Боль, болезнь, смерть и их преодоление в стихах Миркиной

[просто Соня]

***

Мой Бог распят. Он не поднимет взгляда.
Он весь-кровоточащая струя.
Но Он-мой Бог. Другого мне не надо.
С Ним-вся душа и вся любовь моя.
Мой мир на тысячи кусков разорван,
И эти клочья по ночам кричат.
Из мира Бога вырывают с корнем,
Вот почему Бог и сейчас распят.
Вот почему от боли нет спасенья,
И все-таки у смерти-лишь три дня,
И знаю я разгадку воскресенья:
Мою любовь не вырвать из меня


Мою любовь не вырвать из меня.

***
I
В осенний холод утром ранним
Пожар листвы в моем окне.
Моих деревьев умиранье
Переполняет сердце мне.
Дохнувшей вечности примета -
Переполняющий покой.
Деревья истекают светом ...
Так смерть бывает и такой?

II
Покой... покой... Разлив покоя
И рдяных листьев пламена.
О, Боже, что это такое,
Пред чем душа растворена?
Лес в разноцветие одетый, -
Клен в золоте, рябины кровь.
Деревья истекают светом,
Но свет есть Божия любовь
И вот как будто к изголовью
Приник в великой тишине Бог,
истекающий любовью,
Бог, этот мир дарящий мне.

***
Лес горящий, лес осенний...
Каждый лист - уже звезда.
Умиранье-углубление -
Ухожу невесть куда...
Только вы не верьте слухам,
Будто Бог оставил нас.
Ведь святым наполнен Духом
Умиранья каждый час.

***
Зачем горит осенний лес?
Чтоб выжечь там, во мне,
Сквозь плотность - вход в простор небес,
Дорогу в глубине.
И потому осенний свет
Прокалывает тьму,
Чтоб выжечь суету сует
И, может, смерть саму.

***
ЧАКОНА

Все глубже... глубже... глубже...-Путь
Сквозь океан... Жизнь тоньше нити.
Забудь о береге, забудь
О доме, кровле, о защите.
Все тоньше... тоньше... И-обрыв
В кромешный мрак. Здесь свет не брызнет.
Здесь все мертво. Но ты ведь жив.
Ты стал сейчас самою жизнью.
Нащупав мировое дно,
Ты открываешь вдруг за смертью
То сердце, что на всех - одно.
Сквозь наше сердце-снова сердце.
Мое? Твое? О, этот труд
Бессмысленный, всегда напрасный.-
Сердца отдельные - умрут,
А Это - смерти неподвластно.
И все-таки оно - твое,
Мое... Единое, как купол.
Ты не нашел Его краев,
И все же ты Его нащупал.
В нем нету ни одной стены,
Оно воистину открыто.
Не испугайся глубины,
И - дрогнут каменные плиты.
И с места сдвинется гора
Неумолимого закона.
Уже ни "завтра", ни "вчера" -
Есть Дух бессонный и бездонный.
Тот, что крыла свои раскрыв,
Всех примет-верьте иль не верьте
Вот Тот, кто неизменно жив,
Затем, что глубже царства смерти.

***
И начинается Чакона -
Тот шаг, тот ход, тот самый путь
Сквозь небо или через грудь,
Или по водам. Непреклонно
Стремленье Духа в тот простор,
Где расступились цепи гор,
Где камень стал легчайшей тенью,
Колеблемой от дуновенья.
И ты идешь туда, туда,
Где подчинилась гор гряда
Дыханью. Внешний свет потух,
Но в тьму вошел творящий Дух.
И тьму кромешную прожег
Бесплотный Дух-Всесильный Бог.

***
Да,- боль. Да, - смерть. Да - ужасы распятья.
Но рядом - обжигающая весть:
Бог в самом деле нам раскрыл объятья,
И жизнь без смерти в самом деле есть.
Не опровергнуть. Верьте иль не верьте,-
Уже не видно ни границ, ни дна.
Как мелки наши знания о смерти...
Но вдруг зажглась такая глубина!
И только в этой глубине - спасенье.
Такой огонь! Такой любви накал!
Не надо говорить о воскресенье,
Покуда сам из смерти не восстал.


Посвящается светлой памяти Галины Васильевны

I
И наконец-то, наконец
Душа узнала, что за смертью.
В каком безмолвии Творец
Грядущие картины чертит.
Не верь бесстрастию Его-
За временем, за нашим краем.
Вот там, где нету ничего,
Запас Любви неисчерпаем.
И говорит Любовь: живи,
Забыв про сроки и условья.
И сердце рвется от Любви,
Чтоб слиться навсегда с любовью.

II
Нет, не мыслью, не умом-
Всей собой Душа узнала
То, что было до начала.
То, что будет за концом.
Этот самый тихий зов,
Эта тайна мирозданья
Познается лишь в молчаньи
За словами и до слов.
Говорит сверкнувший лед
Или в ветках блеск небесный,
Что отчаянью - нет места,
Что отчаяние-лжет.

III
Нет, не то, что хочешь ты -
Не исполнится желанье.
Весть с надмирной высоты,
Весть великого молчанья
Не о том. - Века подряд-
Гвозди в ноги, гвозди в руки...
Не отчаивайся, брат.
Даже среди крестной муки,
Даже если позабыт
Посреди людской пустыни,
Даже если Бог молчит,
Не отчаивайся, сыне...

***
I
Осенний лес снежком украшен.
Деревья стынут в тишине...
О только б медленностью вашей
Сегодня заразиться мне!..
Неспешный путь, такой далекий,
Нас уводящии за края...
Иной масштаб, иные сроки -
Дыханье инобытия.
И, наконец, я снова знаю
Всю глубину и ширь и высь.
Вот что такое жизнь иная:
Ты сам - иной... Не торопись...

II
Ледком подернута лесная
Река. Плывет морозный дым...
Приходит смерть, напоминая,
Что сердцу надо стать иным.
Пришла пора остановиться.
Накатанный оставить путь,
Почувствовать свою границу
И за границу заглянуть.
И ты-ни мало и ни много,
Вдруг выпадаешь из времен,
Чтоб предоставить делать Богу
С собой все то, что хочет Он.
Мгновенье ледяного страха,
Боль, исказившая черты...
Господь, Ты нас лепил из праха
И вот-нет праха. - Только Ты.
Твое великое Дыханье-
Твой Дух вошел сейчас в сердца.
Приходит смерть напоминаньем
О Не имеющем конца,
О Не имеющем начала,
О Восстающем из огня.
Когда я Бога провожала
Мой Бог уже встречал меня.

***
О, эта встреча очи в очи!
Надежда сведена на нет.
С великим мраком вечной ночи
Встречается дрожащий свет.
Любовь и смерть. Нет больше плоти
И надо - с дрогнувшим огнем -
Во тьму. Она ль огонь поглотит?
Или сама растает в нем?
Орфей! Не верь, не слышь - не надо
Любимая - не позади.
Бессмертный не предстанет взгляду
С огнем в слепую тьму войди!
Невозвратима жизнь земная,
В куски расколот небосвод.
Что будет, ты еще не знаешь,
Но свет растет, растет, растет...

[просто Соня]

***
Земля кленовым золотом покрыта.
Весь лес осыпан золотым дождем,
Как будто бы в ладонях Божьих слиток
Расплавился и стал живым огнем.
Свершится что-то... Что -еще не знаю,
Но только грудь предчувствия полна.
Зачнет ли сына новая Даная
Иль мертвые очнутся ото сна?...

***
Ты к нам приходишь с высоты,
Чтобы облить слезами землю.
Я все приму. Ведь всё есть Ты,
И потому я всё приемлю.
Ты показал, что перенесть
Возможно все. Предела нету.
Я принимаю все, что есть,
Затем, что Ты даешь мне это.
О, долгий час глаз на глаз с тьмой,
Когда душа как ночь немая!
Приемля всё, я, Боже мой,
Тебя в объятья принимаю.
Снимаю медленно с креста
То, что навылет прокололи.
Вокруг-такая немота!
Такое полнозвучье боли...
Здесь не прибавишь ничего.
Молчанья смерти не нарушив,
Укрою Бога своего
В мою разверзшуюся душу.
И пусть стираются черты-
Твой лик скрывается от зренья-
В глубины сердца входишь
Ты, И это жизнь и воскресенье.

***
I
Вы никогда не слышали органа.
Иначе бы никто и никогда
Не оскорбил бы вас и не унизил
И не заставил бы дрожать от страха.
Ведь невозможно море оскорбить,
Унизить небо и доставить боль
Вершине горной.
То, что в нас болит,
То, что нас мучит,
То, что нас пугает,- не мы.
И в час, когда хоронят
Вот то, что так дрожало и болело,
Звучит орган,
Звучит моя Душа,
Которая вне боли
И вне страха.
Которую нельзя похоронить.
Уймите плачь. Иль плачьте, плачьте, плачьте.
Но не от расставанья, а от Встречи
С моей Душой, которой вы боялись,
С моей Душой, которой никогда не знали до конца,
С Душой моею, такою же моею, как и вашей.
Так ждущей, чтоб ее узнали вы.

II
Благодарю Йогана Себастьяна
За то, что он пришел в мой страшный час,
Благодарю Иогана Себастьяна
За то, что он привел меня ко Мне.
Благодарю Создателя за то,
Что он нас утешает целым морем,
Всем небом и вершиной снеговой,
И помню о немой слезе Исуса
Над мертвым Лазарем
И плачу вместе с Ним,
Хоть воскрешать с Ним вместе не умею
И лишь учусь, когда звучит орган.


***
Останови поток, несущий к смерти!
Останови движение времен.
Пускай к Тебе прислушается сердце,
Пусть будет Дух Тобой заворожен.
Дай глубже вплыть, дай мне подняться выше
Всех адских мук, всей тяжести земной.
Я ничего не вижу и не слышу,
Лишь только Ты овладеваешь мной.
Закон Творца сильней земных законов.
Твои глаза средь бездны расцвели.
Я знаю, что такое отрешенность:
Взгляд на Тебя сквозь толщу всей земли.

***
Есть странный час, час застыванья,
Час предстоянья, может быть, -
То напряженное вниманье,
Когда чуть видимая нить
Тончайшей ветки в небо вдета,
И с ней другая сплетена.
Как будто проступают где-то
Судьбы незримой письмена,
Как будто кто-то знаки чертит
В дохнувшей холодом глуши,
И мы читаем, что посмертье
Есть углубление души.
Да, углубление, продленье
За видимость, за окоём. -
Туда, где мы, как лес осенний,
Все сбросив, Богу предстаём

***
Что зреет там, внутри покоя?
О. Боже, что это такое?
Что набухает постепенно
Внутри притихнувшей вселенной?
Не торопи его, не надо...
Еще укрытое от взгляда,
Еще укрытое от слуха
Зерно созиждущего Духа,
Ветвей повиснувшие косы...
О, разрешенье всех вопросов,
О, снятье всех земных проблем,
Когда мой ум как небо нем...

[просто Соня]

***
А, может, смерть затем нужна,
Чтоб затопила тишина
Все бесконечные грехи...
И лишь деревья так тихи,
Что смерть саму перемолчат
В безветрие и в листопад.
Ведь им бессмертие сродни
И нам о нем поют они.

***
Жизнь полная, но нет событий.
Лес зимний тих, высок и бел.
Здесь остановлен разрушитель.
Ни шагу-он оцепенел.
Надеты на него оковы
Тяжелых, никнущих ветвей.
Мир наш сегодня зачарован.
Создатель мира-чародей.
Малейший звук здесь будет лишним.
Нет никого. Лишь Бог один.
И наконец-то стало слышным
Движенье в глубине глубин.
Беззвучней снега, легче дыма,
От сердца к сердцу напрямик...
Движенье неостановимо.
Жизнь создается каждый миг


***
Есть тишина, которая роднит
Меня и звезды, небеса и птицу.
Есть тишина, в которой Бог сокрыт.
Есть тишина, в которой жизнь творится
Она лишь сердцу чуткому слышна.
Ее порой страшится наше ухо.
Великая живая тишина -

Простор для созидающего Духа.
Она пересечет часы и дни
И углубит до Вечности мгновенье.
Войди в нее. Войди и утони.
И лишь тогда наступит воскресенье.





***
Вдруг перекинут тайный мост
Между душой моей и Богом,
И начался незримый рост,
Та постепенная дорога
Из царства смерти, царства мук
Туда, где замирает мука...
И это был всего лишь звук
Или исчезновенье звука...
Едва-едва заметный след,
Мерцанье водяного знака...-
Как бы начавшийся рассвет
Среди неконченного мрака.

***
И есть всего одна задача -
Других, наверно, в мире нет:
Нащупать дно средь бездны плача,
В кромешной тьме увидеть свет.
И в совершенной тишине,
В нее врастая понемногу,
Почувствовать живого Бога,
Раздвинувшего сердце мне.

***
Лес осиянный, поределый...
Все есть и ничего в нем нет.
И пущены стволы, как стрелы,
Из тьмы на свет, из тьмы-
на свет.
И постепенно, понемногу
Идем за ними следом мы
Все той же тайною дорогой -
На свет из тьмы, на свет из тьмы...
Редеет в сердце тьма густая,
Рассеян едкий чад тревог,
И дух бесшумно долетает
Туда, где Бог, туда, где Бог...

***
I
Эта осень, другая осень,
Год-другой, или два-три дня-
Ничего, кроме шума сосен,
Не останется от меня.
Пропаду я в дали безвестной,
Утону я в глуши лесной-
Только вслушайся в гул древесный
Может, встретишься там со мной.

II
Ты объездишь все дороги,
Мир обыщешь днем с огнем.-
Я не здесь. Я только в Боге.
Я не там. Я только в Нем.
Надо вдруг остановиться,
Очи долу опустить.
Сердце, ставшее провидцем,
Тонкую уловит нить.
Только сердцем, не глазами
Можно видеть этот свет-
Это дрогнувшее пламя,
Нитевидный Божий след
Все приметы утонули.
Все расплылось... в пальцах-прах.
Я лишь там-в древесном гуле,
В блике солнца на листах.





***
Я провожаю, провожаю
Листы с ветвей в последний путь.
Я - с ними. Я им не чужая.
Я глаз не в силах отвернуть.
Куда? Зачем? От нас сокрыто.
Не знаю я, не знаешь ты,
Но эти проводы - молитвы,
Но эти проводы - святы.
Все нам не ведомо в природе.
Всегда молчит небесный свод.
Но тот, кто нас с тобой проводит,
Чуть ближе к Богу подойдет...





***
"Смерть не конец". Кто так сказал,
Тот в глубине своей сердечной
Почувствовал пропад, провал
В раскрывшуюся бесконечность.
И все лучи в одно слились
И сонмом звезд, дробясь, повисли.
Пускай замолкнет наша мысль:
Здесь то, что много больше мысли.
Все то, что знал, сейчас забудь -
Пусть клетка ширится грудная.
И Бесконечность входит в грудь,
Все страхи и концы сминая.
Так мы вступаем в мир иной,
Где глаз земной ни разу не был,
И нашей клеткою грудной
Сейчас становится все небо.

Добавлено спустя 52 секунды:
***
Меня обнимет старый лес,
Вдохнет в себя сосна.
Я утону, мой след исчез,
Но радость так полна!
О, Господи, что значит "я"?
Была и - нет, как нет.
Но радость, радость эта чья?
Откуда этот свет?
А может солнце и звезда,
Весь этот световал-
От тех, кто канул навсегда
В небытие, пропал?

***

А мертвый набирает силу
Там в глубине-внутри могилы
В ничем. Но в это мы не верим.
Мы так полны своей потерей,
Мы так зовем его назад!
А он в объятья Бога взят.
Куда? Зачем? Ответа нет.
Но тихо вырастает свет
Из полной тьмы.-Так из нуля
Родятся неба и земля.
Жизнь наша-верьте иль не верьте-
Берет исток в глубинах смерти.
Но смерть, как жизнь -не навсегда.
Был лед и вот-течет вода.
Вода твердеет, тает лед,
Но что-то есть, что не пройдет.
И Это нас берет в объятья...
Что, что еще могу сказать я

***
А это то, чему названья нет.
А это по ту сторону всех бед.
А это тот невыносимый свет,
Который сводит смерть саму на нет.
Не веришь? Для тебя все это-ложь?
Но ты по эту сторону живешь.
Ты не прошел всю глубину и высь,
Туда, где параллельные сошлись...

***
ПОСЛЕ ВОСЬМОЙ СИМФОНИИ ШНИТКЕ

Кто цел в огне и невредим во льду?
Кто не пропал средь черного пропада?
Кто сможет не отчаяться в аду? -
Лишь только тот, кто не смешался с адом
Но всюду - ад. Везде клубится дым.
Нет от него укрытья, нет пощады.
Кромешный ад стал воздухом твоим...
-Мой воздух-Бог. Нет, я дышу не адом.
Но ты ведь задыхаешься.-Мой век
Кончается. Но подожди немного:
Всем адом задохнется человек,
Но ад кромешный задохнется Богом.

***
Свет рос и рос. Он был, как Бог,
Который тьму насквозь прожег,
Который свел ее на нет.
Он был всесильным, этот свет,
Теснящий смерть. Он раздвигал
Пространство сердца, точно вал
Морской - свой берег. Он теснил
Всю тесноту, Источник сил
Освобождая от оков,
Как трубный глас, как Божий зов.

***
Я видела Творца Вселенной,
Я видела творящий свет,
Вот тот, что проходил сквозь стены
И смерть саму сводил на нет,
Вот тот, что вечно жив в глубинах,
Хоть кажется, что там темно.
Он просто темноту раздвинул
И заглянул в мое окно.
И вот-как будто внутрь кристалла
Пучок лучей внезапно вдет...
И, пробудясь, я увидала
Лицом к лицу Творящий Свет.
Был лишь березы пламень белый
Да в соснах-золота стрела,
А тишина вокруг гремела
Во все свои колокола.
Да, был всего лишь свет осенний.
Год просто подходил к концу.
Но кто не верит в воскресенье,
Пусть встретится лицом к лицу
С вот этим Светом.-
С комом глины
Столкнется Зодчего рука.
Ожог мгновенный. Миг единый
И-вновь зачатые века

***
Свет может все.
Он повернет
Земных часов упрямый ход
К истоку сил бессмертных-вспять,
В небес разверзшуюся гладь.
Жизнь совершила полный круг.
Все, все окончено. И вдруг-
Конец концу. На смерть в ответ
Господь речет: Да будет Свет!

***
А слово "Бог" неотделимо
От слова "жертва", слова "смерть".
Нельзя пройти в обход и мимо,
Нельзя узнать, что значит твердь,
Не разбиваясь об нее.
И все же царствие Твое-
Сияет, точно лес осенний.
Есть в слове "Бог" преодоленье,
Заглядыванье за предел.
Бог тот, кто смерть преодолел.

Добавлено спустя 1 минуту 5 секунд:




***
БЕТХОВЕНУ

В тебе струна незримая трепещет
От дуновенья светоносных сил.
Ты превращаешь в музыку все вещи.
Ты муку в музыку преобразил.
Да, муку в Музыку.
И смерти жало,
Вот то, чего сильнее в мире нет,
Сейчас свернулось вдруг и задрожало.
Смерть, где она? -
Есть лишь поющий свет.
Да, ты есть тот, пред кем трепещут тени.
Ты рушишь всемогущество конца
И причащаешь смертные творенья
Певучему бессмертию Творца.


***
АППАСИОНАТА

В жизнь вечную с пустой сумою!
Весь скарб накопленный - к нулю!
Я все обиды ваши смою,
Я все заботы утоплю.
Одной гигантскою волною
Единым Духом - на простор!
За мной! За мной! Вослед за мною!
Из ваших стен, из ваших нор!
Всей боли, всей тоски обозы
На дне моем погребены.
И эти слезы, эти слезы -
Из жизнетворной глубины.
И сколько их ни есть, - все мало -
Океанический прибой!
Вот поднялись гигантским валом,
Чтоб целый мир омыть собой.
И опрокинуть, вырвать с корнем
Все то, что темный страх нанес.
Ведь эти слезы-жизнетворны,
Миры растут из этих слез.
Из них разлились океаны -
Жизнь начинается с морей...
Не бойтесь слез, не бойтесь раны
Не бойтесь Глубины своей!

***
ЕЩЕ АППАСИОНАТА

Дух - как взорвавшееся пламя,
Как разметавшийся костер -
Вдруг огненными языками
Пронзает весь земной простор.
И нет отныне непокорных -
Всевластье полнобытия:
Нет плоти, нет застывшей формы
И нет меня, но Дух сей-Я.
Громовый миг разрыва ткани -
Кто жив, тот мертв; кто мертв, тот жив !
О, это Духа ликованье!
Бессмертья огненный прорыв!

***
"Расправься вся во мне" - я говорила маме.
Ушедшей навсегда... В глубокой тишине
Светился божий мир в моей оконной раме.
О, бесконечный мир, расправься весь во мне!
Опять пушок листвы и снова птичьи песни.
Все - здесь, как будто нет ни мига позади.
О, мой распятый Бог, расправься и воскресни
В моей живой любви, вот здесь, в моей груди!


РОЖДАЮСЬ СНОВА КАЖДЫЙ ДЕНЬ Я




***
Нет, не единое рожденье -
Чтоб свет в глазах моих не гас,
Рождаюсь снова каждый день я,
Быть может сотни тысяч раз.
И безразлично, сколько лет мне.
Ведь, как весна, свежа любовь.
И угасанья незаметно -
Я каждый день рождаюсь вновь.
О, если б вы узнать могли бы
Как много неба входит в грудь!
Какие каменные глыбы
Способен Дух перевернуть!
Ведь он не ведает предела.
Для Духа нету "от" и "до".
Он просто сбрасывает тело
И строит новое гнездо,
Сдвигая гору-эту залежь
Всех сломанных и смятых крыл.
А смерть? - Она придет тогда лишь,
Когда уже не станет сил Рождаться.

***
Всего-то дела - лишь опустошиться.
Очиститься - вот только и всего.
Чтоб небо тихо заглянуло в лица
И в душах проступило Божество.
Всего-то дел - покуда видят очи,
Увидеть и почувствовать одно:
Дух вечно жив и Он творит, что хочет
Бесплотным Духом все сотворено.
Дыханье мирового океана
Творящей силы бьющий в нас прибой.
О, Боже, я Твоим дыханьем стану
Я умираю, чтоб творить с Тобой.
Я кану в лес, еще сквозной весенний,
В расчищенную глубину небес.
Одно известно сердцу воскресенье:
Я умираю, чтобы Ты воскрес.

***
Я краткость Божию люблю,
Закон, который прям и прост -
Когда я вся сойду к нулю,
То встанет Бог в свой полный рост.
И будет длиться жизни нить
И в немоте звучать ответ.
Нас невозможно совместить -
Когда есть "я", то Бога нет.
Окончен бунт, окончен торг -
Безмолвье снеговых вершин...
О, Господи, какой восторг,
Когда есть в мире Ты один!
И ничего не будет впредь
И ничего не надо знать -
О, только б в Боге умереть.
Нырнуть в Него и светом стать...

[просто Соня]

До смерти надо дорасти.
Она как со скалы закат.
Она огромна. Боже мой,
Как мал перед великой тьмой,
Как куц и неглубок мой взгляд!

Он раньше времени погас,
Он не прошёл всего пути.
Но если смерть в себя вместить,
Не будет ни её, ни нас.

А будет... Но опять, опять
Я море понесла в горсти.
Мне больше не дано сказать,
Но мне дано – расти, расти...

[просто Соня]

Ты глядел в глаза жестокой яви.
Ты не отводил от бездны глаз.
Что же ты сумел противоставить
Мраку, обступающему нас?

Этой полной слепоте и глуши,
Этой бездуховности в ответ
Ты свою противоставил Душу,
Из Ее глубин сверкнувший свет.

Яркий прочерк внутреннего света
Вспыхнул, тьму ночную разрубя.—
Выход есть! Безвыходности нету!
Жизнь без смерти есть внутри тебя.

Может прах вернуться снова к праху,
Но бесспорна огненная весть:
Больше нет в душе ни капли страха,—
Что б с тобой ни сделали,— АЗ ЕСМЬ!

Я люблю тебя с такою силой,
Что способна разорваться грудь.
Ты ушел. Дыханья не хватило.
Значит надо за тобою — в путь.

Но не в те загробные пределы –
Есть дорога дольше и трудней –
Не вослед за погребённым телом –
За Душой любимою твоей.

Мне дано великое заданье:
Различить беззвучный зов Творца,
Леса говорящее молчанье,
Всей душой дослушав до конца.

Мне сказали капли дождевые
Вспышкою в скрестившемся огне:
Мёртвых нет. Но только мы, живые,
Живы лишь отчасти. Не вполне.

Это слово бессловесной хвои –
Весть из распахнувшихся небес:
Если я воистину живою
Быть сумею, значит ты воскрес

[просто Соня]

***

Нет, ни славы и ни чести
Мне не надо. - Быть бы вместе
С новорожденной листвой,
Каждый год опять живой.
Мне бы только не отстать
От несущих благодать -
Тех, кто каждое мгновенье
Занят лишь миротвореньем, -
От всегда творящей силы,
Той, что смерть насквозь пробила
И шумит над головой
Новорожденной листвой.


***

Весна идет наперерез,
Вразлом всем силам преисподней.
И вновь рождающийся лес
Сейчас-как воинство Господне.
Душе в час этот не до сна -
Весенний клич, призыв весенний.
Идет священная война,
Идет великое сраженье
Со смертью. - Это торжество
Беззвучной и незримой силы,
Что только часа своего
Ждала под сводами могилы.
И дождалась. И вот встает.
Так брось все силы на подмогу
Творящему живому Богу,
Лучом ломающему лед.


***

Да будет Свет!-промолвил Бог,
И хлынул Свет и тьму прожег,
И вот глядит на нас в упор,
Заполнив весь земной простор.
Да, свет глядит на нас и ждет
Того, кто сердце распахнет
Над бездной всех земных тревог
И возгласит: Да будет Бог!


***

Все медленней, медленней, тише -
Бестрепетней замерзших вод...
Мне надобно сердцем расслышать,
Как Дух созиданья течет.
Мне надо увидеть воочью,
Сквозь всю обступившую тьму,
Как ангел, ликуя, пророчит,
Пути расчищая Ему.
О, жгучая пристальность взгляда! -
Господень огонь во плоти -
Мне надо, о, как же мне надо
Не встать у Него на пути!
Забыть о сжигающей боли,
Отбросить все наши дела...-
А там, пусть творит, что изволит-
Я сделала все, что смогла


***

О, это возрожденье леса -
Могучих сил водоворот!
Приподымается завеса
И приоткрылся в тайну вход.
Нет между "там" и "здесь" границы.
Дух оживляет мертвый прах,
И перед нами мир творится
Не прячась, прямо на глазах.
Все-в переливах, в перелете,
И все-для радости предлог.
Еще нет плотности у плоти,
И сквозь нее мерцает Бог.


***

В каком великом постоянстве,
Непостижимое верша,
Вдруг раздвигается пространство
И в мир рождается Душа.
И что такое все геройства,
Всех наших дел земная ткань
Перед одним: "Сезам, откройся!"
Перед владычным: "Лазарь, встань!"

Отдых на пути в Египет
Или сущность жизни всей?
Этот взгляд сверкнувший Божий -
Свет сквозь темных веток сеть -
То, что мы никак не можем
Через муки разглядеть...


***
В салатном оперенье ели
И свечки на ветвях сосны-
Вот то, что есть на самом деле,
А остальное-только сны.
Волна нахлынувшей сирени
И майских яблонь белизна.
О, эта радость пробужденья!
Душа, восставшая от сна.
Я вижу! Слышу! Лес поведал
О счастье полнобытия!
Избавь, спаси меня от бреда,
Любовь великая моя.
От сновидений тех кровавых,
Пленивших целый мир, избавь!
Есть только лишь Твоя держава,
Сиренью хлынувшая Явь!


***

Все бедствия исчезнут в одночасье,
И отойдет, потонет вся тревога.
Все, все неважно-было бы согласье
Души и Бога.
Согласье мирозданья с миродержцем,
Согласье бега с осью неизменной,
Согласье каждой мысли с ритмом сердца,
Согласье сердца с ритмами Вселенной


***

Что мне ответить обступившей бездне,
Сводящей все живущее к нулю?
Вот той, где все, что я люблю, исчезнет?
Одно неистребимое-люблю!
Я знаю-в основанье мира-чудо.
Оно не тонет, не горит в огне.
Откуда взялся этот мир? Откуда-
Любовь неистребимая во мне?

Любовь весь мир наш создала.
Иначе б, где душа взяла
Такой запас любви в ответ
На этот мир, на этот цвет,
На затопивший глаз и слух,
Сносящий все плотины Дух?
О, этот вечный Дух Любви,
Велящий каждому: живи!
Теснящий смерть, входящий в нас
Непререкаемый приказ!


***

Сплошная песнь, сплошной поток
Лавине боли поперек,
Сплошная звонкая хвала
За ту любовь, что грудь прожгла,
За свет, не поглощенный тьмой,
За весь Твой свет, - за смысл мой!

[просто Соня]

//Странно, в Израиле стихи Миркиной мало известны - а она - чудо!...//

Да и в России - не шибко-то ))
Это - поэзия опыта. Тем кто к нему не стремится она мало что дает.
Если вспомнить фильм "Матрица", то что для умеющих переходить из Матрицы в истинную реальность является порталом, для всех прочих - просто обычная телефонная будка. Что тут может быть интересного?

---

***
Стихи родятся от прикосновенья
К невидимому слою бытия.
Вершится таинство миротворенья.
Сейчас душа встречается моя
С творящим Духом. Длится миг зачатья,
Я чувствую, как дышит Божество,
И знаю только этот жар объятья
Да трепет в сердце. Больше ничего.
На вешнем солнце, ветками сверкая,
Передо мною высится сосна.
А тишина... А тишина какая!..
Да, место встречи с Богом - тишина.


***
О, эти звуки в жизнь длиною
Господень голос в тишине!..
Я знаю, я была иною
В Твоей задумке обо мне.
Зачем же Ты меня покинул?
Приблизь дыханье, рану тронь!
Я вновь вхожу в Твои глубины,
Я погружаюсь в Твой огонь.
Взрастанье, наполненье звука! -
Дыханье, режущее твердь...
О, исцеляющая мука!
И оживляющая смерть!
За звуком звук, как вал за валом,
Сминают все в моей судьбе.
О, приближение к Началу
И возвращение к себе!

[просто Соня]

ЭЛЕГИЯ

Что значит "я"?
Да, у меня есть имя
И даже это званье -- "человек".
Но все -- слова, а что все это значит?
Есть в мире лес. Есть сосны над оврагом
Есть путаница веток молодых,
Бессмыслица звенящих трелей птичьих
И безымянность неба, безымянность такого
счастья!..
Кто ему даст имя? Кто даст невыразимости
слова?
Заговорите, сосны! И сосна заговорила.
Я и есть сосна заговорившая вот эта.
Заговорившая, но все-таки сосна... сосна!
Сосна
И путаница веток, бессмыслица звенящих
трелей птичьих
И это небо --
вот, что значит "я".

Не дай Господь вдруг отделиться слову
От древнего значенья своего.
Я без сосны всего лишь звук пустой,
Так, скорлупа сухая без ядра.
О, сколько скорлупы самодовольной вокруг!
А сосны над оврагом --
безмолвствуют. И птицам не пробиться сквозь
толщу слов,
Сквозь отверденья эти -- внутрь, в жизнь...
О птицы, птицы! Птицы!


Словам понравилось бряцать друг перед
другом и красоваться.
Не пора ли им замолкнуть?
Ведь даже и скромнейшие слова, прозрачные,
исполненные смысла,
И те -- слова, а все слова -- сотрутся.
И будут только сосны над оврагом,
И путаница веток молодых,
И безымянность неба, безымянность глубин
последних.
Там, в глубинах, жизнь -- безмолвствует...


Когда слова начнут стираться и путаться,
Я тихо прислонюсь к моей сосне,
К моей земле весенней
И -- замолкну.
А ты заплачешь, решив, что нет меня,
и будешь
искать, и биться, и кричать, и звать.
Родной мой, милый, как мне жаль тебя
И как мне хочется тебя утешить...
Но почему ты не сумел тогда, еще тогда, когда
слова звучали,
В меня взглянуть сквозь все слова
До самых этих сосен над оврагом
И путаницы веток молодых?
Тогда бы больше не было разлук
для нас с тобой,
И ты б узнал, что значит загадочное
это слово -- "смерть", --
Уход к своим корням и тайна встречи
с самим собой...

Не знаешь? Не можешь знать?
Ну что же, плачь тогда.
Плачь, плачь еще, покуда не родится
Из плача песнь
И, может быть, она введет тебя к тем соснам
над оврагом,
И к путанице веток молодых,
И к птицам с их бессменным ликованьем...


***
А я и есть сосна. Сосна есть я.
Я это не однажды говорила.
Не мной душа кончается моя,
И не во мне моя таится сила.

И эта тайна до того проста,
что, кажется, ее и вовсе нету,
А есть лишь трепет легкого листа,
Да шум сосны, да переливы света.

И все. А Бог? А что такое Бог?
Да просто Тот, Кто разомкнул границы,
Кто уместиться сам в себе не смог,
Тот, Кто ни в ком не может уместиться.

Кто обладает миллионом глаз,
мильёном рук, планет и звезд и все же
Не может жить без каждого из нас,
Без нас с тобою обойтись не может.

И есть такой неведомый закон, --
небесный счет несчитанных усилий:
Мы умираем, чтоб не умер Он.
А Он бессмертен, чтобы все мы жили.


***
Нет, я от вас не ухожу, друзья,
Но вы есть вы, а сосны -- это я.
Да, вы есть вы и твердою стеной
Вы каждый миг разделены со мной.
А целый лес, все небо -- это я.
Перегородок нет у бытия.
И если ни береза, ни сосна
со мной не может быть разделена,
так неужели всем отрытый Бог
меж нами станет воздвигать порог?
Но если Бог от сердца отделен,
то я не я и Он не Он.

***
А вы забудьте обо мне,
Не думайте, не надо...
Мелькнула птица в вышине,
Пустых пространств прохлада...
Зачем вам я? Остался бор,
Задымленные горы
И непостижный тот раствор
Всей радости, который
Зовется речкой... и травой,
И лесом... Сохраните
Блеск неба, запах влажных хвой
И тоненькие нити
Берез. Луча косого вздрог
В скрещеньи черных веток...
А сердце... Сердце лишь пучок
Из трав, земли и света.
И невозвратных нет потерь --
Миры остались с вами.
Пучок распался? Что ж, теперь
Его свяжите сами.

* * *

Качнулся лист сырого клена
И тихо дождь зашелестел.
Душа живет иным законом,
Обратным всем законам тел.

В ней нет земного тяготенья
И страха перед полной тьмой.
Ей все потери -- возвращенья
Издалека к себе самой.

О, эти тихие возвраты!
Листы летят, в глазах рябя...
И все обрывы, все утраты
Есть обретение себя...


***

Бог кричал.
В воздухе плыли
Звуки страшней, чем в тяжелом сне. --
Бога ударили по тонкой жиле,
По руке или даже по глазу --
по мне.

А кто-то вышел, ветрам открытый,
В мир, точно в судный зал,
Чтобы сказать Ему: Ты инквизитор!
Не слыша, что Бог кричал.
Он выл с искаженным от боли ликом,
В муке смертельной сник.
Где нам расслышать за нашим криком
Бога
живого
крик?

Нет. Он не миф и не житель эфира, --
Явный, как вал, как гром, --
Вечно стучащее сердце мира,
То, что живет -- во всем.

Он всемогущ.
Он болезнь оборет, --
Вызволит из огня
Душу мою, или взыв от боли,
Он отсечет меня.

Пусть.
Лишь бы Сам, лишь бы смысл
Вселенной
Бредя, не сник в жару...
Нет! Никогда не умрет Нетленный --
Я
за Него
умру.

***

Не иудеи -- иудея,
Не дети женщин -- сына девы,
Не Иисуса Назорея,
А то, что там, меж ребер, слева...

Не Бога и не страстотерпца,
Разверзшего покров могилы,
Распяли собственное сердце
За то, что билось и томило.

За то, что ныло и болело,
И порывалось вон из клети,
Куда-то в вечность, за пределы,
Очерченные телом этим.

За то, что называло князем
Не князя мира (ком из глины),
За чувство тайной острой связи
С Незримым, Жгучим и Единым.

За это вечное волненье
Перед немым и непостижным,
И своевольное стремленье
Назвать неведомого ближним.

За то, что световые пятна
Ему чертили путь и сроки,
За этот трепет непонятный
От прикасанья звезд далеких.

Не чудотворца -- страстотерпца,
Ушедшего в провал столетий,
Распяли собственное сердце,
И жили, смерти не заметив.

[просто Соня]

***
Побудь со мной в тот самый трудный час,
Когда сквозь мир просвечивает пламя,
Когда с меня проникновенных глаз
Не сводит свет, прощающийся с нами.
В тот самый час, когда малейший вздрог
Уже подобен громовому звуку,
Когда весь мир на это сердце лег,
Как яблоко в протянутую руку.
Последний зов... последняя труба...
И где-то на весах у Миродержца
В такой тиши решается судьба
Всех лепестков и всех движений сердца!
Весы дрожат... дрожат и -- наконец,
Сейчас!.. сей час... Так вот он, час мой судный!
Но кто же я -- ответчик иль истец?
И почему мне так блаженно трудно?
Побудь со мной у этого Огня...
Вот так с небес из своего далёка
Вот так когда-то Бог позвал меня
С Ним разделить такую одинокость!


***
Мы призваны объять себя.
В сердечной тьме и тьме надзвездной
Почуять внутреннюю бездну,
И, Дух на части не дробя,

Расправив грудь, остановиться
У неожиданной границы.
Черта. Здесь внешний человек
Кончается. Окончен бег
От самого себя. И вдруг
Сомкнулась бесконечность в круг.


БОЛЬШАЯ ЭЛЕГИЯ

1.
Мы не кончаемся в пространстве,
Как и во времени.
Есть что-то,
Что, начинаясь в этой точке "я",
Уходит постепенно в бесконечность.
Мы продолжаемся, как длится звук
И свет, -- великой трепетной волною --
Волна к волне и -- новая волна.
Душа, как звук и свет. Но волны Духа
Стократ неуловимей и бесплотней,
И только на какое-то мгновенье
Сгущаются вот в этот плотный ком.
Так, как бутон, что должен развернуться
И, источая тонкий аромат,
Проникнуть в даль, и в высь, и внутрь куда-то...

О, нет, мы не кончаемся в пространстве,
Как и во времени!
Само пространство
И время -- это только переход
В еще не представимое "куда-то",
Которое звучит, как "никуда".
Ничто, что временно и постижимо,
туда не входит
Но ведь мы идем...
Идем...
И, начинаясь в этой точке "я",
Уходим постепенно в Бесконечность.


2.
"я" исчезает, как исчезла точка
на линии, на плоскости, в пространстве,
которое растет из этой точки
так, как росток из семени.
я -- семя. Мы -- семена неведомо чего...
Кто нас забросил в этот непонятный
мир, точно в землю темную,
и ждет
грядущих всходов?

Кто Ты -- незнакомый,
но более родной, чем вся земля?
Кто Ты, непостижимый и любимый
до помраченья разума, до боли
немыслимой, до муки на кресте...
Кто Ты,
неотделимый от меня, как собственное
сердце?
Кто же Ты ?


3.
Что значит слово "Бог"?
Лишь только знак того, что больше
и дальше нас.
но через нас проходит,
включает нас в Себя
и весь наш смысл
хранит в Себе.

Само же слово есть только знак,
не более того...
Не дай нам Бог вдруг спутать знак со смыслом!
Мы тогда
лишимся смысла,
и Бога умалим и низведем
до нас самих.
Зачем же мы низводим?
Затем, что не желаем восходить.
Да, восходить, -- всходить из этой точки
И становиться целостным простором.
О, как же нас пугает тот простор,
который нам обещан,
тот простор, к которому мы призваны,
который
и есть Сам Бог!..

4.
Пространство бытия -- пространство духа,
Таинственная связь всего со всем
И каждого отдельного с Всецелым, --
Та непомерность, бесконечность наша,
Которая клокочет там, в груди
Непостижимым валом ликованья,
Смывающим в единый миг всю боль!
Нет Бога, если нету погруженья
В Простор
и выхода из самого себя!
Нет Бога, если семя не взошло,
Не вырвалось из плотности земной
Туда, где все -- одна волна и ветер!
О, эта океанская волна!
Огромное пространство небосвода
И запах жизни, хлынувший мне в грудь!

5.
Так почему мы так дрожим тогда
над этим жарким маленьким комочком,
над этим тесным узелком всех связей,
над этою крупинкой бытия?
Вот так дрожим, как будто если вдруг
ее не станет, -- в тот же самый миг,
все небо распадется на куски,
которые бессмысленно повиснут...

И каждая морщинка на щеке
твоей любимой -- это нож по сердцу
и тайная мольба: повремени...
Вся жизнь моя сейчас -- в морщинке этой...
Повремени!..
И эти слезы... слезы... Пускай они текут.
Слеза и есть волна того немого Океана,
в который Бог мне повелел войти.
И я вхожу. А почва из-под ног
Уходит.
Я больше не надеюсь и не верю.
Надежда, вера -- перед мукой этой --
ничто.

И я вхожу в НИЧТО.
И я кричу: зачем меня оставил?!
И мне одно молчание в ответ.
Один немой великий Океан...
О, океан, принесший мне тебя!
О, океан, пришедший за тобою...
О, эта океанская волна!
Она сейчас в груди моей бушует.
Она -- любовь, любовь, любовь моя!

Люблю тебя и этот океан.
Тебя и даль,
Тебя и Бесконечность,
лишь на мгновенье ставшую тобой,
чтобы позвать в незримое "куда-то".
Иду... Иду... Иду на этот зов.
Любовь моя размыла все пределы.
Передо мною -- только Океан,
огромное пространство небосвода
и запах жизни, хлынувший мне в грудь!

[просто Соня]

МЕДЛЕННЫЙ
ДУХОВНЫЙ ТРУД

***
Внезапным веером раскрывшиеся скалы, --
Со всех сторон, со всех небес вокруг --
Тысячекрылый, всеобъявший Дух --
И я стою перед своим началом.
Начало мира и его итог.
Внутрь, в сердце возвратились все потери.
И можно сердцем собственным измерить,
Как мир велик, как совершенен Бог.
Еще ступень над каменной ступенью,
еще одна и -- больше ничего.
Вдруг выпасть из того круговращенья,
которому названье естество.
Вначале Дух. И лишь потом причина
судьбы и смерти. Луч в горах потух,
зайдя мне в грудь. Остановить лавину
ползущей вниз тяжелой вязкой глины
Способен только Дух!
Вначале -- Дух!


***
Я знаю это суживанье глаз
И взгляд, направленный к оси незримой,
Не на себя, а внутрь себя, не мимо
вещей, а сквозь земные вещи, внутрь нас.
Вдыханье мира, втягиванье в свод.
Я знаю это застыванье. -- Лед.
Невозмутимость. Полнота покоя.
Снаружи -- смерть всецелая, а там,
внутри... -- Как в небо чистое, пустое,
всецелость жизни входит внутрь к нам.


***

Такая даль
меж всеми нами!..
Такая даль,
которую слова
перелететь не могут.
Как крыльями ни машут,
как ни рвутся, --
Все та же даль маячит впереди.
Кричать?
Зачем?
Куда?
К кому?
А может быть, когда-то
Вселенная вот так же разбежалась
на тысячи, на мириады звезд,
и каждая повисла одиноко
не в силах дотянуться до другой...
И превратилась Вечность
в безликое, безмерное Пространство
и Время, не имущее конца...
Как будто кто-то
вдруг выворотил Вечность наизнанку
Во вне себя...
Кричать?
Но разве звезды
кричат друг другу?
Нет. Они тихи.
И дело их --
Светиться сквозь молчанье
И тайное единство возвещать...

***
Недвижна ель. Спокоен ствол отвесный.
О, тайное величие нуля!
Что значит твердь? И почему небесной
Ее зовут? Ведь разве не земля
Тверда?
А где-то древние платаны,
И море, как затихшая осанна...
И вдруг -- вся гладь оконного стекла
предстала мне зияющею раной --
Земля навылет ранена была
и истекала небом. И на нет
сошло величье камня и металла...
В окошке был такой недвижный свет,
что сердце вдруг воочью увидало
ту твердь, которая пересекла поток,
остановила мысли мельтешенье,
И внутреннее, высшее движенье
коснулось лба, как волны моря -- ног.

***
Так наступает царство Духа:
Последний свет хранит вода.
Твердыня стала легче пуха,
а нежность как гора тверда.

В ней есть такое средоточье,
такой густеющий настой,
что можно увидать воочью,
почти пощупать Дух святой.

Открылись внутренние двери,
Там, на последней глубине,
Я верю, Господи, я верю! --
Ты дашь мне все, что нужно мне.

Помедли с наступленьем мрака!
Побудь еще! -- Еще -- зари!
И если надо Исаака
Тебе, то, Господи, -- бери!

Вот Исаак мой онемелый,
вот он глядит, едва дыша, --
мое измученное тело,
моя продрогшая душа...

***
Есть Центр духовный, есть точка покоя,
стянувшая внутрь все пространство морское, --
Все шири, все дали, все небо, все скалы,
все то, что прошло и еще не бывало,

все то, что в глубинах, во тьме копошится,
До самой последней незримой частицы.
Есть точка покоя, где сердце сумело
увидеть вселенную новой и целой.

Есть точка покоя, как точка кипенья,
как смерть, за которой грядет воскресенье,
Над миром, размытым гигантской волною,
Есть новая твердь и пространство иное.

Есть мир, восстающий за тайною гранью,
где люди создатели, а не созданья.

СТЕЛЛЕ

Ты ушла, а я слежу еще,
как качнулись в небе ветки сосен
и шуршащим золотым плащом
мягко землю покрывает осень.

Ты уже за страшною чертой,
ну, а я с разжатыми руками
сквозь узор березы золотой
в пустоте слежу за облаками.

И какой-то странный разговор
могут звезды смолкшие подслушать
в час, когда мерцающий костер
воедино собирает душу.

О, душа ожившая моя,
ты уже невидимо иная,
будто с кем-то повстречалась я,
только с кем, -- сама еще не знаю.

Будто всех морей ночная гладь,
всех лесов шуршанье и дремота
мне велят недвижимо молчать
и глядеть в незнаемое что-то.

Неужели оборвалась связь?
Нет моста...утерянное братство?
Ты ушла. Меня не дождалась,
Ну, а я должна тебя дождаться.

***
Лес редеет. Золото в зеленом.
И, листы былого вороша,
как береза с пожелтевшим кленом,
медленно живет моя душа.

Тихое качанье листопада
и дождя прерывистая нить...
Может, вам еще чего-то надо.
а с меня довольно только быть...

Этот тихий шелест сердобольный,
долгий шорох падающих слез...
И с меня на целый день довольно
мерного качания берез.

Плачущая, ласковая осень,
точно мать замолкшая моя...
И куда она меня уносит,
Из листов желтеющих ладья?

Может, в край, где найдены потери
и где все умершие живут?
Только б мне никто часов не мерил,
не считал и жалел минут...

Я дорог своих не выбираю,
как себе не выберешь лица.
Нет у неба ни конца, ни края.
У души -- ни края, ни конца.