Чогьям Трунгпа - Преодоление духовного материализма

[просто Соня]

Глава 8
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ПУСТОТЫ
 
За пределами опыта пустоты1 лежит опыт восприятия энергий, проявляющихся как бесконечная игра Ума. Многие полагают, будто конечная цель практики -достичь состояния ума, полностью свободного от всяких мыслей. Понятно, откуда взялось такое представление: ведь многие наставления к медитации направлены именно на достижение устойчивого ши-не. И зачастую подобные поучения почти не уделяют внимания тому, что лежит за пределами пустоты.
Учителя, указывающие в своих наставлениях на пустоту как цель устремлений, вовсе не заблуждаются: в рамках той конкретной практики, которую они описывают, они совершенно правы.
(1 Ми-тогпа, состояние, в котором ум свободен от содержимого, в котором нет никаких ментальных явлений, никаких намтогов.)
 
Согласно многим наставлениям сутр, пустота и впрямь является целью. Но в дзогчене с присущей ему тонкостью и точностью определений пустота называется одним из аспектов цели, И здесь нет никакого противоречия, поскольку в «Сутре сердца» вполне лаконично указывается, что форма есть пустота, а пустота есть форма.
В сутрах аналогом формы выступает сострадательная деятельность. В контексте просветленного состояния форма никогда не рассматривается отдельно от пустоты. Поэтому, говоря о пустоте, по большому счету следует уточнять, идет ли при этом речь о двойственном или недвойственном опыте. При недвойственном опыте восприятие пустоты непременно связано с беспрепятственным рождением и растворением форм. В свете этого всякое упоминание о пустоте вне связи с формой можно рассматривать всего лишь как утонченную разновидность дуализма. Но давайте изучим этот вопрос подробнее. Пустота — плод практики ши-не. Конечный результат этой практики — отсутствие намтогов, состояние, в котором не зарождается ни единой мысли2. Однако отсутствие намтогов— вовсе не конечный результат практики как таковой, и достижение этого состояния — еще не реализация, Дальнейшие ступени практики посвящены работе с энергиями, непрерывное проявление которых — естественная функция пустоты, а также задаче воссоединения энергии с присутствием осознания.
 (2 Намтог: «то, что возникает в Уме». Намтоги — это не только мысли, но и чувства, а также структуры, цвета и ощущения текстуры.)
 
Обнаружение пустоты — это лишь один из этапов в процессе реализации нашего безначального просветления. И если мы слишком привяжемся к идее пребывания в бессодержательном пространстве Ума, то попросту зайдем в тупик. Ум без единой мысли — состояние столь же неестественное, как и Ум, набитый мыслями до отказа. Так неужели же мы прошли весь этот долгий путь лишь ради того, чтобы испытать ещё одно ограниченное состояние? Чтобы ответить на этот вопрос, надо продвинуться немного глубже в изучении собственного «я» и задаться другим вопросом: как мы себе представляем Ум?
Без опыта медитации даже исследование понятийного ума неизбежно окажется весьма ограниченным. Взглянув на природу Ума {так, как мы обычно смотрим на вещи) с целью понять, что он собой представляет, мы не увидим ничего, кроме ментальных событий. Мы просто-напросто упремся в мысли: мысли, оказавшиеся под наблюдением, и мысли, составляющие метод наблюдения. Будь это единственный возможный способ наблюдения Ума. мы никогда не обнаружили бы ничего, кроме бесконечной череды мыслей. Открыть природу Ума при помощи столь ограниченных средств невозможно: мы лишь угодим в ловушку беспрестанно вращающегося калейдоскопа мыслей. Глаз может увидеть себя только в зеркале. И сущность такого зеркала применительно к мысли — это естественная отражающая способность Ума, лежащая за пределами мышления.
Практикуя ши-не, обучаясь «оставлять все как есть и ни в чем не нуждаться», уже в процессе занятий можно заметить, что Ум — это не только мысли. Впервые взглянув на Ум, мы сможем различить только сплошную завесу мыслей. Мы как будто взираем на поверхность озера, взволнованного ветром, или на небо, бурлящее темными тучами. На основании одних лишь этих впечатлений нам и в голову не придет, что поверхность озера может быть гладкой и ясной, как зеркало, а за тучами простирается бесконечное небо, озаренное солнцем или залитое светом луны и звезд.

Но как только ослабевает привязанность к мыслям, ослабевает и волнение. Облака рассеиваются, ветер стихает, и мы уже можем увидеть свои отражения в озере. Время от времени случайный порыв ветра может снова поднять волны, но теперь мы уже знаем, что вода не всегда находится в движении— иногда она бывает спокойна. Как только прекратится навязчивое мыслеобразование, между облаками начнут появляться просветы. Солнце станет проглядывать сквозь тучи. И как только мы осознаем, что сплошная завеса мыслей — это всего лишь временная конструкция, приближаться к постижению пустоты станет гораздо легче.
(Сплошная завеса мыслей — это первое впечатление от Ума. с которым мы приступаем к практике ши-не.)

Открыв для себя пустоту и обнаружив, что мы способны существовать без ориентиров, мы должны теперь постичь истинную природу своих отношений с энергией — спонтанным проявлением пустоты. В своем естественном состоянии Ум— это не сплошная завеса мыслей, но и не пустота, в которой не происходит никаких событий. Но когда мы поймем, что способны избавляться от мысли, наши отношения с мыслью могут перерасти в нечто более гибкое, подвижное и ненавязчивое. Мы вдруг обнаружим, что просветленное состояние отнюдь не исключает мышления. В наставлениях к медитации основное внимание зачастую уделяется избавлению от мыслей. И многие люди из-за этого начинают считать, что мысль — это враг. Но на самом деле мысль —- это естественная функция Ума. Где из пустоты ничто не рождается, там нет энергии, а следовательно, нет и ясности (естественное движение намтигок в пространстве Ума именуется «ясностью» ).
Необходимо продолжать практику до тех пор. пока мы не войдем в состояние, свободное от мыслей. Мы должны отучиться от привычных невротических отношений с мыслями.

 Вспомнив, что медитации нет, но есть привыкание к ней, мы теперь сможем понять, что этот процесс отучения и есть привыкание к бытию, лишенному ориентиров. Избавление от невротической вовлеченности в мышление можно уподобить избавлению от алкогольной зависимости. Решившись бросить пить, человек может перестать пить на какое-то время. Однако алкоголиком — непьющим алкоголиком — он останется до тех пор, пока не почувствует, что может наконец выпить спокойно, без опасений, что зависимость вернется.
Точно так же обстоит дело и с мыслью, и со всеми явлениями вообще. Если вы научились входить в состояние без мыслей и осознанно оставаться и нем достаточно долго, то знайте, что ваши отношения с мыслью изменились коренным образом. Вы дошли до стадии устойчивого ши-не. а значит, теперь можно растворить ши-не и перейти к практике лхаг-тонг (випашьяна, букв «усиленное видение»; обычно переводится как «инсайт, прозрение».).

На первый взгляд может показаться, что, растворяя ши-не, мы попросту разрушаем все, чего достигли долгим и упорным сидением. Но сделать это необходимо, если мы стремимся продолжать свой путь в беспредельность. Пока не будет растворено ши-не, остается опасность пристраститься к отсутствию мыслей.
  Долго оставаться в устойчивом ши-не, не соскальзывая в сонное ши-не, почти невозможно. А пребывать в сонном ши-нс очень приятно, и тому, кто никогда прежде не практиковал, достижение этого состояния может показаться настоящим успехом. Опасность сонного ши-не в том, что без этого предостережения его можно счесть итогом всей практики. Фиксироваться вообще нельзя — на чем бы то ни было! Нужно изо всех сил стремиться оставаться открытым всему — даже тому, что противоречит самым дорогим вашему сердцу идеям.

Чтобы растворить ши-не, надо допустить, чтобы мысли-намтоги возникали вновь, но не возвращаться к невротическому процессу порождения ориентиров. Растворяя ши-не и дозволяя естествен ной энергии Ума возникнуть вновь из пустоты, .мы ничего не создаем — мы лишь позволяем этому случиться. Как только энергия начнет возникать вновь, остается лишь дать ей свободу проявляться, осознавая при этом и ее возникновение из пустоты, и ее растворение в пустоте. Эту разновидность опыта нередко сравнивают с игрой рыбы, выпрыгивающей из-под воды на спокойной глади озера.
Когда чудно блистающая рыба появляется на свет из ничего, рассекая сверкающее зеркало вод, мы можем выделить в этой ситуации три основных компонента: спокойное озеро, прыгающую рыбу и осознание, присутствующее в том и другом. Спокойное озеро — это пустота, или отсутствие намтогов. В ней нет ничего, кроме присутствия. Мы открываем ее посредством практики ши-не. А прыгающая рыба, то есть возникающие намтоги (текстуры/цвета/структуры/ мысли/эмоции) движутся, не соотносясь ни с какими ориентирами. Ее мы открываем посредством практики лхаг-тонг.

 Термином «лхаг-тонг» обозначается практика растворения ши-не и безмолвного наблюдения за рыбой, выпрыгивающей из-под воды на спокойной глади озера. Опыт лхаг-тонг дает необыкновенно яркие впечатления, поскольку мысль в нем впервые перестает казаться двухмерной. Ум больше не кажется плоской завесой, составленной из цепляющихся друг за друга мыслей. Намтоги теперь возникают не на плоскости, а в пространстве. Лхаг-тонг допускает восприятие цвета, текстуры и тона. Практикуя лхаг-тонг, мы обнаруживаем присутствие осознания в движении энергии, возникающей из пустоты. И в этом пустом пространстве, порождающем энергию в различных формах, рано или поздно мы начнем переживать моменты Ведения— мгновенного присутствия, или недвойственного осознания бытия. Так динамика возникновения и растворения намтогов становится сущностью пути.
(Мгновенное присутствие — это один из множества возможных переводов слова puma («Ведение»). Кроме того, его переводят как «недвойственное осознание», «присутствие осознания» и «недвойственное присутствие».)

Один из способов заставить рыбу прыгнуть состоит в том, чтобы широко раскрыть глаза. Но, раскрыв глаза, вы рискуете потерять себя — начать снова хвататься за мысли. На этом этапе практики вас почти наверняка поджидает немало разочарований. Открыть глаза и обнаружить во всем, что возникает, присутствие осознания, — просто, но совсем не легко.
Это движение намтогов — прыжки рыбы на поверхности ясного озера устойчивого ши-не — называются йо-ва. Йо-ва означает «движение», и в этом движении мы и должны обнаружить присутствие осознания. Именно в этом состоит теперь наша задача — а вовсе не в том, чтобы потерять присутствие, привязавшись к понятийному содержанию движущихся намтогов. Не надо рассуждать о том, красива или уродливо гротескна та или иная рыба, появляющаяся из-под воды. Надо попросту обнаружить присутствие осознания в ее движениях. Надо отождествиться с тем, что движется.

[просто Соня]

На этой стадии возникнет необходимость в новом понимании сущности практики. В ходе практики лхаг-тонг многие сталкиваются с проблемами потери присутствия или отвлечения. Разрешить эти проблемы можно с помощью специальных методов, позволяющих непосредственно работать с энергией на уровнях ума, речи и тела. Три упражнения, описанные в этой главе, помогут справиться с проявлениями энергетического дисбаланса.
До сих пор мы рассматривали основные принципы практики по системе ши-не и лхаг-тонг. Теперь же настало время обратиться к некоторым вспомогательным методикам. Эти дополнительные практики, связанные с категориями ума, речи и тела, относятся к трем сферам бытия: Дхармакае, Самбхогакае и Нирманакае. Дхармакая (Чо-ку) представляет собой сферу необусловленной потенциальности — измерение пустоты. Самбхогакая (Лот-ку) — это сфера неосязаемых проявлений, измерение энергии (бесконечная игра света и звука).
Наконец, Нирманакая (Трул-ку) — это сфера явного проявления, измерение вещественности1. Столкнувшись с проблемой рассеянности, для начала необходимо попытаться разрешить ее на уровне ума. Если ничего не получится, надо попробовать справиться с ней на уровне речи. Если же и это ничего не даст, тогда следует работать на уровне тела. Представленные далее три упражнения-— не что иное, как методы работы на трех этих уровнях, и выполнять их следует в описанной последовательности.
 
Упражнение 6
 Сядьте в удобной позе, сохраняя бдительность. Закройте глаза и представьте тибетскую букву «А» — белую, сияющую, сотканную из света. Пусть она появится в пространстве прямо перед вами. Вытяните руку вперед и поднимите ее под утлом 45 градусов к горизонтали. Букву «А» визуализируйте в точке, где находится ваш сжатый кулак. Обычно она оказывается примерно такого же размера, что и кулак, но добиваться этого не следует: пусть она спонтанно примет удобный вам размер. Не открывая глаз, направьте взгляд туда, где находится ваш кулак, и сосредоточьтесь на этой точке. Не опускайте руку до тех пор, пока образ буквы не зафиксируется достаточно стабильно. Затем опустите руку, но продолжайте удерживать присутствие осознания на образе буквы «А». 
Выполняйте это упражнение трижды по пять минут (или по десять, если у вас уже есть опыт визуализации) на протяжении сеанса сидения. Завершая упражнение, всякий раз позволяйте букве «А» раствориться, после чего просто удерживайте присутствие осознания во всем происходящем.
 Упражнение 6 (пояснения)
Поначалу образ буквы «А» может двигаться перед мшим мысленным взором. Но пусть вас это не смущает: предоставьте ему остановиться самостоятельно. Старайтесь не фиксировать внимание на букве слишком долго. Вначале полностью сосредоточьтесь на ней, но затем ослабьте внимание. Если вам не удается визуализировать букву достаточно отчетливо и ярко, не огорчайтесь: достаточно и расплывчатого, смутного образа. Нечего и рассчитывать, что вы добьетесь успехов в визуализации с первой же попытки. тренируйтесь в визуализации по меньшей мере педелю.
 
Упражнение 7
 Сядьте в удобной позе, сохраняя бдительность. Не закрывайте глаза. Сделайте несколько глубоких вдохов и выдохов. Наполнив легкие воздухом, на выдохе пойте звук «А» и тяните его до тех пор. пока хватит дыхания. Пойте громко и достаточно низко. Подберите удобную для себя высоту тона и удерживайте ее. Пусть звук постепенно угаснет и растворится в тишине. Повторяйте звук «А» на каждом выдохе. Пусть ваше чувство бытия заполняется этим звуком без остатка. Удерживайте в звуке присутствие осознания, а если отвлечетесь — просто вернитесь к нему. Выполняйте это упражнение по пять минут на протяжении сеанса сидения столько раз, сколько потребуется. Прибегайте к нему всякий раз, как заметите, что отвлеклись.
 Упражнение 7 (пояснения)
 Звук «А» считается естественным звуком первозданного состояния. Пение звука «А» высвобождает энергию речи. Вибрация пронизывает все ваше существо и помогает сбросить напряжение, вызванное попытками найти себе четкое определение. Выпевая «А», вы открываетесь узнаванию беспредельности бытия. В тибетской традиции «А» считается нейтральным звуком, и как таковой, он позволяет энергии речи войти в естественный резонанс без лишних усилий. Во время пения и при растворении звука в тишине вы будете испытывать ощущения, схожие с теми, что бывают при глубоком вздохе. Звук «А» способствует растворению структур восприятия, что приносит спокойствие и ясность. Поскольку энергия речи более осязаема, чем образ визуализированной буквы «А», звук «А» можно использовать всякий раз, когда визуализация не удается или не приносит желаемых результатов. работайте с голосом по меньшей мере неделю.

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
Вопрос: я слышал от одного буддийского учителя: «В уме будды нет мысли». Какое отношение это имеет к учению дзогчена? Нет ли здесь противоречия?
Кхандро Дечен: Трудно что-либо сказать на этот счет, не зная контекста. А впрочем... в Уме будды нет привязанности к мысли. Кроме того, Ум будды не ограничен никакими понятиями.
Нгакпа Чогьям: Полагать, будто Ум, очищенный от содержимого, есть итог и конечная цель пути, — все равно что утверждать, будто обрести просветление значит превратиться в статую будды. Многие думают, что, чем дольше ты сидишь в состоянии, свободном от мыслей, тем более просветленным становишься!
Кхандро Дечен: На вопрос о том, какие именно процессы включаются в этом состоянии пустоты и ведут к просветлению, обычно отвечают, что подобные вещи непостижимы для ума и невыразимы в словах. Да, действительно, слова несовершенны, а опыт просветления лежит за пределами всех понятий. Но если мы говорим о процессе, то описать его в словах вполне возможно, — при условии, что мы испытали его на себе. Важно понимать, что вы зайдете в тупик, если не перейдете на следующий этап практики — к процессу воссоединения. Надо открыто принимать все, что истекает из этого пустого состояния, которое мы для себя обрели. Тот, кто не сможет подняться на эту ступень практики, не постигнет во всей полноте, кто он есть. А без этого постижения сущность нашего жизненного опыта в целом практически не изменится. Мы по-прежнему будем испытывать неудовлетворенность, разочарование и смятение.

Часть третья
ДЗОГЧЕН: ЛИЦОМ К ЛИЦУ СО ВСЕМ СУЩИМ
Глава 9
ЖИВЫЕ ВРАТА
 
Одновременное осознание спокойной глади озера и рыбы, выпрыгивающей из воды, — это первый проблеск опыта недвойственности. Это открытие ньи-ме и живые врата в дзогчсн. (Одновременность букв. «ни раньше, ни позже».)
Обсуждая выше практики ши-нс и лхаг-тонг и описывая возникновение намтогов, мы прибегли к такому сравнению: рыба выпрыгивает из пустоты и поднимает рябь на поверхности озера. Эта ситуация включает три необходимых условия: спокойное озеро, прыгающая рыба и осознание, присутствующее в том и другом.
 Говоря о наличии трех необходимых условий, мы расчленяем на части опыт, который б действительности неделим. Кое-кому, возможно, покажется, что расчленять цельный опыт исключительно ради того, чтобы постичь его цельность, — значит только усложнять задачу. Но по мере того как мы подходим все ближе к подлинной практике дзогчена, парадокс все чаще оказывается единственно возможной формулировкой наставления.
Условия практики представлены отдельными друг от друга только для того, чтобы определить нечто цельное в терминах нашего двойственного опыта практики. Сам факт, что мы способны отличать эти условия друг от друга, не только характеризует наше так называемое двойственное состояние', но и снабжает нас методологией для постижения недвойственности.
Естественное развитие лхаг-тонг выводит нас на стадию, именуемую «ньи-ме». «Ньи-ме» означает «нераздельность»г. Посредством практики ньи-ме мы приближаемся к недвойственности и достигаем порога, за которым начинается собственно практика дзогчена. Цель стадии ньи-ме — перестать отличать свойства восприятия пустоты от свойств восприятия формы: пространство — от энергии, отсутствие намтогов — от движения намтогов. ми-тогпа от тогпа. Необходимо постичь, что вес эти переживания обладают единым вкусом. Необходимо войти в состояние, в котором ничто не будет отвлекать нас от присутствия осознания — ни ментальные события, ни их отсутствие.

На самом деле практиковать ньи-ме невозможно: просто на определенном этапе практики стадия ньи-ме наступает сама по себе. Это происходит тогда, когда состояния ши-не и лхаг-тонг вдруг начинают чередоваться самопроизвольно.
С точки зрения дзогчена. оба состояния — и покой (не-па), и движение (йо-ва) —искусственны, поскольку оба они неполны. И только когда оба они начнут возникать свободно и непроизвольно, проявляется естественная природа реальности. И когда осознание практикующего сольется нераздельно с этой естественной природой, он постигнет на опыте, что такое единый вкус пустоты и формы.
Но довольно долго вы будете испытывать всего лишь чередование покоя (не-па) и движения (йо-ва). Целенаправленно искать единый вкус покоя и движения невозможно. Невозможно практиковать ньи-ме. Но в ваших силах открыто принимать возможность того, что рано или поздно вы испытаете единый вкус — а это само по себе и будет состоянием ньи-ме. С такой точки зрения, ньи-ме— это просто способность пребывать либо в безмыслии (ми-тогпа), либо в движении мыслей (йо-ва).           
 
вопросы  и ответы
Говоря о присутствии осознания в движении намтогов, мы используем слово «намтог» как сокращение термина, означающего «мысль, возникающая как медитация». Следовательно, утверждая, что у «отсутствия намтогов» вкус такой же, как у «движения намтогов», мы подразумеваем пустое присутствие и мысль, возникающую как медитация. И это в большей мере связано с состоянием ньи-ме. мы говорим, что ми-тогпа и тогпа имеют
единый вкус.
Вопрос: «Мысль, возникающая как медитация»... это ведь определение самого средоточия дзогчена?
Нет. Это всего лишь именно то, что мы сейчас обсуждаем.
И то, что может случиться в любой момент.

[просто Соня]

Глава 10
ИЗМЕРЕНИЕ МГНОВЕННОГО ДОСТИЖЕНИЯ
 
Это— последний этап путешествия, которое не начиналось никогда. Не имея начала, оно не имеет и конца. И его заключительная стадия — это, по существу, постоянно длящаяся одновременность. Линейные понятия, с которых мы начинали, принесли немало пользы, пока путешествие еще было путешествием, но теперь они утратили всякий смысл. На этом этапе начало и кульминация стали неразличимы, слипшись воедино в ясной видимости своего растворения друг в друге. Это — путешествие в беспредельность.
До сих пор мы рассмотрели первые три практики из цикла четырех йог: практики успокоения (ши-не), прозрения (лхаг-тонг) и нераздельности (ньи-ме). Последняя, четвертая, практика называется лхун-дркт, но прежде чем обратиться к ней, мы должны будем изучить смысл четырех йог и понять, в каком контексте они существуют как метод. Слово «налджор» означает «оставаться в естественном состоянии». Налджор — это сокращение от слов налма и джорпа. Налма означает «естественный», а чжорпа — «оставаться». Поскольку в тантрах словом «налджор» переводится санскритское слово йога, важно иметь в виду, что в дзогчене оно употребляется в ином, совершенно особом смысле, В тантрах йога, или налджор, означает «союз» или «объединение», а в дзогчене — «оставаться в естественном состоянии».
Четыре йоги составляют нендро, то есть основные способы вхождения в практику семдэ — в раздел дзогчена, посвященный природе Ума.
  Представленные здесь четыре йоги встречаются и в других линиях передачи, где именуются «бесформной махамудрой».
Эти термины используются не только в дзогчене, так что необходимо осознать различия между их употреблением в различных контекстах сутр, тантры и дзогчена.
Шаматха и випашьяна (в переводах на русский часто употребляется палийский эквивалент «випассана»)— это санскритские слова, тибетскими эквивалентами которых выступают ши-не и лхаг-тонг. Санскритскими терминами мы обозначаем здесь практики сутрияны, а тибетскими — практики дзогчена.
 В тантре эти термины связаны с визуализацией, а идея объединения пустоты и формы несет особую смысловую нагрузку. Принцип же простого распознания их недвойственности принят только в дзогчене.

Первые три йоги описывались как серия упражнений, последовательно подводящих к практике ньи-ме.  
•    Ши-не— это метод обнаружения себя в бессодержательном пространстве Ума с присутствием полного осознания.
•    Лхаг-тонг — это метод, позволяющий воссоединить присутствие осознания с движением того, что возникает в пространстве Ума.
•    Ньи-ме— это распознание ро-чиг, т.е. единого вкуса пустоты и формы.
 (Под формой здесь подразумевается энергия, возникающая и растворяющаяся в пространстве бытия.)
 Эти три практики закладывают фундамент будущей интеграции. Для того, кто освоит их, дзогчен сможет воплотиться в реальность. Но до тех пор пока вы не познакомитесь с ними на личном опыте, понятие дзогчена как некой практики останется для вас не более чем абстрактным источником вдохновения. Смысл обсуждения дзогчена с теми, кто еще только пытается утвердить основу для практики дзогчена, собственно, и сводится к тому, чтобы вдохновлять на дальнейшую работу. С точки зрения дзогчена все мы уже просветлены от безначальных времен. Поэтому-то идея дзогчена и способна пробуждать вдохновение. Вдохновение — это способность просветленного состояния обнаруживаться для себя посредством себя же. Так нам открывается — на миг или на целую вечность — проблеск обнаженности бытия.
 Некоторый опыт в практиках ши-не и лхаг-тонг у нас уже есть. Получили мы и кое-какие намеки на то, что представляет собой ньи-ме. Но как быть с уникальным для дзогчен лхун-друп?
 
Упражнение 9
 Сядьте в удобной позе, широко раскрыв глаза. Оставайтесь бдительными, но не напрягайтесь.
 Упражнение 9 (пояснения)
 Это упражнение похоже и на заключительные упражнения из предыдущей главы, и на упражнение 1, приведенное в главе 2. Такое сходство не случайно. Оно призвано прояснить для вас на опыте некоторые важные идеи. Начали мы с ума как мышления. Затем открыли Ум без мышления. А теперь возвращаемся к мышлению как Уму.
И природа Ума, и природа реальности характеризуются движением в пустоте. Реализация — это воссоединение присутствия осознания со всем, что возникает как опыт бытия. Представить четыре йоги в строго линейной последовательности в каком-то смысле невозможно, поскольку опыт наш не всегда вписывается в линейную модель.

Попытаемся объяснить, что это означает. Если в ходе практики ши-не вы переживаете возникновение и растворение мыслей в пустоте, что вы можете сказать об этом переживании? Если вы при этом удерживаете присутствие осознания, то чем данное состояние отличается от состоянии ньи-ме? Ничто не мешает нам испытать состояние ньи-ме, не проходя промежуточных этапов. Ничто не мешает нам перейти сразу от ши-нс к лхаг-тонг, миновав стадию устойчивого ши-нс. Более того, некоторым людям труднее достичь устойчивого ши-нс, чем лхаг-тонг или ньи-ме. Но у того, кто не утвердился на стадии устойчивого ши-не, состояния лхаг-тонг и ньи-ме в рамках ши-не подобны вспышкам молний на фоне ясного дневного неба. Проблески просветления вспыхивают постоянно. Они беспрерывно пронзают покров непросветлённости, который мы сами беспрерывно сплетаем из ткани своего бытия. А потому любой человек может спонтанно переживать кратковременные вспышки лхаг-тонг или ньи-ме независимо от того, обладает он опытом медитации или нет.

Врата для подобных озарений нередко распахиваются перед нами болезнью или предсмертным опытом. Просветленность — это естественное для нас состояние, и нет ничего удивительного, что время от времени она дает о себе знать. А непросветленность — это лишь деятельность, которой мы постоянно заняты. Чтобы поддерживать себя в непросветленном состоянии, нам приходится беспрерывно трудиться не покладая рук. Вот почему в те моменты, когда мы вынуждены отказаться от этих постоянных усилий, нас настигают проблески реализации. Один такой проблеск может в корне преобразить всю вашу жизнь, но нельзя же всерьез надеяться, что обстоятельства «сами все за вас сделают» в свое время! Нужно стараться привлечь в свою жизнь вспышку просветления, избавляясь от ориентиров и поддерживай присутствие осознания.

Итак, утверждать, что йога — это линейный процесс, нельзя, если только речь не идет о человеке, чей опыт развивается линейно. Но хотя процесс этот необязательно линейный, описывать его все равно приходится последовательно. Линейное описание действует таким же образом, как последовательность слов, образующая предложение. Начать прямо со смысла нельзя: приходится начинать с первого слова предложения, затем переходить ко второму, третьему, четвертому и так далее. И только к концу предложения проясняется собственно смысл. К концу фразы становится не важно, что слова были выстроены в линейной последовательности. Раз вы дочитали предложение, вы знаете его смысл. А зная смысл, вы можете вернуться к любому отдельному слову или словосочетанию в любом порядке, какой вам покажется уместным.
Лхун-дрюп — это наше спонтанное самосовершенство. Это четвертая йога. Лхун-дрюп — это знание, которое мы обретаем в конце фразы. Если мы забудем смысл фразы или отвлечемся от него, то нам опять придется прочесть все предложение слово за словом. Лхун-дрюп — это воссоединение опыта нераздельности (ньи-ме) со всеми без исключения аспектами бытия. Мы выходим за границы практики. Для работы с лхун-дрюп не существует никаких методов: необходимо лишь поддерживать недвойственное присутствие осознания в самом расцвете каждого мгновения.
 
ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

Вопрос: Вы говорили, что лхаг-тонг включает в себя парамиты. Не могли бы вы рассказать об этом подробнее?
Нгакпа Чогъям: Конечно. Десять совершенствований (парамит) таковы: дана — даяние или щедрость; шила — нравственность или честь; кшанти — терпимость или стойкость; вирья — решимость или энергичность; дхьяна— устойчивость в сосредоточении или медитации; праджня — интуитивное или проникновенное знание; упал — искусные средства; пранидхана — молитва или путь благо пожелания; бала — сила и джняна — изначальное знание. Здесь приведены наряду с привычными эквивалентами и наши собственные переводы.

Давайте же рассмотрим лхаг-тонг под этим углом — или, точнее, не только лхаг-тонг, а все четыре йоги, поскольку десять парамит в действительности применимы к ним всем. Начнем с ши-не. Даяние здесь необходимо для того, чтобы мы щедро уделили себе время для сидения и щедро посвятили время своего сидения всем существам. Безмолвному сидению мы предаемся не ради самих себя — и это очень важно. Под даянием тут следует понимать выделение пространства, в котором ши-не сможет подвести нас к восприятию пустого состояния. В лхаг-тонг щедрость необходима для того, чтобы позволить намтогам возникать вновь: мы не замыкаемся на себе, не изолируем себя в той эгоцентрической области, где всякая мысль встречается в штыки. В лхаг-тонг даяние необходимо для того, чтобы радушно приветствовать все, что возникает, без исключения. Далее идет шила.
  
Кхандро Дечен: Мы предпочитаем термин «честь» традиционному переводу «нравственность», поскольку в последнем содержится пуританская «религиозная» подоплека. Честь— это то же самое, что и нравственность, но с акцентом на чувстве собственного достоинства. Чтобы практиковать ши-не, необходима отвага, и не меньшая отвага требуется для практики лхаг-тонг. Без отваги мы не сможем взглянуть в лицо пустоты и формы и обнаружить присутствие Ведения-ригпы. Быть честным — значит исполнять то, что обещал. Быть честным — значит сидеть и тогда, когда тебе не особенно этого хочется. Быть честным — значит практиковать усердно и настойчиво.

Далее следует кшанти — «терпение», «терпимость» или «стойкость» — тоже полезные слова. Наверное, смысл понятия кшанти адекватно выражается только тремя этими вариантами перевода, вместе взятыми. Практикуя ши-нс, необходимо быть стойким. Для успешной практики ши-не нужно научиться терпеть неимоверную скуку. А кроме того — уметь смиряться с разочарованиями. Нгакпа Чогьям: Короче, без терпения не обойтись. Поток мыслей кажется бесконечным, но его надо вытерпеть. Приходится бесконечно повторять одни и те же движения, и с этим тоже надо терпеливо смириться. Если вам не хватает терпения, надеяться не на что. А терпение рождается из щедрости. Вы проявили щедрость. Вы сказали: «Бог, я дарю это время всем живым существам». Что же после этого остается как не проявить терпение? Что еще остается как не принять терпимо и смиренно последствия своей щедрости? Есть то, что есть. Мы с этим смирились. Мы пошли на уступку. И театр феноменальной реальности открылся. Сегодня — премьера. Премьера — каждый раз. Актеры взволнованны и полны сил. Представление поистине великолепно. Все то, что мы так щедро отдали, теперь возвращается к нам сторицей. Мы терпеливо следим за ходом спектакля. Мы терпимо принимаем все, что появляется на сиене.
Кхандро Дечен: «Хорошие мысли», «плохие мысли»... они приходят и уходят, и не надо их судить и оценивать. Белые облака скрывают солнце точно так же, как и черные туч и. В этом — смысл терпимости.

Нгакпа Чогьям: Для практики тантрического нёндро необходимы терпение, смирение и терпимость. Нужно быть стойким, потому что в ходе практики начинают возникать самые разнообразные эмоции. И непременно появляется множество поводов отказаться от практики — но надо продолжать. И мы продолжаем — невзирая на кажущееся отсутствие результатов. Это и есть кшан-ти.
Далее вирья — решимость или энергичность.
Кхандро Дечен: Мы не пользуемся словом «усилие», потому что оно подразумевает некое тяжелое бремя. А энергичность включает в себя и усилие, и старание.
Нгакпа Чогьям: Решимость — это сопутствующее практике чувство, что ты живешь. Я — не мертвое тело. Я жив. В самой практике, в ши-не и лхаг-тонг, заключены решимость и жизненная сила.
Кхандро Дечен: А дальше дхъяна — устойчивость в медитации.
Нгакпа Чогьям: Устойчивость медитативного состояния основана на щедрости, терпении и решимости.

Вопрос: И каким же образом все это обеспечивает устойчивость?
Нгакпа Чогьям: Щедрость— это свободное пространство, в котором, как мы уже объяснили, может появляться и исчезать без помех все что угодно. Когда явления могут возникать и исчезать без помех, устраняется само понятие неустойчивости, поскольку отпадает необходимость в контроле. То же самое и с терпением: мы. перестаем нервничать и торопиться. Явления попросту возникают и исчезают сами по себе. А решимость сообщает всему этому искру жизни: благодаря ей практика не сводится к апатичному, флегматическому смирению со всем происходящим. Щедрость, терпение и напряжение сил тождественны состраданию, мудрости и энергии —трем важнейшим факторам в буддийской практике. В системе дзогчена терпение, энергичность и щедрость суть три сферы бытия: пустота, энергия и форма — дхармакая, самбхогакая и нирманакая).

Далее следует праджня— интуитивное знание, или прозрение. Праджня приходит благодаря нашей вовлеченности в практику. Выбора нет: проблески знания возникают самопроизвольно. На этом этапе в структуру тантрических подготовительных практик начинает проникать опыт нераздельности (ньи-ме). Подготовка перестает быть подготовкой: ты вдруг понимаешь, что мог бы практиковать таким образом до конца своих дней.
Можно также назвать это «очищением Ваджрасаттвы». В разных колесницах буддизма термин «очищение» понимается по-разному. В дзогчене он обозначает то, что происходит само по себе. Он подразумевает восприятие той или иной вещи как чистой — на том основании, что она действительно уже чиста. Здесь слово «чистый» означает «недвойственный», а «очищением» называется метод постижения того, что недвойственное состояние присуще всем вещам изначально. Следовательно, нечего и очищать — кроме представления о том, что существует нечто нечистое.

Следующая парамита — упая, способ или искусные средства. Это этап, на котором мы понимаем, что наши практики в действительности составляют средоточие всего сущего. Понимание стало возможным благодаря проблескам праджни — и теперь мы ясно видим, на что мы способны. Точнее, мы начинаем видеть, что кое-что и вправду возможно. Мы осознаём, что лично вовлеклись в процесс, не имеющий обратного хода, Мы начинаем понимать, что наш метод на самом деле непосредственно связан с тем, где мы находимся. Теперь все эти нёндро — уже не просто какие-то тибетские практики. Они — часть того, что мы есть и чем мы становимся. А за этим пониманием следует пра-нидхана — путь благопожелания, или устремление.
Кхандро Дечен: Лранидхана, или моншм, можно перевести как «направление, в котором мы стремимся». Когда мы начинаем осознавать свои возможности, вариантов выбора не остается. Стоит лишь нам понять, что мы в силах достичь освобождения, как и освобождение всех прочих существ начинает обретать статус неизбежности.
 

[просто Соня]

ПРИЛОЖЕНИЕ
 ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
 
Кхандро Дечен: По идее в том, чтобы просто сидеть и пребывать там, где мы есть, не должно быть ничего сложного. Однако на деле это оказывается совсем непросто. Если человек в разладе с самим собой, сидение может потребовать от него колоссальных усилий. Простота сидения может обернуться для него почти заведомо проигранной битвой с неусидчивостью, раздражительностью и сонливостью.
Нгакпа Чогьям: Да, и об этом следует помнить. На самом же деле для успешной практики ши-не необходимо учиться чувствовать свое тело. Нужно физически запомнить состояние естественного равновесия и гармонии.
Кхандро Дечен: Первое, что нужно запомнить относительно сидения, — что вам должно быть удобно. Главное, что мешает вам почувствовать себя удобно, — представление о том, что нужно якобы опираться спиной на спинку стула или на стену. Привычные представления об удобстве зачастую мешают воспринять то, что удобно по-настоящему. И сильнее всего от этих привычек страдает спина. Учиться чувствовать себя удобно — это настоящее искусство. Овладевая им, вы познаете тайны собственного тела.

Вопрос: Кхандро Дечен, вы говорили, что главное в практике четырех йог— естественное положение спины в позе сидя. Не могли бы вы рассказать об этом подробнее?
Поза должна помогать нам расслабляться, не теряя бдительности. Расслабление должно сочетаться с бдительностью. Можно сидеть на хорошем устойчивом стуле — но только так. чтобы ваши бедра и спина находились под прямым углом друг к другу. На стуле может сидеть любой, независимо от возраста и прочих обстоятельств: такая поза ничем не хуже других, рекомендованных наставниками. Подойдет любой мягкий стул с прямой спинкой. Когда спина находится в естественном положении, таз тоже располагается естественно и никаких усилий для поддержания правильной позы не требуется. А это— идеально для ши-не.

Выполняйте практики, описанные в этой книге, а промежутки заполняйте ходячей медитаций или несложными физическими упражнениями. Ходить следует очень медленно и сосредоточенно, стараясь обнаруживать осознание в каждом движении.

Вопрос: Когда знакомые говорят мне, что сидят каждый день по часу, а то и дольше, я начинаю сомневаться в себе... Если я не могу заниматься так долго, имеет ли смысл сидеть вообще?
Имеет смысл сидеть столько, сколько вам удается. Главное — заниматься каждый день. Не поддавайтесь соблазну сидеть дольше, чем вы можете. Иначе вы начнете подыскивать себе оправдания, чтобы пропустить занятия, — и в конце концов почувствуете, что у вас ничего не получается. Ваша задача — укреплять в себе уверенность, так что продвигайтесь в удобном для вас темпе. Если вам удается сидеть всего пять минут в день, при этом действительно оставляя все как есть и ни в чем не нуждаясь, это гораздо лучше, чем воображаемые успехи тех, кто мнит себя профессионалами в медитации. Это же не состязание. А если вы состязаетесь с другими — это уже не практика. Начните с того, что можете выполнить без труда, и ежедневно отводите на сидение это время. Лучше сидеть по пять-десять минут каждый день, чем по часу от случая к случаю. Самое главное— заниматься ежедневно. Сидение должно войти в естественный поток и структуру вашей повседневной жизни. Особость сидения невозможно постичь, пока оно не станет обыденным, пока вы не будете сидеть каждый день. И соответственно, не став обыденным, оно никогда не станет особым. Особость сидения не сводится к тому времени, которое вы отводите для практики. Она пронизывает собою и весь опыт повседневной жизни, придавая вашему бытию открытость и свободу. Старайтесь практиковать не только в отведенное для этого время, но и в другие моменты. В течение дня нередко выпадает случай остановиться и войти в состояние осознания. Такие краткие упражнения насыщают ваш повседневный опыт чувством открытости: вы все отчетливее видите, как сами ввергаете себя в заблуждения и разочарования.
Ежедневная практика сидения подготавливает почву для других мгновений
открытости в течение дня.
Разумеется, сидеть по часу в день — это хорошо и полезно. Но мы хотим подчеркнуть, что качество важнее продолжительности.

НАСТРОЕННОЕ НАМЕРЕНИЕ
 
Вопрос: Мне никак не удается выделить время для медитации. Я хочу медитировать и часто даю себе слово, что начну практиковать медитацию ежедневно. Но стоит начать, как что-то меня отвлекает и я бросаю занятия на несколько недель, а то и месяцев. Не могли бы вы что-нибудь посоветовать?
Нгакпа Чогьям: А насколько сильно вы хотите практиковать?
Нежелание сидеть — это недостаток мотивации к переменам. Если вы не чувствуете мотивации к переменам, значит, вы либо боитесь, либо не видите причины для перемен. Если составить достаточно глубокое представление о буддизме, читая, размышляя и слушая — и проверяя все обретенные знания на личном опыте, то мотивация разовьется естественным путем. Но не торопитесь; не надо ни к чему себя принуждать.
Нгакпа Чогьям: Будьте честны с собой и постарайтесь точнее оценить свой нынешний уровень мотивации. Настройте намерение и дайте ему развиваться естественно. Это — ваш личный эксперимент, и не надо усложнять его чувством вины и разочарованиями. Вы приступите к практике тогда, когда это будет иметь смысл с точки зрения накопленного вами опыта. Если же практика для вас -— это нечто вроде религиозного служения, то истинная мотивация на этой основе не разовьется.
Кхандро Денен: Примите себя таким, какой вы есть, и начните с этого. Вас такой подход устраивает?
Вопрос: У меня просто камень с души свалился!
Кхандро Дечен: Чтобы практика заняла достаточно высокое место на шкале наших приоритетов, надо следить за тем, чтобы другие ценности не вступали с ней в конфликт. Поэтому надо просто сидеть. Когда придете домой — сядьте и сидите. Точно так же и завтра утром — просто сядьте и сидите. Приступая к сидению, каждый раз делайте это, как в первый раз. И каждое мгновение вашей жизни проживайте так, как будто оно — последнее. Помните: вам предстоит подружиться со смертью. Все ощущения должны стать как песок, протекающий между пальцами. Если вы собираетесь практиковать ежедневно, надо обрести глубокую уверенность в том, что вы действительно хотите сидеть каждый день, что это для вас на самом деле важно. Найдите в своей жизни для этого время и место — и старайтесь не поддаваться разочарованию.
Не стремитесь сидеть слишком долго. Пообещайте себе, что будете сидеть понемногу каждый день, и твердо держите данное слово. Переходить к более продолжительному сидению следует лишь тогда, когда вы почувствуете, что без этого не сможете продвинуться дальше на пути практики. Повторю еще раз; даже если вы сидите всего по пять минут в день, но ежедневно, это гораздо лучше, чем сидеть по полчаса, но лишь от случая к случаю. Дайте себе такое обещание, которое вы наверняка сможете сдержать. В противном случае вы никогда не обретете веру в себя и обнаружите в конце концов, что вообще не можете держать данное себе слово. А в том, чтобы давать себе обещания и твердо их выполнять, заключен глубокий смысл. Таким способом вы задаете позитивную направленность своей жизни и подготавливаете перемены к лучшему. Сидение, таким образом, становится частью вашей жизни, и как следствие начинает развиваться ясность. Ясность усилит мотивацию к практике. Когда же вы увидите огромную пользу практики, вы естественным образом устремитесь к новым открытиям. И тогда проблема поддержания мотивации отпадет сама собой.
Помните, однако, что мотивация необходима лишь для того, чтобы вывести вас на путь практики. А затем в ней уже не будет нужды. Если вы заполните пространство сидения ожиданием прогресса, осознание не сможет развиваться. Так что самое главное здесь — вовремя отказаться от мотивации. Сидеть следует без всякой цели — и без надежды, и без страха.

ДОБРОТА
 Вот почему так важно практиковать сидение. Прежде чем доброта пробудится и свободно хлынет в мир, нам нужно встретиться лицом к лицу с собой и принять себя такими, каковы мы есть.
 
ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ
 
Вопрос: Не могли бы вы сказать что-нибудь вкратце о том, как ввести практику в повседневную жизнь?
Кхандро Дечен: Надо стереть границы между периодами сидения и периодами, когда вы не сидите. Сидение в чем-то подобно уходу в затворничество: это такой период времени, когда вы полностью отказываетесь от участия в какой бы то ни было деятельности,
Нгакпа Чогьям: Сидение — это такой участок пространства в нашей жизни, на котором мы можем растить осознание. Но осознание должно проявляться постоянно,
Кхандро Лечен: Дуджом Ринпоче сказал: «Первый опыт состояния ригпа подобен ощущениям ребенка, безжалостно вытолкнутого на поле битвы возникающих явлений». Это означает, что опыт осознания необходимо растить. Надо плавно интегрировать его в опыт своей повседневной жизни.
Нгакпа Чогьям: Чтобы интегрировать практику в повседневную жизнь, надо, чтобы открытость, которую вы обретаете в сидении, свободно перетекала в ваш обыденный опыт. Вы должны разрушить дамбу, сдерживающую великий океан бытия, — и пусть он свободно хлынет в вашу повседневную жизнь. Для начала научитесь после упражнений оставаться всецело вместе с тем, что вы делаете.
Вопрос: А есть ли какой-нибудь метод?..
Кхандро Дечен: Нет никакого метода. Вы просто существуете— вот и все. Чтобы развивать постмедитативный опыт — опыт дже-тхоб, нужно выделять для этого специальное время. Допустим, если вы сидите в течение часа, то отводите еще от пятнадцати минут до получаса на период дже-тхоб. Завершив сеанс сидения, поднимайтесь медленно, не теряя осознания, и продолжайте отыскивать присутствие осознания во всех возникающих ощущениях, не переводя все это на понятийный уровень. Но чем бы вы ни занялись, просто будьте вместе с тем, что вы делаете.
Нгакпа Чогьям: Обнаруживайте присутствие осознания в каждом нюансе своих движений, но не уходите в себя. Просто пребывайте там, где вы есть. А если отвлечетесь — просто вернитесь к присутствию осознания.
Кхандро Дечен: В период дже-тхоб лучше оставаться одному, чтобы никто не отвлекал и не мешал вам, и выходить из него следует осторожно и плавно. Так же постепенно переходите от дже-тхоб к тому, что за ним последует. По существу сеанс дже-тхоб вообще можно не заканчивать. Все мы то и дело теряем осознание, но, как только вы обнаруживаете, что отвлеклись, можно снова возвратиться к осознанию присутствия. Это и есть сущность практики дзогчена. Не исключено, что она у вас не получится, но, может быть, и получится. На какой бы ступени практики вы ни находились, никто не мешает вам стараться сосредоточиться на том, чем вы заняты в данный момент.

Вопрос: По-моему, это слишком просто. Тут не за что зацепиться... Должно быть что-то еще...
Нгакпа Чогьям: Что-то такое, что поможет вам «быть» каким-то особым образом — вместо того, чтобы просто быть!
Вопрос: О-о-о... я понял!
Нгакпа Чогьям: Метод состоит в отсутствии метода. Метод— в том, чтобы просто быть. Если вы обнаружите, что не можете дольше оставаться в этом состоянии простого бытия, то можете по крайней мере попытаться сохранять сосредоточенность.
Вопрос: А что, если и сохранять сосредоточенность не удастся?
Кхандро Дечен: Если вы не можете сохранять сосредоточенность, то попытайтесь хотя бы признать, что все происходящее с вами есть обучение, и относиться к жизни соответственно.
Вопрос: Не расскажете ли подробнее о таком отношении к жизни?
Нгакпа Чогьям: Ну... мир, можно сказать, разговаривает с вами. Прислушайтесь к миру. И вы увидите, что мир явлений — это зеркало.
Нгакпа Чогьям: Вам постоянно дают уроки.
Нгакпа Чогьям: Но что представляет собой тот, кто все это видит? В чем сущность вашего восприятия? Иногда оно основано на влечении, иногда — на отвращении, а подчас — на безразличии. И что представляет собой тот объект, к которому вы чувствуете влечение, отвращение или безразличие? Кто он — тот, кто обнаруживает в себе эти чувства? Все это —-открытость: сущность сущего.
Кхандро Дечен: Быть может, приняв такую точку зрения, вы поймете, почему имеет смысл просто отражать, подобно зеркалу, эту данность, не вынося никаких оценок и суждении.
Нгакпа Чогьям. Чтобы признать это, нужно научиться видеть то, что есть. Стоит вам выйти за пределы доступного обыденному пониманию — и вы уже не сможете полноценно выразить в словах свой новый опыт. Но учиться у жизни можно всегда. Простую прогулку по улице можно превратить в созерцание природы реальности. Пусть в ответ на страдания, наполняющие эту жизнь, в вас пробуждается врожденная доброта. Открывайтесь с любовью навстречу прохожим.
Кхандро Дечен: Простая прогулка по улице может стать источником глубокого и ценного опыта, если вы действительно будете с полным осознанием участвовать во всем происходящем.

Вопрос; Итак, вы советуете принять как есть именно ту ситуацию, в которой мы находимся?
Нгакпа Чогьям: Совершенно верно. Вы находитесь именно там, где находитесь, — и где же еще вы можете находиться, кроме этого места?!
Нгакпа Чогьям: То, о чем мы говорили прежде, связано с тезисом, гласящим, что никаких отвлекающих влияний на самом деле не существует. Это — абсолютный подход. Вы отвлекаетесь сами, и не следует винить в этом какие-то шумы: ведь они не имеют собственной воли и не стремятся отвлечь вас нарочно. Я сказал об этом для того, чтобы развенчать в ваших глазах идеал безмятежного, тихого местечка для медитации. Но с относительной точки зрения все-таки нужно найти или создать себе такие обстоятельства, в которых вас не будут отвлекать шумы, имеющие регулярную, легко вычленяемую структуру. Разум вцепляется мертвой хваткой в любой звук, созданный в расчете на разумное восприятие. Единственное спасение от этого — достичь известной стабильности медитативного состояния. А пытаться не обращать внимания на осмысленные звуки — все равно что учиться плавать, напялив на себя несколько шуб.
 
СЛОВАРЬ
 
Дзогчен — самый глубокий из трех разделов внутренних тантр, основанный на принципе самоосвобождения. В буквальном переводе означает «великое совершенство». Это значит, по для достижения просветленного состояния нет нужды что-либо дополнять или изменять: оно уже присуще каждому из нас от безначалъности времен.
По-ва — движение, «то, что движется». Состояние, в котором практикующий полностью отождествляется с движением всего, что возникает в Уме.
Лонгдэ — «раздел Пространства», один из трех разделов дзотчена.
Лхаг-тонг — букв, «прозрение», метод воссоединения присутствия осознания сдвижением всего, что возникает в Уме.
Лхун-дрюп — «спонтанное самосовершенство»; опыт недвойственного присутствия осознания в каждом мгновении.
Мн-тогпа — состояние без мысли, без намтогов.
Налджор — пребывание в естественном состоянии.
Налма — изнеможение в смысле истощения невротической привязанности к мысли как определению бытия; погружение в естественное состояние.
Намтог — «то, что возникает в Уме». Намтоги — это не только мысли, но и чувства, а также структуры, цвета и ощущения текстуры.
He-па — отсутствие в присутствии. Состояние, в котором отсутствуют мысли, но присутствует осознание.
Ньи-ме — букн, -недвойственный». Нераздельность; осознание единого вкуса формы и пустоты.
Ригиа — Ведение, мгновенное присутствие, недвойственное осознание, присутствие осознания, недвойственное присутствие.
Ро-чиг — букв, «единый вкусе. Недвойственное восприятие пустоты и формы как обладающих одним и тем же вкусом (эмпирическим качеством).
Сем — обычный понятийный ум.
Семлэ — «раздел о природе Ума, один из трех разделов дзогчена.
Сем-ньи — природа Ума, пустота Ума, пространство, в котором возникает сем и в котором он либо вступает в сострадательное общение, либо впадает в дуалистические ухищрения.
Ши-не ~ букв, «успокоение». Метод, позволяющий найти себя в пространстве пустого Ума, сохраняя присутствие осознания.

[просто Соня]

Там, где страшно - Пема Чодрон

Пема Чодрон — первая женщина Запада, принявшая монашество в буддизме, выдающаяся ученица великого тибетского мастера Чогьяма Трунгпа. «Там, где страшно» — это беседы Чодрон с её учениками. Цикл встреч «Там, где страшно» посвящён тому, что такое человеческие страхи и как они влияют на нашу жизнь, как находить точку опоры среди ежедневно возникающих проблем и неурядиц, как извлекать силы и мудрость из сложных, дискомфортных, даже критических жизненных ситуаций. Книга адресована широкому кругу читателей и, несмотря на насыщенность цитатами восточных мудрецов и ссылками на буддийские учения, вполне доступна и применима к жизни любого человека, вне зависимости от принадлежности к какой-либо религии или традиции.

Полностью - тут:
https://naturalworld.guru/kniga_tam-gde-strashno.htm
https://audioknigi.club/chodron-pema-tam-gde-strashno
Чодрон Пема - Когда не везет. Советы сердца в трудные времена
https://naturalworld.guru/kniga_kogda-n ... remena.htm
https://audioknigi.club/chodron-pema-kogda-ne-vezet



Пема ЧОДРОН
там, где страшно

Бодхичитта (просветленное сознание)

«Читта» можно перевести как «ум», а также «сердце» или «отношение». «Бодхи» означает «пробужденный», «просветлённый», «полностью открытый».
Бодхичитта также имеет отношение к состраданию, к способности чувствовать боль других существ. Не имея контакта с бодхичиттой, мы отгораживаемся от этой боли, потому что она пугает нас. Мы выстраиваем вокруг себя защитные стены из мнений и предубеждений, потому что боимся быть уязвлёнными. Ещё больше эти стены укрепляются нашими эмоциями: гневом, страстными желаниями, безразличием, ревностью, завистью, высокомерием, гордыней. К счастью, наше «чуткое место», наша врождённая способность любить и проявлять заботу о других образует трещину в этих стенах, в укреплениях, которыми мы окружаем себя из страха, появляется естественная брешь. И мы можем научиться находить эту брешь, замечать этот уязвимый момент любви, благодарности, чувства одиночества, смущения или неполноценности, чтобы использовать его для пробуждения бодхичитты.
Чтобы лучше понять бодхичитту, можно провести аналогию с разбитым сердцем. Хотя в разбитом сердце иногда рождается тревога и паника, гнев, обида или осуждение, за этими внешними защитами скрывается истинная глубокая печаль, которая связывает нас со всеми, кто когда-либо любил. И эта истинная печаль может научить великому состраданию. Она может смирить, когда мы высокомерны, смягчить, когда немилосердны. Она пробуждает нас, когда мы спим, и проникает сквозь наше безразличие. По существу, эта постоянная сердечная боль является благословением, когда мы принимаем её полностью, мы способны разделять её со всеми живыми существами.
Будда говорил, что просветление всегда присутствует в нас. Даже в самые тяжёлые моменты, когда мы совершенно замкнуты в себе и не видим никакого выхода, мы не отделены от пробужденного состояния. Это весьма революционное утверждение: даже у самых обычных людей, таких как мы с вами, эмоционально неуравновешенных и с замутненным сознанием, есть этот просветлённый ум, бодхичитта. Открытость и сострадательность бодхичитты составляют нашу истинную изначальную природу. И даже когда наши неврозы значительно преобладают над мудростью, и мы испытываем смятение и безнадёжность, бодхичитта, подобно ясному небу, всегда с нами, неподвластная временно набегающим облакам.
Конечно, мы так привыкли к этим облакам, что нам уже сложно поверить в учение Будды. Однако факт остаётся фактом: какие бы тяжёлые моменты мы ни переживали, какие бы страдания ни испытывали, мы всегда можем соприкоснуться с благородным сердцем бодхичитты. Оно всегда доступно нам, и в радости, и в горе.

Существует два уровня бодхичитты. Первый — абсолютная бодхичитта, непосредственный опыт, свободный от каких-либо концепций, мнений и нашего обычного стремления всё понять. Это некая благодать, которой мы не можем найти никакого объяснения. Так случается, когда в глубине души возникает чувство, что нам совершенно нечего терять. Второй уровень — относительная бодхичитта, способность открывать свои сердце и ум страданиям, не замыкаясь в себе и не отгораживаясь.
Того, кто целенаправленно работает над пробуждением абсолютной и относительной бодхичитты, называют бодхисаттвой , или воином. Это не воин, который убивает, а воин, который проповедует не-агрессивность и слышит плач всего мира. Воин-бодхисаттва — это тот, кто готов практиковать в пылу сражения, то есть участвовать в сложных ситуациях, чтобы облегчить страдание. Он также стремится разрушить личное сопротивление и самообман, чтобы раскрыть в себе незамутненную энергию бодхичитты. Нам известно много совершенных воинов, таких, как Мать Тереза и Мартин Лютер Кинг, которые пришли к полному пониманию, что наибольшее зло в мире происходит от наших собственных агрессивных умов, и посвятили свои жизни тому, чтобы помочь другим людям осознать эту истину. И есть много других, менее заметных людей, которые также всю свою жизнь стремятся открывать сердца и умы и помогать в этом другим. Подобно им, мы тоже можем научиться относиться к себе и к миру как воины, постоянно работая над пробуждением в душе храбрости и любви.
Существует много различных методов, которые помогают культивировать в себе эти качества. Одни практики развивают способность радоваться, отпускать, любить и плакать; другие учат быть открытыми неизвестности; третьи помогают сохранять присутствие духа в такие моменты, когда обычно мы закрываемся и отгораживаемся.
Где бы мы ни находились, в каких бы ситуациях ни оказывались, мы можем практиковать путь воина. Практики медитации, любящей доброты, сострадания, радости и невозмутимости помогают открыть в себе «чуткое место», бодхичитту. Мы можем находить его, когда охвачены горем или чувством благодарности, страхом или яростью; можем соединяться с ним, когда чувствуем себя одиноко или испытываем сострадание.

Часто мы предпочитаем такие практики, которые не вызывают неприятных ощущений и дискомфорта. И в то же время хотим исцелиться. Путь воина не таков. Воин должен принять, что невозможно узнать, что случится с ним в следующий момент. Обычно мы пытаемся контролировать то, что не поддаётся контролю, постоянно стремимся к предсказуемости, безопасности и комфорту. Но истина состоит в том, что мы не можем избежать неизвестности. И эта неизвестность интригует нас и в то же время пугает.
Путь воина не обещает «счастливого конца». Просто это «я», которое всего боится и хочет безопасности, которое всё время стремится за что-то уцепиться, в конце концов начинает взрослеть. Суть практики воина состоит не в том, чтобы избежать неизвестности и страха, а в том, чтобы научиться взаимодействию в условиях дискомфорта. Основной вопрос, на котором мы фокусируемся в этой практике: как мы ведём себя в трудных ситуациях, как справляемся со своими эмоциями и непредсказуемыми событиями повседневной жизни?
Очень часто мы похожи на робких птенцов, которые боятся покинуть своё гнездо. Мы всё сидим и сидим в этом гнезде, где давно уже неуютно, куда никто не прилетает нас кормить, никто не защищает и не согревает, но мы всё продолжаем надеяться, что мама-птичка вернётся. Мы совершили бы безграничное благо по отношению к себе, если бы покинули гнездо. Конечно, это требует храбрости. И, конечно, для этого нужны веские причины. Но даже если мы не собираемся практиковать путь воина, то можем задать себе вопрос: «Что я выбираю — взрослеть и бесстрашно участвовать в жизни, или жить в страхе и умереть в страхе?»
Все существа без исключения способны испытывать глубокие чувства: сильное горе, боль, неуверенность. А значит просветлённое сердце, бодхичитта, есть у всех нас. … На этой церемонии не было ни речей, ни молитв, только непрестанно звучало одно из основных учений Будды:
Ненависть невозможно побороть ненавистью.
Только любовь может её исцелить.
Это древний и вечный закон.
Тысячи людей повторяли эти слова и плакали, осознавая, что истина, заключённая в них, сильнее, чем их страдание. Вот какой силой обладает бодхичитта. Она способна вдохновлять и поддерживать как в светлые, так и в смутные времена. В нас как бы открывается источник храбрости и мудрости, о существовании которого мы даже не догадывались. Подобно тому, как путём алхимии любой металл можно превратить в золото, бодхичитта способна, если мы ей позволим, трансформировать любое действие, слово или мысль в средство для пробуждения сострадания.

[просто Соня]

2
Соединение с источником

Человек является частью целого, которое мы называем «вселенной», частью, ограниченной в пространстве и во времени. И он воспринимает себя, свои мысли и чувства, как нечто отдельное от всего остального — своего рода «оптический обман» сознания. Этот обман, это заблуждение является тюрьмой, заключающей нас в круг личных желаний и симпатий к нескольким близким нам людям. И наша задача как человеческих существ состоит в том, чтобы освободиться от этой
тюрьмы, расширить круг своего понимания и сострадания настолько, чтобы в него вошли все живые существа и вся природа в целом, во всём её многообразии и великолепии.
Альберт ЭЙНШТЕЙН

Когда мы копали землю под фундамент для центра медитации монастыря Гампо, мы наткнулись на твердую горную породу, и в ней образовалась небольшая трещина. Минуту спустя из этой трещины начала сочиться вода, а через час это был уже целый ручей, а трещина расширилась. Открытие бодхичитты подобно этому мы обнаруживаем источник, который временно был замурован в горной породе. Когда мы соприкасаемся с глубоким горем, испытываем дискомфорт, никак не пытаясь его изменить, когда переживаем боль отвержения или предательства, не позволяя ей ожесточить нас, в такие моменты мы соединяемся с бодхичиттой.
Соединение с этим уязвимым и чувствительным местом оказывает на нас трансформирующее воздействие, и хотя оно может быть неприятным и болезненным, оно приносит большое облегчение. Просто позволяя себе соединиться с бодхичиттой хотя бы миг, мы проявляем по отношению к себе истинное милосердие. Конечно, принятие своих собственных страхов требует большого мужества и сострадания к себе и даже может казаться унизительным, однако это необходимо.
Положение человека одновременно смешно и горько. Обладая безграничной мудростью и восприимчивостью, мы блокируем их ради того, чтобы защититься от неопределённости. Потенциально обладая свободой бабочки, мы почему-то предпочитаем маленький, ограниченный кокон эго.

Как сказал Альберт Эйнштейн, трагедия человека состоит в том, что, воспринимая себя отделённым от остального мира, он сам создаёт себе тюрьму. Но что ещё печальнее, нас всё больше пугает возможность свободы. Если возведённые нами стены вдруг падут, мы не будем знать, что делать. Поэтому нам нужно заранее представлять, как это ощущается, когда стены начинают разрушаться: мы должны понимать, что взрослению всегда сопутствует страх и отпускание всегда требует мужества. Однако мы не сможем найти достаточно мужества и пойти туда, где страшно, пока не исследуем механизмов эго. Поэтому задайте себе вопрос: «Как я веду себя, когда чувствую, что не могу контролировать происходящее? Откуда я черпаю силы, в чём ищу опору?»

Будда учил, что гибкость и открытость дают нам силу, а избегание неизвестности и неопределённости делает нас слабыми и причиняет боль. Но вся суть состоит именно в том, чтобы признать это избегание, — это важно понять. Открытость заключается не в том, чтобы подавлять страхи, а в том, чтобы видеть и осознавать их.
Поэтому, вместо того чтобы разрушать стены, мы начинаем исследовать их. Когда мы подходим ближе и с полным вниманием и деликатностью прикасаемся, обоняем и рассматриваем их, постепенно открываются наши влечения и отвращения. Мы начинаем видеть, какие стратегии и представления использует эго для возведения этих стен: какие объяснения мы себе придумываем, что нас привлекает и отталкивает. Мы начинаем с интересом наблюдать за всем, что происходит с нами и вокруг, не давая никаких оценок, ничего не определяя как правильное и неправильное, а просто объективно наблюдая, насколько это возможно. Однако не следует относиться к этому исследованию слишком серьёзно: не будьте слишком строги к себе, смотрите на всё с юмором. Постепенно, с практикой, вы будете становиться всё более открытым и восприимчивым, и тогда медленно, очень медленно, трещины в стенах начнут расширяться, пока бодхичитта не заструится полноводным потоком.

...Практика бодхичитты основана на наблюдении: мы учимся доброжелательно и без суждений наблюдать за тем, что с нами происходит. Анализируя разрушительные механизмы, мы прекращаем причинять себе боль такими образом.
...Второй демон материализма — демон речи. Он проявляется, когда мы с помощью всевозможных убеждений создаём иллюзию знания истинной природы реальности. Любые «-измы» — политические, экологические, философские, духовные — могут быть использованы с этой целью. Проблема не в самих верованиях и убеждениях, а в том, как мы начинаем их использовать, чтобы обрести опору, чтобы почувствовать себя правым, а другого человека неправым, чтобы избежать чувства неуверенности из-за непонимания того, что происходит.
Одержимость демоном речи может начаться с невинной попытки объяснить другому человеку свои убеждения. Но когда нас охватывает «праведное» негодование, это уже верный признак того, что мы зашли слишком далеко, что убеждения стали нашим препятствием — ещё одним способом возведения стен.
Третий демон — демон ума — использует самую тонкую и изощрённую стратегию. Он вступает в игру, когда мы пытаемся избежать дискомфорта и беспокойства с помощью изменённых состояний сознания. ...мы получаем такое большое удовольствие, что нам хочется снова и снова возвращаться к этому опыту. Многие люди, только начиная заниматься медитацией, часто думают, что с практикой смогут подняться над всеми страдания повседневной жизни. И бывают крайне разочарованы, когда узнают, что им придётся погрузиться в самые глубины человеческого опыта, научиться быть открытыми и восприимчивыми как к блаженству, так и к скуке.
Изменённые состояния сознания могут открыть истину, показать, над чем и почему следует работать, однако они не являются таким уж большим достижением. Если мы не сможем интегрировать их в повседневную жизнь, они станут для нас лишь ещё одним препятствием. Испытав необычный опыт, мы должны двигаться дальше, учиться жить и взаимодействовать с другими людьми. Тогда даже самые глубокие и значимые прозрения начнут проникать в нашу жизнь. Миларепа говорил своему ученику Гампопе, когда тот рассказывал о своих необычных переживаниях: «Это не хорошо и не плохо. Продолжай медитировать». Сами по себе изменённые состояния сознания не представляют никакой проблемы, вся беда в том, что мы к ним привязываемся. После подъёмов всегда следуют спады, поэтому, когда мы отдаёмся во власть дьявола ума, нас неизбежно ждут разочарования.
У каждого человека есть свой набор приёмов, с помощью которых он уклоняется от жизни как таковой. Постоянно прибегая к этим приёмам, мы утрачиваем способность испытывать тонкие и удивительные переживания, доступные в самые обычные моменты, и упускаем возможность соединения с бодхичиттой.
Если мы не будем уходить от неизвестности и неопределённости повседневной жизни, мы сможем войти в контакт с бодхичиттой. Это естественная сила, которая неудержимо стремится к проявлению, и как только мы прекращаем блокировать её своими эго-стратегиями, освежающий источник бодхичитты начинает пробиваться наружу. Мы можем засыпать этот источник, преградить ему путь, но как только возникнет малейшая брешь, бодхичитта тут же выйдет на поверхность, подобно тому, как трава пробивается через асфальт, когда в нём появляются трещины.

[просто Соня]

3
Природа реальности

Мы страдаем от того, что не такие, какими хотели бы быть. Я глубоко благодарна, что нашёлся человек, который увидел истину и показал её нам: не всё в этой жизни поддаётся контролю, и в этом нет нашей личной вины.
Текучесть и динамичность, мимолётность и непостоянство составляют первую, основную характеристику существования. Это естественное положение вещёй. Всё находится в непрерывном развитии. Всё живое и неживое постоянно меняется, каждый миг. Чтобы знать это, не нужно быть мистиком или физиком. Но почему-то на уровне личного опыта мы сопротивляемся этому основополагающему факту. Жизнь не всегда идёт так, как нам хочется: мы переживаем то успехи, то неудачи, и нам это не нравится.
Мы знаем, что всё в этом мире непостоянно, что всё когда-то кончится. Однако, понимая это умом, на эмоциональном уровне мы этого не желаем принять. Нам хочется постоянства, и в глубине души мы надеемся на постоянство; мы склонны искать безопасности и верим, что можем её найти. Непостоянство пугает нас и приводит в отчаяние. Мы развиваем бурную деятельность, чтобы защититься от неопределённости, тратим массу энергии, пытаясь предотвратить изменения и смерть. Учение Будды призывает нас отказаться от этого ограничивающего способа существования и всецело признать истину, что всё меняется. Это не означает видеть всё в чёрном цвете, просто мы начнём понимать, что мы не единственные, кто не способен контролировать происходящее. Таким образом, мы освобождаемся от иллюзии, что кому-то удаётся избежать непостоянства.

Вторым признаком существования является нереальность эго. Человек так же непостоянен как всё остальное. Каждая клетка нашего тела непрерывно меняется. Мысли и эмоции появляются и исчезают. На чём мы основываем свои оценки, когда думаем, что мы достойны или безнадёжны? На этом мимолётном мгновении? На вчерашнем успехе или неудаче? Мы держимся за фиксированное представление о том, кто мы есть, и тем самым ограничиваем себя. В этом мире нет ничего фиксированного, ничего статичного. И только от нашего отношения к закону непостоянства зависит, станет он для нас источником свободы или беспрестанного страха и тревог; будет в нашей жизни приумножаться радость или страдание. Это очень важный вопрос.

Отсутствие эго иногда называют «не-я», что может привести к неправильному пониманию. Это не значит, что мы исчезаем или уничтожаем вою индивидуальность. «Не становится ли человек безликим, когда у него исчезает эго?» Нет, это вовсе не так. Будда говорил, что представление о себе как об обособленном и неизменном существе сильно ограничивает человека. Участвуя в драме жизни, не следует так серьёзно относиться к собственной роли. Вся проблема состоит в том, что мы слишком всерьёз себя воспринимаем, считаем себя чрезмерно значимыми. Нам кажется, что мы умнее других, мы занимаемся самооправданием. Чувство собственной важности сильно ограничивает мир, сводя его до личных предпочтений и антипатий. Мы никогда не бываем удовлетворены.
В этой ситуации у нас есть две альтернативные возможности: разрушить старые убеждения или оставаться с ними; продолжать верить в свою фиксированную идею реальности или пересмотреть её. Будда считал, что самое достойное применение человеческой жизни — научиться быть открытым и любознательным. Отсутствие эго — это, по существу, просто гибкая самоидентификация, которая проявляется в жизни в таких качествах как любознательность, адаптивность, чувство юмора, лёгкость и игривость. Это способность смиряться с незнанием и непониманием, даже с незнанием самого себя или других людей.
Одному старику сообщили, что его сын погиб на войне. Безутешный отец заперся в доме, отказываясь от какой-либо поддержки и участия. Однако на четвертую неделю сын вернулся домой живой и невредимый. Увидев его, жители деревни очень обрадовались и были так растроганы, что даже плакали от счастья и пошли вместе с ним к дому отца. Сын постучал в дверь и сказал.- «Отец, я вернулся». Но старик не отозвался. Тогда люди закричали: «Твой сын здесь, он жив». Но отец не подошёл к двери. «Оставьте меня в покое, — сказал он, — не мешайте моему горю! Я знаю, что мой' сын ушёл навсегда, вы меня не обманете».
То же происходит и с нами: мы держимся за свои идеи и представления, и это нас ослепляет. А когда другая реальность стучится в нашу дверь, мы не можем её принять.

Задайте себе вопрос: «Как я намерен провести свою жизнь? Предпочитаю и дальше бороться с неопределённостью или хочу научиться отпускать? Предпочитаю упрямо держаться за свои идеи «я такой, а ты такой» или хочу выйти за ограничения своего ума?» Если вы выберете этот путь, перед вами начнут открываться безграничные возможности.
Учение о нереальности эго указывает на динамичность и изменчивость нашей природы. Мы никогда не воспринимали своё тело точно так же, как сейчас. И никогда не будем обдумывать те же самые мысли, которые проносятся в голове в данный момент, хотя они и кажутся повторяющимися. «Но это же прекрасно!» — скажете вы. Однако обычно это не кажется нам прекрасным; напротив, это нас пугает, и мы пытаемся найти хоть какую-то опору. Будда показал альтернативный подход: на самом деле, мы не ограничены никакими отождествлениями, ни позитивными, ни негативными, ни в том смысле, как другие воспринимают нас, ни в том смысле, как мы воспринимаем себя. Каждый момент совершенно уникален, каждый момент неизвестен и нов. Для того, кто идёт путём воина, отсутствие эго становится источником радости, а не страха.

Третьим признаком существования является страдание, или неудовлетворённость. только проходя через непрерывную череду приятных и неприятных ситуаций, человек обретает истинную силу. Когда мы понимаем, что боль и страдания неизбежны, и живём, исходя из этого понимания, мы создаём основу и условия для своего счастья.
Другими словами, мы страдаем тогда, когда сопротивляемся величественному и неоспоримому закону непостоянства и смерти. Мы страдаем не из-за того, что мы плохие или заслуживаем наказания, а из-за своего трагического непонимания основных принципов бытия.
Во-первых, мы не понимаем того, что постоянно меняющееся не может быть постижимым и предсказуемым. С самого момента рождения мы стремимся к определённости и безопасности, и это стремление руководит всеми нашими помыслами, действиями и словами. Мы страдаем просто потому, что переменчивое ошибочно принимаем за постоянное.
Во-вторых, мы ведём себя так, как будто представляем собой неизменную, фиксированную личность и отделены от всего остального мира, в то время как на самом деле никакого эго не существует. Мы стремимся быть Кем-то с большой буквы. В надежде обрести устойчивость и безопасность, определяем себя как достойных или недостойных, сильных или слабых. Мы тратим массу времени, превознося или принижая себя, чтобы затем удовлетворённо сказать: да, это я. Изначальную открытую природу своего существа, чудо и неожиданность каждого мгновения мы превращаем в статичное, неизменное «я».
В-третьих, мы ищем счастье не там, где нужно. Будда говорил, что мы «ошибочно принимаем страдание за счастье», подобно мотыльку, который летит к пламени свечи и сгорает.
Учение о трёх свойствах существования побуждает нас прекратить борьбу с естественным ходом вещёй. Мы можем перестать причинять страдания себе и другим, пытаясь избежать чередования удовольствий и боли, и просто расслабиться, принимая жизнь такой, какая она есть.

[просто Соня]

4
Научиться присутствовать

Следует признать, что у человека как биологического вида очень низкая толерантность к дискомфорту. Научиться присутствовать в своей уязвимости — новый для нас опыт, и помочь в этом может сидячая медитация.
Сидячая медитация развивает качества любящей доброты и сострадания, родственные бодхичитте. Она помогает прийти в больший контакт со своими мыслями, эмоциями и телом. Это метод, позволяющий культивировать безусловное дружелюбие по отношению к себе и устраняющий завесу безразличия, отгораживающую нас от страданий других людей. Это средство, с помощью которого мы можем научиться быть по-настоящему любящими.
Постепенно в процессе медитации мы начинаем замечать, что в нашем внутреннем диалоге появляются промежутки: в непрерывном разговоре с самим собой внезапно возникает пауза, как будто мы пробуждаемся ото сна. И обнаруживаем, что можем спокойно пребывать в этой пустоте, в этой ясности и чистом осознавании, уже существующих в нашем уме. Мы переживаем моменты присутствия, исполненные простоты, открытости и покоя.
Возвращение к непосредственному опыту ведёт к раскрытию бодхичитты. Просто присутствуя, мы всё больше расслабляемся в открытом пространстве своего существа. Мы как бы уходим из мира фантазий и обнаруживаем простую истину.

Прежде всего, важно понять, что суть медитация не в том, чтобы испытывать приятные переживания. При таком подходе мы неизбежно обречены на неудачу: даже самый опытный практикующий во время медитации испытывает психологический или физический дискомфорт. На самом деле, медитация заключается просто в восприятии себя таким, какой ты есть, со всей твоей мудростью и безумством. Такое полное принятие себя, честное и открытое признание того, какой ты есть, называется майтри (любовь, любящая доброта)Пытаться изменить себя бесполезно, поскольку это подразумевает борьбу и самоотвержение. А отвержение себя — это, пожалуй, наш основной механизм, который блокирует бодхичитту.
Любые попытки изменить себя бесполезны, потому что тогда мы сопротивляемся собственной энергии; любое самоусовершенствование может дать только временные результаты. Устойчивая же трансформация происходит лишь в том случае, когда мы относимся к себе как к источнику мудрости и сострадания. Как сказал мастер восьмого века Шантидэва, мы подобны слепому человеку, который нашёл драгоценный камень в куче мусора. Именно то, что нам хочется выкинуть, что кажется нам отвратительным и пугающим, скрывает в себе тепло и ясность бодхичитты.
Только когда мы расслабляемся и начинаем полностью принимать себя, медитация превращается в трансформативный процесс. Только относясь к себе без критики, доброжелательно и искренне, мы можем освободиться от разрушительных привычек. Без майтри отказ от старых привязанностей превращается в насилие. Это важно понять.

Практикуя медитацию, мы развиваем четыре качества майтри: непоколебимость, ясное видение, переживание негативных эмоций и присутствие в настоящем моменте.
Непоколебимость. Во время медитации мы укрепляем внутреннюю непоколебимость. Что бы нас ни одолевало — боли в теле, безумные мысли или эмоции, скука или сонливость — к любому своему опыту мы относимся с терпимостью. Как бы нам ни хотелось вскочить и убежать из комнаты, мы не делаем этого. Мы просто обозначаем возникший импульс как мысль, не давая никаких оценок. Это отнюдь не легко, поскольку человек склонен уходить от неприятных переживаний.
Чтобы развить в себе непоколебимость, необходимо медитировать каждый день, хотя бы понемногу. При любых обстоятельствах, здоровы мы или больны, в хорошем настроении или подавлены, легко нам даётся медитация или нет, мы должны сидеть и медитировать. Со временем мы поймём, что смысл медитации не в том, чтобы делать её правильно или достичь какого-то определённого состояния, а в том, чтобы свидетельствовать самого себя. Пока мы не осознаем свои саморазрушительные паттерны и не посмотрим на них с сострадательным пониманием, мы не сможет от них освободиться.

Один из аспектов непоколебимости — способность присутствовать в своём теле. Поскольку медитация фокусируется главным образом на работе с умом, мы легко забываем о теле. Садясь медитировать, важно в первую очередь прийти в контакт со своим телом, осознавая всё, что с ним происходит. В течение нескольких минут, начиная от макушки головы, охватите вниманием всё своё тело, каждую его часть. Столкнувшись с болью или напряжением в каком-то участке, сделайте три-четыре вдоха и выдоха, удерживая внимание на этой области. Дойдя до стоп, можно остановиться или пройтись по телу ещё раз, теперь снизу вверх. Затем в процессе медитации можно раз или два снова вернуться к осознанию тела, быстро направив внимание на то, что происходит в данный момент. Вы сидите, слышите звуки, ощущаете запахи, видите образы, испытываете боль, вдыхаете и выдыхаете. К осознанию тела можно обратиться в любой момент, когда вы захотите, а потом снова вернуться к основной практике.

Технически практика медитации заключается в следующем: мы садимся в определённую позу на подушку или на стул и пытаемся просто присутствовать, сосредотачивая внимание на дыхании, на выдохе. Когда ум начинает блуждать, мы мягко и без осуждения говорим себе, что это «мышление», и опять возвращаемся к дыханию. Так мы учимся присутствовать в настоящем моменте, в «здесь и сейчас». Постепенно, с практикой, неведение и замутнённость сознания начинают трансформироваться в ясное видение. Слово «мышление» становится для нас кодовым, означающим, что мы видим «то, что есть», как ясность, так и замутнённость. Мы не пытаемся избавиться от мыслей, мы просто начинаем ясно видеть все свои защитные механизмы, желания и ожидания, негативные представления о себе. Но мы также начинаем видеть собственную доброту, храбрость и мудрость.
Регулярно практикуя технику внимательности-осознавания, мы уже больше не можем скрываться от самого себя. Мы ясно видим стены, которыми окружили себя, защищаясь от непосредственного опыта. И хотя эти стены по-прежнему ассоциируются для нас с безопасностью и удобством, мы уже начинаем чувствовать, как сильно они нас ограничивают. Это ощущение замкнутого пространства очень важно, поскольку оно побуждает выйти за пределы своего маленького знакомого мира, расширить его; и у нас возникает желание разрушить стены между собой и другими людьми.

[просто Соня]

Переживание негативных эмоций.

Многие практикующие неправильно понимают смысл медитации, пытаясь с её помощью уклоняться от неприятных эмоций. Они используют слово «мышление» для того, чтобы отвергать собственную негативность. Сколько бы нам ни говорили, что нужно быть открытыми всему, что происходит, мы часто склонны использовать медитацию для подавления. Однако истинная трансформация возможна только в том случае, когда мы день за днём, год за годом продолжаем встречаться со своими негативными эмоциями, не осуждая и не оправдывая собственный опыт,
Трунгпа Ринпоче определяет эмоцию как комбинацию самосущей энергии и мыслей. Без нашего внутреннего диалога эмоции не могут проявиться. Когда во время медитации возникает гнев, мы, согласно инструкции, называем свои мысли «мышлением» и отпускаем их. Однако за этими мыслями скрывается ещё кое-что — живая, пульсирующая энергия. В этой скрытой энергии нет ничего плохого или опасного, и наша задача заключается в том, чтобы просто присутствовать в ней, проживая её непосредственно, так, как она есть.
Существуют техники, в которых нужно намеренно активизировать свои эмоции, думая о человеке или ситуации, которые когда-то пробудили в вас гнев, похоть или страх, а затем отпускать мысли и взаимодействовать с чистой энергией, спрашивая себя: «Кто я без этих мыслей?» Практика медитации более проста, но, на мой взгляд, не менее эффективна. Когда неприятные эмоции возникают спонтанно, мы отпускаем стоящую за ними историю и остаемся наедине с энергией. Это чистый чувственный опыт, а не вербальное объяснение того, что происходит. Мы реально ощущаем энергию в собственном теле. Когда нам удаётся просто оставаться с этой энергией, никак её не выражая и не подавляя, она начинает пробуждать нас. Практикующие часто спрашивают: «Я постоянно засыпаю во время медитации, что мне делать?» Есть много средств от сонливости, но мой совет таков: «Переживайте свой гнев!»

В буддизме ваджраяны говорится, что эмоциям присуща изначальная мудрость. Таким образом, когда мы боремся со своей энергией, мы отвергаем в себе источник мудрости. Гнев, свободный от фиксаций, — это не что иное, как ясное видение. Гордость, ни к чему не привязанная, переживается как невозмутимость. Энергия страсти, свободная от зацепок, представляет собой мудрость широкого видения.
В практике бодхичитты мы также работаем с чистой энергией эмоций. Обычно усиление эмоций вызывает у нас страх, Этот страх всегда присутствует в нашей жизни. Во время сидячей медитации мы отбрасываем все словесные рассуждения и погружаемся непосредственно в эмоции и страх. Так мы учимся открывать своё сердце собственной энергии; учимся переживать пугающие нас эмоции.

Присутствие в настоящем моменте.

Ещё одно качество, которое мы развиваем в процессе медитации, — это способность присутствовать в настоящем моменте. Каждую секунду, каждое мгновение мы осознанно делаем этот выбор — быть «здесь и сейчас». Присутствуя в своём теле и разуме в данный момент, мы проявляем внимание к себе, к другим существам и к миру. Это качество внимательности является непосредственным выражением нашей способности любить.
Обращение к настоящему моменту требует некоторого усилия, однако это усилие не должно быть чрезмерным. Мы лишь слегка «соприкасаемся и отпускаем». Например, мы соприкасаемся со своими мыслями, определяем их как «мышление» и затем отпускаем. Это неагрессивный способ быть «здесь и сейчас», отсутствие борьбы.
Некоторые мысли могут быть настолько привлекательны, что нам не хочется их отпускать. Нам гораздо интереснее смотреть это внутреннее кино, чем возвращаться к настоящему моменту. Мир фантазий бывает очень соблазнителен, поэтому, чтобы разрушить привычные паттерны, мы должны научиться прикладывать «мягкое» усилие, другими словами, культивировать сострадание к себе.
Практика медитации ведёт нас к майтри и безусловной открытости. Когда мы ничему не сопротивляемся, а спокойно соприкасаемся со своими мыслями и затем отпускаем их, мы начинаем видеть, что наша изначальная энергия — любящая, здоровая и освежающая и что нашей истинной природой является бодхичитта, а не беспокойство и смятение.

5
Заповеди воина, или наставления для воспитания ума

Практикуй наставления во всех делах.
Из наставлений АТИШИ для воспитания ума

Это учение показывает, как можно сложные жизненные обстоятельства превратить в путь просветления. То, что нам больше всего не нравится в жизни, в практиках Атиши является «пищей» для воспитания ума. То, что мы воспринимаем как самое большое препятствие, — гнев, обиды, напряжение — используется в качестве топлива для пробуждения бодхичитты.
Обычно мы следуем своим импульсам, даже не пытаясь изменить привычные модели поведения. Разве мы думаем о практике, когда нас предали или обидели? Как правило, нет. Но именно в такие моменты наставления Атиши действуют наиболее эффективно. Прочитать и запомнить наставления не сложно, гораздо сложнее не забывать применять их в жизни. Так, испытывая раздражение, мы можем вспомнить заповедь: «Всегда медитируй на то, что вызвало в тебе обиду»... Если мы хорошо усвоим эту заповедь, она будет спонтанно возникать у нас в голове в нужный момент, удерживая от реакций и напоминая, что нужно просто присутствовать в своей эмоциональной энергии.
Практика воспитания ума ставит перед нами вызов; можем ли мы вовремя вспомнить нужное наставление, которое вернуло бы нас к настоящему моменту и удержало от привычных реакций? Можем ли не «сбрасывать» возбуждённую эмоциональную энергию, а позволить ей трансформировать нас? Суть практики наставлений заключается в том, чтобы направить внимание воина на непосредственное переживание дискомфорта. Она побуждает постоянно задавать себе вопрос: «Как можно практиковать прямо сейчас, в этот неприятный для меня момент, и как трансформировать его в путь пробуждения?» Каждый день у нас есть масса возможностей задавать себе такой вопрос.

Заповедь «Практикуй три преодоления» даёт конкретные рекомендации, как практиковать, как прерывать свои привычные реакции. Три усилия заключаются в следующем:
(1) признать свой невроз как невроз,
(2) делать что-то другое, и
(3) стремиться постоянно практиковать подобным образом.
Осознание своего собственного безумия — первый и самый сложный шаг. Без сострадательного признания того, что мы ходим по замкнутому кругу, что мы попали в ловушку, нам не освободиться от этого безумия. Рекомендация «делай что-то другое» помогает разрушить старую привычку потворствовать своим эмоциям. Следует делать всё что угодно, кроме привычного способа реагирования. Например, отбросить все словесные рассуждения и соединиться с чистой энергией или начать практиковать любую технику, описанную в этой книге. Третье преодоление — помнить, что для разрушения привычек и пробуждения сердца необходимо практиковать постоянно, а не время от времени.

Собственно, сущность практики всегда заключается в одном и том же: вместо слепого следования привычным реакциям мести или самобичевания, мы пытаемся останавливать их, отбрасывая все словесные рассуждения. Тогда мы вступаем в непосредственный контакт с эмоциональной энергией и начинаем переживать её в своём теле. Один из способов делать это — «вдыхать» энергию в своё сердце. Признавая эмоцию, отбрасывая слова и непосредственно переживая энергию, мы развиваем сострадание по отношению к себе. После этого мы можем сделать следующий шаг: осознать, что миллионы других людей во всём мире чувствуют то же самое, и начать «вдыхать» эмоцию одновременно за себя и за них, желая, чтобы все мы освободились от безумия и ограничивающих привычных реакций. Признав своё безумие с состраданием, мы можем распространить это сострадание на всех, кто находится в подобном положении. Именно в таком расширении круга сострадания и заключается весь секрет и магическое действие практики бодхичитты.

Проблема состоит в том, что для пробуждения бодхичитты наиболее ценно то, чего мы больше всего стремимся избежать. Именно в эмоционально заряженные моменты воин обретает мудрость и сострадание. Конечно, нам хотелось бы уклониться от подобных моментов, а не присутствовать в них, вот почему так важны мужество и сострадание к себе. Без любящей доброты встреча с болью неизбежно приведёт к борьбе.
Ещё раз напомню, что суть практики состоит в том, чтобы не поддерживать старых моделей реагирования, делать что-то такое, что отвлекло бы нас от привычных реакций самооправдания или самообвинения. Когда мы просто присутствуем в своей энергии, не реагируя и не подавляя, наши привычки постепенно начинают слабеть.
Привычные модели поведения, как правило, очень устойчивы и соблазнительны, поскольку приносят нам успокоение. Одного желания разрушить их бывает недостаточно — любой, кто пытался бороться с ними, знает это. Поэтому ключевую роль здесь играет осознанность. Осознаём ли мы свои словесные объяснения, и насколько сами верим в них? Помним ли о практике, когда нами овладевают сильные эмоции? Способны ли осознавать эмоцию и вдыхать её в сердце за себя и за других людей? Если нам хотя бы иногда удаётся вспоминать об этом, значит, мы практикуем путь воина. И даже когда мы не можем практиковать в состоянии аффекта, но осознаём это, мы всё равно практикуем. Сострадательное принятие всего, что происходит, обладает большой силой, и её не следует недооценивать.

В процессе практики мы начинаем видеть то, чего раньше не осознавали. Во-первых, нам становится очевидно, насколько редко мы можем спокойно присутствовать в настоящем моменте. Мы изыскиваем всевозможные способы, лишь бы избежать текущей ситуации, особенно, если она кажется нам угрожающей. И мы также видим свою твердую убеждённость в том, что если бы мы могли всё делать правильно, мы жили бы в безопасности и комфорте до конца своих дней.

Практикуя, мы начинаем различать, где реальность, а где наши фантазии. Чем с большим вниманием относимся мы к своему опыту, тем яснее начинаем видеть, когда мы ожесточаемся, когда закрываемся. Замечаем ли мы, что принижаем самих себя? Стараемся ли не вступать постоянно на один и тот же путь саморазрушения? Осознаём ли, что не мы одни испытываем такие страдания? Хотим ли, чтобы все существа, и мы в том числе, перестали сеять семена боли и страданий? Когда мы испытываем замешательство, сомневаемся в своих словах или действиях, не можем понять, что хорошо, а что плохо, нам может помочь заповедь: «Из двух свидетелей всегда слушай главного». Только «главный свидетель» знает ответы на эти вопросы.

Нельзя ожидать, что каждый раз нам удастся останавливать свои привычные реакции. Но если это будет происходить всё чаще и чаще, значит, практика бодхичитты проникает в нас всё глубже. И наше желание помочь не только себе, но и всем чувствующим существам, начнёт постепенно расти.
Итак, во всех жизненных ситуациях, а не только когда у вас всё хорошо или, наоборот, всё плохо, практикуйте наставления Атиши. Но помните: «Не старайтесь быть первым», «Не ожидайте никаких результатов» и «Не ждите одобрения и похвалы»!

[просто Соня]

6
Четыре безграничных качества

Пусть все чувствующие существа будут
счастливы и познают причину счастья.
Пусть мы освободимся от страданий и от
причины страданий.
Пусть мы соединимся с источником
безграничной радости, не знающей горя.
Пусть мы достигнем состояния полной
невозмутимости, свободной от страсти,
агрессии и предубеждений.

Сутра четырёх безграничных состояний

Всё зависит от нас: мы можем исследовать путь воина, путь воспитания восприимчивости и мужества. Особенно эффективна в этом отношении практика четырёх безграничных качеств.- любящей доброты, сострадания, радости и невозмутимости. Культивируя эти четыре безграничных качества, мы начинаем осознавать свой текущий опыт, понимать, в каком состоянии находятся наши сердце и ум в данный момент. Мы начинаем замечать, когда переживаем любовь и сострадание, радость и уравновешенность, а также их противоположности. Начинаем чувствовать, когда одно из этих качеств заблокировано, а когда проявляется свободно. Мы никогда не пытаемся убедить себя, что чувствуем то, чего на самом деле не чувствуем. В этой практике важно осознавать свой реальный опыт. Наблюдая, как мы закрываемся и как открываемся, мы пробуждаем свой безграничный потенциал.
Эта практика, основанная на формировании пожеланий, отличается от метода аффирмаций. Когда мы повторяем аффирмацию — например, «я сострадательный и храбрый» — мы как бы пытаемся скрыть от себя своё истинное чувство неполноценности. В практике четырёх безграничных качеств мы не пытаемся ни в чём себя убедить. Мы просто выражаем готовность открыть своё сердце и встретиться со своими страхами. Практика формирования пожеланий помогает делать это во всё более сложных и напряжённых отношениях.
Признавая любовь, сострадание, радость и невозмутимость, которые мы испытываем в данный момент, и поддерживая их постоянной практикой, мы создаём условия для дальнейшего расширения этих качеств. Пробуждение четырёх безграничных качеств даёт нам безграничную силу: эти качества сами по себе обладают способностью разрушать бесполезные привычки, растворять фиксации и защиты. Мы не заставляем себя быть хорошими; видя своё безразличие или агрессию, мы не принуждаем себя к раскаянию. Практика формирования пожеланий учит нас принимать любой свой опыт, каким бы он ни был. Мы начинаем различать, когда наш ум открыт, а когда закрыт, и постепенно развиваем осознанность и доброту. Благодаря этой практике мы раскрываем в себе источник любви, сострадания, радости и невозмутимости, обладающий безграничным потенциалом расширения.

7
Любящая доброта

Главной практикой воина-бодхисаттвы является культивирование майтри. В учениях Шамбалы это называется «погрузить свой полный страхов ум в колыбель любящей доброты». Ещё один образ для описания майтри, или любящей доброты, — птица-мать, заботящаяся о птенцах, пока они не окрепнут и не покинут гнезда. Практикующие иногда спрашивают: «Но кто я в этой аллегории — птица-мать или её птенцы?» На самом деле, мы и то, и другое: любящая мать и беспомощные, маленькие птенцы. Мы легко отождествляемся с птенцами — слепые, неокрепшие, требующие внимания. В нас странным образом сочетается то, что далеко от совершенства, но в то же время глубоко любимо. От развития подобного отношения к себе и другим существам зависит наша способность любить. Мы проявляем заботу по отношению к себе и другим и пока не оперились, и когда становимся более зрелыми и совершенными по меркам этого мира.
Практикуя любящую доброту, в первую очередь, мы учимся быть честными, любящими и сострадательными по отношению к себе. Вместо самоуничижения мы начинаем культивировать ясное видение и доброту. Иногда мы чувствуем себя сильными и добродетельными, иногда слабыми и неполноценными. Но майтри, подобно материнской любви, безусловна. Как бы мы себя ни ощущали, мы можем желать себе быть счастливым. Постепенно всё больше осознавая, что ведёт к счастью, а что — к боли и страданию, мы учимся думать и действовать таким образом, чтобы сеять семена своего будущего благополучия. Без любящей доброты по отношению к себе сложно по-настоящему испытывать её к другим людям.
первый шаг в практике майтри заключается в том, чтобы обнаружить в себе те добрые чувства, которые уже есть. Мы обращаемся к своему чувству благодарности, способности принимать и быть доброжелательным. Именно так мы реально соприкасаемся с бодхичиттой. Не столь важно, где мы её находим, в переживании чувства любви или одиночества, —всегда можно отыскать у себя это «чуткое», открытое место.
Если быть внимательным, даже в проявлении холодной ярости за внешней агрессией можно разглядеть страх. За непроницаемой бронёй гнева мы обнаруживаем нечто очень мягкое и болезненное; за внешними защитными слоями скрывается ранимость и открытость бодхичитты. Но, как правило, мы не хотим испытывать болезненных чувств и дискомфорта, и предпочитаем закрываться. Собственно, в том, что мы закрываемся, ничего страшного нет — осознание этого факта как раз и является важной частью практики. Первым делом в практике любящей доброты мы должны увидеть, когда и как мы воздвигаем стены между собой и другими людьми. И здесь очень важны признание и сострадательное отношение: пока мы не поймём, без малейшего осуждения, что закрываем своё сердце, окружаем его защитной бронёй, мы не сможем его освободить. А пока сердце закрыто, любящая доброта бодхичитты не сможет проявиться, и наша врождённая способность любить всегда будет натыкаться на препятствие.

Начинаем мы с пробуждения любящей доброты по отношению к себе и затем на всех существ вообще. Так постепенно, в своём собственном темпе, мы расширяем сферу влияния любящей доброты.
Традиционное пожелание, которое используется в этой практике, таково: «Пусть все существа (в том числе и я) будут счастливы и познают причину счастья». Суть практики состоит в том, чтобы обнаружить в себе искренние добрые чувства и затем начать расширять их. Самое главное — по-настоящему соприкоснуться со своим «чутким» местом, а не пытаться фальсифицировать какие-то определённые чувства. Просто найдите в себе эти добрые чувства и заботливо поддерживайте и взращивайте их, даже если они очень хрупки и неустойчивы.
Седьмая и последняя стадия заключается в распространении любящей доброты на всех. Мы направляем пожелание счастья настолько далеко, насколько можем. Начать можно с ближайшего окружения и затем постепенно расширять круг своего внимания до целой вселенной. «Пусть все существа во вселенной будут счастливы и познают причину счастья» — это равносильно пожеланию мира во всём мире.
Каждая стадия данной практики раскрывает наши сердца всё больше. Не обязательно сразу выполнять все стадии, можно выбрать какую-то одну и практиковать в течение некоторого времени только её. Многие практикующие задерживаются на первой стадии неделю и больше, снова и снова желая счастья себе самому. В завершении практики мы отбрасываем все слова и желания и просто возвращаемся ко вне-концептуальной простоте сидячей медитации.
Эта практика предназначена для раскрытия нашей способности любить безусловно, без предубеждений и пристрастий. Формируя пожелания счастья, мы как бы смачиваем семена добра, чтобы они могли прорастать. Эта практика позволяет нам увидеть свои ограничения: нечувствительность, неадекватность, скептицизм, обиды, «праведное» негодование, гордыню и всё остальное. Мы начинаем видеть свои страхи, привязанности и антипатии. Пока мы не познаем своих собственных демонов, бесполезно думать о проявлении безусловных добрых чувств по отношению к другим людям. Таким образом, любой наш опыт становится основой для практики любящей доброты.

8
Сострадание
В других традициях демонов изгоняют,
а в нашей — принимают с состраданием.

Практикуя сострадание, мы встречаемся со своим страхом боли. Эта практика требует мужества, потому что мы должны научиться бесстрашно приближаться к тому, что нас пугает. Секрет здесь заключается в том, чтобы, несмотря на страх, отпустить своё сопротивление и не отстраняться от эмоциональной боли. Не оправдывая и не осуждая себя, мы начинаем постепенно открываться боли и страданиям.

9
Тонглен
В радости и горе все равны,
Поэтому заботься обо всех, как о себе самом.

Существует много способов практиковать тонглен, но суть практики всегда одна: сначала мы вдыхаем в себя все болезненное и нежелательное, с искренним желанием, чтобы мы и другие существа освободились от страданий, отбрасывая при этом все словесные объяснения и переживая чистую энергию, полностью открываясь всему, что возникает. И затем, выдыхая, посылаем всем существам освобождение от боли и пожелание счастья.
Если нам удаётся хотя бы недолго находиться в контакте с неприятной энергией, мы постепенно перестаём её бояться. Тогда, видя страдающего человека, мы уже не отстраняемся и можем без страха вдыхать его боль и посылать ему облегчение.
Практика тонглен состоит из четырёх ступеней. Первая ступень — короткий момент тишины или открытости, момент безусловной бодхичитты. Вторая ступень заключается в визуализации и работе с энергиями закрытого и открытого пространства. Третья стадия является основной: мы вдыхаем то, что нежелательно для нас, и выдыхаем чувство облегчения. На четвёртой стадии расширяем крут своего сострадания, включая в него всех, кто испытывает подобные переживания. Третью и четвертую стадии при желании можно объединять, вдыхая и выдыхая одновременно для себя и для других.

Итак, первая ступень тонглен — момент открытости, или безусловной бодхичитты. Хотя эта ступень очень важна, её сложно объяснить. Она имеет отношение к буддийскому понятию шуньяты, что часто переводится как «пустота», «пустотность» или «безграничность». Переживая шуньяту на эмоциональном уровне, мы чувствуем себя настолько большими, что можем вместить всё и не видим нигде никаких препятствий. Когда мы расслабляем ум и перестаём бороться, эмоции просто проходят через нас, не фиксируясь и не разрастаясь.
По существу, переживание пустоты или безграничности равнозначно осознанию живого, динамичного качества фундаментальной жизненной энергии. Когда у нас есть это осознание, мы позволяем энергии появляться, существовать какое-то время и затем уходить. Эта энергия текуча, неудержима, постоянно находится в движении.
И наша практика, прежде всего, заключается в том, чтобы начать замечать, как мы блокируем и замораживаем энергию в теле и уме, и затем научиться расслабляться и открываться этой энергии без каких-либо интерпретаций и суждений.
Первый проблеск пустоты служит нам напоминанием о том, что мы в любой момент можем освободиться от своих фиксированных идей и соединиться с чем-то большим, свободным и неограниченным. Затем, когда на следующей ступени мы вдыхаем энергию закрытого пространства и нежелательных чувств, мы вдыхаем её именно в эту огромную пустоту, бескрайнюю, как ясное голубое небо. А затем посылаем вовне пожелание, чтобы все могли наслаждаться свободой открытого, подвижного ума. Чем больше мы практикуем, тем легче получаем доступ к этому безграничному пространству, пока, в конце концов, не осознаём, что уже пробудились.

Многие из нас не имеют ни малейшего представления об этом проблеске безграничности. Чтобы пережить проблеск пустоты, можно визуализировать бескрайний океан или безоблачное голубое небо — подойдёт любой образ, передающий качество безграничности.
На второй ступени тонглен мы вдыхаем качество закрытого пространства — плотное, тяжёлое и горячее. Эту энергию можно визуализировать как угольную пыль или жёлто-коричневый туман. И затем выдыхаем качество открытого пространства — лёгкое, свежее и прохладное. При этом можно визуализировать лунный свет, солнечные блики на воде или радугу.
Вдыхать энергию следует всеми порами тела, а не только через нос и рот, и продолжать до тех пор, пока образ не синхронизируется с дыханием и не станет достаточно ясным. Дыхание может быть несколько глубже, чем обычно, но главное, чтобы вдох и выдох были одинаковой продолжительности.
Часто, однако, либо вдох, либо выдох получается длиннее. Иногда нам не хочется прекращать лёгкость и свежесть выдоха и переходить к плотности, тяжести и жару вдоха, и тогда выдох получается долгим и щедрым, а вдох коротким и скудным. Или, наоборот, нам бывает легко взаимодействовать с замкнутым пространством на вдохе, но на выдохе нечего послать вовне; тогда выдох почти отсутствует, В этом случае полезно напомнить себе, что мы посылаем вовне не то, что принадлежит лично нам, а просто открываем пространство, которое всегда есть, и делимся им. Практикуйте каждый раз, когда кто-то страдает — вы сами или кто-то другой — и вскоре уже невозможно будет различить, для кого вы на самом деле практикуете, для себя или для другого человека; это различие постепенно начнёт исчезать.
Хотя наша задача открываться всему, что возникает, важно не требовать от себя слишком много. Стремясь быть открытыми настоящему моменту, нужно понимать, что для нас это пока ещё не всегда возможно. Главное верить, что если мы будем практиковать тонглен в той мере, в какой можем сейчас, наша способность испытывать сострадание будет постепенно возрастать. Практикуя тонглен для определённого человека, следует всегда завершать практику четвёртой ступенью, распространяя сострадание на всех, кто находится в такой же ситуации.
Как только у вас возникают неприятные эмоции, начинайте вдыхать их, отбрасывая «историю», стоящую за ними. В то же время пытайтесь думать о других людях, которые испытывают такой же дискомфорт, как и вы, с каждым вдохом желая всем освободиться от этих неприятных переживаний. И с каждым выдохом посылайте себе и другим людям облегчение, как вы его себе представляете. Если пытаться делать это в любой сложной ситуации, со временем это войдёт в привычку и будет происходить непроизвольно.