Мистицизм - Андерхилл

[просто Соня]

Сознание Универсального Разума







Следуя изменению в правилах и в целях облегчения работы форума, ряд постов заменяется ссылками на другие
ресурсы, где они доступны для чтения.
http://forum.arimoya.info/threads/%D0%9 ... 791/page-3
http://forum.4oru.org/viewtopic.php?t=4 ... c&start=60

[просто Соня]

Через человека Абсолют обретает самопознание, ибо совершенный суфий постигает самого себя и Бога в акте






Следуя изменению в правилах и в целях облегчения работы форума, ряд постов заменяется ссылками на другие
ресурсы, где они доступны для чтения.
http://forum.arimoya.info/threads/%D0%9 ... 791/page-3
http://forum.4oru.org/viewtopic.php?t=4 ... c&start=60

[просто Соня]

МИСТИЦИЗМ В ЗАПАДHОМ ХРИСТИАHСТВЕ








Следуя изменению в правилах и в целях облегчения работы форума, ряд постов заменяется ссылками на другие
ресурсы, где они доступны для чтения.
http://forum.arimoya.info/threads/%D0%9 ... 791/page-3
http://forum.4oru.org/viewtopic.php?t=4 ... c&start=60

[просто Соня]

Психологическая установка философии раннего буддизма (согласно традиции абхидхаммы)- Анагарика Говинда




УСТАНОВКА РАННЕГО БУДДИЗМА
Лама Анагарика Говинда

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ УСТАНОВКА
ФИЛОСОФИИ РАННЕГО БУДДИЗМА
(СОГЛАСНО ТРАДИЦИИ АБХИДХАММЫ)

как переживание и путь практического осуществления буддизм есть религия; как мыслительная, понятийная формулировка этого переживания – философия; как результат системы самонаблюдения – психология.
Религия – это путь, созданный практическим опытом (так же как дорога возникает в результате постоянной ходьбы). Философия – это ориентация по направлению, тогда как психология – это анализ сил и условий, благоприятствующих или мешающих прогрессу на этом пути.

Бодхичитта – Установка на Пробуждение, Воля к Пробуждению (а не "просветленный ум"), Буддхатва – Буддовость, Пробужденность (а не "состояние будды"). Просветленность (санскр. абхасвара) как частный духовный феномен, возникает уже на уровне второй дхьяны. Учитывая это, мы все же оставляем здесь выражение "просветление" как отражающее авторское понимание термина бодхи (Примеч).

Первая Часть
ПРОИСХОЖДЕНИЕ РЕЛИГИИ
И РАННИЕ СТАДИИ ИНДИЙСКОГО МЫШЛЕНИЯ
1. САМОЗАКОНОМЕРНОСТЬ РЕЛИГИОЗНОГО ПЕРЕЖИВАНИЯ

Религии не есть то, что может быть сотворено человеком. Они суть формальное выражение сверхиндивидуального внутреннего опыта, который выкристаллизовывался в течение долгих времен. Они обладают характером высокой общности, причастности к широчайшему сознанию. Они находят свою определяющую форму выражения и осуществление в наиболее развитых и чувствующих умах.

Религии не могут быть созданы или сделаны интеллектуально, они развиваются, как растение, по определенным законам своей природы: они суть естественное проявление разума, в котором участвует индивидуум. Однако универсальность их законов не означает одинаковости их воздействия, ибо один и тот же закон действует в различных условиях. Поэтому хотя мы и можем говорить о параллелизме религиозного движения (которое мы называем "развитием") и, может быть, даже о параллелизме религиозных идей, но никогда об их идентичности. Именно там, где сходны слова или символы, смысл, лежащий в их основе, часто совершенно различен, т. к. тождество формы не гарантирует тождество содержания, ибо смысл каждой формы зависит от ассоциаций, связанных с ней.

Поэтому так же бессмысленно стремиться привести все религии к одному знаменателю, как стремиться сделать все деревья одного сада одинаковыми или объявить их различия несовершенствами. Так же как красота сада заключена в многообразии и различии его деревьев и цветов, из которых каждый обладает своим собственным образцом совершенства, так же и сад разума содержит свою красоту и свой живой смысл в многообразии и разносторонности присущих ему форм переживания и выражения. И так же как все цветы одного сада вырастают на одной почве, дышат одним воздухом и тянутся к одному солнцу, так и все религии вырастают на одной и той же почве внутренней действительности и питаются теми же космическими силами. В этом заключается их общность. Их характер и своеобразная красота (в чем и проявляется присущая им ценность) основываются на тех чертах, в которых они отличаются друг от друга и благодаря которым каждый вид обладает своим собственным совершенством.

Те, кто пытается сгладить эти различия, называя их ошибочным пониманием или ошибочной интерпретацией, и стремится приблизиться к некоему абстрактному согласию или к абсолютному единству, которое полагается истинно сущей реальностью, подобны детям, обрывающим лепестки цветка в безуспешной попытке найти "настоящий" цветок.

Если несколько художников изображают один и тот же предмет или пейзаж, то каждый из них создает отличную от других картину. Но если бы несколько людей сфотографировали один и тот же объект при одной и той же экспозиции, то каждый из них получил бы одинаковое изображение. Здесь эта точность не является признаком превосходства, но признаком отсутствия творческих сил и даже жизни. И напротив, различие в художественном восприятии есть именно то, что придает произведению искусства его особую существенную ценность. Неповторимость и самобытность – признаки гения, гениальности во всех сферах жизни. Точность и стандартность – признаки механистичности, посредственности и духовного застоя.

Если религии расцениваются как высочайшие достижения человечества, то мы должны признать за ними такие же привилегии, которые мы приписываем творческому проявлению гения. Необходимо отметить также, что простое различие или так называемая оригинальность – еще не доказательство творческого достижения, и мы впадем в другую крайность, если начнем отрицать всякую возможность согласия в религиозных переживаниях и формулировках или единство, охватывающее различия. Однако единство не должно строиться за счет продуктивного многообразия и жизненности, но путем сведения существеннейших различий к той гармонии, которая обладает достаточной силой, чтобы превзойти и объединить величайшие противоположности.

2. ЭРА МАГИИ

Мы должны остерегаться применять наши собственные религиозные масштабы к другим религиям, и еще более – к самым ранним ступеням духовной жизни человечества. То, что мы понимаем сегодня под словом "религия", так же отличается от своей первоначальной формы, как нынешнее человечество от человечества каменного века. Мы привыкли отождествлять религию с нравственностью, или с идеей бога, или с верой в определенные догмы, однако все это не имеет ничего общего с религиозной позицией первобытного человека.

Причина этого в том, что различие между внутренним и внешним миром первобытный человек еще не создал и не испытал. Его религия – не разновидность идеализма и не "чувство воскресного утра". Для него религия была вопросом жизни, а именно – вопросом самосохранения и сопротивления неизвестным силам, окружавшим его, а также вопросом внутренней безопасности и гармонии. Эти неизвестные силы были не только силами природы, они таились в загадочном характере простейших вещей и неконтролируемых психических сил внутри самого человека. Эти последние, с течением времени вытесненные интеллектом под порог так называемого "нормального дневного" сознания и таким образом ограниченные областью подсознательного, были ранее важной частью человеческого мира. Они не только представляли часть бодрствующего сознания человека, но и проецировались в окружающий его видимый мир; с другой стороны, материальные объекты, с которыми он вступал в соприкосновение, воспринимались им как части его психического мира.

В состоянии сознания, которое помещает проекции разума и чувств на ту же плоскость, что и материальные объекты, – а следовательно и то и другое переживаются как реальности равной ценности и равной закономерности, – границы между субъективными переживаниями и объективными вещами еще не созданы.

...Удгитха и есть священное слово ОМ, высшая и наиболее сконцентрированная форма мантрического выражения, в котором резюмируется сущность Вселенной, каковой она представлена в человеческом сознании.

Но человек не мог постоянно пребывать на вершинах вселенского переживания. Чувства, желания и потребности обыденной человеческой жизни также должны быть выражены, направлены и удовлетворены, и это служит толчком к созданию бесчисленных мантр, магических формул и заклинаний.
Индивидуальность человека еще не раскрыта, а по этой причине не может существовать и какая-либо идея ее сохранения. Метемпсихоз не был известен во времена Ригведы. Но все больше человек осознавал жизнь и все большее участие принимал в ней. И если он больше интересовался своим телесным существованием, то следует заметить, что его тело простиралось значительно шире во вселенной, нежели мы можем себе представить. Он переживал физически, осязаемо все то, что мы постигаем теоретически. Силы природы, которые в нашем интеллекте сведены до уровня простых абстракций, были для него непосредственными переживаниями и физическими реальностями.

Только рассудок, лишенный творчества, масса, лишенная мысли, превращают религию, которая первоначально была продуктом внутреннего избытка творческих сил, в систему устрашения и духовного обнищания.
Точно так же, как исследовательский порыв современной науки, со всеми ее отважными теориями и экспериментами, не только продукт чистой необходимости, но содержит в себе и отвагу искателя, который проникает в неизвестные области, не заботясь о том, что из этого выйдет или что при этом с ним случится, так же и первобытный человек своим собственным путем вышел на завоевание своего мира. До тех пор пока существует чувство неполноценности и покорности, религия не способна возникнуть, ибо истинная религия, обладающая позитивным и конструктивным характером, никогда не может быть обусловлена негативным состоянием разума. В этом заключается различие между религией и суеверием.
Однако религии присуща судьба искусства: художник создает произведение благодаря полноте своего видения, но обычный человек использует это произведение в своих заурядных нуждах – украшение квартиры, беседа, самовосхваление, торговая реклама и т.п. Но в той же малой мере, в какой можно понять истинную природу искусства при таком подходе к произведениям, так же трудно понять и истинную природу религии при таком неверном ее приложении.

4. ПРОБЛЕМА БОГА

В древней ведической религии, которая еще не была отягощена догматикой, мы можем легко проследить это развитие. Тексты Брахмана, которые первоначально были живым источником вдохновения, позднее стали сами объектом почитания. Их имманентная сила, Брахма, превратилась в бога и была отделена от первоначального внутреннего переживания; она стала предметом спекуляций, простым понятием, которое, несмотря на все эпитеты бесконечности, означает ограничение. И, когда мы анализируем последнюю стадию этого развития, сила, уже низведенная до уровня понятия, постепенно заменяется сомнением.

В конце концов старые боги были вытеснены высшим владыкой, сверхбогом, в тени которого они стали вести свое призрачное существование. Но этот сверхбог сам по себе есть не более чем предельная абстракция, посредством которой ничего не может быть высказано или познано.
Без сомнения, этот бог был логически необходим, когда начался процесс упрощения и унификации. Но логическая необходимость, хотя она и может удовлетворить философов, не способна в целом удовлетворить потребности человека. .. Но с силой, которая лежит за пределами переживания, с принципом, который превосходит любое описание и выражение, с которым человек не может вступить в непосредственное отношение, невозможно что-либо сделать, невозможно ожидать какой-либо помощи от него.

Таким образом, человек достиг предела в своем исследовании мира и вернулся назад к исходному пункту: к самому себе. И теперь он открывает самого себя, осознает свою индивидуальность (но вместе с этим свое несовершенство и страдание, поэтому его наивно оптимистический взгляд на мир заменяется более или менее пессимистическим!). Начинается новое исследование: Человек.
"Рядом с Брахманом, который царит в своем вечном покое, высоко вознесенный над судьбами человеческого мира, остается, как единственно активная сила в великом деле освобождения, – сам Человек." (Ольденберг. Будда, Его Жизнь, Учение и Община).

5. ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА

В самоисследовании человека первым элементом, привлекающим к себе величайшее внимание, является дыхание.

Дыхание есть критерий, элемент жизни. Это то, что соединяет индивидуума с внешним миром. Ритм дыхания – это ритм вселенной. Это – нарастание и убывание, развертывание и поглощение, создание и разрушение миров и любых других явлений жизни. Уже в эпоху Ригведы дыхание рассматривалось как важная жизненная функция, но только после ниспровержения старых богов дыхание стало истинным центром всеобщего внимания.
"Сила дыхания пронизывает человеческое тело и дает ему жизнь; атман – владыка всех сил дыхания... он – "безымянная сила дыхания", благодаря которой другие, обладающие названием силы дыхания обретают свое бытие."

Простой, но глубокий опыт животворного ритма дыхания, который выражен в термине "атман" (и по сей день немецкие слова atem (дыхание) и atmen (дышать) сохранили свое первоначальное значение), очень скоро стал жертвой философских спекуляций и выродился в абстрактное понятие, в котором динамический характер первоначального опыта превратился в статическое состояние абсолютного ЭГО. Это был тот же самый логический процесс объединения и упрощения, который всегда имеет место, когда мышление отрывается от действительности и непосредственный опыт заменяется (обожествляется) понятиями. Так же как человек достиг пределов своего исследования мира в идее высшего Бога, вне всяких определений сущего, точно так же в поисках духовного принципа единства внутри самого себя человек достиг пределов своих концептуальных способностей в понятии атман. Таким образом, мы можем понимать Атман и Брахман, как граничные ценности, которые соответствуют друг другу и в конце концов сливаются друг с другом. Но сами они не имеют никакого содержания: они могут быть определены в равной мере как все, так и ничто. Они обозначают бесконечность как внутри, так и вне нас, но только в форме концепций, а не как переживаемая действительность.

Майтрейи сказала: "Ты смутил меня, господин, тем, что сказал: "нет после смерти сознания". Тогда Яджнявалкйя сказал: "Поистине, я не говорю смущающего. И это достаточно, чтобы понять. Ибо, где есть что-либо подобное двойственности, там один обоняет другого, там один видит другого, там один слышит другого, там один говорит другому, там один мыслит о другом, там один познает другого. Но когда для него все стало Атманом, то как и кого сможет он обонять, то как и кого сможет он видеть, то как и "ого сможет он слышать, то как и кому сможет говорить, то как и о ком сможет мыслить, то как и кого сможет познать? Как сможет он познать того, благодаря которому он познает все это? Как сможет он познать познающего?"

Таким образом, размышления об атмане завершаются диалектической игрой, вырождаются в простое понятие, в обескровленный, абстрактный (т.е. отвлеченный от всякой действительности) принцип, который столь же далек от жизни и религиозного переживания, как и Брахман, бесконечно удаленный от реального мира.
Однако борьба за признание человека и человеческих ценностей не пропала даром! Человек уже достаточно осознал себя, чтобы не бояться отрицательных результатов и прекращения своего самоисследования. И если было невозможно проникнуть далее со стороны понятия Атмана, почему бы не исследовать проблему с другой стороны, с того, что не есть Атман? Это то, что и было сделано Буддой. На этом пути он избежал дебрей спекуляций и противоречий, которые развились вокруг идеи Атмана. Его позиция была таковой, что ему не пришлось ни утверждать, ни отрицать эту идею. С отрицанием всякого содержания и возможностей становления сознания все эти идеи потеряли практическую ценность для религиозной жизни, так же как и абстрактный сверхбог, лишенный каких бы то ни было признаков. Будда мог поэтому посвятить себя практическому пути. Будда воздерживался от всех чисто теоретических суждений и взглядов и ограничивался непосредственно познаваемыми и необходимыми для осуществления шагами Благородного Пути, которые зависели не от того, во что верит человек, но исключительно от того, что он делает, т.е. что он делает из самого себя.
Будда был убежден, что высшая действительность пребывает внутри нас самих – и это было для него не только теорией, ибо он сам пережил ее. Он подчеркивает, что до тех пор, пока мы не превратили наше сознание во вместилище такой действительности, мы не в состоянии участвовать в ней. Эта действительность сверхиндивидуальна, поэтому прежде всего мы должны преодолеть индивидуальные ограничения нашего сознания, если хотим достичь ее, – в противном случае мы уподобимся человеку, который нашел эликсир бессмертия, но не имеет сосуда для его хранения.

6. РЕЗЮМЕ

Таким образом, проблемы человеческого сознания различны в различные эпохи. В самые ранние времена все, что вело к интенсификации самосознания, являлось необходимым средством самосохранения. Эта тенденция к формированию эго как выделенного центра сознания, была естественным инстинктом самосохранения, ибо путем фиксации границ между я и не-я человек защищал себя от безграничного как внутреннего, так и проникающего в него извне мира. Но после того, как это самоограничение было достигнуто, эго-тенденция становилась опасной, она постепенно вырождалась в духовный склероз. Чтобы предотвратить полное отделение и изоляцию (ментальное окостенение), необходимо было ввести альтруистическую тенденцию, противоположную эгоцентрической. После установления индивидуального необходимо вновь открыть связь со сверхиндивидуальным. Таким образом, после того как тенденция к самоутверждению достигла своего высшего пункта, развитие изменяет свое направление и восстанавливает гармонию (равновесие) посредством самоотрицания, ослабления сознания эго. В терминах современной психологии: тенденция самоутверждения экстравертивна, обращена к внешнему миру; тенденция к самоотрицанию интровертивна, т.е. направлена во внутренний мир, в котором и растворяется иллюзия Эго (ибо Эго может быть определено только в противопоставлении к внешнему миру). Экстравертивное и интровертивное движения столь же необходимы в жизни человечества, сколько вдох и выдох в жизни индивидуума.

Переход от одного периода к другому заключается не в полном исчезновении определенных элементов и возникновении совершенно новых, но в изменении акцента. Это изменение происходит не внезапно, но путем постепенного медленного перемещения центра тяжести.
В третьем периоде человек познал возможности своего собственного сознания, своих психических и умственных сил и устремился от поиска единства вселенной к целостности и гармонии внутреннего мира, т.е. к внутренней свободе.

[просто Соня]

"Это – не логическое мышление, но исключительно более высокая ступень сознания (бодхичитта). Кант показал теоретически, где в пределах данного сознания лежит граница познания; Будда учит практическому пути, на котором эта данная форма сознания может быть преодолена. В то время как Кант показал, что в пределах мышления, связанного с чувственной жизнью, чистый разум, познание того, что есть реальность в высшем смысле этого слова, недостижим, Будда стремится, посредством преодоления мышления, связанного с жизнью чувств, к достижению высшего познания".
Тренировка сознания есть совершенно необходимое предусловие более высокого познания, ибо сознание – это сосуд, от емкости которого зависит объем того, что будет воспринято, и соответственно способность восприятия индивидуума. Знание, с другой стороны, есть необходимое условие для отбора полученного материала и для ориентации избранного пути к его совершенству. Каждый должен сам пройти путь внутреннего переживания, ибо только таким образом обретенное знание имеет живую, т.е. животворную, ценность.

Вторая Часть
ПСИХОЛОГИЯ И МЕТАФИЗИКА В СВЕТЕ АБХИДХАММЫ

3НАЧЕНИЕ АБХИДХАММЫ
АБХИДХАММА – это совокупность психологических и философских основ буддизма, исходный пункт всех буддийских школ и направлений мысли.
МЕТАФИЗИКА И ЭМПИРИЗМ
В буддизме центр тяжести лежит в самом индивидууме, в его собственном переживании, которое и является необходимым доказательством истинности того, что вначале допускалось как заслуживающее доверия. При этом то, что делает человека совершенным, не есть вера (в смысле допущения определенной догмы), но выработка осознания действительности, которая была для нас лишь метафизикой до тех пор, пока мы ее не пережили. Таким образом, мы приходим к следующему определению: рассматриваемый извне (как система) буддизм есть метафизика; рассматриваемый изнутри (как форма реальности переживания) он является эмпиризмом. Поскольку "метафизическое" было обнаружено путем внутреннего опыта, оно не отвергалось Буддой; оно отвергалось только тогда, когда измышлялось в процессе чистой спекуляции. Метафизика – чрезвычайно относительное понятие, границы которого зависят от соответствующего уровня восприятия, от соответствующих формы и широты сознания. Будда преодолел спекулятивную метафизику и присущие ей проблемы не простым отрицанием, но абсолютно положительным, позитивным образом, в котором благодаря тренировке и расширению сознания он раздвинул границы последнего так, что метафизическое стало эмпирическим.
Между тем современное научное мировоззрение так основательно отклонилось от представлений о материи, что материалистическое мировоззрение стало анахронизмом, и современная физика более походит на метафизику, чем на обычную физику последнего столетия.

4. ИСТИНА И МЕТОД

Будда сознавал относительность всех концептуальных формулировок и поэтому Его интересовал метод, который позволяет человеку самому достичь уровня видения истины и проникнуть в переживание реальности. Поэтому Будда не сообщает нам никаких откровений, никакой новой веры. Будда не говорит "се есть истина", но – "это есть путь, посредством которого вы способны достичь истины". Подобно тому, как здоровье есть необходимое условие нашего тела, так и истина есть необходимое условие нашего разума. И так же, как невозможно абстрагировать здоровье от тела, так же невозможно абстрагировать истину от разума. Таким образом, важен именно метод.
Будда был первым кто обнаружил, что не столь важны результаты нашего человеческого мышления, – так называемые "идеи" или мнения (диттхи), верования или неверия, другими словами, наше концептуальное знание, будь оно выражено в форме религиозных догм, "вечных истин", или в форме научных формулировок и постулатов, – сколь важно то, что ведет к этим результатам, а именно – метод духовного делания и мышления. Мы могли бы утратить все наши драгоценные научные результаты и достижения, и это не причинило бы существенного вреда до тех пор, пока мы обладаем методом, ибо с его помощью мы способны восстановить все утраченные результаты.
просто факты или результаты мышления других людей представляют скорее препятствие, даже опасность для человеческого сознания, чем преимущество. Воспитание, которое основано на формальном накоплении "фактов" и шаблонных готовых мыслей в сознании молодежи, способно привести только к ментальному бесплодию. Подобно тому, как пища становится ядом, если она хранится слишком долго, так и знание превращается в незнание и суеверие, если оно потеряло свою связь с жизнью.
Вместо накопления "материала фактического знания" нам следует развивать способности к концентрации и творческому мышлению, вместо стремления к "учености" нам следует сохранить нашу способность к пониманию и открытость нашего разума.

когда Будда отказывался отвечать на некоторые вопросы, то причиной этому было не безразличие. Напротив, в силу присущего ему глубокого проникновения в истинную природу всех вещей он полностью осознавал недостаточность всех определений. Он знал, что его переживание не может быть выражено ни посредством слов, ни с помощью логического заключения, но только посредством указания пути к достижению, к развитию и созданию этого более высокого типа сознания. Обсуждение метафизических проблем на уровне обычного сознания подобно обсуждению сексуальных вопросов с детьми, которые еще не достигли половой зрелости. Такое изложение не только бесполезно, но и вредно. Мы можем понять мир лишь в меру нашего собственного развития. Эта Вселенная, которую мы постигаем и переживаем, есть отражение нашего собственного сознания.

..Третий уровень, наивысшее состояние знания, есть "Бодхи", или Просветление, которое достигается с помощью пан-ниндрийя, руководящего принципа разума, и основывается на медитации (бхавана), интуитивном состоянии сознания (джхана), что означает "идентичность познающего разума с объектом познания" (аппана бхавана).
Интуитивное знание свободно от любой пристрастности или дуализма, оно преодолело крайности выделения субъекта и объекта. Это – синтетическое видение мира, переживание космического сознания, в котором Бесконечность не только умозрительно познается, но и реализуется. метафизические проблемы, выходящие за пределы Конечного, не могут быть разрешены посредством законов трехмерной, т.е. конечной, логики, их невозможно даже выразить в понятиях, которые независимо от их содержания представляют конечные единицы, в противном случае невозможно было бы применить к ним закон тождества и отрицания.
"Если мы хотим отказаться от трехмерного мира и выйти за его пределы, мы должны прежде всего выработать основополагающие логические принципы, которые позволили бы нам наблюдать отношения объектов многомерного мира – созерцать их с определенной рассудительностью, а не как совершенно абсурдные. Если мы, вступая в этот многомерный мир, вооружены только принципами логики трехмерного мира, то эти принципы выкинут нас назад, не дадут нам возможности подняться над землей" (П. Д. Успенский).
Таким образом, каждый уровень имеет свои собственные законы, свои собственные проблемы и методику, которая может в одном случае помочь в решении, а в другом – оказаться помехой.

Но как мы можем познать Бесконечное? "Я отвечаю, – говорит Плотин, – не посредством разума. Функция разума заключается в распознавании и определении. Бесконечное поэтому не может быть причислено к его объектам. Мы можем воспринимать бесконечное только посредством способности, превосходящей разум, посредством вступления в состояние, в котором мы более не являем нашу ограниченную самость".
Говоря точнее, в этом высочайшем состоянии сознания не существует ответа на эти вопросы – они просто исчезают; они более невозможны, ибо их проблемы, основанные на ложных предпосылках, в этом состоянии сознания исчерпывают себя как проблемы.
Подобные факты мы можем наблюдать и в обыденной жизни: духовное развитие заключается не столько в решении наших проблем, сколько в перерастании этих проблем, в выходе за их пределы.
Поэтому Будда, избегая остановки духовного развития своих последователей из-за бесчисленных догм, метафизических фактов и проблем, "вечных (косных) истин", настаивал на том, чтобы каждый был светильником самому себе, шел своим собственным путем, осуществляя в себе самом Дхарму (закон внутренней гармонии, "срединности"); но это возможно только благодаря перерастанию проблем, которые обычный человеческий интеллект издавна и безрезультатно пытается разрешить, проблем, которые могут быть преодолены только на высочайшем уровне Просветленного Сознания, бодхичитта. В то же время Будда указывает, что это состояние не следует искать ни в мистерии звезд, ни в потусторонних мирах, ни в каких-либо сокровенных книгах, ни в скрытых принципах Природы – но только в самих себе. Здесь мы найдем все необходимое для достижения высшей Цели!

Даже простые телесные функции могут нас научить больше, чем величайшие метафизические спекуляции, ибо сами они метафизичны и выходят далеко за пределы того, что может быть просто названо физическим, – если мы приложим усилия видеть их "серьезно, с полным вниманием и полным сознанием". Только если мы полностью осознаем это, мы будем в состоянии постичь глубочайший смысл проповеди Будды, которую он дал своим ученикам в последние дни своего земного бытия:
"О, Ананда, будьте светильником самим себе, будьте прибежищем самим себе, без иного прибежища! Дхамма да будет вам светом! Дхамма да будет вам прибежищем! Не ищите опоры ни в чем, кроме как в самих себе!.. И как же сам себе будет светильником ученик, как сам будет охранять себя, как обопрется он на самого себя, свет увидевши в Дхамме, прибегая к Дхамме, не опираясь ни на что, кроме как на самого себя? Пусть ученик мой, еще пребывая в теле, так смотрит на тело, что, будучи решительным, стойким, размышляющим, уже в этом мире сокрушит страдание, возникающее из телесных желаний, – и хотя он доступен еще ощущениям, пусть так взирает на них, что, будучи ревностным, стойким, мудрым, уже в этой жизни сокрушит страдание, возникающее из ощущений, – и, в отношении разума, пусть так взирает на него, что, будучи серьезным, стойким, мудрым, уже в этой жизни сокрушит страдание, обусловленное мирскими заботами и страстями, – и, в отношении явлений мира, пусть так взирает на них, что, будучи ревностным, стойким, мудрым, уже в этой жизни сокрушит все мирские заботы и страсти! И кто бы он ни был, Ананда, теперь или после моей кончины, кто сам будет светильником себе, сам будет убежищем себе, без иного прибежища, но свет себе найдя в Дхамме, убежище себе узрев в Дхамме, и нигде не ища иного убежища, – тот среди учеников моих достигнет величайшей Вершины!"

[просто Соня]

Третья Часть
ЧЕТЫРЕ БЛАГОРОДНЫЕ ИСТИНЫ КАК ИСХОДНЫЙ ПУНКТ
И ЛОГИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА БУДДИЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ

Универсальность аксиом Будды

Будда был гениальным "свободным мыслителем" в лучшем смысле этого слова, и не только потому, что он признавал за каждым человеком право мыслить независимо, но прежде всего потому, что его разум был свободен от каких-либо фиксированных точек зрения – теорий. Будда стремился найти аксиому, самоочевидную и общезначимую формулировку истины, или, вернее, критерий истины.

...Вот в чем заключается истинный смысл страдания – рабство, обусловленное отчуждением, отходом от живой целостности бытия.
...Подобным же образом "смерть" (маранам) – не только некоторый определенный момент жизни, но и необходимый элемент самой жизни. Смерть – это распад, прекращение, непрестанные изменения психических, ментальных и физических элементов или совокупностей, составляющих бытия, для которых Ричард Вильгельм выбрал точное определение: "комплексы опыта, переживания", а именно: составляющих телесной формы (рупаккхандха), чувств (веданаккхандха), перцепции (саннаккхандха), структур подсознания (санкхараккхандха) и сознания (виннанаккхандха).

«Обладая Небесным Оком, незапятнанным, сверхчеловеческим, он зрит, как исчезают и вновь возникают существа, низменные и благородные, прекрасные и уродливые, счастливые и несчастливые; он постигает, как вновь возвращаются существа в эту жизнь согласно их деяниям."
Страдание теперь воспринимается не как нечто внешнее, вторгающееся из враждебного мира, а как зарождающееся и исходящее из нас самих, Оно не является более чем-то чуждым или случайным, но выступает как часть нашего собственного самосотворенного, бытия.

2. ПРИЧИНА СТРАДАНИЯ
Две фундаментальные тенденции жизни и формула Обусловленного Возникновения

Именно наша воля, наше пылкое желание создает тот мир, в котором мы живем, и тот организм, который ему соответствует.
Если бы мы не рассматривали объекты или состояния существования с точки зрения обладания ими или эгоистического наслаждения, то мы не испытывали бы в конце концов никаких тревог и забот из-за их изменения или даже исчезновения. Напротив, мы радовались бы изменениям во многих отношениях – либо потому, что они освобождают нас от неприятных состояний или объектов, либо потому, что они предоставляют возможность нового опыта, либо потому, что они обусловливают более глубокое проникновение в природу вещей и таким образом дают больше возможностей для достижения освобождения. Поэтому не "мир" и не его преходящесть обусловливают причину страдания, а наша позиция по отношению к нему, наша привязанность к нему, наша жажда, наше неведение.

3. УНИЧТОЖЕНИЕ СТРАДАНИЯ
Истина о Блаженстве

О! Мы живем очень счастливо, невраждующие среди враждебных;
О! Мы живем очень счастливо, неалчущие среди алчных;
О! Мы живем очень счастливо, хотя у нас ничего нет.
Питаясь радостью, мы живем как сияющие боги.

"Отвергнув радость и страдание, отвергнув прежние печаль и праздность, вступив, Я пребывал в четвертой дхьяне; истлели радость и страдание, достигнута ступень прозрачной ясности, невозмутимости сознания. Но даже то блаженство, что во мне возникло, сковать не в силах было разум мой".
Будда утверждает, что радость, возникающая при сосредоточении разума, является одним из наиболее важных средств для достижения ниббаны. И, наконец, радость растворяется в том возвышенном состоянии ясности и безмятежности, которое сохраняется даже в наивысших состояниях внутреннего самососредоточения. В этом наивысшем состоянии все оттенки мышления и чувств, рассудка и души сглажены. Теперь их место занимает то блаженное сознание единства, тождественности, неизменяемости и согласия, которое может быть описано только в отрицательных терминах, подобно тому, как мы описываем нирвану только как то, чем юна не является, не сомневаясь, однако, в реальности этого состояния. Отсутствие каких бы то ни было объектов в некотором помещении не делает само помещение менее реальным; напротив, характеристикой понятия "пространство" как раз и является отсутствие любых занимающих пространство объектов. С точки зрения пространства "объект" есть отрицательный принцип; с точки зрения объектов само пространство является отрицательным. Подобным же образом это высшее блаженство и нирвана, где оно переживается наиболее полно и совершенно, выглядит с точки зрения обычного человека отрицательным, пустым, нереальным, тогда как с точки зрения более высокого восприятия этот "мир" становится нереальным и негативным.

Значение радости и страдания согласно Абхидхамме

Чем менее присущи человеку ненависть и отвращение (доса, патигха) – порождения его иллюзии обособленности (моха) и ослепляющего эго, – тем более он счастлив, ибо страдание есть не что иное, как скованность воли, безуспешно пытающейся устранить препятствия ею же сотворенных тенденций отделения и ограничения. Соответственно горе или ментальное страдание (доманасса) появляются в психологической системе буддизма только в тех двух классах сознания, которые связаны с отвращением (патигха), – тогда как радость появляется в шестидесяти трех классах сознания. Вряд ли можно найти более веский аргумент, нежели вышеприведенный факт, для отрицания пессимизма, в котором упрекают буддизм. Сколь слеп человек, если он преимущественно опирается только на эти три болезненные состояния сознания, хотя возможностей обретения счастья несравненно больше! Но какую перспективу открывает это знание для тех, кто настойчиво стремится к нему! Чем более человек совершенствуется, тем более лучезарным и счастливым будет его сознание. Именно счастье можно назвать характеристикой прогресса. По мере, своего всеохватывающего проявления оно становится все более и более возвышенным, пока наконец не превращается в ту ясную безмятежность, которой сияет лик Совершенного с Его неуловимо тонкой и нежной улыбкой, заключающей в себе Мудрость, Сострадание и всеохватывающую Любовь.


4. ПУТЬ ОСВОБОЖДЕНИЯ

Восьмеричный Путь

тот, кто жаждет вступить на Путь Освобождения, должен прежде всего осознать несовершенство своего настоящего состояния существования, должен обладать серьезным намерением превзойти его, и, кроме того, он должен иметь ясное представление о причинах своего несовершенства и о методах их устранения. Существовала только одна возможная вера, которую Будда ожидал от тех, кто хотел вступить на указанный им путь: вера в их собственные внутренние силы. Это означает гармоничное сочетание и содействие всех сил человеческой психики.
Слово "самма" имеет более глубокий смысл, нежели "правильное": оно обозначает полноту, целостность, совершенство действия или состояния. Таким образом, самма диттхи есть нечто значительно большее, чем простое согласие с определенными религиозными или моральными идеями; это суть полнота, всецелостность видения вещей и явлений.
Благими качествами, которые необходимо развивать и совершенствовать, являются семь факторов просветления: 1) собранность разума (сати); 2) распознание истины (дхамма-вичайя); 3) энергичность (вирийя); 4) увлеченность, вдохновение, восторг (пити), 5) безмятежная ясность (пассаддхи); 6) концентрация (самадхи); 7) равностность (упеккха).

Седьмой и восьмой шаги на Пути непосредственно опираются на эти факторы в аспекте сати и самадхи. Самма сати* описывается как четырехчастное памятование и ясное представление обо всем, что происходит с телом (кайя), чувствами (ведана), разумом (читта) и психическими элементами (дхамма). Первоначально термин "сати" обозначал "воспоминание" (память; скр.: смрити), однако в пали он получил новое значение: "извлечение из прошедшего в настоящее". Это – возведение прошлых признаков всех воспринятых объектов на уровень сознательного (в европейском психологическом значении) восприятия и их полное представление. И действительно, в анализе данного (настоящего) состояния телесной или умственной деятельности объектом анализа является уже результат прошлого состояния, который и выступает в качестве объекта наших чувств (включая и разум), превращаясь таким образом в предмет нашего рассмотрения.


Правильное Сосредоточение (самма самадхи) – восьмой шаг на Пути. Концентрация, хотя и не исчерпывает полностью значение самадхи, является, однако, основной характеристикой этого состояния; нам следует помнить, что концентрация равносильна преобразованию сознания: она устраняет посредством синтезирующей силы чистого переживания противопоставление субъекта объекту, или, точнее, создание такого понятийного разграничения. Я называю это переживание чистым, поскольку оно не отражается, не окрашивается промежуточным этапом мышления или предвзятыми идеями, а этим обусловливается его независимость от иллюзии и сопутствующих ей факторов принятия и непринятия, алчности и отвращения. Когда это переживание становится настолько глубоким, что всецело охватывает наше сознание, вплоть до самых интимных истоков (санкхара) коренных движителей (хету), тогда и достигается освобождение (ниббана). Но даже если это переживание к не столь интенсивно и оказывает только временное или иным образом ограниченное воздействие на наш разум, оно все же существенно расширяет наш кругозор, усиливает наше доверие, углубляет наши взгляды, ослабляет наши предрассудки и очищает наши устремления.

Таким образом, Правильное Сосредоточение, в свою очередь, становится основой Правильного Воззрения, Правильной Решимости и других ступеней Благородного Восьмеричного Пути, который теперь переживается на более высоком уровне, и этот спиралеобразный процесс продолжается вплоть до достижения полного Освобождения.


Восьмеричный Путь - в его основе лежат три фундаментальных принципа: Мудрость (панна), Нравственность (шила) и Сосредоточение (самадхи, в широком значении). Правильное Воззрение и Правильная Решимость составляют основу Мудрости, принцип Логоса (панна). Правильные Речь, Поведение и Образ Жизни представляют принцип Нравственности, этику (шила). Правильное Усилие, Правильная Собранность Разума и Правильное Сосредоточение представляют принцип Сосредоточения (самадхи).

Мудрость в своей высочайшей форме есть Просветление (самма самбодхи); ее истоком является искреннее стремление к истине, беспристрастное признание законов жизни в той мере, в какой они доступны сфере обычного человеческого переживания. В такой форме она называется Правильным Воззрением или Правильным Пониманием (самма диттхи). Весьма существенным в духовной позиции буддизма является то, что правильное понимание есть первый шаг на пути к освобождению, без него ни нравственность, ни практика сосредоточения не имеют никакой ценности. Нравственность – не что иное, как практическое выражение правильного понимания. Если человек следует определенным правилам только потому, что его ожидает некое вознаграждение, то его так называемая "нравственность" лишена всякой этической ценности. С точки зрения буддизма нравственность – не причина, но результат нашей духовной установки. Гармония между этой установкой и нашими деяниями, т.е. наша внутренняя правдивость – вот истинный смысл нравственности (шила). И именно по этой причине самадхи невозможно без шила, ибо сосредоточение не может быть достигнуто без наличия внутренней гармонии. Самадхи – это гармония высшего совершенства.

Резюме: Мудрость (панна) суть гармония между нашим разумом и законами Действительности. Нравственность (шила) суть гармония между нашими убеждениями и нашими деяниями. Самадхи суть гармония между нашими чувствами, нашим знанием и нашей волей, единство всех наших творческих сил в переживании более высокой реальности.
Таким образом, это предполагает сознательный контроль разума (винняна; в противоположность подсознанию – санкхара).

Самма вайама есть усилие сознания, или энергия, направляемая знанием; это – противодействие эмоциональным импульсам (ведана).
Самма сати – правильная собранность разума, противопоставлена жажде (танха) и привязанности (упадана).
Самма самадхи есть такое состояние совершенного сосредоточения и единения всех творческих сил, которое контролирует процесс становления (бхава), определяет перерождение (джати) и в конце концов устраняет их вместе со всем присущим и неотделимым от них страданием.

«Мир, о Каччана, привык опираться на двойственность, на "это есть" и на "это не есть". Однако, для того, кто воспринимает согласно истине и мудрости, как вещи этого мира возникают, для него в этом мире не существует понятия "это не есть". И тот, о Каччана, кто познает согласно истине и мудрости, как вещи этого мира исчезают, для него не существует в мире такого понятия – "это есть".»

[просто Соня]

Четвертая Часть
ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ ПРИНЦИПЫ
БУДДИЙСКОГО УЧЕНИЯ О СОЗНАНИИ
1. ОБЪЕКТЫ СОЗНАНИЯ
Отношение субъекта к объекту

Невозможность достижения равновесия напряженного состояния, полное разногласие между субъективным велением и объективно данными фактами, дисгармония между представлениями и действительностью и есть то, что мы называем страданием. Преодоление этой дисгармонии, достижение состояния внутренней свободы обусловливается не подавлением воли, но устранением самого вакуума, т.е. уничтожением этой иллюзии эго. Любое страдание возникает на основе ошибочной установки. Мир не есть ни добро, ни зло. И только исключительно наше отношение к нему превращает его либо в то, либо в другое.

Объекты и сферы сознания

...Мы должны помнить, однако, что напряжение в сфере чувственного восприятия не является необходимым состоянием, но исключительно плодом иллюзии. Если разум направлен к сверхмирскому знанию, чувственные объекты воспринимаются и исследуются с должной проницательностью, и вместо того, чтобы тормозить и связывать силы сознания, они отражают их, обращают их к их источнику, умножая таким образом их силу.

Сфера Чистой Формы

В сфере Чистой Формы (рупадхату) решающее значение имеют пять факторов: 1) дискурсивное мышление (витакка); 2) рефлексия (или подкрепляющее мышление (вичара); 3) заинтересованность, увлеченность, вдохновение (пити); 4) блаженство (сукха) и 5) однонаправленность (экаггата). Последний фактор присутствует в любом акте сознания как разновидность непреходящей тенденции направленности, но в случае медитации (джхана) и особенно на более высоких ее стадиях этот фактор усиливается до определенного уровня концентрации. Предоминанта этого фактора вместе с остальными четырьмя качествами обусловливает устранение пяти препятствий, которые сковывают мирское мышление:
мышление (в его начальной стадии) устраняет леность и вялость;
рефлексия (или подкрепляющее мышление) устраняет сомнение, скептицизм;
радость (или вдохновение) устраняет ненависть (дога, или бйапада);
блаженство устраняет ментальное беспокойство и страх;
сосредоточение устраняет алчность, жажду (лобха).
В процессе дальнейшей медитации экаггата все более и более возрастает. Иными словами: энергия, распределенная в предшествующих четырех факторах, постепенно поглощается сосредоточением (экаггата).

Естественно, что противопоставление "субъект – объект" может быть оправдано исключительно с внешней точки зрения.
В действительности невозможно отделить сознание от его содержания. Существуют только отличные друг от друга моменты сознания, разнящиеся во времени и содержании, но каждый из них представляет неделимое целое. Только ради словесного выражения и ментального (логического) упрощения мы отвлекаемся от непрерывного процесса "становления сознания" и обращаемся к более или менее статической идее "сознание", а после создания понятия для обозначения единства и стабильности этого процесса мы вынуждены выработать дополнительное понятие, объясняющее изменения в этом процессе: элементы представления, или объект сознания. Если в связи с этим понятием мы говорим также и о предмете (субъекте) сознания, то этим мы указываем на то более высокое единство кармически обусловленных сил, которое мы называем "индивидуальным", – "тем, что не может быть делимо", – ибо это не есть механическое единство неизменной или ограниченной "вещи", но непрестанно струящийся процесс перестановки, исправления и унификации жизненных сил, обретающих свое средоточие (фокус) в сознании. Но так же как фокус не есть нечто отличное от лучей, сходящихся в нем, так и сознание не отличается от тех сил, которые в видимой или невидимой форме создают индивидуума.

Мы настолько привыкли отождествлять понятия с действительностью, что зачастую даже забываем, что в буддизме такие понятия, как "индивидуум", "субъект", "я", "мое", могут быть использованы исключительно в относительном смысле.

Сфера Не-Формы

После устранения любых объектных и образных представлений пространство выступает в качестве непосредственного и интуитивного объекта сознания. Оно обладает двумя качествами: бесконечность и не-материальность (отсутствие чего бы то ни было объектного; букв, "не-вещь-ность"), ибо "пространство как таковое", "пространство в себе" не может быть объектом сознания. "Бесконечность пространства" (акасананчайятана) и "не-вещь-ность" (акинчаннайятана) являются таким образом – как равноценные выражения пространства – объектами интуитивного сознания. Если же, однако, это сознание бесконечности пространства само становится объектом медитации, то возникает переживание бесконечности сознания (акасананчайятана). Если бесконечность становится сознательной, то это раскрывает и бесконечность сознания. В ходе интуитивного переживания сознание полностью отождествляется с объектом и растворяется в нем: если же последний бесконечен, то и сознание становится неограниченным. Но только ретроспективно сознание осознает свою собственную безграничность. Аналогично сознание пустоты, отсутствия любых материальных или воображаемых "вещей", "не-вещь-ность" становится объектом последующей ступени медитационного углубления, которая включает также и осознание этой "пустоты сознания", называемой "ни восприятие, ни не-восприятие (невасанианасаннайятана), или "предельная граница восприятия". Но даже и это состояние продолжает сохранять свою позитивную сторону и не может быть охарактеризовано исключительно как осознание не-восприятия: в нем совершенная свобода, покой и ясность представлены так, что исключается любая возможность описания или обсуждения. Здесь любые определения парадоксальны.
в реальной медитации имеет место процесс прогрессирующего объединения: от дифференциации поверхностного сознания к единству глубинного сознания. Сознание "бесконечности пространства" представляет положительный аспект пространственного переживания, тогда как сознание "не-вещь-ности" – отрицательный. Соответственно первое предшествует в процессе медитации второму, и в то же время второе, вследствие своей внутренней взаимосвязи с первым, может быть развито посредством переживания "бесконечности сознания". Ибо в бесконечности пространства, так же как и сознания, все частности и ограничения устраняются, и, как непосредственное следствие этих состояний, появляется переживание "не-вещь-ности".
Таким образом, сознание в сфере Не-Формы (арупалока-читта) проявляется в четырех последовательных состояниях дхьянического углубления:
Сфера бесконечности пространства.
Сфера бесконечности сознания.
Сфера "не-вещь-ности".
Сфера предельной границы восприятия.

Уровни существования (бхуми) и соответствующие им состояния сознания (читтани).
Пятдесят два фактора сознания (четасика)

2. СТРУКТУРА СОЗНАНИЯ

Факторы сознания убывают по мере перехода на более высокие ступени дхьянического углубления; начиная с общего исходного основания или, точнее, с поверхности обычного состояния разума, сознание все более и более сосредоточивается, пока наконец не достигается точка полного единения. Таким образом, сознание колеблется между предельными состояниями Дифференциации и Однородности. Однородность есть первоначальное, важнейшее состояние разума, тогда как поверхностное сознание, или сознание в общепринятом смысле слова, может быть определено как феномен сопротивления – препятствия в потоке бытия. "Поверхностное сознание" является наиболее дифференцированным. По мере нашего самоуглубления дифференциация убывает, а воссоединение возрастает. Поэтому мы и называем это однородное сознание, или приближающееся к нему, сознанием глубинным, или "фундаментальным сознанием". Концепция эго есть плод исключительно поверхностного сознания, ибо эго способно существовать только там, где имеются различия, а, следовательно, противопоставление эго – не-эго. Чем ближе сознание приближается к своим основам, тем сильнее угасает идея "Я". И именно по этой причине эго воспринимается в процессе медитации как иллюзия.

сознание более высокоразвитых существ аналогично сознанию более высоких уровней медитационного сосредоточения. проблема заключается в более фундаментальном вопросе: какое различие между единством сосредоточенного разума и единством неразвитого сознания, в чем отличие более высокого сознания от подсознания, мирского сознания от состояния сверхмирского медитационного углубления (локуттара-джхана), простоты мудреца от наивности ребенка, в чем различие между отсутствием восприятия в состоянии концентрации и внешне сходным явлением в глубоком сне или гипнозе?

Рис. 8. Структура сознания и индивидуальные стадии развития сознания
Периферия круга представляет зону максимально возможной дифференциации, тогда как центр образует общую точку единства, в которой более не существует никакой дифференциации сознания. Выделенные радиальные линии отмечают границы рождения и смерти (причем и то, и другое – всего лишь две стороны одного и того же процесса). Однако расстояние между ними обозначает не продолжительность жизни (которая в данном случае не имеет значения), но ценность опыта индивидуального существования на отдельном этапе его развития, определяемую его положением в общей схеме психогенетических возможностей. Эта ценность в пределах одного существования может быть названа ментальным горизонтом или средним диапазоном сознания, который определяется накопленным и ментально усвоенным опытом. Ширина сектора соответствует диапазону активности менталитета. Чем больше путь, перекрываемый индивидуальным сознанием, тем больше ценность опыта, накопленного в нем, и тем шире сектор на нашей диаграмме. Дифференциация и интенсивность объединены в ментальный радиус активности. Интенсивность сознания, т.е. напряжение между внешним и глубинным, есть расстояние между наивысшей и наинизшей точками линии сознания в пределах одного существования. Эта линия отмечает путь частного индивидуального сознания, или причинно-связанных моментов сознания данного индивидуума.

...Но индивидуум становится тем, кто он есть только благодаря отличию от других. Если же, однако, это различие ошибочно понимается как наиболее существенное свойство и возводится ввиду отсутствия необходимого знания или интуиции до идеи абсолютного эгоизма, то, несомненно, вслед за этим возникают дисгармония и страдание. Под влиянием этого страдания эгоистическая воля (камаччханда) превращается в волю к освобождению (дхаммаччханда). Переживание страдания ведет к пониманию жизни (самма диттхи), и таким образом воля к освобождению становится поворотным пунктом воли, началом нового направления (сота-патти) в психологическом развитии человека. До достижения периферии прогресс был направлен к периферии, к дифференциации, к созданию интеллекта, однако после достижения ее границ он направляется к центру, к объединению, к интеграции.
Поворотный пункт – это "освобождение от свободы", от произвольно разделяющего, ограничивающего концептуального интеллекта, монопольное положение которого устраняется только посредством полного обращения вовнутрь, путем переориентации нашего внимания от множественности к единству, от ограниченного к безграничному, от понятийного к интуитивному, от индивидуального к всеобщему, от "я" к "не-я". Это означает не столько устранение чувственной деятельности или подавление чувственного сознания, сколько новую установку по отношению к ним, когда мы уже не рассматриваем вещи с точки зрения "я" и возникающих отсюда привязанностей и предубеждений, но подходим к ним с позиции единства или однородности, составляющей основу всего сознания и его объектов. Исключительно переживание или осознание того, что мы не только части единого целого, но и каждый из нас имеет основанием целое и являет собой сознательное выражение целого, пробуждает нас к Реальности, к Освобождению, к восстановлению Гармонии, утраченной из-за привязанности к ограниченным и иллюзорным представлениям ("предрассудкам").

Восстановление Гармонии достигается посредством соединения поверхностного и глубинного, путем проникновения в сокровенные глубины сознания, освещением их светом проницательности и подъемом сокровищ глубинного на поверхность. происходит нечто уже принципиально отличное и новое. Однородность сознания превращается в осознанное единство. Аморфное и почти индифферентное (и безотносительное) на-себе-сосредоточенное сознание замещено накопленными ценностями переживания (опыта), собранными воедино как подсознательная память и имеющими отношение ко всем проявлениям и силам жизни. Таким образом, сознание становится сверхиндивидуальным.

[просто Соня]

Но недостаточно начинать с любой точки периферической зоны; вначале должна быть достигнута наибольшая дифференциация в самой периферии, после чего только и возможен успешный поворот к центру. Сомнамбулическое, гипнотическое или достигаемое посредством наркотиков состояния разума, например, не имеют никакой прогрессивной ценности: они лишены определяющего момента в периферии (достижение которого всегда предполагает определенный уровень развития и зрелости индивидуума).

Будда не отрицал ни разум, ни логическое мышление, ни интеллект, но он познал границы их действия и соответственно этому указал их место. Его нельзя отнести к тем людям, которые полностью исключают интеллект только потому, что не умеют им пользоваться. Отрицание есть бегство, а не преодоление. Только после достижения верхней границы дискурсивного мышления мы обретаем право и возможность перешагнуть ее. Теперь становится понятной важность периферии, так же как и важность человеческого существования в отношении пути к Освобождению, ибо только в сознании человека может быть достигнута периферия, а вместе с ней и поворотный пункт, который составляет первый шаг сверхмирского пути. Будда называет "благим путем" человеческое рождение, к нему должны стремиться даже боги, если они желают достичь наивысшей цели. Какая иная религия отводит столь важное место человеку! Человек – это центр буддийского учения, возникшего на основе глубочайшего опыта гуманизма. И именно по этой причине буддийская концепция мира является психо-космической, а человек, как микрокосм, вмещает в себя весь мир, а следовательно, способен в конце концов и превзойти его.

буддийское мировоззрение сохраняется в своих основных чертах и до сегодняшних дней, ибо оно основано на живой интегральной психологии любого человека. Поэтому оно является всеохватывающим. … противоположностью чему является опыт единства переживающего и переживаемого, который не нуждается ни в каком компромиссе между субъектом и объектом. Таким образом, даже в своей самой богатой "фантастической" форме буддизм проявляется как Учение Действительности.

"А ныне, бхикшу, я обращаюсь к вам: все сущее, движимое санкхарами (вайядхамма санкхара), подвержено разрушению. Прилежно стремитесь к достижению цели". Это последняя речь Татхагаты.
Затем Совершенный вступил в первое состояние медитационного углубления (джхана), и, восходя, вступил во второе, и, восходя, вступил в третье, и, восходя, вступил в четвертое. И, восходя из четвертого состояния углубления, он достиг такого состояния разума, которому присуща только бесконечность пространства. И, восходя из совершенного сознания бесконечности пространства, он достиг такого состояния разума, которому присуща только бесконечность сознания (виннана). И, восходя из совершенного переживания бесконечности сознания, он достиг такого состояния разума, которому не присуще вообще что бы то ни было объектное. И, восходя из этого состояния сознания, лишенного каких бы то ни было объектов, он достиг такого состояния разума, в котором: нет ни восприятия, ни не-восприятия. И, восходя из этого состояния сознания предельной границы восприятия, он углубился в состояние совершенного отсутствия восприятий и идеаций (санна-ведайита – ниродха).

Тогда достойный Ананда сказал достойному Анурудхе: "О господин, о Анурудха, скончался Блаженный!" – "Нет, брат Ананда, еще не скончался Блаженный, он перешел только в то состояние, когда сознание совершенно лишено восприятий, и идеаций".

Тогда Совершенный, исходя из состояния полного отсутствия восприятий и идеаций, вступил в состояние ни восприятия, ни не-восприятия. И, исходя, вступил в то состояние сознания, которое лишено чего бы то ни было объектного. И, исходя, вступил в сферу единого бесконечного сознания. И, исходя из сферы единого бесконечного сознания, вступил в сферу бесконечного пространства; и, исходя, перешел в четвертое состояние духовного погружения, и в третье, и во второе, и в первое. И вновь, исходя из первого, перешел во второе, и, восходя, вступил в третье, и, восходя, вступил в четвертое. И, исходя из четвертого, Блаженный немедленно скончался".

Это подтверждает наше допущение о том, что "мертвое" сознание совпадает с пятой джханой, откуда для медитирующего открываются два пути: либо воспоминание предшествующих существований, либо путь, ведущий к четырем арупа-лока-джханам (в которые мы не включаем совершенное устранение восприятия). Однако в отношении их содержания можно утверждать, что дальнейший прогрессирующий процесс единения продолжается, хотя и кажется, что выражения "бесконечность пространства" или "бесконечность сознания" указывают на противоположное. Действительно, бесконечность – это не что иное, как отрицание отдельности, разграничения или дифференциации. "Бесконечность пространства" суть преодоление принципа формы (который еще сохранялся на предыдущей ступени), бесконечность, или точнее, неограниченность сознания суть преодоление объективного пространства, пространства как объекта, лежащего вне сознания, посредством полного, совершенного его осознания. Как только его полное единение с сознанием достигнуто, исчезает противопоставление субъекта объекту и начинается переживание "не-вещь-ности". С постепенным исчезновением и этого переживания медитирующий вступает в сферу "ни восприятия, ни не-восприятия", в состояние, которое не может быть выражено в словах, ибо там, где не существует никаких видов дифференциации, не существует и никаких обозначений.

3. КЛАССИФИКАЦИЯ СОЗНАНИЯ

"В созерцании прекрасного, если оно действительно чисто, не существует никаких эгоистических мотивов, и человек полностью освобождается от "я". Полное отсутствие "я", если это состояние упрочено, суть ниббана. И человек, которому доступно временно освобождение от "я" в созерцании прекрасного, достигает таким образом временно переживания ниббана – он вступил на путь, который способен привести его в конце концов к полной, несомненной, совершенной ниббане. Поэтому я утверждаю, что красота поможет многим обрести ниббану".

Концепция прекрасного (субха, собхана) в буддизме тесно связана с идеей чистоты и добра, подобно учению Платона об идентичности Добра, Красоты и Истины в их наивысших аспектах. Вряд ли необходимо говорить, что и в буддизме также Добро не может быть отделено от Истины, т.е. от того, что соответствует законам Реальности (Дхамма в наивысшем смысле). Поэтому двадцать девять указанных классов сознания, так же как и подобные классы сознания в сферах Чистой Формы и Не-Формы и сверхмирское сознание, называются "прекрасными состояниями сознания" (собхана-читтани).

4. ЧЕТЫРЕ ТИПА "БЛАГОРОДНОЙ ЛИЧНОСТИ" И ПРОБЛЕМА СТРАДАНИЯ

...Как же можно назвать буддизм пессимистическим учением, когда даже любое ментально омраченное настроение отрицается как безнравственное, а одной из основных медитаций является медитация о всеобъемлющей радости (мудитабхавана)?

"Я есть" – бесполезная мысль;
"Я не есть" – бесполезная мысль;
"Я буду" – бесполезная мысль;
"Я не буду" – бесполезная мысль.
Бесполезные мысли являются болезнью, язвой, занозой.
Но преодолевший все бесполезные мысли
называется безмолвным мыслителем.
И мыслитель, Безмолвный, не возникает более,
не возвращается более,
Ему неведомы более ни трепет, ни страсти.

Дыхание занимает промежуточное место: будучи вне сферы бессознательных функций, оно может быть возведено в сферу сознания и способно функционировать в равной мере как автоматически, так и намеренно волитивно. Таким образом, именно дыхание объединяет прошлое с настоящим, ментальное с телесным, сознательное с бессознательным. Оно является посредником, отправным пунктом, из которого мы овладеваем тем, что было, и тем, что есть, который позволяет нам стать властелинами прошлого и настоящего; поэтому оно и является исходной точкой творческой медитации.

[просто Соня]

Пятая Часть
ФАКТОРЫ СОЗНАНИЯ (ЧЕТАСИКА)
1. ПЕРВИЧНЫЕ ИЛИ ПОСТОЯННО НЕЙТРАЛЬНЫЕ ФАКТОРЫ

121 класс сознания представляет полную систему координат, которая охватывает все дополнительные детали буддийской психологии и посредством которой могут быть определены любые явления сознания.
Постоянные или первичные нейтральные факторы суть следующие:
пхасса – ментальный контакт (или чувственное впечатление);
ведана – чувство (или эмоция);
санна – восприятие, перцепция;
четана – воление;
экаггата – однонаправленность;
дживитиндрийя – психическая витальность;
манасикара – спонтанное внимание.

И наконец мы должны упомянуть о духовном аспекте упеккха, совершенное равновесие разума, совершенная духовная равностность и гармония, которое появляется в переживании высочайших духовных объектов или состояний сознания.
Именно ошибочная интерпретация слова "упеккха" привела к величайшему недоразумению в оценке буддийской духовной позиции. Неуточненный, чисто негативный перевод этого чрезвычайно важного понятия словом "индифферентность" вызывал со стороны небуддистов часто повторяемый упрек, что любовь (метта), сострадание (каруна) и со-радость (мудита), которые совместно с упеккха называют четырьмя "божественными состояниями" (брахмавихара), – всего лишь вспомогательные ступени для достижения полной индифферентности, которая якобы и является целью и высшей точкой буддийского учения об освобождении. На основании того факта, что упеккха стоит в конце этого ряда, заключили, что для буддиста любовь и сострадание – это только средства собственного спасения и поэтому буддизм, в отличие от христианства, лишен истинного альтруизма и уступает ему в своей этической ценности.
Только наличие упеккха, этого совершенного (самма) духовного и умственного равновесия, наделяет метта, каруна и мудита их всеобъемлющим основанием и освобождает эти качества от узких рамок личной привязанности. Можно утверждать, что любовь, сострадание и со-радость не только обретают в упеккха свое завершение, но более того – именно упеккха является предпосылкой этих качеств, позволяющих Совершенному, подобно Солнцу, равностно нести свет как праведным, так и неправедным.
Упеккха в высочайшем смысле есть то святое непоколебимое равновесие души, которому чужды как равнодушие, так и апатичность и для которого не существует ни малейшего различия между собственной самостью и самостью другого, – о чем Шантидева говорит в первой карике "Шикщасамуччайя" следующим образом: "Если я и мой ближний в равной мере ненавидим страх и страдание, то в чем же мое превосходство, чтобы искать для себя защиты, а не для другого?"

2. ВТОРИЧНЫЕ НЕЙТРАЛЬНЫЕ ФАКТОРЫ

Вторичными нейтральными факторами являются:
витакка – (дискурсивное) мышление в его начальной стадии;
вичара – рефлексия или подкрепляющее мышление (продолжение дискурсивного мышления);
адхимоккха – решимость (результат дискурсивного мышления);
вирийя – сила воли, энергичность, усилие;
пити – заинтересованность, удовольствие, радость, восторг (согласно степени интенсивности проявления);
чханда – стремление к действованию, желание к исполнению, воля к осуществлению.

3. НРАВСТВЕННО-РЕШАЮЩИЕ ФАКТОРЫ И ИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ

саддха – вера, уверенность;
сати – внимательность; внимание, как процесс; "удержание" объекта (медитации); букв.: память;
хири – стыд (как голос совести), добросовестность, самоуважение (как основа истинной этики);
оттаппа – тщательность, тактичность, разборчивость в средствах;
алобха – отсутствие жажды, алчности; самоотрешенность; беспристрастность;
адоса – отсутствие ненависти; симпатия;
татрамаджджхаттата – равновесие разума, спокойствие, невозмутимость;
кайяпассаддхи – невозмутимость психических элементов;
читтапассаддхи – невозмутимость сознания;
кайялахута – легкость, подвижность психических элементов;
читталахута – легкость, подвижность сознания;
кайямудута – эластичность, отзывчивость, восприимчивость психических элементов;
читтамудута – эластичность, отзывчивость, восприимчивость, сознания;
кайякамманната – приспособляемость, адаптивность психических элементов;
читтакамманната – приспособляемость, готовность сознания;
кайяпагунната – опытность, искусность психических элементов;
читтапагунната – опытность, искусность сознания;
кайуджджуката – прямота, правильность психических элементов;
читтуджджуката – прямота, правильность сознания.

С абсолютной точки зрения продолжительность жизни живого существа чрезвычайно коротка и равна длительности одного акта сознания. Подобно тому, как колесо колесницы, вращаясь, касается земли только одной точкой обода и, остановившись, опирается только на одну точку; точно так же длительность жизни живого существа определяется длительностью одного момента сознания; как только это сознание прекратилось, говорят, что бытие также прекратилось.

Шестая Часть
ФУНКЦИИ СОЗНАНИЯ И ПРОЦЕСС ВОСПРИЯТИЯ

1. ДИНАМИЧЕСКАЯ ПРИРОДА СОЗНАНИЯ
Фактически каждый момент является переходом к новой форме жизни, поскольку в каждое мгновение что-то становится прошлым и умирает, а нечто новое появляется или рождается.
Уподобление потока сознания реке (сота) имеет известную ценность в следующем отношении: оба внешне кажутся неизменными как целое, хотя их элементы непрестанно изменяются. А между тем не возникает никакого сомнения в существовании реки, и вполне определенно можно говорить о ее реальности. Аналогично постоянство отношений в непрестанно обновляющихся процессах становления сознающим создает иллюзию существующего в действительности "Я", "эго", или неизменной личности.

2. ФУНКЦИИ СОЗНАНИЯ И ПРОБЛЕМА МАТЕРИИ
буддист не занимается исследованием сущности материи, но только исследованием сущности чувственной перцепции и опыта, которые, собственно, и создают у нас представление или идею материи.
"Рупа-дхармы не отрываются от других категорий дхарм, от сознания, эмоций и т.д., а рождаются и исчезают ежемгновенно, как и они, и входят в состав мимолетных комбинаций, из которых слагается поток сознательной жизни".

3. ПРОЦЕСС ВОСПРИЯТИЯ (ПЕРЦЕПЦИИ)
...Проблему свободной воли, таким образом, нельзя решить простым утверждением или отрицанием. В некотором отношении мы свободны, в другом – нет, и положение границы, разделяющей эти два условия, есть не объективная, а субъективная проблема.

Когда мы обнаружили, что внешне простейший процесс сознания оказывается весьма запутанным и сложным взаимодействием многочисленных элементов действующих и противодействующих сил, которые не следует рассматривать как выражение некоего субстрата эго, но, напротив, в котором идея эго возникает как продукт определенных функций, – тогда был раскрыт еще один краеугольный камень буддийского учения: анатта.

аничча
Бергсон: ….Эта картина, или, вернее, быстро сменяющееся представление Высшей Гармонии, в котором утрачены бесчисленные моменты, весьма полезна для практических целей, но она не есть действительность, ибо она мертва...
Так поступаем мы, например, с бурей вибраций, которую мы превращаем в "звук" и "свет". Благодаря мере времени, к которой приспособлен нормальный человеческий аппарат, он регистрирует для нас то, что мы называем в своей наивности "естественным миром". Несколько большая скромность или более здравый рассудок могли бы показать нам, что лучшим названием было бы "наш естественный мир"...
Таким образом, утверждение мистиков о том, что в своих экстатических состояниях они изменяют условия сознания и воспринимают более глубокую реальность, нельзя отбрасывать как безрассудное" (Эвелин Андерхилл. Мистицизм, с. 36).

Изменение и преодоление ритма человеческого сознания и является целью духовного тренинга буддизма на высших ступенях медитации, которые соответствуют переживанию более высоких мировых уровней. И хотя эти опыты не являются высшей целью Буддийского Пути, они показывают, что наш человеческий мир – всего лишь частный случай среди других бесчисленных миров, и что миры буддийской космологии следует искать не в мистериях пространства, но в мистериях нашего собственного разума, в котором миры существуют как возможности опыта. Когда человек осознал относительность своего собственного мира и скрытые способности сознания, другими словами – если он понял, что не привязан к этому индивидуальному миру (миру его чувств), но живет исключительно в том мире, который соответствует "ритму" его разума, тогда он сделал первый шаг к освобождению. Высочайшей целью, однако, является изменение ритма всей нашей жизни и преобразование ее в ту высшую гармонию, которую Будда разъяснял как отсутствие жажды, ненависти и неведения: то, что описывается словом Ниббана.

Теперь очевидно, что буддизм представляет полный переворот во всех конвенциональных взглядах, и что негативный характер его формулировок вызвал определенные трудности, которые пугали обычного человека, ибо идея анатта для него означает разрушение его личности, а идея аничча – уничтожение его мира.
Но идея аничча отрицает не "существование" вещей, а только их перманентность, и точно так же идея анатта утверждает не отсутствие "самости", а отсутствие неизменной "самости", непрестанно существующей как самостоятельная единица. В действительности именно идея анатта гарантирует возможность развития и роста индивидуальности, показывая, что "я" или "самость" являются не абсолютными величинами, но обозначениями относительных пределов, созданных самим индивидуумом в соответствии с уровнем его знания.
Первобытный человек ощущал тело как свою "самость", более развитый человек принимает за "я" свои чувства или свои ментальные функции. Но Будда не рассматривает ни тело, ни разум как свою "самость", зная их относительность и взаимозависимость.
Таким образом, идея аничча не делает мир менее реальным, но, напротив, она показывает, что мир представляет собой исключительно процесс действования. Нигде нет застоя, нет ограничения. Ничто не существует само по себе или отдельно в самом себе. Не существует ничего постоянного; и вместо мира, заполненного мертвыми вещами, существует живой космос, который находит свое подобие в сознании каждого индивидуума и свой фокус – в каждом атоме, так же как и каждое мгновение, рассматриваемое с точки зрения бесконечной делимости, содержит безграничность времени. Таким образом, мы обнаруживаем присутствие внутри нас самих вечности и полноты, которые недоступны нам до тех пор, пока мы ищем их в фантасмагории внешнего мира или отдельного маленького эго.

Тот, кто вступает на Путь Будды, должен отбросить любые мысли о "я" и "моё". Но это отбрасывание не обедняет нас, а напротив, обогащает, ибо отбрасываем и разрушаем мы стены нашего заточения, обретая взамен высшую свободу, которую не следует понимать просто как растворение в целом или как чувство идентичности с другими, но как восприятие бесчисленных и бесконечных взаимоотношений, в соответствии с которыми каждый индивидуум, по сути, связан со всем, что есть, вмещая таким образом в своем сознании всех живых существ, принимая участие в их сокровенном переживании.

[просто Соня]

ПРИЛОЖЕНИЯ

однонаправленность – это стимул к единению и взаимодействию всех сил сознания: подобно тому, как фокус линзы, не будучи собственно направленным на что-либо, собирает рассеянные лучи и объединяет их, создавая таким образом полный образ солнца в одной точке. Но эта точка, не обладающая никакой пространственной протяженностью, не ограничивает бесконечность проходящих через нее лучей. Здесь мы видим практический пример парадокса единства и со-существования конечного (точка) и бесконечного (луч).
"Однонаправленность" нашего сознания, подобно фокусу линзы, также способна служить тому, чтобы сфокусировать отдельный предмет, а само сознание привести в состояние собранности или концентрации посредством исключения любых особых объектов, благодаря успокоению сознания в самом себе, безмятежности восприятия своей собственной таковости (татхата). Но, чтобы освободиться от многообразия чувственных впечатлений, необходимо прежде всего направить наше внимание на один объект, затем, когда это достигнуто, исключить внутренние и внешние помехи и, наконец, отбросить и сам исходный объект.
"Ум (манас) проявляет свою деятельность в двух направлениях: первое ведет к достижению истинной природы сознания (алайя-виджняна); второе – к многообразию проявлений и исчезновений, жизни и смерти. Но какова истинная природа сознания? Это – величайшие ясность и единство, всеохватывающая целостность, квинтэссенция действительности". То, что ведет к достижению истинной природы сознания, суть "направленное" или гармонизированное сознание; то, что ведет к многообразию, к раздробленности, к неполноте – это "ненаправленное", нескоординированное, утратившее основу сознание поверхностных людей.
Согласно "Ланка-аватара-Сутра", направленность разума к своему собственному источнику заключается во внутреннем обращении в глубочайшие основы сознания, в себя, в отказе от любой чисто понятийной мыслительной деятельности, т. к. именно рассудочность и интеллектуальная вивисекция заводят нас еще глубже в иллюзию вне нас существующего мира. Здесь речь идет не об устранении чувственной деятельности или подавлении чувственного сознания, но о новой позиции по отношению к ним, суть которой – устранение любых произвольных различий, привязанностей и предрассудков.
Поэтому и теории вряд ли играют какую-либо роль и находят свое применение только как форма описания или же для интерпретации труднопостижимых концепций. Отправным пунктом всегда является опыт, а его результаты обсуждаются только в той мере, в какой они связаны с религиозной практикой. Поэтому если мы иногда встречаем в буддийской психологии утверждения, которые кажутся нам непонятными или недостаточна обоснованными на наш взгляд, то основная причина этого в том, что мы лишены необходимого опыта (если только мы не были введены в заблуждение ложным лингвистическим истолкованием).

Между прочим, тантрический буддизм также располагает методикой конкретизации и визуализации духовных объектов – геометрическая янтра. Диаграммы этих янтр составляются из треугольников, квадратов, кругов и других геометрических фигур, которые изображают существенные для медитации свойства сознания, их взаимоотношения и действующие в медитативном процессе функции (идеи, восприятия, психические реалии). Позиция и форма каждой производной геометрической компоненты, образованной геометрическими фигурами, соответствуют определенной идее или внутреннему переживанию. В соответствии со все увеличивающимся многообразием и утончением медитативных методов развиваются и эти абстрактные геометрические янтры, и еще более сложные мандалы, благодаря которым свойства сознания и возникающие в процессе медитации переживания освобождаются от застылости схоластических понятий и превращаются в видимые символы и наглядные образы (либо автоматически, либо как намеренная ментальная проекция). Только те, кто прошел переживание медитации, способны постичь действительную природу этих символов. Подобным образом можно утверждать, что психологические и философские концепции есть не что иное, как символы, связанные с переживаниями определенной ментальной установки или психического направления. Медитация есть Альфа и Омега для истинного понимания этого материала.

5. ШЕСТЬ КОРЕННЫХ ПРИЧИН

истинно творческий акт есть не что иное, как преодоление всех препятствий видеть действительность так, как она есть, и в этом смысле можно повторить слова о том, что гениальность – это "сохраненная наивность" или непредубежденная простота беспрепятственного сознания. Мудрый, т.е. святой, и еще более – Просветленный, являются теми, кто разрушил до основания все барьеры внутри себя и поэтому осознал реальность, стал ее частью, способен влиять на нее. Став таким образом живым сосредоточием реальности, он являет наиболее совершенное воплощение творческой способности. Его активность направлена на созидание гармонии, которая заключается не только в нем самом, но излучается далеко за пределы его индивидуальных границ. В то время как еще не достигшие этой чистоты сознания связывают самих себя своими поступками, Святой освобождает себя благодаря своим деяниям.

Статическая природа наивысших состояний сознания подтверждается и тем, что Святой именуется "асекха" – "тот, кто более не прилагает усилия", в противоположность "секха" – "прилагающему усилие". То, что в случае обычных людей рассматривалось бы как недостаток, превращается в почетное имя Совершенного, и, напротив, – все те качества, которые в случае обычных людей обозначаются как "добро", являются естественной и единственно возможной формой выражения Совершенного. Поэтому невозможно говорить о том, что он пребывает совершенно пассивным, и невозможно утверждать, что он вырвал с корнем всю "злую" долю человеческих качеств, оставив только "добрую", которая в этом случае, ввиду отсутствия оппозиции и противодействующих сил, не может более расцениваться как "добрая". Нет, Его установка стала принципиально иной, ибо исчезли привычные предрассудки (авиджджа), вследствие чего те препятствия, которые обозначались как неблагоприятные, не способны более появиться. Таким образом Он стал "единым", "полным" (воссоединенным, однородным внутри себя), духовно здоровым. Он преодолел болезнь двойственности, которая по причине "само-заблуждения", всегда пребывает в конфликте с действительностью. Таким образом, проблема заключается не в том, как отбросить некоторые качества, но в том, как восстановить равновесие сил. Подобно тому, как разбалансированные весы можно привести в равновесное состояние, перемещая точку подвеса коромысла, а не накладывая дополнительные гири на чаши, точно так же и дисгармонию человеческой психики можно устранить посредством перемещения центра тяжести с "эго" на "не-эго".
Буддист не признает идеи греха – существует только ошибка, заблуждение, неведение, и любые помысел и действие, связанные с ними, создают страдание. Следовательно, результат деяний или мысли можно назвать только "благим" или "неблагим" соответственно его согласию или несогласию с действительностью, или, другими словами, соответственно осознанию (виджджа) или неосознанию (авиджджа) природы действительности. Ни преодоления жажды, ни преодоления ненависти недостаточно для достижения полного освобождения (ниббана). Только преодоление иллюзии, ментальной ограниченности, достижение инсайта и мудрости, одним словом – Просветление – вот что наделяет истинным смыслом отрешенность и сострадание и преобразует их в те всеобъемлющие качества, которые являются неотъемлемыми свойствами Совершенного.
Эта способность развивается в процессе медитации на основе глубинного и направленного переживания до состояния абсолютной уверенности и знания, в котором уничтожены последние следы заблуждения.