Это и то, и другое, религия — всегда и то, и другое. Посмотрите на меня. Все, что я говорю, — есть суть религии. Это религия Будды, Христа, Моисея, Мухаммеда, но при этом все священники настроены против меня — все священники. Они могут не соглашаться в чем-то другом, но они соглашаются в одном — все они солидарны в своей враждебности по отношению ко мне. Что бы я ни говорил вам, это является самой сутью всех их религий, но они противятся этому.
Суфий — бунтарь, потому что суфий видел. И, естественно, ему всегда будет трудно объяснить это людям. Вот почему суфии не верят в объяснения. Если вы приходите к суфию, он начинает давать вам методы, не учения. Вот почему их называют «люди пути». Они дают вам метод. Они говорят: «Работай с методом. Если метод проникнет глубже, изменит твое сердце, откроет твое существо, ты познаешь». У них есть только методология. Она очень научна. Они дают вам вкус. Это трудная, тяжелая работа.
Если вы по-настоящему заинтересованы, мне придется дать вам прием, а не догму. Мне придется дать вам медитацию, а не принцип; мне придется инициировать вас в вашу внутреннюю лабораторию; мне придется медленно, медленно погрузить вас в более глубокие воды вашего существа. Постепенно вы начнете чувствовать, видеть — вы станете более чувствительными, более бдительными, более осознанными, и что-то начнет проникать сквозь ваш толстый слой бессознательного. Несколько лучей осторожно осветят вашу «темную ночь души», и тогда вы познаете.
На работу суфия уходят годы. И когда они учат, они обучают методам, а не принципам. Чтобы следовать методу, человек должен пребывать в настоящем поиске — потому что иногда на это уходит двенадцать лет, иногда двадцать лет, иногда вся жизнь. Иногда же требуется и несколько жизней.
...Вы не можете сказать: «Бог есть», вы не можете сказать: «Бога нет» — потому что Бог — и то, и другое вместе. Он настолько всеобъемлющ, что «есть» и «нет» одновременно скрыты в его существе. «Естьность» — это его периферия, «не-естьность» — его самый центр. В самом центре Бог — ничто иное, как чистое ни-что. Отсюда — ex nihilo — все возникает. Мир — это всего лишь периферия; в центре нет ничего, или же есть только ни-что.
Когда мистики говорят такие вещи, вы их слышите, но как вы собираетесь это понять, если ничего подобного еще не начало происходить с вами?
Ты спрашиваешь: «Почему люди не верят в то, что во все времена проповедовали все великие мистики?» Еще одна причина... как вы можете поверить? Вы должны знать. Вера никак не поможет. Даже если вы верите, где-то в глубине вы будете не доверять, где-то в глубине вы будете сомневаться. Каждое верование несет в себе сомнение. Верование не поможет.
Вера не поможет. Станьте мистиком, но не верьте в мистику. Станьте суфием, но не верьте в суфиев. Станьте мной, но не верьте в меня. Если вы верите в меня, значит, вы сбились с пути.
Какая необходимость верить? Когда вы можете попробовать на вкус, зачем в него верить? Вера означает, что вы откладываете. Вы говорите: «Да, сегодня я буду еще верить, а вот завтра наконец попробую на вкус». Но почему не сегодня? Почему не сейчас? Если вы чувствуете мою вибрацию, тогда вместо того, чтобы думать в терминах веры, начните думать в терминах проживания ее. Не верьте во что-то, пока вы это не испытали, иначе вы станете лицемером.
- Ошо, я верю в религию. Я следую всем предписанным нормам морали. Я всегда жил дисциплинированной жизнью — почему же я так несчастен?
Чего еще ты ожидаешь? Ты ожидаешь какого-то чуда? Если бы ты был счастлив, это было бы чудом — но чудес не бывает.
Это естественное следствие. Просто попробуй проанализировать свой вопрос. «Я верю», — этого «Я» слишком много. «Я верю в религию. Я следую всем предписанным нормам морали. Я всегда жил дисциплинированной жизнью — почему же я так несчастен?» Этого «Я» слишком много. А «Я» — это страдание. Когда «Я» исчезает, исчезает и страдание. Блаженство — это отсутствие эго, ничего более.
Ты говоришь: «Я следую всем предписанным нормам морали». Но религия не имеет ничего общего с моралью. Религиозный человек — высоконравственный человек, но он не имеет ничего общего с моралью. Религиозный человек естественно нравствен, не потому что он следует предписанным нормам морали, религиозный человек естественно, спонтанно нравствен. У него нет никаких представлений о том, что хорошо и что плохо. Он никогда не выбирает, хорошее просто случается. Это — часть его религиозности.
В тот момент, когда вы понимаете, что вы — часть Бога, тогда вся аморальность исчезает. Не оттого, что вы ее отбросили, она просто не обнаруживается. А когда нет аморальности, зачем следовать моральным нормам? Только аморальные люди следуют моральным нормам, только аморальным людям необходимо следовать им. У нравственного человека нет никаких норм, которым бы он следовал, его нравственность проста и бесхитростна. Он хороший, потому что чувствует, что, когда ты добр, это приносит все больше и больше счастья. Он добр от счастья. Счастье приносит еще больше добра; больше добра приносит больше счастья в его жизнь.
...Это так же, как если бы кто-то вместо еды ел меню. Еда удовлетворяет, но меню... вы можете его есть, но оно не насыщает. Это не еда. Правила, которыми вас наделили другие, — это меню, это бумажная еда, ненастоящая еда. Настоящая мораль возникает в вашем существе. Становитесь более медитативными, а не более нравственными. Мораль следует за медитацией. И тогда вы будете счастливы.
Обучающийся — ученик, а ученик пребывает в дисциплине. Вы не можете быть учеником, пока вы не окажетесь рядом с мастером. И запомните этот парадокс: мастер никогда не навязывает вам дисциплину, мастер просто делает себя доступным для вас. Видя его, любя его, чувствуя его, в вас возникает дисциплина.
Помните, что не может быть установленной дисциплины для всех. Каждый должен найти свою дисциплину, потому что каждый так уникален, каждый так индивидуален. Бог никогда не повторяется. Бог всегда создает уникального человека. Нет двух похожих людей — никогда не было и никогда не будет. Как может жизнь быть счастливой, если она как в клетку заключена в мертвую структуру?
... И тогда вы начнете работать самостоятельно. Каждый должен найти свою собственную дисциплину.
Запомните еще одну вещь. Даже когда вы нашли свою дисциплину, она не будет оставаться такой же, как характер. Вам придется откликаться на новые ситуации по-новому. Вы не можете просто носить в своем уме путеводитель, вы не можете продолжать вести себя в соответствии с этим путеводителем. Тогда вы не будете ответственны, тогда вы не научитесь отвечать на ситуацию, с которой сталкиваетесь, тогда у вас на все будет заготовленное правило — и счастье будет невозможным.
Счастье — это функция свободы. Только свободные люди — счастливые люди. свобода приносит блаженство, свобода приносит благословение.
Но сожгите ум, который цепляется за писания, сожгите ум, который хочет на что-то полагаться, сожгите ум, который избегает ответственности, сожгите ум, который ищет мертвых, застывших правил, который так одержим чем-то неизменным и так боится свободного течения, боится динамики. Почему бы не проживать жизнь со свободным сознанием? Почему бы не жить жизнью без правил? Почему люди цепляются за правила? Потому что жить свободно значит, что человек должен быть очень осознанным. Эти правила дают вам возможность не быть осознанными. Вы можете опираться на них, вам не нужно быть осознанными. Не придерживайтесь никаких правил. И не придерживайтесь никаких застывших дисциплин. Оставайтесь доступными и действуйте, не реагируйте. Действуйте из своего сознания. Будьте зеркалом, действуйте из этого подобного зеркалу сознания, и вы будете счастливы, вы будете невероятно счастливы. Это счастье принадлежит вам просто оттого, что вы попросили. «Стучите, и двери откроются вам. Просите, и будет вам дано. Ищите и обрящете». Это все ваше просто потому, что вы попросили.
Глава 3
Тарикат — метод
Шейха Фируза, почитаемого как учителя многих выдающихся суфиев, часто спрашивали, почему он не учил их быстрее.
Он отвечал: «Потому что даже самый преданный будет до определенной точки понимания оставаться совершенно не обучаемым. Он здесь во плоти, но во всем остальном он отсутствует».
Религия существует в трех измерениях. Также можно сказать, что религия существует на трех уровнях, потому что человек существует на трех уровнях. Человек существует как тело, как ум и как душа. пока вы не начнете существовать как душа, невозможно прийти к встрече с самой сердцевиной религии — тасаввуф, предельным, тем, что ищут суфии.
У суфиев есть три названия для этих трех уровней. Их необходимо понять, они очень важны.
Первый называют шариат. Шариат означает тело религии. Оно может быть живым, может быть мертвым — возможно и то, и другое. Пока Будда жив, жив шариат. Пока Мухаммед жив, жив шариат — потому что Мухаммед вдыхает в него жизнь. Но когда Мухаммед уходит, остается труп. Труп напоминает реальное тело, но не является им, он только напоминает его. Ислам мертв. Пока существовал Мухаммед, вдыхавший в него жизнь, это была совершенно иная религия. Но теперь остался лишь шариат. Шариат означает общедоступность — это ритуальная, формальная, воскресная религия. Она никак на вас не воздействует. Она более социальна, нежели духовна, более политична, нежели религиозна. Ислам без Мухаммеда, индуизм без Кришны, буддизм без Будды — не что иное, как замаскированные политические воззрения. Под личиной религии процветает политика. Когда нет Бога, который бы дышал в теле, в теле начинает дышать дьявол. Поэтому мертвое тело не только мертво, но и очень опасно. Оно может быть захвачено дьяволом. Когда святой ушел, осталось тело — кто-то может войти в него, кто-то может завладеть этим телом. Оно лишь напоминает настоящее. Когда уходит святой, священник воспользуется им, политик воспользуется им, многие будут введены в заблуждение, потому что им знакомо только лицо.
Наше так называемое знание себя и других слишком укоренено в теле. Как следствие, мы никогда не проникаем глубже в какие-либо другие измерения, помимо тела. Это измерение и называется шариат. Это — внешнее измерение религии. Когда Мухаммед ступает по земле, или Будда, или Махавира, вы просто смотрите на тело. Вы наблюдаете за его поведением. Вы наблюдаете за тем, как он сидит, что он ест, во что одевается, как он говорит, его жесты — вы наблюдаете за всеми этими вещами. Из всего этого вы создаете некую дисциплину и начинаете следовать этой дисциплине. Но это — мертвая религия, это религия-труп. Именно на этом уровне существует мусульманство, существует индуизм, христианство, буддизм, иудаизм... Все «измы» существуют на этом уровне.
Толпа верит в шариат, поэтому толпа всегда остается нерелигиозной. Толпа как таковая не религиозна. Вы можете встретить религиозность только в отдельном человеке, но никогда в толпе. Толпа по своей природе безумна, толпа по своей природе политична, но совершенно не религиозна. Для политики нужна толпа, коллективный ум. Религии нужны только вы — вы достаточны сами по себе. Само ваше одиночество становится переходом к религии. Вот почему, когда человек хочет быть религиозным, он уходит в одиночество, ищет уединения. Он хочет сбежать от толпы, потому что толпа в своей основе безумна. Сёрен Кьеркегор, один из самых проницательных мыслителей Запада, сказал: «Толпа — это ложь».
Истина всегда индивидуальна — она есть у Будды, она есть у Мухаммеда, она есть у Иисуса. Истина — это всегда цветение индивидуального сознания. Но она никогда не принадлежит толпе, толпе принадлежит ложь. Даже от Будды, от Христа, от Мухаммеда толпа берет поверхностное. Но так функционирует ум толпы, он всегда охотится за несущественным. Что я делаю — неважно, чем я являюсь — важно. Человек не равен своему поведению, он нечто большее. Чем более велик человек, тем сильнее это отличие. Обычно человек в точности походит на свое поведение. Что вы делаете, тем вы и являетесь. Но когда проходит Будда, это отличие становится невообразимым, дистанция огромной. Что он делает — очень, очень обычно, а то, чем он является, — потрясающе необычно. Дистанция настолько огромна, что вы не можете постичь его существо через его поведение.
Второй слой называется хакикат. Слово «хакикат» происходит от «хак». Хак означает «истина», «чистая истина». Хакикат! Вот почему Мансур заявлял: «Ана’л хак! — Я есть истина». Хакикат значит «истина»; чистая, ничем не отравленная. Хакикат значит центр окружности, сама душа религии.
На уровне шариата существуют мусульманство, индуизм, иудаизм, буддизм, на уровне хакиката существуют суфизм, дзен, хасидизм, йога. Помните это. Стать мусульманином не принесет большой пользы, но стать суфием — чрезвычайно ценно. Стать буддистом значит просто переодеться, но стать последователем дзен — значит по-настоящему продвигаться к трансформации. Стать иудеем — ничто, но быть хасидом — великое сияние. Это второй уровень: самая сердцевина.
Сначала идет шариат, там существуют политика, общество, мораль и еще тысяча и одна вещь. Из-за шариата Коран переполнен социальными правилами — слишком переполнен социальными правилами. Из-за шариата в Ведах так много мусора. Из-за шариата Ману-смрити походит на свод законов. Вы найдете лишь малочисленные и разрозненные подлинные утверждения о религии. Они есть в Ведах, они есть в Коране, но их мало, и они разрознены. Только если вы будете по-настоящему их искать, вы сможете их найти, иначе бриллиант теряется в грязи — слишком много грязи. Грязь — это шариат, бриллиант — это суфизм.
Всегда устремляйтесь к центру, никогда не становитесь слишком привязанными к телу. Создайте постоянную осознанность вглядывания в глубину, вглядывания в центр окружности. Окружность так велика, а центр очень мал.
Подлинный мастер может пообещать вам только одно: «Если ты приблизишься ко мне, ты умрешь». Подлинный мастер может пообещать только смерть. Подлинный мастер может пообещать только одно: «Я собираюсь полностью разрушить тебя» — потому что только после смерти случается воскрешение. Подлинный мастер — это крест, подлинный мастер — это дверь в смерть. Вы исчезаете в нем. Да, вы вернетесь, но вы вернетесь совершенно новым существом. Подлинный мастер — это огонь, он пугает, с ним становится очень страшно, от него держатся на расстоянии. На подлинного мастера смотрят издалека. Настоящий мастер обещает вам только одно: вашу смерть. Так что, где бы вы ни встретили ожидающую вас смерть, соберитесь с мужеством. Чтобы появился Бог, вы должны исчезнуть.
Это второе измерение или уровень религии: хакикат.
Наконец, третье измерение или уровень называется тарикат. Тарикат означает метод, путь... из внешнего во внутреннее.
Внешнее — это окружность, внутреннее — центр, а тарикат — это радиус, ведущий к центру, — исходный путь, который ведет от внешних ритуалов к внутреннему убеждению, от веры к видению, от потенциала к действию, от мечты к реальности.
Тарикат — метод, техника, путь, дорога, дао, дхарма — это вся наука религии. Есть окружность, есть центр, но необходимо двигаться от окружности, потому что мы находимся на ней, и нам нужно использовать какой-то радиус — только радиус может соединить окружность с центром. Какой радиус предлагают суфии? Их называют «люди пути», потому что они разработали много техник.
Их тарикат может трансформировать вас, он может полностью изменить вас. Их не заботит теология, они беспокоятся только о методологии. Их не волнует, есть Бог или нет. Они предлагают: «Не говори глупостей! Вот путь. Иди и увидь сам. Это — способ развить твои глаза, тогда ты сам увидишь, есть Бог или нет».
Они не пытаются убеждать, они показывают. Они говорят: «Пойдем со мной. Я знаю окно, из которого ты можешь посмотреть в открытое небо. Оставаясь закрытым в темной комнате, как я могу убедить тебя, что есть открытое небо — бескрайнее?»
Суфии ничего не говорят о Боге, они говорят только о тарикате — они говорят: «Это путь, который мы знаем. Чтобы познать, тебе придется познать. Мы не можем объяснить это тебе. Это настолько таинственно, что будет практически оскорблением опускать это до твоего уровня. Истину нельзя опустить на твой уровень, единственный возможный путь, единственный путь, который остался, — чтобы ты сам поднялся до уровня истины».
...То, о чем я говорю, — это в точности то, что делал Гурджиев. Конечно, я говорю на другом языке, я другой человек. Но только наши пальцы различны, Луна, на которую мы указываем, одна и та же. Если вы следовали за подлинным мастером, и этого мастера больше нет, тогда мастер в ответе за то, чтобы отправить вас к другому подлинному мастеру, чтобы ваш рост мог продолжиться. Только не будьте так одержимы прошлым. Гурджиева больше нет — я есть. Впрочем, скоро и меня не станет. И помните, я бы хотел специально напомнить своим ученикам: если вы по-настоящему любите меня, когда я уйду, я направлю вас к людям, которые будут еще живы. Так что не бойтесь этого. Если я отправлю вас в Тибет, или если я отправлю вас в Китай, или если я отправлю вас в Японию или в Иран — идите. И не говорите, что из-за того, что вы принадлежите мне, вы не можете принадлежать другому живущему мастеру. Просто посмотрите ему в глаза, и вы снова найдете мои глаза. Тело будет другим, но глаза будут теми же.
Если ваше путешествие не завершится со мной, пока я здесь, если что-то еще останется несделанным, незавершенным, то не бойтесь. Отбрасывая меня, вы не предаете меня. На самом деле, не отбрасывая меня и не следуя за реальным, живым мастером, вы будете предавать меня.
Шейха Фируза, почитаемого как учителя многих выдающихся суфиев, часто спрашивали, почему он не учил их быстрее. Он отвечал: «Потому что даже самый преданный будет до определенной точки понимания оставаться совершенно не обучаемым. Он здесь во плоти, но во всем остальном он отсутствует».
...ни один мастер не может помочь вам расти быстрее. Эту гонку нужно отбросить. Нет нужды. На каждом шагу нужно наслаждаться и праздновать.
Важно паломничество, цель — лишь оправдание для паломничества. Каждый момент, проведенный в пути, настолько прекрасен, настолько великолепен — каждое дерево и каждая птица, которые вам встречаются, так бесконечно прекрасны, что кого волнует цель? Каждый момент есть цель. Бог — не цель, Бог — это паломничество.
Идея цели — это идея жадного ума. А когда вы думаете о цели, естественно, вы думаете о том, чтобы быть быстрыми. Скорость не духовна. Сама идея скорости не духовна. Отчего не наслаждаться каждым моментом жизни? Тогда каждый момент становится целью сам по себе. Тогда каждый момент внутренне ценен, его нельзя принести в жертву чему-то другому. Да, вы можете двигаться с реактивной скоростью. Но куда? Вы упустите все паломничество. А если вы упустите паломничество, цель исчезнет, другой цели нет. Жизнь — сама по себе цель.
.. Состояние гхафла, бессознательности, должно быть трансформировано в состояние зикр — вспоминания. Пока осознанность не станет частью самого вашего естества, пока осознанность не проникнет так глубоко, что даже во сне вы будете осознавать себя, от нее мало толку. Человека называют осознанным, когда он может заснуть и все-таки оставаться бдительным глубоко внутри. Только тогда суфии говорят, что человек достиг зикра — вспоминания. И в этом вспоминании своего существа человек начинает чувствовать Бога, переживать Бога — окно открывается, дверь больше не закрыта. ...причина, по которой людям нравятся опасные игры — альпинизм, автогонки, азартные игры и т. д., в том, что из этих маленьких проблесков осознанности возникает радость. Человеку, практикующему тарикат, чтобы стать осознанным, не нужно лезть в горы, или состязаться в автогонках, или участвовать в азартных играх. Он может сделаться бдительным в отсутствии внешней ситуации, вынуждающей его быть бдительным. Он может сделаться бдительным в отсутствии внешних причин. Тогда его радость бесконечна. Вот что индуисты называют сат-чит-ананд — истина-сознание-блаженство.
Поэтому осознанность должна стать самим вашим естеством.
Поэтому суфии говорят, что если у человека нет осознанности, его ничему нельзя научить. Поэтому первое, чему придется научить, — осознанность. А для осознанности нужно много времени, потому что много жизней вы жили в неосознанности. Она глубоко проникла в вашу кровь, она проникла в само ваше естество, вошла в каждую клетку вашего тела, каждая фибра вашей психики наполнена сном. Этот сон необходимо прервать. Когда сон прерван... тогда ученик готов учиться. Все будет зависеть от того, насколько вы осознанны. Лишь столько может пролить на вас мастер.
В одной деревеньке на Востоке жил торговец, он сидел на коленях в своей лавке и левой рукой тянул прядь шерсти из тюка, который висел над его головой. Он скручивал шерсть в более толстую прядь и перекладывал в правую руку, которая появлялась перед ним. Правая рука наматывала шерсть на большое веретено. Это было непрерывное движение, выполняемое стариком, который каждый раз, когда его правая рука наматывала шерсть на веретено, неслышно говорил: «Ля илаха иль-аллах». Не должно быть ни одного неровного движения, иначе шерсть порвалась бы, и ему пришлось бы завязывать узел и начинать все сначала. Старик должен был присутствовать в каждом моменте, иначе он порвал бы шерсть.
Это — осознанность, это — зикр, это — жизнь. «Суфий» означает осознанность в жизни, осознанность на более высоком плане, чем тот, на котором мы обычно живем. Из такого незначительного явления он развил осознанность. Вы можете развить осознанность, занимаясь чем угодно. Единственное: используйте это как метод. Вы идете — идите, но будьте полностью бдительны, помня о том, что вы идете. Вы едите — ешьте, но будьте полностью бдительны, что вы едите. Принимая душ, наблюдайте за каждой каплей воды, будьте во всем бдительны.
Индуисты называют это сакшин, свидетель. Буддисты называют это самьяк-смрити, правильно-помнящий. Кабир и Нанак называют это сурати, вспоминанием, а суфии называют это зикр. Но это тот же самый тарикат, один и тот же путь.
Не важно, что написано. Важно, как понято.