Возвращение в жизнь

Этот рассказ был написан в 2010 году. Но я долго не решался опубликовать его. Уж слишком личное описано в нём. Да и кому охота представлять себя с неприглядной стороны? Но приходит время и понимаешь, что это означает некое непринятие себя самого. Себя, каким ты был. Ну что ж, значит настало время принять себя. Что я и делаю. Может, кому-то это поможет, принять себя таким, какой он есть. В нас есть свои ангелы и демоны, которые помогают нам сделать Выбор. И не надо отрицать и гнобить ни тех, ни других. Источник - Эзотерика. Живое Знание

И ещё. Это не описание «белой горячки». Это просто моё видение ситуации.

---

Я пил, как все. И думал, что никогда не сопьюсь. Но потом у меня произошел первый загул. Я пропил уже неделю, когда появился он. Он возник передо мной, как чертик из табакерки. Собственно, это и был черт. Он был полноват, одет в смокинг и напоминал классического метрдотеля. Затем стены моего дома исчезли, и я оказался сидящим за столиком в каком-то довольно уютном ресторане. За другими столиками сидело множество народу. Сразу бросилась в глаза неописуемая разношерстность публики.

Здесь были мужчины и женщины всех возрастов, разных национальностей, самого различного вида. За соседним столиком сидел явный бомж со стажем, судя по его виду. Он пил какаю-то сивуху и закусывал килькой в томате прямо из банки. За другим столиком расположилась миловидная дама в дорогом платье. Она потягивала из бокала дорогой коньяк и курила длинную дамскую сигарету. На столе лежала плитка дорогого швейцарского шоколада. У всех посетителей был умиротворенный вид со странным сочетанием абсолютно пустого выражения в глазах. За спиной каждого человека стояли, тоже самого различного вида, черти в смокингах. От всего увиденного у меня начался легкий ступор.

- Кто ты? – не сразу сумел я выдавить из себя.

Черт сразу расцвел самой любезной улыбкой, которую можно было бы назвать даже приятной, если бы не его свиное рыло.

- Я ваша тяга к алкоголю, сэр. Можете звать меня Алкоголизм или просто Алк, — весьма приятным баритоном возвестил он. И пока я пережевывал сказанное им, он приветливо продолжил. — Добро пожаловать в наш филиал ада на Земле, сэр! Мы так рады вас видеть!

- Это ошибка, — пролепетал я. – Или я уже умер?

- Нет-нет, сэр. Вы не умерли, — успокаивающе произнес черт. – Но это и не ошибка. Наша фирма никогда не ошибается. Ведь вы же сами внесли вступительный взнос.

- Какой взнос? – я точно помнил, что никаких денег никуда не вносил.

Метрдотель с рожками почти с сожалением посмотрел на меня и ответил.

- Весь выпитый вами алкоголь и та регулярность, с какой вы его потребляли. Теперь вы член нашего клуба алкоголиков, сэр. Пожизненно! Без права выхода! Кстати, наш клуб называется «Запой».

От услышанного мне стало дурно. К горлу подступила тошнота.

- Вы шокированы? – Алк, или как там его звали, склонился надо мной, участливо заглядывая мне в глаза. — Это пройдет, поверьте моему опыту, сэр. Так почти всегда с новичками.

Тошнота усиливалась. Я начал стремительно трезветь. Вскочив со стула, я начал искать туалет.

- Вы отрезвели? Вы уже уходите? – метрдотель не отставая, шагал со мной рядом. — Тогда до скорой встречи, сэр.

- Ну, нет уж! – прорычал я ему, уже еле сдерживая тошноту. – Другой встречи не будет!

- Вы больше к нам не вернетесь? – насмешливо спросил он. — Ошибаетесь. Просто выпейте несколько рюмок - и вы снова у нас. Кстати, туалет по вестибюлю направо. Так что до свидания, сэр.

Не в силах больше слушать его, я выскочил в вестибюль и почти сразу увидел справа дверь с человечком на ней. Бегом устремившись к двери, я рывком открыл ее и заскочил в туалет. Это был мой туалет в моей квартире. Уже не в силах ничему удивляться, я склонился над унитазом, и меня вывернуло наизнанку.

***

Шокированный случившимся, я пять месяцев не прикасался к спиртному. Но начались проблемы по работе, в семье. Необходимо было как-то сбросить накопившийся стресс. По-другому, кроме как выпивкой, я уже расслабляться не умел. И как-то, получив получку, я напился с мужиками после работы. И снова оказался в том самом зале клуба «Запой». Я сидел за тем же столиком. Вместе со мной за столом сидели все мои мужики и вели дружеский трёп. Они смеялись и совсем не обращали внимания, что сидят в таком странном месте. И у них так же стояли за спиной черти в смокингах и подливали им в рюмки. При этом их ладони сливались с ладонями мужиков, и получалось, что мужики сами подливают себе.

«Они еще не алкоголики, — сообразил я. – Они сидят все на той же кухне, где мы начали пить. Для них не существует этого клуба. Но все-таки они здесь со мной. Значить, когда выпиваешь, ты уже здесь в аду, хотя и не знаешь об этом.»

Между тем Алк был тут как тут. Его харя растянулась в приветливой улыбке.

— О-о, это вы, сэр! Снова заглянули к нам на огонек. Не прошло и полгода. Мы же вам говорили, сэр. Устраивайтесь поудобней. Да не будьте вы таким настороженным, расслабьтесь.

Я покосился на мужиков, но они не обращали на Алка никакого внимания. Похоже, наш разговор происходил в другой реальности.

— Да так, проблемы, — проговорил я. И снова покосился на мужиков. Но они продолжали разговаривать между собой. Для них этого разговора не было.

- У вас проблемы по работе и в семье? Не беда, сэр, — метрдотель дружески ухмыльнулся. — Извольте взглянуть на этот мир через наши окна.

Только тут я обратил внимание, что все столики в этом зале стоят возле больших окон. Посмотрев в окно, я испытал легкий шок. За окном, как на экране развертывалась панорама всей моей прожитой жизни. Я видел все свои поступки и хорошие, и плохие. Впрочем, какое там плохие! Это были вынужденные обстоятельствами действия. И я был прав, поступая так. А раз я прав, значить мои поступки были оправданными. И значить я поступал правильно. А проблемы? Проблемы, конечно же, рассосутся сами собой. Да и какие это проблемы? Так мелкие неприятности. Не стоит обращать и внимания.

- Право же какой замечательный вид, — между тем продолжал Алк. — Вы видите там хоть одну, стоящую вашего внимания, проблему? - Я отрицательно покачал головой.

- Не видите? А вы еще не хотели к нам заходить, — на рогатого, похоже, снизошло вдохновение. — У нас все для вас, сэр. Если вам нужен уют, мы сделаем вам уютной даже грязную подворотню. Если у вас нет друзей и вам не хватает общения, мы дадим вам и то и другое. Смотрите, как любят вас все, кто заглянул с вами в наш клуб.

Посмотрев на мужиков, я прочел в их глазах почти обожание. По груди растекалось теплое чувство благодарности за их любовь ко мне. И как я раньше не видел этого?

- Пока вы здесь, они ваши друзья, — продолжал Алк, не забывая подливать мне в рюмку. — Если вы нерешительны, мы дадим вам храбрость льва. Если вы застенчивы, мы сделаем вас душой любой компании. Если вас не уважают, мы дадим вам самоуважение и решительность, разобраться с теми, кто вас не уважает. У нас вы поймете: это мир не стоит вас, а не вы мира.

«Да, он чертовски прав, этот Алк. Этот мир недостоин меня...» Я уже был готов его расцеловать в его, несомненно, симпатичный пятачок.

- У нас каждый найдет то, что он жаждет. Но все это будет, пока он здесь. Право же, все это стоит того, чтобы заглядывать к нам почаще.

«Точно! — я пребывал в самом блаженном расположении духа. – Он умеет убеждать.»

- Вам начинает нравиться, сэр? – Алк довольно улыбался. — Мы рады за вас. Согласитесь, хоть это и ад, но не такое уж и плохое место. Так что мы всегда будем рады вас видеть.

После я болтал и хохотал с мужиками, а Алк загадочно смотрел на меня и все подливал мне в рюмку. Потом мужики куда-то исчезли, а я провел в «Запое», или просто в запое, две недели. Потом был отходняк. Именно отходняк, а не похмелье. От слова отходить. В смысле - чуть не отошел на тот свет. Но разве это большая плата за те ощущения, которые давал мне запой? Вот только проблемы почему-то никуда не девались. Они росли как снежный ком. Но это был еще лишний повод искать расслабления. И я все чаще и чаще захаживал в «Запой». Здесь всегда были рады меня видеть. Шли годы. Я стал постоянным клиентом этого клуба. Алк всегда встречал меня приветливой улыбкой.

- Это снова вы, сэр! Постоянным клиентам у нас всегда рады. Заходите, будьте как дома. Вам как всегда, сэр? Или желаете что-то новенькое?

- Привет, Алк. Как всегда.

- Что-то вы неважно выглядите.

- Да все проблемы, Алк. Не жизнь, а одна сплошная проблема.

- Вы меня удивляете, сэр. Столько лет членства в нашем клубе, а так и не усвоите простую вещь. Для проблем существуем мы. Зачем их решать самому? Заходите к нам как можно чаще, и их не будет совсем.

- Куда ж без них? Особенно с этими людьми.

- Да и не говорите, люди — сволочи. Они вас просто не ценят. Совсем другое дело у нас. Здесь все для вас. Ну ладно, отдыхайте. Не буду вам надоедать и отнимать ваше время. Ваше время здесь драгоценно.

И я отдыхал. А жизнь текла мимо.

***

Наверное, я бы и проторчал в этом клубе до конца своих дней, если бы не мои псы.

Если и существуют на Земле ангелы, то они не с крыльями. Они мохнаты, зубасты и когтисты. Они лают и мяукают. Они живут рядом с нами, наблюдая за нами. Они общаются с нами. Именно с нами, с нашей душой, а не с нашей личностью. И главное, они любят нас. Любыми. И если ты слышишь, видишь их, то тебе хочется соответствовать их любви к тебе. Они не дают нам забыть, что мы – Люди. Куда там тем херувимам с крылышками до этих. Это вам не в небесах летать. Эти живут, деля с нами все наши горести и печали. Да и радости тоже.

Я уже предал до этого одного своего ангела - восточноевропейца Махата. Отдал его другим людям, и он умер. Во искупление этого я завёл другого, кавказского овчара — Ингара. Именно он не давал мне окончательно оскотиниться, держал меня на плаву, своим примером отношения к жизни.

Конечно, за меня билась и моя жена. Но её сил явно не хватало. Со стыдом вспоминаю, как я гробил её и свою жизнь. Нужен был кто-то посильнее, чем женщина, с её заботами о семье. И этой силой стали мои Ушедшие Друзья.

В тот день умер Ингар. И я напился снова.

***

Я прошел за свой столик. Он, как всегда, был свободен. И сегодня я был в клубе один. Кроме меня не было ни одного посетителя.

Ну, тем лучше. В груди жгло и душила злость на себя.

- О, вы снова у нас! – Алк, как всегда, был сама любезность.

Не отвечая, я плюхнулся на стул. Взял бутылку и уставился на рюмку.

- Принеси стакан.

- Похоже, что-то случилось?- Алк уже ставил стакан на стол.

- У меня друг умер, – говорить ни с кем не хотелось.

- Сочувствую. Такая трагедия, – и он участливо посмотрел мне в глаза.

- Помолчи. Дай побыть одному.

Налив полный стакан, я опрокинул его в рот залпом, даже не почувствовав вкуса. Водка упала в желудок, как вода. Тут же наполнив стакан по новой, выпил вновь. Рассудок начал заволакиваться пьяным туманом, но облегчения не наступало. Закурив, я посмотрел в окно. Там моя жизнь была — полное гавно.

Впервые за все эти годы.

Долил остатки водки в стакан, снова выпил.

Смотреть в окно, разглядывая свою дерьмовую жизнь, не хотелось. Но я всё же взглянул туда снова. И застыл в изумлении.

В окне в боевой стойке, ощерясь, стояли два моих пса, два моих друга. Там они были в расцвете своих сил: мощные, опасно грозные, как в момент схватки. Двое Ушедших. Ингар впереди и чуть сзади Махат. Их взгляд не обещал мне ничего хорошего. Позади их стояли моя жена и дети, и… я. Тот я, каким я когда-то был. Псы словно защищали меня и мою семью от меня теперешнего. Я отшатнулся от окна, но было поздно. Ингар мощным прыжком бросился на меня через окно. За ним молнией последовал Махат. Окно разлетелось вдребезги, осыпав меня дождём из стекла. В следующее мгновение их клыки сомкнулись на мне. Я в ужасе ощутил боль, но не физическую. Они рвали мою душу, с яростью отдирая с нее все, чем она обросла за эти годы. Я инстинктивно пытался защищаться, но они дрались, как звери.

Они рвались к врагу. Это был их главный бой. Бой за того, кого любишь. Они достали врага из-за черты, откуда, говорят, не возвращаются.

Враньё! Ещё как возвращаются!

И я вдруг, со всей отчетливостью, понял: враг - это я сам. Самый страшный враг человеку – это он сам. Его слепота и глухота по отношению к другим и, прежде всего, к себе самому, к своей душе. К своему Я, которое есть в каждом человеке. Мы затыкаем ему глотку, когда он пытается нас предостеречь от грязных поступков, а потом, словно свиньи, лежим в грязи, довольные собой. Какая у нас большая лужа! Поболе, чем у соседа. Эта лужа, состоящая из наших амбиций, мещанства, гордыни, привязанности к порокам, так называемого положения в обществе, условностей жизни и многого другого (у каждого своя лужа, состоящая из присущих только ему пороков), является тем саркофагом, где томится наше Я. И чем толще этот саркофаг, тем труднее достучаться нашему Я до нашего сознания.

Наше Я не может быть грязным, грязным бывает наша личность. И наше грязное сознание тщательно охраняет этот саркофаг, чтобы, не дай бог, наше Я не вырвалось оттуда и не нарушило размеренный ход нашей жизни. И только, иногда, мы ощущаем глухую тоску от ощущения какой-то неправильности нашей жизни. Тоскуем по детству, не понимая, что тоскуем по своему Я. Ведь в детстве наше Я и наше сознание были едины.

Все это понимание взорвалось в моем сознании, и я понял, к кому рвутся мои псы и что они рвут с такой яростью. И я перестал защищаться. Ведь животные видят и общаются именно с нашим Я. Поэтому они любят нас любыми. Для моих псов личность, состоящая из моего саркофага, была врагом. Они уничтожали эту тварь, поработившего их друга. Они рвались к другу, который любил их. Ведь любить может только наше Я, а не наше сознание. Поэтому любовь необъяснима. Их смерть дала им доступ к моей душе. Душа всегда по ту сторону черты, здесь только тело. Душа Махата никуда не ушла после смерти и пыталась пробиться ко Мне. Но саркофаг был уже слишком толст. И вот теперь он обрел могучего союзника в лице Ингара, и они атаковали, спасая Меня.

Те, кто любил нас при жизни, не бросают нас и после смерти.

Боль становилась невыносимой. Она все росла и росла. И скоро осталась только она. Пульсирующая боль отчаяния и стыда - за все, что я совершил подлого в жизни. Псы прорвались ко МНЕ. Я снова стал единым с моим Я, и оно содрогалось и билось в конвульсиях от осознания всего содеянного мной. Я понял, что такое ад, геена огненная и скрежет зубовный. Когда человек умирает, его саркофаг обрушивается на его Я. Приходит истинное понимание всего, что он совершил. Его Я начинает корчится от осознания содеянного. И это длится и длится. И чем толще саркофаг укрывавший душу, тем сильнее боль.

Человек, не строй себе саркофага. Это могила твоей души.

Сколько длилась эта боль, я не помню. Она все длилась и длилась. Она беспощадным потоком смывала всю грязь с моей души. Помню, что то плакал как ребенок, то дико кричал. Очнулся от прикосновения чего-то влажного к моему лицу. Открыв глаза, увидел склоненную надо мной морду Махата. Он вылизывал мне лицо, пытаясь привести меня в чувство. Я лежал на полу. Увидев, что я открыл глаза, он тихонько заскулил.

- Привет, — сказал его взгляд. – Вот и свиделись. Ты как, ничего?

- Махат, я… - я захлебнулся от нахлынувших на меня чувств.

Он прервал меня.

«Не надо ничего говорить, — его голос звучал прямо в моей голове. – Я все знаю, и тоже рад ТЕБЯ видеть.»

- Все это конечно, очень трогательно, — раздался сверху знакомый голос. – Но что теперь будем делать?

Тут же раздался грозный, почти львиный рык Ингара. А в голове у меня прогремел грозный бас: «Заткнись, чертово отродье!»

Я теперь слышал своих друзей и ничуть не удивлялся этому. Я поднялся, ощущая уже давно позабытую легкость и в теле, и в душе. Моим глазам предстала живописная картина. За столом восседал демон. Именно не черт, а демон. Со сложенными за спиной черными крыльями, с могучим телосложением, с жесткими чертами лица - именно лица, а не свиного рыла.

- Алк?

- Если тебе угодно так меня называть, то он самый, — произнес он. – Не удивляйся, ты теперь видишь меня таким, какой я есть. Твои друзья, — он кивнул на Ингара, – хорошо потрудились над тобой.

«Интересно, — отметил я про себя. – Теперь на «ты». Ну что ж. Маски отброшены.»

- Верно, — он даже не пытался скрывать, что читает мои мысли.

Рядом с ним, словно охраняя пленника, сидел Ингар. Он как-то неуловимо изменился. Из него так и струилась мощь. Я почувствовал, что эти двое стоят друг друга. Ингар повернул голову в мою сторону.

«Здравствуй. Прости за боль. Но иначе было нельзя. ТЫ же понимаешь? Я не мог уйти, оставив тебя, — он вновь повернулся к демону, — с Этим.»

- Я все понимаю, Ингар, — я помолчал, подыскивая слова. – Теперь я вам обязан СОБОЙ.

- Пустое. В тебе был враг. Врагов уничтожают.

Ингар, как всегда, был лаконичен.

«Ты никому ничего не должен, кроме СЕБЯ. – прозвучал голос Махата. - Верни долг СЕБЕ, и через СЕБЯ вернешь его всем.»

- Садись, — вмешался Алк. – Или предпочитаешь разговаривать стоя?

- Да, — я сел напротив него. – Нам есть о чем поговорить.

- А ты чертовски спокоен, неплохо держишься, — он пристально всмотрелся мне в лицо. — Нет, ты по-настоящему спокоен и абсолютно трезв. Наверное, интересное ощущение. Быть в стельку пьяным, но при этом абсолютно трезвым.

Ощущение действительно было необычное.

- Ты обманул меня, — начал я.

Алк расхохотался. Потом взглянул мне в лицо, и взгляд его стал жестким.

- В чем, собственно, дело? Мы не можем решить твои проблемы? И никогда их и не решали? А разве мы обещали решать их? Мы только предоставляем вам, людям, временное убежище от ваших проблем. Ты это и так прекрасно знал. Не пытайся выглядеть глупее, чем ты есть. И не надо обвинять нас. Вы, люди, сами делаете выбор, только вы.

Да, мы берем плату за свои услуги. Да, вы платите частичкой своей души, частичкой своей личности. А ты этого не знал? А может, не хотел знать? Конечно, при вступлении в клуб это не озвучивается. Но подсознательно об этом знают все. Зачем озвучивать то, что и так все знают?

"Да, я знал это", — с ясностью понял я. Знал, но обманывал, вернее, пытался обманывать себя. В глубине души я всегда знал правду. Я понял, мне не о чем с ним разговаривать. Что бы он не сказал, я это уже знал.

- Я ухожу, — я поднялся.

- Знаю, — он остановил меня жестом. – Еще одну минуту. Посмотри на окно.

Я взглянул на окно. Рамы не было. Свирепая атака моих друзей вынесла ее. В пустом оконном проеме зияла чернота.

- Ты понимаешь, что это значит?

- Что нет больше розовых очков непонимания и самообмана, — ответил я.

- Тебе будет тяжело жить. Теперь то, что там появиться, зависит только от тебя. Ты готов к этому?

- Ты произнес правильное слово – жить. Так вот, я возвращаюсь в жизнь - раньше я убегал от нее.

Я повернулся и пошел к выходу. Ингар и Махат двинулись следом за мной.

- Может быть, может быть, — задумчиво произнес демон мне в спину. – Может быть, у тебя и получится. Позволь напомнить тебе. Ты член нашего клуба пожизненно. По крайней мере, до конца ЭТОЙ жизни. Может, ты спас свою душу, но тело есть тело. Алкоголизм, знаешь ли.

- Я буду помнить об этом всю жизнь? – бросил я, не оборачиваясь.

- Тогда может у тебя и есть шанс, — донесся сзади его голос. — Даже не знаю, что тебе и сказать: до свидания или прощай. Это ты решишь сам. Ты и только ты.

- Да, только я сам, — произнес я, скорее, самому себе, чем отвечая ему. И распахнул дверь, за которой меня ждала МОЯ жизнь.

«ЗДРАВСТВУЙ, Я ВЕРНУЛСЯ!»

Это была моя последняя пьянка. Я предал друзей, а они спасли меня моей и своей любовью друг к другу. Где вы теперь?

По ту сторону черты, рядом с моей душой находятся два свирепых стража, охраняющие мою душу от всякого зла. И прежде всего, от зла в себе самом. Они — мои хранители. Я чувствую вас даже за чертой, ваше незримое присутствие в моей жизни. Мир вам, братья мои.

Октябрь, 2010 г.

P. S.

Это было много лет назад. Я, конечно же, понимаю, что меня спасли не сами собаки, а моя любовь к ним. Но ведь от этого их деяния не умаляются. Суметь зажечь в ком-то любовь – что может быть прекраснее. И я в вечном долгу… Нет, не так. Я в вечной благодарности перед моими мохнатыми друзьями-братьями, которые научили меня любить и брать ответственность за то, что любишь.

Может, кто-то скажет: «Нашёл, кого любить. Почему не жену, не детей?» А я их и любил, и люблю. Но это человеческая любовь. Там много от плотского. А вот любовь, где тебе дарят - не себя, а тебя же самого, – вот эта наука дорогого стоит. Именно это сумели сделать мои мохнатые друзья – подарить мне меня самого.

Поэтому осуждающим, если таковые найдутся, я скажу: многие из вас могут похвастать таким подарком?

И душу охраняют не сами псы, а моя память о них и моя любовь к ним. Ведь там, где любовь, – нет места Злу. Это отнюдь не делает меня святым. Да я к этому и не стремлюсь. Это просто даёт мне возможность жить, не плюя в своё отражение в зеркале.

(Кстати, на фото тот самый Ингар.)

Май, 2016 г.

Автор: Ваис Тусупов

---

Материал написан специально для сайта "Живое Знание". Любая перепечатка, кроме как с согласия автора, а также копирование, кроме как для ознакомительного личного пользования, будет являться нарушением авторских прав.

Рейтинг: 1.45 (Проcмотров: 2787)

Читайте раздел Проза на портале эзотерики naturalworld.guru.